Читать книгу: «Пока мы не сбились с пути», страница 2

6
Пробуждение

Билл. Февраль 2336 г. Страна прыгунов

Сегодня был день запуска ИЕГОВЫ – рабочего искусственного интеллекта, над которым уже давно трудились «прыгуны». Я вдруг понял, что мысль об этом амбициозном проекте меня возбуждает, и, как только подошло назначенное время, переместил себя к воротам зоны «прыгунов» и предъявил свой жетон.

– Принято, – сказал ИМИ-привратник.

Огромные и массивные виртуальные двери медленно открылись репрезентацией. Эта картинка меня удивила: подобное шоу было скорее в стиле «геймеров». А какой эффект больше подошел бы «прыгунам» – куб боргов или раскрывающаяся сфера Дайсона? Не успел я об этом подумать, как из ворот вышел Хью и поприветствовал меня.

Возможно, он прочел мои мысли, поскольку указал на двери.

– Мы одолжили их у «геймеров» – попросив разрешения, разумеется. Все так заняты подготовкой второй версией ИЕГОВЫ, что ни у кого нет времени поработать над тем, что – если честно – является просто украшением.

– Э-э, ну да.

Я оглянулся и увидел, как тает картинка. Мы с Хью оказались в каком-то большом центре управления. Бобы в серых комбинезонах, отличавшиеся друг от друга только метаданными, работали за консолями, писали что-то на белых досках или громко спорили. Мне вдруг показалось, что я попал в центральный пункт управления авианосца.

– Скоро Бесстрашный Лидер произнесет речь, а затем мы активируем систему. – Хью обвел рукой зал. – Основная часть работы уже сделана, и сейчас все просто следят за тем, чтобы не было сюрпризов.

Я ухмыльнулся:

– Обычно мы ненавидим речи. Надеюсь, выступление не затянется.

– На самом деле, Билл, речи ненавидишь ты, – ответил Хью. – Большинство «прыгунов» уже изменились настолько, что уже не очень сильно похожи на Боба. Взаимодействовать с Бобами в истории с «Небесной рекой» поручили мне, поскольку я принадлежу к одному из первых поколений «прыгунов».

– То есть ты речи тоже ненавидишь.

Хью усмехнулся:

– Виновен, ваша честь. Но общество давит на личность даже в Стране прыгунов.

Нас прервал звон от ударов ложечкой по стеклу. Я посмотрел по сторонам, но никаких декораций не заметил. Тем не менее звук привлек всеобщее внимание, и какой-то усатый «прыгун» откашлялся и заговорил:

– Ну что ж, исторический момент все ближе. Центр управления… – он кивнул на другого «прыгуна», сидевшего за консолью, – заверил меня, что все работает нормально. Это судьбоносный день для всех нас, обитателей Страны прыгунов. Скоро мы увидим результаты многолетнего труда и удачной сделки с ИИ квинланцев, которая позволила избежать огромного числа фальстартов.

Бесстрашный Лидер, похоже, решил выступить, словно политик на митинге. Я перестал вслушиваться в его слова и вполголоса обратился к Хью:

– Так что, вы теперь называете себя «Страна прыгунов»?

Хью усмехнулся:

– Нет, это все ваша программа-переводчик. На самом деле по-английски мы уже не говорим, а слово, которым мы себя называем, – это каламбур, основанный на математике и квантовой теории.

– Вот как.

Его слова меня заинтересовали. Я всегда неплохо разбирался в математике, даже когда был Изначальным Бобом, а иначе и нельзя, если хочешь заниматься физикой – или инженерией, если уж на то пошло. Но вот это показалось мне каким-то совершенно новым уровнем способностей к математике. Похоже, мне даже в голову не приходило, что репликативный дрейф может в том числе привести к развитию новых качеств. Это стоит запомнить.

Хью окружил нас конусом молчания, чтобы отфильтровать продолжающуюся речь:

– В общем, на основе знаний, полученных от АНЕКа, мы полностью переделали нашу технику. Мы сохранили исходное снаряжение первой версии ИЕГОВЫ, на котором работают старые приложения и виртуальная реальность, однако новая штука использует фрактальный процессинг, усиленный УППСом, которого у квинланцев не было. Это позволяет получить подключение в нескольких измерениях и при этом избавиться от обычных проблем с задержкой сигнала.

– И в результате вы получите разумный ИИ?

