Читать книгу: «Семь грехов. Эдем», страница 5

– Нам? – удивилась демонесса. – Нет уж, Деос. Ты останешься здесь. Мы сами разберемся.

– Неамара, – певуче, словно смакуя, протянул он ее имя, не желая спорить, – я ценю твою заботу, но со мной шансы отыскать это дерево значительно выше, и, кроме того, в этом деле я должен участвовать лично.

– Ты уверен? – сомневалась Неамара. – Неизвестно, как быстро болезнь тебя атакует.

– Мне в любом случае жить осталось от силы дня два, а так я хотя бы попытаюсь что-то сделать. Смысл влачить это жалкое существование? Идем! – Деос взял со стола лук, а затем колчан, валявшийся там, где недавно прятался сам. Потом он зашел за ширму, оттуда вынес плотную черную тряпку, оказавшуюся балаклавой, и надел ее на голову.

– Какая еще конспирация в такое-то время?! – с этими словами Деос сорвал свою «маскировку» и бросил ее обратно. Затем он внезапно развеселился, уже остановившись напротив старых друзей. – Только сейчас заметил, что мои оболтусы уже успели вас разуть. Это они могут получше всяких Сборщиков подати. – Черт посмотрел на ноги некроманта и поднял взгляд выше, задержав его на сумке. – А ты, Америус, теперь вместо Кимара, я гляжу. Интересно, как там поживает старик, жив ли вообще?

– Деос, давай лучше поторопимся, – недовольно сказала демонесса.

– Да, да. Долг зовет! – воскликнул представитель Блуда и проскользнул между столпившимися бойцами к двери.

Файнор смиренно ожидал лидера Вестников на скамье в холле, нервно подергивая ногой от нетерпения. Он тут же вскочил, когда услышал шаги на лестнице.

– Твой пост теперь здесь, – объявил ему Деос. – Будешь за главного, пока я не вернусь.

– Ты это специально? – заголосил парень. – Пытаешься уберечь меня таким образом? Только напрасно… она придет за всеми. Поэтому я предпочту быть там, где больше пригожусь.

– Это не обсуждается, – отрезал глава информаторов.

– Я не собираюсь отсиживаться тут, как ты! Я не трус!

Другие Вестники напряглись, нечаянно оказавшись свидетелями дерзости одного из своих собратьев. Деоса, может, это обвинение и задело, но он не подал виду.

– По-твоему, было бы лучше, если бы я вышел к толпе озверевших жителей и всенародно объявил, что я – Вейрат, тот самый черт, который не пускает их на нашу территорию? То есть мне лучше умереть под ногами проломившейся внутрь оравы? Или надо было отдаться гнили раньше времени? – с каждым вопросом все громче говорил глава информаторов. – И что вы будете делать, дурачье? Кто будет отдавать приказы? Вы разорвете друг друга быстрее, чем зараза доберется до вас. Теперь понял, зачем ты здесь нужен?

Файнор насупился, опустив глаза в пол. Деос мягко похлопал его по щеке и произнес:

– Не геройствуй! Мало кому станет лучше от твоей смерти.

Парень стоял как вкопанный. Деос подошел к другому Вестнику:

– Нелри, вспомни-ка, где ты видел то самое дерево в роще.

– Э-э-э, – задумался черт. – Вам надо выйти через главные ворота контрабандистов, а там повернуть налево, больше углубляясь в чащобу. Обращайте почаще внимание на корни. Чем ближе вы к нему будете, тем усерднее корни будут выпячиваться из земли и дружно тянуться к этому дереву.

– Спасибо за наводку, Нелри, – поблагодарил его Деос и обратился уже к остальным чертям: – Берегите себя! Я скоро вернусь.

Отважная теперь уже пятерка покинула штаб. В этот раз роль проводника на себя взял представитель Блуда. Деос повел отряд в обход контрольно-пропускного пункта, перед которым собрались бунтовщики.

– Не жалко ли тебе своих? Или тех, кто живет на территории других группировок, не принято считать своими? – спросил Америус.

– Хочешь осудить меня? – не удержавшись, выпалил черт. Он мечтал подискутировать с магом, как в старые добрые времена.

– Допустим, – напыщенно ответил эльф.

