Читать книгу: «Выбор», страница 8

Глава 14. Джек

– Ты перетягиваешь рану так, как будто пытаешься сделать из меня ливерную колбасу, – злобно сказал я.– Откуда ты вообще взялся? Кто тебя прислал?

– Можешь даже не начинать. Я помню, что должен молчать и сразу же забыть о том, что видел. Запугивать меня не надо. Я знаю, кто ты. Моя задача помогать людям. Каким – мне неважно. Даже таким, как ты, нужна быстрая помощь. И можешь не благодарить.

– Таким, как я? – переспросил я, морщась от боли. – Это каким?

– Джек, – врач который помогал мне остановить кровотечение, устало посмотрел на меня, и я обратил внимание, что под глазами у него синяки. На вид ему было около пятидесяти лет, волосы были чуть тронуты сединой, – у меня мало времени, и я не собираюсь тратить его на рассказ о том, кто ты такой, и что я о тебе знаю. Передай спасибо своей дочери, которая оперативно отреагировала на взрывы у вас возле дома. И не забудь два раза в день менять повязку. Не делай резких движений – рана может в любой момент о себе напомнить. И прими обезболивающее. Не стоит строить из себя героя.

Я открыл рот, чтобы что-то ответить, но решил не нарываться на неприятности. В конце концов, этот человек только что спас мне жизнь. И за это я был ему благодарен.

Дверь моего кабинета за ним закрылась, и я, корчась от боли в боку, поднялся с дивана. За свою жизнь я не впервые попал под пули, и не впервые был ранен, но в этот раз боль была слишком сильной, чтобы её игнорировать. Я взял телефон, но не успел набрать нужный номер, как дверь снова распахнулась. Без стука.

– Привет, Эрик, – сказал я, – рад, что ты дома, не поможешь мне?

– Не помогу, – бросил он, – сядь, мне нужно поговорить.

– Если ты не против, то я лучше обратно прилягу. Если ты не заметил, то я ранен.

– Можешь лежать, стоять или сидеть – мне, честно говоря, всё равно.

Я настороженно посмотрел на сына, пытаясь понять, что случилось. Но его лицо не выражало никаких эмоций. Он равнодушно смотрел на меня, и его зелёные глаза в очередной раз напомнили мне о той ужасной ночи, после которой у меня уже не было пути назад. Той ночи, когда я окончательно пошёл не по той дорожке, выбрав криминальный мир вместо обычного.

Сегодняшний день, казалось, не закончится никогда. Сначала требование от Александра, чтобы Габриэлла убила человека. Потом её быстрое и внезапное согласие. Взрыв яхт-клуба, где мы обнаружили, что потеряли товара больше, чем на пять миллионов. Спустя несколько минут перестрелка на трассе – кто-то пытался убить наших людей. И напоследок, взрыв возле моего дома, моё ранение…

– Я слушаю тебя. – сказал я, прервав свои размышления. – Что случилось? Судя по твоему тону, ты чем-то недоволен.

– Скажи мне, кто я?

– Что? – я стиснул зубы, стараясь не концентрироваться на мыслях, которые рвались наружу. – Что значит кто ты? Ты мой сын.

– Серьёзно? – насмешливо спросил он, засовывая руки в карманы. – Твой сын? Может быть, сделаем тест ДНК? Проверим?

Мне хотелось закрыть глаза и оказаться где-нибудь подальше отсюда. Желательно, очень далеко – там, где проблемы, свалившиеся на меня за один миг, меня не достанут. Но я был здесь, это была реальность, и, кажется, счастливая жизнь, которая сопровождала меня эти годы, закончилась. Я готовился к тому, что однажды Эрик узнает правду, я проигрывал варианты своих ответов ему, и в моей голове все эти сюжеты были безупречны. Все лаборатории, где можно было сделать тест ДНК, находились под присмотром моих людей. Вероятность прокола исключена.

– Я не знаю, о чём ты говоришь, и, если надо, то давай сделаем тест ДНК. У тебя что-то случилось?