– Мы получим возможность его создать. Нам все равно придется его развивать, постепенно добавляя слои к базовому реагирующему существу. А затем начнется обучение – «загрузка кармы», как сказал АНЕК.

– То есть голос Колосса в динамиках сегодня не загрохочет?

– Я же говорил, что это будет скучное зрелище, – ухмыльнулся Хью. – Мы провели голосование, и имя Колосс оказалось третьим. Второе место у Минервы, а первое – у Тота.

– Египетский бог мудрости, помимо всего прочего. Подходящий вариант… Не хочу повторяться, но та проблема, которую поднял Боб…

– Мы обсудили ее, Билл. Мы создали новый теоретический план проекта с учетом опасений Боба, и различия оказались столь незначительными…

– Но они все-таки были.

– Да, но если прибегнуть к метафоре, то они эквивалентны различиям в методах воспитания детей в двух семьях. Время, когда дети идут спать, может отличаться, но ночью дети все равно будут спать. Список обязанностей может отличаться, но дети все равно будут заниматься домашними делами. Понимаешь, о чем я? Мы не собираемся вырастить чудовище.

Я вздохнул. В словах Хью была логика. Каждый раз, когда я поднимал эту тему, его ответы звучали логично. Но АНЕК все равно беспокоился, а ведь именно он – эксперт по воспитанию ИИ.

Другой возможности поговорить об этом у меня не будет. Бесстрашный Лидер, похоже, закруглялся, и поэтому Хью убрал конус тишины.

– А теперь, – сказал Бесстрашный Лидер, эффектным жестом указывая на центр управления, – активируй его.

– Это по-прежнему очень в стиле Боба, – пробурчал я, когда сидевший за консолью «прыгун» дернул за большой фальшивый рубильник. В воздухе появились несколько окон с информацией и начали показывать… э-э… нечто. Будь у меня контекст, я бы наверняка во всем разобрался. А вот Хью зачарованно переводил взгляд от одного экрана к другому.

– И это все? – спросил я.

Хью указал на одно из окон.

– Боб, он уже эволюционирует. Он прошел стадию амебы и приближается к стадии плоского червя. У него уже есть тропизмы.

– Умереть не встать… Прости, Хью, я зря это сказал. Меня самого очень волнует судьба моих проектов. А когда я говорю о них, даже мои друзья считают меня слегка странным.

– Слушай, все не так плохо. – Хью поманил меня за собой. – Мы подготовили шведский стол. Я же говорил, что будет еда. По крайней мере, поешь на халяву.

– Вот такой план мне нравится.

Какой это был банкет! «Прыгуны», похоже, не настолько эволюционировали, чтобы отказаться от вкусной еды. Шведский стол – несколько рядов столов – терялся где-то вдали. И еда на блюдах самовосстанавливалась, поскольку существовала в виртуальной реальности.

Индустрия «после жизни» процветала, и это, в частности, привело к увеличению числа и разнообразия репликантов. Большинство из них разбиралось в еде, и немало из них было гурманов, и поэтому много усилий было потрачено на то, чтобы воссоздать в ВР вкусы и текстуры. Ты мог съесть такое количество еды, которое отправило бы в кому слона, и при этом никакие последствия тебе не грозили, но, что удивительно, большинство людей так не делало. Чувство насыщения оказалось необходимым психологическим и физиологическим фактором, влияющим на удовольствие от еды. Послеобеденный ступор был столь же важен для полного эффекта приятного обеда, как и, собственно, поедание пищи. Те, кто пропускал этот этап, жаловались: им казалось, что они просто зря потратили время.

В конце концов, мы с Хью растянулись в наших креслах и со стоном обхватили набитые животы. В промежутках между стонами я слушал разговоры тех, кто сидел рядом с нами. «Прыгуны» в основном обсуждали технические вопросы, которые были слишком сложными даже для меня, но один из них привлек мое внимание.

– Погоди. – Я выпрямился и свирепо посмотрел на Хью, забыв его заверения. – Вы проигнорировали программы по воспитанию ИИ, которые вам дал АНЕК? Разве ты только что не сказал мне…

– Не проигнорировали. Часть из них мы модифицировали, – отмахнулся Хью. – Тот станет интеллектом, предназначенным для решения особых задач, и, кроме того, у него не будет физического доступа к чему-либо. Часть загрузки кармы просто не годится для него, если ее добавить, она все замедлит.

