Отзывы на книгу «Источник», страница 6, 515 отзывов

Если бы эту книгу прочли все творцы и люди творческих профессий, то мир был бы иным. Я из такой профессии и ужас в том, что книга написанная пол века назад в точности описывает многие события, людей и происходящее в моей карьере здесь и сейчас. Мало что изменилось с тех пор, да практически ничего. Книга сильно открывает глаза на происходящие события в мире и умах людей, сильно меняет мирозрение, корректирует набор ценностей и целей. После нее очень сложно оправиться и заставить себя заново посмотреть на мир. Она намного сильнее десятков современных книг о личностном росте и мотивации, которые я прочла. Читала ее после Атланта, но думаю, что нужно было сделать наоборот.

«Я пришёл изложить свои условия. На иных я отказываюсь существовать.»

Очень долго собиралась я написать эту рецензию. Все казалось, что не получиться выразить все, что я хочу. «Источник» - действительно удивившая меня книга. Сказать, что она мне понравилась – это, наверное, слишком мало. Очень давно я не читала ни одной книги, которая настолько бы заставляла думать и настолько отражала бы собственные мысли. Где-то жесткая, где-то радикальная, отчасти ироничная и очень правдивая книга. О людях, обществе, о том, что самое ужасное может в нем быть – слепом коллективизме. История об отдельных людях, их судьбах, о том, как они стали – или не стали – личностями. Жизни их часто трагичны, но, что подчеркивает автор – они сами делают их такими. Отрицая себя, свою суть, свою любовь – идя на поводу у общества.

— Говард… Я что-то принёс. Я хотел показать тебе… — Он вернулся и поставил портфель на стол. — Я никому это не показывал. — Пальцы его дрожали, когда он открывал замки. — Ни матери, ни Эллсворту Тухи… Я хочу, чтобы ты сказал, может, в этом… Он вручил Рорку шесть холстов. Рорк разглядывал их один за другим. Он смотрел на них дольше, чем было необходимо. Когда он смог поднять глаза, он покачал головой — это был молчаливый ответ на вопрос, которого Китинг не произнёс. — Слишком поздно, Питер, — сказал он мягко.

И не только у всего общества – достаточно идти на поводу хотя бы одного человека, даже если ты его любишь. Не может быть любви абсолютной, когда полностью растворяешься в другом человеке и его жизни. Только личность может на самом деле любить, и только к личности можно испытывать это чувство. И правда, можно ли любить тень? Пустую, бесплотную, ничего из себя не представляющую тень?.. А еще эта книга о любви к делу – в данном случае, к архитектуре. Никогда нигде не видела, чтобы эта любовь была так ярко и правдоподобно описана.

«Сдерживай себя, рыжий. Ты открытый, как книга. Господи, да просто неприлично быть таким счастливым!»

Говард Рорк - человек, для которого работа – это жизнь, и он не может жить по-другому. А в то время Китинг – яркий пример человека, разрушившего свою жизнь. Разрушившего не чем-то другим, а собственным стремлением к счастью, стремлением нравиться людям и быть с ними. Он просто не понял – точнее, не захотел понять, не захотел заметить – в чем же это счастье состоит лично для него. Причем сделал это дважды.

Он ушёл, испытывая и облегчение, и безутешное горе, браня себя за тупое настойчивое ощущение, говорившее, что он упустил шанс, который никогда не повторится. Что-то надвигалось на них, и они капитулировали перед неведомой опасностью.

Книга достаточно большая, и очень много идей и образов сосредоточено в ней – образов сложных, неоднозначных и живых. Меня всегда отталкивал коммунизм – и сейчас я, кажется, начала лучше понимать, почему. Как легко отдельным «вождям» получить власть в обществе – достаточно отучить людей стремиться думать и принимать решения, думать самостоятельно, по-настоящему, самодостаточно. Достаточно создать армию домохозяек, не способных больше ни на что и не стремящихся ни к чему, толпу «профессионалов», не любящих свою работу, и, конечно, чиновников – которым не приходит в голову задуматься о последствиях своих решений. Просто стадо, послушно бредущее в заданном направлении… и спастись от этого может только каждый человек сам по себе, без чьей-либо помощи.

