Читать книгу: «Петля разума», страница 12

Глава 18. Альтернативы

– Надо собраться с силами, Рик. Сейчас не самый подходящий момент, чтобы слабеть. Нет нет нет, мне надо что-то сделать, мне нужно как-то прийти в себя.

Рик решил заглянуть в машину, в поисках там хоть какой-то возможности спасти ситуацию. Там был пакет с их любимыми бургерами и маленький ящик пива с чипсами.

Мысли о еде привели в работу рвотный рефлекс, и Рик не придумал ничего лучше, чем прибегнуть к капсуле. Ему нужна была перезагрузка, срочный выброс серотонина. Рик понимал, что вот-вот может поймать панику и просто потерять контроль над собой. Он ходил по краю и был очень близок к тому, чтобы вновь свалиться в бесконечную пустоту – подобие лимба, в котором ему уже довелось бывать. И не было никаких гарантий, что в этот раз его вновь вытащат. Цвета изумруда, капсула, ловко скользящая между его пальцев. Ему было все равно, куда его отправит сейчас – лишь бы подальше отсюда. И к своему удивлению, когда он подумал о радостных событиях, это оказалась не Мия.

– Мила, прости меня, если не вернусь. Видимо, то странное чувство в груди, при мыслях о тебе – любовь. Прощай.

Глоток. Темнота. Буквально десять секунд до того, как кровь донесет химию до мозга. Еще пять секунд. Одна.

– Мартин! Вставай, иначе ты прогуляешь школу.

– Мама?

«Что за чертовщина, этого ведь никогда не было. Куда меня занесло? Что происх…» – мысли оборвались, вся область мозга была теперь под влиянием действия капсулы.

– Ну, мам, дай поспать еще немного.

– Нет, Рик. Ты опять смотрел мультики допоздна, поэтому тебе тяжело вставать.

– Нет! Мне тяжело вставать, потому что я не хочу в школу.

– Послушай, милый, – с ласковой улыбкой сказала Рейчел, присев рядом у кровати и гладя по голове маленького Рика.

– Я понимаю, что тебе это может не нравиться, в этом нет ничего криминального. Зато знаешь, пирожочек – тот, кто владеет информацией – «владеет всем миром – дочитал вместе с ней вслух Рик, теперь поняв, откуда так глубоко ему въелась в голову эта фраза».

– И даже то, что нам говорят на уроках? – спросил маленький Рик.

– Особенно то, что вам говорят на уроках, мое золотце. Тем более твой отец был таким выдающимся ученым, ты не представляешь, сколько всего он знал. Всегда рассказывал мне о невероятных вещах. А ты можешь быть умнее своего отца, умнее меня, умнее всех – а значит, сильнее всех.

«Черт, что со мной происходит? Что здесь творится?»

– О, невероятно, пап, с ума сойти просто! Господи, ты купил мне эту тачку на мой день рождения?

– Да, Рик, мы с мамой думаем, что ты ее вполне заслужил. Только езди аккуратнее. Да, и еще, с днем рождения тебя, сынок.

– Офигеть можно, спасибо тебе, пап! Я обожаю тебя! Дай обниму.

– Ну что ты, я тоже тебя люблю, Рик.

«Что все это значит? Чья это жизнь?»

– Рик, ублюдок ты долбанный, где бабки, которые ты обещал отдать еще неделю назад?! Где бабки, мать твою, говнюк?! Сколько ты еще будешь кормить меня своими пустыми, конченными отмазками?

– Чувак, ну ты ведь меня знаешь, не заводись. Обещаю, скоро все будет на мази, я ведь чертов гений. Просто дай мне, ну, как обычно. Всего пару доз, я все верну, да еще и сверху подкину.

– Пошел нахер, урод. Ты задолбал меня в край. Вот именно, я тебя знаю, слишком хорошо знаю. Если бы ты хотел сделать бабки, ты бы их сделал за пару щелчков пальцев, мать твою. Но ты хочешь просто сидеть на игле, пока остаток своих мозгов не высушишь. Так что проваливай.

«Боже, где я? Это же разные версии меня, точнее то, как я представлял себе себя, сложись все иначе».

– Эй, Рик, ну же, улыбнись. Чего ты всегда такой хмурый на всех фотографиях, будто твою кошку кто-то изнасиловал.

