Читать книгу: «Тайна моего дома. Часть 2»

ЧАСТЬ ВТОРАЯ.

Глава 1.

И опять надо мной белый потолок с вездесущей паутиной. Миры меняются, а потолки и паутины остаются. Удивительное постоянство жизни…

Изучение строения потолочных балок хоть как-то отвлекало от странных ощущений в теле. Чувствовать себя сосудом, наполненным до краев – сомнительное удовольствие. Казалось, капни в меня еще хоть капельку – и взорвусь, лопну. И речь сейчас не про естественные человеческие потребности. Не было сил двигаться, даже моргать было тяжело. Мысли в голове ползали осторожно, наверное, опасались, что от умственного напряжения меня разорвет на сотни маленьких Асечек.

А что вообще происходит? Да ничего не происходит! Лежу на кровати в незнакомом деревенском доме: грубоватая, но надежная деревянная мебель, вязаная скатёрка на столе, милые пасторальные картинки на выбеленных стенах. Через занавески пробиваются тонкие лучики света, в которых танцуют едва заметные пылинки. Где-то в глубине дома ходики уютно отсчитывают секунды. Как будто гостишь у бабушки в деревне, не хватает только криков безумных петухов за окном.

Вместо кукареканья тишину нарушил внезапный скрип. Кто-то вошел в дом, тяжело вздыхая и громко шаркая ногами, потом все стихло. Жутковато. Учитывая, что, единственное, что я могла сделать в своем состоянии – это скосить глаза на входную дверь, даже шея поворачиваться не желала. Интуиция подсказывала, что не стоит ожидать прихода сладкоголосого эльфа для сотворения взаимно приятного непотребства.

Затихший было обитатель жилища вновь подал признаки жизни. Осторожные шаги затихли у моей комнаты, и через пару ударов сердца дверь распахнулась, впуская значительно уменьшенную в размерах копию Гэндальфа. Вот, что бы мы делали без этого эпохального фильма? Пришлось бы долго и мучительно описывать, а вам – столь же мучительно читать и формировать образ. Благодаря же «Властелину колец», назвал имя – и «вуаля», понимание достигнуто.

– Проснулась, наконец, девочка, – улыбнулся старик из-под белоснежных усов. Я попыталась прошелестеть вежливое приветствие, но была остановлена властным жестом, – Можешь, даже не стараться, рано тебе еще. Жизненные силы потратила, да еще акклиматизация навалилась. Ничего, еще пару деньков – и поставлю тебя на ноги.

Вторая попытка спросить о судьбе Райна, вылилась в едва слышный хрип. В ответ дедок сурово насупил брови и изрек: «Цыц!». Возникло ощущение, что контакт между нашими мирами вряд ли наладится. Но я ошиблась.

– Переживаешь за мальчишку? Да жив, живее некоторых! Уже три дня назад встал на ноги, а вчера уехал в Мисток за арсами, – поймав мой недоуменный взгляд, старец тяжко вздохнул, уселся на краешек кровати и начал пояснять:

– Нашел вас пять дней назад, оба были совершенно никакие. Я так понимаю, это твой первый переход, девочка? Необученная Скользящая… Даже удивлен, что у тебя получилось. Есть, значит, в тебе стерженек… Найдешь учителя – еще погуляешь по переходам всласть. Но… – он махнул рукой – О чем это я? В общем, нашел вас, как смог подлатал на месте. Да, я целитель местный. Почувствовал всплеск магии, дай, думаю, гляну кого нелегкая принесла – давно ведь никто здесь не хаживал, лет пятьдесят уж. Народ шепчется, что Скользящие закрыли тот мирок, законсервировали до лучших времен. Так вот… Притащил вас к себе, травками отпаивал. Райн быстро отошел, а тебя накрыло силой. Видать, твой мир бедный на магию, а у нас тут раздолье. Вот организм с непривычки и забунтовал, пришлось ему помогать. Мальчишка умчался на ярмарку в ближайший город, чтобы время не терять. Вот вы в столицу торопитесь, а там нехорошие дела творятся. Себастиан совсем перестал страной управлять, затворником заделался.

