Читать книгу: «Level Up 2. Герой», страница 3

– Не жди, не дадим! – часто кивает тетя Тома. – Не верим мы ему, и ты не верь!

– А ты помолчи пока, Томка! Тебе слова не давали! – Викин отец стукает кулаком по столу и звенящим голосом выносит вердикт: – Спекулянт… Бизнесмен хренов! У нас с матерью в его годы уже комната, какая-никакая, да своя была! Гараж! Дача! Ты обута-одета-накормлена, да и Витек на подходе… И все мы с твоей мамкой сами тянули, всю жизнь лямку тащим и не жалуемся! А этот чего? Голь перекатная! Он за твой счет пытается выбраться из той задницы, в которой оказался по своей лени беспросыпной. Небось и на работу к себе ты его устроила? А начальство увидело, каков балаболка, да и погнало в шею? А ты все байкам егошним веришь? Или нарочно прикрываешь? Головой думай, Виктория, а не передком! У него на то и расчет: охмурить, окольцевать, на твоей шее вылезти да жену свою заменить, чтобы постель грела! Увидел, что баба при должности, при квартире собственной, не страхолюдина – вот и решил в лямур сыграть! Чтобы ноги этого лодыря в моем доме больше не было.

Последние слова он произносит тихо и размеренно, и оттого смысл их особенно страшен – не на эмоциях человек говорит, а рассудив все по-своему и приняв окончательное решение.

Ваша репутация у Алексея Викторовича Коваля понизилась!

Текущее отношение: Враждебность 10/30.

Вам нанесен критический урон словом: −50 % духа и уверенности.

– Дядя Леша… – смахнув убийственные уведомления, я еще пытаюсь хоть как-то исправить неисправимое, но он качает головой, не желая слушать.

– Я все сказал, – тихо говорит он. – Пошел вон из моего дома.

Медленно, не веря происходящему, встаю, чтобы уйти, но едва не падаю – меня знобит, тошнит и накрывает слабостью. Взгляд туманится, и мне хочется протереть глаза, чтобы стереть с них эту непонятную пелену.

Сообщение о рухнувшей репутации с Викиной матерью я убираю не вчитываясь, и так понятно, что муж и жена в данном случае – одна сатана.

Моя девушка тем временем удерживает меня под локоть и, сидя прямо и глядя в одну точку, говорит ровно, рублено и без эмоций:

– Филипп, подожди. Ксюш, собирайся. Поедем домой.

– Вот еще чего не хватало! – возмущается ее мать. – Нечего ребенку в одном доме с чужим мужиком делать! Срамота, господи!

– Мама! – вскрикивает Вика, и я замечаю слезу на ее щеке.

– Да я тебе уже тридцать лет мама! А только Ксюху не дам. Разойдешься с этим, тогда заберешь. Каникулы у девочки, нечего ей в городе делать! Здесь и еда здоровее, и воздух…

– Мама, не плачь, – утешает Вику дочь.

Вика, поцеловав ее в щеку, мягко отстраняется, резко, с грохотом отодвигает стул, встает и тащит меня к выходу.

– Подожди, Вик… – делаю попытку остановить девушку, но она вырывает руку.

– Жду в машине, – бросает она и уходит, хлопнув дверью.

Я не могу уйти вот так, опозоренный домыслами ее отца. Понимаю, что любое слово будет воспринято как желание выбелить себя, но мне надо сгладить момент расставания, не сжигая мосты окончательно.

– В ваших словах, Алексей Викторович, не было правды, но, как я и говорил, оправдываться не буду, все равно сейчас ничего не докажу. Пройдет время, и сами поймете, что ошибались. Спасибо за гостеприимство. Тамара Сергеевна, у вас чудесные пельмени, в жизни таких не ел!

Мне никто не отвечает. Хозяйка спиной ко мне демонстративно громыхает посудой, убирая со стола, а несостоявшийся тесть, не обращая на меня внимания, скручивает папироску.