– Давай представим невозможное… – бодро начал Деос. – На тебя, мягкотелого целителя, свалилась такая власть, как на меня. Как ты поступишь? Рискнешь запустить и больных, и здоровых чертей в безопасную зону? Возможно, клявшиеся в полной чистоте прячут под нижним бельем те самые наросты. Город из-за таких врунов падет намного раньше. Или ты все-таки предпочтешь не рисковать последним чистым участком земли и его незараженными жителями?

– Может, не стоило бросать здоровых на произвол судьбы? – с укором произнес маг.

– Ты бы лично занялся осмотром каждого женского полового органа? И как бы ты это все организовал, мой сердобольный друг? Чтобы в этот момент мимо тебя не прошмыгнули более ушлые черти?

Америус, представив нарисованную Деосом картину, залился ярким румянцем и, не найдя веского аргумента, смолчал.

– Вот поэтому из тебя бы не вышел достойный предводитель, – победно заулыбался Деос, решив, что одержал триумф в дебатах. – Только ты принимаешь решение, и только ты принимаешь его результат, каким бы он ни был. Прощаешь себе ошибки, иначе не вынесешь возложенной на плечи ответственности. Если счет идет на десятки тысяч и на одну тысячу, то ты выберешь второе. Все просто. И решать надо быстро. Иногда попросту нет времени взвешивать все за и против.

– Все верно, – согласилась с ним горгона. – Пытаясь спасти тех, кого уже не излечить, ты обрекаешь на гибель тех, кто мог бы выжить.

– Видишь, я и со змейкой нашел точки соприкосновения.

– Еще бы… – пробурчал эльф.

– А с тобой все никак не могу, – добавил Деос, уводя отряд все дальше от штаба.

Главарь информаторов заспешил, и члены команды тоже были вынуждены ускориться. Отряд проносился мимо неприметных домов, в окнах которых сменялись с высокой скоростью перепуганные лица чертей. Мрачный калейдоскоп крутился и обрастал узорами, хорошо детализируя панические симптомы, поразившие район Вестников. Вскоре стеклышки оптического прибора перестали рябить и застыли на совсем ином рисунке. Двое представителей Блуда, вооруженные дальнобойным оружием, стояли у крупного камня. Приблизившись, бойцы поняли, что черти вовсе не тронулись умом, как изначально показалось, – они стерегли металлический люк, а не булыжник.

– Горкус, Перти, как идут дела? Желающих пробраться к нам через стоки так и не появилось? – задал им вопрос Деос.

– Вейрат! Рады видеть! – воскликнул коренастый Вестник. – Поначалу попытки были. Как только болезнь захлестнула контрабандистов, кто-то пытался вылезти через люк, да только этот камень мы сами-то едва можем сдвинуть с места. Честно говоря, поначалу мы даже испугались, ведь отчаяние творит чудеса.

– Крышка стала дергаться! – подхватил рассказ другой черт, чье лицо было испещрено глубокими шрамами. – Но мы не растерялись, а взяли и навалились сверху на этот камень! Сразу же там, внизу, все и угомонились. В общем, сейчас тут тишь да гладь.

– Молодцы! Знал я, на кого положиться в этом деле, – похвалил Деос двух информаторов.

– Дак не могли ж ударить в грязь лицом! – выпрямился низкорослый, получив похвалу от своего командира.

– А теперь, парни, оттащите эту громадину, – весело приказал Деос.

– Зачем? – с недоуменными лицами одновременно выкрикнули оба черта.

– Да просто так! – завелся главарь. – Повеселиться хочу! Посмотреть, как вы будете пыжиться.

Черти зачесали головы.

– Ну, давайте, давайте! – подхлестывал их Деос.

Вестники пожали плечами, но взялись за булыжник и недолго покряхтели над ним. Вскоре глыба, служившая замком для крышки, подалась. Проход был открыт.

– Самое время надеть обувь, – посоветовал Деос все еще босоногим соратникам.

