Читать книгу: «Завеса Тимора», страница 6

Глава 7
Жестокий мир

Добро и зло – лишь грани единого кристалла.

Умейте видеть обе стороны, чтобы сохранять равновесие.

– Святая луна, как мастерски вы обращаетесь с учтивостью, когда она вам на руку, – наконец, спустя час молчания, не выдержав, заговорила я. – Значит, вот в чем ваша суть: подавлять личную неприязнь лишь ради собственной выгоды.

– Нет, – его голубые глаза впервые за это время открылись и посмотрели на меня. – У меня нет ни к вам, ни к вашему отцу личной неприязни из-за того инцидента. Возможно, в юности, но теперь могу сказать, что, скорее всего, поступил бы так же.

– Убили бы того, кто оскорбит вашу супругу и ребенка? – не могла поверить. – Наверняка у вас есть любимая, раз вы способны понять моего отца.

– Даже если есть, или была, – со своей обыкновенной ухмылкой ответил Николас. – Какая теперь разница? У меня есть невеста. Даже если это вы, я уважаю святость уз и не подпущу никого близко. Надеюсь, вы разделяете это убеждение.

Каков лжец… сам ведь о воздыхательницах рассказывал, да и еще эта Катрина!

– Что вы упомянули о господине Леоне? – устроившись поудобнее, поинтересовалась я. – О чем шла речь?

– Если вам так любопытно, спросите его сами.

– Вы находите удовольствие в усложнении простых разговоров? – с возмущением в голосе уточнила. – Почему бы вам не сказать напрямую и не облегчить мне жизнь? Я ведь иду вам навстречу, согласившись приехать в такую даль!

– Хм, – задумчиво ответил он. – Мне показалось, вы просто играете, как обычно.

– Стала бы я спрашивать, если бы знала?

– Как вы можете не знать, что у вас был роман с кем-то? Такое трудно не заметить, но надеюсь, это не вышло за рамки приличия.

– Какой еще роман? – засмеялась я, подумав, что Николас шутит. Однако его лицо оставалось чрезвычайно серьезным. – С вашим братом? Не было такого… что за вздор!

Николас медленно выпрямился, его взгляд стал более требовательным.

– Вы уверены? – настойчиво спросил он. – Здесь я вижу нечто большее, чем просто недоразумение. Леон не из тех, кто позволяет себе поспешные выводы. Позвольте узнать, каковы ваши отношения с ним в настоящее время?

– У нас действительно никаких отношений, мы даже в последний год не общались, – мои пальцы осторожно коснулись виска от неожиданного известия. – Потому я и была сегодня так удивлена.

– Он просил поддержки в разговоре с родителями. Намеревался попросить вашей руки.

Я моргнула, и невольно подалась вперед, а он оценивающе вскинул брови.

– Вы серьезно? Между нами никогда ничего подобного не было!

– Быть может, с вашей стороны этого и не было? – Николас слегка рассмеялся, также склоняясь вперед. – Вам вообще не свойственно замечать мужское внимание.

Слова Николаса прозвучали как гром среди ясного неба. Как могло случиться, что я не замечала такого внимания? Возможно, моя скрытая фокусировка на учебе и делах отдавала мало места для наблюдения за тонкими взаимодействиями с окружающими. Однако внутри росло сомнение: неужели Леон действительно питал ко мне такие чувства? И если да, то как я так умело избегала этого вопроса?

– Возможно, просто недостаточно внимательна к таким вещам, – вымолвила я, больше обращаясь к себе, чем к нему. – Но честно говоря, ваше заявление застало меня врасплох. Не ощущала в наших с Леоном отношениях ничего романтического. Может быть, он просто все неправильно понял?

– Понимаю, бывает. Иногда мужчины видят больше желания, чем есть на самом деле. Но знайте, что вы все равно каким-то образом привлекли его внимание.

Леон всегда был для меня загадкой, кем-то вроде удаленного спутника, пересекающего мой путь лишь время от времени. Воспоминания о наших встречах казались мне безобидными, наполненными спокойствием и шутками, но теперь их картина менялась. Неужели это была тайная симфония неразделенных чувств, которые я никогда не слышала?

– К чему говорить об этом, если у меня уже есть хранитель. – вырвалось заключение этой беседы, и я прикрыла веки, смутившись от данной темы.

