Читать книгу: «Самый богатый человек в Вавилоне», страница 2

Самый богатый человек в Вавилоне

В Древнем Вавилоне жил очень богатый человек по имени Аркад. Он славился огромным богатством. Не меньше была известна его щедрость. Семья Аркада ни в чем не знала нужды. Не скупился он и на благие дела. Легко тратил золото. Однако все же его состояние росло с каждым годом.

Однажды к нему пришли друзья юности и сказали:

– Аркад, ты гораздо удачливее нас. Ты стал богатейшим человеком во всем Вавилоне, а мы бьемся из последних сил, чтобы выжить. Ты носишь лучшую одежду, вкушаешь самую изысканную пищу, а мы рады, если семью удается сносно одеть и досыта накормить.

Когда-то мы были с тобой во всем равны. С нами занимался один учитель. Мы играли в одни и те же игры. Ни в учебе, ни в играх ты не превосходил нас, а спустя годы стал не более уважаемым гражданином Вавилона, чем мы.

Насколько мы можем судить, ты трудился не больше и не самоотверженнее других. Тогда почему капризная судьба одному тебе даровала все блага жизни и позабыла нас, тоже достойных ее милости?

На это Аркад отвечал:

– Если со времен нашей молодости вы добились только скромного существования, значит, вы либо не сумели постигнуть законы, по которым появляется богатство, либо не соблюдаете их.

Капризная судьба никому не посылает свои дары навечно. Напротив, разоряет почти любого, кого осыпала золотом незаслуженно. Жестокая богиня превращает людей в беспутных транжир. Они вмиг проматывают все, что получили, и остаются с непомерными аппетитами и желаниями, которые больше не могут удовлетворить. В то же время другие баловни судьбы превращаются в скряг и трясутся над богатством, боясь, что не сумеют снова его скопить, если потратят хоть немного. Их одолевает страх быть ограбленными, и они обрекают себя на пустую и втайне несчастливую жизнь.

Наверное, есть третьи: они могут взять дарованное золото и растить дальше состояние, оставаясь счастливым и довольным. Но таких настолько мало, что я знаю о них лишь понаслышке. Вспомните о тех, кто неожиданно унаследовал богатство, и посудите сами, прав я или нет.

Друзья с ним согласились и попросили поведать, как он достиг такого благополучия. Аркад продолжил:

– В молодости я изучал жизнь и понял, что существует много вещей, которые даруют человеку счастье и довольство. И понял: богатство позволяет получить больше благ.

Богатство – это власть. С ним многое возможно.

Можно обставить дом роскошной мебелью.

Можно отправиться в далекое плавание.

Можно вкушать яства из дальних стран.

Можно покупать украшения из золота и шлифованного камня.

Можно возводить великие храмы во славу богов.

Можно делать многое другое, что наполняет душу восторгом.

Когда я это понял, то решил получить свою долю жизненных благ. Я не согласен с завистью наблюдать издалека, как другие наслаждаются. Не буду довольствоваться самой дешевой одеждой. Меня не устраивает участь бедняка. О нет, я стану желанным гостем на пиру даров судьбы!

Вы знаете, я сын скромного торговца, из большой семьи, без надежд на наследство и не имею никого, кто содержал бы меня, а кроме того, как вы сказали откровенно, не наделен особенными талантами или незаурядным умом. Поэтому я решил, что для достижения желаемого потребуются время и знания.

Что касается времени, у всякого человека его в избытке. У вас его тоже было достаточно, чтобы разбогатеть. Однако сейчас вы признаете: вам нечем похвастать, кроме славных семей, коими по праву можете гордиться.

Про знания наш мудрый учитель говорил, что они бывают двух видов: одни – когда мы что-то изучили и отныне знаем, а другие – когда мы понимаем, где узнать то, что нам пока неизвестно.

