Читать книгу: «Семь грехов. Эдем», страница 4

Глава 5

Горные цепи расступились, отдав четверку в распоряжение блудной анархии, у которой не существовало никаких рамок, а любое проявление распущенности только приветствовалось. Дождь сразу объявил о вступающем в силу с этой минуты режиме беззакония. Земля захлюпала под ногами, словно имитируя возгласы проживающих тут чертей, которые так и не обрели твердости по причине потакания всем своим страстям.

– Дальше движемся до упора, не сворачивая, и тогда окажемся прямо во Френзисе, – продолжала направлять группу горгона, змеиные чешуйки которой под дождем приобрели яркий малахитовый оттенок.

Грехи и представитель добродетели ускорились. Противная морось гнала их к блудной столице, но и там от дождя явно было не уберечься.

– Иандаэль, как вы собираетесь… – эльф смутился, представив эту картину, – разгуливать с нами по преступному городу, не привлекая к себе внимания? Большая часть чертей хоть и глупа, но далеко не слепа.

– Об этом не волнуйтесь, – произнес представитель Смирения. – Только вы можете видеть меня. Поэтому, если захотите что-то у меня спросить на виду у окружающих, помните, что для других вы будете обращаться к пустоте. Лишь это может насторожить и вызвать ненужные вопросы.

– Вас понял, – кивнул маг.

– И прошу… никаких «вы».

– Как скажете. Тьфу! – Америус никак не мог нарушить субординацию, но, пересилив себя, исправился: – Как скажешь.

– И еще одно, – продолжил ангел, – моя помощь не должна быть заметной. Таковы правила. Я могу оказать ее, лишь когда нет посторонних глаз или когда только мои действия могут повлиять на неизбежный ход судьбы, вот тогда я иду против установленных правил. В остальных случаях вы справляетесь сами.

– Все предельно ясно, – с пониманием ответила Неамара.

Мелкие блондинистые завитки, впитавшие влагу, свесились ему на глаза. Иандаэль убрал их назад, открыв высокий лоб.

– Я вам искренне симпатизирую, – признался ангел, чье лучезарное выражение лица не вызывало сомнений в его честности. – Берегите себя и постарайтесь делать так, чтобы я не слишком часто переживал за вас, пребывая в оковах своей беспомощности.

Неамара кивнула:

– Обещать не можем, но попытаемся.

– Этого достаточно, – сказал Иандаэль и благодарно улыбнулся.

Дощатые крыши разбойничьего притона замелькали вдалеке. Оттуда исходили громкие стоны – непривычно громкие даже для блудных владений. Город гудел от массовых завываний, разнося многоголосие далеко за его границы.

– Не хватало еще массовых оргий в общественных местах. Весь стыд потеряли, прелюбодеи! – бранился некромант.

Внимательно прислушиваясь, демонесса напряглась:

– Это совсем не похоже на стоны наслаждения…

– Ты права. – Змеи Шивы замерли, как и сама горгона, полностью сосредоточенная на жуткой какофонии.

Звуки били по ушам, выводили из себя, и грехи перестали следить за обстановкой, исступленно шагая вперед. Америус первым бросил взгляд себе под ноги. Что-то лопалось, издавая мерзкое чавканье и едкую вонь.

– Ох! Что за… – в чувствительный нос мага ударил резкий запах.

Он отпрыгнул назад в полном ужасе.

– О боги… – испуганно произнес эльф, когда увидел свои сапоги, измазанные непонятной гнойной жидкостью.

Он хотел предостеречь своих соратников, но, оглядевшись, понял, что опоздал. Никто из них не заметил, как сошел с кашеобразного грунта в багровые нарывы, знакомые им еще со времен общей миссии. Гнилая роща разрослась до самого Френзиса, и теперь путь четверки пролегал по живой, воспаленной, покрытой язвами плоти.

– Возможно, мы все уже заражены… – Темный маг обреченно вздохнул, закрыв глаза.

– Не раскидывайся раньше времени предположениями, – попыталась успокоить его Неамара. – Чтобы эта болезнь поразила, кожа должна быть открытой.

