Читать книгу: «Темнейший. Том I», страница 3

5.ДЕСПОТ

Как не оказаться на виселице этого безумца? Слова подбирать следовало тщательно. Князь не щадил своих врагов.

– Наше родовое имение разорено. Восставшие крестьяне захватили его… – сказал Есений.

– «Наше», – тут же перебил его князь. – Это «чьё»? Твоё и этих бородатых скоморохов рядом с тобой??

Есений тут же потерялся. Не зная, что ответить, он огляделся. Орманд едва ли не рычал от злобы. Мямля сжал кулаки, малютка-Камил – тоже. Только Ларс хлопал глазами, оскорбления пролетали сквозь него.

– Моё родовое имение, – поправился Есений. – Разорено восставшими крестьянами…

– Твоё? А где же твой отец? – спросил князь Искро, будто ничего не зная. – Разве имение Миробоичей – не принадлежит ему?

– Восставшие убили моего отца… – голос у Есения невольно дрогнул.

– Да?… Какая жалость, – сказал Искро. – Он был такой забавный. Сразу видно – главный в вашем бродячем цирке…

Слуги князя захохотали, надрывая животы. Придворный карлик и вовсе покатился по полу, стуча пятками в каменный пол, от чего слуги захохотали ещё яростнее. Но Искро заткнул их, ударив кулаком по трону.

– Уймитесь!… – сказал он, а затем снова обратился к Есению. – Стало быть, теперь ты барон. Ведь согласно праву наследования – ты старший сын в своей семье?

– Да… Теперь титул отца перешёл ко мне, Ваше Сиятельство…

– Титул-то у тебя есть, – сказал Искро. – А где же имение, которое ещё Царство вверило вашему роду, чтобы вы имели честь защищать прилегающую территорию? Куда подевалось?

– Восставшие крестьяне…

– Слышать не хочу!! – рявкнул Искро. – Это же глупое оправдание, мальчик! Крестьяне… Я вижу всё так: ваш род не справился со своими баронскими обязательствами. Ваш род допустил бунт на вверенных ему землях. Ваш род – с позором потерпел поражение от каких-то… крестьян!

Князь опёрся руками в колени и чуть наклонился к вопрошающим.

– Так почему же я должен сидеть здесь и слушать тебя? Если твой титул теперь ничем не подкреплён? Ответь мне на этот вопрос, мальчик. Чем ты теперь отличаешься от холопов? Непомерными амбициями?

Есений шумно сглотнул. Он судорожно пытался придумать ответ. Князь был явно несправедлив, однако, в его словах была и доля истины… Лишь доля. Этот гад переворачивал всё с ног на голову, как ему было выгодней. Есений набрал в грудь воздуха и сказал:

– Вы ничего не должны, Ваше Сиятельство… Я лишь пришёл сообщить тревожные вести… Что восстание крестьян возглавил старый опытный командир наёмников и разбойник – Эрн. Что его сброд – это теперь многочисленная армия. Мы… То есть – Я – не справился со своим долгом… И не защитил земли горсткой солдат, которые достались мне в наследство… Моего отца, мою мать и м-моего младшего брата… жестоко казнили, жестоко пытали бунтари. И теперь я горю лишь одной мыслью. Отомстить Эрну. Подавить восстание. А для этого нужно золото, либо армия. Ни того, ни другого у меня не осталось. Поэтому я пришёл к вам просить о помощи…

– Ты хочешь, чтобы я дал тебе армию? – князь Искро захохотал.

– Сочту за честь, Ваше Сиятельство…

– У тебя нет и не будет чести, оборванец, – сказал Искро. – Её у тебя забрали, когда твою мамашу забросили в котёл, а ты при этом – трусливо сбежал. О чём мне Эрн уже успел прислать насмешливое письмо… Тьфу! Позорище!

Есений едва ли не упал от этих слов.