Мы провели в тишине еще немного,прежде чем Николас снова заговорил:

– Время движется стремительно,уже и первый снег нагрянул.

– Первый…снег? – в полудреме переспросила я,а затем подорвалась и прильнула к окну. – Остановите! – отчаянно начали стучать мои ладони по стенам кабины. – Приказываю остановиться!

Карета замедлила ход, а затем плавно остановилась, оставив меня в полном ожидании. Когда дверь открылась, быстро выскочила наружу. Холодный воздух обжигал лицо, но я не обратила на это внимание. Ветер бросил в лицо горсть снежинок, и на мгновение ощутила их хрупкую красоту.

Первая мысль, которая пришла в голову, была о том, что снег всегда казался мне чем-то особенным – чистым, невинным и полным обещаний.

Николас последовал за мной, его привычная поза легкой задумчивости теперь смешалась с заметной заинтересованностью.Мы стояли рядом, и снег замедлялся, погружая лес вокруг нас в сказочную тишину. Казалось, даже деревья стали свидетелями нашего неожиданного разговора, они тихо шептали, скрывая свои собственные секреты.Вслед за нашей послышалась остановка кареты, в которой ехала Мари со стражниками, но едва они выглянули в окно и увидели меня под защитой могучей фигуры, как тут же исчезли и не решились вновь показываться.

Здесь легче, на улице, вдали от суетливого движения, которое с такой силой врезалось в мое сознание в карете.

Лишь фонарь, висевший на витой железной консоли под краем крыши, освещал окружающий мир, но я явственно почувствовала, как удлиненный фрак опустился на мои плечи, мягко приобременив своей тяжестью.

– Не хватало еще, чтобы вы заболели.

Стоило мне повернуть к нему голову, как Николас быстро устремил взор в ночное небо и, протянув руку, стал наблюдать, как снежинка опускается на раскрытую ладонь и мгновенно тает от его тепла.

– Если у вас действительно есть возлюбленная, мне жаль, что нарушила ваше счастье.

Мой шепот достиг его слуха сквозь завывание ветра, и наши взгляды встретились.

В его глазах отразилась неожиданная мягкость, он тоже увидел снег с другого ракурса.Или скорее меня саму?

– Мы все оказываемся в ситуациях, когда чувства других остаются для нас загадкой.Иногда встреча с чем-то неожиданным, как сейчас – этот снег, может изменять обычный ход вещей. Он вдруг становится напоминанием, что жизнь куда сложнее, чем может казаться на первый взгляд. И что все – мимолетно, как эта снежинка, что только что исчезла.

– Если бы узы можно было разорвать, то…

– То вы бы это сделали, – в его голосе заиграла ирония, а на лице блеснула серьезность. – Даже не моргнув. Поверьте, за то время, что вы избегали меня и смотрели, как на самого отвратительного хранителя во всем Акрисе, вы дали мне ясное понимание вашего нежелания даже беседовать со мной. Настолько я ужасен и отвратителен в ваших глазах?

– Мне казалось, это взаимно.

– Отчасти, – слишком легко признался Николас. – Безумная ворона или мисс Палентия. Своевольная гордячка, знающая, что превосходит не только смертных, но и большинство ведьм во многом.Неведомая истинной сути жизни, юная леди, легкомысленная и поверхностная.

– И все это время вы считали меня такой? – задумчиво произнесла, стараясь справиться с неожиданной волной эмоций, прокатившейся по всему моему существу. Слова Николаса оставили во мне след легкого недоумения и жгучего интереса. Казалось, он видел во мне гораздо больше, чем я сама.

– Ваша сила не в простоте, а в способности держать мир на расстоянии вытянутой руки, – ответил он, слегка улыбнувшись. – Вы, как снег, непредсказуемы и трудно поддаетесь определению. Возможно, мое видение было затуманено личными догадками и чужими словами. Но даже сквозь эту пелену вы все равно остаетесь неизменной загадкой.

Ладонь сама тянулась к лежавшему на плечах фраку, раздумывая, что сказать дальше.Неожиданно пронзила ясная мысль – несмотря на все перипетии наших диалогов и сложную сеть тайн и недомолвок, которая нас окружала, эта беседа под снегопадом казалась чем-то важным, почти священным. И в этой краткости момента заключалось необычайное спокойствие.

