Читать книгу: «Разделенные», страница 11

Глава 18

Генрих видел сон. Элеонора стояла на гравитационной дорожке, держа на руках младенца. Её лицо светилось радостью и нежностью, словно весь мир сужался до этого крошечного существа в её руках. Она осыпала ребенка поцелуями, а её тихий смех смешивался с теплом летнего вечера. Генрих, переполненный умилением, сделал шаг к ним. Он уже видел, как обнимет их обоих, почувствует мягкость её волос и прикоснётся к щеке малыша.

Но едва он двинулся, как под его ногами раздался странный шелест. Гравитационная дорожка вдруг пришла в движение, увлекая Элеонору с ребенком прочь. Она отдалялась медленно, словно ветер легонько подталкивал её назад. Генрих ускорил шаг, его сердце сжалось от тревоги.

– Элеонора! – позвал он, но голос потерялся в тишине сна.

Она оглянулась, её лицо всё ещё светилось, но в глазах мелькнуло что-то странное, почти незаметное. Он бросился к ней, ускоряя шаги, но дорожка внезапно подхватила её быстрее, увлекая всё дальше.

– Постой! – закричал он, но звуки растворялись в окружающем воздухе, словно он говорил под водой.

Элеонора прижала ребенка к груди. Теперь она была не просто спокойной – она кричала, её лицо исказилось страхом. Дорожка несла её так стремительно, что поток воздуха развевал её платье, и она еле держалась на ногах.

– Остановись! Зачем ты это делаешь?! – прочитал он по её губам.

Он побежал, его ноги утопали в гравии, который будто становился вязким, мешая двигаться. Он пытался позвать её, но вместо голоса вырвался только хрип, который эхом отдавался в его голове. Генрих напряг каждую мышцу, рванул вперёд, но дорожка увлекла её в пустоту. Элеонора с ребёнком исчезла в сером мареве горизонта.

– ЭЛЕОНОРА! – выдавил он, чувствуя, как рвётся изнутри горло.

Он проснулся с диким рывком. Холодный пот стекал по его спине, сердце бешено колотилось, а в ушах всё ещё звучал шелест гравитационной дорожки, мешающий различить, сон это был или реальность.

Через несколько секунд, когда пространство перестало кружиться, Генрих открыл глаза. Первое, что он заметил, – мягкий, рассеянный свет, заполняющий замкнутое пространство вокруг. Всё казалось странно размытым, будто его сознание ещё плыло между реальностью и сном. Он сделал попытку вдохнуть глубже, но грудь сдавливали тугие ремни.

Генрих медленно огляделся. Он находился в небольшой белоснежной капсуле, где каждый предмет был аккуратно прикреплён к стенам – панели управления, узкие контейнеры, замысловатые приборы. Всё выглядело стерильно и функционально, будто создано для минимального пространства.

Он опустил взгляд на себя. Белый комбинезон плотно облегал тело, но что-то сразу показалось неправильным. Шнурки, украшающие ворот, плавно колыхались в воздухе, будто он находился под водой. Они двигались неспешно, почти лениво, словно подчиняясь невидимым течениям.

– Что… это? – пробормотал Генрих, но голос прозвучал глухо, будто поглощён плотной тишиной.

Тут он заметил, что даже его руки, которые он пытался вытянуть, двигались медленно, сопротивляясь – не воздуху, а какой-то другой, незнакомой силе. Пальцы вытянулись вперёд, но словно наткнулись на пустоту, где нет ни тяжести, ни опоры.

Генрих дёрнул головой, и движение резко качнуло его тело в ремнях. Ощущение странной лёгкости было не просто странным – оно было пугающим. Он повернул голову и заметил, как рядом с ним плавно колеблется небольшой шнур, вырвавшийся из крепления на стене. Теперь стало ясно: он находился в невесомости.

Паника на секунду захлестнула его. Он с силой толкнул себя вперёд, но ремни крепко удерживали его в спальном мешке. Его движения были резкими, но бесполезными. Генрих зажмурился, пытаясь сосредоточиться, и тут его взгляд упал на грудь комбинезона. Там, едва заметный в этом светлом окружении, выделялся знакомый символ – гексагон, сияющий приглушённым серебром, логотип власти Шести.