Тут уже не выдержала тётушка Анна. Она всё это время сидела у князя в ногах, молчала, но теперь аудиенция превратилась в дешёвую перепалку, которая может привести и к повешению племянников…

– Как бы то ни было, юг охвачен восстанием, – сказала она, стараясь сохранить спокойствие. – Пострадало уже три баронства, считая Миробоичей. Армия восставших сильна и набирает обороты. С этим придётся что-то делать… Иначе восстание скоро охватит и всю остальную Горную Даль…

Князь Искро, видно, разозлился на свою наложницу, вспыхнул одними бровями. Женщина заговорила! Но распаляться не стал…

– Да, именно так, – согласился он. – Я прекрасно понимаю обстановку на юге.

– Не давайте войско лично мне, государь. Но мы можем оказаться полезными, если вы отправите нас вместе со своим войском, потому что покажем воеводам, где у нашего имения находятся слабые места в обороне, – затараторил Есений, не давая князю наговорить ещё глупостей сверху. – Тогда удастся избежать потерь. И тогда визит вашего войска, государь, будет совершенно внезапным для бунтовщиков… Ваши войска сокрушат восстание… Пока не поздно. Нужно успеть, пока крестьяне не двинулись дальше…

– Это уже я буду решать, щенок! – рявкнул князь Искро. – Э-ко разговорился!

– Государь, – добавила тётушка Анна. – У имения имеется слабое место… Потайной ход. О котором известно только старшим. Можно вечно не любить Миробоичей, но только лишь поэтому отдавать весь юг на разорение восстанию… А если вы с лёгкостью сокрушите восстание при помощи знаний поместья Есения, то это будет урок остальным крестьянам и вашим противникам. Что противиться тактическому гению князя Искро – невозможно. И бесполезно. Что князь придёт за всеми, кто пойдёт против него. И разобьёт безо всякого труда…

Князь даже немного расплылся, но тут же стёр улыбку с лица.

– Аннушка, дорогая моя. В твоих словах полно мудрости… Пусть Есений расскажет о потайном месте, – сказал Искро, немного смягчившись. – Говори, щенок.

– Его не найти просто так, Ваше Сиятельство, – сжался Есений. – Я бы рассказал на словах, но, боюсь, ваши люди всё равно не смогут его отыскать, потому что ход замаскирован так, что его нельзя заметить лишь по рассказам. Если бы вы отправили меня вместе со своим войском… не во главе, нет, этого я не прошу. Просто – как участника. Со своими людьми мы окажем вашему войску огромную помощь, – немного подумав, Есений добавил. – И, быть может, хоть немного искупим старые грехи нашего рода.

– А ещё Есений тогда искупит свою «трусость», – добавила тётушка Анна. – И отомстит за своих отца, мать и младшего брата… А вы, государь, вернёте в княжество мир. Добро восторжествует, а зло будет наказано. Мальчик окажется очень полезен, и это я говорю не как его родня, а как ваш верный советник и ваша любящая женщина… Горная Долина будет торжествовать после вашей победы.

Князь хотел было что-то возразить, как-то уколоть, но слова красавицы-тётушки сильно смягчили его. Искро покачал головой и принялся внимательней разглядывать лица вошедших. Тогда они с Камилом впервые пересеклись взглядами. Ещё тогда этот взгляд князю показался непокорным, вызывающим, дерзким. Искро лишь усмехнулся в ответ.

А потом взгляд князя упал на Жанну.

– Насколько мне известно, эта девочка – из рода Житников? – спросил он. – Её семью ведь убили. Как она оказалась у вас?

– Орманд, Ларс, Мямля, стоящие рядом со мной здесь, а ещё двое моих дружинников, уже павших при защите крепости, – сказал Есений. – Спасли её во время вылазки. Посреди ночи они атаковали лагерь противника. Изрубили множество врагов. И вызволили Жанну из плена.

– Хоть один достойный поступок, – фыркнул князь. – Скоморохи не так уж и плохи, да?… И что теперь вы будете делать с девицей?