Вероятно,ощущая мое внутреннее смятение, Николас Греймен протянул ко мне руку, чтобы пригласить вернуться в карету, и я с благодарностью ее приняла.

На следующий день пришло четкое осознание, что внимание ко мне возросло неимоверно. Со мной всюду следовали Мари и двое стражников, чьи суровые лица вселяли больший ужас, чем работа в морге.

Теперь я была не просто пестрой птичкой, а птицей, за которой следуют коршуны, готовые разорвать каждого, кто осмелится ко мне приблизиться.

– Вы решили вновь меня изумить? – спросила Мадам Лилак, окидывая взглядом мое сопровождение и выпуская струю дыма прямо мне в лицо. Мари, тем временем, ловко разогнала дым изящными движениями рук. – Да уж, у почтенных родов весьма причудливые обычаи.

Согласившись с ней мысленно, попросила всех оставаться за пределами комнаты морга.

– С каких пор в дозорные принимают даже детей и стариков? – поинтересовалась я, изучая тела. – Это выглядит так, словно бы кто-то отправляет корм для демонов.

– Этим занимается род Дарксон, – бросила косой взгляд на меня Мадам Лилак. – Они утверждают, что добровольцев в ряды дозорных не хватает. Король предложил восполнить дефицит за счет детей и стариков. Если выживают, получают пособие, но, в большинстве случаев, гибнут.

– Что за омерзительный метод? – поморщилась я, глядя на множество погубленных душ.

– Жестокий мир требует жестоких решений,но даже в этом мире есть границы, и род Дарксон их явно переступил.

Пока она говорила, я склонилась над телами, стараясь не думать о боли и страданиях, которые эти несчастные испытали. Сквозь холодный свет сфер мелькали морщинистые лица, глаза открытые в вечном ужасе. Каждый из них был чьим-то отцом, матерью, братом или дочерью, но теперь они были сведены к сухим числам в отчете.

Ненавижу незначительные жертвы… хотя отец утверждает, что таких не существует. Каждая жертва играет свою роль во всеобщей картине, и лишь взгляд с различных ракурсов позволяет в полной мере постичь их значение.

Внимательно вглядываясь в каждого из них, я начала отмечать детали, которые ранее ускользали от моего взора. Их лица наделены своеобразными линиями там, где сходятся челюсть и череп. Как если бы их рты вытянулись и застыли в неумолимом ожидании,а затем их закрыли.Внезапно ощутилось некое странное волнение.Передо мной разгадка чего-то важного, но еще не осознанного.Пробегая пальцами в перчатках по грудинам, я вновь и вновь искала швы и зазоры в области сердца, но ничего не находила. Это напоминало смерть от рук ведьмы, которую мне довелось увидеть, но этот немаловажный фактор не совпадал.

Ситуация представала как лес, утопающий в тумане: общие черты видны, но детали остаются неразличимыми.

– Взор леденящий,будто сталь…Проходит сквозь души покров.

– О чем вы? – вскинула взгляд на Мадам, но ее брови лишь изогнулись в немом вопросе. – Вы… вы ничего не говорили?

– Дорогая, неужели вам вновь явился призрак? – в ее голосе сквозило легкое беспокойство.

Огляделась, мои глаза лихорадочно забегали по мертвым телам, пытаясь выхватить хоть тень неприкаянной души. Кроме нас и нескольких работников, здесь никого не было. Но голос… он звучал так отчетливо, словно исходил из уст самой Мадам Лилак, и так близко, что мурашки побежали по коже.

– Верно показалось, – натянутая улыбка дрогнула на губах, словно хрупкий лед. – Утомилась. От дурного сна всякое мерещится, правда?

– Всякое, – с сомнением прозвучало в голосе моей наставницы, взгляд впился в меня, словно игла. – Всякое… Да. Но вдруг снова что-то увидели, услышали? Вам ведь незачем что-то утаивать, правда?

– Утаивать? – я позволила себе легкий смешок, звенящий и пустой. – Что вы… Я всегда предельно честна с вами.И не только с вами. Пусть обо мне и молвят всякое, но лгать мне нет нужды. Подобные подозрения оскорбляют меня в самое сердце. Мне казалось… между нами зародились зачатки добрых отношений.