– У меня нет. У тебя возможно. Кто такой Натаниэль? – насмешливо спросил он.

Впервые за двадцать лет мне по-настоящему стало не по себе. Кровь отлила от лица. Я даже чувствовал, насколько стал бледным. Да ещё и эта рана…С одной стороны, мне нечего было бояться. Я приготовил не одну историю, благодаря которой Эрик узнает правду и не начнёт меня ненавидеть. С другой стороны, реакцию моего сына предугадать я не мог.

– Понятия не имею. А что? С ним есть какие-то трудности? – я с трудом встал, чувствуя тошноту и понимая, что начинаю нервничать. – Скажи, в чём дело, и я разберусь.

– Ты издеваешься? – со злостью в голосе выплюнул Эрик.

– Ничуть. И прошу прекратить разговаривать со мной в таком тоне.

– Другого у меня нет, Джек.

– Джек? – удивленно спросил я. Я должен держать маску. Он не должен понять, что я сдаюсь. Не так быстро.

– Ну, тебя же так зовут, – злобно бросил он.

Телефон, который стоял на столе, зазвонил, но я не дернулся в его сторону. Мы с Эриком сверлили друг друга взглядами, не решаясь продолжить разговор, который неизвестно куда мог нас завести.

Сработал автоответчик, и я услышал голос Дэвида:

– Джек, Габриэлла почти на месте. Наши люди по периметру. Ждём дальнейших указаний.

– На каком месте Габриэлла? – спросил Эрик. – Каких указаний? Что ты опять задумал?

– Не задавай лишних вопросов. Габриэлла находится там, где и должна быть. Ещё немного, и она окончательно станет частью нашей семьи.

– Нашей се…что? Какой семьи? Криминальной? Что значит «она станет частью»? Твою мать! Ты снова всё испортил, больной ублюдок! – слова оскорбления сыпались из его уст легко, а, значит, он действительно что-то знал.

Он быстрым шагом вышел из моей комнаты, громко хлопнув дверью, от чего я непроизвольно вздрогнул.

Казалось, мозг отчаянно барахтался в бесконечном потоке эмоций и вопросов, на которые не находилось ответов. Хотелось крикнуть, избавиться от этого хаоса, но даже собственный голос тонул в гулкой пустоте… Мне нужно было возместить сумму, которую я утратил со взрывом в яхт-клубе. Мне нужно было решить вопрос с дочерью, которая, если оступится, то попадёт в немилость Лайтвуда. А теперь ещё проблема с Эриком. С учётом наших подозрений в том, что вернулись Змеи, и том, что Эрик стал задавать неудобные вопросы…Что, если он примкнёт к ним? А что, если возглавит? Около получаса я сидел в безмолвных размышлениях, ускоренно продумывая свои следующие шаги.

– Рэй, – я набрал номер напарника, – мне нужна информация о том, где сейчас находится мой сын Стивен.

– Я же говорил тебе, что…

– Заткнись! Мне нужна обновлённая информация. Где он, все его последние перемещения, с кем он живёт, полное досье на его спутницу.

– Как быстро тебе это нужно? – недовольным голосом отозвался Рэй.

– Если скажу, что нужно через пять минут, ты успеешь? – огрызнулся я. – Сделай как можно быстрее.

– Понял. Это всё?

– Нет. Мне нужно знать, с кем общался Эрик за последние несколько дней. Возможно, неделю. Ищи все записи с камер. Мне нужна информация.

– Попробую спросить – у тебя что-то случилось?

– Случится у тебя, если не сделаешь то, что я говорю, – грубо ответил я.

– Ты понимаешь, что просишь практически о невозможном? А если Эрик был в другом штате? Ты предлагаешь мне искать везде?

– Я предлагаю меньше разговаривать и больше делать. Начни хотя бы с чего-то! Сомневаюсь, что Эрик путешествовал по всем Соединенным штатам. Быстрее, Рэй! Это вопрос жизни и смерти.