Эльф опустил взгляд на обувь горгоны. Сандалия колдуньи разорвала, казалось, самый крупный во всех блудных угодьях гноеродный мешок, наполненный творожистым содержимым.

– Да… – Лицо демонессы одновременно выразило сочувствие и отвращение. – Это все значительно усложняет. Я и забыла, какую непрактичную обувь носят змееродные. Ты можешь на это как-то повлиять?

Маг не верил, что сможет чем-то помочь Шиве, но обратился с просьбой об исцелении к своему посоху. Его навершие никак не откликнулось, Америус беспомощно помотал головой.

– Твои целительные навыки тут бессильны, – сказал ангел, положив руку на плечо некроманта. Он излучал безмятежный покой, который будто передался эльфу.

– Когда же эта напасть успела так разрастись? – с ужасом озиралась по сторонам демонесса. – Нам это даже никак не обойти.

– Поздно искать обход. Мы в этом уже по уши погрязли. – Находясь в отчаянном положении, Шива смело тронулась с места первой, увлекая за собой остальных.

Склизкая земля, покрытая буграми разных размеров и степеней созревания, будто дышала. Наросты взбухали, наливались кровью, объединялись с другими нарывами. Пузыри взрывались под ногами, выпуская наружу дурно пахнущую жижу. Америус не выдержал. Его лицо покрылось испариной, рвота подступила к горлу, съеденный завтрак выплеснулся. Воины остановились, позволив магу полностью опорожнить желудок. Хоть они и отвернулись, рвотные позывы передались им, как вирус. Они боролись с ними до выступающих из глаз слез, поэтому к малоприятному занятию Америуса никто не присоединился.

– Простите, – повернулся к ним маг, лицо которого было зеленовато-белым. – Мне очень стыдно… Поражаюсь вашей выдержке. – Америус вытер рот тыльной стороной ладони. – Веду себя как слабак.

– Сложные условия жизни закаляют, а ты в них никогда и не был. Еще бы… – шикнула Горгона. – Переродился в алчной рубашке, да и рос как тепличное растение.

Вместо того чтобы сказать что-то резкое в ответ или просто обидеться, Америус усмехнулся удачному сравнению, сразу вспомнив магический купол над Тельвейс-Ан-Тиром. «А ведь и правда, самая настоящая теплица…»

– Справиться с тошнотой может почти каждый, а вот иметь такую силу сострадания, которая вернула нас всех обратно к жизни, может только Америус, – напомнила демонесса чересчур жесткой в своих оценках горгоне.

– Чему мы будем вечно благодарны, – Шива тут же смягчилась и согласно кивнула, ведь благородства магу было действительно не занимать.

Слова предводительницы потрясли некроманта. Он восхищенно взглянул на Неамару, но та уже нахмурилась, смотря вдаль, что означало полную собранность и готовность приступить безотлагательно к делу. Курс вновь был взят на Френзис. Чем ближе четверка подбиралась к городу, тем больше открывался масштаб бедствия. Деревянные дома, стоявшие по краю населенного пункта, доверху были покрыты той же самой гнилью, а значит, подступающее полчище наростов намеревалось отхватить у чертей завидный кусок еще не обезображенной земли. Мучительный вой, звучавший все громче, обрушился на отряд снова. Так звучала песнь обреченности… Отряду все это виделось катастрофой, но тут из-за угла зараженного дома показался минотавр. У представителя Гнева на плече лежала секира, на которой висел объемный мешок. Несомненно, наемник покидал Френзис насовсем. Он шел прямо на четверку и, судя по всему, делал это умышленно.

– Дурачье, вы куда бредете? – недоуменно пророкотал минотавр. – Там делать больше нечего.

Он в упор не видел ангела, иначе все его внимание было бы приковано к крылатой добродетели. С непривычки грехи переживали, что маскировка Иандаэля не сработает, но, убедившись в его невидимости, быстро успокоились.

– Сколько ты там пробыл? – удивился эльф идеальной сохранности бычьего тела.

– Чего ты так смотришь? – гаркнул наемник. – Я был там с самого начала этой хвори. Болезнь не берет таких, как я, и даже таких тощих дохляков, как ты. Так что смело можете чесать в город и наслаждаться концом блудной цивилизации, хоть цивилизацией там никогда и не пахло.