– Ладно. Всего вам доброго.

Чуть пошатываясь – да отчего? – иду в прихожую, обуваюсь. Проводить меня выходит только Витек.

– Не сможешь ты футбол посмотреть, – сочувствует он мне шепотом. – Через час начинается, а вам еще ехать часа два-три.

– Может, на второй тайм успею. Пока, Витек, рад был познакомиться. Много в «Контру» ⁴ не катай, живи реальной жизнью.

Он ухмыляется и жмет протянутую руку.

Аккуратно прикрыв за собой дверь, я покидаю этот «гостеприимный» дом и, спотыкаясь, спускаюсь на пару пролетов. Там сползаю по стенке на пол. Ноги не держат, чувствую вялость и слабость. Неужели это последствия крита словом в исполнении отца Вики?

Смотрю свернутые уведомления, внимательно читаю, перечитываю и понимаю, что дело не в крите. Пока мы с семьей Вики ели пельмени, я получил системный квест. Мало того, что я впервые сталкиваюсь с подобной автогенерацией заданий системой, так еще и в самом квесте целое полотно текста.

Внимание! Системный квест!

Стать своим – I

Это первая часть цепочки заданий, связанных с семьей Коваль.

Добейтесь хорошего отношения семьи Виктории Коваль.

Репутация с каждым членом семьи должна быть не ниже «Дружелюбия».

Текущая репутация:

Отец Виктории Алексей – «Неприязнь 25/30».

Мать Виктории Тамара – «Неприязнь 10/30».

Брат Виктории Виктор – «Неприязнь 10/30».

Дочь Виктории Ксения – «Равнодушие 0/30».

Награды:

2000 очков опыта.

30 очков репутации с Викторией Коваль (текущее значение: психологическое отношение «Дружелюбие 25/30», эмоциональное отношение «Любовь 1/1»).

Штрафы:

−20 очков репутации с Викторией Коваль (текущее значение: психологическое отношение «Дружелюбие 25/30», эмоциональное отношение «Любовь 1/1»).

−2000 очков опыта.

Внимание! Квест будет провален при снижении репутации с любым членом семьи Коваль до уровня «Враждебность» или ниже.

Моя текущая репутация в тексте квеста показана до последних событий. Уже догадываясь, о чем будут последующие уведомления, тем не менее читаю и их.

Внимание! Системный квест «Стать своим – I» провален!

Ваша репутация у Виктории Коваль понизилась!

Текущее психологическое отношение: Дружелюбие 5/30.

Текущее эмоциональное отношение: Любовь 1/1.

Потеряны очки опыта: −2000.

На текущем уровне (13) набрано очков опыта: 8700/14000.

Жестко, очень жестко. Так вот как «награждает» носителя система за провал квестов и утерю очков опыта? Ухудшением самочувствия? Что ж, кнут и пряник в действии. «Пряников» я повидал уже много, а вот с системным «кнутом» столкнулся впервые. И, честно говоря, не хочется повторять. Ощущения, как при многократно усиленной алкогольной интоксикации, помешанной на высокую температуру и повышенное давление. Может, действительно система оперирует биохимическими процессами в моем теле: она способна синтезировать и впрыснуть в кровь что-то нехорошее? Какой-нибудь токсин?

Удивительно еще и само разделение отношения ко мне на психологическое и эмоциональное. Помнится, ничего подобного с Яной не было. Да и с Кирой, и с родителями система показывала только одно – «Любовь 1/1». Что это, новая грань «Познания сути»? Так та еще не достигла третьего уровня. Или система самообучается и теперь способна определить нюансы человеческих взаимоотношений? При случае попытаю Марту, сейчас мне не до этого.

Я встаю и тащусь вниз, крепко держась за перила, чтобы не упасть. Мне все еще плохо, но системе и этого мало, и она награждает меня дебафом, который я получал на заре освоения интерфейса.

