Читать книгу: «Темное небо. Книга вторая. Крест следов», страница 2

Олег покачал головой и нажал на педаль "газа". До обеда он еще хотел поговорить с соседями Тарасова.

Комнату Денис снимал в одном из самых неприглядных районов города. Если верить историкам, именно в таких трущобах вспыхивали первые искры революций и мятежей. На этих улицах люди жили так, словно не было ни вчерашнего дня, ни завтрашнего.

Солнце поднялось в зенит. В пыли от высохших луж купались воробьи. Знойный ветер гонял по дорогам мусор. В скверах в тени деревьев выпивали компании неопрятных мужчин и женщин. Там же подростки в мешковатой одежде, в спортивных шапочках, надвинутых на глаза, готовились к ночной жизни. В жилых домах окна квартир двух первых этажей были забраны решетками. Возле подъездов сидели старики и играли дети.

– Весело, – прошептал Олег.

Он вырос в таком же районе. И в очень похожем районе у него до сих пор жила сестра.

Он нашел адрес, выписанный из материалов следствия, и припарковался возле четырехэтажного дома.

Во дворе под деревянным грибком, оставшимся от детской площадки, отдыхала компания подростков. Из магнитолы вылетал хриплый голос их ровесника. Он речитативом рассказывал о гнете жизни и суках. Олег нажал на кнопку автосигнализации, обошел машину, проверяя заперты ли двери и багажное отделение. Возле подъезда сидели старухи, но наживать неприятности из-за чужого добра они в любом случае не станут. Олег подошел к ним и поздоровался:

– Я ищу одного человека, – сказал он. – Денис Тарасов. Знаете такого? Он мне денег должен.

– Опоздали вы, – отозвалась самая разговорчивая из них. – Его уже посадили!

– За что?

– Убил кого-то! Он все с ружьем ходил. Я так и знала, что он убьет кого-нибудь!

– И не говори! – поддержала рассказчицу товарка. – Хорошо, что во дворе стрелять не начал! Сколько бы народу поубивал!..

– Так, мамки, понятно все! – оборвал ее Олег. – Он в каком подъезде жил?

– А вот в этом подъезде и жил, – ответила разговорчивая. – На третьем этаже. Только в его комнате ничего не осталось. Наркоманы все вытащили!

– А соседи куда смотрели?! Там, наверно, опечатано было?!

– А соседи им помогали! В этой квартире, не приведи Господь, что деется!

Они неожиданно загалдели хором. Олег послушал их немного и понял только то, что в восемнадцатой квартире собралось одно ворье с алкашней.

Он поднялся на третий этаж. Дверь в восемнадцатую квартиру была приоткрыта. Собственно говоря, другого после рассказа старух он не ждал. Олег без стука вошел в прихожую и прислушался. В одной из комнат выпивали, были отчетливо слышны пьяные голоса и звон посуды. Неожиданно по коридору на допотопном трехколесном велосипеде проехал мальчуган лет пяти. Велосипед безбожно скрипел, а лицо ребенка было перепачкано шоколадом от конфет. И еще совсем рядом стонала женщина. Олег прислушался и поправил кобуру с левого бока.

К его облегчению выяснилось, что на кухне с похмелья маялась всклокоченная и неприбранная баба лет сорока пяти. Она сидела, облокотившись на стол и закрыв лицо руками. На появление Олега не отреагировала. Ему пришлось откашляться, чтобы привлечь к себе внимание.

– Чего надо?! – спросила она, посмотрев на него сквозь пальцы.

– Тарасов где жил?

– Надо то тебе чего?!

Она оторвала от лица ладони и посмотрела на него глазами, пожелтевшими от сивухи.

Олег бросил на стол пятидесятирублевую бумажку¹ и повторил вопрос.

– Комната без двери, – немного оживилась собеседница. – Хороший был парень – Денис. Жалко его, пропал человек…

– Ты что-то знаешь? – Олег склонился над ней, задерживая дыхание, чтобы не ощущать смрад от застарелой тошноты, чеснока и водочного перегара, который стал частью ее дыхания.

– Ничего я не знаю! – ответила женщина уже со злобой. – Много вас ходит!..

– Кто ходит?! – Олег, не отрываясь, смотрел в ее желтушные глаза.

– А я почем знаю?! – она снова закрыла глаза руками и застонала.