Мир вокруг замер. Это был не просто сон. Он действительно был здесь, на космической станции, вдали от всего знакомого и земного. Его сознание медленно принимало это, будто туман снов уступал место суровой реальности.

Шнурки на его комбинезоне всё так же плавно колыхались, как тонкие водоросли в глубинах океана. А где-то далеко за стенами этой станции, окружённой бескрайней пустотой космоса, Элеонора из сна оставалась лишь призраком прошлого.

Генрих попытался собраться с мыслями. Всё ещё оглушённый происходящим, он вспоминал вчерашний день. Тогда он согласился на сотрудничество с системой. Да, он пошёл на это, чтобы выжить. Ему не хотелось оказаться переработанным в картриджи с медикаментами для меддронов, как это обещал следователь в случае отказа. Голос этого человека всё ещё звучал в его голове – холодный, лишённый эмоций, будто исходил от машины.

Генрих дал своё согласие, после чего его сразу погрузили в глубокий сон. Всё было как в тумане. И вот теперь он здесь, в каком-то странном месте с отсутствием земного притяжения. Невесомость. Он замер, осознавая это слово и его вес. Где он? На орбите? Скорее всего. Это было логично: известно, что система контролировала работу всех кластеров и анклавов Земли именно с орбиты.

Генрих аккуратно потянулся к ремням, фиксирующим его в спальном мешке. Его пальцы, казалось, двигались с замедленной грацией, будто сопротивляясь пустоте. Один за другим он расстегнул ремни, и в тот же миг почувствовал, как тело плавно оторвалось от мешка и медленно поплыло вперёд.

Невесомость окружила его, словно невидимый океан, который не давал опоры, но дарил странное чувство лёгкости. Генрих попробовал вытянуть руки, чтобы схватиться за ближайшую стену, но его движения были неуклюжими. Он слишком сильно оттолкнулся и теперь медленно вращался вокруг своей оси, пока не столкнулся плечом с закреплённым контейнером.

– Чёрт, – прошептал он, раздражённый собственной неловкостью.

Он сделал ещё несколько попыток, стараясь регулировать движения. Постепенно он начал понимать, как работает его тело в невесомости: каждое движение должно быть плавным, размеренным. После нескольких проб и ошибок ему удалось выровнять положение и зафиксировать себя относительно стен капсулы.

Генрих глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. Пространство вокруг, с его стерильностью и тишиной, казалось чужим и пугающим. Ему ещё только предстояло понять, что от него потребуется здесь, но одно было ясно – система держала его в своих руках. И теперь пути назад уже не было.

– Да, неплохой подъём получился, – с иронией подумал Генрих, бросив взгляд на шнурки своего комбинезона, которые всё ещё плавно колыхались в невесомости. – Из недр Земли сразу на её орбиту.

Он хмыкнул, но звук вышел глухим и каким-то странным в этой тишине. Внутри капсулы не было привычного эха – только мягкое поглощение любого звука окружающим пространством. Это место казалось чуждым, словно он оказался не только за пределами Земли, но и за пределами всего, что он когда-либо знал.

Ещё вчера он пробирался по пыльным коридорам, окружённым тяжёлым давлением массы земли над головой, а сегодня перед ним открывалась пустота космоса. Парадоксальная мысль заставила его чуть сильнее сжать зубы. «Подъём», конечно, звучало слишком мягко для того, что произошло. Скорее, это был выстрел, который выбросил его из одной реальности в другую.

– Прошу всех собраться в отсеке для команды. Приблизьтесь к люку вашей капсулы и выбирайтесь из неё. Красные линии вдоль коридоров приведут вас к месту встречи.Внезапно тишину нарушил резкий звук из динамиков – короткий сигнал, за которым последовал холодный, механический голос:

Голос был нейтральным, без эмоций, но в нём чувствовалась власть, не допускающая вопросов или сомнений. Генрих вздрогнул от неожиданности. Это было первое вмешательство извне, первый контакт с этой чужой средой. Он машинально кивнул, будто соглашаясь с приказом, хотя в капсуле, конечно, никого не было.