Пользуясь тем, что Гэндальф замолк, закручинившись о судьбах Лидии, я подвела итог услышанному. Значит, все живы – хорошо. Дважды хорошо, что скоро встану на ноги и почувствую себя, наконец, человеком. А вот новости о столице – плохо. И крайне не вовремя. Почему именно сейчас, когда нам нужна помощь, король решил отойти от дел?

Весь вечер и следующий день меня настойчиво поили подозрительными гадкими жидкостями и проводили разнообразные манипуляции над моим неподвижным телом. Тело, по неясной причине, не требовало еды, в туалет, к счастью, тоже не просилось.

Дедок оказался словоохотливым. Видимо, затосковал без собеседника, даже такого молчаливого. Благодаря его добровольно-принудительным рассказам удалось разжиться новой информацией. Например, выяснилось, что арсы, за которыми рванул Райн – это что-то вроде наших лошадей. Только питаются они совсем ни травкой, но на людей, к счастью, не охотятся, предпочитают более мелкую живность. Довольно разумны, понятливы, привязаны к хозяину и… игривы. Хотела бы я глянуть на эту игривую коровушку.

Попутно узнала: государство людей тоже называется Лидия. А чего мучиться-то? Мир Лидия и государство тоже, чай, самое большое по площади. Делится на отдельные районы, которыми управляют Главы, назначенные королем.

В Лидии существует семь основных Гильдий: Наемники, Целители, Кнуры (воины), Артефакторы, Торговцы, Наури (местные гейши) и Скользящие. Причем, Скользящие – самая малочисленная и закрытая Гильдия, доступная только одаренным.

Чтобы стать полноправным членом Гильдии нужно пройти долгое обучение и сдать экзамен на профпригодность. У людей это происходит в двадцать лет, у магов – в тридцать. После чего можно работать во благо Гильдии и собственного кошелька. В ходу золотые и серебряные монеты, а также Обязательства – долговые документы, по которым должник обязуется выполнить одно поручение кредитора в определенный срок.

– Окружающий мир в принципе довольно дружелюбен, – продолжил старец задумчиво, – За исключением уже встреченных тобой гмортов, есть еще стельхи, ачи, дагмуны и лайи. Остальное – мелочь, не стоящая внимания. Ну, и есть несколько растений, к которым лучше не соваться.

После моего более чем выразительного взгляда, старик поскреб бородку, кивнул и принялся детально описывать чудных представителей местной флоры и фауны.

Стельхи оказались летающими хищниками. Живут парами и совместно выращивают потомство. Из себя представляют птичек с размахом крыла около полутора метров, с массивным клювом и острыми цепкими лапами. Нападают на людей и крупный скот, ведут дневной образ жизни.

Ачи – ночные твари, кровососы. Что-то вроде кошек, только без хвостов. Нападают на людей стаями по 8-10 особей. Особенно опасны в брачный период, когда самки становятся абсолютно бесстрашными и неадекватными. В общем, гормоны…

Дагмуны напоминали наших сказочных леши – этакие лесовички, питающиеся отрицательными эмоциями. Они наводят мороки, дезориентируют путников, чтобы те сбивались с дороги, плутали и теряли силы. У несчастных начинались галлюцинации, страхи, панические атаки. Мало кто выдерживал такое, не потеряв рассудок или не получив разрыв сердца. К счастью, сейчас дагмуны встречаются крайне редко.

Ну, и самыми «милыми» оказались лайи. Этакие девы-змеи необыкновенной красоты, по свидетельствам немногих выживших очевидцев. Голова, грудь и руки – вполне человеческие, а вот нижняя часть – змеиная. В длину достигают около трех метров. На кончике хвоста – две парализующие иглы. Человека она съедает за час-другой, начиная с ног, причем, жертва долгое время остается в сознании и прекрасно понимает, что происходит. Слюна лайи обладает сильным обезболивающим эффектом, так что тебя пожирают, а ты даже от болевого шока умереть не можешь. Роскошно, не правда ли?

Лично мне вполне хватило описания местной фауны. Про флору этого «доброжелательного» мира я уже ничего знать не хотела. Но кто бы меня спрашивал?