Бык задел плечом темного мага и побрел своей дорогой, недовольно бурча:

– Мало им было впечатлений от своих театров, концертов, фестивалей… Пф-ф… эстеты они, видите ли. А на деле извращенцы, самые натуральные!

Проводив взглядом минотавра, Америус приподнятым голосом произнес:

– Фух, а это обнадеживает.

– Что мы успеваем посмотреть на конец блудной цивилизации? – усмехнулась Неамара.

– Да брось! Ты же знаешь, о чем я.

– Что мы ничего не подцепим, – вновь посмотрев на голые ноги Шивы, произнесла Неамара. – Получается, этой хвори подвержены только представители Блуда.

– Похоже на то. Честно говоря, я боюсь туда даже заходить, – помрачнел некромант, всякий раз ежась от доносившихся тяжких стонов.

– Не ты один, – поддержала его демонесса.

Америус тревожился не зря, квартал Поставщиков запретного был почти неузнаваем. Что раньше казалось полным кошмаром, стало кошмаром вдвойне. Изменившиеся дома, отныне ставшие частью гнилой рощи, прибрали к себе всех тяжело больных чертей, неспособных сражаться за свою жизнь. Их было уже сложно отличить от наростов. Все они стали одним целым с язвенной субстанцией. Напоминали о том, кем они являлись, лишь предсмертные мычания и хрипы. Разбухшие от волдырей руки, как ветви деревьев, выглядывали из покрытых гноем фасадов зданий. Природа брала верх. Умирающие в муках черти становились перегноем для всходов нового мира, который преобразится через полное уничтожение блудной расы. В прилегающих к домам и земле волдырях дергались поглощенные ими жертвы в отчаянных попытках спастись.

– По-мо-ги-и-ите, – захрипел черт, чья голова торчала из огромного гнойника, который он делил со своими переработанными сородичами. Лицо, похожее больше на кожуру гниющего фрукта, с мольбой глядело на эльфа, надеясь получить исцеление. Его нависшие воспаленные веки сочились, и гной затекал в пожелтевшие глаза. Смрад стоял неописуемый.

Темный маг растерянно замер. Америус жалел страдальца, взывающего к нему, но что он мог сделать? Эльф привык лечить любой недуг, но сейчас будто был лишен своих способностей и никак не мог отойти от бедолаги из чувства долга и сострадания. С этой проблемой быстро разобралась Шива. Тахшем избавил зараженного от страшных пыток. Лезвие скользнуло по раздувшейся шее черта. Непроницаемое лицо горгоны вызволило наружу одну из немногих позволительных ей эмоций – осуждение.

– Соберись, Америус! – сердито призвала его Шива. – Лучшее для них исцеление – это смерть. Такой уж облик приняло сейчас твое любимое милосердие.

Голова представителя Блуда подкатилась к ногам некроманта, из нее лилась кровь вперемешку с тягучей гнилью. Америус, окончательно потерявший веру в собственные силы, сделал несколько шагов назад и побрел за компаньонами. Таких просителей по дороге встречались сотни. Сотни разлагающихся заживо грехов. Мольбы, рыдания, упрашивания, а следом и проклятия сыпались на отряд со всех сторон. Больше всего, конечно же, доставалось бедному магу, который и без этого чувствовал себя скверно.

Болезнь значительно распространилась. Знакомые улицы возле трактира «Высокий градус» теперь заполонили посланники морового поветрия. Мокрые одежда и волосы членов отряда усиленно впитывали ароматы разложения. Америус, тревожно озираясь, причитал еле слышно, а потом, устав разговаривать с самим собой, спросил остальных:

– Чего мы хотим добиться? Какую помощь сейчас могут оказать нам Вестники, когда они на грани полного исчезновения?

– Прояви терпение, тянущийся к свету, – попросил его Иандаэль. – Ты же в этом до конца не уверен.

– Да, не уверен. Но разве кто-то может заслужить такое, скажи мне?

Ангел хранил молчание.

– Где хоть капля справедливости? Капля сострадания… – продолжил допытываться Америус, но в итоге только нарвался на ответ Шивы:

– Надо же, ты заговорил о справедливости? Тут ее никогда и не было! Все устроено так, чтобы в этом месте она отсутствовала. Если бы твои слепые глаза…

– Умоляю, прекратите! – повернулась к ним Неамара, прикрикнув.