– Я возьму её под свою опеку, – сказал Есений. – Больше у неё никого не осталось…

– Девица тоже претендует на своё баронство, – вздохнул князь Искро. – Хочешь взять её земли себе, хитрый мальчишка? Ха-ха!

Есений не нашёлся, что сказать в ответ.

– Сколько же разорённых семей теперь на юге… Эрн действительно представляет большую угрозу. Но вы, Миробоичи, имея единственную крепость в тех краях – были обязаны подавить бунтовщиков… Что же теперь. Бунт придётся давить моим войском. Ничего не можете без меня, без своего князя. Вечно приходится решать ваши проблемы – по что мне эта незавидная участь?… Но таково моё божье предназначенье – защищать сирых и убогих. От зла… Моим военачальникам действительно пригодится твоя помощь, мальчишка, – Искро почесал бородку. – И если осада поместья пройдёт успешно. Если вы окажете достаточно много помощи, и я обойдусь малой кровью при подавлении бунта… То я… Возможно, прощу вас.

– Вы великодушны, Ваше Сиятельство, – поклонился Есений.

Затем они удалились прочь из залы. С облегчением. Кажется, им всё-таки удалось заручиться поддержкой князя. Орманд тут же высказал мнение, что князь и без этих унижений Миробоичей – всё равно бы отправился в военный поход. Он же не придурок. Он понимает, к чему всё может привести. А Есений на это возразил тем, что если бы они не пришли на аудиенцию, если бы не унизились, то у них бы совсем исчезла всякая надежда вернуть родовое имение себе – князь после взятия крепости тогда бы передал баронство какому-нибудь своему подпевале… А так – князь обещал «простить».

– Его слова ничего не значат, – сказал Орманд. – Тем более, их можно трактовать как угодно. Он не обещал вам вернуть поместье. Он лишь сказал, что «возможно простит». А это уже совсем другое дело! Простит. А баронство передаст подпевале…

– Но ведь есть закон…

– Князю Искро закон не писан! Он сам – закон…

Тётушка Анна нагнала их. Она отвела компанию в тихий княжеский сад, усыпанный снегом, но всё равно уютный. Последовали объятия, полные любви. Слёз. Причитаний. Тётушка была опечалена известием о гибели семьи. Она очень горевала по своему брату Некрасу. Хоть всегда называла того непутёвым, но всё же была привязана – они вместе росли, хоть Некрас и был никчёмным правителем, человеком она запомнила его хорошим.

Тётушка поблагодарила верных дружинников. И сказала, что никогда не забудет этот их поступок.

Они все расположились в одной из беседок у застывшего пруда. Где начали размышлять и думать, как поступать всем им дальше.

Положение у тётушки при дворе было не самым дурным, как они сначала подумали. Аннушка была любимой наложницей князя Искро. Ходили слухи, что князь любил её даже больше, чем свою княгиню Светлану. Что, впрочем, было не удивительно – на Светлане он женился, чтобы получить расположение Милы Перепутича – крупнейшего барона Горной Дали, который ранее помог князю своим войском в гражданской войне. А вот тётушка Анна ему приглянулась давно, своей красотой и умом…

Всё-таки, благодаря тётушке они и вышли живыми из залы. Князь Искро не стал бы их убивать. Пригрозить, приструнить, наказать – вполне. Но не вешать у своего дворца уж точно – на глазах у Аннушки.

Орманд, Есений и Анна теперь обсуждали будущее семьи Миробоичей.

Лучшим исходом было поженить Есения на Жанне. Как можно скорей. Лишить баронского титула одного Есения – ещё куда ни шло. А лишить баронского титула ещё и Жанну – это во дворце князя воспримут, как беспредел. Житников уважали. Времена и без того были не стабильные, мутить воду князь точно не станет. И тогда у Миробоичей будет больше шансов вернуть себе имение, да ещё и обзавестись новыми владениями.