Он огляделся, пытаясь найти указанный люк. Его взгляд остановился на небольшой круглой панели в стене капсулы, окружённой узким контуром, который мягко светился. Генрих протянул руку, коснулся её, и люк с лёгким шипением отворился, открывая узкий проход.

Он медленно подтянулся к люку, стараясь двигаться плавно, чтобы не потерять контроль над телом в невесомости. Первые шаги в этой странной среде казались ему неуклюжими и нелепыми. Выбравшись из капсулы, он оказался в узком коридоре, освещённом мягким белым светом. Красные линии, о которых говорил голос, шли вдоль стен и пола, чётко указывая направление.

Генрих оттолкнулся от стены и поплыл по коридору, следуя линиям. Его движения становились всё более уверенными, хотя он всё ещё чувствовал себя новичком в невесомости. В голове всё время крутились вопросы: кто остальные? Что ждёт его в отсеке для команды?

На мгновение ему показалось, что он слышит тихие звуки – будто где-то впереди слышались глухие удары или обрывки чужих голосов. Это только усилило его тревогу. Но приказ был ясен, и выбора у него не было. Он продолжил двигаться, глядя на мерцающие красные линии, которые становились для него единственным ориентиром в этой странной, безграничной реальности.

На ближайшем повороте коридор Генриха соединился с другим. Из него плавно выплыл мужчина в таком же белом комбинезоне с логотипом власти Шести. Седоволосый, с морщинами вокруг глаз, которые выдавали привычку улыбаться, он выглядел на удивление спокойным и дружелюбным.

Мужчина заметил Генриха, который, пытаясь затормозить, неуклюже вытянул руки, но вместо этого начал медленно вращаться вокруг своей оси.

– Эй, осторожно! – усмехнулся седовласый, легко подвинувшись в сторону. С ловкостью, выдающей опыт, он протянул руку и поймал Генриха за запястье, останавливая его бесконтрольное движение.

– Невесомость, да? – сказал он с лёгкой насмешкой в голосе. – С первого раза всех кружит. Держи равновесие плавнее, как будто танцуешь в воде.

Генрих неловко кивнул, стараясь зафиксировать тело. Его ноги всё ещё чуть дёргались, пытаясь найти несуществующую опору.

– Спасибо, – выдавил он, чувствуя, как горячая волна смущения пробегает по телу.

– Не за что, парень, тут все через это проходят, – ответил мужчина, дружески хлопнув Генриха по плечу, что в невесомости вызвало лёгкий толчок. – Меня зовут Артемий. А ты кто?

– Генрих, – ответил он, выравнивая дыхание.

Артемий улыбнулся шире. Его смешливое лицо выглядело неожиданно доброжелательным, как будто он был здесь давно и привык видеть новичков.

– Ну что, Генрих, добро пожаловать на орбиту! Вперёд, нам ведь велели быть в отсеке для команды. Могу показать пару трюков по дороге.

Генрих слегка улыбнулся краем губ. Этот человек явно знал, как обращаться с невесомостью. Он последовал за Артемием, который с грацией, почти как рыба в воде, плавно продвигался вперёд, подтаскиваясь от стен кончиками пальцев.

Генрих же всё ещё чувствовал себя неуклюжим, но теперь рядом с Артемием ему было чуть легче.

Через несколько метров коридор начал расширяться. Вскоре к ним присоединились ещё люди: мужчины и женщины, девушки и парни, все в таких же белоснежных комбинезонах с логотипами власти Шести. Каждый двигался с разной степенью уверенности: кто-то плавно и спокойно, кто-то неловко отталкивался от стен, пытаясь сохранить равновесие.

Толпа начала собираться, превращаясь в движущуюся белую массу, которая, словно единый организм, плыла в указанном направлении, следуя вдоль красных линий. Люди молчали, слышались лишь редкие тихие удары тел о стены и приглушённые шорохи движения.

– Как сперматозоиды летят к зачатию, – внезапно прокомментировал Артемий, кивая на их общее хаотичное, но целенаправленное движение.

