Читать книгу: «Степень сжатия», страница 3

А потом был Каирский музей, и в нем было душно, и там было такое количество, вынесенных из гробниц, статуй, сосудов, саркофагов, фигурок, что все это смешивалось в голове в один страшный, абсолютно нечеловеческий, пахнущий тысячелетней смертью ком!

– Я хочу уйти отсюда! Все это не для живых! Неужели никто не чувствует! – прошептала в конце концов Светлана.

Перед отправлением в обратный путь их покормили в плавучем, с видом на Нил, ресторане. Покормили довольно скверно, а Нил, как выяснилось, пахнет похуже Яузы, и Саша со Светланой порассуждали за обедом на тему: «… а водятся ли еще в этой реке крокодилы? Вроде, как должны». Крепко подумав, они решили, что в верхнем течении, наверное, а здесь уже конечно нет.

На обратном пути, когда дорога ушла в сторону от Суэцкого залива и безвозвратно канула в пустыню, а на землю спустилась темнота, Саша задремал. Это был не глубокий, тревожный, поверхностный сон.

Во сне этом, он мучительно медленно, на ватных чужих ногах двигался по какой-то тропинке, в сумерках, в незнакомой пустынной местности. Он не знал куда и зачем идет, он просто зачем-то двигался вперед, потому, что так надо. Зачем надо? Этот вопрос во сне не пришел ему в голову. Казалось, самый воздух вокруг был пропитан мукой и тоской. Саша не знал, когда он начал этот путь и завершит ли его когда-нибудь.

Внезапно, он остановился, как вкопанный. Дорогу ему преградил Анубис. В этой своей ипостаси он был не человеком с головой шакала, а просто немного странной, остромордой черной собакой, но Саша, почему-то, точно знал, что это он, Анубис – древний бог, правитель запада, проводник душ в царство усопших. Во сне он не показался Саше ни страшным, ни величественным.

– Здравствуй! – сказал Саша, ему вдруг стало легко, вся тяжесть странного сна мгновенно исчезла – Ты уже за мной?

– Даже не мечтай! – запросто ответил бог – Не так быстро!

– Тогда зачем ты пришел? – спросил Саша и добавил без всякой связи – Знаешь, ты похож на мою собаку. Только ты черный.

– Черный – это неполиткорректно! – Анубис явно дурачился.

Саша засмеялся. Засмеялся легко и беззаботно, как в детстве.

– Почему мне весело с тобой? – поинтересовался он и совершенно не смутился наивностью своего вопроса.

– Потому, что ты, узрев Владыку Запада, немедленно размечтался о конце земного пути, освобождении и вечном блаженстве, но, как я уже сказал, рановато.

– Рановато? Но… но раз я тебя вижу, значит… значит все это правда существует? Боги, загробный мир, рай, ад? – спросил Саша, волнуясь.

– Ой, как скучно! Не ожидал от тебя! Надеюсь, ты не вознамерился цитировать все неправильные греческие переводы неправильных книг евреев? Пожалей мои чуткие уши! Молчи и слушай. Как ты верно догадался, я пришел не просто так. Я хочу предупредить тебя и дать тебе шанс. Скоро кое-что будет тебе показано. Постарайся не пропустить и сделать выводы.

– Ты решил дать этот шанс именно мне? – спросил удивленный вниманием бога к своей персоне Саша.

– Разумеется! А то кому, если я пришел к тебе?

– Неожиданно! А что это за шанс?

– Шанс изменить кое-что в твоей истории. Только и всего.

– Только и всего? Спасибо. В какой истории?

– В твоей. В той, которую ты пишешь каждый день и каждую минуту!

– Это в жизни что ли?

– Ты невероятно догадлив! – Анубис явно глумился.

– Чем я заслужил такое внимание?

– У тебя потрясающее самомнение! Ты возомнил, что шанс будет дан только тебе? Или, что ты, как минимум один из немногих?

– Да. Я так понял. – смутился Саша.

– Знаешь, вы все забавные! Каждый по-своему, но смешные все! Разумеется, шанс дается каждому.

– Ты приходишь ко всем?