Жанна точно не хотела этой свадьбы. Её вообще не волновала политика. В голове её царил ад и пережитые в плену похотливых крестьян кошмары. Тётушка Анна решила взять её ко двору, где намеревалась позаботиться о ней, вылечить её от душевных недугов, которые могли помешать делу… Аннушка нашла к девице подход. И объяснила, что если она будет держаться с Миробоичами вместе, то будет в безопасности, и жизнь её будет счастливой. А если же захочет уйти, то ждёт её только подворотня и публичный дом, где она столкнётся всё с теми же ужасами, и лоно её будет принадлежать уродливым старикам и грубым солдатам, пока старость не выбросит её на улицу просить милостыню…

Орманд пообещал, что обеспечит безопасность Миробоичей во время предстоящей войны. Что будет биться до последнего. И что приложит все усилия, чтобы сделать Есения бароном поместья.

А потом речь зашла о Камиле. Тётушка предложила оставить его при дворе. Но Есений тут же возразил.

– Отец не хотел, чтобы его дети служили при дворе князя Искро. И я тоже не хочу, чтобы брат терпел унижения от местных сынов боярских… Пока я буду занят войной… Я бы не хотел вообще, чтобы Камил оставался в Горной Дали. Камил должен получить достойное образование, получить множество знаний, с которыми он бы, по достижении совершеннолетия, вернулся в отчий дом. И помогал мне вести дела… А если же мне не получится вернуть баронство, если князь Искро решит убить меня или упрятать в темницу… То Камил будет далеко. И хоть кто-то из Миробоичей всё же останется в безопасности. Поэтому мы отправим Камила в Долину Ветра, в Ветроград. В Башни Знания.

– Но, брат!… – едва возмутился Камил, как Есений встретил того многозначительным взглядом.

– В Ветрограде, – сказал он. – Величайшая библиотека минувшего Царства. В тех книгах – хранятся знания, копившиеся тысячелетиями. Древние знания. Ты понимаешь, Камил?

Мальчишка вдруг понял, к чему клонит старший брат, опасающийся говорить такие вещи напрямую…

– Ты должен не просто стать образованным, обучившись у мудрецов. Ты должен прикоснуться к Знанию. Отдаться ему полностью. Продолжить то, что мы начали в нашей родной библиотеке. Понимаешь? Если я не смогу вернуть имение… Тогда всё будет в твоих руках.

Камил погрустнел, осунулся. Уезжать далеко от родных земель, покидать свою семью – остатки от семьи!… Но согласился. В словах старшего брата имелся смысл. В библиотеках Ветрограда действительно можно было бы найти путь к тайному знанию, о котором постоянно упоминал Есений. Конечно, не верилось, что от каких-то книжек будет больше толку, чем от большой дружины…

Тётушка Анна согласилась. Она сказала, что оплатит обучение и содержание племянника, что идея здравая – у Камила нет титула, но будут знания, что прокормят его… А Орманд сказал, что отправит с малым – Ларса. Мол, эти двое уже спелись. Дружинник будет охранять и наставлять Камила, а так же тренировать его бою на топорах и верховой езде.

– А то ведь совсем станет сутулый и тщедушный! – рычал Орманд. – Как и все учёные мужи! Ларс воспитает из него – настоящего воина! Я вижу в Камиле большой потенциал, который жалко угробить библиотекой…

На том и закончили…

В воспоминаниях Камила день разлуки с братом занимал особое место. Наравне с гибелью родителей, наравне с ужасом осады, или с голодным походом через леса.

Тогда небо было чистое, голубое, высокое. Дым от печных труб тянулся вверх, обещая морозы. Но в местах, куда везли Камила, зима была куда мягче и приветливее. Ларс договорился идти вместе с одним из торговых караванов, поэтому ехали они на повозке. Дружинник ободрял Камила, о чём-то рассказывал, но мальчик думал о своём, ничего не слыша.

Ему казалось, будто он шагал в пропасть, в неизвестное.