Ведьма и хранитель, доселе погруженные в свои труды, встрепенулись, словно потревоженные кошки,и обернулись к нам. Я же, скрестив руки на груди, лишь тяжко вздохнула.Взгляд Мадам Лилак смягчился, словно льдинка растаяла под лучами весеннего солнца, и пелена сомнения отступила, обнажив тревогу. Она неслышно скользнула ко мне, и я невольно напряглась, ожидая прикосновения, но она остановилась в шаге, прямо-таки наткнувшись на невидимую стену.

– Простите, мисс. Работа в крыле лекарей не располагает к доверчивости. Слишком много недосказанных историй, погребенных под саваном молчания. Просто будьте… осмотрительны.

Отвернувшись от Мадам Лилак, вновь погрузилась в безмолвный хоровод мертвых тел.

"Взор леденящий, будто сталь… Проходит сквозь души покров."

Это звучало как эхо древнего пророчества, как предвестие беды. Но к кому или к чему относились эти строки? Кто или что обладает взглядом, способным заморозить самую душу? И почему именно я услышала этот зловещий шепот? Вопросы роились в голове, словно потревоженный рой разъяренных пчел, жаля сознание и требуя немедленных ответов.

В последующие дни время летело стремительно, ускользая сквозь пальцы, однако мои устремления встретиться с Николасом оставались тщетными. Он появлялся лишь на мгновение в ночи, падал в объятия сна на считанные часы, а затем исчезал прежде, чем я успевала проснуться.

– Мисс, ваша кожа в этих стенах портится, – заметила Мари с тревогой, аккуратно укладывая мои волосы. – Благородное сияние ваших локонов, схожих с вороньими перьями, тоже меркнет. Возможно, это потому, что вы окружены недоброй энергией усопших?

– Да я даже дома ей окружена, – с горечью признавшись, сжались мои губы. – Зачем об этом упоминать? Теперь буду волноваться, вместо того чтобы сосредоточиться на работе…

– А вдруг все дело в том, что вы слишком редко видитесь с лордом Грейменом? – не унималась девушка. – Слышала, такое бывает у ведьм. Хотя, откуда мне знать об этих тонкостях…

– Подожди! – воскликнула я, прикрывая ладонями губы от внезапного озарения. – Так это правда! Ужасно подумать, моя красота увядает без него?Так не пойдет! Это необходимо исправить безотлагательно!

Паника захлестнула меня, и не дождавшись, пока Мари закончит, я вскочила с места и стремительно покинула покои. Она, задыхаясь, плелась за мной, а стража, как всегда, молча следовала тенью. Каждый шаг к его кабинету отвечал стуком моего сердца, и, даже не постучав, мои руки распахнули двери.

Никого. Разочарование стало комом в горле, но усмирив гордость, я направилась на поиски Катрины. Шепотки вокруг казались громче обычного, вызывая во мне волну гнева.Завидев Адена, я буквально вытащила его из потока, и он, как очнувшись от дурного сна, уставился на меня.

– Мисс Палентия?

– Сэр Фраус, у меня два вопроса. Прошу ответить быстро и честно. Иначе, предупреждаю, кто-то получит веером по лицу. – произнесла я так серьезно, что Аден натянулся, как струна.

– К вашим услугам, мисс. – с видимой нервозностью ответил Аден, немного отступая назад, чтобы установить безопасное расстояние. Его взгляд метался, и я видела, как он лихорадочно пытался оценить обстановку и понять, насколько серьезны мои намерения.

– Во-первых, где мне найти командора Греймена? Во-вторых, – немного отведя взгляд в сторону, ненадолго задержала паузу. – Почему все шепчутся и так странно смотрят на меня.Нет,они и обычно таращаться,но сегодня уж слишком яро.

– Боюсь, что мне запрещено об этом говорить, – произнес он, отступив шаг назад, стремясь избежать и меня, и ответа. – Но заверяю вас, что когда все прояснится, вас непременно известят.

– О чем прояснится? – грозно шагнула к нему. – Советую вам серьезно обдумать возможность поделиться этой информацией. Ведь у меня есть весьма занимательный секрет о вас, и страшно представить, что я могу рассказать начальству в порыве гнева.