– Конечно! Конечно я прихожу ко всем, но каждый видит меня по-своему. Кто-то видит светлого ангела, кто-то пророка, кто-то Будду с огромным количеством рук, а кто-то Анубиса похожего на его собаку. Я есьмь Альфа и Омега! Кажется, так в вашей любимой книге? Забавно, что в еврейском алфавите, на котором написан оригинал, если он существовал, нет буквы альфа, а уж тем более буквы омега!

Сказав это Владыка запада почесался совсем по-собачьи. Саша засмеялся и проснулся.

Автобус стоял около блокпоста. Светлана дремала, прислонившись головой к стеклу. Спали практически все пассажиры. Передняя дверь была открыта, оттуда доносился приглушенный разговор на арабском. Водитель и охранник, что-то отвечали на вопросы офицера.

Саша так и не понял, кто эти люди в форме на блокпостах? Армия? Полиция? И зачем они вообще нужны, эти блокпосты в мирной, вроде бы, стране?

Паспорта проверять не стали, дверь закрылась, и автобус двинулся, набрал скорость, понесся к уже совсем недалекому Шарм-эль-Шейху.

Почему-то Саша больше не хотел спать, он смотрел в окно, на проплывающие мимо придорожные фонари, пальмы, спящие отели и было ему грустно. Очень! Щемяще грустно!

Он подумал, что грустно ему от того, что заканчивается отпуск. Еще один день, одна ночь и все…

И тут же понял, что нет! Грустно ему не поэтому, точнее, не только поэтому. Что-то еще другое, шевелилось в душе, острыми кошачьими коготками царапало сердце. Что же?

Вдруг, вспыхнули в подкорке огненные буквы альфа и омега, и тут же вспомнил он свой сон, и понял, что более всего беспокоит его именно буква омега! Безусловно, именно она рождала эту грусть и безысходную тоску!

Но почему? Кажется, это была просто шутка черного пса Анубиса, который к тому же приснился. Эта буква символ конца. Незавершенный круг. Это еще логотип знаменитой швейцарской часовой фирмы. Почему именно эту букву они выбрали? Просто красивый символ? Она символизирует конец, а время будто бы бесконечно. Странно. Почему именно омега? А может, правда мы что-то, когда-то неверно поняли? И омега означает вовсе не конец, а наоборот, бесконечность? Точнее, незавершенность? Незавершенный круг, концы которого никогда не сойдутся, бесконечное рисование невидимого круга часовой стрелкой на циферблате вечности? Может быть. Все может быть, но почему мысли об этом рождают такую грусть?

Наверное, я просто устал – подумал Саша – Да еще все эти саркофаги, мумии. Тут не только Анубис приснится! Да и не какой это не Анубис, а просто мой пес, только почему-то черный.

Саша снова проснулся, когда автобус остановился у стеклянных дверей отеля Sea Club.

Москва. Июль – Август 2006

Через несколько дней, загорелый и отдохнувший Саша, Саша излучающий во все стороны еще не растраченную энергию, стоял в курилке головного офиса, и размахивая руками, взахлеб рассказывал сослуживцам о Красном море, о Каире, о погружении с аквалангом. Рассказывать он умел, его любили слушать. Дождавшись паузы в потоке Сашиного красноречия, один из его коллег, хороший его знакомый, Максим, вдруг спросил:

– Это был интродайв?

– Что? – не понял Саша.

– Ну… – Максим помялся. Он всегда говорил неторопливо, обдумывая слова – не глубже семи метров, двадцать минут, за ручку с инструктором?

– Ну, да. – ответил Саша.

– Интродайв. – утвердительно кивнул головой Максим – Это, знаешь, не дайвинг. Ерунда это.

– Ну, Макс, – удивленно возразил Саша – А как по-другому? Это ж сертификат какой-то нужен. Учиться где-то надо.

– Это не так сложно, как ты думаешь. – Максим подмигнул – Если тебе так понравился интродайв, стоит попробовать нырнуть по-настоящему.

Максим улыбался, и испытующе смотрел на Сашу, будто ему было интересно, что тот ответит. Он словно безмолвно и весело спрашивал: Что? Слабо?!