Он рассмеялся, явно наслаждаясь своей шуткой, хотя было очевидно, что эта мысль уже не раз приходила ему в голову. Генрих покосился на него с лёгким недоумением, но не удержался и слегка усмехнулся.

– Старая шутка, да? – произнёс он.

– Может, и старая, – пожал плечами Артемий, отталкиваясь от стены, чтобы мягко скорректировать своё движение. – Но посмотри на нас! Белые комбинезоны, хаос, стремление к цели… скажи, не правда ведь?

Некоторые из тех, кто находился рядом, услышали его слова и тоже хихикнули, разряжая напряжённость, висевшую в воздухе.

– Ладно, ребята, только давайте без реальных аналогий! – бросил кто-то из толпы с явной долей иронии, вызвав новый всплеск смеха.

Генрих, всё ещё слегка смущённый общей ситуацией, только покачал головой. Ему сложно было понять, стоит ли относиться к этому с юмором или всё-таки задуматься, какова их истинная цель. Но в этот момент он заметил, как красные линии на стенах становились ярче, указывая на приближение к месту назначения.

Они вылетели на огромную платформу, которая открылась перед ними внезапно, словно они вынырнули из узкого русла в широкую реку. Пространство было грандиозным, простираясь в стороны так далеко, что его края терялись в мягком белом свете. В платформу вливались ещё шесть таких же коридоров, как их, из которых нескончаемым потоком выплывали люди в белоснежных комбинезонах.

На платформе работала гравитационная система, и все передвигались по ней обычным шагом. Никакого ощущения невесомости – только лёгкое давление под ногами, словно ты идёшь по идеально ровной поверхности. Генрих скользнул взглядом по собравшимся, отмечая, как каждый старался держаться уверенно, но в их движениях угадывалось напряжение.

Толпа, хаотично двигаясь, постепенно заполняла пространство. Все выглядели немного растерянными, но никто не говорил. Лишь шорох ткани и слабые удары тел о стены сопровождали их.

Внезапно Генрих почувствовал лёгкое тепло на своём запястье. Он посмотрел вниз и увидел, как на внутренней стороне комбинезона загорелась цифра 71, пульсируя мягким оранжевым светом. Вокруг многие тоже начали смотреть на свои запястья, изучая появившиеся числа.

Рядом Артемий поднял руку, чтобы разглядеть свою цифру. Его лицо озарилось лёгкой улыбкой.

– Генрих, тебе нужно найти на платформе свою цифру и находиться там, когда всё начнётся, – сказал он, кивнув на его запястье.

Генрих медленно кивнул, пытаясь осмыслить услышанное.

– А у меня 75, – добавил Артемий, показывая своё запястье. – Почти рядом. Полетели искать.

Генрих почувствовал лёгкое облегчение от того, что не остался один. Он взглянул на платформу, которая теперь напоминала броуновское движение: каждый человек искал своё место, хаотично маневрируя в невесомости, сталкиваясь друг с другом и отталкиваясь от стен и пола. Пространство наполнилось движением, создавая странный ритм, как будто всё было частью какого-то хорошо спланированного хаоса.

Они начали двигаться, следуя своим цифрам. Красные линии на платформе теперь превращались в яркие пульсирующие метки, каждая из которых соответствовала чьей-то цифре. Артемий плавно двигался вперёд, бросая взгляды назад, чтобы убедиться, что Генрих следует за ним.

– Держись ближе, – бросил он через плечо. – Если начнётся что-то непонятное, лучше быть вместе.

Генрих молча кивнул. Его взгляд метался по окружающим цифрам, пока он не заметил вдалеке свою – 71. Она светилась прямо на полу платформы, яркая, почти зовущая.

– Вот она! – воскликнул он, указывая рукой.

Артемий улыбнулся и показал жестом, чтобы Генрих двигался вперёд. Внутри у Генриха нарастало странное чувство: смесь ожидания и тревоги. Он занял своё место и огляделся, наблюдая, как остальные люди тоже становились рядом со своими цифрами. Платформа постепенно упорядочивалась, и хаос движения сменялся чётким, почти ритуальным порядком.