– Смотри мне! – пригрозил ей Олег. – Если обманула – вернусь!..

– Да, пошел ты… – пробубнила она. А когда незваный гость ушел с кухни, хрипло выкрикнула: – Витька, иди сюда!!!

Олег нашел комнату с выломанной из косяков дверью и огляделся.

Мебели в комнате не осталось. Ни мебели, ни люстры, ни штор на окнах, не говоря уже об одежде. По полу были разбросаны письма, фотографии, старые пожелтевшие газеты.

Олег вытащил из кармана пакет и собрал все это. Больше ему нечего было здесь делать. Разговаривать с соседями Тарасова пока что не имело смысла, это он понял из беседы с пьянчужкой на кухне.

После обеда Олег неожиданно пришел к мысли, что он неосознанно, но все же пошел на поводу у Булатовой. Браться за дело следовало, не исходя из личности Тарасова, а исходя из личности погибшего. Эта мысль пришла к нему в тот момент, когда Олег изучал бумаги и фотографии, найденные в комнате Дениса. Он перебирал его семейные и армейские фото, читал номера газеты "Вятская искра". Видимо, в них были дорогие для сердца Тарасова статьи и заметки. Олег курил, смотрел на фотографии незнакомых людей и все больше убеждался в том, что среди этого хлама зацепку ему не найти.

– Хорошо, – прошептал он, складывая находки в аккуратную стопочку.

Он вышел на балкон. На обустроенной площадке в палисаднике играли дети. Светлана лежала под зонтом в шезлонге. Она читала книгу.

«Вся моя жизнь», – неожиданно подумал Олег.

Утренний разговор с Оксаной вновь потревожил воспоминания о событиях семилетней давности, когда он лицом к лицу столкнулся с существом, которое сестры Мелило окрестили дьяволом. Вспомнив обо всем этом, Олег слегка натянуто улыбнулся и решил навестить Софью Адамовну. Во-первых, она могла познакомить его с вдовой Латоцкого, потому что знала несметное количество людей. И, возможно, знает Латоцкую. А, во-вторых, Олегу не терпелось пожурить Мелило за то, что она смущает неокрепшие умы разговорами о силе зла.

Он вытащил из кармана телефон и набрал ее номер.

– Добрый день, Софья Адамовна! Вы сейчас заняты?

– Здравствуй, Олег Дмитриевич! Здравствуй, дорогой! Для тебя я всегда минутку выкрою. У тебя что-то стряслось?

– У меня все в порядке. Но появилось несколько вопросов касательно дела Булатовой. И это не телефонный разговор.

– Ты уж, Олег Дмитриевич, не обессудь. Я Оксане адресок твой дала. Но ведь я не думала, что она к тебе посреди ночи заявится!.. Ой, измаялась девка! Как измаялась!.. Любовь – зла!.. А ты, Олег Дмитриевич, через часок в "Дублин" приезжай! Там и поговорим.

– Отлично, – отозвался Костырев. – Через час буду.

Он убрал телефон и посмотрел на жену и детей. И вдруг снова почувствовал бездну, на краю которой стоял семь лет назад, когда Светлана находилась между жизнью и смертью. Он тогда часами сидел возле жены в палате реанимации, одной рукой сжимая ее холодную, уже почти безжизненную кисть, а в другой руке сжимая пузырек с даром Валентина Романова. Он ни о чем не думал тогда, и ничего не ждал от судьбы, ни знака, ни пощады.

– Она непременно выйдет из комы, – говорили ему медики. – Организм молодой, сильный. И мы делаем все от нас зависящее. Все будет хорошо.

Но Олег сердцем чувствовал, что этих людей по большому счету не волнует, выйдет Светлана из комы или угаснет в ней. Лишь несколько человек в этом мире молились за ее исцеление. Только ее родные ждали этого чуда. И, забываясь в тяжелой полудреме, он попадал в другой, зыбкий мир, раскинувшийся где-то между стихией воздуха и стихией воды. И бродил в этом мире, чувствуя, что Светлана тоже находится здесь, где-то совсем рядом. Но так и не смог встретиться с нею.