Саша отвел глаза, посмотрел в окно. Близко к окну росла береза, шелестела себе зелеными листочками. Ласковое июльское солнышко сквозь листву проникало в курилку, освещало облака табачного дыма. Саша, краем сознания вспомнил, что Максим не курит, и значит стоит в этом чаду только ради его рассказов. Еще он подумал, что собственно, все дела здесь в офисе он сделал, всех повидал и надо ехать на свою территорию, работать.

– Пойдем на улицу – сказал он Максиму – Поговорим, да и поеду я.

– Во, во! Лучше на улицу. – согласился Максим.

Они спустились на первый этаж, вышли из здания, не спеша пошли к автостоянке.

– Ну, расскажи! – попросил Саша – Чего, где, куда, сколько?

– Есть один парень – неторопливо сказал Максим – Инструктор. Он меня учил. Если хочешь, я ему позвоню, познакомлю вас, договоритесь.

И Саша вдруг понял, что хочет! Причем, хочет так сильно, как мало чего хотел в жизни!

– Давай! – сказал он – Давай, Макс, позвони ему!

Глаза у Саши заблестели от нетерпения, и Максим заметил это. Он довольно хмыкнул.

– Ну, ты, Сань, не торопись так уж. Не убежит. Я как все узнаю, позвоню или напишу в «аську».

– Ну, давай! Я буду ждать!

Они попрощались и Саша сел в машину.

***

Учеба началась в конце августа, когда листья на деревьях стали потихоньку желтеть, и золотая осень незаметно проникла в Москву.

«Клуб любителей безопасного дайвинга» находился на тихой, примыкающей к парку «Сокольники» улочке, на втором и последнем этаже старого, даже старинного ветхого здания. В тиши полутемного коридора под ногами скрипел вспученный паркетный пол.

– Здесь! – сказал Максим, распахивая перед Сашей и еще одним их сослуживцем, который так же пожелал обучиться, на всякий случай, дайвингу, высокую обитую черным дермантином дверь.

Инструктор, оказался человеком, лет 35, одетым в джинсы и светло-зеленую, а-ля военную рубашку. На запястье у него, неожиданно оказалась совершенно хиповская цветная фенька, будто перекочевавшая сюда из начала восьмидесятых, из мятежной Сашиной юности.

Инструктор имел светлые, коротко остриженные волосы, улыбка его была располагающей, правда, чувствовался в ней некоторый профессионализм, искусственность.

Саша тонко это почувствовал, потому, что и сам зачастую так же улыбался и подчиненным своим, и клиентам.

Ну, и что? – подумал он – Человек работает. Что ж такого?

– Вот тебе студенты, Дмитрий! – Максим непринужденно опустился на диван – Этот, кстати, уже нырял – добавил он, указывая на Сашу.

– Ну, хорошо… – Дмитрий помялся, будто ища нужное слово, и не найдя его, сказал – Давайте начнем, тогда? Чего тянуть? Пойдемте в класс. – и он открыл дверь в соседнее помещение.

– Давайте, давайте! Я пока займусь чаем, а потом посижу с вами, тоже послушаю – сказал им вслед Максим.

«Класс» оказался небольшой комнатой, где по стенам висели гидрокостюмы и еще всякие предметы неизвестного назначения. В углу стоял большой жидкокристаллический монитор, по центру, сложной формы стол и несколько табуретов вокруг него.

Саша с товарищем сели с одной стороны стола, а Дмитрий с торца, справа от них.

– Я, инструктор PADI, Дмитрий Светлов, номер моей личной карточки 5******2, приветствую Вас на курсе «Open water diver»!

Саша изумился. Что это такое происходит? Только что был человек, как человек, и вдруг… Откуда этот официальный роботизированный текст?

Но это был просто обязательный предварительный ритуал, рожденной в Америке, международной системы PADI. Слава богу, дальше Дмитрий говорил и вел себя, как вполне нормальный, и не лишенный юмора человек.

Что сказать? Он учил их нырять «настоящим образом». Бывало с шутками-прибаутками, но совершенно не допуская халтуры, не делая никаких послаблений. Это касалось и теоретических занятий, и практики в бассейне. На втором занятии к ним присоединились еще два человека.