У Камила начиналась совсем другая, новая жизнь…

6.БАШНИ ЗНАНИЯ

Когда Горный Хребет исчез за горизонтом, когда глубокие сугробы сменились едва присыпанной снежком землёй – впереди нарисовались стены Ветрограда. В этих местах январь был не столь суров, как на родине Камила – в нём было больше осени, чем зимы. А город был огромен… Ещё больше, чем Перевал. Даже такие длинные протяжённые стены могли оградить не больше половины от города – поэтому основная городская часть раскинулась за их пределами. Вдоль тракта тянулась бесконечная рыночная площадь. Ларс рассказал, что когда-то Ветроград был столицей Царства. Теперь же этот величественный город на берегу холодного моря превратился в столицу княжества Долины Ветра – самого крепкого и сильного княжества, на территории бывшего Царства. Княжество считалась приемником Царства. По крайней мере, преемником царя считал себя местный князь – Мал Леон, который этого царя и убил, ударив в спину, после чего вся эта мясорубка с гражданской войной, разрухой и голодными бунтами и началась…

Первое время Камил и Ларс снимали комнату в пригороде. Когда Ларсу удалось пристроить мальчишку в Башни Знания, то Камилу дали постель в Лагере – в месте, где жили ученики, преподаватели, монахи и учёные. Ларса в комнаты Лагеря не пустила стража, как постороннего. Считалось, что ученики и без того содержались в безопасности. Камил заволновался, когда Ларса не пропустили. Испугался, что теперь останется совсем один. Но дружинник утешил его, сказал, что будет снимать комнатку в домах поблизости от Башен. И что будет за ним приглядывать издалека. Договорились встречаться по вечерам, перед сном, для тренировок.

Первая ночь в Лагере Камилу особенно сильно запомнилась. Всю большую комнату – скорее даже казарму – где спали ученики, держала в страхе компашка «старших». Задиры тут же решили показать новенькому, кто здесь главный. Сначала задиры прошлись, по традиции, по своим старым жертвам, уже принявшим правила игры и смиренно терпящим унижения. Задиры говорили гадости, про родителей, в основном про матерей, оскорбляли, плевали в испуганные лица, заставляли жертв подставлять свои зады под щедрые пинки. А потом они добрались и до Камила, всё это время наблюдавшего и не понимающего, откуда в задирах было столько бессмысленной жестокости.

Маркус – самый крупный и круглолицый, а так же и самый смелый, первым делом плюнул в Камила. И стал смотреть на его реакцию. Камил растерялся. Он не знал, что следовало делать в таких ситуациях. Никто его такому не учил – в поместье ему не приходилось иметь дел с холопскими детьми. Да и никто не мог позволить таких дерзостей против баронского сына… Тогда Камил, за неимением примеров из личного опыта, поставил на своё место командира Орманда. Как бы поступил этот свирепый бородач со страшным лицом, если бы в него плюнул, пусть даже, Эрн? О-о!.. Этот вояка бы пришёл в ярость, сорвался, словно горный склон после дождей, схватил бы топор…

Дальнейшие действия Камила складывались в том же духе, только без топора и без ярости – злобы ему не хватало. Надо было поступать, как дружинники. Иначе он станет таким же, как трус-отец, обоссавшийся от страха, когда семью резали у него на глазах.

Мальчик схватил железный подсвечник и, чуть было, не убил Маркуса, со всего маху зарядив тому по роже. Если бы здоровяку не помогли его товарищи – мальчик точно убил бы его, потому что не знал, когда надо было остановиться.