– А ведь срезание углов никогда не приводило к пагубным последствиям… – Я покачал головой, закатил глаза, нахмурился, взорвал свою голову, а также показал эмодзи с какашкой.

Хью все это проигнорировал.

– Мы также делаем сохранения как ИИ, так и виртуальной памяти, с которой он работает. Если что-то накроется, мы откатимся к последней безопасной версии. У нас все схвачено, Билл.

– Угу.

Я понял, что в дальнейшем меня будет ждать все та же стена секретности. Я почувствовал, как во мне поднимается раздражение, но понял, что, возможно, реагирую чересчур бурно. Ведь «прыгуны», как ни крути, занимались этой проблемой уже несколько десятилетий и, вероятно, от корки до корки прочитали руководство, полученное от АНЕКа. Возможно, пришло время успокоиться или, по крайней мере, выбрать другую тактику.

– То есть вы поручите ему раскрыть все тайны космоса? – спросил я.

– Более или менее. В одном из прошлых разговоров я упомянул про кучу проблем – таких как источник репликативного дрейфа, то, что он говорит о нас как об уникальных индивидуумах и о возможности существования души.

– Или о возможности полетов на сверхсветовой скорости. – Я помолчал. – Если вы решите хотя бы эту проблему, то весь проект уже окупится. Я работал над ним сто лет и за все старания получил только отпечаток кирпичной стены на расплющенном лбу.

Хью рассмеялся, а затем наклонился вперед, возможно почувствовав, что мой уровень враждебности снижается.

– Ну да, мы знаем, что Эйнштейн не видел всю картину целиком, ведь у нас уже есть УППС, но никаких временных парадоксов мы не обнаружили. Поэтому подпространство…

Я поднял руку, прерывая его.

– Хью, немного побуду буквоедом. Когда я изобрел УППС, я действительно использовал слово «субкосмос», но только потому, что его придумали те, кто создал двигатели ВСПЛЕСК. А ты же знаешь, как бережно мы храним канон. Но на самом деле термин неверен.

– Билл, я знаю, – рассмеялся Хью. – Я помню, как страдал, подбирая название.

Вот это интересно. Похоже, что Хью – один из моих потомков. Сохраняя полную невозмутимость, я продолжил слушать его, а он, видимо, не заметил, что случайно выдал важную информацию.

– Но сейчас ты просто играешь словами, – продолжил Хью. – Как ни крути, но диаграммы Минковского не отражают реальность. А если это так, есть ли хоть одна причина предполагать априори, что полеты со сверхсветовой скоростью невозможны?

– Ну да, но я же сказал – целый век прошел, черт побери, а прогресс нулевой.

– Значит, ты просто недостаточно умен. – Хью рассмеялся, увидев мой притворный гнев, а может, и не стопроцентно притворный. – Билл, все нормально. Я такой же, как и все остальные Бобы. Несколько экс-людей, которые при жизни были физиками, тоже занимались этой проблемой – как до, так и после смерти. И они тоже ничего не добились. Так что это просто сложная задача. Не забывай: мы – скоростные суперинтеллекты, но тот факт, что после жизни мы стали компьютерами, не сделал нас умнее. В данном случае, как и при создании разумного ИИ, возможно, понадобится тот, кто сделает шаг назад и критически проанализирует основные предположения. А может, люди просто недостаточно разумны, чтобы учесть все параметры. В любом случае теперь у нас есть Тот. Или, по крайней мере, скоро мы его получим.

Я медленно выпрямился.

– Ладно, Хью, я понимаю твои доводы и во многом их разделяю. Просто меня беспокоит, что вы пытаетесь срезать углы. – Я оглянулся. – Но, кажется, еще остался ряд с десертами, к которому я еще не подходил.

– Чизкейк, – ответил Хью и, театрально застонав, встал с кресла. – Чизкейк – это воплощение зла.

* * *

Я слегка схитрил, оставив себе чуть больше места для десерта. Ассортимент десертов впечатлил меня не меньше, чем шведский стол, и сейчас я понял, что смотрю на пустые тарелки, на которых совсем недавно был чизкейк, мороженое с шоколадным соусом, печенье нескольких видов и большой кусок торта «Красный бархат». Будь я все еще биологическим существом, то, вероятно, уже умер бы – или, по крайней мере, впал в кому от избытка сахара.

Прилагая огромные усилия, я сумел согнуться настолько, чтобы сесть чуть прямее.

– Хью, скажи, кто-нибудь вообще определил то, как именно будет выглядеть высший разум?