– Ну, не тащить в рот незнакомые плоды, думаю, учить тебя не надо? – дедок вопросительно глянул на мое неподвижное тело. Видимо, мой совершенно индифферентный вид был принят за согласие, поэтому он продолжил. – Айзах – раскидистое дерево с красноватой корой и темно-зелеными иглоподобными листьями. Не опасно до периода созревания семян. Но дважды в год айзах выстреливает острые семена под кожу проходящего мимо животного или человека – чтобы те прорастали в теплой и влажной среде. Если вовремя не извлечь паразита, живое существо на пару месяцев становится клумбой, а потом умирает. Тогда окрепшее семя пускает корни уже непосредственно в землицу.

К особо интересным созданиям Лидии относилась и уже знакомая мне по сновидению обрыв-трава. По мнению доброго Гэндальфа, она тоже была довольно безобидной, если только ты не проведешь среди нее слишком много времени. Она источает тончайший, почти неуловимый аромат, дарящий ощущение эйфории. Платой за удовольствие становится полная потеря памяти и ориентации. Восстановлению такая потеря не подлежит – ни один целитель не справится. Трава была потрясающе красивой на вид: прозрачно фиолетовой, светящейся, прямо призывающей поселфиться в ней.

Еще я прониклась писанием саури – не правда ли очень по-японски звучит? Очаровательный невысокий кустик с овальными листиками, на которых четко видны красные прожилки, цветами и плодами напоминающий шиповник. Вы спросите, что же такого ужасного может сделать милый кустик? Я спрашивать не хотела, но мне все равно рассказали. Оказывается, все прелести растения – не снаружи, а скрыты глубоко под землей. Его огромная широко разветвленная корневая система – один из самых опасных хищников мира. Толстые мощные корни выбираются на поверхность в ожидании жертвы. При приближении чего-нибудь хоть мало-мальски обладающего кровеносной системой, корни атакуют, опутывают, парализуют и затягивают несчастное существо под землю, используя потом как питательную среду.

Конечно, со этой агрессивной флорой и фауной велась постоянная борьба. Существовали специальные отряды для ее уничтожения. Но в последние десятилетия королю было как-то не до подобных мероприятий. Деньги, выделяемые на данные нужды, постепенно уменьшались и к настоящему моменту практически иссякли. Остались только добровольческие дружины, занимающиеся истреблением по необходимости, и наемники, неплохо зарабатывающие на «зачистках». Жителям каждого города и сельского поселения приходится оплачивать карательные операции из собственного кармана.

Вот тебе и гостеприимный мирок, полный магии. Почему-то резко расхотелось выходить из избушки Гэндельфа и вообще куда-либо ехать. На душе стало тоскливо и муторно. Очень захотелось, чтобы кто-то обнял, пожалел… ну, и поцеловал, что ли.

Райн вернулся только поздно вечером. Во дворе загрохотали ворота, зацокали копыта и все стихло. Я напряженно прислушивалась, но стояла оглушительная тишина, словно мне засунули в уши пару беруш. Не удивлюсь, что так и было. Ну, дедок! В моем положении и не подслушаешь. За время лежания у меня даже возникли подозрения: а не держат ли меня специально в состоянии овоща, чтобы я не ползала по дому и не мешала его темным делишкам.

Представила, как я сейчас выгляжу, и ужаснулась: немытая, зубы не чищены, волосы не чесаны. Удивляюсь, что еще ничего не чешется. Попыталась подвигаться, шевельнуть хотя бы рукой, чтобы поправить волосы, но… Мне даже в этом было отказано. А глазами, как известно, волосы еще никому не удавалось расчесать.

Вот такой – пыхтящей и сгорающей от стыда – меня и застал Райн. Он изумленно застыл на пороге, и, нахмурившись, вкрадчиво спросил:

– Исайя, почему она до сих пор в таком состоянии?

Из-за его спины выскочил Гэндальф, он же дедок, он же Исайя в одном лице, и виновато потупившись произнес:

– Ну, ты же не сказал можно ли ей доверять, вот я и подстраховался.