– Боже мой, – шептал он, очнувшись от полудремы. – Боже, если ты властен во всех мирах, временах и пространствах, помоги мне! Сохрани мать для ребенка, сохрани дитя под ее сердцем, сохрани ее для меня…

Он молился так изо дня в день. Но уже и умом и сердцем понимал, что не спустятся к ним ангелы небесные, не поднесут к губам умирающей десниц, наполненных живой водой. И сердцем своим он чувствовал, как с каждым днем ее сердце бьется все реже и реже, а пульс его еще нерожденного ребенка только учащается, словно он тоже умоляет своего отца: "Помоги мне! Спаси меня! Спаси!" И пришел день, когда Олег наполнил шприц ядом дракона и вколол его в капельницу.

Был шестой день как Светлана впала в кому.

Она лежала на постели бледная как тень, исхудавшая, с провалившимися, темными глазницами и обострившимся носом. А яд тяжелой струей растворялся в прозрачном физиологическом растворе. Олег взял безжизненную руку жены и ткнулся в нее губами.

– Прости меня, – шептал он. – Прости меня, родная…

В этот момент он очень отчетливо понимал, что существование в этом мире – очень странное и неопределенное состояние. И очень может быть, что и он сам, и Романов были рождены только для того, чтобы спасти в назначенный час жизни этой женщины и ее ребенка. В этот момент добро и зло, все боги и все дьяволы перестали существовать для него. И он увидел нечто за цветастой мишурой этого мира. Но это нечто было выше его понимания и стояло за пределами всех слов мира людей.

И он продолжал шептать и плакать до тех пор, пока рука Светланы не дрогнула. Но не в последний раз, потому что Олег ощутил в ней ток жизни…

– Что ты знаешь о дьяволах? – прошептал он, глядя вдаль на мерцающие от солнечных лучиков волны озера.

Он спустился вниз, вышел на крыльцо и потрепал по загривку Адольфа, пристегнутого к балясине. Светлана сняла солнцезащитные очки и улыбнулась мужу. Олег сбежал с крыльца, подхватил детей и принялся раскачивать их:

– Попались, разбойники! – со смехом говорил он. – Сейчас я вам устрою!

– Папа! Папа!!! – смеялись они.

Он отпустил Настю, а Игната подхватил на руки и подбросил в воздух. Сынишка заверещал от восторга, а Олег ощутил прилив отцовской любви. В свои тридцать пять он точно знал, что это и есть все, что нужно ему от жизни. Деньги, дома и машины, все это хорошо и необходимо, но это не главные ценности. Потому что все это можно потерять в одночасье. Но те, кто тебя любит, кто любит не на словах – не покинет в любые, самые страшные времена. И вместе с тем он знал, для чего нужна ему жизнь и все, что он в ней делает.

Олег снова подхватил детей на руки и прижал к себе:

– Какие же вы у меня большие стали!

Он опустил их на землю и шлепнул обоих по мягкому:

– Поиграйте с Адольфом! Видите, он скучает.

А сам подошел к Светлане и присел рядом с шезлонгом на корточки.

Светлана посмотрела на него с улыбкой и принялась убирать ресничку, попавшую в глаз. Олег заметил блеснувшие в ее глазах слезинки. Она тоже села, притянула его к себе и прижалась щекой к его волосам.

– Олег, – прошептала она. – Давай забудем обо всем… Как будто прошлого не было… Ты сильный, ты ничего не боишься… Но ты как будто бежишь от собственной тени… Брось все!.. Ты почти не отдыхаешь…

– Появился новый клиент, – отозвался Олег.

– Родной мой, они так и будут приезжать к тебе. Ты ведь это понимаешь лучше меня. Давай уедем на месяц к твоему брату в Краснодар. Давай уедем куда-нибудь. Курск, Белгород, Пхукет, Анталия… Уже неважно куда!..

– Я закончу с этим делом, и мы съездим куда-нибудь. Обязательно съездим, – он поцеловал ее. – Я тебя люблю.

Олег осторожно высвободился из ее объятия и встал.

– Мне нужно уехать. Может быть сегодня у нас будет гостья. Не знаю, но мне кажется, что к вечеру появится моя клиентка. Если она приедет, оставь ее ночевать. У девочки очень сложная пора в жизни, а друзей нет и с родителями она не ладит. Ее зовут Оксана. Оксана Булатова.

– Хорошо. Если появится, я поговорю с ней, – кивнула Светлана.

– Не скучай, я скоро вернусь, – Олег поцеловал ее на прощание.