Апатия (18 часов)

Усталость центральной нервной системы! Вы эмоционально опустошены. Рекомендуется полноценный сон, сбалансированное здоровое питание, физические нагрузки.

Внимание: состояние апатии может перейти в депрессию!

−5 % удовлетворенности каждые 6 часов.

−1 % жизненных сил каждые 6 часов.

−6 % бодрости каждые 6 часов.

−2 % метаболизма каждые 6 часов.

−5 % уверенности каждые 6 часов.

−2 % силы воли каждые 6 часов.

На остатках морально-волевых я стиснув зубы выхожу из подъезда и иду к машине.

Все нормально. Все будет хорошо. Что случилось? Да, по сути, недоразумение. Вернемся, открою агентство, вытащу Славку, начну работу. Будут клиенты, будут и деньги. Раскрутимся, а потом вернемся с Викой сюда, я еще и родителей с нами поехать попрошу, и Киру для солидности делегации. Главное сейчас – собраться и не потерять остатки Викиного «Дружелюбия». Интересно, когда я потерял ее уважение? Ежедневно встречаясь с разными случайными людьми, уже привык смахивать уведомления о смене репутации не читая. Помню, переходил пешеходный переход, о чем-то задумавшись, – завалило враждебностью водителей! Видимо, где-то так и затерялись в логах сообщения о смене отношения Вики.

Меня все больше знобит и трясет. Доковыляв до автомобиля, я хватаюсь за ручку передней двери, тяну ее раз, другой, третий, пока не понимаю, что в салоне никого нет, и дверь заперта.

Черт, да где Вика?

И тут я слышу ее истошный крик…

Глава 3. Я – свободен!

 
То, что не стереть, как сильно ни три,
Свобода – это то, что у меня внутри…
 

«Свобода», Сергей Шнуров

Смотрю по сторонам, пытаясь найти девушку, но не вижу ее. В песочнице возятся дети, на скамейке озабоченно крутит головой молодая мама с коляской, похоже, тоже слышала крик.

В этот момент меня отпускает – уходят слабость, озноб, тошнота. Видимо, заканчивается действие штрафа за проваленный квест. Кнут бьет намного сильнее, чем радует пряник, совсем непропорционально – за повышения уровней накрывало удовольствием, но длилось оно пару-тройку секунд, а здесь – больше пяти минут.

Крик определенно донесся со стороны дальних подъездов. Еще раз оглядевшись, бегу туда. Мне приходится промчаться почти до конца дома, прежде чем у одного из многочисленных подъездов я замечаю группу людей. И только оценив ситуацию, облегченно вздыхаю.

Вика стоит в окружении женщин и весело о чем-то с ними болтает. Весело? Нет, так только кажется, потому что настроение у нее после визита в отчий дом так себе.

– Вика?

– Вот он, – говорит она женщинам и только потом смотрит на меня. – Как ты?

– Нормально, – киваю, глядя на ее собеседниц.

С первоначальной оценкой их возраста я ошибся, все они – ровесницы моей девушки, просто слегка потрепанные жизнью и бытом. Две из них – Ирина и Ольга – коротко стрижены, их волосы химически завиты, как у овечек, да и взглянув на одежду, женщинам скорее дашь далеко за тридцать. Третья же – Наталья – по местным меркам наверняка выглядит сногсшибательно: ярко-розовый спортивный костюм, длинные иссиня-черные волосы, собранные в конский хвост, пухлые губы, жирно нарисованные брови и восковое лицо инстаграмной куклы. У всех трех интерес ко мне повышенный, но у третьей, той, что в костюме, так и вовсе зашкаливает за шестьдесят процентов. Надо быть аккуратнее, учитывая ревнивость моей подруги.

– Ладно, девчонки, нам пора! – объявляет Вика, как я понимаю, подружкам. – Пока!