Ах, он так подстраховался? Мерзавец сказочный! Попыталась испепелить взглядом виновника конфуза, но получилось лишь громкое и возмущенное сопение.

– Исайя, я от тебя такого не ожидал, – все так же хмуро вымолвил учитель, – Отпусти ее!

Дедок с удивительной для возраста прытью смотался куда-то и вернулся с очередным отваром – на вкус еще отвратительнее предыдущих. Буквально через минуту почувствовала легкое покалывание в кончиках пальцев, которое постепенно охватило все тело. А потом пришла БОЛЬ! Единственное, что запомнила с того момента, как меня поглотила волна боли – это свой собственный истошный вопль.

Очнулась на коленях у Райна в насквозь мокрой ночнушке и с диким желанием попасть в туалет. Мужчина без слов все понял. Подхватил меня и понес – да-да, именно в туалет. Там, посереди небольшого бревенчатого помещения, стояло округлое металлическое чудо лидийской сантехники: таз с широкими краями и отверстием в глубине. Вот на это сооружение меня и водрузили торжественно.

– Позовешь, когда закончишь, – сказал Райн, старательно избегая смотреть на меня, жалко восседающую на краю тазика. Возникло ощущение, что я должна сгореть от стыда, но на поверку лишь заалела. Тело слушалось плохо и встать получилось… скажем так, никак. Ноги подогнулись, и я со всего размаха грохнулась на пол. Завершающим аккордом падения стало журчание воды, заботливо смывшей следы моего пребывания. Дверь распахнулась, впуская встревоженного мага.

– Жива? – поинтересовался он, окидывая взглядом безобразие, развалившееся на полу перед его ногами. Слабо кивнула. Сказать ничего не могла. Хотелось разреветься навзрыд – и от боли в ушибленном бедре, и от невыносимого чувства стыда. Райн сгреб меня в охапку и потащил обратно в кровать. Как ему, наверное, неприятно ко мне прикасаться…. Видимо, прочитав мысли, носильщик вздохнул и присел на край кровати.

– Ася, надо учиться принимать чужую помощь. Особенно помощь друзей. Твои переживания понятны и естественны. Думаешь, я никогда не оказывался в подобной ситуации? И не такое бывало. Ты не вызываешь у меня отвращения – только искреннее желание помочь. И еще… желание прибить Исайю. Понимаешь, он использовал отвар, который обездвижил тебя и замедлил все процессы в организме. Для адаптации это не плохо – она прошла быстрее, так как ты была расслаблена. Но выход из стазиса связан с сильной болью…. Ну, ты уже поняла.

– Мне надо помыться. Срочно! – прошептала я, пряча взгляд, – От меня, наверное, ужасно воняет.

– Ничем от тебя не воняет, не переживай, – улыбнулся он, отведя прядь волос со лба, – Сейчас помогу помыться.

– Нееет! Я сама! – выкрикнула я.

– Ася, к сожалению, у тебя нет выбора. Либо Исайя, либо я.

– Давай так… Ты меня посадишь и достанешь, вымоюсь сама.

– Хорошо, но с промывкой волос помогу.

Скажите, как можно сохранить остатки гордости в такой ситуации? Разве сможет он ко мне относиться, как к женщине после того, как таскал в туалет и намывал в ванне? Что-то сильно сомневаюсь…

С большим трудом стянула одежду и замоталась в большое полотенце, заботливо предоставленное хозяином. Райн постучался и вошел. Он смотрел на меня так, словно пытался разглядеть что-то одному ему известное. Маг поморщился. Видимо, разглядел…

– Ася, пожалуйста, закройся щитом. У тебя уже достаточно магии, – тихо попросил он. Я присмотрелась к источнику и восхищенно выдохнула. Окружающая действительность, без каких-либо усилий с моей стороны, сама добровольно накачивала меня восхитительной силой. Энергетические каналы Лидии струились в воздухе светящимися потоками, пронизывая наши тела насквозь и уходя вдаль. Земля по сравнению с этим выглядела Золушкой в оборванном платье.

– Ты готова? – напомнил о своем присутствии мужчина.

– Да…, наверное, – туманно ответила я, блокируя водоворот мыслей от учителя.