Я прикрыл глаза, потирая виски в надежде, что всё, что происходит, окажется лишь странным сном. Стрелки часов неумолимо бежали вперёд, а телефон снова предательски молчал. Мерное тиканье часов задевало каждый нерв, и я, не желая больше выжидать, сам набрал Дэвида

– Что у вас слышно? Где Габриэлла? – тут же спросил я, когда он поднял трубку.

– Джек! – на том конце трубки было шумно. – Что-то пошло не так! Габриэлла сбежала, а Шепарда убил кто-то другой, он…

– Твою мать! Что значит «кто-то другой»? Кто это был? Где Габриэлла?!

– Я не знаю, кто это был. Он забрал её с собой.

– ТЫ ИЗДЕВАЕШЬСЯ? ЧТО ЗНАЧИТ «ЗАБРАЛ ЕЁ С СОБОЙ»? – проорал я в трубку, перестав себя контролировать. Бок пронзила боль, и я опустил взгляд, уже понимая, что я там увижу – рубашка была испачкана кровью – рана открылась. – Как вы допустили это? Куда вы смотрели?

– Там творился хаос, началась перестрелка, думать было некогда, – Дэвид был спокоен, что просто выводило меня из себя.

– Я надеюсь, вы записали номер машины, на которой уехала Габриэлла? – спросил я, уже зная ответ.

– Нет. Мы даже не знаем, на какой машине он приехал. Джек, всё будет нормально, я доберусь до тебя и расскажу всё.

Я со злостью швырнул телефон на стол.

***

– Ты хочешь сказать, что этот человек беспрепятственно прошёл на встречу, убил человека, также спокойно вышел и забрал мою дочь? – кажется, я задавал этот вопрос уже в сотый раз с того момента, как Дэвид влетел в мой кабинет.

– Джек, я повторяю тебе – мы окружили всё здание, и каким именно образом он туда проник, я не знаю. Как вышел – видел, но Габриэлла была в порядке, она была цела, Шепард убит, а его люди, знаешь ли, не очень были рады тому, что рядом с ними лежит ТРУП, – Дэвид повысил голос, – они начали палить без разбора. И скажи спасибо, что я вернул тебе всех твоих людей, с учётом того, что мы потеряли миллионы, потеряли товар, нужно восстанавливать клуб, радуйся, что…

– Радоваться чему? Моя дочь пропала! Шепард убит чужими руками, а, значит, Лайтвуд с меня не слезет. Всё летит к чёрту, понимаешь?

– Понимаю, – спокойно кивнул Дэвид, – но твоя истерика вряд ли поможет. Где твой холодный разум? Ты никогда не делал ничего сгоряча, и всегда выходил сухим из воды. Да, иногда с потерями, но всё же, по сравнению с твоими достижениями, потери минимальны. Габриэлла выйдет на связь, я уверен. Человек, убивший Шепарда, явно хотел ей помочь, а не навредить. И вряд ли он знал про план Лайтвуда. Все выезды из города оцеплены, ни одну машину не пропустят – я приказал проверять каждый автомобиль, Габриэллу знают, сработают слаженно. Если тот, кто забрал твою дочь, остановится в любом из зданий, нам поступит звонок. Джек, ты сам наладил все связи, оцепив весь город своими людьми, и переживаешь за то, что кто-то проскочит без твоего ведома?

Дэвид был прав. Я не зря считал его своими мозгами. В прошлом он потерял всё – жену и своего ребёнка. Как он пережил трагедию – мне до сих пор было неизвестно. Но с того момента он ни разу не давал волю чувствам. Словно спрятавшись за железной маской спокойствия, он продолжал жить и работать на наше общее дело. Он был единственным среди моих людей, кто был не просто напарником, не просто другом – он был неотъемлемой частью Чёрных волков. Он был единственным, кому я мог бы передать все свои дела, не переживая за их успешность.

– Хорошо, ты прав, – слова давались тяжело, – а что с уничтоженным товаром? Вы решили что-то?

– Джек, ты же понимаешь, что это случилось сегодня, да? – усмехнулся Дэвид.