С остальными задирами Камил не справился. Подсвечник скоро перехватили. Кулаки посыпались со всех сторон. Тут уж ему не хватило злобности для более отчаянной битвы, но, стоит признать, дрался он неплохо, почти без страха – последние осколки этого чувства он потерял ещё когда бандиты забросили его мамку в кипящий котёл. Чего тут бояться каких-то сверстников…

Страх появился, когда его повалили на пол и долго пинали, от души, не останавливаясь и не давая встать. Потом задиры ушли, успокоившись – новичок наказан, они преподали ему первый урок в Башнях Знания. А Камил всё так же лежал, тяжело дыша. Сделалось как-то обидно. И одиноко – его занесло так далеко от дома, во враждебные места. Да и дома у него больше не имелось – отобрали разбойники. Ни родителей. Ни брата рядом. Даже Ларс – и тот не рядом, а пьёт пиво где-нибудь в таверне, целует шлюшьи титьки, проматывая тётушкины выплаты…

Камил хотел было сказать, что и друзей у него нет, но в тот самый миг к нему подошёл черноволосый паренёк с умными глазами и протянул руку.

– Как ты? – спросил он шёпотом, чтоб никто не слышал. – Ну да, глупый вопрос… Ничего. Они со всеми так обходятся. А ты смелый. Вон как пригладил! Я даже обрадовался на секунду…

Так Камил познакомился с Ишуасом. Пареньком из семьи ремесленника. Ишуас прибился к нему тут же, новичок ему понравился, а Камил был не против хоть чьей-то компании.

Обучение началось на следующий же день. Тогда учитель озадачил Камила чтением огромного количества книг – чтобы тот навёрстывал упущенное и догонял сверстников. Поэтому ни о каких поисках «тайного знания» в самые первые месяцы учёбы не могло идти и речи.

Голова кружилась от сыплющегося потока информации, а глаза насыпались песком от напряжения за день чтения.

И только вечерние тренировки с Ларсом позволяли Камилу очухаться, вернуться в реальность. Дружинник обратил внимание на синяки, ничего не сказал о них. Но решил показать мальчику пару грязных приёмов. Несколько вечеров Камил потратил на обучение самому грязному кулачному бою. Было весело, смешно. И неприятно – Ларс как-то дал понять, где у людей больнее всего…

День шёл за днём. Из Серебрянного Перевала прилетели первые вести. Есений и Жанна успели пожениться. Свадьба была скромной и недорогой – формальной. Собрались в дворцовом саду в солнечный денёк, устроили небольшую церемонию, скрепили союз перед Богом… Жанна долго не хотела целоваться, но пришлось. Тётушка насела на бедную девицу, рассказывая той об ужасах, что ждут её, если она не позволит «подтвердить» брак после свадьбы. Есений, вроде, и сам не хотел заниматься такими делами. Стеснялся.

Обмолвился, что перед свадьбой Жанну водили к тёмным бабкам. Тётушка опасалась, что девица принесёт ребёнка от грязных смердов, долгое время насиловавших её…

Орманд и Мямля набирают рекрутов, обучают новую дружину – так же на скудные тётушкины денежки. Что бы они все делали без Аннушки…

А ещё Есений рассказал, что князь отказался идти на юг посреди зимы – на Горную Даль обрушились свирепые морозы. Поход мог обернуться для гвардии большими потерями, поэтому Искро решил, что лучше временно отдаст юг на растерзание восставшим, чем угробит свою гвардию. Он, к тому же, рассчитывал, что бунтовщики тоже пожалеют себя и на морозные времена остановят своё шествие. Искро отложил поход до весны. Но, как написал Есений, старый наёмник Эрн прекрасно осознавал своё положение, и намеревался по полной воспользоваться предоставленными ему преимуществами. Со своим сбродом он отправился дальше, через снега, мороз, но к новым баронствам, которые решил подчинить себе, заполучив новые силы, новое оружие, а так же и славу – что не менее важно для поддержки бунта населением. Вести из Родины были неутешительны – всё вело к кровавому побоищу в недалёком будущем. Камил волновался за старшего брата…

История до этого момента не особенно сильно интересовала Камила. В книгах он искал информацию, как же всё дошло до такого. Искал так же и то, как в прошлом расправлялись с бунтами. Оказалось, что история – это сплошная череда войн, бунтов, предательств, измен и прочих форм взаимного уничтожения. Он читал хроники и поражался. Неужели суть всего мира – это бесконечная жестокость? И неужели всегда было так?