– Любовь моя, если бы я улыбался на своих фотографиях, то такая красотка, как ты, никогда бы не решилась написать мне.

– Да Господи, Рик, если бы ты мне понравился из-за внешности, то вполне вероятно, у меня были бы большущие проблемы со зрением.

– Ммм, спасибо крошка, теперь я точно хочу улыбаться.

– Ладно, фоткай себя сам, кретин.

– Ты сейчас серьезно? Да что с тобой? У тебя эти дни? Подожди, не заставляй меня бегать за тобой снова.

«Что это за капсулы такие? Почему все происходит именно так? Ладно, пора проснуться, Рик!»

– О, ути-пути, кто это у нас тут такой милашка. Как тебя зовут, пухлик?

– Мама меня просила не разговаривать с чужими дяденьками.

– Ну что ты мой сладенький, я же тебе не чужой. А знаешь, что у меня еще сладенького? Вот этот леденец! На, держи.

– Спасибо, дяденька.

– Кушай на здоровье, солнце. Хочешь еще много таких? Угостишь маму, папу и всех всех всех своих маленьких друзей!

– Да, хочу.

– Пойдем со мной вон к тому фургончику, у меня там весь салон забит ими. Так как тебя зовут, говоришь?

– Меня зовут Лик.

– Лик? Какое красивое имя.

–Не Лик, а Лик.

– Ах, значит Рик. Моего сына тоже зовут Рик. Он как раз ждет меня в этом фургоне. Хочешь с ним познакомиться?

– Хочу.

– Пойдем. Вот так, малыш. Заходи.

– Тут же нет леденцов, дяденька.

– А ты закрой глаза и посчитай до десяти, и они появятся. Ведь я волшебник.

– Раз, два, три, четыр…

«Черт, Боже мой!!! Что за… О Господи, хватит!!! Сопротивляйся, Рик. Нам надо выбраться».

– Эй ты, мудак. Я тебе сказал, что это моя девушка. Еще раз к ней сунешься, я тебе все лицо изуродую, ты меня понял, Рик. Что это за имя такое, Рик? Твои родители хотели себе собачку, но случайно завели тебя? Хахахах.

– Оставь его, Маркус. Мы с ним всего лишь друзья, хватит до него докапываться, кретин.

– Воу, ты посмотри на нее. Что, твоя подружка не может сама за себя постоять? Ах ты ж сукин сын, Рик. Ты видела? Этот кусок говна посмел меня ударить. Ну, держись, лошок.

– Маркус, прекрати! Рик! Угомонитесь! Кто-нибудь, помогите!

– Знай своей место, убогий. Пойдемте, парни. А ты, Мика, еще на коленях приползешь, и будешь извиняться передо мной.

– Какой же ты подонок, Маркус. Рик, с тобой все в порядке?

– Да, все хорошо. Прости, Мика. Я не хотел, чтобы вы из-за меня ругались.

– Глупый, это ты меня прости, что я общалась с этим придурком.

«Давай же, Рик. Ну же, приди в себя. Это всего лишь сон. Проснись!»

– Куда мы едем, мам? Почему папа не едет с нами?

– Мы едем к моей маме, мой хороший. Папа пока побудет дома.

– А когда мы приедем?

– Все сложно, сынок. Понимаешь, иногда папа с мамой… ну, не находят общий язык. И нужно время, чтобы они поняли друг друга. А до этого момента им приходится побыть одним.

– Но я буду скучать по нему.

– Я тоже буду, дорогой. Все будет хорошо. Хочешь поиграть со своим любимчиком?

«Армстронг. Нет нет нет, только не опять…»

– Чувак, глянь на ту цыпу, как ты думаешь, за сколько я ее уломаю?

– Брось, Рик. Она не твой уровень. Чтоб ты понимал, ты, ну, скажем так, бюджетный автомобиль, а она – спорткар. Ты задолбаешься наполнять ее бак горючим, если ты понимаешь, о чем я, а? Дай пять!

– Какой же ты материалист, Грэг. Для девушки главное забота, любовь, а не все эти твои горючие и спорткары.

– Для девушки – да, тут я с тобой согласен. Но она-то тут при чем?

– Ладно, смотри, как это делают профессионалы.

– Только не облажайся, профи.

– Привет, а ведь я тебя знаю.