Вот почему я решил сначала понять, как обрести богатство, а потом сделать это своей целью и достичь ее. Разве не должны мы наслаждаться, пока живем под ярким солнцем, ведь на нас обрушится немало печалей, когда мы перейдем во мрак мира духов?

Я нашел место писца в архиве и каждый день долгие часы корпел над глиняными табличками. Трудился неделю за неделей, месяц за месяцем, только денег не прибавлялось. Еда, одежда, жертвы богам и многое другое, чего я даже не помнил, съедали все заработки. Однако решимость не покидала меня.

И вот однажды в мастерскую писцов при доме главы города пришел ростовщик Алгамиш и велел переписать для него Девятый закон², сказав: «Он нужен мне через два дня. Если управишься вовремя, дам тебе две медные монеты».

Я упорно трудился, однако закон был длинный, и к возвращению Алгамиша его закончить не удалось. Он разозлился и, будь я его рабом, побил бы меня. Однако я знал, городской глава не позволит меня покалечить, и не испугался, а попросил: «Алгамиш, ты очень богатый человек. Поведай, как стать богатым. Тогда я всю ночь продолжу наносить слова закона на глиняные таблички и к восходу солнца завершу работу».

Он улыбнулся и ответил: «Ты нахальный плут, но будь по-твоему. Считай это сделкой».

Ночью я выдавливал текст на влажной глине, пока глаза почти не перестали видеть. Спина болела, а от запаха горящего фитиля раскалывалась голова. Когда на рассвете Алгамиш вернулся, таблички были готовы.

«А теперь, – произнес я, – расскажи, что обещал».

«Ты выполнил свою часть сделки, сын мой, – мягко ответил он, – и я готов выполнить свою. Передам тебе знания, потому что я старею, а старики всегда рады потрещать языком. Когда юность приходит к старости за советом, то в ответ получает мудрость прожитых лет. Очень часто молодым людям кажется, что от мудрости ушедших дней нет пользы. Но помни: солнце, которое светит тебе сегодня, так же светило, когда родился твой отец, и будет светить, когда твой последний внук уйдет к праотцам.

Мысли молодых, – продолжал Алгамиш, – это яркие огни, сияющие, как метеоры, и на мгновение озаряющие небо. А мудрость пожилых подобна неподвижным звездам: они светят неизменно, и потому моряк прокладывает по ним курс.

Запомни хорошенько мои слова, иначе не постигнешь истину, которую я поведаю, и будешь думать, что работал всю ночь напрасно».

Тут он проницательно взглянул на меня из-под кустистых бровей и глубоким, сильным голосом произнес: «Я нашел путь к богатству, когда решил, что часть своих доходов буду оставлять себе. Так же делай и ты».

Он продолжил смотреть взглядом, который, казалось, может пронзить меня, однако не сказал больше ни слова.

«Это все?» – спросил я.

«Этого хватило, чтобы сердце пастуха превратилось в сердце ростовщика», – ответил он.

«Но ведь все, что я зарабатываю, и так достается мне».

«Ничего подобного! – возразил Алгамиш. – Разве ты не платишь портному? А обувщику? Разве не платишь за еду? Или, живя в Вавилоне, ты не тратишь ни монеты? Что осталось у тебя от заработка за ушедший месяц? А за ушедший год? Глупец! Ты платишь всем и каждому, кроме себя. Тупица, ты работаешь ради других! Этак можно быть рабом, который трудится ради одежды и еды. Если бы ты оставлял себе одну десятую от всех заработков, сколько бы накопил за десять лет?»

Знание арифметики меня не подвело, и я ответил: «Столько, сколько зарабатываю за год».

«Ты прав только наполовину, – возразил он. – Каждая отложенная золотая монета – раб, который трудится на хозяина. Каждый медяк, принесенный твоим золотом, – его дитя, и оно тоже может работать на тебя. Если хочешь разбогатеть, то все, что ты скопил, само должно приносить доход, и он в свою очередь тоже и так далее. Все вместе приведет к желаемому процветанию.