Пока Райн занимался моей транспортировкой, поймала себя на том, что принюхиваюсь к нему. Он пах вполне по-мужски: потом, конем (неужто и арсы такие же ароматные, как и земные коняшки?) и немного мелиссой. Мне никогда особо не нравился запах вспотевшего мужика, но то ли из-за пережитого стресса, то ли мужики на Лидии потеют иначе, внезапно захотелось зарыться носом куда-нибудь в область его шеи и просто дышать, дышать, дышать. «Так, Ася, остановись! У него невеста, а у тебя неотложное дело».

Не буду описывать процедуру омовения. Скажу только, что волосы были вымыты с удивительной нежностью и аккуратностью. Потом так же бережно меня доставили обратно в кровать. Все было сделано с такой деликатностью по отношению к моему смущению, что к концу я чувствовала себя почти сносно. После водных процедур, травяных настоев и переодевания, ваша покорная слуга дрыхла без задних ног – впрочем, и без передних тоже.

Глава 2.

Проснулась я с удивительным чувством легкости. Словно и не было дней немощи. Тело звенело от скрытой энергии и рвалось бежать хоть куда-нибудь. С хрустом потянулась и вскочила с кровати. На кресле лежала моя чистая, выглаженная одежда. Интересно, который из мужчин так отличился на хозяйственном поприще?

Судя по тишине, в доме я была одна. Чем тут же воспользовалась, чтобы детально рассмотреть наше пристанище. Оно напоминало муравейник из-за обилия комнат и коридоров. В остальном – почти как на Земле: такая же мебель, такое же убранство. Кухню не нашла, зато обнаружила выход из лабиринта переходов. Шагнув на залитый лучами двух светил двор, зажмурилась. Когда глаза привыкли к свету, стало ясно: летней кухни здесь тоже нет. Неужели покосившийся сарай – искомый объект?

Бодро промаршировав по желтым плитам двора, распахнула дверь строения – и чуть не задохнулась от густого аромата конского навоза. Вот и арсы нашлись. Осторожно зашла в сумрак и прохладу, стараясь не шуметь, и заглянула за перегородку. Один арс лежал, подогнув ноги, и флегматично жевал, игнорируя происходящее вокруг. Другой, изучив меня из дальнего угла, медленно приблизился. Определенно, сходство с лошадью присутствовало, если бы не некоторые детали… Присутствовала грива, копыта, заостренные на концах. Но тело животного покрывали крупные, плотно прилегающие чешуйки, а вместо привычного хвоста торчал длинный отросток с шипастым утолщением на конце. Надеюсь, он не для того, чтобы втыкать в филейную часть всадника? Арс поморгал пышными ресницами и доверчиво просунул лобастую голову между досками загона. Его морда, по контрасту с хвостом, выглядела довольно милой, хоть нос и был лишен бархатистости и имел острый клиновидный нарост. Землю им роет? Протянула руку и нерешительно коснулась носа. Арс от неожиданности дернул головой – пальцы будто обожгло.

– Черт, порезалась! – прошипела я. Животное втянуло воздух ноздрями и, показалось, виновато глянуло темными глазами.

– Ничего страшного, сама виновата, – пробормотала я, видя, как на коже набухает кровь. И успела только «охнуть», когда мягкие губы сжали мои травмированные пальцы, а влажный язык начал посасывать ранки. Замерла, в нерешительности. Мамочка! Может, он, как лайя, съедает жертву живьем?

Буквально через минуту животинка выпустила порядком обмусоленную конечность – без следов крови и с ощущением, что порез зажил. Хм… волшебная слюна? Почесала коняшку за ухом в знак благодарности и услышала, как здоровая тварь затарахтела, словно довольная кошка. Кажется, мы подружимся.

– Вижу вы уже познакомились, – раздался довольный голос за спиной. Райн вошел в сарай, улыбаясь. – Я так понимаю, ты дала свою кровь арсу? Молодец! Он тебя признал хозяйкой. Станет надежным другом. Его зовут Изменчивый.

– Почему?