– Честно говоря, у меня ощущение, что прошло уже несколько дней. Слишком много произошло сегодня.

– Мы запросили видео с камер яхт-клуба, но подозреваю, что тот, кто это сделал, их отключал. Будем делать всё возможное, чтобы поскорее выйти на след. Уверен, что это дело рук Змеев. Больше некому.

– Чёрт, но как…

– Ты уверен, что рассказал мне всю правду? – спросил Дэвид, смотря прямо мне в глаза. – Или есть что-то ещё, что я должен знать?

Я колебался с ответом, думая, что сейчас будет лучшим решением – правда или очередная ложь.

Звонок телефона Дэвида спас меня от ответа.

– Джек, Габриэлла в порядке. Она с Эриком.

Я устало облокотился на спинку кресла. Жива. И Эрик жив. Они вместе. Хорошо это или плохо, я пока не знал.

Глава 15. Натаниэль

Я отвёз Габриэллу в тот самый отель, где чуть больше недели назад мы вместе укрывались после стремительного и опасного побега из казино. Это место навсегда отпечаталось в моей памяти: нуждаясь в тот момент в тишине и безопасности, мы остановились там посреди ночи, спрятанные от чужих глаз, с адреналином, ещё бурлящим в крови. Теперь я снова привёл её сюда, словно возвращаясь к тому дню, когда всё казалось одновременно рискованным и захватывающим. Кажется, это был тот самый переломный момент, когда я понял, что со мной что-то происходит.

То, что рассказал мне Мэтт, до сих пор не укладывалось у меня в голове. Точнее, я, наверное, должен был рвать и метать, кричать, ругаться…но все чувства ушли на задний план. Пришёл лишь шок, а за ним наступила апатия.

– Эрик Джонсон, – на меня смотрел невысокий крепко сложенный человек. Он был примерно одного возраста с отцом, – как я рад тебя видеть!

– Добрый день, – поздоровался я, с любопытством рассматривая таинственного незнакомца, – спасибо. Приятно слышать, что мой внешний вид доставляет кому-то радость. Но я предпочитаю женщин.

Человек рассмеялся.

– Ты очень похож на своего отца. Вот только цвет глаз…

– На Джека? – поднял я брови. – Не уверен, что это так. А про «глаза, как у матери» уже писала Роулинг в своей саге про Гарри Поттера.

– Нет, Эрик. На своего настоящего отца.

– На настоящего отца…Кто ты такой? И о чём ты говоришь?

– Давай мы присядем? Я расскажу всё, что знаю. Меня зовут Мэтт. Я не причиню тебе вреда.

– Я тебя и не боюсь. Я тебя не понимаю.

– Это сложно понять, Эрик. Но ты не сын Джека Джонсона. И твоё настоящее имя – Натаниэль.

Тишина, которая повисла в воздухе, не была давящей или оглушающей. Она была мучительно тягучей, словно густой дым от сигары, постепенно обволакивающий всё вокруг. Сложно представить и уж тем более объяснить свои чувства в тот момент, когда тебе говорят, что ты не тот, кем считал себя все эти годы.

– Мэтт, верно? – уточнил я ещё раз, хмуря брови и потирая плечи.

– Да, – кивнул он.

– Ты меня с кем-то путаешь? Я Эрик Джонсон, мой отец – Джек Джонсон, глава какой-то там криминальной группировки.

– Да, глава Чёрных волков.

– Ты знаешь про Чёрных волков? – с нескрываемым любопытством спросил я.

– И про Змеев, и про Ангелов. И про то, что мать Габриэллы жива. И про то, что ты не имеешь к этой семье никакого отношения.

– Допустим, – согласился я, понимая, что, если этот человек сумасшедший, то с ним лучше не спорить, – ты же понимаешь, что я не могу просто так поверить словам человека, которого впервые вижу?

– Конечно. – он кивнул, слегка поднимая уголки губ. Странно, но несмотря на странность разговора, этот человек мне нравился. Он располагал к себе и внушал доверие. – Поэтому я взял с собой кое-что, что поможет тебе поверить. Взгляни. Учти, что это видео совсем не для слабонервных.