– Да что вы можете…

– Это связано с вином. – перебила я его, четко намекая на недавно узнанное от Мари. Он тайно торговал им, нарушая все правила.

Аден побледнел, его уверенность испарилась как дым. Нервно сглотнул, понимая, что оказался в опасной ловушке. Я ждала, напряженно выгнув бровь и скрестив руки на груди, требуя объяснений. Ужас в его глазах был практически осязаем, и, наконец,хранитель сдался, поняв, что дальнейшие уловки бесполезны.

– Хорошо, хорошо, – пробормотал мужчина, отведя взгляд в сторону, надеясь найти там невидимую поддержку. – Командор покинул ковен по важным делам, и когда он вернется, известно лишь Магистру. Что касается шепотков… это всего лишь слухи. Некоторые утверждают, что у вас имелась некая… – перешел хранитель на шепот. – Что вы провели ночь с Дарксоном.До установления связи с командором.

Слов на это возмутительное заявление у меня не нашлось.

– Однако , право, в эти слухи не верю! – начал Аден, размахивая руками. – В таких тонкостях я разбираюсь: повесы вам не по душе.

– Где господин Дарксон? – собрав воздух в легкие смиренно спросила я.

Запаниковал Аден еще больше и, меряя шаги коридора, пытался одновременно найти выход и унять дрожь. Наконец, осознав, что его волнение удается скрыть лишь частично, он, опустив голову, пробормотал:

– Медиус Дарксон в северном крыле.Прошу вас, мисс Палентия, не делайте поспешных выводов. Слухи – это просто шепот ветра, ничего не значащий.Как первый поцелуй влюбленных…Ой,вам ведь не известно такое!Но поверьте…незначительно это!

Я молча развернулась и направилась в указанном направлении, а Аден остался стоять в коридоре, пораженный собственным бессилием. Мой разум был полон противоречивых мыслей.Теперь не обращала внимания на взгляды, настойчиво сопровождающие меня.

– Госпожа,что вы собираетесь делать? – чуть ли не выла Мари,явно понимая мое расположение духа.

– Тихо. – приказала я.

– Миледи,нам проучить этого господина? – хором спросили стражники.

– Сама.

В северном крыле располагались тренировочные залы, и, ступая сквозь толпу потных дозорных разных полов и возрастов, я величаво двигалась вперед, чтобы найти этого мерзавца, с полной уверенностью в том, откуда ноги растут у этой информации.

Дозорные расступались передо мной, подобно волнам перед скалой, и каждое движение притягивало их взгляды. Мой четкий план требовал исполнения, и ничто не могло сбить меня с намеченного пути. Наконец,показались дверей, за которыми, как мне сказали, находился Дарксон.

Толкнув тяжелую дверь, я вошла в просторный зал.Он был там, окруженный толпой следивших за ним учеников. Холодный блеск стали, резал воздух, когда он отрабатывал свои удары. Все взгляды, кроме его, немедленно обратились ко мне, но он, казалось, продолжил свое дело, делая вид, что не замечает меня.

Озадаченные ученики понемногу расползались по углам, оставляя нас наедине. Я сделала несколько шагов вперед и остановилась, сцепив руки за спиной, чтобы сдержать дрожь гнева. Он наконец поднял на меня взгляд – теплый , но с налетом цинизма, несомненно знал, что меня привело.Его влажные темные пряди касались лба, как и рубаха прилегала к телу.

– Мисс Аннабет, – спокойно произнес Ивес с наричитой галантностью, подойдя ближе. – Чем могу быть полезен столь очаровательной ведьме?Неужто соскучились по моей скромной персоне?

Без промедления приблизилась к нему и стремительным, отточенным движением нанесла звонкую пощечину, такой силы, что по плечу отдалась рябь. Поднявшись на носочки, чтобы дотянуться, тут же опустилась на каблуки и тряхнула рукой.

Мир на мгновение замер. Ивес стоял в шоке, изучая мое лицо, пытаясь понять глубину разочарования или гнева. Не успел он произнести ни слова, как я, преодолевая волну эмоций, холодно обратилась к нему:

– Знайте свое место. Если не хотите испытать ярость двух великих родов, внемлите моему совету и держите свой скверный язык за зубами. Не смейте ставить нас в один ряд, ибо мне отвратительно даже мысль о том, что ваше имя может звучать рядом с моим.

