Камень, ножницы, бумага, статистический облом

Строй беспилотников снова пришел в движение. Капитан прищурился и не стал дожиться конца перестроения.

– Один шанс на миллион комбинаций, значит? Я этому белобрысому чудовищу все его ручки с блокнотами в шлюз спущу.

– Не стоит, – хмыкнул Мик. – А то он выведет зубастую разновидность космической пыли, и та схарчит в ответ твои ненаглядные модельки.

Роланд представил, как рассыпаются одна за другой драгоценности его коллекции – Millennium Falcon, USS Enterprise NCC-1701, Normandy-SR2 и, конечно, Andvevarljod – вздрогнул и покачал головой.

– Этот может. Значит, просто по заднице ремнем получит. Бегом! У тебя осталась минута, у меня – еще меньше.

– Лан… удачи.

***

– …и вот решающее сражение, дамы и господа! «Мандарин» по-прежнему находится на ведущих позициях – а какое изящество управления! Смею заметить, мисс Лэнг – поистине ас удаленной астронавигации, полное ощущение присутствия экипажа на борту! Через десять секунд будет дан сигнал к старту матча, и «Мандарину» придется отключить двигатели. Интересно, как «Эксы» будут справляться без флагмана, автоматическое управление устаревшим военным шаттлом в игре невозможно. Минутку… – в эфире раздалось невнятное бормотание, пока диктор, прикрыв передатчик, что-то уточнял. Вернувшись в эфир, он тихо произнес: – Уважаемая публика! Как вы знаете, присутствие экипажа на борту флагмана так и не было официально запрещено, но понятие здравого смысла, присущее всему живому, диктует людям не принимать участия в «Меандровом такене». Но команда «Мандарина», похоже с этим понятием незнакома…

На поле всплыла объемная проекция кабинетов управления: на одной команда «Архитекторов Вселенной» столпилась за спиной своего статистика, тот то кивал, то качал головой, и лента цифр перед ним менялась – ИИ предлагал другую статистическую комбинацию. Классическая картина управления «Меандровым такеном». На второй молодой человек, золотоволосый, кудрявый, голубоглазый, сосредоточенно поджав губы, рассчитывал вероятностные комбинации. Вручную, в блокнотике. Один.

Трибуны секунду молчали, потом взорвались, но настроение гула сложно было понять – то ли восторг, то ли негодование, то ли страх. Проекция космического игрового пространства оставалась неизменной – «Мандарин», окруженный беспорядочным с виду роем беспилотников, недвижно висел перед полчищами дронов команды соперников. Они перестраивались, меняли фигуры, построения, перебирали варианты – «Мандарин» выжидал, а Люк выстраивал дроны «Эксов» в ответ. Жеребьевку он проиграл, но умудрялся периодически навязывать противнику собственные фигуры, выигрывая у искусственного интеллекта и статистика по ту сторону поля пару миллисекунд нестандартными построениями. Наконец, фигура Стилмана повисела пару минут, размылась и начала пересобираться в гигантский многолепестковый многоугольник Ван-дер-Ваальса. Трибуны замерли, затих диктор – а «Мандарин» пришел в движение.

Спустя пару минут сюрреалистические пятнашки взорвались ворохом завершающих соревнования по Космическому Пятиборью фейерверков – дроны точно рассчитанными вопросно-ответными комбинациями уничтожали друг друга, создавая причудливые разноцветные фигуры во все небо.

Обычно каждый точно рассчитанный ход команд встречали овациями, да вот сегодня почтенная публика пребывала в гробовой тишине до последних секунд. Зеленые искры фигуры Стилмана сменил ало-фиолетовый цветок фигуры Ван-дер-Ваальса. Через минуту должен мигнуть либо ярко-синий огонек одного флагмана, либо ярко-красный другого.

