Читать книгу: «Горячие романы Авы Хоуп. Комплект из 4 книг», страница 12

– Знаешь, я совсем не голодна. Так что, думаю, пока ты будешь есть, я буду раздеваться, – коварно улыбаясь, произносит Эбби, пока я жую кусок мяса. – И когда на мне не останется ни одного кусочка ткани, мне придется довести себя до оргазма самостоятельно. Тик-так, Рид.

Твою, на хрен, мать!

Она ставит тарелку на островок. Ее длинные пальчики тянутся к маленьким белым пуговкам на топе. И моя выдержка летит к черту.

Обхватив ладонями ее роскошную задницу, быстро спрыгиваю со стула, чтобы отнести ее в столовую и посадить на край обеденного стола. Эбби удивленно ахает, отчего мой член опять приходит в боевую готовность. На самом деле он из нее и не выходил. У меня постоянно стоит. Это вообще нормально? Я практически рычу от желания оказаться в ней.

Опускаюсь на колени, чтобы снять с Эбигейл босоножки. Провожу пальцами по ее идеальной щиколотке и расстегиваю ремешок, снимая обувь. Затем проделываю то же самое со второй ногой, на этот раз покрывая ее поцелуями, отчего по телу Эбби пробегают мурашки. Провожу ладонями по ее длинным ногам снизу вверх и забираюсь под юбку, сжав ее упругую задницу. Цепляюсь пальцами за маленькие трусики и спускаю их вниз.

Когда я выпрямляюсь, то вижу, как Эбигейл пожирает меня потемневшими от желания глазами, отчего все мое тело загорается дьявольским огнем. В считаные секунды расстегиваю пуговицы ее топа и накрываю губами ее грудь. Кайфую, когда Эбби дрожит от моих поцелуев, и хрипло произношу:

– Ты охренительная.

Развожу ладонями ее бедра и устраиваюсь между ними. Мои губы в сотый раз за сегодня находят губы Эбигейл. И она стонет, вцепившись ногтями мне в плечи, пока мой язык грубо толкается в ее рот.

Не в силах больше сдерживаться, я провожу рукой меж ее раздвинутых бедер и медленно ввожу в нее палец. Она прогибается в спине и прикусывает мою нижнюю губу. Нежно посасываю кожу на ее шее, пока мой палец не спеша скользит в ней. Когда я начинаю двигать им внутри ее все быстрее и быстрее, Эбби отрывается от моих губ, запрокидывает голову и громко стонет.

– Рид… пожалуйста…

Я понимаю, о чем она просит меня. И как же чертовски приятно, что наши желания совпадают. Мне, как и самой Эбигейл, жизненно необходимо довести ее до кульминации. Вот только сначала я хочу нарушить свое последнее дерьмовое правило, в котором больше нет смысла.

Глава 23

LINKIN PARK – FAINT

Эбигейл

Внезапно Рид отстраняется от меня. Открываю глаза и вижу, как он снова опускается на колени. Мои глаза округляются от ужаса, пока своими грубыми руками Рид разводит мои бедра шире. Я пытаюсь свести ноги вместе, но он крепко держит их, не оставляя мне ни единого шанса на победу в этой схватке.

– А как же твое оральное воздержание? – тяжело дыша, спрашиваю я.

– Пусть идет на хрен.

Пристально смотря мне в глаза, Рид придвигается ближе. Его теплое дыхание щекочет внутреннюю часть моих бедер, и я судорожно выдыхаю.

Иисусе, это слишком!

– Рид, я не могу… – Я снова пытаюсь свести бедра, на что он только усмехается.

– Можешь. Доверься мне. – Он нежно проводит языком между моих бедер, и я сдаюсь.

Откинувшись назад, на локти, я с блаженным стоном позволяю ему делать со мной все, что ему захочется. Рид медленно двигает языком внутри, заставляя меня забыть обо всем. Одной рукой он крепко сжимает мое бедро, пока другой неторопливо проводит по моей талии, ребрам и груди.

Я ложусь спиной на стол и запускаю руки ему в волосы. Не могу поверить, что все это происходит на самом деле. Рид снова вводит в меня палец и начинает двигать им все быстрее и быстрее. От движений его языка и пальца мое сердце бьется в сумасшедшем ритме. Все вокруг начинает кружиться, и я прогибаюсь в спине, потянув его за волосы.