Вся команда тотчас же притихла, и гудение зараженных вновь вышло на передний план. Правда, помимо уже привычных звуков стали доноситься новые, совсем другие – вселяющие надежду. Оттуда исходило волнение иного характера – не предсмертное, а живое. Это был шум толпы.

– Там выжившие! – обрадовалась услышанному демонесса.

И тогда воины бросились на звуки невнятного галдежа. На их пути встречались черти, лежавшие на земле и захлебывающиеся кашлем. Наросты здесь уже подступили к домам, но еще не заключили неизлечимо больных в свои смертельные объятия. Четверка, следуя на вопли, вышла к баррикадам, которые разделяли территории, ранее принадлежавшие Душегубам и Поставщикам запретного, а теперь служили границей между зараженной зоной и чистой землей. Здания за баррикадами еще не были испорчены этой быстро размножающейся плесенью. Снаружи, у стены перекрытого блокпоста, бушевала орава чертей. Самых активных, пытающихся перебраться через частокол, отстреливали лучники, которые следили за порядком с балконов ближайших домов, а также с уступов на заслоне. Никому не разрешалось пересечь заграждение: ни здоровым, ни тем более зараженным.

– Пропустите хотя бы нетронутых, твари! Лучше бы работорговцы так и остались тут хозяйничать. Они и то были бы сердечнее вас, подонков! – бранился черт в самой гуще блудного водоворота.

– Я же чиста! Разуйте глаза, идиоты! – присоединилась к нему девушка, спина которой была покрыта гнойниками. – Воспользуйтесь мной, если пожелаете. Я все отдам! Только пропустите! Или вас, мерзавцев, можно купить лишь деньгами?

Подошедшим к этой толпе отрядом заинтересовались привратники, находящиеся на башнях блокпоста. Один из парней, взмокший от волнения, сощурился.

– Что вы тут делаете? – крикнул он.

– Мне нужен Вейрат! – заявила Неамара.

– Не вам одной нужен этот Вейрат, милочка! – процедил кто-то из женщин в хвосте очереди.

– Мне срочно надо с ним встретиться, – продолжала добиваться своего воительница.

– Сейчас не лучшее время для встреч, не находите? – направляя лук на голову черта, подпрыгивающего среди давки, бросил привратник. – Уходите, пока вас не разорвали!

– Это очень важно! – упорствовала Неамара.

– Важнее эпидемии? – с сомнением спросил он.

– Да пропусти ты их, чего докопался! – воскликнул бородатый черт с соседней башни. – Вдруг дело действительно важное.

– Они принесут заразу на ногах. Ты взгляни, они уже собрали всю гниль, – колебался парень.

– Эй! Файнор! – Лучник на одном из балконов близлежащего дома откликнулся на имя. – Сбегай за сапогами и плотным мешком. А вы, – обратился к новоприбывшим более лояльный страж, – подождите немного!

– Как он предлагает нам пройти через толпу обозленных чертей? – воскликнул Америус.

– Вырежем их, если встанут на пути, – зашипела колдунья.

– Полегче, Шива, – косясь на ангела, вполголоса сказала Неамара. – А то боги передумают сопутствовать нам с твоей кровожадностью.

– И вы пропустите их? – вновь засуетилась толпа. – И чем мы от них отличаемся?

– Тем, что у этих троих иммунитет, в отличие от всех вас, – объяснил один из Вестников.

– Никто из их поганых сородичей не протянул нам руку помощи в трудную минуту, а вы их пропускаете?! – вновь запричитал самый главный подстрекатель.

Атмосфера накалялась. Самые живучие и крепкие бросились на баррикады. Рой стрел моментально приструнил мятежно настроенных граждан, лишив их своих заводил.

– Пс-с-с! Сюда!

Начавшаяся суматоха сыграла в пользу отряда. Бойцы тихо ускользнули в узкий проход между домами, следуя голосу. Со второго этажа им махал Файнор. Четверка прошла немного вглубь и встала под открытым настежь окном.

