Читать книгу: «Сумасшествие с первого взгляда. Между адом и раем», страница 3

Время тянулось, но я чувствовала, что каждое мгновение приближает меня к встрече с Михаилом. Все, что мне нужно – убедиться, что он действительно будет в порядке, услышать его голос, почувствовать его тепло. Только тогда я смогу по-настоящему успокоиться…

Спустя почти час медсестра помогла мне подняться с кровати и направить слабые шаги к палате Михаила. Каждый шаг давался трудно, как будто каждое движение требовало невероятных усилий. Мысли нахлынули одна за другой, рвали меня на части: А вдруг это не правда? А если врач ошибся? А если Михаил… Нет! Я резко остановила себя. Он жив. Он обязательно жив.

– Только, пожалуйста, недолго. Я дождусь вас здесь и помогу дойти обратно, – медсестра говорила мягко, но я едва различала её голос, так как весь мой мир сужался к одной единственной точке – к двери передо мной.

Моя рука коснулась холодной металлической ручки, и, не выдержав долгих сомнений, я распахнула дверь.

На мгновение время словно остановилось. Вся суета, страхи и боль исчезли, оставив только это мгновение. Сердце замерло, мысли замерли. Михаил сидел на кровати в полулежащем положении, опираясь на подушку. Его обнажённая грудь едва заметно вздымалась и опускалась в унисон с дыханием, а белая простыня прикрывала ноги. Но этого было достаточно. Он тут, он рядом, и он живой.

Я не могла пошевелиться, чувствовала, как руки дрожат, а по всему телу пробегала волна облегчения. Комок в горле стал таким большим, что вдохнуть казалось невозможно. Слёзы закатились по щекам, но я не пыталась их сдерживать. Единственная мысль прогремела в голове: Он здесь! Он со мной!

– Михаил… – сорвалось с губ почти шёпотом.

Я шагнула вперёд и, не обращая внимания на людей вокруг, бросилась к нему. Кто-то был в палате, слышались приглушённые звуки, шорох бумаги, но мне было всё равно. Я не замечала ничего, кроме него. Всего несколько шагов, и я уже коснулась его руки.

– Ты… – мой голос сломался, а прикосновение стало единственным доказательством того, что я не сплю.

Я уткнулась лицом в его плечо, позволяя эмоциям выплеснуться наружу в рыданиях. Михаил замер на мгновение, а потом его рука прижала меня к себе.

– Ада, – мой мир рухнул в секунду, когда я услышала его голос. Его голос. Он был хрипловат, слаб. Я обрушилась на него, словно не могла дождаться ни секунды дольше.

– Живой… ты живой… Боже… – мои слова срывались, застревая в горле вместе со всхлипами. По щекам ручьями сбегали слезы, но я даже не пыталась остановить их. Все накопленные страхи, вся боль – они вырывались наружу в этих каплях.

Не в силах удерживаться, я покрывала его лицо поцелуями. Каждый миллиметр. Его лоб, нос, щеки, губы. От дыхания, от прикосновений он чуть морщился, но не останавливал меня. Я не могла поверить. Правда не могла. Он здесь. Он со мной. Он… живой.

– Ада, девчонка моя, – почти неслышно прошептал он, его хрип наполнил меня странной смесью облегчения и боли.

Я почувствовала, как его ладонь, провела по моим волосам, зарылась в них пальцами, успокаивая меня. Затем Михаил медленно прижал меня к себе крепче.

Я всхлипнула еще громче, дрожа всем телом и быстро заговорила, не в силах остановить натиск своих вопросов:

– Как ты? Тебе больно? Что… что говорят врачи?.. Михаил, пожалуйста, скажи, что твоей жизни ничего не угрожает!

Мои руки дрожали, ощущая его кожу. Я касалась его лица, плеч, оголенной груди, повторяя это снова и снова, как будто хочу запечатлеть его в памяти, убедиться, что он реальный, что это не кошмарный сон, который вот-вот оборвется.

Он хотел ответить, но его слова перекрыл голос, прозвучавший неподалеку. Горький, насмешливый, пропитанный ледяным сарказмом голос за моей спиной.

– Не угрожает, конечно, – произнес он, и в этот момент моё тело вздрогнуло. Этот звук. Этот холодный тон. Я узнала его.

Задрожав, я замерла, страхом пронзенной насквозь, не в силах оглянуться.

Я медленно повернула голову и увидела его – Даллеса. Я не была готова к этой встрече. После всего, что он сделал, после того, что произошло, он был последним, кого я хотела бы видеть в этот момент.

– Роман, ты можешь идти, – голос Михаила зазвучал твердо, и он сжал мою руку еще крепче, прижимая меня к себе, будто пытался защитить от воспоминаний и реальности.

– Какие вы жалкие, – Даллес фыркнул, стирая каплю алой крови с распухшей губы. – Инвалид и шлюха. Ну что, уже успела рассказать своему любимому, что нагуляла ребенка в его отсутствие?