Камил, однако, слышал, как в народе гуляет ностальгия по сытым и богатым временам. Как Ларс вспоминал своё детство, когда Царство раскидывалось от Хребтов – даже немного заходя за эти гигантские горы – и до южного залива, когда самый главный и опасный враг с юга – Империя – ещё не подошла к их границам. Вот в те времена жилось хорошо и спокойно. Поля полнились урожаями, леса – дичью, города – золотом. И всё же, Царство непрерывно вело войны. Но не внутри себя, оставляя своих жителей в безопасности, а снаружи – разграбляя и захватывая чужие земли. В этом цари преуспевали особенно хорошо. Поэтому даже такой мир и сытость стояли на человеческих черепах – только на чужих, не на своих. На черепах слабейших.

Но потом в своих бесконечных завоеваниях столкнулись два могучих государства. Царство и Империя. Последовала такая великая война, какую ещё не видел свет. Противостояние длилось многие годы. Чаша победы склонялась то на одну сторону, то на другую.

И эта война уже никому не могла принести богатства. Эта война разоряла обе стороны. Но, как нельзя ужиться двум тиграм на одной горе – так нельзя было ужиться двум свирепым агрессорам, привыкших отбирать чужое.

Земли разорялись, поля сжигались, города разрушались, сравнивались с землёй. Люди гибли от голода и болезней. Государи, в жажде победы, облагали народ всё большими налогами.

Прочность Царства оказалась меньше, чем Империи, южные земли которой могли давать и по два урожая в год. Царство стало терпеть поражение за поражением. Мужики заканчивались. И когда войска империи подступили к Зелёному Холму – что был не так уж и далеко от Ветрограда – армия Царя дала решающий бой, генеральное сражение. Сошлись два таких огромных войска, что солдаты обеих сторон гибли больше не от сражений, а от голода – прокормить столько ртов в одном месте не могли никакие плодородные земли.

Очередной раз пропускать врагов на свои земли царь Альгерд не захотел, это было бы ошибкой, грозившей ещё большим голодом. Но войска империи разбили царскую армию наголо. Ходят слухи, что поле битвы до сих пор имеет красный цвет от крови, что там бродят души не упокоенных, и терзают редких прохожих.

Альгерд бежал к Ветрограду, рассчитывая на изматывающую имперцев осаду. Войска империи не пережили бы эту зиму в здешних краях и были бы вынуждены отступить – и тогда Альгерд мог бы набрать новое войско и снова ударить по врагу. Однако, князья его устали от бесконечных битв. Они хотели перемирия, а царь – нет. Благородные князья решили убрать безумного царя. После долгих попыток убедить царя заключить мир, Мал Леон совсем отчаялся и нанёс первый удар. Его дружина схватила царя, разбила царскую гвардию. Альгерда казнили. Но у того ещё оставался наследник… Малу Леону помогли тогда ещё бароны из династии Дальничей и герцогский род Крюковичей.

В таком свете Камил подумал, что князья были правы, что царь – безумец, не щадивший бедный народ. Так писалось в книгах Башни Знания. Вот только Ларс рассказывал совсем другую историю, как видели её соратники Святомира… Князья задумали предательство. Они не сохранили Царство. После битвы у Зелёного Холма их войска потерпели поражение, но не такое сокрушительное, как пишут в источниках. Царь намеревался заманить имперские войска, привыкшие к южной жаре, на север, измотать их, а потом – сокрушить. И закончить войну триумфом. Жадные до власти князья же усмотрели здесь свою возможность возвыситься. Их поддержали хитрые дипломаты Империи, обещавшие мир и дружбу, взамен на свержение царя. Обещавшие каждому – владения. Гражданскую войну поддержали имперским золотом.