– Ловите! – тихо крикнул парень, скидывая вниз вещи, которые велел найти привратник с башни.

Демонесса поймала плотную сумку из кожи, а Фурия – пару мужских высоких сапог с широким голенищем.

– Зависть пусть напялит обувь поверх своих… танкеток, – вполголоса матюгнувшись, потребовал Вестник. – А остальные пусть кладут свои говномесы в мешок и поднимаются босиком.

– Не, не, не. Так не пойдет! – Неамара протестующе замахала руками, представив, как ее ухоженные ножки шлепают по френзисским лужам и нечистотам.

– Тогда счастливо оставаться! – Черт принялся закрывать створки окон.

– Ладно! – Неамара, хоть и рыча как зверь, все-таки приняла его условия.

Их покорность убедила Вестника, и он аккуратно опустил лестницу со второго этажа. Подчинился даже представитель Благодетели – ангел положил свои необычайно яркие, зеркальные полуботинки в раскрытый Америусом мешок и забирался первым, пока другие копошились, медленно снимая обувь. Эльф ожидал, что полуботинки Смирения будут весить словно металлические, а на деле они были не тяжелее перышка.

– Да… Забыл сказать, что вы можете не торопиться, – сыронизировал Файнор, мимо которого проскользнул невидимый ангел.

Америус пропустил вперед себя девушек, а сам, перекинув сумку через плечо, вскарабкался следом. Файнор ловко затянул лестницу наверх и бросил ее поблизости.

– Прошу за мной, – произнес он.

Воины оказались за заслоном и теперь наблюдали за ситуацией глазами обороняющихся. Защитники пункта пропуска посмотрели на успешно прошмыгнувший мимо толпы отряд, а затем молча переглянулись между собой. После оставшихся позади жутких мест район Вестников поражал своей сохранностью и чистотой. Он был в полном порядке, и только пустынные улицы навевали неспокойное ощущение.

– А где все? – поинтересовалась Неамара.

– Сидят по домам, – скривился Вестник. – Бестолочи в тесноте прячутся под крышами, считая себя в безопасности. Потом выбегут как умалишенные, не переживайте.

– Вы пытались с этим хоть как-то бороться? С эпидемией? – решил узнать у Файнора Америус.

– Видели сожженные кварталы по дороге сюда? – задал встречный вопрос Вестник.

– Видимо, мы шли не тем путем, – ответил маг.

– То была первая пораженная зона. Поставщики запретного хотели решить проблему кардинально: взяли и спалили все дома дотла. Только представьте, эти сволочи барыги в панике сожгли не меньше полусотни чертей – заживо, не удосужившись никого об этом оповестить. Женщины орали так, что даже я ощутил их боль. А этой проклятой трепонеме хоть бы хны! Тут же вылезла по новой. Ни огонь, ни подрывы, ни яд и тем более никакие вскапывания ее не берут.

– Не понимаю, почему тогда никто не пытается покинуть Френзис? – удивилась демонесса.

– Вы, видно, вообще ни черта не вдупляете? – разозлился Файнор.

– Мы только пришли. – Неамара потемнела лицом от резкости его речи.

– Ну да… забыл, – выдохнул парень, немного остыв. – Прошу понять, сейчас все на взводе. Трепонема перекрыла все входы и выходы. Взяла город в кольцо. Словно грязная потаскуха, что не дает проходу. Будь она неладна! Уйти из города целехоньким не удастся. Все здания на окраинах, как и земля, в этой мути. А за городом так она вообще не имеет конца. Поэтому все зараженные и чистые стекаются в центр. Пока она нас не затронула, но это лишь вопрос времени. В общем, творится сущий ад.

– Постой, как ты ее назвал? – переспросил маг.

– Трепонема, – повторил черт.

– Кто дал ей такое странное имя? – спросила Неамара.

– Да как-то Мерот ляпнул, и прижилось. Была у одного из наших, Каргима, бабенка одна. Такая гулящая, словами не передать! Да, у нас тоже есть кое-какие понятия о том, как правильно надо блудить. Так вот, кажется, все, кому не лень, в ней побывали. А наш слабоумный любил ее до одури и никому не верил, что девчушка-то его слаба на передок, да и на задок… простите. – Файнор громко заливисто заржал.