– Да? Так это ты тот кретин, который каждый вечер присылает мне фото своего члена?

– Что? Фу, нет.

– Жаль, я надеялась его тут увидеть, он у него такой огромный. Это ты хотел услышать? Увидел во мне девушку для утешения своих похотливых грязных желаний? Проваливай.

– Подожди, нет. Прости, я наверно не правильно начал. Правда, ты мне понравилась…

– Да? Типа я красотка. А если бы я была уродиной, или полноватой? Что тогда, ты бы все равно подошел?

– Да, если бы мне нравились такие, ну, как ты описала. Послушай, не бывает не красивых людей. Как и красивых тоже. Это абстрактные понятия, развешанные ярлыки. Да блин, это ведь проделки маркетинга, все эти накаченные парни, стройные девушки, и все они такие одинаковые, одинаково пустые. Есть люди, в которых ты влюбляешься, и пусть даже все вокруг кричат, что она похожа на сапог, но для тебя она лучше всего на свете.

– Ты правда так считаешь?

– Я всю жизнь так считаю. Ты мне давно нравишься, я с трудом решился к тебе подойти, ведь ты такая обаятельная.

– Ну, вот ты подошел, и что же страшного произошло? Боялся, что я укушу?

– Нет, боялся, что ты отвергнешь. И все будет кончено.

– Ладно. Как тебя зовут?

– Рик. А тебя?

– Меня Мия, Рик.

– Очень приятно, Мия.

«Мия? Господи, я понял. Я понял, что происходит. Все это. Я ведь представлял себе все эти ситуации. Прокручивал в голове, как бы все было, сложись все иначе. Будь у меня родители. Я проживаю то, что проживал в своем воображении. Но ведь это все не так. Как же тяжело думать. Все как в тумане. Ну же, Рик, приди в себя. Давай же, ну очнись!»

– Очнись, Рик. Ты уже который раз приходишь ко мне на занятия и спишь. По-твоему это нормально? Останешься после занятий и расскажешь мне, что с тобой творится. Это не обсуждается.

В ответ молчание.

– Ну вот, Рик, все ушли. Давай поговорим, что с тобой происходит в последнее время.

– Мистер Брайтон, мне неловко говорить о таком с вами.

– Хорошо, Рик, давай мы с тобой представим простую ситуацию: ты подо льдом, в озере. Сверху проходят люди, устраивают разные мероприятия. Им весело, но не тебе. Потому, что ты подо льдом, Рик. Чтобы выбраться, тебе достаточно всего лишь крикнуть, постучать по этому льду, привлечь внимание. Да хоть что угодно. И тогда появится шанс, что тебя спасут. И время, к тому же, у тебя ограниченное. Так что же постыдного в том, чтобы дать другим, хотя бы попытаться, тебя вытащить, Рик?

– Ладно. У меня очень тяжелые деньки выдались, мистер Брайтон.

– Рик, зови меня просто Берни.

– Хорошо Берни. Так вот, я постараюсь вкратце вам обо всем рассказать. В последнее время я был весь загружен работой, намечалась одна выгодная сделка, после которой мой друг попал бы в совет директоров, а я бы занял его место. Сделка не была тяжела сама по себе, просто груз ответственности оказывал давление на меня. Я из-за этого стал отдаляться от своей любимой, и постоянно ходил загруженный. В общем, все это закончилось, и… В общем…

– Рик, все хорошо, все это в прошлом. Ты в безопасности. Прими это как неизбежное.

– Да, Берни. Ну и, мой друг устроил вечеринку, позвал своих друзей и они подсыпали мне в выпивку какой-то сильный психотроп. До этого я позвонил девушке и соврал ей, что задерживаюсь на работе, думал, что так я поступаю правильно, чтобы она не беспокоилась, типа. А сам решил, что просто посижу там час, ведь друг так сильно настаивал на моем присутствии, постоянно говорил об этом. Я не хотел его расстраивать, он был близким мне человеком. И вот, вечеринка началась, я поплыл, потерял контроль над собой, а этим воспользовалась… Господи.

– Выскажись, Рик. Обещаю, тебе станет легче. Отпусти это.

– Этим воспользовалась наша секретарь. Мы переспали с ней. Наутро я обнаружил ее в постели, мне стало обидно, затем я разозлился и просто убежал оттуда, наорав на нее. И… А моя любимая. Мия, ну, типа она в ту ночь… Она на такси… и водитель, он… он не справился. Он не справился с управлением, Берни, – сдерживая слезы, пытался хоть как-то внятно рассказать Рик.