Прежде чем ответить, Хью застонал и слегка поерзал в кресле.

– Кое-какие предположения у нас есть. Все варианты вполне вероятные, большинство из них – не взаимоисключающиеся, и ни один не является неизбежным. Возможно, этот разум сможет держать в уме гораздо больше переменных одновременно. Люди, кажется, могут учитывать только семь, а остальные уже начинают сгружать в кратковременную память. Многозадачность. Людям она доступна – до какой-то степени, – но при этом задача, сильно нагружающая интеллект, может быть только одна. То есть ты можешь обдумывать свой предстоящий доклад, когда ведешь машину, но не когда подсчитываешь свои расходы. Способность решать рекурсивные задачи – такие как предсказание действий человека, который знает, что ты пытаешься предсказать его действия. Улучшенная способность моделировать реальность. Способность обнаруживать последовательности в данных такая же, как у экспертной системы.

– Но ничего по-настоящему революционного или совершенно нового?

– Откуда нам знать, Билл? Мы можем вообразить себе нечто подобное не больше, чем пес может представить себе чтение и письмо.

Я хмыкнул, заметив возможность направить разговор в нужное мне русло.

– Интересно, как вы сможете ему доверять?

– Повторяю: загрузка кармы, – ответил Хью. – Название туповатое, я понимаю. Фактически она заключается в том, чтобы привить ИИ те же нравственные ценности, которые есть у людей. Это позволяет устранить такие сложности, как «проблема скрепки», ведь теперь ИИ понимает, что превращать все на свете в скрепки – плохо. Большинство жутких сценариев, в которых участвует ИИ, основано на том, что он интерпретирует идеи буквально и не обдумывает последствия. Но, по мнению некоторых, разумный ИИ с меньшей вероятностью будет действовать словно безмозглый зомби, поскольку будет обладать самосознанием.

– Да, Хью, но в этом случае ты учишь Тота человеческой морали и одновременно говоришь ему о том, что он – не человек. Интересно, как оно все выйдет в итоге.

– Никакого доступа к физической реальности, Билл. Не только никакого доступа к «бродягам» и тому подобному. Мы даже не станем запускать Тота на реальной технике: он будет работать в виртуальной реальности на виртуальной машине и общаться с нашими виртуальными версиями. Даже если он научится управлять слабовольными созданиями, словно джедай, то при этом будет просто переманивать на свою сторону аватаров.

Я не ответил. «Прыгуны», похоже, все продумали. По крайней мере, у них были заготовлены ответы на все вопросы, хотя это не всегда одно и то же.

Я надеялся, что у меня просто паранойя. Более того, я надеялся, что она и у АНЕКа.

7
Реванш

Хершел. Январь 2330 г. На пути к 40 Эридана

Я плавал в секции «Беллерофонта», в котором располагался двигатель ВСПЛЕСК. Он был легко узнаваем – ведь, в конце концов, способов построить такой двигатель не так много, но Другие, разумеется, многие вещи проектировали совершенно по-своему. Данный двигатель, в частности, сильно зависел от главного компьютера – в отличие от наших двигателей, которыми управляли независимые подсистемы. Контроллер ВСПЛЕСКа принимал команды высокого уровня и превращал их в детализированные инструкции, которые необходимы для выполнения приказа. Интересно, что это может поведать нам о Других?

Мы летели от Нового Пава к 40 Эридана и воспользовались этой возможностью, чтобы наконец-то завершить ремонт «Беллерофонта». Брошенный корабль Других был продырявлен в ходе нападения на Дельту Павлина, и хотя пробоину в корпусе мы заделали, трогать поврежденные двигатели и центральный компьютер не стали. Вместо этого мы создали комплект пластин с двигателями, чтобы, так сказать, транспортировать транспорт.

Но десятикилометровый корабль, который тащит куча летающих вокруг него пластин, управляемых совершенно отдельной системой, был в лучшем случае неприглядным зрелищем.

В ходе ремонта нам очень пригодилось сырье, которое мы собрали в системе Нового Пава. Хотя мы и не собирали двигатель с нуля, нам все равно пришлось заменить крупные его части. А двигатель, который приводил в движение столь массивный корабль, был в буквальном смысле слова крупнее линкора.

– Как дела? – написал в сообщении Нил.

Я скорчил гримасу, хотя он и не мог меня видеть.