– Викенция, постой! Ты нас даже не познакомишь со своим женихом? – удивляется Наталья и строит обиженное лицо. – Ну, пожалуйста…

– И правда, Вик, познакомь, – кивает Ольга.

– Меня зовут Филипп, – беру инициативу в свои руки. – А вы, наверное, Викины подружки?

Вика кивает, мол, хорошо, знакомьтесь.

– Меня Наташей зовут, – томно произносит брюнетка.

– Оля. Ира, – представляются «овечки».

– Мне показалось или кто-то из вас только что кричал? – интересуюсь я. – Причем очень громко, я потому и прибежал, думал, кто-то Вику обидел.

– Ха, ее обидишь! – дает оценку подруге Наташа. – Она сама кого хочешь… Каратистка! А кричала я. То есть не кричала, просто порадовалась за подружку. Ты же ей предложение сделал? – Она легко переходит на «ты».

– Сделал, сделал… – отвечает за меня Вика. – Познакомились? Нам ехать надо.

– Да куда вам торопиться? Сама же говорила, что на все выходные приехали, просто с предками поссорились, – машет рукой Наташа. – Идемте ко мне, я одна, никто не помешает, посидим, выпьем, у меня мартини есть, заодно и поближе познакомимся, а?

Я и без интуиции понимаю, что ни в какие гости идти не надо, потому что знаю по той же Вике, что значит повышенный интерес женщины к незнакомому мужчине. С учетом того, что этот интерес испытывает ее, как я понимаю, заклятая подруга, идти тем более не стоит. Но чувствую себя в какой-то мере виноватым перед Викой – хуже знакомства с родителями не придумаешь. Так что пусть решает сама. Захочет – пойдем, не захочет – поедем домой. Я в любом случае все выходные решил посвятить ей. Ежедневно загоняя себя и боясь потерять даже минуту, не развивая навыки, чувствую моральное опустошение, и любая смена обстановки мне на пользу.

Тут я замечаю пакеты с продуктами на скамейке рядом.

– Это ваши, Оля? – спрашиваю я. – Может, помочь донести?

– Ой, нет, спасибо! – испуганно отказывается она.

– Муж у нее ревнивый, – объясняет Ира отказ подруги. – Даже разбираться не будет!

– Какой галантный кавалер у тебя, Викусь! – оценивает мой порыв Наташа. – Дай покатать? Шучу-шучу…

– Ага, щас, разбежалась! – резко отвечает Вика, словно не заметив, что это шутка, а в ее произношении проявляются ранее мне незнакомые дворовые провинциальные нотки. – Короче, спасибо за приглашение, но мы поедем.

– А ты, я смотрю, в городе не только нос задрала, но и кое-что другое? Уже и к подруге детства в гости заглянуть брезгуешь? – Наташа встает в позу «руки в боки», заводясь с каждым словом. – Смотри-ка, на руководящей должности в фирме своей, квартира, машина… Сейчас вот за бизнесмена замуж собралась… Это за какие такие заслуги? Ты же троечницей всю жизнь была, подруга, да и тройки твои тебе натягивали. Как так-то? Одним все, а другим ничего?

– Завязывай, – тихо просит Ольга. – Не начинай.

– Не надо, Наташ, – присоединяется Ирина.

– А пусть говорит! И так понятно, на что она намекает, да только не надо по себе судить! – включается Вика и протягивает мне ключи. – В машине меня подожди!

Внимание всех девушек переключается на меня. Вот даже как. Неожиданно.

«Свой пацан» и милашка Вика в окружении подруг детства исполняет роль альфы в нашей еще даже толком не зародившейся ячейке общества. Молча беру ключи.

– Рад знакомству, девушки, – улыбнувшись, киваю и прощаюсь: – Пока!

– И мы рады, – отвечает за всех Наташа. – До свидания, Филипп!