И вот, Альгерд мёртв. Дедушка Камила – Святомир – поддержал наследника и воспротивился изменникам. Началась война Распада. После отчаянной, но неравной борьбы, князья всё же загнали Святомира в угол. Припёрли к стенке. И разбили его дружину… С тех самых пор могучее Царство было разбито на шесть княжеств. Дальничи теперь владели Горной Далью – которой правил уже знакомый Камилу князь Искро Дальнич; и Лесной Далью, что находилась за Серебряным Перевалом, за Хребтами – там владел его младший брат князь Цветан Дальнич. Родогор Крюкович теперь владел Лунным Герцогством, что располагалось в нескольких днях пути от имения Камила. Заречье, что было ещё дальше Лунного Герцогства, управлялось Советом. Центр Мира – важный Перешеек между Южным и Северным заливами на западе – себе, в компенсацию, забрала Империя.

Но никакого обещанного мира не последовало. Конечно! Царство теперь раздроблено и разрозненно. Захват этих слабых земель Империей – дело времени. Пока что имперцы заняты войной за перешейком на западе – там у них остался последний достойный противник – может, с десяток лет мира между ними и будет. Но, как говорил Ларс, потом земли снова обольются кровью. Куда обильней, чем раньше. Они и сейчас обливаются – варяги с севера отвоевали Белую Метель. И, кто знает, когда они пойдут на Серебряный Перевал… А с юга, помимо Империи, нажимали и Святые Земли – война за Заречье вот-вот разразится.

Так Камил впервые осознал, что не всегда стоило верить книжкам из Библиотеки. Победители писали историю, оправдывая свои отвратительные дела. Они смешивали ложь с правдой, и поэтому их история звучала убедительно.

В Башнях Знания обучали математике – королеве всех наук, астрономии, астрологии. Рассказывали о живых существах, самых разнообразных и причудливых. Обучали ораторскому искусству. Скучать не приходилось. Камил с Ишуасом занимались науками вместе. Новый друг с удовольствием помогал Камилу разобраться с некоторыми сложными моментами – Ишуас был очень умным!

В спальнях задиры Маркуса не донимали Камила – довольствовались более беззащитными жертвами, которые не хватались за болючий подсвечник. Всё-таки отпор хоть и разозлил их, но так же и поубавил запала на новые злоключения.

Камил не вступался за слабых, хоть очень этого хотел. Против толпы ему не сдюжить. Маркус продолжал творить бесчинства. И иногда задиры придумывали что-то действительно оригинальное, особенно жестокое. Смотреть на унижения было тяжело.

– Не могу смотреть, – признался Камил. – Я хочу их всех проучить.

– С этим ничего не поделаешь, – пожал плечами Ишуас. – Их больше. А ещё они все – самые сильные здесь.

– Нет, они не самые сильные, – возразил Камил. – Хочешь сказать, что Толстяк Имнар слабее Маркуса? Или дылда Грег? Ты видел их лапища? Им не хватает смелости, а не силы… Задиры не сильные. Они – самые смелые.

– А ещё они держатся стайкой, – заметил Ишуас. – Может, в этом дело? В толпе всегда как-то смелее…

– И это тоже, – согласился Камил, вспоминая, как сброд Эрна припёрся к их стенам. Однако дружинники не струсили, хоть их было гораздо меньше. Струсили как раз – крестьяне.

– Может, тогда мы возьмём Имнара и Грега к себе? – спросил Ишуас. – И сделаем свою банду?

Камил оценил эту идею. И однажды, после ужина, подошёл к Имнару и Грегу.

– Этой ночью мы будем вместе, – сказал Камил. – Или сейчас мы даём отпор, вместе, как дружина. Или вы и дальше терпите унижения. Как самые последние трусы.

Имнар и Грег испуганно переглянулись. Но согласились. Было в Камиле что-то, вселяющее уверенность. Поговаривали ведь, что этот парень бился с разбойниками…