Америус тут же скинул с себя мешок и развязал двойной узел. Оттуда вылетел скопившийся воздух, тут же отравивший все в округе. Сам маг еле смог подавить очередной рвотный позыв и тихо простонал:

– За что мне все это…

Пока воины разбирали свои башмаки, глава Вестников принес два масляных фонаря, стоявших на окне ближайшего дома. Они всегда хранились там на случай, если кому-то из информаторов понадобится воспользоваться подземным переходом. Деос вынул из внутреннего кармана куртки серник и зажег лампы. Он протянул один фонарь Шиве, а другой оставил себе, подвесив за крепление на ремне. Первым прошмыгнул Иандаэль, надевая обувь уже на спуске в люк. Остальные поступили так же, чтобы не оставить заразу на земле.

– А дальше работайте по старой схеме. Защищайте люк любой ценой. Никого не впускать и не выпускать! – отдал приказ чертям Деос, становясь последним на проржавевшие ступени.

– Вас понял! – подтвердил один из Вестников.

Крышка загрохотала и плотно легла в углубление. Спустившиеся ожидали, когда к ним присоединится Деос.

– Те двое, кстати, бывшие работорговцы, – поведал он, спрыгнув с предпоследней ступени вниз. – Видите, в чем-то Сайлес был прав. Они перестали быть Душегубами, но беда в том, что никогда не смогут стать и Вестниками. – Деос двумя пальцами небрежно указал вперед, прошмыгнув между столпившимися бойцами. – Тупы они для информаторской деятельности. Годятся лишь для охраны люка. Впрочем, это не сильно отличается от того, что они делали раньше. Только приглядывать нынче надо за неодушевленными предметами.

– Как вообще вышло так, что ты заменил Сайлеса? – поинтересовалась Неамара. – Вы нашли того, кто его отравил?

– Не нашли. Так и не разобрали, где начинать копать. Все винили друг друга. Устроили полный балаган. Никто в тот момент никому не верил, и они предпочли выбрать кого-то со стороны, не причастного к последним событиям. При выборе сыграли знание дела, доверительные отношения с прошлым лидером и репутация. Конечно, они связались со мной. С кем же еще. Пришлось бросить все и бежать к этим оболтусам. Не хотелось видеть, как Вестники загибаются и теряют свое влияние.

Представитель Блуда уверенно лавировал по коридорам, отвечая при этом на вопросы.

– А зачем эти игры с именами? – Демонесса хоть и догадывалась о причинах, но захотела узнать от него самого.

– Долгая история. Вкратце, мне пришлось залечь на дно. Много у кого остались ко мне претензии, и желающих прийти по мою душу было не меньше. Я слинял от Даэтрена. Один он чего стоит. Новое имя помогло мне исчезнуть. Оказалось, жить так – сущее мучение. Приходится постоянно прятать лицо, имитировать походку неуверенного в себе греха, чтобы ничего во мне не выдавало Деоса. Питаюсь я каждый раз в разных местах. Боюсь повторить участь Сайлеса. В каждом приходится видеть врага. Доверять никому нельзя. Особенно когда, возможно, на тебя точит зуб какой-нибудь Душегуб, желающий отомстить за смерть Цензира. Да и отравителя мы так и не нашли, наверняка он не дремлет.

– Не самый лучший период в твоей жизни, – подытожила Неамара.

– Не то слово, золотце. Порой жалею, что вообще пошел на такой шаг. Каждый день может стать последним, а тут еще эта трепонема. Эх-х… а были времена…

– Так в чем твоя проблема с Даэтреном? Не проще было расстаться полюбовно, не прибегая к тайному побегу? – поинтересовался маг.

– Это ты, мой алчный друг, мог распрощаться с Даэтреном когда захочешь, еще и напоследок зацеловаться с ним в десны. А слышал хоть раз о контракте и его условиях для таких грехов из низших сословий, как я? Он обязывал меня работать на Темного Владыку еще длительное время. По сути, контракт – то же самое рабство, только добровольное. Я был его собственностью и не мог уйти раньше срока.

Естественное содержимое френзисских стоков резко закончилось. Наступающая гниль не смогла поглотить помои, столетиями заполнявшие клоаку. Отвратительная зараза тут проигрывала не менее омерзительным отходам.

– Приближается… – тихо вымолвил информатор. Если он сделает один шаг вперед, то процесс заражения сразу запустится, и это ослабило его решительность.

– Еще не поздно вернуться, – сказала Деосу Неамара, заметив его колебания.