– Рик, мне очень жаль. Прими мои искренние соболезнования.

– Спасибо. Спасибо вам, Берни. Но на этом моя история не заканчивается. Я был опустошен, подавлен. От меня прежнего не осталось ничего. Она была смыслом моей жизни, тем, что заставляло меня просыпаться, чувствовать живым. С ней я был собой, потому что без нее меня не было. Мы выросли вместе, преодолели все вместе… У нас были цели, и как оказалось, еще и должен был родиться ребенок. В ту ночь она ждала меня. Создала романтическую обстановку, накрыла стол. Она хотела сделать мне сюрприз. А в результате, я не отвечал на ее звонки, потому что не был в состоянии это сделать. Я попросту не видел их. Это ее встревожило и она… В общем, поехала проверить, все ли со мной в порядке… О Господи…

Рик упал на колени и опустил голову. Желая его утешить, Берни подошел к нему, сел рядом, и положив руку на голову, начал утешительную речь.

– Рик. Ты не мог этого знать. Ты бы не позволил этому случиться, будь у тебя хоть маленькая возможность повлиять на прошедшие события. Не вини себя за то, над чем у тебя не было никакого контроля. Мы не можем все предотвратить, изменить. Порой, даже когда мы можем, нам не дают этого сделать. Прости себя, Рик. Тебе самому решать, как жить дальше, но прошу, не будь эгоистом по отношению к Мии. Она ни за что не хотела бы стать причиной твоих страданий. Она не заслужила этой боли, Рик, видеть, как ты гаснешь.

– Да, Рик, как видишь, он прав.

– Мия?!

– Да, мой малыш. Так скучаю по тебе, но пожалуйста, любимый, не делай мне больно, прошу. О, Рик, если бы ты знал, каково это – наблюдать за тобой, идти по пятам, не имея возможности обнять, утешить. Я знаю, что ты чувствуешь, милый. Я все время рядом, но настала пора отпустить меня, Рик. Потому что это делает больно нам обоим. Пожалуйста, Рик…

– Милая, я не могу, о Боже. Если бы я только мог…

– Ты можешь, любимый мой. Рядом с тобой будут люди, которые захотят тебе помочь – прими эту помощь от них. Позволь им стать частью твоей жизни. Закончилась лишь глава твоей истории, но не вся книга.

– Ты будешь последней главой этой книги, Мия.

– Это не правда, Рик. Меня уже нет. Как бы я этого не хотела, но такова истина. Ты знаешь и сам об этом, милый. Мне пора, Рик. Все кругом рушится, прощай, мой сладулик. Я всегда любила тебя, и буду любить. Но рано или поздно, тебе придется отпустить. И лучше рано, чем поздно.

– Нет, Мия, не уходи, не так быстро. Мия!

«Нет, прошу, не сейчас».

Глава 19. Рик?

Рик открыл глаза. Голова готова была вот-вот взорваться. Кругом все было таким же, как и до капсулы. Значит, он окончательно пришел в себя.

– Что же это было? Почему все было иначе? Ничего не понимаю, эти капсулы, они какие-то другие. Либо я совсем лишился рассудка. Как же я устал от всего этого. Мия. Неужели это и правда была ты? Или ты всего лишь плод моего воображения? Черт возьми, как мне вообще понять, что реально, а что нет? Я окончательно заблудился в своих мыслях. Попал в какую-то петлю разума, где в надежде отыскать правду я беру старт, но возвращаюсь всегда к тому же, с чего и начинал. Черт, Мартин.

Словно фрагменты сна, успевшие уже почти забыться, Рик с трудом вспоминал свой последний диалог с Мартином. Он никак не мог понять, было ли это на самом деле, или это являлось очередным из фокусов капсулы, которых, как оказывается, было достаточно, чтобы довести его до дерганного состояния. Рик не мог понять для себя, жалеет ли он о последнем визите в мир снов. Если не обращать внимания на начальные сцены сна, а разу взять за основу заключительную часть, то все делалось еще тяжелее для понимания. Схватив нервно голову, он злостно приказал себе переключиться на что угодно, другое. Он уже устал терпеть эти мучения, доставляемые бесконечным самокопанием и попытками найти смысл в вещах, в которых, вероятно, его изначально не было. Он подумал о Миле. Сейчас, будучи все еще под впечатлением последних слов Мии, он всерьез задумался о ней. О том, хочет ли дать себе еще один шанс. Конечно же он хотел. Ведь она была единственным в его новом мире лучиком тепла и заботы. Возможно, он успел ее полюбить, но разучился это понимать. И все же, при мысли о ней, Рик понял, как сильно скучает. Нежность ее рук, взгляд, наполненный сочувствием, желанием помочь – она была искренна и чиста.