По дороге к машине озадаченно думаю, что настоящую-то Вику я не знаю и, может, поспешил с предложением? Слишком уж поверил системе с ее фиксацией отношения «Любовь 1/1»? А что есть любовь, кроме биохимических процессов в организме? Может, прочная психологическая привязанность? Влюбленность – это еще не любовь.

Отец всегда твердил, что надо тысячу раз все взвесить, прежде чем принимать решение, а вот если принял, то уже больше не колебаться и делать. Я со своей склонностью к импульсивным поступкам и неумением думать наперед – полная противоположность отцу. Уж он бы годик-другой присматривался ко всем вариантам, а определившись с кандидатурой, еще столько же оценивал потенциальную спутницу жизни. Родители рассказывали, что три года дружили, прежде чем начать встречаться, и встречались еще год, после чего папа наконец сделал маме предложение.

Что ж, я не мой отец, и до сегодняшнего дня в Вике меня ничего не смущало. Она казалась отличной подругой, верным товарищем, преданным соратником, искусной любовницей и прекрасной хозяйкой. И обещала быть хорошей женой. Все это действительно так, и пока что перевешивает смутное, еще не оформившееся чувство неправильности в наших с ней отношениях.

Я сажусь в машину, включаю радио и, не вслушиваясь в жизнерадостный говор диджея, анализирую то, что произошло у родителей Вики. Случись эта встреча пару месяцев назад, во времена без системы в голове, я бы повел себя иначе. Очень приукрасил бы достижения, старался понравиться, не стесняясь врал, если бы того требовала ситуация. В те времена я во многом поступал иначе и, скорее всего, после проведенной вместе ночи не пригласил бы Вику в кино.

С интерфейсом я делаю так, как мне хотелось поступать всегда, но я не поступал.

Быть честным, порядочным и отзывчивым хорошо только в мыслях. Такими мы видим себя, с легкостью оправдываясь перед совестью, когда поступаем неправильно. Спокойно лжем, чтобы не раскачивать лодку, без тени сомнения и даже почти искренне извиняясь, отказываем в помощи не только чужим, но и близким людям. А зачастую постепенно расширяем рамки той лжи, в которой живем, смелея от безнаказанности или, напротив, боясь признать правду. Живем с нелюбимыми женами и мужьями, работаем на ненавистной работе, льстим идиоту-начальнику, «нравимся» себе такими, какие есть…

Но самым главным объектом обмана всегда остаемся мы сами. Обманываем себя по мелочам и по-крупному. Обещаем себе сделать завтра то, что не захотелось сегодня. Обещаем начать новую жизнь и не начинаем. Бросаем курить и не бросаем. Бросаем пить, а потом все равно выпиваем, ведь всегда найдется повод. Решаем начать заниматься спортом, читать полезную литературу. И, лежа на диване, листаем развлекательные книжки, где имена героев с легкостью затираются другими, из другой выдуманной фэнтези-вселенной. На минутку заходим в социальную сеть, и вот уже который час листаем ленту в ожидании микродоз гормонов счастья – новых лайков и комментариев.

Имеем право, ведь мы учимся, работаем или ведем хозяйство. Ведь мы устаем. Ведь нам нужен отдых. И все так делают. И, в общем-то, все у нас хорошо.

И в этом беличьем колесе таится гнетущее чувство самообмана. Мы признаем его в редкие минуты просветления, после чего заводим список задач, читаем мотивационные статьи, считаем калории, собираем сумку в спортзал, скачиваем в читалку какой-нибудь топ-100 лучших книг, чтобы обязательно все прочитать, бросаем курить, ищем новую работу и изучаем подходящие курсы и тренинги. А потом пишем об этом в социальной сети и замещаем прекрасное чувство ожидания новой жизни и больших успехов микроскопическими инъекциями радости от новых лайков за наш пост о новой жизни. Кому как не мне знать всю подноготную больших и великих нереализованных планов и новых невыполненных начинаний?

