Читать книгу: «Дело для настоящего инквизитора», страница 4

4

Все утро Конрад ходил по лавкам, набирая нужные зелья, метательные ножи, веревки и крюки. Прикупил маленькие круглые склянки из тонкого стекла, в них он налил святой воды. К церкви сунуться не посмел, да и не могло там быть святой воды, раз настоятель подался в сатанисты. Освятил воду из родника сам, большим, размером с ладонь, серебряным крестом, который носить не имел права, но и отказаться от него не мог.

Когда все было готово, инквизитор уселся в своей комнате за точку меча. Клинок и без того был идеально острым – Конрад всегда держал его в боевой готовности. Но сам процесс поглаживания посеребренного лезвия успокаивал мысли, приводил в порядок чувства и отвлекал от шума за окном. Руны, вытравленные на серебряной глазури, приятно контурировали под пальцами, словно шероховатости рубцов на коже.

Когда-то давно, когда Конрад ещё носил все регалии инквизитора, он спас от костра девушку, и она отплатила ему за это страстной ночью – по доброй воле, – после чего скрылась из его поля зрения навсегда. Покинула город, а может, и страну. На нежной коже ее спины была вереница шрамов от плетей. Конрад запомнил их на всю жизнь. Как и сладкую нежность девичьих губ.

Клинок отправился в ножны, которые Конрад перевязал на поясе, спрятав, как обычно, между складками балахона. Никому не нужно знать, что отлученный от церкви инквизитор вооружен. По карманам были уже разложены пузырьки со святой водой и зельями: остроты зрения, скорости реакций и нечувствительности к боли; метательные ножи и серебряный кастет; дикобразы – шипастые шарики, выплевывающие мелкие железные шипы, оказываясь внутри жертвы. Он хорошо подготовился и был в кои-то веки рад, что он не один.

В дверь постучали.

– Войди.

На пороге появился испуганный и взъерошенный Альфред.

– Там люди на площади… Требуют вашей крови.

– Как своевременно… – кажется, бывший инквизитор был совершенно этому не удивлен. – А в чем конкретно их претензии?

– Прознали, что вы отлученный.

– А кровь-то им зачем? Ох и балбесы. Всему учить приходится…

Конрад не спеша перебрал связку добротной веревки, приладил к ее концам острые, как когти рыси, крюки и вручил это добро Альфреду.

– Держи. Вынесешь отсюда после полудня. Встречаемся на холме за два часа до заката.

Альфред растерянно хлопал глазами.

– А в-вы?

– А я пойду займусь образованием безмозглой деревенщины.

Конрад вышел из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь.

***

В словесной битве бывший инквизитор был подкован лучше, чем в рукопашной. Простой люд, подначенный духовенством, размахивал вилами и топорами и атаковал мужчину в черном плаще еретическими предположениями, что за его голову Господь их сразу на небо и возьмёт. Конрад, сдержавшись, чтобы не съязвить на тему мгновенной отправки на небеса, контратаковал мужиков цитатами из Бытия. Они неуверенно оступились и вера их в необходимость обезглавливания мужчины рассыпалась. Добил их Конрад воззванием к святым апостолам и напомнил, что с отлученным, который может быть вооружен и очень опасен, надо не драться, а избегать всякого взаимодействия.

– В чем я вам и помогу, – инквизитор слегка поклонился толпе и взмахнул рукой. – Бывайте.

Никто не стал его останавливать.

***

Но самое сложное было впереди.

В животе Конрада свербили слова одного из мужиков: «Батюшка говорит, что недаром отлученный прибыл перед новолунием. Значит, тварь будет более жестока, чем в прошлые разы, и жертв будет больше». Это могло означать, что культисты решили, прикрывшись его присутствием, похитить больше людей, чем обычно. Или вообще завершат ритуал и призовут в мир что-то древнее и чужеродное. Придется помешать им во что бы то ни стало.

Он не знал, как лучше поступить: начать с чудовища, чтобы оно не успело сделать свой налет; или заняться батюшкой, который, как верно подметил парень, был у фанатиков за главного.

Придется выбирать.

– Конрад! – позвал Альфред из кустов жимолости, в которых они заседали накануне.

Инквизитор подошёл и посмотрел на то, как аккуратно разложены верёвки.

– Конрад, зачем нам это все? Я думал, ты будешь сражаться мечом.

– Буду. И мечом тоже. Но попа вашего я собираюсь связать и представить перед бароном и простым людом.

– А вдруг барон того… тоже с ними?

– Может, и с ними. Тогда его тоже придется вязать. Этим ты и займёшься.

– Я? – опешил Фред.

– А кто ещё? Или ты надеялся спрятаться в кустах и смотреть на представление из первого ряда?

Парень выпятил грудь и уверил инквизитора, что он все понял и сделает все, что от него требуется.

– Я думаю, важнее всего обезвредить культистов, чем сразиться с монстром. Может, он и уберется сам, как только мы обезглавим сектантов.

– Отрубим голову! – радостно крикнул Альфред, а потом зажал руками рот и пробормотал сквозь пальцы. – То есть, свяжем батюшку, я помню.

– Хорошо. Подашь знак, как увидишь настоятеля.

***

Когда опустились сумерки, товарищи спрятались за стволами могучих дубов. Альфред нервозно перебирал кольца сложенной веревки, то и дело цепляясь за крюки. А инквизитор, уже принявший зелья, поглаживал эфес меча.

«Я не должен убивать людей. Я не должен убивать людей», – словно молитву бормотал Конрад.

Да, он пытал еретиков, считая их за животных. Да, он был жесток и однозначен в суде над ведьмами и чернокнижниками. Да, он убивал монстров. И да, однажды он убил человека.

Воспоминание вспыхнуло в груди жгучим пламенем.

Вот он кланяется королю, глядя в его изумрудные глаза. Вот обещает разобраться с расплодившейся нечистью, что одолела простых людей. Вот выходит на культистов, проводящих в подземельях нечестивые обряды. Вот решает уничтожить их главаря. Ведь он чудовище. Настоящее чудовище, по сравнению с которым все призванные им упыри кажутся безвредными жабами.

Вот он, скрываясь в тени, подошёл к главарю сзади и полоснул кинжалом по горлу врага. От уха до уха. Выпуская поганую кровь.

Вот он смотрит в затухающий взгляд изумрудных глаз. Таких же, как у его отца.

Это был конец.

Конрад сделал это при свидетелях. Они быстро, даже не меняя культистских одеяний, приволокли к королю убийцу принца. Инквизитор не сопротивлялся. Он попытался рассказать, при каких условиях произошло убийство. Но король не знал пощады. Он прогнул под себя церковь, хотя патриарх был уверен в правоте Конрада, ведь он всегда обладал безупречной репутацией. И все. Прилюдная анафема, изгнание из столицы. Бесконечные странствия и попытки искупить свою вину путем истребления богомерзких чудовищ.

***

Сгустилась темнота. На холм начали прибывать люди в черных балахонах. Все они прятали лица под широкими капюшонами, словно боялись выдать себя даже перед своими. Десять, двенадцать, тринадцать. Ну конечно, другого числа Конрад и не ожидал.