– Рид!

Он усмехается и на мгновение отрывается от меня, но лишь для того, чтобы обеими руками притянуть меня еще ближе к своему рту. Его язык творит внутри меня что-то невероятное, отчего я ерзаю под ним, отчаянно нуждаясь в разрядке.

– Боже мой, Рид… О боже!

Мои глаза закатываются, в ушах звенит, ноги сводит судорогой, а сердце бешено стучит, пока я проваливаюсь в пропасть. Двумя руками я цепляюсь за его волосы и, запрокинув голову, с громким всхлипом кончаю. От учащенного дыхания моя голова начинает кружиться.

Пока чувство удовлетворения распространяется внутри меня, Рид осыпает мое тело легкими поцелуями. От мягких прикосновений его теплых губ я покрываюсь мурашками. Он нежно касается своими соблазнительными губами моих, и я лениво открываю глаза, все еще не отдышавшись после захлестнувшей меня волны цунами. Наши глаза встречаются, и с моих губ едва не срывается фраза «я тебя люблю». Господи, как же я люблю этого мужчину. Но все знают, что нельзя доверять признаниям любви после ярких оргазмов… Тем более что я испытала его всего лишь в третий раз в жизни. Так что я касаюсь своей ладонью лица Рида и улыбаюсь, как влюбленная идиотка. На губах моего парня появляется дерзкая ухмылка, пока он жадно пожирает меня своими потемневшими от желания глазами.

– Мы еще не закончили, – хрипло произносит он и поднимает меня со стола.

Мое тело обмякло, и у меня едва получается обхватить руками его шею. Крепко держа меня в своих руках, Рид поднимается со мной по лестнице, и я любуюсь его мужественным лицом. Черт, ну какой же он сексуальный. Рядом с ним просто невозможно держать себя в руках. Я вновь хочу его. Как такое вообще возможно?

Когда мы заходим в комнату Рида, он аккуратно опускает меня на кровать так, что мои ноги свисают с нее. Сквозь французские окна большая луна освещает его потрясающее тело. Он подходит к прикроватной тумбочке и включает лампу, отчего комната наполняется тусклым светом. Приподнимаюсь на локтях и жадно разглядываю самого сексуального парня во всей вселенной.

Рид снимает кеды, стягивает через голову свое темно-синее поло, бросая его на пол, затем расстегивает ремень, пуговицу на брюках и молнию. Брюки тоже летят на пол. Туда же отправляются носки. И боксеры.

Я внимательно слежу за каждым его движением и приоткрываю рот, увидев его эрегированный член. Сегодня в кинотеатре у меня не было возможности рассмотреть его. Сейчас же я наслаждаюсь тем, что вижу.

Член Рида идеален, как и он сам. Я едва могу дышать от разрывающего меня изнутри желания.

Иисусе!

С моих губ срывается едва слышный стон, когда Рид проводит по своему члену рукой. Мгновенно поднимаюсь с кровати, скидываю на пол свою юбку и снимаю расстегнутый топ. Теперь я стою перед Ридом совершенно обнаженная. Он уже видел меня без одежды, но сейчас смотрит так, словно он Скрэт³⁵, а я его долгожданный желудь.

Медленно делаю шаг к нему, убираю его руку и своей провожу по его члену. Он большой, толстый, с пульсирующей веной по всей длине. Мягкость кожи поражает меня. Как он может быть таким твердым и при этом таким невероятно мягким на ощупь?

Не до конца понимая, что делаю, облизываю губы и опускаюсь перед Ридом на колени. Он втягивает воздух и удивленно произносит:

– Малышка, ты не должна…

– Заниматься оральным сексом в одностороннем порядке – дико эгоистично! – перебиваю Рида, бросая ему его же слова.

