Цитаты из книги «Американский психопат», страница 4

Я привык воображать, что все происходит как в кино, что события как-то укладываются в рамки сюжета, что сейчас я почти слышу, как играет оркестр, почти вижу, как медленно плывет вокруг нас камера, как над головами у нас в замедленной съемке вспыхивает салют, как ее семидесятимиллиметровые губы шепчут мне: "Я хочу тебя", - с Dolby звуком.

По ночам я ставил Эвелин на голову светильник от Jerry Kott из искусственного бетона и алюминиевой проволоки, но после гальциона она спала мертвым сном и не стряхивала его, и я смеялся, глядя, как светильник вздымается, когда она глубоко вдыхает, но вскоре это стало меня печалить, и я перестал ставить его ей на голову.

— Патрик, ты всегда был похож на психа, — твердит она, качая головой. Теперь она изучает винную карту.

— Черт возьми, Эвелин. Что значит — был похож? — говорю я. — Я, блядь, и сейчас существую.

В конце концов, все свелось к одному: смириться или умереть.

— Нет, на самом деле, у меня никого нет, — говорю я, выхожу из ступора и вдруг добавляю, сам того не желая, как будто помимо воли: — Я хочу сказать, что значит есть ? Когда у тебя что-то есть, значит, это твое, правильно? А разве другой человек может быть твоим ? Такое, вообще, бывает? Разве я у тебя был ? Ха! У меня кто-то есть ? Я этого не понимаю. Ха! — я смеюсь

Голова восседает на кухонном столе и у пропитанного кровью лица (даже с двумя выковыренными глазами и надетыми поверх дыр темными очками от Alain Mikli) хмурый вид.

Я даже притащил в дом с пляжа медузу и ранним утром, перед рассветом, когда Эвелин спала, приготовил ее в микроволновой печи, скормив остатки чау-чау.

Я чувствую опустошенность, как будто меня здесь уже нет, даже прибытие полиции не кажется мне достаточной причиной, чтобы уйти, я стою в толпе у пингвинария, рядом с десятками других людей, и долгое время не двигаюсь с места. Потом, наконец, я иду по Пятой Авеню, удивленный тем, как мало крови попало на мою куртку, захожу в книжный магазин и покупаю книжку, а потом в кондитерском киоске на углу Пятой и Шестой – покупаю шоколаднный батончик с кокосом. Я представляю дыру, растущую на солнце, и это почему то снимает напряжение, которое я впервые почувствовал, глядя в совиные глаза, и которое возникло вновь, когда мальчика вытащили из пингвинария, и я иду дальше, непойманный, и руки мои в крови.

Слушай, мы же не собирались покупать общую квартиру или бежать в церковь. Мне просто хотелось, чтобы мне отсасывали — минут тридцать сорок…

Остановись и попробуй представить мир, где каждый за что-нибудь благодарен своей судьбе.