– И при чем тут она? – робко поинтересовался Америус, брезгливо относившийся к подобным темам.

– Звали эту блудницу Трепонемой. И Мерот в последние дни все брюзжал на эту болезнь в присутствии Каргима… Мол, она, как его Трепонема, липнет к каждому бомжу и не чурается. Ха-ха-ха!

– Фантазия у вас что надо… – закатив глаза, протянул эльф.

– Так ты это Мероту скажи.

– Думаешь, как долго вы сможете противостоять толпе таким образом? С баррикадами и прочим… – поинтересовалась демонесса.

– Очевидно, что мы не сможем долго держать оборону. Когда трепонема их начнет поджимать, они ломанутся на стену, доползут до верха по трупам тех, кого мы начнем отстреливать первыми. И когда они прорвутся внутрь, всему уже точно придет конец, – удрученно вздохнул Вестник. – Но… вы же… пришли помочь нам? – спросил он, стыдясь своей наивной надежды.

– Мы сделаем все, что сможем, – большего демонесса обещать не могла.

– Хоть кто-то не отвернулся от нас. Тем более Вейрат удивительно башковитый. С ним вы точно разберетесь, что к чему. Только… – замялся Вестник, – ему не говорите, что я о нем такого мнения. Он и так невыносим.

– Кажется, я тебя помню, – вдруг сообразила Неамара, увидев в парне ужимки, свойственные ее старому знакомому. – Это же ты тогда был в штабе, играл в карты и все пререкался с Деосом.

– Я вас тоже сразу узнал, но не стал ничего говорить, – сознался Файнор.

Неамара уже хотела спросить, может быть, Файнор знает, куда запропастился бывший информатор Темного Владыки, но последующее событие помешало ей это сделать. Горгона отшатнулась назад, и маг, идущий за колдуньей, едва успел поймать ее.

– Шива! Шива, ты в порядке? – заволновался Америус, крепко удерживая спутницу.

Горгона была без сознания, а когда начала подавать признаки жизни, приходящие в себя вместе с ней змеи атаковали руки эльфа.

– Ай! – завопил Америус.

Все, что выше предплечья, было прикрыто какой-никакой защитой, и маг не получил смертельной дозы яда. Он помог колдунье встать на ноги и, удостоверившись, что она может идти самостоятельно, на всякий случай воспользовался своим посохом в профилактических целях.

– Вот о каком корне шла речь… – произнесла Шива отстраненно.

Иандаэль внимательно прислушался.

– Что ты видела? – спросила ее Неамара.

– Я брела по лесу… Корни одинаковых деревьев, словно нескончаемые ряды ровных колонн, лежали над землей, а не под ней. Они все тянулись к чему-то… Корни будто указывали направление. Они вывели меня на тропу из гниющих корневищ. Толстых, древних… Тропа привела к высокому дереву, которое сильно отличалось от других. Оно… будто главенствовало над ними.

– Маг, а ты еще удивляешься нашей фантазии, – озадаченно произнес Файнор.

– Шива, почему ты упала в обморок? Не помню, чтобы такое происходило с тобой в моменты прозрения, – сказал Америус.

– Не знаю. Видение в этот раз было настолько правдоподобным, что я даже потеряла связь с телом, – пыталась объяснить ему Шива.

– Ты стала лучше ощущать предзнаменования, – послышался голос ангела.

– Но яснее они от этого не стали, – повернувшись к Иандаэлю, разочарованно сказала колдунья.

Представитель Смирения поднес указательный палец к губам, напомнив Шиве о том, что их общий секрет следует держать в тайне. Списав все на обморок, Вестник не стал узнавать, куда смотрела горгона и кому отвечала. У него и без того голова была забита более важными вопросами и загадками.

– Давайте поторопимся, – вместо этого вымолвил он. – Штаб уже недалеко.