– Увидишь, когда он выйдет на свет, – Райн продолжал непривычно широко улыбаться, что несколько затрудняло мыслительный процесс. Да, что с ним такое происходит? Или со мной?

– А твоего арса как зовут? – поднапрягшись, продолжила я диалог.

– Летящий.

– Откуда ты знаешь их имена?

– Хозяин, который их вырастил, сказал, – А, ну да, конечно, сглупила. И хватит мне так улыбаться, понял?

– Ты, наверное, голодна, – порадовал догадливостью учитель, – Пойдем позавтракаем? У Исайи уже все готово.

Погладила на прощание Изменчивого, за что благодарная скотинка облизала мою ладошку. Как же мне тебя звать? Длинноватое имечко тебе придумали. Надеюсь, ты не обидишься, если сокращу твое гордое имя до банального Изи.

Выйдя из сарая, мы свернули за дом и пошли по узкой тропинке вглубь сада. Видели цветение сакуры в Японии? Здесь происходило нечто столь же невообразимо прекрасное, воздушное, только цветовая гамма поражала разнообразием форм и красок – словно поработал какой-то безумный садовод. Наверное, со стороны я выглядела не лучше, бегая от растения к растению, нюхая, щупая и чуть ли не пробуя на вкус. Райн наблюдал за происходящим с улыбкой смирившегося родителя, бросившего попытки приструнить неразумное дитя. Когда восторги поутихли, мы добрались до резной беседки, откуда пахло даже лучше, чем от сада.

Исайя приветливо помахал рукой, приветствуя мое возвращение в мир стоячих и ходячих. Учитывая степень голода, я была готова за бутерброд не только поприветствовать, но и почти простить гадкого старикашку за все мучения.

Если чревоугодие – грех, то это мой любимый грех. Еда дарила удовольствие, силы, тепло, поднимала настроение и делала мир прекраснее. Поэтому нет ничего удивительного в том, что я самозабвенно уминала все подряд: от зеленоватого напитка, по вкусу похожего на кофе, под названием «тоя», до тонких хрустящих тостов со странной беловатой массой, напоминавшей икру. При ближайшем рассмотрении она ею и оказалась, только не рыбы, а насекомого. Хорошо, что я к тому времени уже успела все проглотить и запить тоей, а то дело могло закончиться осквернением сада. Не люблю, знаете ли, насекомых. Закончив трапезу, вежливо попросила Райна впредь придерживать информацию об источниках пищи до полного окончания трапезы или озвучивать до того, как она попадет в рот.

– Ася, давай договоримся: я буду выдавать информацию, когда посчитаю нужным и в том объеме, который сочту необходимым, – с нажимом произнес мужчина, исподлобья глядя на меня.

Хм… Почему он со мной говорит, как с нашкодившей малолеткой? Вчера были на равных, а сегодня ставят на место и предлагают не вякать. Почувствовала, как в сознание пытается пробиться Райн, и слегка отпустила ментальный блок.

«Ася, теперь для всех я твой учитель. Ты под моей опекой и на моем содержании. Должна проявлять смирение, уважение и почтение. Наедине выскажешь все, что думаешь, но при посторонних мы должны придерживаться общепринятых норм».

«Но Исайя – твой старый знакомый. Зачем ломать комедию?», – попыталась прояснить ситуацию. Как-то я подзабыла: на Лидии, маг до 30 лет – несовершеннолетний. Надеюсь, у них ученичество не тождественно слову «рабство».

«Сложилась непонятная ситуация, пока не выясню подробности, круг доверенных лиц будет крайне узким», – пояснили мне, многозначительно приподняв брови.

Когда заговорил Исайя, я не сразу поняла, что он обращается ко мне. Его слова были удивительно созвучны нашим мыслям:

– Девочка, я хотел извиниться за случившееся. Но вокруг творится, Единый знает что! Не разберешь кто друг, а кто враг. Если можешь – прости, я не со зла.

Хотя в голосе Гэндальфа звучали просящие нотки, взгляд оставался холодным и оценивающим. Что за игру ведет дедок? Зачем извиняется?

– Ничего… я понимаю, – выдавила через силу.