— Говард, всё что хочешь. Всё. Я продам душу… — Продать душу легче всего. Большинство делает это ежечасно. Я попрошу тебя сохранить свою душу — ты понимаешь, что это намного труднее?

Эту книгу хочется перечитывать. Перечитывать – и все глубже понимать смысл отдельных действий, описаний, моментов. Каждая фраза в ней заставляет, кажется, любить жизнь и прожить ее по-настоящему - так, чтобы не было жаль потом потраченного ни на что времени.

Два мощных тома прозрений, испытаний, борьбы отдельно взятых личностей против бессмыслицы общественных действий и отсутствия всякого «Я», а так же абсолютно бескомпромиссной самодостаточной любви. «Источник» предстал мне титаническим романом, который охватывает больше десятка лет жизненного пути двух архитекторов - Говарда Рорка и Питера Китинга, а так же других, не менее интересных и ярких персонажей. На протяжении более чем 800 страниц Рэнд знакомит нас с хорошими героями и плохими, значительными и не очень: каждая из четырех частей книги названа по имени её ключевого персонажа - Питер Китинг, Эллсворт Тухи (архитектурный критик, умеющий эффективно влиять на людей), Гейл Винанд (несгибаемый владелец газетной империи, прославляющей обывателя) и, наконец, Говард Рорк. В отличие от многих писателей (и это главная претензия критиков к ней), Рэнд четко знает, что хочет сообщить читателям, и обходится без тонких намеков и виртуозной словесной игры. Она бьёт наотмашь - пишет мастерски, филигранно чеканя каждое максимально точное слово, но неизбежно сгущает краски: то, что человек в течение всей своей жизни постепенно понимает, ей нужно передать за восемьсот страниц. От этого на некоторых персонажах и событиях проскальзывают иногда блики карикатурности (как искусства наиболее язвительно и точно подмечающего негативные черты) - но книга от этого хуже не становится. Наоборот, "Источник" принимаешь как концентрат - его слишком много, карандаш не успевает за глазами, пожирающими строчки, иногда приходилось отчеркивать целые страницы, чтобы вернуться и подумать над ними потом. "Источник" дает ответ на каждый незаданный вопрос: Как прожить жизнь и не стыдиться ни одного своего решения и действия? Что важнее: любить или уважать? Как сохранить свою индивидуальность и не погрязнуть в фоновом плагиате? В финале, буквально на последних страницах, Айн Рэнд устами своего фундаментального персонажа спокойно, ровно, но на пределе человеческих чувств произносит даже не впечатляющий – впечатывающийся в рацио монолог о первопроходцах, способности мыслить и своем собственном «Я». "Источник" - именно тот храм человеческого духа, который строил Говард Рорк: книга обращается к каждому. Вместе с тем, она очень индивидуальна, и те мысли и эмоции, которые она вызывает, уходят далеко за грани написанных Рэнд слов, на уровень личного дневника, которым невозможно ни с кем поделиться. Это самое невыносимое удовольствие, которое я испытала от чтения книг за всю свою жизнь. И как во всех лучших творениях из слов, в центре этой книги стоит Герой. Со мной уже есть Дэгни Таггерт и Хэнк Риарден. И теперь, после прочтения последних ёмких строк "Источника", которые специально читаешь медленно, оттягивая момент расставания с ними, передо мной остались океан, небо и сакральный Говард Рорк.

Эта книга в первую очередь для тех кто нарекает на "излишнюю" романтичность и идеализм "Атлант расправил плечи" . Книга достаточно реалистична, хотя складывается впечатление что к концу книги Айн устает от этого и решает добавить немного сумбура, но опять же не стоит забывать что это все инструменты писателя и она бесспорно умеет ими владеть. Жаль что эту книгу не преподают в школе, если бы я прочитал подобное в 5 классе, мог бы сэкономить очень много времени "внутренних исканий".