Паб "Дублин" находился в центре города в двух шагах от офиса Софьи Адамовны. После увольнения из правоохранительных органов Олег принял предложение Мелило и перешел на работу в ее фирму. Официально его должность звучала так – «Заместитель начальника службы безопасности по общим вопросам». На деле же он занимался тем, что Софья Адамовна предлагала ему во времена погони за Романовым – "не выносить сор из избы". У людей состоятельных время от времени возникают проблемы, которые нужно решать без огласки и без привлечения правоохранительных органов.

Все контракты, как называла работу Костырева Софья Адамовна, проходили через нее. Таким образом она заводила новые и весьма прочные связи и знакомства с людьми, добиться расположения которых при других обстоятельствах стоило бы немалых усилий и вложений. Олег же занимался тем, что получалось у него лучше всего – своей работой. Судьба распорядилась так, что в этой жизни они помогали друг другу, изворотливая еврейка и сыщик, которому бог весть кто ворожил на удачу.

– Добрый день, Софья Адамовна, – Олег сел за столик и выразительно посмотрел на ее водителя.

– Вадик, нам посекретничать нужно, – улыбнулась Чолу Софья Адамовна. – Олег Дмитриевич, я тебе креветок заказала к темному.

– Софья Адамовна, вы прекрасно знаете, что я не пью. Но все же упорно заказываете мне спиртное.

– Непостижимо, Олег! Как ты снимаешь стрессы?!

– Я их избегаю, – в тон ей усмехнулся Олег. – Софья Адамовна, мне мешают работать вопросы клиентов о встречах с дьяволом. Понятно, что ради красного словца можно продать и мать, и отца. Но есть вещи, с которыми не шутят. И вовсе не потому, что есть зло, и есть добро. А потому что эти разговоры лишают и воли, и разума.

– Ну, прости, Олег! – Софья Адамовна развела руки в стороны. – Прости, я снова не сдержалась и рассказала эту историю! Ты знаешь, как я отношусь к тебе. Я – старая, толстая и для тебя совершенно непривлекательная баба. Но я хочу, чтобы люди увидели в тебе то, что я в тебе вижу!

– Софья Адамовна, к этому разговору мы возвращаемся регулярно.

– И вернемся еще не раз, Олег! – усмехнулась Мелило. – Так я устроена! Что тут поделаешь?

В этот момент им принесли заказ.

– Будьте добры, минеральной воды с лимоном, – попросил официантку Олег.

Мелило выпила водки, закусила стейком и закурила:

– С кем ты хочешь встретиться?

– С женой Латоцкого.

– Я знаю ее. Постараюсь тебе помочь. Но вряд ли она примет тебя сегодня. Сейчас мы это выясним…

В памяти телефона она нашла номер Латоцкой и затараторила, когда та отозвалась:

– Здравствуй, Наташенька. Здравствуй, милая… Да, это я! Да, я слушаю тебя! Да… Да… Ужас какой!.. Господи!..

В таком ключе она разговаривала с собеседницей минуты три.

Олег потягивал из стакана воду и терпеливо ждал, когда она перейдет к делу.

Наконец Софья Адамовна произнесла:

– Наташа, будет к тебе очень серьезный разговор… Да-да, это касается Вадима… Нет, не из милиции… Они даже не в курсе… Зовут Олегом Дмитриевичем. Когда он может приехать к тебе?.. Лучше все-таки сегодня. Как ты на это смотришь?.. Вот и хорошо, милая. Вот и хорошо… Целую тебя! Целую, лапочка!.. – Софья Адамовна посмотрела на Олега и написала несколько слов на салфетке. – Она будет ждать тебя здесь.

– Это на Московском тракте, – Олег посмотрел на собеседницу.

– Да, наверно, – кивнула Софья Адамовна. – Она будет находиться там еще два часа.

– В таком случае я еду к ней. До свидания, Софья Адамовна, – Олег встал.

– Удачи, Олег Дмитриевич. Звони. Я всегда рада поговорить с тобой, – она проводила его взглядом. – Бог в помощь, Олег, – прошептала беззвучно. – Бог в помощь…

В этот момент ей стало так горько от мысли, что как бы она ни изворачивалась, сколько бы сил еще не приложила, но так и останется игрушкой в руках судьбы, и никогда не добьется желаемого. Но через мгновение привычным уже усилием подавила эту мысль, налила водки в доппель и выпила.