Через две насыщенных недели, почти вся теория была пройдена и зачтена, все обязательные навыки отработаны в бассейне. Оставалось сдать «открытую воду», т.е. выполнить ряд упражнений в естественном водоеме.

Это можно было сделать когда-нибудь на море или сейчас, например, на Белом озере в 210 км от Москвы, где, по словам Дмитрия, для этого были все условия, правда, вода, конечно, будет прохладной.

Саше совсем не хотелось откладывать «открытую воду» на неопределенное «потом». Ему хотелось довести дело до конца, и он нашел в этом понимание у остальных студентов. Все единодушно решили сдавать «открытую воду» немедленно, на Белом озере.

Белое озеро. Сентябрь 2006

Была середина сентября. Пятница выдалась погожая. Небо над Москвой было ясным, приятно пригревало солнышко, и ежели, кому-то пришла бы фантазия задрать голову, и взглянуть наверх, сквозь кроны деревьев, то золотая листва, еще даже не собиравшаяся опадать, вероятно, показалась бы этому наблюдателю, неправдоподобно яркой на лазурном фоне.

Уже с утра Саша с его сослуживцем, который составил ему компанию в обучении дайвингу, начали выяснять на чьей машине следует ехать. В сущности, препирался Саша для проформы. Ему нравилось ездить за рулем, да и машина его была больше, комфортабельнее, а путь предстоял, не то что бы, прям далекий, но все-таки приличный.

Саше нравилась его машина. Нет, он, конечно, понимал, что ее нельзя назвать сильно шикарной, но у него такой никогда прежде не было! Все-таки это был Форд Мондео, хоть и не новый, но еще далеко не помойка. С автоматом, рикаровским салоном, на красивых литых дисках, с климат контролем и прочими электронными радостями, но самым главным был двигатель. Двух с половиной литровая, V-образная шестерка о 170 силах! Бывают, конечно, на свете моторы и гораздо мощнее, но для относительно небольшого и легкого Форда этого агрегата было более чем достаточно! При желании, переведя коробку в спортивный режим, и как следует наступив на газ, он мог разорвать пополам 8 из 10-ти автомобилей, которые могли встретиться ему на Московских улицах! Саша редко пользовался этой возможностью, но сам факт ее наличия радовал его, поднимал настроение, будто это не автомобиль был быстрее многих, а сам обладатель чем-то лучше большинства.

Да, нет, он не был дураком и прекрасно понимал комичность этого нелепого, будто приходящего откуда-то извне, а не из его собственного сознания ощущения превосходства. Понимал, и бывало, посмеивался над собой, криво ухмыляясь, ведь любой новый Хендай стоил дороже его Форда, да и вообще, разве по автомобилю судят человека? Понимал, но поделать с собой не мог ничего! Видимо, он бессознательно пытался добрать эмоции недополученные в молодости.

Так вот, в ту пятницу, Саша и его товарищ Семен ушли с работы немного раньше обычного, а именно в пять часов вечера. Все прочие участники предстоящих погружений выдвинулись на Белое озеро утром, и вероятно, уже были на месте. Саша же не мог оставить свой пост. Пятница была днем зарплаты. Почему-то так было заведено на фирме, что зарплату считал и выдавал в каждом из филиалов исполнительный директор.

Только к двум часам дня бухгалтерия, наконец-то соизволила сбросить ему на почту «ведомость заработной платы сотрудников территории». До трех часов они с начальником цеха, колдовали над ней, кому-то добавили за заслуги, с кого-то сняли за пригрешения. Потом Саша отправил «издание переработанное и дополненное» обратно в бухгалтерию. Еще через минут сорок, пришло одобрение финансового директора. Затем Саша получал деньги у кассира, считал, торопясь, распихивал их по конвертам, конструировал авансовый отчет, который никак не желал сходиться. Наконец, к пяти часам он все и всех победил, водрузил стопку готовых, заклеенных конвертов начальнику цеха на стол.

– Раздашь потом, ладно?

– Ладно.

– Ну, все. Мы погнали!