– Ну что, теперь ждём, – сказал Артемий, вставая на свою метку неподалёку. Его голос звучал спокойно, но в глазах читалась некая искра любопытства.

Генрих глубоко вдохнул, ощущая, как воздух в лёгких кажется плотнее обычного. Что бы ни происходило, ему предстояло это пережить – теперь уже не на Земле, а здесь, на орбите.

– Мы приветствуем вас, участники программы улучшения жизни на нашей планете, – раздался приятный женский голос, наполненный мягкой интонацией, но от этого не менее властный. Он эхом разнесся по залу, будто звучал сразу в головах всех присутствующих. – Все вы здесь оказались по собственной воле. Мы выбрали вас за ваш талант. Каждый из вас однажды нарушил правила системы… и преуспел в этом.

Генрих почувствовал, как по спине пробежал холодок.

– Мы вас не виним, – голос продолжал звучать успокаивающе, но Генрих уже знал цену таким речам. – Мы понимаем: система не совершенна, и именно ее несовершенство вынудило вас переступить границы. Теперь у вас есть шанс изменить это. Помогите нам сделать всё лучше. Каждый из вас получит задание, которое необходимо выполнить. Результаты вашей работы станут ключом к лучшей жизни на Земле.

Генрих мельком оглядел остальных участников. Лица казались такими же каменными, как его собственное. Он знал, о чем думали эти люди. Никто не поверит в такие "шансы".

– Если же вы не справитесь… – голос сделал паузу, и тишина, накрывшая зал, показалась громче любых слов. – Мы вынуждены будем попрощаться с вами.

Генрих отлично понимал, что "прощание" означает. Его взгляд метнулся к выходу, но там, как он и ожидал, была только гладкая стена. Расщепление. Превращение в медикаменты. Этим словом здесь прикрывали абсолютное уничтожение.

Неожиданно квадрат с цифрой Генриха, 71, зашипел, издав странный электрический треск, и из пола начал подниматься большой цилиндр. Генрих инстинктивно сделал шаг назад, но цилиндр рос быстро, пока не раскрылся, обнажая нейрокапсулу.

Генрих оглянулся и заметил, что возле каждого участника выросли такие же цилиндры. Зал внезапно наполнился тихими, напряжёнными шёпотами, но никто не решался нарушить порядок.

– Не бойся, Генрих, – услышал он знакомый голос.

Оборачиваясь, Генрих увидел Артемия, стоящего чуть в стороне вместе с группой других участников. Среди них мелькнули лица – уставшие, настороженные, но полные скрытого интереса. Все они смотрели на Генриха.

– Для тех, кто в первый раз, задания лёгкие, – продолжил Артемий, ободряюще улыбаясь. – А дальше… сложнее. На чем тебя поймали?

– Побег из кластера, – ответил Генрих на автомате, чувствуя, как взгляд Артемия пронзает его насквозь. – А у тебя какой уровень?

– Побег? Серьёзно… – Артемий прищурился. – У меня саботаж на заводе. Уже третий уровень, четвёртое задание.

– А я тут второй день, – вставила девушка под номером 73. Она подняла руку, будто бы хотела заявить о себе. – Тоже за побег из кластера.

Генрих бегло оценил её: хрупкая, темноволосая с раскосыми глазами, совсем юная. Но взгляд… в её глазах читалась усталость, какая не должна быть у столь молодых.

Номер 72 и 74, мужчина лет сорока и женщина чуть старше пятидесяти, стояли молча, избегая зрительного контакта. Они казались… пустыми, словно уже приняли всё, что должно случиться.

– Ну, желаю всем удачи, – улыбнулся Артемий, разрывая напряжённую тишину. Его голос прозвучал неожиданно искренне.

Без лишних слов, словно по сигналу, каждый шагнул в свой цилиндр. Генрих вдохнул глубоко, но воздуха, казалось, стало меньше. Нейрокапсула внутри сверкала мягким голубым светом, словно приглашая войти.

Он оглянулся ещё раз, запомнив лица тех, кто стоял рядом. Это был его первый и, возможно, последний шаг в неизвестность.

Шагнув внутрь, он почувствовал, как стены капсулы смыкаются вокруг него, и на мгновение тишина накрыла всё.