Ведущий не преминул воспользоваться паузой:

– Буквально секунды остаются до судьбоносного в прямом смысле слова исхода матча! Кто победит – и сейчас остается загадкой! Но вы помните, что «Мандарин» не управляется автоматически и перед решающей схваткой по правилам должен был отключить управление – сможет ли он занять нужное положение?

Микрофон икнул, свистнул и замолчал, а трибуны выдохнули – вот уж кто точно сейчас создавал лишний шум. В рубке диктора Люк, зажав микрофон рукой, с неожиданно серьезным выражением лица выговаривал притихшей съемочной команде:

– Возможно, прямо сейчас у вас на глазах умирает человек. Вы же понимаете, что Роланду придется вручную отводить флагман? Иначе погибнет вся моя команда! Информационная спекуляция на смерти – самое постыдное, что вы только можете сделать в прямом эфире! Я все понимаю, профессия журналиста часто плохо сочетается с этическими ценностями мировой цивилизации, но…

В густой тьме неба, наполненного щедро разбросанными щепотью демиурга блестками-звездами, медленно вспыхнул и погас, оставив отпечаток на сетчатке миллионов зрителей, сигнальный огонь. Торжествующе голубой. Трибуны отмерли, а вместе с ними и Люк запрыгал по комнате, обнимая всех подряд, кто под руку подвернется.

– Статистический облом! Как Лан и говорил!

Пока журналисты ошеломленно смотрели на него, молчаливые, смущенные отповедью, он резко посерьезнел, бросился в комнату управления искусственным интеллектом и нажал сигнал вызова авральной команды:

– Человек в открытом космосе! Расчетное время ресурсов экзоброни – три часа. Успеете?

Получив утвердительный ответ, он выдохнул и свалился в кресло неаккуратным кульком.

***

Команда мрачно молчала друг на друга через небольшой овальный столик, притулившийся в углу за пустым капитанским креслом. На столе в ответ на их взгляды вызывающе лежали две красноречивые вещи: лицензия вольных астронаемников сроком на пять лет и наспех от руки набросанная карандашом записка с характерными округлыми очертаниями букв. Записка была приколота к распечатке ценных указаний, когда состоится церемония награждения и к кому надо обращаться.

– И куда наше титановое упрямство намылилось? – негромко поинтересовалась Лари, скорее риторически, чем практически.

Мик приподнял брови и кивнул на кресло капитана – там мятой горкой лежала серо-синяя форма астродесанта с суровыми латками на месте знаков различия. Его любимая и ненавидимая импровизированная капитанская форма, гордость всей жизни – и ее же стыд, чью историю никто не знал. Кроме команды, разумеется.

– Успеваем? – с нескрываемым волнением спросил Люк.

Кол и Ферт переглянулись.

– Здешний пункт откроется через пятнадцать минут. По идее, да.

Через пятнадцать минут и десять секунд команда, высыпавшись из флаера, наблюдала, как зажигается приемный огонек на двери отделения Объединенного астродесанта и зевающий дежурный включает традиционный вербовочный ролик. А по улице бредет согбенная знакомая фигура капитана в простой футболке и джинсах. Не дойдя пару метров до точки, где в приемной его могли бы увидеть, капитан остановился, размышляя. Кол спрятался за флаер, привычным движением плеча скинув в руки снайперку, Ферт и Лари незаметно скользнули по обе стороны от забора, окружающего вербовочную часть, и замерли – вдруг передумает? Но Роланд расправил плечи, поднял голову и чеканным шагом направился встречать прошлое и ответственность лицом к лицу.

Не дойдя до входа буквально один шаг, он мягко осел бы на землю – да с двух сторон его подхватили. Уверенная и мускулистая мужская рука и хрупкая, но не менее уверенная женская.

– Новобранец? – раздалось от ворот.

– Простите, сэр…

– Полковник Андервуд. Что с ним?

Пока Ферт беспомощно смотрел на колоритного веснушчатого зеленоглазого полковника с орлиным профилем и выцветшей рыжиной волос, Кларисса сориентировалась.