Неоднозначное мнение о книге. Так много иногда заумных речей на несколько страниц, что приходится перелистывать не читая. Все герои гиперболизированы, недосягаемы. Больше похожа на философский трактат, будет интересна тем, кто любит предаваться филосовским рассуждениям.

Вижу цель -- не вижу препятствий.

"Весь мир против меня, иначе это было бы нечестно".

Читать этот огромный роман (в четыре раза больше стандартного) было наслаждением. Я окунался, погружался, меня захватывало полностью и несло, и останавливаться не хотелось. Честно признаюсь: каждый раз, когда мне приходилось сворачивать электронную книгу с экрана по зову других дел, я испытывал сожаление и печаль.

А протагонист Говард Рорк? Ведь он с самых первых страниц вызывает к себе океан симпатии. И знакомясь с ним ближе, мы всё больше и больше проникаемся к нему. Для меня Говард особенно близок, слишком много себя я слышу в его речах. Он эгоист, он индивидуалист, он клал на авторитеты, он имеет свой опыт и видение, он сам решает свою судьбу, он выстраивает свой путь и свою реальность, он фанатично и всеобъемлюще движется к своей цели.

А преданность Говарда своим идеалам, своей цели? Можно захлебнуться от белой зависти и восхищения. Скала! Кремень! Главный герой готов достичь своего или сдохнуть на пути к цели, на этой тропе войны за собственное индивидуальное место под солнцем, именно своё место. Он принимает решения за себя в своей жизни, и готов полностью нести ответственность за свои решения, поэтому после решения-действия у него нет сомнений, страхов и упрёков:

"— Если хочешь моего совета, Питер, — сказал он наконец, — то ты уже сделал ошибку. Спрашивая меня. Спрашивая любого. Никогда никого не спрашивай. Тем более о своей работе. Разве ты сам не знаешь, чего хочешь? Как можно жить, не зная этого?

— Видишь ли, поэтому я и восхищаюсь тобой, Говард; ты всегда знаешь.

— Давай без комплиментов.

— Но я именно это имел в виду. Как получается, что ты всегда можешь принять решение сам?

— Как получается, что ты позволяешь другим решать за тебя?"

Главный герой олицетворяет свой стержень, ту идею, что он несёт в мир, что является его основой и его жизненным девизом. Поэтому Говард искренен, честен и непосредственен в своих действиях, эмоциях и чувствах. Он цельный, он самодостаточный и гармоничный.

Говард — новатор, изобретатель, низвергающий отжившие традиции, мёртвой тушей движущиеся лишь по инерции, он своего рода. Он один из тех, кто раздвигает грани известного, а это всегда непросто — прогрызать и расширять ментальное пространство человечества, ведь само человечество так уютно чувствует себя в привычном старом болоте. Главный герой и подобные ему бьются там, где остальных нет, остальные не добрались, они далеко внизу. Их не понимают, их не признают. На Олимпе холодно. Первопроходцы и Единицы, идущие практически в одиночку против всего мира. Они создают моду, тенденции, они задают темп и ритм будущему, они вырисовывают эскиз граней будущего человечества, пусть это долгое время может быть и не признано серой инертной массой, которое чаще всего не знает, чего хочет и не имеет собственного мнения:

"— Надо считаться с людьми.

— Разве вы не знаете, что большая часть людей берёт что дают и не имеет ни о чем собственного мнения? Вы хотите руководствоваться их представлениями о том, что вам надлежит думать, или своими собственными суждениями?

— Но нельзя же силой навязывать им свои суждения.

— И не надо. Надо только набраться терпения, потому что на вашей стороне здравый смысл — о, я знаю, что такого союзника на самом деле никто себе не пожелает, — а против вас просто бессмысленная, тупая и слепая инерция".

Главный герой страдает за свою приверженность идее. Хотя "страдает" — это громкое слово, потому что Говард Рорк достаточно хладнокровен, стойко переносит все тяготы и неизбежные побочные эффекты борьбы одиночки против толпы. Он достаточно здравомыслящ и отдаёт себе полный отчёт, на что он идёт. И готов к этому.