Глава 19

Генрих стоял в пещере, его экзоскелет мерцал тусклыми индикаторами. В одном манипуляторе он сжимал плазменный резак, в другом – гидробур, который питался водой из шланга, ведущего в резервуар за его спиной. Стандартное снаряжение шахтёров разведчиков 2080-х годов.

Он огляделся. Завалы с обеих сторон шахты сомкнулись, заперев его в ловушке. Хуже того, датчик на костюме тревожно мигал – уровень кислорода падал. В замкнутом пространстве воздух стремительно оседал вниз, а значит, вскоре дышать станет практически невозможно.

Генрих стиснул зубы, включив внутренний интерфейс экзоскелета. Энергопитание в норме, инструменты работоспособны, но времени оставалось мало. Он направил гидробур на завал, оценивая плотность обломков. Если порода рыхлая, он быстро расчистит путь. Но если это массивные плиты, резак потребует больше энергии и создаст дополнительную опасность, выделяя тепло в ограниченном пространстве.

На дисплее вспыхнул новый сигнал – чуть ниже обнаружена пустота. Возможно, это тоннель или расширение шахты, где можно найти выход. Но если он спустится, а там окажется тупик, кислорода на обратный подъём может не хватить.

Генрих перевёл взгляд на уровень воды в резервуаре – её хватит для работы буровой системы. Время уходило. Он сделал глубокий вдох, стараясь расходовать кислород экономно. У него был выбор: попытаться пробить завал или рискнуть и спуститься вниз.

Он принял решение… Путь вниз.

Ручной гидробур выпустил мощную струю воды, ударив ровно в точку, где порода была мягче. Генрих работал быстро, контролируя расход воды, и через пять минут расчистил достаточно пространства для узкого прохода. Он отключил инструмент, закрепил его на манипуляторе и аккуратно протиснулся в лаз.

Включив фонарь на шлеме, он осветил пространство перед собой. Внизу открылась подземная река – неглубокая, но растянувшаяся далеко вперёд. Вода медленно текла, отражая блики света от стен, а дальше, за пределами видимости, темнота скрывала её окончание. Сенсоры не могли определить, насколько глубоко простирается этот тоннель, но алгоритмы системы подстроили его карту, нанеся новое открытие на глобальную схему шахты.

Генрих открыл интерфейс и просмотрел обновлённые данные. Спустя минуту система выдала предварительный маршрут – обходной путь через подземные каналы вел в сторону укреплённой шахты. Это был рискованный, но единственный реальный вариант.

Генрих сделал глубокий вдох, ощущая, как запасы кислорода продолжают истощаться. Раздумывать было некогда. Он шагнул вперёд, продвигаясь вдоль подземной реки, следуя маршруту, отмеченному системой.

Через двадцать минут он достиг небольшого лаза. Сенсоры подтвердили: проход вёл вверх, к поверхности. Казалось, выход был близок. Но стоило ему внимательнее изучить породу, как оптимизм угас. В своё время вода, пробиваясь через плотные слои, размывала их, но со временем напор ослабел, оставив лишь узкий, едва проходимый коридор.

Генрих осторожно попробовал расширить проход гидробуром, но быстро понял – бесполезно. Воды в резервуаре не хватит, чтобы размыть плотную породу. Оставался один вариант – плазменный резак. Однако его использование в ограниченном пространстве могло обернуться катастрофой. Разрезая породу, резак нагревал воздух и выделял газы, чья реакция с шахтной атмосферой была непредсказуема.

Он открыл интерфейс и быстро провёл анализ состава воздуха. Концентрация кислорода уже была ниже нормы, а содержание углекислого газа постепенно росло. Если в породе были скрытые полости с летучими газами или метаном, даже небольшая искра могла вызвать взрыв.

Генрих сжал челюсти, взвешивая риски. Запаса кислорода хватит ещё минут на тридцать, не больше. У него был выбор – либо рискнуть с резаком, либо попытаться найти обходной путь, которого могло и не быть.