– Но что-то ведь было, Олег, – произнесла она, глядя в окно. – Я это тоже помню… И я не слышала, чтобы дьяволу можно было продать половину души…

Тем временем Олег выбирался из центра города. Начинался час пик. И он спешил как можно быстрей попасть на окраины.

После обеда сделалось безветренно и нестерпимо душно. Над землей висел смог. Было так жарко, что уже начал плавиться асфальт. Над дорогой и трамвайными путями дрожало знойное марево.

– "К вечеру синоптики обещают грозу, – бодро вещал ведущий с радиостанции. – А сейчас за окном Египет! Пустыня Сахара!.. Давайте отвлечемся немного и послушаем танцевальную музыку…"

Латоцкая оказалась высокой худощавой женщиной лет тридцати. Разговаривая с Олегом, солнцезащитные очки она не сняла. Так что полный ее портрет он так и не составил.

– Бизнесом занимался Вадим, – говорила она слегка резковатым, твердым голосом. – Я в его дела не лезла, мне хватает забот по дому! Но вот видите, как получилось!.. Я думала, что самое трудное будет – похоронить Вадима. Но оказалось, что проблемы только начинаются!

– Выставите кемпинг на продажу? – уточнил Олег.

– Да, – кивнула Латоцкая. – Быть может это глупо. Меня отговаривают от этого! Выгодой сулят… Но я с самого начала была против этой стройки! Мне кажется, Вадим был бы жив, не начни он строительство. К тому же он залез в долги и в долги немалые. Я продам стройку, отдам долги и буду детей поднимать.

– Наталья Ивановна, возможно, сейчас я задам вопрос, который покажется вам диким. Но я должен его задать. После гибели вашего мужа прошло время. Сейчас многие вещи вы оцениваете уже по-другому. Вы уверены в том, что ваш муж погиб от руки Тарасова?

– Я вас не понимаю?! – Солнце блеснуло в стеклах ее очков. – Это даже не требует доказательств! Вы не встречались с Тарасовым?! Значит вы не видели эту лживую и продуманную тварь! Вадим заботился о нем больше, чем о собственных детях! Он даже прописать его у нас хотел!.. Земляки! – Латоцкая перевела дыхание. – Вадим написал доверенность на машину. Он комнату хотел выкупить, чтобы у Тарасова появилась постоянная прописка. Вы думаете, знакомство Тарасова с этой девушкой было случайностью?.. Я думаю, нет.

Она явно сгущала краски, но ее можно было понять. Видимо, она и в лучшие времена испытывала неприязнь к Тарасову, а теперь ее неприязнь превратилась в ненависть.

– Я понимаю, что так и должно быть, – немного успокоившись произнесла она. – И кто-то обязательно встанет на его защиту, хотя бы эта девушка. Но в сердце моем – мрак! Мой муж был добрым и отзывчивым человеком. Ему бы еще жить да жить!.. Вот за этой дверью он лежал в луже… Понимаете, в луже крови!.. Идемте, я покажу вам!

Она пересекла парковку и открыла дверь недостроенной закусочной.

Олегу ничего не оставалось, как проследовать за ней.

Все это время за ними из приоткрытого окна джипа наблюдал мужчина лет сорока пяти.

– Вот здесь он лежал! – сказала Латоцкая так громко, что где-то запела строительная струна. – Смотрите, кажется, тут еще осталась кровь! – она присела на корточки и прикоснулась к бетонному полу.

Костырев подошел ближе. На полу действительно темнело какое-то пятно.

– Мы жили с ним в офицерских общежитиях, – тем временем продолжала говорить Латоцкая. – У нас не было ничего… Вы не знаете каким был Вадим… Мы выросли в одном поселке, учились в одном классе. Он был таким заморышем, забитым, затюканным! – Слезы потекли по ее щекам. – А потом вдруг появился через несколько лет. И никто, понимаете, никто не смог узнать моего Вадика!.. Я не любила его, но всегда знала, что нам по пути, – она неожиданно встала и вплотную подошла к Олегу. – Вы правы, на многие вещи я смотрю сейчас иначе. Когда Вадима не стало, я поняла, кого потеряла. Ради семьи он был готов на все. И дай вам бог, хоть немногим походить на него.