Предчувствие дороги, новых мест, новых ощущений уже захватило Сашу. Перед его мысленным взором уже летело шоссе, уже рисовались в фантазиях и озеро, и коттедж на берегу, и разумеется, погружения.

– Вы давайте поаккуратнее там! Много не пейте!

Это была шутка. Все прекрасно знали, что Саша практически не пьет из-за своего желудка и вечного «За рулем». Он улыбнулся, закурил, взял с вешалки свою джинсовую куртку, перекинул ее через плечо и торжественно вышел из кабинета, бороться с трудностями и опасностями!

Он пересек, двор, вошел на приемку.

– Бросай грязную работу, Семен! – обратился он к товарищу – Давай, иди, переодевайся, а я заведу пока.

Впрочем, через минуту он вернулся обратно, потому что забыл ключи от машины и телефон в кабинете. Пришлось еще раз прощаться, и вообще возникла какая-то чепуха.

Семен вышел на улицу почти сразу следом за Сашей.

– Сань, я тут пару баночек пива взял… – изображая некоторое смущение, сообщил он – Ты не против, если я по дороге…?

– Лишь бы на здоровье! – весело перебил его Саша.

Семенова сумка разместилась в багажнике рядом с Сашиной. Хлопнули дверцы, сыто заурчал двигатель, автомобиль вырулил со стоянки на довольно свободную улицу. Саша поддал газу, и они помчались к его дому, за Светланой.

Будь на то Сашина воля, он не стал бы брать ее с собой. Да и, наверное, далеко не каждая женщина сама захотела бы ехать. Действительно, ну, что собственно делать женщине, в чисто мужской, как думал Саша, компании? В какой-то глуши, около поселка Спас-Клепики, где все к тому же, будут заняты погружениями? Чего ради, ей переться за 210 километров, а потом обратно? Вероятно, очень многие, отказались бы от такого предложения.

– Я бы с удовольствием поехала посмотреть, как ты ныряешь, милый! – сказали бы они – Но только я давно обещала подруге (матери, сестре, отцу), что приеду в гости. Столько раз обещала, и все время не получается. Так неудобно! Давай, в эту субботу я наконец выполню эту тяжкую обязанность, а ты один съездишь? Хорошо?

Ну, во всяком случае, так представлялась Саше реакция нормальной женщины. Но Светлана была не из таких! Она была готова идти за ним хоть на край света и не желала отпускать одного никуда.

Не сказать, чтобы ему это нравилось. Ладно, что без ее присутствия он не мог и пива выпить с друзьями. Ладно, что на любое корпоративное мероприятие он являлся в сопровождении, к этому все давно привыкли, хоть и подшучивали, мол, ты в одном лице не бываешь. Но ведь доходило до абсурда! Право пойти на вечер встречи с одноклассниками ему пришлось отвоевывать через скандалы и Светланины слезы!

Так было не всегда. Когда-то, и до, и впервые годы после свадьбы, все было совершенно обычно и нормально. Но потом, в какой-то пропущенный Сашей момент, со Светланой что-то произошло, будто болезнь какая-то приключилась! С течением времени это прогрессировало и к сорока годам, она стала отчасти напоминать персонаж из «Соляриса», казалось, она тоже способна голыми руками разорвать стальную дверь, для того только, чтобы не оставаться ни минуты одной, без Саши.

Слава богу, на работу ему ходить позволялось, хотя и это ей не очень нравилось.

На самом деле, думаю, очень немалому количеству мужчин понравилась бы такая преданность и верность. Светлана была абсолютно верна мужу, даже кокетства с другими мужчинами она не допускала уже много лет. Она жила его интересами, переживала за его проблемы, выхаживала его после болезни, она безропотно переносила периоды безденежья, она… Любила его? Наверняка! Любила и, видимо, неосознанно боялась потерять, на столько, что решила посадить на уж совсем короткий поводок.

Любил ли ее Саша? Вряд ли он был способен на такие чувства. Кажется, он любил только одного человека в мире – себя. Однако, он был очень привязан к жене и, в глазах знакомых, олицетворял собой прилежного семьянина. Но вот только он совсем не считал, что они обязаны быть совершенно неразлучны. Он и сам бы хотел иногда отдохнуть от общества Светланы и ее легко отпустил бы, если бы только у нее могло возникнуть такое желание.