Генрих прищурился, пробегая глазами по интерфейсу, и вдруг заметил кое-что важное. Влажность воздуха здесь была выше, чем в основной части шахты, а значит, где-то поблизости могло быть скопление воды под давлением. Если он найдёт слабое место в породе и использует гидробур не для разрушения, а для направленного высвобождения воды, то получит естественный подъём наверх.

Он быстро активировал сканирование рельефа. Датчики отразили слабые разрывы в структуре верхних слоёв – вода всё ещё просачивалась, хоть и в мизерных количествах. Генрих проверил давление в своём резервуаре. Если он направит струю в нужную точку, создаст гидроудар и спровоцирует обрушение ослабленного слоя породы.

Это был риск, но куда меньший, чем плазменный резак.

Он активировал гидробур и прицелился в тонкую трещину в потолке. Резкий выброс воды под высоким давлением ударил точно в цель. Несколько секунд ничего не происходило, но затем земля дрогнула. Где-то выше раздался приглушённый хруст, словно древний великан шевельнулся во сне.

Генрих резко убрал руку – интуиция подсказывала, что ждать осталось недолго.

Внезапно потолок дал трещину, и сверху хлынула вода, поднимая его вверх по узкому лазу. Система среагировала мгновенно – экзоскелет подстроил баланс, помогая стабилизироваться. Поток поднимал его всё выше и выше, пока спустя несколько мучительных секунд его не выбросило наружу, на твёрдую землю.

Он упал, кашляя и пытаясь отдышаться. Над ним простиралось ночное небо, усыпанное звёздами.

Генрих рассмеялся – коротко, выдохшись, но искренне. Он выбрался.

– Вы успешно прошли задание. Принятые вами решения пойдут в базу данных и будут обработаны, – раздался спокойный, нечеловеческий голос.

Пространство вокруг дрогнуло, контуры реальности замерцали и рассыпались, будто испарились в воздухе.

Генрих моргнул и увидел перед собой гладкие стенки нейрокапсулы. Дверца с тихим шипением разъехалась в стороны, выпуская его наружу. Холодный чистый воздух обдал кожу, резко контрастируя с влажной духотой виртуальной шахты.

Он медленно сел, стряхивая остатки погружения. На внутренней стороне капсулы ещё мелькали строки данных, анализируя его действия.

Генрих перевёл взгляд на капсулу 73.

Девушка, молодая и испуганная, сидела на полу, её руки дрожали. Лицо было бледным, словно кровь отхлынула от кожи, а в глазах отражался ужас пережитого. Она не сразу осознала, что уже вышла, что виртуальный мир позади, что её тело целое. Несколько раз она провела руками по себе, словно проверяя, что действительно существует.

Прошла минута, другая. Дыхание её выровнялось, взгляд обрёл фокус. Осторожно, опираясь на капсулу, она поднялась, но ноги ещё не слушались. Генрих видел, как она сжала пальцы в кулаки, словно пытаясь взять себя в руки.

– Всё нормально? – негромко спросил он.

Она подняла на него взгляд, моргнула, будто только сейчас заметила окружающих.

– Я… да, – её голос был слабым, но уже не дрожащим.

Генрих кивнул, хотя знал, что ничего не нормально. Как и для всех остальных.

В этот момент капсула 72 открылась, и из неё вышел мужчина – высокий, мрачный, с пустым, стеклянным взглядом. Он даже не пытался осмотреться или сказать хоть слово. Просто встал, глядя перед собой, как сломанный автомат.

Генрих снова бросил взгляд на капсулу 74. Она оставалась закрытой.

– Почему она не открывается? – спросил он у Артемия который уже успел выйти из своей капсулы.

– Не прошла, – тот пожал плечами. – Не повезло, и она отправится на расщепление. Куда, впрочем, когда-нибудь отправимся и мы.

Генрих стиснул зубы.

Расщепление.

Слово, которое все старались произносить легко, но от которого внутри холодело. Он почувствовал, как на него накатывает тошнота, и отвёл взгляд.

Только сейчас он осознал, что не все капсулы были открыты. Среди ровных рядов, среди живых участников – около пяти капсул оставались безмолвными.

Генрих сглотнул. В груди сжалось.

