Читать книгу: «Петля разума», страница 11

«Черт, какой же я говнюк. Почему же я не брал ее с собой никогда? Чего же я боялся? – на самом деле он понимал, чего он боялся. Но только сейчас нашел в себе смелость признаться. Я боялся, что у меня ее отберут. Что она уйдет от меня. Ведь она не видела других парней, ей не пришлось даже понять, какой тип ей парней для нее симпатичнее, подходит больше. Она была, по сути, вынуждена, вырасти со мной, в одном большом котле ада. Вот чего я боялся. Что она меня оставит одного. Настолько сильно боялся этого, что так и случилось. Она ушла от меня. Но не к другому парню. Она ушла навсегда, и я понятия не имею, где ты, Мия. Ты, и наш маленький ребенок, которому повезло еще меньше».

– О каком везении ты говоришь, мразь?! Ты его убил, ТЫ!!! – к двери машины резко прилипла очень старая и грязная женщина, начала бить по окну руками, и при этом мерзко вопить.

Глава 17. Стой

– Твою мать, отвали от машины, ебанутая, – Рик в ужасе резко надавил на педаль газа и выехал на проезжую часть, при этом чуть было, не потеряв управление.

– Что это было, черт возьми?! Что вообще происходит в этом долбанном городе? Надо успокоиться. Вдох, выдох. Все. Все внимание на дорогу. Ну и напугала же ты меня, сука, охренеть просто. И как же долго со мной будет твориться эта хрень. Просто, черт возьми, просто не верится. Как это понимать? Ладно, фух, ладно, обдумаю это позже. Надо поговорить об этом с Милой. Уж ей-то по своей профессии должны быть известны подобные сдвиги. Я просто лишусь рассудка такими темпами. Да, черт возьми, я уже его лишился. Это все ненормально. Давай успокоиться. Все. Мия, только наши воспоминания меня способны заставить прийти в себя. Как мы дурачились. Помнишь, как мы подсыпали слабительное в общую кастрюлю в столовой? А как я тебя разыграл, притворившись мертвым, когда ты вернулась с курсов? Какой же я был дурак, ведь потом весь вечер успокаивал тебя. Какой же я дурак, Господи. Ведь ты любила меня, любила всем сердцем, искренне. Я позволил страху уничтожить все, а сейчас он начал уничтожать меня. Я дал ему слишком много власти, силы. Сожаления – единственное, что остается. Прибавим к ним воспоминания, и получится несчастье и суицидальные наклонности. Так, черт, я, конечно, куда-то еду, но еще не вбил даже адрес в навигатор. О, ехать всего ничего, два с половиной часа. Как раз успею к вечеру.

Рик уже выехал из города, и езда стала намного комфортнее и проще. Хоть Даунхилл и считался провинциальным городом, но городской поток все равно утомлял, тем более, уже почти разучившего ездить, Рика. Он вновь начал думать о прошлом, прекрасно понимая, насколько сильно ошибается. Важно было в этих погружениях держать дистанцию. От последних событий. Они все еще оказывали травмирующее действие на него. Рик понятия не имел, когда сможет просто принять это. Думать об этом, так же, как сейчас думает о прежних ошибках и неудачах.

– Наверно, никогда. Мия, вот бы мне спросить тебя, что ты думаешь на этот счет. Ведь я еще могу вернуться в этот мир. Правда, придется стать другим. Абсолютно другим человеком. Стереть себя прежнего. Забыть старое, спрятать его под слоем новых воспоминаний. Я думаю, что… черт, что же я несу, Боже. Интересно, что бы ты сейчас сказала, Мия…

– Сказала бы, что ты мерзкий ублюдок, убивший нас по своей похоти, еще и рассчитывающийся на раскаяние!!! – В шею Рика резко и очень сильно вцепились две тощие руки, перекрывая ему дыхание. Это были не человеческие руки. Он пытался освободиться, но руки были скользкими, в какой-то противной слизи. Рик запаниковал, и было начал терять сознание, когда все внезапно исчезло. Он уже потерял управление, а когда вновь выхватил руль, и попытался что-то с этим поделать, было уже поздно: машину занесло в кювет на высокой скорости, от чего та перевернулась в воздухе и приземлилась на крышу.