– Все, пора уезжать.

Рик взял сумку и деньги, затем остановился в дверном проеме, вновь оглядел всю комнату – кругом бардак. Он резко вспомнил о капсулах, о том, что от них нужно как-то избавиться. Не желая долго ломать над этим голову, он спрятал пакет в подвале. До последнего из головы не уходил Мартин. Он все еще надеялся, что произошедшее было сном, галлюцинацией. Надеялся до тех пор, пока не обнаружил его лежащим там же, где и оставил. В этот раз Рик отнесся к этому более спокойно, словно уже смирился со всем дерьмом, что творится вокруг. Пройдя мимо, стараясь не смотреть все еще валяющий труп Мартина, он сел в машину, и как можно скорее решил оттуда убраться. Всю дорогу Рик старался думать о чем-то отстранённом. Однако для него сейчас это было слишком большой роскошью, которую он не мог себе позволить. Как бы он долго не ускользал от этих ужасов, они всегда были готовы вновь напасть, но с еще большей силой. И смерть Мартина, было хуже, больнее всех них.. Пытаясь подавить свои эмоции, он только оттягивал встречу с ними. Встречу, где уже известен финал. И Рик прекрасно об этом знал. Но все равно продолжал надеяться избежать эту встречу. Он слишком устал, чтобы верить всему, что видит. Зазвенел телефон, что оказалось слишком внезапным для встревоженного Рика. Подпрыгнув и чуть не потеряв управление, он начал глубже дышать и, наконец, ответил на звонок.

– Да, Мила.

– Эй, Рик, как твои дела? Уже загрузил свой хлам?

– Да. Я уже полчаса как в пути. А ты чем там занимаешься?

– Да я так, уже дома, как-то скучновато самой, вот и решила узнать, все ли у тебя хорошо.

– Ух ты, теперь я обязан как можно скорее приехать.

– Да, так что ты давай там.

– Я тебя понял, – улыбнулся Рик. – Тебе взять что-нибудь?

– Нет, спасибо. Давай лучше сходим покушать. Тут есть одно классное местечко, ты не останешься равнодушным.

– Один факт того, что ты меня приглашаешь уже не оставляет мне права проявить равнодушие.

– Приму это за согласие. Ладно, Рик, я, в общем, буду ждать тебя.

– Хорошо, пока, Мила.

Ему захотелось назвать ее более ласково, чем по имени, но слишком сложно было себя заставить. Голова уже немного прояснилась, все вокруг теперь не казалось таким серым и угнетающим. Ехать оставалось дольше, чем хотел бы Рик. Сам того не ожидая, он внезапно стал думать о будущем. И любой вариант будущего, где отсутствует Мила, слишком агрессивно, словно рука, коснувшаяся огня, отторгался его сознанием. Затем он вновь подумал о Мие. Теперь уже без чувства вины. У нее получилось. Он смог себя простить, по крайней мере, ненависти более не испытывал. Он уже был новым человеком, разделившим себя на «до» и «после». И сейчас было важно не совершать прошлых ошибок.

– Плевать, что там ждет в будущем. Серьезно, у меня достаточно денег, больше никакой работы. Это знак, второй шанс, да хоть что угодно, но с этого момента все будет по-другому. Я буду другим. Как же я благодарен судьбе, Богу, что я это осознал. Какой бы не могла быть моя жизнь при других обстоятельствах, суть остается одной – я там, где я должен быть. И все сложилось так, как должно было сложиться. И если бы я и мог на это как-то повлиять, то я это уже сделал. Остальное не в моих силах. Мила. Важно не облажаться, не предавать себя. Никого больше не предавать.