Мне понадобилась оценка беспристрастной системы, чтобы увидеть себя настоящим, а не тем выдуманным Филом, каким я себя мнил. Как в том фильме – меня взвесили, измерили и признали негодным ⁵.

И у моей сегодняшней глупейшей честности с родителями Вики корни явно растут оттуда – из жизни с интерфейсом. Кто знает, прочти я условия системного квеста сразу, может, и стал бы врать и изворачиваться, или как минимум не начал бы так уж сильно открываться перед чужими людьми, но случилось то, что случилось.

И самое удивительное, что я понимаю – нет, не стал бы их обманывать. Рано или поздно тайное становится явным, а начинать семью с вранья, недомолвок и приукрашиваний я не хочу. Да, ставка на искренность не сработала, но, похоже, теперь у меня будет только такая ставка. Ведь честность – это лучшая политика. Хотя бы перед самим собой.

Когда я услышал, как закричала Наташа, то уже подумал о фантастическом развитии событий, подстроенном системой. Мне показалось, что кричит Вика, и, возможно, к ней пристали хулиганы, а я сейчас использую свои бойцовские навыки, защитив девушку. Это увидит ее отец, оценит, и все будет хорошо – он пожмет мне руку, пригласит в дом, и мы вместе посмотрим футбол.

Улыбаюсь своей наивности и вере в сказки.

Двор дома кажется опустевшим. Близится пятничный вечер, но солнце еще высоко – сегодня самый продолжительный день в году. Такой он не только по календарю, но и по моему ощущению. Те «дни сурка», в режиме которых я жил последнее время – бег, тренировки, чтение, прокачка навыков, ужин и отдых с Викой, сон – пролетали так быстро, что зачастую я не успевал их осознать. Вроде недавно проснулся, а уже снова ложусь спать. Сегодня же день тягучий, словно патока – тянется, тянется, и нет ему конца.

Смотрю на часы – мое ожидание затянулось на полчаса. Выхожу из машины, блокирую замки и решаю прогуляться к Вике, узнать, все ли в порядке.

На полпути вижу, как она сама движется мне навстречу. Голова опущена, идет быстро, ссутулившись, и видно, что не в духе.

– Вика? Все в порядке?

Она поднимает голову, кивает и поворачивает к машине. Молча иду за ней.

В дороге она молчит и на мои вопросы и попытки заговорить отвечает односложными «да» или «нет». Решаю было оставить ее в покое, но напоследок, просто пытаясь хоть как-то вывести ее на разговор, спрашиваю:

– Слушай, а что там за история с твоей высокой должностью на крупном производстве? Дядя Леша об «Ультрапаке» говорил?

– Почему ты спрашиваешь? Тебя что-то не устраивает?

– Да потому что именно с этой неправды он и построил всю свою обвинительную теорию!

– Разве? А мне показалось, что речь шла о том, что ты неудачник без работы, и дело совсем не в моей должности.

Слышать такое от любимого человека больно. Но я гашу вспышку раздражения, осознавая, что она просто озвучила факт. Что бы я на эту тему ни думал.

– Я просто уточню. Ты считаешь меня неудачником?

– Я тебя никем не считаю, отстань! – Вика резко идет на обгон, и до конца маневра я молчу.

Вика сжимается в комок, прочно вцепившись в руль. В ней чувствуется нежелание говорить со мной. Профиль показывает, что она чего-то боится, не сильно, но страх присутствует – «14 %». Страх неопытного водителя на дороге? Или страх разговора?

– Хорошо, давай не обо мне, – я делаю еще попытку. – Почему родители так уверены…

– Закрой рот. Пожалуйста. Чем больше ты говоришь, тем хуже делаешь.

– Вик, если мы не будем прояснять такие моменты, как мы сможем вместе жить?

– Что ты хочешь услышать? – устало спрашивает она, откинувшись на спинку кресла.