Ну, она, допустим, не хотела проводить время с подругами, да их и не было у нее, практически. Муж заменял ей все, но разве он был в этом виноват?

Сашу короткий поводок совершенно не устраивал! Он протестовал против ограничения, по его мнению, совершенно естественных, и неотъемлемых свобод.

Светлана же считала, что это все потому, что он-де ее не любит, а вот если б любил, то тоже хотел бы всегда и везде быть с ней.

– Причем здесь «Люблю», «Не люблю»! – бесился Саша – Света! Это нормально иногда побыть вдвоем с другом! Это просто нормально на новогодний корпоратив прийти одному! Причем здесь любовь?!

Кончались эти выяснения отношений всегда одинаково – Светланиными слезами и Сашиной душной досадой, тоской зверя, запертого в клетку, но и жалостью к жене, а жалость, заметим в скобках, совсем не то чувство, на котором должна базироваться семья.

Чем дальше, тем острее становились ссоры, в общем, пахло в доме керосином, но открытой войны не было, так… приграничные конфликты.

Ну, вот. Стало быть, и на Белое озеро они ехали вместе. Светлана села на переднее сидение, рядом с Сашей, а Семен, разместившись сзади, занялся пивом.

Сразу за МКАДом они встали в глухую пробку. Была пятница, народ ломился на дачи. Через час, когда они продвинулись километра на три – четыре от Москвы, с Белого озера позвонил Дмитрий. Он сообщил, что обещанной кормежки не будет. Слишком поздно заказали, хозяева коттеджа ничего не купили, а потому, готовить придется самим и надо бы прикупить, дорогой, продуктов.

Еще минут через сорок, они, наконец, проползли насквозь почти всю бескрайнею Балашиху, и Саша остановился на парковке около супермаркета «Перекресток». Было уже темно и очень даже прохладно. Свежий ветерок немного взбодрил их, совсем сомлевших в машине.

– Давайте немного постоим, покурим на воздухе! – предложила Светлана.

Они постояли. Огоньки сигарет ярко вспыхивали в темноте. Чуть в стороне светились чужеродные в подмосковье витрины и вывески недавно построенного торгового центра, а в десятке метров, на шоссе глухо ворчала сотнями моторов бесконечная автомобильная пробка.

– Какой-то кошмар с этими пробками! – вслух подумал Саша – И ведь, чем дальше – тем хуже! Прямо на глазах, становится хуже! Если так пойдет дальше, надо будет машину продать, за ненадобностью, и купить мотоцикл, а лучше вертолет.

– Тебе только мотоцикла не хватало! – сказала на всякий случай Светлана.

– Да, шучу я! Его и держать негде, и зимой не покатаешься.

– Ладно, пойдемте в магазин! – Семен выбросил окурок и направился в сторону входа, светившегося в темноте, неземным светом.

В «Перекрестке» почти никого не было. Они накидали в тележку продуктов, подошли к кассе.

– Ты не возражаешь? Я возьму? – спросил Семен, демонстрируя Саше маленькую, 0,25 литра, бутылочку водки.

– Да, что ты спрашиваешь, Семен? Мне-то какое дело?

– Ну, ты за рулем, а я…

– Так что ж? Если я за рулем, так никто и выпить не моги? – пожал плечами Саша. Он действительно не понимал, что будет плохого, если Семен выпьет немного.

Еще через час, где-то уже за Ногинском, они вырвались из пробки. Стало свободнее, временами удавалось разогнаться и до ста километров в час. Около светофоров, правда, еще образовывались небольшие затыки, но они становились все меньше, все просторнее делалось шоссе и все легче и веселее становилось на душе у издергавшегося за день на работе и потом в пробке Саши.

Где-то около десяти часов вечера, они свернули с Нижегородской трассы на вторую бетонку, в сторону Орехово-Зуево. Здесь было совсем пусто и Саша наконец-то «наступил». Не слишком расторопный автомат задумался на секунду, будто спрашивая: Я тебя правильно понял? Ты точно этого хочешь? А затем, водителя и его пассажиров впечатало в спинки сидений. Фордик распорол воздух, и понесся вперед, стремительно пожирая километр за километром.