Думаешь, я хочу тебя надуть, не заплатив за долгую ночную работу? – продолжил он. – На деле моя плата окажется в тысячу раз больше, если только у тебя хватит ума постичь истину, о которой я толкую.

Часть заработка оставляй себе: сколько можешь, но не меньше десятой доли – и не важно, как мало ты получил. Сначала всегда заплати себе. На оставшиеся деньги не покупай у портного и обувщика больше, чем нужно, а еще выдели часть на еду, на помощь бедным и на жертву богам.

Богатство, как дерево, вырастает из крошечного семени. Первая отложенная медная монета – это семя, из которого вырастет твое состояние. Чем скорее посадишь семечко, тем быстрее вырастет дерево. И чем старательнее будешь заботиться о нем и поливать его, постоянно прибавляя к нему монеты, тем быстрее сможешь понежиться в тени его ветвей».

С этими словами он взял таблички и ушел.

Я долго размышлял о словах Алгамиша, и они показались мне разумными. Тогда я решил попробовать. Всякий раз, когда мне платили, я брал десятую долю от полученных денег и прятал ее. И, как ни странно, это совсем меня не стесняло. Я почти не заметил разницы, поскольку научился обходиться без этих денег. Тем временем мои запасы стали расти, и меня часто преследовало искушение потратить их на заманчивые товары, которые купцы привозили на верблюдах и кораблях из финикийских земель. Но я мудро удерживался от этого.

Год спустя Алгамиш снова пришел ко мне и спросил: «Сын мой, заплатил ли ты себе по крайней мере десятую долю от того, что заработал за прошедший год?»

И я ответил с гордостью: «Да, господин».

«Хорошо! – просиял он. – Как же ты с ней поступил?»

«Я отдал ее кирпичнику Азмуру. Он сказал, что отправляется за дальние моря и в Суре³ купит для меня роскошные финикийские украшения. Когда он вернется, мы продадим их подороже, а вырученные деньги поделим».

«Каждому дураку приходится учиться! – прорычал он. – Разве можно доверять кирпичнику, если речь идет об украшениях? Ты пошел бы к пекарю, чтобы узнать о звездах? Нет, клянусь своей туникой, будь ты способен мыслить, ты бы отправился к звездочету!.. Все твои накопления пропали, юноша. Ты сам вырвал с корнем дерево богатства. И все-таки попробуй еще раз. Посади еще одно дерево. В следующий раз за советом о драгоценностях иди к купцу, который ими торгует. Если хочешь узнать об овцах, иди к пастуху. Советы даются бесплатно, но они должны быть дельными. Иначе можно потерять все золото».

Все вышло так, как он сказал. Финикийцы, негодяи, под видом украшений продали Азмуру ничего не стоящие стеклышки. Однако я снова, как и велел Алгамиш, стал откладывать каждую десятую медную монету – благодаря привычке это было уже не трудно.

Еще через год Алгамиш опять пришел в мастерскую писцов и спросил меня: «Чего добился ты с тех пор, как я видел тебя в последний раз?»

«Я платил себе исправно, и мои сбережения доверил Аггару, который делает щиты, чтобы он смог купить бронзу. Раз в четыре месяца он выплачивает мой доход».

«Это хорошо. А что ты делаешь с доходом?»

«Закатываю великолепный пир с отличным вином, медом и пряной выпечкой. Купил себе алую тунику. Еще собираюсь купить молодого осла, чтобы ездить верхом».

Алгамиш засмеялся.

«Ты поедаешь детей своего золота. Как же они станут работать на тебя? Откуда у них будет собственное потомство? Сначала добудь себе армию золотых рабов, и тогда без сожалений можешь наслаждаться роскошными пирами».

С этими словами он снова ушел.

Прошло два года, прежде чем он опять вернулся. Алгамиш постарел: его лицо изрезали глубокие морщины, а глаза превратились в щелочки. Он спросил: «Аркад, обрел ли ты богатство, о котором мечтал?»

