Цитаты из книги «Плаха», страница 2

Мне не понятно, о чем они поют, мне важно, что я пою вместе с ними.

Когда я чувствую, что люди испытывают какую-то вину предо мной, для меня это так мучительно, что мне хочется быстрее освободить их от угрызений совести, чтобы ничто не смущало их при виде меня. Ибо тогда я сам чувствую себя виноватым в их вине.

Сколько земли, сколько простора и света, а человеку все равно чего-то недостает, и прежде всего — свободы…

Можешь быть уверен: мир научит тебя слушаться, ибо там существует насущная необходимость - добывать себе кусок хлеба.

Жизнь, смерть, любовь, сострадание и вдохновение - все будет сказано в музыке, мы смогли достичь наивысшей свободы, за которую боролись на протяжении всей истории, начиная с первых проблесков сознания в человеке, но достичь которой нам удалось лишь в ней. И лишь музыка, преодолевая догмы всех времен, всегда устремлена в грядущее... И потому ей дано сказать то, чего мы не смогли сказать...

Моя церковь всегда будет со мной. <...> Моя церковь - это я сам.

Порок всегда легко оправдать.

Ведь все мечты так — вначале рождаются в воображении, а затем по большей части терпят крушение за то, что посмели произрастать бeз корней, как иные цветы и деревья… И ведь все мечты так — и в том их трагическая необходимость в познании добра и зла…

А как тесно человеку на планете, как боится он, что не разместится, не прокормится, не уживётся с другими себе подобными. И не в том ли дело, что предубеждения, страх, ненависть сужают планету до размеров стадиона, на котором все зрители заложники, ибо обе команды, чтобы выиграть, принесли с собой ядерные бомбы, а болельщики, невзирая ни на что, орут: гол, гол, гол! И это и есть планета. А ведь ещё перед каждым человеком стоит неизбывная задача – быть человеком, сегодня, завтра, всегда. Из этого складывается история.

Любовь — антитеза смерти, она потому и являет собой ключевой момент жизни.