Демонесса подумала, что Файнор имел в виду то место, где раньше гнездились Душегубы, и что Вестники решили переместить свой штаб туда. Но Файнор знал короткий маршрут и привел их в то же здание, в котором они уже некогда побывали, – в центральный орган управления торговцев тайнами. Кварталы информаторов и работорговцев слились в один. Как долго это слияние могло продержаться, оставалось только гадать. Стабильность чертям была неведома. Возможно, новый главарь, расхваливаемый их провожатым, смог бы удерживать шаткое равновесие между бандами, вечно находившими новый повод погрызться. Воины на секунду задержались у входа, а потом скрылись за дверью. В его холле, где до эпидемии любили отдыхать Вестники, теперь было не до расслаблений. Оставшаяся пара чертей охраняла последнюю точку сбора перед полной гибелью. Как выжить – вот что читалось на их лицах. Надломленные своей незавидной судьбой, Вестники понуро глянули на Файнора. Осмотрев гостей, они вернулись к своим мыслям – к появлению таинственных визитеров они отнеслись с полным равнодушием. Файнор поднялся с четверкой по лестнице наверх и постучал три раза в дверь.

– Вейрат, к тебе пришли посетители!

– Чего? – донеслось из приемной.

– Посетители! – повторил Файнор. – Они пришли издалека, чтобы проведать тебя.

– Ты, видимо, еще не растерял во всеобщем горе юмор. Так держать! – сыронизировал главарь.

– Я говорю совершенно серьезно! – Файнор начал нервничать.

– Раз серьезно… Тогда назови пароль.

– Пф-ф, – Вестник раздраженно выдохнул. – «Не было печали».

Послышались приближающиеся шаги, и следом щелкнул замок.

– Заходи…

– Через десять секунд, я помню, – закончил за него Файнор, выучивший наизусть все причуды Вейрата. – Он стал страшным параноиком, – послушно отсчитывая время, шепнул он троице под топот убегающего от двери главаря. – Пароль обновляется каждый чертов день.

Вестник распахнул дверь и вошел первым, за ним – воины, оглядываясь в поисках лидера информаторов, который куда-то загадочно испарился. Файнор кашлянул и отступил к стене. Этот звук поспособствовал появлению Вейрата, прятавшегося за столом. Его заряженный лук смотрел на застывших в полном недоумении послов Бастиона свободы. Неамара ошеломленно произнесла:

– Деос?

Он не ответил. Но даже тогда у отряда не было никаких сомнений. Это был точно он. Его нельзя было ни с кем перепутать.

– Файнор, подожди меня внизу, – вдруг произнес главарь.

– Но…

– Никаких но. И прикрой дверь, – скомандовал предводитель.

Файнор сделал, как приказал ему Вейрат, хоть и выражал всем своим видом полное несогласие. Когда дверь захлопнулась, Вейрат мгновенно перевоплотился из чопорного верховоды в небезызвестного воинам озорника и затейника. Он больше запомнился им как надежный товарищ и менестрель, подбадривавший команду в моменты полной опустошенности своим неугасаемым энтузиазмом.

– Вы ли это, ребята? И что за… – Деос помассировал опущенные веки пальцами, но видение не пропало. – Кто это позади вас? Если бы я напился до чертиков, не задавал бы такого вопроса.

– Ты ничего не видишь! – выдал Америус, и Деос только сильнее убедился в том, что это не игра его блудного сознания.

– Ты вздумал утверждать, что я все-таки пил, мой старый, очевидный как ночь друг? А нет! Я трезв уже целых три дня, – гордо заявил черт.

Темный маг, скосив глаза, опасливо воззрился на ангела с вопросом, не требующим озвучивания: почему Иандаэль ему не подыгрывает?

– Так надо, не переживай, – безмятежно выдал представитель Смирения.

– Ни черта не понимаю, что чистейший тут делает, но зато нисколько не удивлен, что он пришел именно с вами. Небось твой очередной ухажер, о моя блистательная госпожа?

– Деос… – протянула Неамара.

– Уж ладно, я все-таки с горем пополам, но свыкся с тем, что в отряде существует Америус. Но, признаться, я не сильно тогда об этом переживал. Он был блеклым и плоским, и я на его фоне выигрывал как раз благодаря своей яркой объемной натуре. Но как вы прикажете мне терпеть вот это? – Предводитель Вестников подошел вплотную к ангелу, и глаза черта, сидевшего долгое время в потемках кабинета, заслезились от мощного свечения нимба.