Время в дороге пролетело не заметно, впереди уже виднелся город. Еще десять минут спустя он уже парковал машину возле ее дома. Мила, видимо услышав, что Рик приехал, стояла у двери и улыбалась.

– Ну что, как тебе эта красотка?

– Вполне ничего. А, или ты про машину?

Мила смущенно рассмеялась. Это придало Рику еще большей уверенности. Сомнений больше не оставалось – она испытывала к нему самые теплые чувства. Рик достал из багажника сумку, набитую вещами и, в след за Милой, вошел в ее дом.

– Безумно хочу кушать, слона бы съел.

– Это был намек, что ты хочешь съесть меня?

– Это слишком не справедливо по отношению к слонам.

– Эй, вообще-то обидно было, для человека, которому ты спасла жизнь.

– Действительно, что-то я перегнул, прости.

– Ты издеваешься? Если бы я не выглядела так сногсшибательно, то я бы, возможно, и обиделась. А так, я тебя прощаю.

– Вот же стерва. Я тут покраснел от сожаления, а она, видите ли, сногсшибательно выглядит. А ну-ка позвольте пройти со мной, мисс. Боюсь признаться, что вынужден откормить вашу тушу.

– Боже, это самое романтичное предложение сходить поесть за всю мою жизнь.

– Потому что единственное?

– Сейчас доиграешься и эта туша, как ты выразился, сломает тебе коленную чашку.

– Все-все, прекращаю.

– Вот это уже признаки присутствия разума в твоей черепушечке. Ладно, прыгай в тачку, я знаю, где здесь отлично кормят.

– Я и не сомневался, что ты спец по таким местам.

Только Рик заулыбался, как ему в голень прилетел очень неприятный удар ногой от Милы. По ее удару стало понятно, что у нее есть опыт в единоборствах. Но своей цели она достигла – ухмылка резко сменилась на страдание.

– Аув, где ты научилась так профессионально бить? Как же больно, черт.

– А я ведь предупреждала, мистер любитель поиздеваться над милой, хрупкой девочкой.

– Да, но ты ведь и вправду, такая хрупкая, а теперь я уже думаю, что единственное хрупкое здесь – моя голень.

– Ну ладно, прости меня, Рик. Ужин за мой счет.

– Ой, да брось, Мила…я.

– Кстати, мое полное имя – Милана.

– Ух ты, оно правда, очень красиво, и идеально тебе подходит. А мое полное имя – Рик.

– Дурачок. Очень милый дурачок. Все, запрыгивай, Рик, лучше тебе не видеть меня голодной.

Поездка прошла в тишине, за исключением неоднозначного музыкального плейлиста Милы, игравший на слабой громкости всю дорогу. Почти ничего из этого Рик не слышал, но доставляло ему чистое эстетическое удовольствие. Он наблюдал за пролетающими за окном огнями домов, улиц, за людьми, каждый из которых был занят чем-то своим. Его затянула мысль, что все они уникальны. Однако это всех и объединять. Это единственное наверняка общее у всех людей – их уникальность. Эта парадоксальность показалась ему весьма удивительной. Даже контингент людей, устремленный в желании быть оригинальным, объединяется в один класс, что уже не делает их особенными.

– Стараются отличаться друг от друга, сами не подозревая, что тем самым лишаются последних отличий.

– Что?

– Да нет, просто мысли вслух.

– Нет. Что ты сказал?

– Ну, все вокруг стараются друг от друга отличаться, но сами того не подозревая, лишаются последних отличий.

– Рик, а это очень крутая фраза. Серьезно, ты ее сам придумал?

– Ясно. Решила меня постебать, да?