– Как же забавно, Мия. Как же все это забавно закончи… лишь успел он сказать с иронией, прежде чем отключился.

– Рик, очнись…

– О Господи! Я… я живой. Я… я ведь разбился, неужели мне все это приснилось? – Рик сидел за рулем автомобиля Милы, там, где же, рядом она и стояла все это время. Слышалось, лишь как плавно работает двигатель на низких оборотах. Только что мимо прошла та старушка, которая совсем недавно прильнула к окну машины и крикнула странную фразу. Рик продолжал пребывать в состоянии полного непонимания происходящего. С одной стороны все было довольно обыденным, повседневным, за исключением некоторых совпадений и редких галлюцинаций, но их так много скопилось в его голове, что любой человек на его месте уже давно лишился бы рассудка. Все можно было смахнуть на нереальность происходящего, ведь нельзя было с уверенностью сказать, что все это не являлось сном. Однако даже это не было нормальным, выключаться из реальности, чтобы моментально увидеть точное воспроизведение реальности во сне, дополненном его самыми жуткими ужасами и страхами. Это мог быть побочный эффект капсул, так называемый синдром отмены, учитывая, что с последнего приема прошла уже неделя. Очевидным было лишь одно – нужна была срочная помощь специалиста. Но все это в другой раз, сейчас же ему хотелось как можно быстрее съездить за вещами. Быстро вспомнив основные правила движения, Рик плавно нажал на педаль газа и отправился в поездку. Он испытывал невероятное чувство ностальгии, от которой по рукам и спине пробежали мурашки. В данное время он вспомнил, что это такое, испытывать приятные чувства. Возможно, даже ощутил счастье. Около получаса спустя, он оставил город позади себя и решил от скуки послушать музыку. В магнитоле была флешка Милы с песнями, и ему стало дико интересно узнать ее вкусы и предпочтения. К своему удивлению, большинство треков совпадали с его любимыми, что, конечно же, заставило его улыбнуться. Включив свою любимую, он просто вырубил свой мозг вместе со всеми мыслями, оставив в ней лишь наслаждение моментом. Кругом был смешанный лес, деревья в котором устремлялись вверх, и своим расположением рядом с дорогой, создавали чудесный образ сказочной аллеи. Рик удивился такой красоте и никак не понимал, почему он раньше не ездил сюда.

– Как же быстро все закончилось. А многое даже не успело начаться. Как же мало мы видели. Как же мало увидела ты, Мия, – лес начал отдаляться от дороги и когда он уже совсем отдалился, стала видна железная дорога. – Ух ты, когда ты ехала здесь, по этим самым рельсам, – с грустной улыбкой сказал он вслух.

– Мы столько всего должны были совершить. Как же жаль. Даже не знаю, что было бы хуже – успеть, хоть что-то сделать или то, что мы имеем сейчас. Ведь я даже не знаю, каково это на вкус. Каково это, видеть тебя в других странах, городах. Спать в мотелях, пока мы колесим по стране, лететь с тобой на самолете, плыть на корабле, да Господи, хотя бы ехать с тобой в одном гребанном поезде, – не выдержав, закричал он, в надежде, что хоть в этом найдет облегчение. Но боль все так же ютилась в его груди, желая видеть слезы на его глазах.