– Ну, вот и хорошо! Видишь, Райн, она приняла извинения. Претензий не имеет, – подобострастно пробормотал Исайя, заискивающе глядя на учителя. Ничего себе! Значит, он извинился по требованию мага, но какой смысл в этом балагане?

«Райн, объяснишь?», – мысленно потребовала я.

«Вынужденная необходимость. К моей ученице применили запрещенный метод воздействия. Без извинений – жалоба в Совет и запрет на дальнейшую деятельность или дуэль и смерть. Отношения учитель-ученик здесь – как семья. Ты словно мой ребенок. Я был обязан потребовать извинений. Хотя… мне бы хотелось другого».

Ребенком? Я не хочу быть твоим ребенком! – кричала во мне все. Стало больно и безысходно. Поймала удивленный взгляд мага и наглухо перекрыла общение. Не хватало спалиться! Что со мной? Неужели влюбилась? Или дело в сложившейся ситуации и близости именно этого мужчины. Возможно, когда появится кто-то другой, я пойму, что все лишь наваждение и подмена чувств. А, может, я путаю благодарность за спасение жизни с влюбленностью?

Поймав изучающие взгляды сотрапезников, вяло улыбнулась и поблагодарила за завтрак. Надо учиться контролировать себя и не застывать над пустой тарелкой с великой думой на лице.

День прошел незаметно, но плодотворно по части ознакомления с местным фольклором. Узнала у Исайи, что светила Ома и Ом символизируют семейную пару, о них даже легенду сложили. И, хотя меня больше интересовала возможность загореть, а не всякая иномирная романтика, но кого подобное волновало? Маги вручили книгу с легендой и ушли «на серьезный мужской разговор».

Ожидаемо, история была о двух несчастных влюбленных, разлученных сразу после свадьбы. Но любовь их была так сильна, что на исходе жизни Ом оправился на поиски жены, чтобы прожить с ней оставшееся время. Ему пришлось преодолеть множество трудностей и едва не погибнуть. Ому он застал уже на смертном одре. Оказывается, та почувствовала, что ее любимый умирает и отдала за спасение Богу остаток своих дней. Последнее дыхание женщина отдала единственному, чувства к которому пронесла через всю жизнь. Тогда Ом взмолился, чтобы небеса забрали и его жизнь – ибо зачем она без любимой? Бог оказался понимающим товарищем. С тех пор на небе Лидии – два светила Ома и Ом, всегда вместе, всегда рядом. Сомневаюсь, что такого исхода добивался несчастный Ом, но с богами не угадаешь, что получишь в ответ на молитву.

Сентиментальностью я не страдала, но в свете новой душевной ранимости меня проняло: я роняла скупые слезы на слегка загоревшую грудь, доедая заветренные остатки завтрака. К возвращению мужчин – всклокоченных и сердитых – страдания закончились, как и еда. Проигнорировав удивленные взгляды, гордо удалилась принимать ванну и релаксировать перед турне по Лидии.

Перед сном Райн заглянул ко мне, предупредив о раннем выезде. Вещи он собрал (ну, прям, сокровище, а не мужик!). Какое-то время маг помялся у порога, словно набирался смелости что-то спросить. Я даже зажмурилась и втянула голову в плечи – к вопросам была не готова. Возможно, он пожалел меня. А может, сам не готов был услышать ответ. Пожелав спокойной ночи, ушел, тихонько притворив дверь.

Глава 3.

Утро началось рано. На кресле меня ждала походная одежда, предусмотрительно купленная Райном во время поездки за арсами. Темно-коричневые брючки сидели, как влитые, как и замшевая куртка и сапожки темно-зеленого цвета. Хороший глазомер у мужика, что и говорить. А вот с белой рубашкой, расшитой какими-то неприличными символами по вороту и манжетам, он мне явно польстили. Не было у меня столько добра, чтоб наполнить все эти великолепные складочки спереди. Портянки, заботливо разложенные здесь же, я нагло проигнорировала. Пусть это и противоречит принципам конспирации, но, во-первых, понятия не имела, как их заматывать, а во-вторых, ну не буду же я направо и налево демонстрировать свои носочки. Какая разница, что у меня в сапогах?