– Нет, почему? Слушай, для тебя может это слишком очевидно выглядит, но это не означает, что все вокруг тебя мыслят таким же образом. Я не совсем уверена, что хорошо тебя знаю, но подобное твое мышление говорит, что ты не любишь себя. И, само собой, зря. Я понимаю, что, скорее всего, это результат присутствия глупых людей в твоем окружении, либо отсутствия желания с твоей стороны обращать внимание на свои сильные стороны. Порой идет на пользу сравнить себя с остальными. Это позволят понять, кто ты на самом деле. Я считаю, что бред все эти советы, типа, не сравнивай себя с остальными, а только с собой вчерашним, бла-бла. Человек просто сойдет с ума, если не будет иметь прямой контакт с окружающими себя личностями, пусть хоть и только зрительный, либо мысленный, в форме сравнения. Все что я тебе сейчас говорю, для меня слишком понятно и очевидно, но это не означает, что ты склонен был считать так же. Возможно, ты ни разу не задумывался об этом. Я к тому, что даже если никто не будет замечать твою особенность, твой ум, таланты, это не повод считать себя заурядным. Решение этой проблемы простое, окружи себя теми людьми, кто не будет скупиться на теплые слова, комплименты, особенно когда ты их заслуживаешь. И пиздеж все слова о том, что, дескать, чтобы окружить себя подобными людьми нужно самому таким стать. Это все неправда. Наоборот, если ты станешь таким, и не будешь отсеивать паразитов, которых станет невероятно много вокруг тебя, то они будут питаться твоими эмоциями, приятными словами, а сами не сделают ничего в ответ. И не дай Бог, если ты перестанешь быть с ними душкой, они сразу же начнут от тебя этого требовать. Это не фига не хищники, это самые настоящие слабаки, паразиты, которые самостоятельно ни на что не способны. Порой, чтобы понять, что излучаешь свет, нужно войти в темноту. Ты слишком долго находился во тьме, Рик. Пора выпустить свет… Она нежно взяла в ладони его щеки и медленно начала целовать, сначала заставшие, но поддавшиеся тому же потому влечения, губы. Они стояли и целовались. Стояли. и целовались. Вокруг были люди, машины, здания. Но это было не так. Вокруг была пустота, кроме двух душ, отказавшихся материи. Пока проезжавший на велосипеде мужчина своим сигналом не вернул их к жизни. Рик стоял там же и смотрел ей в глаза, не зная, что даже чувствовать. Единственное, что заставил себя сделать, это сказать:

– Мила, спасибо тебе. Я ведь реально никогда не сравнивал себя с другими, старался никого не замечать, кроме любимых людей. А их было не так много. Я просто был собой, смотрел, слушал. Просто анализировал поведение окружающих, пытаясь понять, что ими движет. Примерял на себе их роли, но никогда не сравнивал свои качества с качествами остальных. Я слишком мало себя знаю, мало думал о себе. Почти не пытался понять, что движет мною. Наверно, я слишком увлекся чужими жизнями, что забыл о своей. Сегодня я видел очень странные… сны. В общем, там говорилось о немного других вещах, но суть одна и та же – перестать жить чужой жизнью, ведь у тебя есть своя. Что надо сосредоточиться на ней. Сделать все, что в своих силах, дабы не позволить болеестраданию появиться в ней.

– Вот видишь, Рик. Мы только начали, а ты уже так сильно прогрессировал. Это характеризует тебя как умного, рационально мыслящего, человека. Мы с тобой вольемся в социум, обещаю. А для начала, пойдем в вон то заведение. У них готовят такие бомбовые бургеры, что ты будешь кататься по полу и умолять официантов принести еще сотню таких же.

– Потому что ты так делала?

– Ну… оставим в покое мое прошлое, Рик.

– Ахах, ладно, пошли уже, мисс бургерная.

Внутри было очень уютно: приглушенный свет, успокаивающая мелодия, мебель темных тонов. Вокруг было немного людей, но Рик все равно устремился занять место в углу, где людей не было вообще. Мила не слишком оказалась рада этому, аргументируя свое мнение необходимостью социализироваться. Было принято сесть за столик в самом центре заведения, где открывался прекрасный вид на них со всех остальных столиков. Рик чувствовал себя немного неуютно, ведь он привык оставаться в сторонке, в условиях малой заметности. Мила была такой же, но предпочитала смотреть страхам и сомнениям в глаза, вместо того, чтобы идти на их поводу. Это сформировало в ней привычку не идти на компромисс со страхом, а класть его на лопатки. Для нее не существовало зоны комфорта, ибо она верила, что не место определяет уровень комфорта, а человек.

– Знаешь, Рик, насчет твоего дискомфорта… Мне вот захотелось сказать пару слов.

– Ну, валяй.