Он протянул мне телефон с записью не самого высокого качества. Я пару минут смотрел на комнату, в которой никого не было, слушал тишину, которая пугала, и пытался рассмотреть хоть что-то, похожее на доказательство его слов.

– Подожди немного, сейчас увидишь, – предупредил Мэтт мой вопрос.

И точно, дверь в комнату открылась, и внутрь, очевидно, на цыпочках, вошла женщина с маленьким ребёнком на руках. Она положила ребёнка в кроватку, явно будучи уверенная в том, что он спит, а сама юркнула в шкаф. Я недоуменно взглянул на Мэтта, а тот лишь кивнул, взглядом предлагая продолжить мне смотреть. Картинка не менялась – ребёнок спал, комната была окутана мраком и тишиной, но внезапно дверь снова отворилась, и вошёл мужчина. Нет, скорее парень. Молодой. В его руках был пистолет, и направлялся он в сторону шкафа. Видно было очень плохо, картинка прыгала, постоянно появлялись какие-то помехи. Звук тоже не радовал своим качеством. Спустя мгновение комната озарилась светом. Молодой человек стоял напротив шкафа, очевидно, разговаривая с женщиной, которая там находилась. Раздался выстрел, и я зажмурился. Как будто я смотрел триллер с плохим качеством записи, как будто мне лет двенадцать, и я от страха теряю дар речи. К горлу подкатила непрошеная тошнота, и я взял стакан со столика, сделав большой глоток воды. Молодой человек на видео подошёл к детской кроватке, где стоял ребёнок, по всей видимости, уже проснувшийся. Несколько мгновений он колебался, потом взял его на руки и вынес из комнаты. На этом запись прерывалась.

Я вернул телефон Мэтту, не понимая, каким образом это видео доказывает тот факт, что я не имею никакого отношения к Джонсонам.

– Ты, конечно, ничего не понял. И, скорее всего, у тебя куча вопросов. К сожалению, ответов на них я тебе дать не могу. Это должен сделать Джек Джонсон.

– Честно говоря, я ничего не понимаю до сих пор, – сказал я, чувствуя, как во рту снова пересохло, – что на этом видео? Кто эти люди?

– Женщина, в которую стреляли, это твоя настоящая мать. Её звали Оливия Уайт. Человек, убивший её, Джек Джонсон. А маленький ребёнок, которого он забрал, это ты. Натаниэль Уайт. Твоего отца убрали раньше, чем камера засняла это видео. Его звали Мартин Уайт. Именно он в тот момент был центром и сердцем группировки, которые называли себя…

– Белыми змеями, – прошептал я, всё ещё не веря в то, что услышал, – но откуда ты знаешь, что это я? Почему именно я?

– Я был лучшим другом твоего отца. Мы вместе с ним противостояли Чёрным волкам. В тот момент, когда между этими группировками развязалась настоящая война, очень многие из нашего братства, пытались спрятаться, но безуспешно. Они были убиты. Все до единого. Убит был и я, формально. Каким чудом я выжил – не знаю до сих пор. Пуля прошла по касательной, не задев жизненно важных органов, а я в нужный момент умело притворился мёртвым. Волки в тот момент были не настолько сильны, как они сильны сейчас, а потому не стали добивать лежачего. Сейчас твой отец, точнее…я не знаю, как называть Джека, в общем, он и его люди ни за что не отойдут от тела, не убедившись в его смерти. Думаю, что только Джек – тот, кто знает о том, что сохранил жизнь единственному наследнику Змеев, воспитывая его под своим знаменем и приобщая к своему делу.

– Он не посвящал меня в свои дела. Ни разу, – моментально возразил я.

– То есть, – Мэтт замялся, – ты хочешь сказать, что ты не работал на своего отца?

– Нет. Для этих целей он использовал Габриэллу.