– Нет, нет… Все нормально. – Услышав ее голос, черт переборол себя и двинулся дальше.

Ноги представителя Блуда впервые давили наливные волдыри, брызжущие во все стороны. Они выпускали потоки трупной вони, от которой всем вновь стало паршиво. Неамара задумалась об уже испробованных чертями способах борьбы с этой заразой и потянулась к ножнам. «Первозданный огонь! – осенила ее мысль. – Подходящее место, чтобы проверить его, никому не навредив».

– Оставь эту идею. Не выйдет, – произнес Иандаэль, увидев, как демонесса вытаскивает клинки и не отводит взгляда от крупного гнойника на стене.

– Ты же точно знаешь, чем вызвана болезнь. Может, облегчишь нам задачу, если назовешь способ борьбы с этой мерзостью? – Неамара пыталась держать себя в руках, но голос ее был взвинчен и напряжен. Эта недосказанность казалась ей излишним измывательством. – Все в округе гибнут, а мы в этот момент разгадываем головоломки! Не удивлюсь, если вы их и подкинули.

– Неамара… – Америус был ошарашен ее бесцеремонностью.

Сохраняя прежний миролюбивый настрой, ангел подал ему знак рукой, чтобы тот не волновался.

– Я понимаю твои чувства. И предельно тронут тем, что ты неравнодушна к судьбе представителей другой расы. Но ты должна наконец понять, что я лишь наблюдатель. И если вы свернете не туда, обязательно намекну, поверь мне.

– Ох, главное, чтобы намек не был таким же расплывчатым, как видения Шивы или речь Хелин. Вот тогда поломаем голову! – засмеялся Деос, желая сгладить напряженную обстановку.

– Куда ты нас хочешь вывести? Все кружишь и кружишь в этих лабиринтах. Еще и заплутаешь в итоге! – обеспокоился Америус.

– Я знаю эти тоннели вдоль и поперек! – оскорбился черт. – Ну, почти. Могу перейти в другой конец города, пользуясь только подземной сетью. Мы вылезем почти у контрабандистского входа в город, будь уверен.

Глава 6

Несмотря на опасения Америуса, Деос не подвел команду. Отряд беспрепятственно выбрался из стоков там, где он и обещал. Многоголосье, ранее встретившее воинов, поутихло. Беспощадная болезнь забирала свое. Зараженные пополнили непобедимое войско трепонемы. Пятеро бойцов оставили позади оккупированный ею Френзис и направились на поиски смутно представляемого ими дерева. Его образ, пришедший Шиве, был единственной зацепкой. От гнилой рощи, которую они все прекрасно помнили, уже мало что осталось. Теперь это был организм, в котором деревья приспособились и стали соединительной тканью и сухожилиями. Местность пестрила всеми оттенками красного. Земля была усеяна воспаленными буграми, кровь приливала к большим скоплениям гнойных наростов, пахших мертвечиной. Помимо внешних трансформаций, Вестник заметил, что изменились и отношения между его спутниками:

– Я чувствую некое напряжение в нашем устоявшемся коллективе. Сказал бы даже, ощущаю накал страстей.

– Ошибаешься, – опровергла его подозрения Неамара. – С Шивой нам больше нечего делить.

– О н-е-е-е-е-т, я не о том. Это напряжение меня даже радует. Раздор произошел между вами, госпожа, и всезнайкой.

Америус изменился в лице, что не ускользнуло от Деоса:

– И я отвечу на твой удивленный взгляд, который так и вопрошает: как же этот черт мог догадаться?! Да вот так! Первое – это опыт. Чуйка сыщика. Безошибочное считывание эмоций. А второе – это то, что бросится в глаза даже самому невнимательному, – красное пятно на твоей бледной покойницкой щеке. А дальше строим предположения. Будь это Шива, то от твоей щеки ничего бы не осталось. Ее бы разъело от яда либо срезало лезвием тахшема. Возвышенный, ясное дело, такое бы делать не стал. Напрашивается вывод: в появлении пятна виновна баронесса. А если проще, то это самая обычная пощечина, кои я регулярно получал от обиженных дев.

– Ты в своем репертуаре… – утомленно взвыл маг. – Для чего нужна была такая долгая подводка? Подожди, отвечу. Посмаковать.