– Мы столько всего хотели посетить, посмотреть, но откладывали, будто нам обещали вечность. Конечно, вряд ли мы могли знать, что все так произойдет, ровно как я сейчас не знаю то, что знает другой Рик, который смотрит на меня сквозь воспоминания. Возможно, даже проживает эти мгновения вместе со мной, наглотавшись капсул. Но незнание не освобождает меня от боли, что я испытываю. Ничто не может меня освободить от нее, все равно оставшись наедине с собой, я становлюсь крохотным перед ее величием. Перед армией мыслей, порождаемые ею. Болезнь ли это, или состояние души? И где же спастись…

Впереди стал виден родной Гринвуд, уже ставший ненавистным для Рика. При виде него он испытывал смешанные чувства. Не далеко от въезда располагался и дом, его госпиталь для души. Где-то уже рядом должен был быть поворот, ведущий к нему. Но он не мог его никак обнаружить. Рик уже приблизился слишком близко к городу, а поворота все не было. Он решил остановиться на обочине и посмотрел на карту.

– Хм, поворот через триста метров. Мне почему-то казалось, что он ближе. Да черт с ним, триста метров больше, меньше.

Было ровно два часа после полудня, когда он стоял напротив дома, переполненный эмоциями. Как ни странно, возникшие чувства при виде дома были не такими давящими, какими их себе представлял Рик. Вокруг было тихо, чем всегда и отличало это место от городских кварталов. Дверь оказалась запертой, что явно не было ожидаемым для Рика.

– Фух, дверь заперта, правда, понятия не имею, кто это сделал. Огромное спасибо ему, надеюсь, что ключ он положил под коврик.

Ключа там не оказалось, что заставило его думать, как ему легче всего будет проникнуть вовнутрь. Задняя дверь, насколько он помнил, держалась на слабой петле, которая готова была сломаться, стоит сильно толкнуть дверь. Только как ее после этого закрывать оставалась нерешенной задачей. Из-за отсутствия выбора, он насколько мог сильно приложился к двери и та легко открылась. Внутри был какой-то спертый воздух, запах пыли и испорченных продуктов.

– Черт, я же ни черта не разложил из того, что принес Мартин. По-моему, я с того раза только однажды спускался вниз. А это еще что за чертовщина? – на улице стал слышен звук, постепенно приближающейся издалека машины. Рик медленно подошел к окну и начал из тени наблюдать за ней. Это был очень странный автомобиль, ранее ему не доводилось видеть подобное.

– Кто же ты, приятель? И что тебе понадобилось здесь? – мысли были разные, но думать сейчас не было времени, да и неуместно. Оставалось только тихо наблюдать из тени, пока из автомобиля предпочтут выйти. Однако водитель был не из тех, кто покидает машину сразу же после остановки. Окна были тонированы так, что Рик не мог увидеть, кто сидит внутри. Оба будто ждали, кто из них раньше сдастся и покажет себя. И все же дверь автомобиля открылась.

– Мартин? – произнес Рик тихо вслух, не ожидавший его увидеть. Появление Мартина было немного шокирующим для него. От чего он даже растерялся, не зная, что ему делать. Последняя их встреча закончилась не самым лучшим образом. И все же надо отдать ему должное, он до последнего не терял надежду вытащить Рика из его ямы, в которую, по сути, сам же и бросил. Скорее дал небольшой толчок, желая для него прямо противоположное. Мартин стоял в нерешительности, скорее всего, его смутил автомобиль, на котором чуть ранее приехал Рик. И Мартин понятия не имел, кому тот принадлежит. И все же рискнул выйти и проверить. Этими нерешительными действиями он был сам на себя не похож. Рик помнил его смелым, уверенным в себе и в своих действиях, в какой-то степени авантюрным.

– Рик! Ты тут? – крикнул Мартин.

– Это я, Мартин, – голосом, полного сожаления бросил он.

Не дождавшись ответа, он начал возвращаться к машине. На какое-то мгновение Рику показалось, что тот собрался уезжать, но не мог никак себя заставить отозваться. Он словно разучился разговаривать, а язык перестал слушаться. В горле встал комок, ведь совсем недавно он простил его, искренне простил. Он сидел и вспоминал их совместные радостные моменты, ведь других и не было. Кроме последних событий, которые и были тем самым комом, вставшим в горле. Мартин заглянул на секунду в салон, затем направился к багажнику. Возвращался он оттуда уже с бейсбольной битой.