– А ваш отец это знал, когда отправлял мне письмо с предложением брака с вами? – ожидала я, что он вспылит, но Дарксон лишь низко смеялся. – Если бы оно прибыло ко мне раньше, вы уже были бы моей. В полном смысле.

– Боги милосердны, раз оно не попало вам в руки, – крепко сжала я кулак. – Они подарили мне чудесного супруга, и за это я буду благодарить их до конца жизни.

Ивес склонил голову,обдумывая мои слова, но я не дала ему времени на размышления.Понизив голос до угрожающего шепота, продолжила:

– Из всех дорог, что лежат перед вами, выберите ту, которая ведет подальше от меня и моей семьи. – на моем лице застыло лишь спокойствие, но внутри все бурлило от негодования.

На короткий момент наши взгляды встретились. Это был взгляд мужчины, привыкшего достигать целей любой ценой. Тем не менее, внезапный прилив решимости во мне не позволил ему выиграть. Отвернувшись,направилась к двери, стараясь не показать свое внутреннее волнение.

Позади раздался его голос – спокойный, но с оттенком провокации:

– В конечном итоге, я всегда добиваюсь своего, мисс Аннабет.

Заметив его предостережение на будущее, я вышла из зала.

Сны порой терзали меня сильнее, чем сама жизнь. Люди твердят, что следует бояться живых, а не тех, кто почил в небытие царства Нила. Но смертные не понимают, что ведьмы в это царство не попадают. Поэтому дух матушки остался вне моей досягаемости, оставляя меня с множеством вопросов о том, что произошло в ту злополучную ночь.Какие могли быть причины?

Этот сюжет преследовал меня с пугающей регулярностью, раз в месяц точно, и, как правило, я уже по привычке знала, что меня ожидало на каждом шагу. Смерть матушки развернулась перед моими глазами: отец был в отъезде, и никто не мог предположить подобного. Служанка, преданно служившая ей, оказалась изменницей. Долгое время она медленно травила матушку ядом, а когда та ослабла, во сне перерезала ей горло.

Однако, служанка не знала, что в ту ночь я неспокойно блуждала в полусонных коридорах и очутилась у дверей именно в тот миг, когда свершилась трагедия.

Впервые вкусив смерть другого человека, ощутила страх и ужас, смешанные с неведомым трепетом. Не помню, откуда нашлись силы, но задушила ее голыми руками. Во мне бурлило ледяное спокойствие, когда, повалив служанку, пальцы сомкнулись на хрупкой шее. Вонзила их так крепко, что сломала ногти, а глаза этой несчастной налились кровью от лопнувших капилляров. Они выпучились, рот отчаянно хватал воздух, тело дергалось, и это безумно увлекало меня. Давила все сильнее, пока она тщетно пыталась освободиться, и вот раздался последний хрип. Повидавшие жизнь туфли, скользившие по ковру, остановились, и я облегченно улыбнулась.

– Бети! – воскликнула Элизабет, отрывая меня от нее с настойчивой силой, в то время как я продолжала отчаянно вцепляться в израненную плоть, стремясь оставлять все более глубокие следы. – Святые! Кто-нибудь! Помогите, кто-нибудь, идите сюда!

Звонкий голос Элизабет эхом прокатился по коридорам, разбуживая пребывавших в расслабленном забытьи слуг.Проснувшись от дурного наваждения, я оглянулась, ощущая туманное недоумение и страх охватившие сознание. Что же натворила? Передо мной лежало недвижимое тело, а мое собственное казалась чужим, исполненным леденящего ужаса и в то же время странного освобождения.

Прошлое навсегда связано с этой ночью, а будущее будет омрачено ее тенями.

Когда слуги ворвались в комнату, с воплем Элизабет на губах, разглядывая нас, жуткую сцену из трагичной книги, я поняла, что объяснения смысла не имеют. Да и куда деваться, когда вот она, правда, лежит у ног, олицетворяя кошмар и правосудие одновременно. Казалось, и само время застыло, ужасаясь свершившемуся – как и я, как и те, кто стал свидетелем моего безумия.