– Неплохо, делаешь успехи, – нарочито ласково улыбнулся Вестник. – Такое приятное событие не терпит быстрого перехода к основной мысли. Теперь мне проще налаживать мосты. Наконец Доврэ Саэп разрушился, не совладав с крутыми гордынскими волнами. Мой черед их оседлать.

– Я бы с удовольствием размазал твое лицо, но это в скором времени и так сделает блудная язва, – процедил сквозь зубы заведенный эльф.

– А это было даже обидно. – Деос придал трагичное выражение своей физиономии. – Я бы хотел посмотреть, как твои ручонки, привыкшие опираться на палку, будут сотрясать воздух. Ты сошел с дистанции, маг. И она будет моей. Отдал просто так победу, бесхребетный червь.

– Нет, все-таки я должен успеть хоть раз врезать до того, как тебя приберет земля! – сказал Америус и двинулся на черта со сжатыми кулаками.

Деос с ухмылкой на лице остановился, готовый дать бой магу. Но в чью пользу обернулась бы драка, так и не выяснилось. Перед конфликтующими появилась преграда: полупрозрачное поле, мерцающее золотом и твердое, как закаленное стекло. Эльф врезался лбом в него и отлетел назад с воплем:

– Ай! Жжет!

Шива, изрядно уставшая от глупых выходок соратников, напряглась. Демонесса гадала: «С чего это вдруг Америуса начали провоцировать подобные выкрутасы Деоса?» Заслон порхнул вниз и сузился до ширины лески. Ангел намотал на руку божественную нить, превратил ее в нимб и вернул его на место над своей головой.

– Еще одно красное пятно! Тут бы я уже не догадался о его происхождении, – с победоносной улыбкой воскликнул Деос, любуясь ожогом некроманта.

– Друзья мои, не время для склок! – громогласно воззвал ангел. – Враг ликует, когда в наших рядах раздор. Хаос от этого полнится.

– Если хаос и полнится, то от комичности этой ситуации, – продолжал глумиться Деос.

– Вы, видимо, совсем забылись! – подключилась Неамара. – С чего это вы вообще решили, что оба меня волнуете? Хватит позорить себя и меня. Иандаэль здесь точно не для того, чтобы разнимать вас.

Америус виновато сгорбился, залечивая обожженный участок кожи и пытаясь заодно убрать след от руки. Краснота со щеки так и не сошла, оставив напоминание о стычке с Неамарой. Посох, к несчастью, избавлял лишь от физической боли. С душевной маг всегда был вынужден справляться сам.

– Занятный ободок, – информатор ткнул пальцем в сторону нимба. – Он может принимать любую форму?

– Может, – ответил представитель Смирения.

– И этим оружием у вас владеют все? – продолжил допрос Вестник.

– Не все.

Вопросы черта не доставляли ангелу удовольствия. Деос это почувствовал и заткнулся.

Отвлекшиеся бойцы вновь вспомнили о своей цели. Любая их задержка оборачивалась потерей чьей-то жизни. Эта тревожная мысль подстегивала побыстрее отыскать то самое великое древо. Под большой угрозой находился и сам Деос. Время для него ускорилось в сто крат. Отдалившись от Френзиса, воины наблюдали теперь странное явление. Корни деревьев, до этого хаотично растопыренные, теперь выглядели по-другому. Все они выкрутились в одном направлении, указывая в сторону изуродовавшего их источника инфекции. Бойцы никак не ожидали, что так скоро наткнутся на эту подсказку.

– Мы на правильном пути. Хорошо… – обрадовалась Неамара.

Отряд свернул влево, куда указывали зараженные корни. Вдали уже был виден источник заразы, до него было не больше пятнадцати минут хода. Деревья передавали болезнь друг другу, как эстафету. Казалось, они стремились поскорее отдать ее следующему, чтобы самим избавиться от нее.

– И что дальше? – произнес Деос, когда они подобрались вплотную. Он задрал голову вверх, чтобы увидеть макушку чумного дерева.

Идей ни у кого не нашлось, или же никто не счел нужным сейчас делиться ими. Поэтому информатор сам ответил на свой же вопрос:

– Спалить его вряд ли выйдет. Может, вы, посланец богов, смастерите позолоченную чудо-пилу, чтобы на раз-два разобраться с деревом?