Волей-неволей неизбежно я начал отождествлять себя с героем романа Айн Рэнд. И вот Говард сидел в пустоте, без работы, в томительном тягучем ожидании заказов его архитектурного мастерства. Но тишина. Деньги заканчивались, накопились небольшие просрочки за аренду офиса и комнаты, телефон вот-вот должны были отключить за неуплату... И только я подумал, что нет, я не настолько принципиальный, как Говард — если мой труд в нынешней не самой плохой профессии (хотя бы не тошнит) станет не востребован, я с лёгким сердцем сменю работу, пойду грузчиком или курьером — как он сворачивает свою лавочку и идёт работать в каменоломню на стройку, обычным рабочим. Браво, Говард! Восторг и пиетет переполняют меня.

Айн Рэнд, она же Алиса Розенбаум, эмигрировавшая из СССР в США в 1925 году, вряд ли была в восторге от идеологии коллективизма, господствовавшего в красном совке. Это отразилось в созданной Рэнд философской концепции объективизма, сиречь рационального индивидуализма. Да, эта писательница ещё и философ. И роман "Источник" можно по праву назвать философским трактатом, в котором в художественной захватывающей форме показана проблема противопоставления частного и общего, индивидуального и коллективного.

Частное и общее — этот вопрос был и будет актуален всегда. На двух полюсах будут, естественно, уродливые крайности: высшая степень индивидуализма в масштабах общества может выродиться в анархию, высшая степень коллективизма — в тиранию и диктатуру, где будет лишь безликая масса и некий стержень, олицетворяющий эту массу и направляющий её.

Но противопоставляя индивидуальное коллективному, автор не бросается в крайность. Она устами своего героя показывает, что наиболее продвинутые единицы, Личности, индивидуальности являются движущей силой прогресса человечества, что в своём эгоизме, основанном на внутреннем источнике(а не на желании быть популярным у толпы любой ценой), делая что-то только для себя, при этом, оказывается, делают это с пользой для общества. Таким образом, вознося себя любимого к свету, заодно освещаем мир вокруг:

"— И кстати, спасибо за то, что ты, похоже, очень основательно подумал о моем комфорте. Здесь я замечаю многое, о чем раньше никогда не думал, но ты все распланировал так, словно знал мои привычки. Например, кабинет – самая важная для меня комната, и ты отвел ему доминирующее положение в доме. Это, кстати, видно и снаружи. И его соседство с библиотекой, удаленность от гостиной и комнат для гостей, чтобы я мог никого не слышать, когда мне этого не надо... и прочее в том же роде. Ты проявил ко мне большое внимание.

— Знаешь, — сказал Рорк, — я ведь о тебе вообще не думал. Я думал только о доме. Возможно, именно поэтому я и сумел проявить к тебе такое внимание".

Тут, кстати, можно проследить и старый добрый антагонизм альтруизма и эгоизма. Если возьмём условные обозначения, то окажется, что коллективизм у нас весь такой альтруистичный, а индивидуализм эгоистичен. Хотя для тех, кто глубже нырял в анализ данного вопроса, всё вполне очевидно: что эгоист, что альтруист действуют из эгоистичных побуждений. Нет истинных альтруистов, что творят "добро", а потом идут за угол и блюют от отвращения к себе и к этому роду деятельности в целом. Альтруист совершает деяния для других, потому что через этот способ он раскрывается, реализуется, он получает от этого удовольствие и удовлетворение, посредством этого он греет и растит собственное тщеславие и чувство собственной важности.

В общем, всё как всегда: эгоисты поносят альтруистов, альтруисты эгоистов, коллективисты — индивидуалистов, индивидуалисты не терпят давления коллектива. А прав (возможно) персонаж Нагиева, познавший Великий Срединный Путь, из шедеврального отрывка одного откровенно никчёмного в целом фильма ("Самый лучший фильм").

Я не могу не упомянуть про секс, слишком уж он ярок в произведении. И там цепляет даже не сам бурный насильственный жёсткий обмен телесными жидкостями, а психологическая игра партнёров, которая происходит до и после этого. В двух словах: жила-была очень богатая девочка, избалованная и искушённая с самого детства. Закономерно, что жить ей, пресытившейся, было скучно и однообразно, особенно в кругу представителей слишком предсказуемого высшего света. Ей даже не хотелось секса, ей не хотелось мужчин. Она оставалась девственницей и в двадцать пять лет. Девушка искренне считала себя фригидной. Звали её Доминик.