Строевой сосновый лес сплошными, темными стенами высился по обоим сторонам шоссе, и только на крутых поворотах дальний свет выхватывал из мрака и позволял на мгновенье различить отдельные деревья. Не прошло и пяти и минут, как Саша уже сбросил скорость на въезде в Орехово-Зуево.

Пока они двигались по городу, Семен успел прикончить свою чекушку и поинтересовался, а нет ли по пути каких-нибудь еще ночных магазинов? Саша, который хорошо знал эти места, ибо в этих краях находилась его со Светланой дача, ответил, что будет магазин в деревне «Кабаново». Семен попросил остановить там. Саша согласно кивнул.

На выезде из города их остановили ГАИшники. Дородный, лет 50 с лишним, капитан внимательно изучил документы, и не найдя к чему придраться, трогательно поинтересовался не употреблял ли водитель алкоголь и не слишком ли быстро он ехал? Разумеется, Саша ответил, что не употреблял, и вообще стоял, практически.

Капитан, несколько огорченно, покивал головой, пристально поглядел на Сашу, что бы тот все-таки почувствовал себя виноватым, вернул ему бумаги, и сказал на прощанье: Будьте повнимательнее ночью!

Что было в этом пожелании? Просто дежурная фраза, или искреннее напутствие? Уже не ГАИшника, основной работой которого является собирание мзды, а просто опытного, каждый день видящего последствия страшных аварий человека? Человека, конечно, понимающего и по машине, и по глазам водителя, что тот, безусловно, превышал скорость, и сейчас, только сев за руль станет ее превышать снова.

Ровно через минуту, они снова летели по темному, извилистому шоссе со скоростью 140 км/ч.

Как и было обещано Семену, в деревне Кабаново они остановились около ночного магазина. Он вылез, скрылся в освещенных недрах заведения, и вскоре появился вновь, имея в руке поллитру.

– Ого! – сказал Саша Светлане – Семен-то вошел во вкус!

Потянулся за окнами городок Ликино-Дулево, длинный и почти совсем вымерший. Похоже, тут как в деревне, спать ложились с наступлением темноты, а может, все сидели по домам, уставившись в телевизоры?

– Светлан, будешь водочки? Холодненькой! – тепло поинтересовался Семен с заднего сиденья. Чувствовалось, что ему уже хорошо и скучновато напиваться в одиночку.

– А есть чем запивать? – спросила Светлана.

– Есть Кока-Кола. А зачем запивать? Вот, огурчики есть…

– Не, я не могу водку не запивать!

– Ну, на, держи.

Семен стал передавать Светлане стаканчики – огурчики. Саше стало немного неприятно. Он попытался проанализировать, почему собственно ему неприятно, понял, что природа этого чувства находится где-то между завистью и ревностью, т.е. между чувствами дурного толка. Он попытался отогнать все это от себя, в итоге, настроение у него подпортилось.

Светлана с Семеном выпили по рюмке, потом по второй, после третьей они уже, практически, сравнялись в состояниях и между ними завязался какой-то важный спор, содержание которого Саша улавливал с трудом, потому, что дорога пошла двухполосная, и ехать стало труднее. Встречные фары слепили его, он отводил глаза, ориентировался по обочине, но скорость старался не снижать. Он улавливал только отрывки спора своих пассажиров. Откуда-то он уже знал, что их полемика ничем хорошим не кончится.

Семен был таким неглупым, хитроватым мужичком. Взгляды у него были простые и однозначные, мир и люди не представляли для него никакой тайны. Он родился в деревне где-то на Волге, и изменить его крестьянский склад не смогло ни что. Ни обучение в столичном ВУЗе. Ни долгие годы, прожитые в Москве, с ее обитателями. Ни женитьба на Москвичке, ни поездки за границу, ни взлеты, ни падения! Крепок, основателен был в Семене исконный и кондовый корень!