– Наталья Ивановна, я понимаю, как вам тяжело. Но я вынужден просить еще об одной встрече.

– Хорошо, – кивнула она. – Завтра в одиннадцать у меня. Вот моя карточка, – она протянула Олегу визитку. – Если вы теряли близких, вы поймете мое состояние.

– Да, конечно. Мне очень жаль, что ваш муж погиб.

– Наташа, все в порядке? – окликнул Латоцкую водитель джипа.

Он стоял в открытых дверях. Высокий, худощавый, наверняка очень сильный человек.

– Да, Тимур, все хорошо. Мы с Олегом Дмитриевичем разговаривали о Вадиме.

– Здравствуйте, – мужчина подошел к ним и протянул Олегу руку. – Гиниятов Тимур Миратович. Я намерен купить у Натальи Ивановны кемпинг. Вадим брал у меня деньги в долг. Но кто же знал, что все так получится? А вы, простите, кто будете?

– Костырев Олег Дмитриевич, – представился Олег. – Я работаю на Софью Адамовну Мелило.

– А я слышал о вас, – неожиданно улыбнулся Гиниятов. – Моя дочь училась в одном классе с Элей Эхтирамовой. Мы об истории с ее сестрой узнали не сразу. Олег Дмитриевич, все что вы сделали тогда – это подвиг! Вы жизнь человеку спасли, – он уже с жаром пожал Костыреву руку. – Я слышал, чем вы занимаетесь у Мелило. Да и Софью Адамовну я знаю неплохо, – Гиниятов, видимо, хотел добавить еще что-то, но передумал, сказал только: – Рад знакомству. Если возникнут проблемы с машиной, милости прошу в салон на Магистральной. Для вас все бесплатно.

– Польщен, – Олег улыбнулся. – Простите… Наталья Ивановна, завтра в одиннадцать я буду.

– Да, – в ответ кивнула Латоцкая. – До свидания.

– Извините, если я помешал вам, – он слегка поклонился и вышел на улицу.

Домой Олег вернулся в начале восьмого вечера. Жена с детьми были на озере. Адольфа забрали с собой. Кроме ленивого персидского кастрата Шаха, дома никого не было. Олег поднялся в кабинет, проверил автоответчик. Закрыл оружие в сейф и вышел на балкон.

Со стороны пляжа доносился многоголосый гул: детские крики, девичьи повизги, возгласы подвыпивших мужчин, музыка и лай собак. А за спиной на западе ворчал гром. Олег закурил и помассировал отяжелевшие веки. Вторые сутки без сна и отдыха давали о себе знать. Он помотал головой и немного взбодрился.

«В сущности, все складывается не так уж и плохо, – думал Олег. – Рано еще судить о чем-то определенно, но скорей всего следствие пошло по неверному пути. Хотя Латоцкая еще может переубедить меня относительно Тарасова. Еще может, – думал он. – Но это я узнаю только завтра. В любом случае, пока я не пойму кем был убитый, я не смогу понять, за что его убили».

Он курил, думал что-то о мотивах, толкнувших убийцу на преступление. И уже с сожалением думал о том, что напрасно отказался и не пошел на озеро. Хотя, с другой стороны, Светлана с детьми должны уже были вернуться с минуты на минуту… И он наверняка уснул бы под эти мысли, но в этот момент на поясе у него загудел телефон.

– Добрый вечер, Оксана, – сказал Олег, прижимая трубку к уху. – А я только вспоминал о вас. Где вы сейчас находитесь?

– Добрый вечер, Олег, – отозвалась Булатова, в ее голосе чувствовалось смущение. – В общем, я неподалеку от вашего дома.

– Приезжайте в гости, Оксана. Познакомитесь с моей женой и детьми. Даже можете переночевать у нас. На самом деле, Оксана, приезжайте. Скоро мы будем ужинать. А потом мы с вами поговорим. Если у вас еще будет желание разговаривать на эту тему. В конце концов, вам нужно отвлечься.

– А это ничего, если я приеду к вам вот так?

– Свою жену, Светлану, я предупредил о вашем появлении еще днем. Она приняла бы вас даже в том случае, если меня не было дома.

– Вы знали, что я приеду?

– Нет, конечно. Наверняка никто ничего не знает. Я жду вас на улице, Оксана, – Олег убрал телефон в футляр на ремне и потушил окурок в пепельнице.