Отражение в зеркале поведало, что новая Скользящая – чудо, как хороша. Ну, а что еще так может вдохновить женщину, как удачно сидящая одежда? Только одобрительные взгляды мужчин! Получив которые, ощутила, что мне сейчас вообще море по колено, а уж усесться на какого-нибудь арса и проскакать в седле целый день – так вообще раз плюнуть.

Пока я поглощала завтрак, Райн порадовал, что добираться до Маравы придется целую неделю, ночевать будем на постоялых дворах, стараясь лишний раз не привлекать внимания. Для всех мы – учитель и ученица, возвращающиеся от родственников из небольшой деревеньки на границе с оборотнями. Едем домой в столицу. Имена Райн решил не менять, чтобы избежать путаницы, поэтому он стал Райном Сатальеном, а я Асиеной Тулон. И, если мое имя было слишком коротким для Лидии, то фамилия вполне соответствовала местным нормам.

Предполагалось, что я буду очень молчаливой девушкой. При этих словах Райн так выразительно на меня посмотрел, что намек был ясен: рот в путешествии вообще открывать не стоит. На всякий случай согласно кивнула, дожевывая третий пирожок с непонятной, но дико вкусной начинкой. Когда с едой было покончено, маг протянул маленький камушек на шнурочке.

– Что это? – поинтересовалась, разглядывая розоватые прожилки на украшении.

– Это жанеит, используется в магических амулетах. Нам надо прикрыть золотое сияние твоего источника. Скользящая не может быть в учениках у боевого мага. Я тут поколдовал немного. Надень и посмотри. Амулет должен касаться кожи и его лучше никому не показывать.

Я послушно исполнила просьбу, больше похожую на приказ. Учитель во всю вживался в роль. Глянув на себя особым зрением, увидела только белый клубочек, в котором изредка проскальзывали синие и зеленые потоки. Золото полностью отсутствовало. Прикольно!

– А сейчас посмотри на меня, – скомандовал маг. Посмотрела. И почему я до этого ни разу на него не смотрела? Он просто завораживал. Синий сгусток пламени, колючий и агрессивный, готовый в любой момент взорваться в груди своего обладателя. Синевы было так много, что она скрывала все остальные потоки. Невольно потянулась к этой красоте, когда амулет, похожий на мой, притушил сияние. Теперь источник тлел едва ли в четверть былой силы.

– Прикрытие требуется не только тебе. Пока не стоит афишировать мое возвращение с того света. Поэтому будем носить амулеты не снимая, даже во время купания и сна, понятно?

– Понятно. Чего уж не понятного… Еще будут распоряжения, учитель? – едко выдавила я последнее слово.

– Пока нет, ученица, – не менее едко протянул в ответ маг, – Пошли буду учить садиться на арса.

Мужчина встал и протянул руку, помогая вылезти из-за стола. Это тоже входит во взаимоотношения учитель-ученица? Его теплая твердая ладонь была немного шершавой и очень приятной. Поспешно выдернула пальцы из притягательной руки, поймав настороженный взгляд. Сделала лицо «кирпичом» и жестом предложила идти вперед.

М-да… вот зря я это, очень зря… Темно-синие замшевые брюки, конечно, не облегали ноги второй кожей, но оставляли очень мало место для фантазии. Спасало только то, что задница частично закрывалась коричневой кожаной курткой, выгодно подчеркивающей все, что можно было подчеркнуть. М-да…

Во дворе уже стояли арсы, груженые нашими сумками. Сами седла немного отличались от привычных земных. То, что у ковбойского седла называется фендером, здесь было намного больше. Видимо, чтобы предохранить ноги и одежду от излишнего трения о жесткие чешуйки на теле животного. Рожок (Райн назвал его «унч») тоже был довольно большим, чем-то напоминал джойстик от игровой приставки (хорошо, хоть не на фаллический символ, а то в моем случае могло померещиться всякое). Задняя лука седла выглядела более массивной и как ни странно мягкой. Попона вообще отсутствовала, видимо, арсы мало потели в процессе бега, хотя запах, лично мне, намекал на обратное.