– Деос, я помогаю только в исключительных случаях, – объяснил ему Иандаэль.

– А это не исключительный случай? – взглянул Вестник на ангела, который категорично мотал головой. – Ладно, ладно… Вам виднее.

Неамара приблизилась к дереву-гиганту, внутри которого могли без труда уместиться по меньшей мере сорок грехов. Его ствол, словно грудная клетка, дышал, приводя в движение крупные наросты. Кора, назвать которую было бы уместнее кожей, вся кишела паразитами. Появление грехов не осталось незамеченным. Дерево резко затаило дыхание, и шевеление прекратилось. Члены отряда остановились около демонессы.

– Оно живое? То есть все-таки разумное? – размышлял Деос. – Иначе оно не могло придумать такой идеальный план наступления, оставив нас без единой возможности покинуть город. Точно разумное…

Неамара заметила, что нижнюю часть ствола огибали неестественно согнутые ветки, будто что-то охраняли от нежеланных гостей. С неприятными чавкающими и хлюпающими звуками эти гибкие ветви, обнимающие ствол, распрямились и застыли, приглашая отряд заглянуть внутрь. За ними пряталось громадное дупло. Кажется, здесь было гнездо заразы, которая порабощала сейчас блудные земли.

– По-моему, нас там ждут, – догадался Деос.

– И отказаться мы не можем, – произнесла Неамара и шагнула внутрь.

Бойцы не планировали оставаться снаружи и последовали за демонессой. Команда оказалась в огромном колодце, сужающемся кверху. Конусовидное пространство всякий раз сжималось при выдохе и расширялось при вдохе – это дерево уж точно было устроено сложнее своих примитивных собратьев. Малиново-красные пузырчатые стены источали букет гнилостных ароматов, похожих на те, что разносились по Френзису, сея смерть. Нарывы постоянно лопались, из-за чего полый ствол древа изнутри был покрыт слоем гноя.

Шиву почему-то нестерпимо тянуло прикоснуться к дереву, и она не стала противиться этому желанию. Горгона дотронулась до его воспаленной плоти, и оно сразу отозвалось на прикосновение, как прирученный зверь на ласку хозяина. Но вдруг Шива вскрикнула, отпрянула и согнулась пополам от тех оглушительных звуков, которые набатом зазвенели в ушах.

– Тахез аш эт! Остановите этот гул! – Фурия упала на колени, затыкая уши пальцами.

– Шива! – пыталась дозваться до нее Неамара. – Очнись. Тут нет ни единого звука.

– Эти колокола! Они сведут меня с ума! – Колдунья все сильнее прижималась к земле. Змеи на ее голове неистовствовали.

– Смотри глубже шума. Загляни, что за ним кроется, – шепнул ей Иандаэль, присев позади Шивы и обхватив ее за плечи.

Прислушавшись к его совету, горгона попыталась противостоять колокольному звону и постепенно начала его подавлять. Вскоре звук полностью смолк, но вместе с ним исчезло и то, что могло скрываться за ним.

– Наконец-то, – проникновенный до мурашек женский голос пронесся эхом внутри колодца. Воины в смятении начали озираться, ища его источник, но быстро сообразили, что звук исходил отовсюду.

– Оно еще и говорит! – с отвисшей челюстью и выпученными глазами констатировал Деос.

– Я ждала вас, – вновь донесся приятный, ласкающий слух тембр. – Но не всех вас я ожидала увидеть. Кто же затесался в ряды грешных созданий? Сам Иандаэль. Надо же! – игривым, пропитанным фальшью тоном произнесло древо. Таким обычно говорят манипуляторы, любящие прибегать к изощренным хитростям и ловко дергающие за ниточки.

– Тебе бы лучше помолчать, – проговорил ангел, впервые выглядевший так напряженно.

– Помню тебя еще совсем юным. Это было словно вчера… Ты был на оглашении моего приговора. Тогда твой еще не окрепший скелет из солнечных сплетений только начал обрастать пышным оперением, а сейчас, я вижу, ты даже дослужился до высшего ангельского чина. Похвально! – Древо язвило, открыто высмеивало его рост и в целом систему Светлых владений.