Гром за спиной стал явственней. На западе рокотало уже непрерывно.

Олег встряхнулся, отгоняя сон, закрыл глаза и сделал несколько медленных вдохов и выдохов.

В этот момент солнце нырнуло в тучи и на поселок упала тень от грозы.

Когда Олег открыл глаза все вокруг него было залито мглой. Он поднял лицо к небу и увидел темные, вихрящиеся щупальца непогоды.

– Ну и ну, – уже устало пробормотал он.

Со стороны пляжа на дорогу выезжали автомобили. Сквозь ветви деревьев были видны люди, спешившие добраться домой до начала грозы. Вода на озере потемнела, по ней порывами пробегала серебристая рябь.

В этот момент Олег вспомнил, что в гости к ним едет Оксана. Он посмотрел налево и увидел ее машину на въезде в поселок.

– Наверняка никто ничего не знает, – повторил он свои же слова и пошел встречать гостью.

Они появились одновременно: Оксана на кабриолете с уже поднятым верхом и Светлана с детьми на "Фольксвагене". Настя с Игнатом сразу же пробежали в сад и принялись глазеть на приближавшуюся грозу. Адольф прыгал возле них, ложился на землю и поскуливал.

Светлана вышла из машины, улыбнулась Олегу – он подходил уже к калитке, и посмотрела на тонированные стекла машины Булатовой. Олег подошел к кабриолету и побарабанил в окно.

– Оксана! Мы вас ждем!

Светлана тоже подошла к ее машине и улыбнулась, глядя на лобовое стекло.

В этот момент гроза перевалила за границы города, накрыла дождем лес и поля. Поселок окутала мгла позднего вечера. Только на востоке проглядывало донце ясного неба. А на западе темное небо прорезали яркие вспышки молний.

Со стороны водителя, наконец, щелкнул замок двери. Из машины выбралась Оксана.

– Я маме звонила, – объяснила она. – Предупредила, что задержусь сегодня. Здравствуйте, – она посмотрела на Светлану.

– Здравствуй, Оксана! Ей-богу, ведь сейчас польет! Давайте-ка, все в дом! Дети! Настя, Игнатик, домой!

Адольф уже прыгал по крыльцу и порывался засунуть свой черный нос под дверь. От каждого громового раската он вздрагивал и порывался скулить.

Олег взял гостью под локоток и повел через палисадник. Вокруг них щелкали первые капли дождя. Ливень шел стеной, надвигался с таким шумом, словно подминал и перемолачивал весь этот мир на корм для скота. И, едва Олег с Оксаной успели подняться на крыльцо, как ливнем накрыло окрестности.

– Успели, – улыбнулся Олег. – Я надеюсь, что сегодня вы немного поспали. Выглядите посвежевшей.

– Да, я отдохнула, – кивнула гостья.

Трубы водостоков гудели и извергали из себя бурные потоки. Ливень словно взбесился, сквозь него не было видно ни неба, ни земли. После оглушительных ударов грома на землю обрушивался град.

– Олег, заходите в дом! – прикрикнула на мужа Светлана. – Господи, одно и то же!

Она поймала собаку, напуганную грозой, и закрыла ее в подвале.

– Да, Оксана, давайте зайдем в дом, – сказал Олег в тон жене и всплеснул руками: – О, Господи, я же кресло с балкона не убрал! Оно теперь неделю просыхать будет!

– А я, кстати, все слышала, – Света закрыла дверь подвала и посмотрела на Олега.

– А я знаю, – улыбнулся тот.

– Вы, Оксана, его не слушайте! – сказала Светлана гостье. – Он пока что только мне голову не заморочил. – Олег с улыбкой смотрел на нее. – А вы проходите. Чувствуйте себя как дома. Сейчас поужинаем, вина выпьем! И бог с ними со всеми проблемами! И бог с ней с грозой этой дикой!

Дети галопом бегали по холлу и лестнице.

Адольф в подвале уже не скулил, а подвывал.

– Идемте на кухню, Оксана, – Олег снова взял гостью под руку. – Выпьем по чашечке кофе.

После ужина они сидели в гостиной. Светлана показывала гостье фотоальбом, а Олег играл с детьми в компьютерную игру – стреляли "Куриц".