– Проблем как таковых нет – все идет по плану, и детали прошли все тесты. Но ты же понимаешь, что будет, когда мы подключим спирали главного поля?

– Да. Начнется проверка всех систем – со всеми сопутствующими рисками.

– Ну, я не знаю, много ли тут риска. Мы возьмем…

– Херш, по-моему, застрять в межзвездном пространстве – это не очень хорошо.

Я вздохнул.

– Вот почему, прежде чем что-либо предпринимать, мы выключим пластины и сложим их в грузовом отсеке. До 40 Эридана еще несколько лет. Времени на устранение ошибок полно.

– Но если мы подорвем себя, то искать ошибки будет уже поздно.

– Нил, ты, как всегда, наполняешь радостью жизнь всех, кто рядом с тобой.

– Я прибуду через пару секунд, и тогда тебе достанется дополнительная порция радости.

В этот миг на моем дисплее зажегся индикатор; открылся люк, закрывавший вход в пещеру, в которой находился двигатель. Я повернулся к ней и активировал телескопическое зрение. На корабле, диаметр которого равен одному километру, в каждом грузовом отсеке поместится небольшой город – все зависит от того, как поставить стены. В таком огромном пространстве невероятно легко потерять из виду объект размером с человека.

Я заметил уплывающий «мэнни» Нила в тот момент, когда за ним закрылся люк. С тех пор как мы установили в наших андроидах миниатюрные двигатели ВСПЛЕСК, мы гораздо меньше времени проводили в облике космических кораблей внутри «Беллерофонта». Нет, внутри него можно было спокойно летать и на наших кораблях, однако «мэнни» позволяли снова почувствовать себя живыми людьми, да еще и получившими суперспособность – полет.

Нил подлетел ко мне. В пещере двигателя был вакуум, поэтому все разговоры приходилось вести по системе внутренней связи, но для нас это уже стало настолько естественным, что я даже не видел разницы.

– У меня новость, – сказал Нил.

Подобная фраза не предвещала ничего хорошего. Нил говорил так, если думал, что от новостей моя голова взорвется. Вот почему он прибыл «лично»: ему хотелось увидеть мою реакцию.

Иногда Нил вел себя как козел.

– И?

– Ты знаешь, что ВЕРА на Ромуле выставила список своих кандидатов для участия в следующих выборах.

– Да, но ее шансы… – Я умолк, поняв, какую именно голововзрывательную новость, скорее всего, принес Нил. – Их результаты лучше, чем ожидалось?

– Боюсь, что да, брат мой. Гораздо лучше. Первые поселенцы, прибывшие на Ромул, в основном были сторонниками ВЕРЫ, и даже сейчас, несколько поколений спустя, их потомки каким-то образом сохранили часть тех же самых моральных норм.

– А в чем там дело? В генетике?

Нил расхохотался.

– Нет, так далеко в своих утверждениях я не зайду, но, возможно, кто-то сохранил семейные традиции. Думаю, «Звездный флот» приложил немало усилий, чтобы поссориться с сообществом, которое и так прохладно относилось к науке.

– Нельзя сказать, что они во всем неправы, – заметил я.

– Что?

Я улыбнулся, увидев выражение шока на лице Нила.

– Слушай, я не пытаюсь завербовать тебя в какую-то секту. Просто… – я помолчал, собираясь с мыслями, – с того момента, когда все человечество едва не погибло, прошло всего лет двести, и наша численность до сих пор относительно невелика. Если учесть наследственную травму и необходимость адаптироваться к новой, чужой среде, то становится ясно, почему люди опасаются изменений техники и культуры, которые не являются крайне необходимыми. ВЕРЕ не обязательно агитировать за возвращение в доиндустриальную эпоху. Возможно, этим людям хочется, чтобы в их жизни было чуть меньше «Звездного пути», понимаешь?

– Ты такой просветленный, Херш. Но ведь они все равно считают нас чудовищами.

– Ну, мы по традиции не были в числе их фаворитов, но мне кажется, что мы заслужили немного уважения – хотя бы за то, что вывезли их с Земли. – Я помедлил. – А Уилл об этом знает?

– Шутишь? Он первым узнает обо всем. Для человека, который заявляет о том, что выписался из рядов человечества, у него явно огромное количество каналов информации.

– Хм. Ну ладно, не будем его донимать. Если он захочет поговорить с нами, он это сделает.

– И значит, работы у нас, скорее всего, прибавится.

– Даже не сомневайся.