– Жуть, да? – Артемий хлопнул его по плечу, натянуто улыбаясь.

Генрих не ответил.

Он просто смотрел на капсулы. На тех, кто уже не выйдет.

– Система благодарит вас за выполнение заданий, – раздался ровный, безэмоциональный голос.

Все вздрогнули, будто кто-то напомнил им, что реальность принадлежит не им.

– Вы можете отдыхать до следующих заданий, которые будут выданы через 47 часов, 59 минут и… 58, 57, 56 секунд.

Генрих почувствовал, как воздух стал гуще, пропитанный не высказанным напряжением.

– А пока наслаждайтесь свободными часами и общением в комнатах отдыха. Не забывайте подготовиться к следующим заданиям.

Огни над капсулами мигнули, переключаясь в режим ожидания. Крышка капсулы 74 осталась закрытой. Никто даже не пытался её открыть.

– Отдыхайте, говорят. Как будто после такого можно расслабиться. – Артемий хмыкнул

Генрих посмотрел на девушку из 73-й – она молча обняла себя за плечи, словно пытаясь защититься от невидимого холода. Лицо её оставалось бледным, но в глазах больше не было дикого ужаса – лишь пустота.

Мужчина из 72-й стоял неподвижно, глядя в точку перед собой, будто отключился от реальности. Его плечи были напряжены, а кулаки сжаты так, что костяшки побелели.

Тем временем капсулы начали погружаться обратно в платформу. Их гладкие поверхности, ещё секунду назад окружённые людьми, уходили вниз, исчезая в механическом чреве комплекса. Вокруг царила гробовая тишина – никто не смотрел в их сторону, никто не прощался с теми, кто остался внутри.

– Пойдём, накатим по маленькой, – предложил Артемий, прерывая молчание. – Тут есть бар и хавка.

Генрих кивнул и поплёлся за ним. Он не был уверен, хочет ли есть или пить, но что-то в голосе Артемия – спокойная, привычная будничность – казалось спасательной верёвкой в этом стерильном аду.

Позади раздался лёгкий звук шагов. Девушка из 73-й неслышно пошла за ними. Она больше не дрожала, но её лицо всё ещё оставалось напряжённым, как у человека, который слишком быстро выжил в кошмаре и не знает, верить ли в это спасение.

Мужчина из 72-й так и не двинулся с места.

Он продолжал стоять возле капсулы 74, глядя на неё, как будто надеялся, что она вот-вот откроется.

Но капсула не открылась.

Она безмолвно погружалась в платформу, исчезая под полом вместе с остальными. И когда её панель скрылась полностью, на лице мужчины что-то дрогнуло. Он шумно выдохнул, но слёзы продолжали катиться по щекам.

Генрих отвёл взгляд.

Трое вошли в бар, но это место не приносило облегчения.

Комната была слишком чистой, стерильной, почти больничной. Белоснежные стены, идеально гладкие столы, даже барная стойка – всё сливалось в одноцветное пространство, лишённое души.

Даже бутылки на витрине выглядели странно. Одни – прозрачные, словно внутри ничего нет. Другие – глухие, белые, как эмаль, будто скрывали от посторонних глаз своё содержимое.

За стойкой стоял андроид, лишённый лица, лишённый индивидуальности. Его гладкий, безэмоциональный силуэт идеально вписывался в этот мир без красок.

– Привет, ведро, – хмыкнул Артемий, не глядя на него. – Мне как всегда. А у этих спроси сам.

Бармен повернул голову. Безмолвный взгляд сканера остановился на Генрихе.

– Здравствуйте, – коротко кивнул тот. – Виски с кофейным экстрактом.

Андроид не кивнул, не выразил подтверждения, просто перевёл взгляд на девушку из 73-й.

Она слегка дёрнула плечами, будто вернувшись в реальность.

– Настойку… из трав. Какую-нибудь. Только сладкую. И сок грейпфрута.

Бармен развернулся, начал смешивать напитки. Его движения были чёткими, идеально выверенными, механическими. Ни капли мимо, ни паузы между действиями – он словно не наливал, а собирал жидкость в сосуд, следуя заводской инструкции.