Я вспоминаю слова ее отца о том, что она сделала карьеру, купила квартиру, машину… Потом обвинение ее подруги Натальи… А затем и Викин рассказ: «В „Ультрапаке я три года. Начинала офис-менеджером, потом перевели в отдел кадров…“». И как бы я ни гнал мрачные мысли, что-то не сходится. Каким образом офис-менеджер за три года приобретает – а отец акцентировал, что дочь сама этого добилась – квартиру? Учитывая, что до этого она еле сводила концы с концами…

– Ты родителям насчет должности врешь из-за квартиры? – Мне удается выжать из своих смутных подозрений суть и спросить все разом.

– Я им не вру, – отвечает она. – Для них кадровик – большая должность, потому что принимает людей на работу.

– Кадровик? Твой отец говорил, что ты – заместитель директора.

– Ну, сказала им так, и что? – ярится Вика. – Тебе от этого что? Кому плохо? А им приятно, что дочь чего-то добилась! Все детство шпыняли, всю молодость укоряли, зато теперь гордятся, понял? Да кому какое дело? Чего ты лезешь в это?

Ваша репутация у Виктории Коваль понизилась!

Текущее психологическое отношение: Равнодушие 25/30.

Текущее эмоциональное отношение: Любовь 1/1.

Как такое может быть? Как человек может быть равнодушен к тому, кого он любит? Что это за любовь такая? Впервые я сомневаюсь в адекватности оценок системы. Что может знать бездушный искусственный интеллект, подгружающий данные из инфополя, о взрывном коктейле чувств, испытываемых людьми друг к другу? Что за упрощение? Или, как обычно, мне просто не хватает уровня навыка «Познания сути»?

Я оставляю ее в покое, так и не решившись прямо спросить об источниках дохода офис-менеджера для покупки квартиры, и засыпаю в этой гнетущей тишине под шелест шин об асфальт.

Просыпаюсь оттого, что Вика толкает меня в плечо:

– Подъем, приехали.

Выхожу из машины и жду, когда она выйдет следом, но Вика, опустив стекло, бросает:

– Я к себе. – И резко трогается с места, оставив меня во дворе.

Долго стою, не в силах понять, готов ли я принимать такое поведение девушки. И что дальше? Стоит ли мне сейчас мириться? Или выждать и дать ей время самой все решить? На сердце тяжело, а на душе как-то паскудно.

Система сходит с ума, фиксируя и отменяя задачи: «Помириться с Викой», «Вернуть Вику», «Поехать к Вике», «Поговорить с Викой», «Решить вопрос с Викой», «Порвать с Викой»… В итоге все задачи с ее упоминанием исчезают, и остается одна, та, что про деньги на аренду офиса в «Чеховском».

Дома, готовя нехитрый ужин, думаю о том, что я все-таки поторопился – хватит с меня отношений и чувств на этом этапе жизни. Помиримся мы с Викой или разойдемся, мои усилия отнимут чересчур много сил и времени. Ее техника «ближе-дальше» – обычная манипуляция. И со мной она больше не сработает. Второй раз за месяц – первый был после случая с Мариной – решаю взять паузу и ничего не предпринимать. Захочет – сама вернется, не захочет – станет понятно, что для нее на самом деле важно.

Обрывая мои мысли, система награждает меня за социально важное деяние парой тысяч очков опыта. Гадая, за что именно, я иду шерстить криминальную хронику. Целенаправленно просматривая местные новости на городском портале, натыкаюсь на сообщение о том, что найден пропавший шестилетний мальчик Иосиф Коган. Имя похитителя не раскрывается в интересах следствия, но в голове смутно пробуждаются воспоминания из того кошмарного сна о чиновнике-педофиле.

Почти до утра пишу концепцию своего агентства.

Основным источником дохода на следующем этапе я вижу продажи. Да, именно то, чем я занимался в «Ультрапаке». Пусть у меня нет своих складов и логистики, зато есть то, что ценится в этом мире больше всего – информация. Варьируя фильтры поиска, я могу находить, кто в чем нуждается, кто и за какую цену готов это приобрести, а кто – продать. Элементарная коммерция, то, что Викин отец назвал «купи-продай». Туда же входят посреднические услуги по сведению крупных поставщиков с крупными заказчиками.