– Я не собираюсь составлять тебе конкуренцию, Деос. Ты лучше и краше меня, звание эталона мужской привлекательности, бесспорно, твое.

– Так просто? – удивился представитель Блуда и тут же потерял весь сопернический запал.

– Деос, ты закончил? – нетерпеливо топнула босой ногой Неамара.

– Так быстро я не заканчиваю, услада очей моих. Если бы ты в свое время проявила ко мне встречную симпатию, то знала бы об этом. Но ладно… Вы правы. Просто я так соскучился по вашей компании. Даже по тебе, бутончик. Можешь на это шипеть сколько влезет, – повернулся он к Шиве, которая по-прежнему держалась настороженно, как змея перед броском. – Так с какой вы тут миссией, антитеза Гордыни?

– Позже, Деос, – неожиданно отрезал Иандаэль. – Позже об этом.

– Ладно… – не стал настаивать черт и медленным шагом вернулся к столу, привалившись на него в готовности вести долгую беседу. – Тогда, дорогие друзья, что привело вас сюда на этот раз? Только не говорите, что наш общий враг восстал из мертвых.

– Мы пришли просить некогда обещанное Сайлесом, – ответила Неамара.

– То есть о помощи. Да… Я помню этот день. И я бы отдал этот долг благодарности не задумываясь, если бы не нынешние обстоятельства, – опечаленно напомнил информатор. – Позвольте узнать, для чего вы хотите заручиться помощью Вестников?

– Слышал о Бастионе свободы? – решила проверить осведомленность бывшего компаньона демонесса.

– Бастион… Бастион… – повторяя вслух, пытался вспомнить Деос.

– Это поселение в Костяных хребтах, – помогла ему Неамара.

– А, это… Слышал, да как-то мало придал этому значения. Подумал, кучка очередных фанатиков с высоконравственной идеей о свободе и равенстве. Н-е-е-е, в такие дебри меня еще не заносило, а вас, похоже, и туда угораздило окунуться.

– Деос, я тоже в это не верила, пока не увидела своими глазами. Это место реально существует! – воскликнула Неамара с огнем в глазах. – Но Бастиону свободы не суждено долго жить, если мы не соберем достаточного количества союзников. Даэтрен планирует наступление, и мы к нему не готовы.

– Все это очень занимательно. Высокие ценности, лучшее для всех будущее… Но у нас война уже идет и косит всех на своем пути. Уж кто-кто, а мы-то точно к этому не были готовы.

– Иандаэль, ты мог бы перенести Деоса подальше от зараженных земель? – обратилась воительница к представителю Смирения.

– Я не крыса, чтобы бежать с тонущего корабля! Я своих ни за что не брошу! – не дал ответить ангелу предводитель Вестников. – Кстати, черти сообщали, что крысы стаями удирали из города еще до прихода трепонемы, а мы, глупцы, ничегошеньки не поняли.

– С чего это в тебе резко взыграл такой патриотизм? – вспоминая былого черта, у которого не наблюдалось никаких принципов, скептично отозвался Америус.

– Так бывает. – Деос ухмыльнулся, пожав плечами. – Особенно когда понимаешь, что тебе нигде особо не рады и ты везде на птичьих правах, а родной дом всегда примет с распростертыми объятиями. Какой бы он ни был вонючий, неудобный и хаотичный, но он принадлежит Блуду, а значит, принадлежит и мне. Я в нем останусь до самого конца, как и все.

– Что, если мы поможем тебе отыскать корень зла? – предложила демонесса.

– Корень зла? Пф-ф… – устало выдал глава информаторов. – Золотце, не смеши меня. Нет никакого корня зла, точнее, он разросся повсюду. Оглядись!

– Шива видела другое, – вымолвила Неамара.

– Ну если Шива, то я беру свои слова обратно. Ее видения нас еще не подводили. Что конкретно показалось бутончику?

– Огромное высокое дерево в гнилой роще, – ответила за Горгону воительница.

– Кажется, Нелри рассказывал, что якобы видел такое, – постукивая пальцами по деревянной поверхности стола, раздумывал вслух Вестник. – Он как раз внизу. Может, хотя бы подскажет, в какую сторону нам идти.