– Но почему…ах! – Мэтт охнул. – Я, кажется, понял. Сохранив жизнь наследнику Змеев и никому не сказав об этом, он всё же думал о том, что рано или поздно правда может выплыть наружу. И, если бы он сделал из тебя своё подобие, то ты смог бы бросить ему вызов, узнав правду. А так ты слишком слаб, и пока наберёшься сил…Джек успеет придумать очередной план. Чёрт, он умён даже больше, чем я думал.

– Не настолько он умён, – покачал я головой. – Он не посвящал меня в свои дела, да. Но он и не интересовался моей жизнью. И не был в курсе того, что у меня было хобби.

– Не буду расспрашивать о том, что ты имеешь в виду. Нас могут подслушивать. У Джека везде свои люди. Оставь пока это своим козырем.

– Я рискну спросить ещё раз – ты уверен, что на этом видео я?

– Я уверен. Но, если хочешь, можешь запросить у отца тест ДНК. Сомневаюсь, что у тебя есть шанс получить нужный нам результат, скорее всего он его подделает. Но попробовать и посмотреть на его реакцию можно.

Я замолчал, переваривая информацию, которую только что получил. Человек, которого я столько лет считал отцом, хладнокровно убил мою мать на моих же глазах. Столько лет я жил во лжи, не подозревая о том, что творится у меня за спиной. Не зная даже своего прошлого.

– А отец, – хриплым голосом спросил я, – его тоже…

– Его убил не Джек, – коротко ответил Мэтт, – но не думаю, что это что-то меняет.

– Нет, конечно. Это ничего не меняет, – мотнул я головой.

– И ещё кое-что, Натаниэль. Ты должен понимать, что половина того, что принадлежит Джеку, по праву твоё. Твои родители владели ресторанным и строительным бизнесом. Насчёт строительства я не уверен, прошло много лет, наверное, нужно начинать всё заново. Но рестораны и кафе – это то, что принадлежало сначала родителями Мартина и родителями Оливии, а затем перешло к ним по праву. То наследие, которое они оставили тебе. Я получил лицензию на снос зданий Джека, но не уверен, что он даст мне пробиться. Поэтому будем действовать другим путём. Заберём всё то, что принадлежит тебе.

– Они построены на тех же костях, что и казино?

– Нет, Натаниэль. Конкретно твои родители никогда не делали ничего противозаконного. Наверное, за это они и пострадали. За честность и правду.

– Они не пострадали. Их убили.

Мэтт лишь молча кивнул.

Из болезненных воспоминаний я вынырнул только потому, что услышал, как Габриэлла приходит в себя.

– Где я? – тихо спросила она. Потом резко села и потёрла виски. – Брат? Что случилось? Как мы тут оказались?

Я протянул ей бутылку с водой, которую она без сопротивления приняла, отпив несколько глотков.

– Ты голодная?

– Ты оставишь свои попытки накормить меня? – сморщила она нос. – Я бы хотела узнать, что случилось.

Я внимательно рассматривал её, догадываясь, что от моего пристального внимания, она может смутиться. И думал. Я всё время думал о том, какой же я идиот. Столько лет я не замечал очевидного. Мы же были совсем разными. Габриэлла и Стивен были очень похожи – оба невысокие, темноглазые. Даже тон кожи у них был похож. Я был среди них белой вороной, но откуда я мог знать…откуда могли взяться мысли о том, что я не сын Джонсона.

– Эрик, ты меня смущаешь, – поёжилась она, – после того, что случилось, я опасаюсь, что ты снова…

– Поцелую тебя? – улыбнулся я. – Только, если ты этого захочешь. И меня зовут не Эрик. Меня зовут Натаниэль. И я не твой брат.

– Я уже слышала эту фразу. И это какая-то ерунда.

– Это правда, Габриэлла.

Её глаза выражали одновременно и испуг, и недоверие. И было в них что-то ещё, что я не мог прочитать. Возможно, это было просто любопытство. Возможно, что-то иное.

Я рассказал ей то, что увидел на видео в телефоне Мэтта, и всё, что он рассказал мне. Это было неправильно – открывать правду ей. Той, кто теперь находился по другую сторону. Но кому ещё я мог рассказать всё, что узнал?