Социальная направляющая, именно та, с которой я планирую стартовать бизнес – услуги трудоустройства. Миллионов не заработаю, но решу три задачи: первоначальный доход будет, опыт тоже закапает, но главное, я, вернее, мы как агентство сделаем себе на этом имя и репутацию.

А после можно поиграть и в бизнес покрупнее: поиск топ-менеджмента для ведущих брендов. Люди – самый ценный ресурс любой компании, и фраза усатого вождя о том, что кадры решают все, актуальна как никогда.

Будет имя, будут и деньги. Вот тогда настанет время и спортивным агентством заняться, но это останется актуальным, только если я каким-то образом продлю лицензию на интерфейс. Поиск юных талантов в футболе, хоккее, теннисе, боксе и других видах спорта, работа с социально незащищенными ребятами из неполных или необеспеченных семей, детдомовцами. И наводка на них хороших, подходящих именно им тренеров и спортивных школ… А ведь это может сработать не только со спортом! Сколько одаренных художников, писателей, певцов, танцоров, актеров загибается в провинции? Пробиваются единицы…

Медицинская диагностика, розыск пропавших, должников, особо опасных преступников, детективное агентство… Направлений много, но одному все не потянуть.

А что, если использовать первоначальное агентство просто как стартовый трамплин? Накопить капитал, собрать команду лучших умов в наиболее перспективных научных проектах и… Дальше загадывать я не стал, пометив для себя лишь то, что обязательно стоит иметь в виду: дополненная реальность, вселенское инфополе, биотехнологии, блокчейн-проекты, софт, внедряемый прямо в голову… Создать международную компанию, отобрать несколько топовых разработок, привлечь хороших инвесторов (а с интерфейсом это проще простого)…

Дух захватывает от таких перспектив!

Блин, только бы успеть – время до окончания лицензии тикает.

Черт, на что я тратил время? Строил и выяснял отношения с Викой? Бегал продажником у производителей упаковки? Занимался боксом? Часами наматывал круги на стадионе? Прокачивал кулинарию и сельское хозяйство?

Осознание собственной глупости здорово отрезвляет.

Ведь через три дня заканчивается «Оптимизация» Игры, и мой навык обучаемости достигнет седьмого уровня. У меня есть еще пять свободных очков навыков – накопил за последние пять левел апов, и их я тоже волью. Достигну двенадцатого уровня навыка, что даст четыреста пятьдесят процентов к скорости развития способностей. Добавим еще пятьдесят процентов за «первичность» – и получим полтысячи. А теперь все умножим на три – трехкратное ускорение развития за счет бустера – и вот уже полторы тысячи процентов. Это значит, что через три дня любую способность я буду развивать в пятнадцать раз быстрее, чем обычный человек.

Надо будет выбрать какой-нибудь абсолютно неразвитый скилл, например, футбол, стрельбу или иностранный язык, и целенаправленно покачать его день-два, чтобы оценить скорость. И если это сработает…

Мои губы растягиваются в улыбке – это будет самый жесткий кач в моей геймерской и реальной жизни.

А ведь впереди еще и открытие героических навыков.

Я уж молчу о том, что, как ребенок перед Новым годом, жду, что еще подкинет система и что нового мне откроется во вселенском инфополе, когда я получу следующий уровень «Познания сути».

При мысли об этих понятных любому геймеру «плюшках» я окончательно успокаиваюсь в предвкушении нового дня и, возможно, новой жизни – без Вики. Отправляю на свалку памяти и неудачное знакомство с ее родителями, и нелепые выпады ее отца, и странное поведение самой Виктории Алексеевны Коваль.

Как бы я ее ни любил.