– Не знаю, кто там в доме, но если это не ты, Рик, то я тебе не завидую! – угрожающе заорал он.

– Мартин, – тихим от сожаления голосом показал себя Рик.

– Господи, Рик. О Боже, ты… хах… вот так сюрприз. Как же я рад тебя видеть, я думал, что все, потерял тебя. Я был здесь несколько раз после нашей последней встречи, ездил убедиться, что с тобой все хорошо. Да какой несколько, я сюда каждый вечер приезжал и наблюдал, пока не убедюсь, что ты живой.

– Не стоило тебе так зацикливаться, но, это хороший поступок с твоей стороны.

– Так вот, в один вечер тебя не было, во второй не было, в третий. Я начал переживать за тебя, ведь ты же стал для меня как брат. Внутри дома я не обнаружил никого, везде был беспорядок, особенно в твоей комнате: там будто произошла драка. Тогда мне показалось, что возможно кто-то решил тебя ограбить или что-то еще. Копам я не стал звонить, потому что не хотел давать всему этому огласки. Да и пришлось бы давать показания, составлять твой психологический портрет, а я не мог… как бы… я не мог сказать им правду, ведь я и сам в нее до сих пор не верю, – Мартину стало грустно от этих мыслей, и Рик видел, как ему тяжело дается держать эмоции.

– Мартин, ты ведь совсем не такой, каким хотел казаться всю жизнь, верно?

– Я не понимаю тебя, приятель, – ответил Мартин, улыбаясь. Но эта улыбка лишь пыталась скрыть то, что было известно Рику.

– В нашу последнюю встречу, Мартин, я подошел к окну, чтобы убедиться, что все уехали, я увидел, как ты сидел на корточках, закрыв лицо руками. Да и наше прощание, оно было странным: ты буквально выбежал из дома. Я тогда не обратил на это внимание, но сейчас, когда я способен уже здраво мыслить, понимаю, что это было. Я чувствовал это, каждый сука день. Ни дня без этой боли, чувства вины. Я знаю, что это было, Мартин, так что давай ты не будешь строить из себя папочку и расскажешь все.

– Рик, помнишь, как я рассказывал тебе о своем детстве? Вот и я не помню. Никто не помнит. Кроме меня, Рик. Потому что я никогда о нем не говорил. Никогда и никому. И будь моя воля, я бы забыл о нем навсегда. Как страшный сон, будто это все было не со мной. Но это то, с чем я должен жить. Я искал всю свою жизнь хотел быть любимым, искал ее везде. Я был слишком чувственным, ранимым, и ненавидел себя за это. Сначала я ненавидел окружающих, за их жестокость, за их мерзкие поступки, слова. Затем, чем взрослее я становился, я начал ненавидеть себя. Что постоянно борюсь с этим, но ничего не могу поделать. Я мечтал, что в один момент мое сердце превратится в камень, и я перестану что-либо чувствовать, а буду руководствоваться лишь разумом. Так и случилось: более сотни книг, разбитых сердец, жестокость по отношению к людям, которые даже не заслуживали этого, сделали свое дело. Я научился манипулировать, влюблять, внушать. Я чувствовал себя неуязвимым, совершенным. Но ненависть к себе, она никуда не исчезла. Разные тела в постели, разные виды и сорта алкоголя, легкие наркотики, драйв, адреналин – ни что, мать его, не могли пробить этот каменный налет на моем сердце. Тот самый, о котором я молил Бога. В один момент мне захотелось просто сделать добро рандомному человеку. Даже это мне не удавалось: я постоянно смотрел, анализировал, выбирал, кто же этого больше достоин. Затем я просто пил кофе и увидел тебя, как ты, еще совсем юный стоял на тротуаре, опершись на стену вашей, тогда еще не известной мне, конторки, устремив взгляд куда-то вдаль. Я не мог понять, куда же ты смотришь, потому что мне мешало здание. Мне стало настолько интересно, что я не поленился и встал напротив тебя, но за дорогой. И до меня дошло – ты наблюдал за розовым закатом. Каким же он был прекрасным. Столько лет прошло, Рик. И за все эти годы я почувствовал, как мое сердце чувствует, словно мне вновь десять лет и я просто наблюдаю красоту, забыв, что отец снова придет злым с работы и будет бить мою мать, а затем меня. Буквально полчаса спустя. Рик, ты дал мне намного больше, чем взял. Я не говорил тебе об этом, да и никому, потому что я врал всем, врал себе, и был чертовски убедителен. Я не знаю, зачем я тогда решил накачать тебя наркотой. Мне почему-то хотелось, чтобы и ты стал таким же черствым и циничным, как я сам. Мне было завидно, что у тебя есть куда вернуться, в отличие от меня, возвращающегося каждую ночь в пустоту и одиночество. Несколько дней назад, я трахался с одной молоденькой девушкой, просто, потому что так надо, чтобы снизить градус напряжения. Было темно, она сидела на мне, а у меня шли слезы. Просто, слезы, ты представляешь?