И я ответил: «Пока не такое большое, как мне бы хотелось, но кое-какие деньги у меня есть, и они приносят доход, а он в свою очередь тоже приносит проценты».

«Слушаешь ли ты до сих пор советы кирпичников?»

«Про кирпичи они могут рассказать много полезного», – парировал я.

«Аркад, – продолжил Алгамиш, – ты прекрасно усвоил уроки. Сначала научился жить скромнее, чем зарабатывал. Затем научился искать советов от тех, кто может давать их по праву, поскольку опытен в своем деле. И, наконец, ты заставил золото трудиться на тебя.

Теперь ты знаешь, как зарабатывать деньги, копить их и тратить. Ты готов к серьезной работе. Я старею, а мои сыновья думают только о том, как потратить состояние отца. Мои владения велики, и, боюсь, мне одному за всем уже не уследить. Если ты поедешь в Ниппур и присмотришь там за землями, мы вместе будем вести дела. После смерти я оставлю тебе долю в моем имуществе».

Итак, я отправился в Ниппур, стал управлять обширными владениями Алгамиша и, поскольку был полон честолюбия и постиг три закона успешного обращения с золотом, смог заметно увеличить состояние Алгамиша. Я добился большого успеха, а когда душа моего благодетеля перешла в мир теней, унаследовал часть его состояния.

Так говорил Аркад. Когда он закончил, один из друзей сказал:

– Да, тебе и правда повезло, что Алгамиш сделал тебя наследником.

– Мне повезло только в том, что я хотел разбогатеть еще до того, как встретил его. И разве четыре года подряд я не доказывал свою решимость, откладывая десятую часть от всех заработков? Вы бы назвали везучим рыбака, который годами изучал повадки рыб и теперь при любом переменчивом ветре может с успехом забрасывать сети? Счастливая возможность – высокомерная богиня. Она не тратит время на тех, кто не готов.

– У тебя было достаточно силы воли продолжать, когда ты потерял все, что скопил за первый год. Не каждый способен на такое, – возразил другой собеседник.

– Сила воли? Глупости! – отрезал Аркад. – Думаете, сила воли поможет человеку поднять ношу, которую не выдержит даже верблюд? Или сдвинуть с места груз, который не под силу быку? Сила воли – это непоколебимая решимость выполнить определенную задачу, только и всего. Если я ставлю себе задачу, пусть даже пустяковую, то выполню ее. Иначе откуда у меня возьмется уверенность, что я справлюсь с важными делами? Если я сказал себе: «В течение ста дней всякий раз, как иду по мосту в город, буду подбирать с дороги камень и кидать его в воду», – то сделаю это. Если на седьмой день пройду там же и забуду про камень, то не стану обещать себе: «Ничего страшного, завтра брошу два». А вместо этого вернусь обратно и брошу камень. И на двадцатый день я тоже не скажу себе: «Аркад, это бессмысленно. Что за польза в том, чтобы каждый день кидать по одному камню? Брось сразу груду, и дело с концом». Нет. Когда я ставлю себе задачу, то выполняю ее. Вот почему я стараюсь не браться за обременительные, бессмысленные дела – я слишком ценю праздность.

Тут заговорил третий из друзей:

– Если все так и есть – а это действительно звучит разумно и просто, – то многие стали бы поступать подобным образом, и денег бы не хватало.

– Богатство увеличивается в мире всякий раз, как человек затевает какое-нибудь дело, – ответил Аркад. – Когда богач строит новый дворец, пропадает ли золото, которое он платит за строительство? Нет, часть идет кирпичнику, часть рабочему, а часть художнику. Всякий, кто участвовал в строительстве, получает долю золота. Дворец стоит всех потраченных денег. А земля, на которой он воздвигнут, не подорожала? А земли вокруг него? Богатство растет необъяснимыми путями. Никто не знает, где его предел. Разве финикийцы не возвели на неплодородных берегах великолепные города на деньги от заморской торговли?