– Остановись, пока не поздно! – предостерег он.

– Среди всех собравшихся на суде ты был единственный, кто сопереживал мне. Уж больно сердобольный, не то что твои братья.

– Не смей даже о них говорить, недостойная!

– Наверное, твой старший брат уже и позабыл обо мне. Зато я хорошо помню, как он, будучи скрепленный брачными узами, истекал слюнями при виде меня.

– Замолчи!

Ангел сорвал с головы ореол и резким взмахом руки превратил его в плеть. Конец хлыста упал на землю, прожигая ее насквозь божественным свечением. Образовавшаяся дыра зашипела и задымилась. Представитель Смирения взметнул свой кнут и рассек стену. Из глубокого пореза водопадом хлынули смешавшиеся вместе кровь и гной.

– АХА-ХА-ХА! – рокотом прокатился озорной женский смех. – Ты хочешь пощекотать меня? Тогда старайся лучше. Я могу ощущать только боль, причиняемую моими детьми.

– Так и говори о ней!

– Куда ты так торопишься, Иан? Позволь избавиться от этого проклятого одиночества хоть ненадолго. Редко у меня выпадает шанс с кем-то поговорить.

– Ты не имеешь права заводить разговор на запретные темы! – возвращая на место нимб, напомнил ей Иандаэль.

– А как ты мне помешаешь? Защекочешь до смерти? К сожалению, смерть для меня несбыточная мечта. Так что дай насладиться хоть маленькими радостями. Может, сам расскажешь своим друзьям, как вы с нами обошлись? Такие справедливые и милостивые боги… Поведай им, например, кто же на самом деле Даэтрен.

Грехи пребывали в полной растерянности, наблюдая за тем, как складывается беседа ангела и говорящего дерева.

– Если ты не прекратишь, мы развернемся и уйдем отсюда, прямо сейчас!

– Слишком правильный ты, Иан! Даже скучно, – обиженно цокнуло дерево. – Чего ты так боишься? Ты же можешь почистить их память в любой момент.

– Ты не поняла? – повышенным тоном произнес ангел.

– Поняла. Уж я и сама предпочту поговорить лучше с ними, чем с тобой. Здравствуйте, мои долгожданные гости! – приветливо воскликнуло древо. – Извините, что сразу не уделила вам должного внимания. Я следила за всеми вашими свершениями в блудных землях. Как же вы эффектно расправились с Душегубами. Вот же было зрелище!

– Кто… вы такая? – озадачился Вестник.

– О Деос, – на выдохе прошептала она его имя. – Известный гуляка и растлитель доверчивых барышень. Мой бессовестный неисправимый сын. Я почуяла тебя сразу, как только ты вышел из города. От тебя за несколько верст несет развратом.

– Сочту за комплимент. – Черт приосанился и гордо вскинул подбородок.

– Ты и так понял, кто я? Зачем задавать мне этот вопрос? Допытывай лучше Иандаэля. Разве вы не заслужили знать правду? Я считаю, что каждый из вас ее заслужил.

– Не тебе это решать, – вновь с угрозой выдавил Иандаэль.

– Что ж… тогда опустим это. – Древо смирилось с его категоричностью и затронуло более важную для себя тему: – Когда мое тело ноет от боли под ногами Деоса, то совсем иное я ощущаю от ног вашего целителя. Америус, будь добр, притронься ко мне.

После этой странной просьбы темный маг оторопел еще больше.

– Не бойся же, милый. Я не кусаюсь и уж точно не заражу тебя. – Древо пустило в ход женские чары, используя приторно-ласковые нотки.

Эльф замешкался, но в итоге подчинился его воле. Он присел на корточки и коснулся пальцами вздутой поверхности.

– Не будь так холоден с женщиной. Погладь же как следует. Проведи ладонью. Приласкай…

Америус судорожно сглотнул и сделал, что требуется.

– Да… да, именно так. Как же хорошо. Успокой мою плоть. Она вся горит.

Показалось, что плоть древа под Америусом зашлась ходуном, отчего некромант подлетел вверх, когда прелюдия зашла слишком далеко.