Немая и неподвижная,лишь стояла как мраморная статуя, вслушиваясь в истошные крики и шепотки ужаса и недоумения, которые заполняли пространство вокруг. Кровь на моих руках была немым свидетелем содеянного – и ничем нельзя было ее смыть. Вот так в одночасье я была заброшена в бездну, терзаясь вопросами и не находя ответов, но с ужасной уверенностью зная, что от этих теней уже никогда не убежать.

– Она… матушку… – едва слышно прошептала я. – Она матушку!

В ответ на мой крик Элизабет крепко обняла меня и, вывела на свежий летний воздух воздух. Мне казалось, что сердце так бешено колотится, казалось…я сейчас последую за ней в то место,где оказываются ведьмы после смерти.

– Мисс? – с беспокойством окликнула она меня, как никогда прежде. – Мисс Палентия?

Резко подскочила я, проморгавшись, и в лунном свете уставилась на Николаса. С растрепанными волосами, в парадной форме, и выглядящий крайне уставшим.

– Мисс? – впервые его голос звучал… встревоженно. – С вами все в порядке?

Сидя рядом, грубая ладонь еще покоилась на моем плече поверх сорочки, а светлые брови хмурились.

Находился он столь близко, что можно было даже в полумраке рассмотреть детали его лица. Оказалось, что веснушки обильно покрывают его светлую кожу, и почему же я не замечала этого раньше?

– Поцелованный солнцеликим.

– Что?

Мгновенно очнувшись,убрала его руку и прикрылась одеялом.

– Что вы здесь забыли? Кто дал вам право проникать в мои покои средь ночи и взирать на меня в таком виде? Даже если удержаться выше ваших сил, стоит дождаться церемонии. Где ваши манеры?

– Подумать только, – его нос сморщился. – Возвращался, почувствовал боль в вашем сердце, пришел проверить, а вы… да как вам вообще такое в голову пришло? До чего неблагодарная особа.

– Почувствовали боль в сердце? – отодвинувшись спросила я, но он, напротив, придвинулся ближе.

– Надо же, а юных ведьм-то ограждают от лишней информации, чтобы их милые головушки не напрягались, – понизив голос,дразняще рассмеялся Николас. – Мне приходится ощущать все изменения вашего тела.

– Прямо все? – ужаснулась я, представляя это и понимая, что даже моя богатая фантазия оказывается бессильной. – Возбуждение тоже можете чувствовать?

От моего вопроса мужчина захохотал еще громче, проведя рукой по волосам.В его глазах я уловила смешанное выражение чего-то между игривостью и сожалением. Мое смятение и непонимание были для него и источником развлечения, и чуть горькой правдой. Николас улыбнулся, поддерживая ту же загадочную манеру общения, которая не позволяла мне расслабиться.

– Волнующие открытия, правда? – тон звучал уже мягче, и что-то новое для меня затаилось в его взгляде. – Но, мисс Палентия, поймите меня правильно: моя задача – не беспокоить вас, а защищать. Такие обязательства бывают связаны с определенными… осложнениями.

С годами – казалось, ничто не могло меня удивить, но его признание оставило меня в полном недоумении.

– Знаете, я вас несколько дней искала.

– Да вы что, и зачем же?

– Хотела поделиться наблюдениями и мыслями, – начала я деловито, поправив прядь за ухо. – А вы куда-то пропали. Мне даже пришлось ударить одного подлеца. Представляете?

– Наслышан, – мурлыкнул он с наслаждением, и я невольно приподняла уголки губ. – Будете всю жизнь богов за такого супруга благодарить? Мы еще не супруги, но, признаться, мне было приятно это услышать. Это мне льстит.

– Тогда не стоит самому себе льстить! – резко огрызнулась я, вздернув нос. – Это лишь ради эффекта было сказано. Ничего личного. Вы мне неприятны, даже несмотря на ваши попытки быть милым и учтивым джентльменом. Вижу вас насквозь, и это мне не по душе.

– Даже если и так,мне было крайне приятно, – поднялся хранитель на ноги и потянулся. – Пока лучше бы вам поспать. Рассвет наступает быстро, и новый день обещает быть… интригующим.

– Вам и впрямь приносит удовольствие говорить загадками…

– Доброй ночи,моя ведьма. – махнул он мне,даже не оборачиваясь,когда двигался на выход.