– Мартин, все хорошо, тебе не обязательно обо всем этом говорить. Я верю тебе, правда.

– Нет, Рик. Ты уж прости, но я так не могу. Я устал притворяться, эта маска, которую я нацепил на себя десятки лет назад, она вросла в кожу. Сегодня, я впервые решил приехать сюда раньше, чем делал это раньше и очень удивился, когда увидел во дворе машину. Я решил, что наверняка это ты вернулся, мне даже стало радостно, что ты вновь начал жить, но мысли почему-то решили смениться на менее позитивные – вдруг это грабители, либо спецслужбы. Поэтому я решил позвать тебя, прежде чем войти, и когда не услышал ответа, пошел за битой.

– Да, я все видел.

– Так почему же ты не отзывался, Рик? Хотя, я понимаю Рик, какую я боль тебе принес. Я убивался в последние дни, я глотал все подряд, лишь бы хотя бы чуть-чуть облегчить эту боль. Рик, я ненавижу себя, о Боже, я просто уничтожил все, что было тебе дорого, и теперь уничтожаю себя. – Рик готов был сойти с ума, лишь бы перестать чувствовать жалость к нему, он понимал, что он чувствует. На его глазах выступили слезы, а лицо не выражало ничего, кроме глубокого страдания. Если Мартин и заслуживал наказания, то не такого жестокого.

– Мартин, она была беременна…

– Что, черт, Рик, что? Нет нет нет, ты ведь… скажи, что ты. Зачем ты это сказал Рик? Скажи, что это не так! Прошу Рик, скажи, что это не правда, умоляю! – Рик хотел бы сказать этого. Но не мог. Он только теперь понял, насколько он жестоко поступил с ним.

– Господи, что же я натворил. Что же я натворил, Рик? – Мартин резко поменялся в настроении, его лицо побелело и не выражало ничего. Он молча развернулся и направился к машине. Рик стоял в недоумении, но не мог себя заставить пошевелиться. Подойдя к машине, он вновь начал копаться в ней, и Рик, наконец, смог себя заставить прийти в себя. Он медленно направился в след за ним. Их разделяли десятки метров, поэтому Рик был готов к любому его действию. Любому, кроме этого – он вылез с пистолетом в руке.

– Рик, стой там, не приближайся, иначе я выстрелю.

– Мартин, черт возьми, что ты делаешь?!