Гроза к тому времени ушла дальше на восток. Ливень стих, оставив после себя прибитую к земле траву и поникшие ветви деревьев. Вечер был напоен свежим дыханием дождя. Солнце еще не зашло, но после грозы и оно стало прохладным.

– А это Олег в Таиланде, – объясняла Оксане Света. – Вообще-то, он уже семь лет не пьет. Но почти на всех фотографиях из этой поездки выглядит как с похмелья. С чего бы это, дорогой мой?!

– Бессонные ночи, милая, – рассеяно отозвался Олег. – Бесконечные улицы "Красных фонарей"…

– Все, Костырев, дальше Египта, ты ни ногой! – пообещала ему Светлана и перевернула альбомный лист. – А вот это, кстати, Олег в Египте. Вообще-то, он уже семь лет не пьет…

Олег посмотрел на нее и рассмеялся.

– А это Софья Адамовна! – продолжала комментировать фотоснимки Светлана. – Но ты с ней наверняка знакома. Что я еще могу сказать?.. С Софьей скучно не бывает! А это…

Олег снял со своего колена Настю и посадил ее в кресло.

– Я буду в кабинете, – сказал он Светлане и вышел из комнаты.

Поднявшись наверх, он открыл балконную дверь и сел за стол. После ужина ему снова захотелось спать. Чтобы отвлечься, Олег положил перед собой чистый лист бумаги и по памяти переписал фамилии всех известных ему фигурантов, знакомых этих фигурантов, фамилию следователя из Усть-Алтынска, внес в список даже себя и Софью Адамовну. Пока что это художество его не вдохновляло.

– Да, – пробормотал он, вторя собственным мыслям. – На подвиги не вдохновляет. Пока что…

– А это берлога нашего Олега! – дверь открылась и в кабинет зашли Света с Оксаной. – Если Олег не в разъездах, значит он находится здесь. Да, милый мой?

– Да, любимая, я почти всегда здесь, – отозвался Олег. – Проходите. Чувствуйте себя как дома. Очень рад.

Он так пристально смотрел на гостью, что в конце концов смутил ее. А ведь в голове у него не было ни одной мысли.

Женщины прошли на балкон. Света говорила о том, что место здесь тихое. Да и как ему не быть тихим? В поселке живет прокурор города, три депутата городской думы, не говоря уже о предпринимателях, чиновниках и государственных чинах рангом пониже.

– Летом здесь просто рай! – говорила она. – И зимой рай!.. Зимой на озере расчищают лед для катка, делают свет. И под музыку вечерами мы катаемся на коньках!.. А на противоположном берегу есть крутые горки. Зимой мы катаемся там на лыжах. Одна беда, папа у нас все время на работе, – вздохнула она.

– Светлана, – не оборачиваясь, произнес Олег. – Наверно, уже достаточно рассказывать Оксане обо мне?.. Сдается мне, Оксану окружают точно такие же трудоголики! Оксана, я вот подумал. Коли вы здесь, может быть, поговорим о вашем друге? Я совсем не представляю себе, что он за человек.

– Мне все равно пора детей укладывать, – кивнула Света. – Но это только подтверждает мои слова. А ты, Оксана, оставалась бы ночевать у нас на самом деле. У вас разговор минимум на час выйдет. Олег поговорить любит. Куда ты потом на ночь глядя поедешь?

– Я даже не знаю, – без особой уверенности сказала Оксана.

– Оставайся, – кивнула Светлана. – А пока что поговорите. Я вас еще проведаю.

Она поцеловала Олега в затылок, огладила на его плечах рубашку и вышла из кабинета.

– Спасибо, милая, – улыбнулся ей вслед Олег.

Он тоже вышел на балкон и облокотился на перила.

– У вас здесь очень хорошо, – Оксана посмотрела на него.

– Да, – кивнул Олег. – Хорошее место для жизни.

– Вы уже нашли что-то? – спросила она, продолжая смотреть на него.

– Немного. Очень немного, – ответил Олег. – Вы бывали в гостях у Дениса?

– Да, – кивнула Оксана. – В принципе там тоже неплохо. Сады, дачи, лес. Правда, озера поблизости нет.

– Нет, Оксана, я говорю о комнате в коммунальной квартире, – сказал Олег. – Сегодня я был там. Место довольно неприглядное. Я сомневаюсь, что Денис показывал вам свое жилье.

– Нет, там я не бывала, – покачала головой Оксана.