Закончив рассказ, я взъерошил волосы и снова посмотрел на Габриэллу, ожидая её реакции. Наверное, где-то в потайной глубине своей души, я мечтал о том, чтобы она изменила себе, бросив то дело, которым она столько лет занималась, и помогла мне. Но она была Джонсон. А такие не меняются.

– Не может быть, – тихо сказала она, – этого просто не может быть. Столько лет скрывать правду? Эрик, ты уверен?

– Натаниэль. Меня зовут Натаниэль, – в очередной раз настойчиво повторил я, – нужно привыкать к этому имени.

– Нужно ли, Эрик? Нужно ли что-то менять?

– Ты шутишь? – отпрянул я от неё в ужасе. – Мою мать убил твой отец! Лишив меня всего, что у меня было! Уничтожив моё прошлое и моё будущее! И ты думаешь, что узнав об этом, я ничего не захочу менять?

– Ты не прав. Он любил тебя, он обеспечивал тебя, он дал тебе…

– Лучше замолчи, – со злостью сказал я, – он не любил меня. Он испугался запачкать свои руки кровью младенца, и лишь потому сохранил мне жизнь. Он не посвящал меня в свои дела, понимая, что меня нельзя допускать к тем знаниями, которыми обладает он. Он был уверен, что я брошу ему вызов, а потому оградил меня от всего, что хотя бы как-то касалось криминального мира. Он не учёл одного. Оставив меня на произвол воспитания, он не обращал внимания на то, чем я занимался. А у меня было хобби.

– Я это уже поняла. – дрожащим голосом произнесла я. – Один меткий выстрел, и Шепард мёртв. Ты раньше стрелял в людей?

– Ты шутишь? Я просто стрелял по мишеням и никогда не бывал так точен. Я не лгал, когда сказал тебе, что оружие меня пугает.

– Зачем ты это сделал, Эр…Натаниэль? – она произнесла моё новое имя медленно, словно пробуя буквы на вкус.

– Я не хочу, чтобы ты стала убийцей, Габи.

– Поэтому решил стать им сам? Ты понимаешь, что ты сделал? Тебя будут искать.

– Пускай ищут, – пожал я плечами, – я прятаться не буду.

– Они убьют тебя! – в ужасе сказала Габриэлла, прикрывая ладошкой рот.

– Не убьют, – сказал я уверенным голосом.

А сам задумался о том, что, возможно, я поторопился с разговором с Джеком. Что, если, испугавшись, он решит убрать меня с дороги? Хотя я не один. Есть Мэтт. И Мэтт сказал, что у него уже есть люди, что он несколько лет пытался возродить то, что уничтожили Джек и его компания.

– Натаниэль, я хочу сказать, что, несмотря на то, что ты теперь…

– Не Джонсон и не твой брат, ты всё равно останешься с отцом? Я знаю, Габриэлла. Мы теперь по разные стороны. Но ты должна знать – я не остановлюсь. Я уничтожу Джека и всю его империю. Я верну себе то, что оставили мне мои родители. И выбор лишь за тобой – с кем ты.

– Я уже сказала, с кем я, – посмотрела она мне в глаза, – это не изменится.

– Это твоё решение, – я поднялся на ноги, понимая, что за несколько дней я потерял всё – и семью, и себя, и даже Габриэллу, – я, пожалуй, пойду.

Поворачиваясь к ней спиной, я думал о том, увижусь ли с ней ещё раз? И, если да, то при каких обстоятельствах? Сможет ли она увидеть во мне не Эрика, не своего брата? А того, кем я являюсь на самом деле? Сможет ли простить, если я пойду против неё?

– Ты можешь остаться? – раздался голос позади меня. Голос, который уже несколько дней мучил меня во снах. Я тяжело вздохнул, опуская руки, и, не успев развернуться, почувствовал, как она подошла ближе. Ощутил её руки на своей спине. И повернулся к ней, готовясь задать один из самых важных вопросов в своей жизни.