Проблемы с этим встречаются у женщин и в наше время. Причин может быть несколько: начиная от внутреннего отторжения мужского начала ввиду прошлого негативного опыта в этой жизни, эта нить может тянуться и из прошлых воплощений, это может быть нераскрытость, "зажатость" энергии Свадхистаны, или Лингандхи-чакры. Это может быть отсутствие резонирующего партнёра. Всегда есть свой выход, своё решение, исцеление. Может найтись тот, или та, что станет ключом, провернувшим чакру в нужную сторону, станет маховиком, что разгонит этот ядерный реактор до уровня оргастического большого взрыва, станет детонатором, который сумеет-таки подорвать этот долго лежавший склад боеприпасов. Условно говоря, если одному человеку с еле работающей Свадхистаной каким-то чудом встретится в близком контакте человеком с Везувием в чакре, с регулярным Большим Взрывом на пике, то рядом неизбежно подорвется всё живое, всё заработает. Так фригидные перестают внезапно быть таковыми, а бесплодные вдруг беременеют...

Говард Рорк встретил Доминик и каким-то внутренним чутьём и интуицией понял, что ей надо. А она впервые в жизни захотела мужчину, пока бессознательно, не отдавая себе в этом отчёта, не признаваясь себе самой. Она впервые встретила Мужчину, подобных которому никогда не было в её окружении. И Рорк взял её силой и жёстко отодрал. Изнасиловал. Не совсем буквально, а потому, что именно этого она и хотела, именно это, оказывается, ей и было нужно(у всех свои извращения). И она получила телесное удовлетворение. Ну и моральное вроде тоже. Потому что встретила Мужчину, на которого смогла посмотреть впервые не снизу вверх, а как на равного. В общем, её слова подтверждают, что ей было по нраву:

"— Если хочешь.— В голосе её зазвучала нотка деловитости, подчиняющаяся приказу с механической точностью. — Я хочу спать с тобой. Сейчас, сегодня ночью, в любое время, когда тебе заблагорассудится позвать меня. Я хочу твоего обнаженного тела, твоей кожи, твоего рта, твоих рук. Я хочу тебя — вот так, не впадая в истерику от желания, холодно и сознательно, без всякого достоинства и сожаления; я хочу тебя — у меня нет самоуважения, чтобы спорить с самой собой и делить себя; я хочу тебя — хочу тебя, как животное, как кошка на заборе, как публичная девка".

Если уж и после этой рецензии вам не захотелось тут же прочитать роман Айн Рэнд "Источник", этот шедевр мировой литературы, то мне больше сказать нечего.

Философия удобная. Я считаю, что это утопия. Но поэтому чтобы это не стало фантастика, есть два варианта, это творец и паразинт в принципе как и во всех системах взглядов. Два противодействия есть, поэтому мир развивается.

Книга очень интересная. Не надо боятся этой книги, а нужно просто взять и прочитать. Мне очень понравилось эта книга. Немногие люди занимаются любимым делом, это прекрасно когда любишь свою работу!

Романы Айн Рэнд, конечно, на любителя. Но я лично фанат её произведений. «Источник» очень похож на «атланта», но другой. Один лейтмотив, но другие персонажи, характеры и обстоятельства. В общем, если вам понравился «Атлант расправил плечи», то «Источник» тоже точно понравится.

Советую начать знакомство с Айн Рэнд именно с этой книги. В ней хорошо прослеживается философия объективизма, которой придерживается автор и что самое главное нет огромных сложных текстов трудных для восприятия. Написано очень хорошо, сюжетные повороты заставляют удивляться, а герои на столько глубоки и хорошо прописаны, что остаётся только восхищаться талантом автора. Пока читаешь, удивляешься тому, как незаметно для себя пропитываешься мыслями и идеями книги, а в конце закрыв ее твой мир меняется.