– Помогите нам, прошу! Только вы знаете, как остановить это нашествие. Еще немного, и все погибнут, – напомнила о причине их визита Неамара.

– Не я наслала на них беду, а они сами, – со злостью заявило древо. – Мои же дети мучили меня тысячелетиями, нося эту скверну. Мне стало неимоверно тяжело. Их безграничная похоть неизлечима. Я ее больше не выношу. Больно. Больно держать на себе.

– Что мы можем сделать? – спросила демонесса.

– Мне нужен кто-то такой же чистый, как это прелестное алчное исчадие.

– Чистый? Не понимаю… – растерялась Неамара.

– Девственно-чистый, – объяснило древо. – Ни разу не измаравшийся половой связью.

Сердце мага лихорадочно заколотилось. Его страшную тайну только что обнародовали. Сохранять невозмутимость уже было невозможно. Да и стоило ли? Держать себя в руках стало еще труднее, когда он заметил расплывшуюся в улыбке физиономию Деоса.

– Я знал, что все запущенно, но не думал, что настолько! – задорно, словно сорвал куш, воскликнул черт. – Уверен, даже в светлых угодьях таких целомудренных личностей не сыщешь. Ну у меня и компания! Диву даюсь!

– Он здесь не из-за этого, – напомнил о грехе эльфа Иандаэль.

– Так берите Америуса. Он весь ваш, – не слыша ангела, предложил дереву Деос.

– Какого… – хотел огрызнуться некромант, но был прерван голосом древа.

– Заманчиво… – протянуло оно. – Но излечить почву может только Блуд. Блуд, что не испытывал телесной близости.

– Прощай, Френзис со всеми его жителями, включая меня, – печально вздохнул информатор.

– Где нам такого искать? – попыталась выведать у древа Неамара.

– Этого я не знаю. Запах чистоты, словно шлейф быстро испаряющегося дорогого парфюма, тонет в стоящем повсюду смраде нечистот. Я чувствую только их.

– Так… – задумчиво произнесла демонесса. – Предположим, мы найдем такого греха, что дальше?

– Помните озеро, в котором вам повстречался озерный черт?

– Да, – кивнула Неамара.

– Вы его убили, а это был мой хранитель, – гневно заявила хозяйка рощи.

– Упс… И снова наследил остроухий… – издевательский комментарий принадлежал Деосу.

– Мы не знали! Честное слово, – испугавшись за судьбу Америуса, выкрикнула в его защиту Неамара. – И ваш хранитель вынудил нас защищаться!

– Я вас не виню, – сказало древо. – Озерный черт слаб перед невинностью. Поэтому он пытался искусить Америуса, и ваш товарищ ответил взаимностью, завлекшись световой игрой. Но кто бы мог подумать, что вы справитесь с моим хранителем. После его смерти озеро затянулось гнойной пленкой. Таких чистых водоемов в гнилой роще было четыре, а благодаря вам их теперь осталось только три.

– Чем они так важны? – не понимала Неамара.

– Эти озера – мои сердца, и они сдерживают рост заразы, – честно ответила хозяйка рощи. – Я предполагаю, что болезнь стала развиваться значительно быстрее потому, что вы лишили жизни того, кто поддерживал чистоту воды. Три моих оставшихся незапятнанных сердца никак не справляются с возложенной на них нагрузкой. Блудные отпрыски еще больше отягощают мое существование своей распущенностью. Была надежда, что они опомнятся и все-таки задумаются об искуплении, но уже слишком поздно. Ситуация требует кардинальных мер.

– Боюсь, нам уж точно не под силу оживить озерного черта, – с сожалением произнесла демонесса.

– Вам нет, а вот нравственно и физически чистому Блуду вполне. Приведите его или ее туда. Пусть окунется в загнившее сердце. Посеет там новую жизнь в обмен на девственность.

Слова древа воодушевили Неамару, которая уже почти была готова признать поражение. Она, сжав пальцы в кулак, твердо проговорила:

– Тогда не будем терять времени. Нам поскорее нужно его найти.

– Не смею вас задерживать, – благосклонно отозвалась таинственная незнакомка. – Вряд ли мы еще раз встретимся. Желаю вам побыстрее отыскать моего чистого отпрыска, хоть я в это и не верю.