– Просто постой там и выслушай меня. Еще один шаг и я снесу тебе башню. Когда я шел сюда, я даже не мечтал, что ты жив. Я просто опустошен, Рик. Я ненавижу этот костюм, эту машину, эту жизнь, которой я живу. Потому что я даже к самому близкому человеку в глубине души испытывал зависть, чем в конечном итоге уничтожил все, что ему было дорого. Это опустошило меня. Каждый день, час, гребанную секунду. Я терзал себя, истязал, Рик Я забыл кто я такой, ведь все мои мысли были только о тех событиях. Я их прокручивал и прокручивал в памяти, пытаясь как-то себя оправдать. Но даже мои мотивы, я говорил себе, что хотел просто, чтобы ты развлекся, расслабился, даже эта вера была шариком, готовым взорваться от легкого касания иголки. У меня нет твердого ответа, зачем я это сделал. Я не знаю, кто я, но мои поступки характеризуют меня как последнего дьявола. Я… как-то я пришел сюда, мне было любопытно, что же дает эта капсула Рик. Перестань пиздеть! Я пришел сюда вчера, никого не было, я взял и выпил одну. И я оказался там, ты понимаешь? Маленьким ребенком, который был счастлив. Не здесь, Рик. Не во взрослой жизни. Как же все было красиво там. Как же мало было нужно. Мама на кухне. Голоса играющих детей на улицах. И проснувшись, я вновь был собой. От того ребенка не осталось ничего. Я молил Бога, чтобы он позволил мне увидеться с тобой, чтобы проститься. У меня была надежда, что увидевшись с тобой, высказав тебе обо всем, мне станет легче, но даже этот поступок был подкреплен эгоизмом. Во что же я превратился? И все же, одно мне точно ясно, Рик – это моя конечная станция. Рик, прости меня, когда-нибудь, при других обстоятельствах, мы встретимся, у нас завяжется разговор, познакомим друг друга с нашими семьями, отдадим детей в одну школу… но сейчас Рик, меня ждет только это – он быстро навел ствол себе к голове и выстрелил. Тело упало на землю, и вокруг образовалась лужа крови. Рик, все еще оглушенный звуком выстрела, просто стоял. Прошла минута, две, десять. Он просто стоял и смотрел, не понимая, что произошло. Наконец-то он заговорил.

– Боже. Мартин, зачем? Зачем ты это сделал? – Рик рухнул на колени, закрыл лицо руками. Перед глазами стоял Мартин, ровно за секунду до выстрела. Рик не мог поверить в произошедшее, не мог осознать, что это правда. Он сидел и надеялся, что вот-вот проснется, что это был очередной бредовый сон. Но открыв глаза, понял, что все взаправду. Он издал протяженный крик, который выражал боль и слепую ярость на судьбу. Начал бить со всей силы кулаками об землю, пока они не начали кровоточить. От этого ему стало совсем плохо, и он начал блевать.

– Надо что-то делать, надо валить отсюда, как можно блять скорее. Надеюсь все это сон, очередная галлюцинация, сейчас соберу все, что нужно и просто свалю к чертям. А потом окажется, что всего этого не было. Это ведь так работает. Черт! Черт! Черт! Нихера это не сон! Мартин, что же ты наделал. Твою мать! – Рик не переставал кричать, до последнего не желая верить в произошедшее. Последние события давали ему надежду, что это очередная выходка его больного рассудка, какой-нибудь очередной приступ, названия которого он не знал, да и не имел понятия, что вообще с ним происходит. Он не знал, есть ли вообще такая болезнь, и каждое подобное происшествие наносило большой урон по его психике. Взяв себя в руки, он, суетясь и часто оглядываясь, забежал в дом, поднялся в свою комнату. Там действительно царил полный бардак, на который ему было абсолютно плевать. Сменив на себе одежду на более удобную, да и свежую, он начал закидывать в сумку еще несколько сего-то из одежды. Оставалось последнее: забрать пакет, который оставил ему Мартин. Ему стало противно, резко закружилась голова и он рухнул на пол, чуть было не потеряв сознание.