– В общем, я имею в виду, что на самом деле то место, где ты сейчас сидишь, по своей природе не является комфортной. Как и не является дискомфортной. Это место, и оно есть. И оно будет таким, даже если его подвергнут изменениям. Материя, не обладающая качествами. Однако ты, Рик, дал ему уже качество, то есть, место, где неловко, неудобно. Кто-то другой, напротив, посчитает его очень даже удобным. И кто же из вас будет прав? Да никто не будет, Рик. Только человек обладает качествами, навыками, ведь он сам их приобрел, сам решил, каким ему быть. Сам расставил приоритеты, осознанно. Да, многих людей до конца их жизни преследуют ужасы прошлого. Но есть и те, кто предпочел, чтобы их не преследовали. Отдали очень большую цену за это. Большинство просто не хотят ни за что платить. И речь идет не о материальных валютах. Энергия. Вот каким ресурсом обладает человек. Энергия, которую он способен преобразовать во что пожелает. Ведь все начинается с нее. Даже мысль, что пришла к тебе в голову была чем-то приведена в действие, то есть, энергией. Ты понимаешь меня?

– Как ни странно, но да, я тебя понимаю. Ты очень круто рассуждаешь, Мила. Для меня все это в новинку. Вот так сидеть и с кем-то говорить о… науке.

– Понимаю твои чувства. Большая часть сознательного общества предпочитает не забивать себе голову подобными рассуждениями. И они при этом правы. Цена слишком высока. Им приятнее отдавать свои ресурсы на то, что приносит им радость. Им. И так мало думают об остальных. Человек, желающий помочь другим, обречен на саморазвитие. Он вынужден ставить себя на место другого человека, что невозможно без знаний в философии и психологии. Психоаналитика – первый шаг навстречу обществу. Потому-то ты и наблюдал за жизнями остальных, потому что тебе важнее любой другой. Важнее самого себя. Это не является правильным или неправильным. Это просто делает тебя хорошим человеком, умным, рассудительным. Увы, как я уже говорила, в этом обществе куда больше слабаков, так называемых глупцов. Это даже не бета, которые всю свою жизнь нуждаются в вожде, в своем «альфа». Глупцы разрушительны и коварны. Ты никогда наверняка не знаешь, что от них можно ожидать. Ведь они и сами понятия не имеют, что могут выкинуть. Не знаю, насколько часто тебе удавалось оказываться в их окружении, но поверь, уж я то навидалась.

– Добрый вечер, – официант своим появлением напомнил им, с какой целью они посетили данное заведение.

– Здрасти. Так, нам, пожалуйста, вот этих бургеров по… тебе сколько взять, Рик?

– Да бери как себе. Я тебе полностью доверяю свой живот.

– Хм, и не зря. Тогда дайте нам по три штуки и два салата, вот этих. И апельсиновый сок.

– Хороший выбор. Скоро заказ будет готов, и я с большой радостью его вам принесу.

– Спасибо.

Официант удалился, оставив после себя неловкое молчание. Рик пребывал в задумчивости, то ли после слов Милы, то ли обдумывая последние события. Все это перемешалось в его голове. Затруднительным делалось правильно отсортировать мысли, среди которых были и конфликтующие друг с другом. Начинала разбаливаться голова, отдавая тупой болью во лбу.

– Рик, все хорошо? – спросила Мила, заметив страдание на его лице.

– Да, думаю да. Забей, просто голова разболелась.

– Ой, прости. Нельзя мне было так резко нагружать тебя такими тяжелыит разговорами. У меня тут в бардачке должны быть обезболивающие, подождешь секундочку?

– Правда, все нормально, я привык к ней.

– Не говори глупостей, Рик. Не травмируй себя, нельзя привыкать к боли, если можешь ее побороть. Посиди тут, я мигом.

– Спасибо.

Она обернулась и, улыбнувшись, вновь направилась к выходу. Рик начал осматриваться по сторонам, и остановил свой взгляд на девушку, сидевшую к нему боком на пару столиков дальше. Не смотря на тусклый, приглушенный свет, он отчетливо увидел в ней ее черты. Черты Мии. Это была она. Рик, вновь ведомый своим прошлым, собрался встать и подойти к ней, как вдруг боль в голове стала еще сильнее. Картинка в глазах то обретала форму, то вновь становилась мутной. Попытка встать не увенчалась успехом из-за сильного головокружения. Рик, подобно ребенку, потирал кулаками глаза, чтобы вновь отчетливо увидеть ее. Однако столик уже был пуст. Сделав усилие встать со своего столика, он направился к столику, за которым она сидела буквально двумя секундами ранее.