Светлана, во-первых, таких недолюбливала, во-вторых, в спорах она всегда упорно отстаивала свою точку зрения, горячилась, за словом в карман не лезла. Было Саше, также, совершенно ясно, что и Семен скорее умрет, чем сдастся в споре с женщиной, так что, учитывая водочку, можно было ожидать любого развития ситуации.

В паузе между обгонами и разъездами Саша прислушался к дискуссии.

– … вот ты сейчас сидишь – тяжело и веско говорил Семен – а мужик машину ведет. А это, между прочим, труд! А ночью – тяжелый труд!

Навстречу подряд шли несколько машин. Саша переключился на ближний свет, прищурил глаза, взял правее. Он видел только рваный край асфальта и встречные фары. Направляя машину по самой кромке, он весь невольно напрягся, кисти рук крепче стиснули руль.

– Я понимаю, Сань, она твоя жена, но скажи честно, как ты думаешь?

Не снижая скорости, Саша по встречной, через сплошную обогнал какой-то еле ползущий автобус, вернулся на свою полосу, машинально проверил температуру двигателя и количество бензина в баке. Оставалось меньше половины.

– … что неприлично говорить о присутствующих в третьем лице?! – Светлана уже повысила голос – Саш, ты тоже считаешь, что это нормально?!

– Что? – переспросил Саша. Впереди, еще далеко, маячил попутный грузовик. Скорость его пока невозможно было оценить.

– У нас дома не принято было говорить о присутствующих в третьем лице!

– Да? – спросил Саша, просто что бы что-то ответить. Он уже видел, что грузовик едет довольно быстро, и все равно, плестись за ним будет потерей темпа. Вроде, встречка свободна. Он продавил газ до пола, и расстояние между ними и грузовиком стало стремительно таять. Саша принял левее и поравнялся с грузовиком. Это был автовоз. Непомерно длинный и пустой. Они продвинулись до середины прицепа, когда впереди из-за поворота появился свет фар. Саша быстро глянул на спидометр. Сто восемьдесят. Ну, не оттормаживаться же?! Успею!

Он понял, что не успевает, когда встречная машина выскочила ему в лоб, как черт из табакерки. Ее скорость тоже была огромна, тормозить не имело никакого смысла. Поздно!

Он еще надавил на педаль газа, хотя та и так уже упиралась в кнопку кик-дауна, щурясь от встречного света, прижался почти вплотную к грузовику, улыбка Анубиса мелькнула перед глазами (или это только почудилось?), а в следующий миг, он дернул руль вправо, едва не задев кормой бампер грузовика, и чудом разошелся со встречной машиной, которая, подняв клубы пыли, съехала правыми колесами на обочину.

Саша стеклянными глазами смотрел перед собой, руки были сведены напряжением, сердце колотилось, как молот, а из подмышек противно стекали по телу струйки пота. Форд продолжал лететь сквозь ночь, как снаряд.

– Ты, вообще, слушаешь меня или нет?! – Светлана раздраженно толкнула его локтем.

Саша не сразу понял, что это значит, а через мгновенье он сообразил, что они ничего не знали! Они ничего не видели! Они, несчастные, даже не заметили того, что чуть было не произошло с ними! Саша отчетливо понял, что он сейчас сделает. Он остановит машину и дав волю чувствам рявкнет: «А ну, быстро выметайтесь отсюда, оба!»

– Ты слушаешь, меня?! – уже начиная злиться, повторила Светлана.

– Да! – резко ответил он – Да! Слушаю! Что?!

– Почему, ты позволяешь себе разговаривать в таком тоне?! – взвилась она.

Действительно, почему? – подумал вдруг Саша – Разве кто-то сделал мне что-то плохое? Наоборот. Я чуть всех не убил, потому, что мне вдруг приспичило, обгонять этот чертов автовоз!

Надо было бы извиниться, но Саше не хотелось делать этого в присутствии Семена, поэтому он просто, сделал музыку по громче, и продолжал вести машину молча, глядя строго перед собой. Светлана обиделась или разозлилась. Она отвернулась к окошку и рассматривала там темноту. Семен завозился, закряхтел сзади, но видно тоже не нашел чего сказать. Через минуту он захрустел огурцом, закусывая очередную рюмочку.