Он усмехается, но тут же замолкает, стоит мне нежно коснуться языком его крупной головки. Обвожу ее круговым движением языка, и Рид поощряет меня хриплым стоном. Он кладет руку мне на голову, запутываясь в волосах, и шумно выдыхает:

– Эбби, черт…

Медленно провожу языком по всей длине его внушительных размеров члена, а затем беру в рот настолько, насколько могу. Его член легко скользит по моему языку, и я издаю стон, ощущая его мягкую кожу. Слегка отодвигаюсь и провожу языком по нижней части его плоти, а затем снова принимаю в себя, на этот раз стараясь взять глубже, отчего Рид запрокидывает голову и сильно сжимает рукой мои волосы. Начинаю часто нырять головой, постепенно привыкая к его размеру. Затем наклоняю голову и, обхватив руками бедра Рида, беру глубже. Когда его член касается моего горла, Рид вздрагивает и громко стонет:

– Твою мать… охренеть, малышка…

Немного отодвигаюсь и обхватываю ладонью основание. Несколько раз провожу рукой, а затем поднимаю взгляд на Рида.

Он следит за каждым моим движением и тяжело дышит. Не переставая смотреть ему прямо в глаза, начинаю быстро двигать своим ртом, помогая рукой. Чувствовать вес его члена на языке – охренительно. Ускоряю темп, всасывая его невероятно сильно. Рид начинает медленно раскачиваться вперед, и я чувствую, как мышцы его ног напрягаются. Осознавать, что благодаря мне он на грани, – невероятно.

– Эбби… я кончаю… так что… если ты не хоче… – Он пытается отодвинуться от меня, но я вцепляюсь в его бедра ногтями и впускаю его глубже. Рид замолкает на полуслове и запрокидывает голову. Он делает пару сильных толчков бедрами и с громким стоном изливается мне прямо в горло.

Медленно выпускаю его член и поднимаюсь на ноги. Рид стоит неподвижно, лишь его грудь вздымается так, словно он только что сыграл несколько периодов без перерыва. Его глаза закрыты, а голова по-прежнему запрокинута к потолку.

Провожу ладонями по его рельефной груди, коснувшись места, где бешено стучит сердце. Затем прокладываю пальчиками тропинку вверх к его расслабленному лицу. Когда я касаюсь его щеки, Рид открывает глаза, и я начинаю дрожать от волнения. Он запускает руку в мои волосы и хрипло произносит:

– Твой рот – долбаная нирвана.

Мое сердце вдруг начинает бешено стучать, оглушая всех вокруг.

Бум. Бум. Бум.

Сердце бешено стучит от осознания того, что это я только что довела его до состояния безумия. Пульс зашкаливает от нахлынувших на меня сильных чувств к этому парню. Глаза вдруг наполняются слезами, и я делаю шаг назад.

– Мне нужно в ванную, – едва слышно произношу я, несясь со всех ног подальше от Рида.

Закрываю за собой дверь и подхожу к раковине. Трясущимися руками включаю кран с холодной водой и умываю лицо. Господи боже, как я взволнована.

Мне всегда казалось, что секс – это просто секс. Всего лишь удовлетворение своих физических потребностей. Я никогда не относилась к той категории девушек, которые всю жизнь ждут, что принц на белом коне лишит их девственности после признания в любви и пышной свадьбы.

Но сейчас я вдруг осознала, что лишусь девственности с человеком, которого люблю. Семь лет я отрицала свои чувства к этому парню. Но правда в том, что я уже много лет до безумия его люблю. Отдавшись Риду, я не смогу остановиться. Я захочу быть с ним. Всегда. И вот это не просто пугает меня, это ввергает меня в состояние ужаса.

Каждую частичку моего тела наполняет дрожь. По моим щекам текут слезы.

Я боюсь.

Боюсь быть с ним.

Боюсь, что он бросит меня и уйдет.

Боюсь, что он разобьет мне сердце.

Еще раз умываюсь ледяной водой и шумно выдыхаю.

К черту.

Кто не рискует, тот не рискует. Ну а кто рискует, тот рискует.

Не благодарите за мою великую мудрость.

Когда я выхожу из ванной, Рид лежит на кровати. Все его тело расслабленно. И член тоже. И, даже не эрегированный, он впечатляет своим размером. Медленно подхожу к нему, любуясь каждым его дюймом. И когда мой взгляд находит его лицо, понимаю, что этот говнюк спит.

Фантастика!

Усмехаюсь, надеваю его футболку, которая валяется на полу, и решаю спуститься вниз за своими трусиками. Чтобы Эштон случайно их не нашел, вернувшись с презентации шмоток.

Тихонько выхожу за дверь и спускаюсь на кухню, подбираю с пола трусики и отношу их в прачечную. Затем возвращаюсь и удобно устраиваюсь на барном стуле, чтобы поужинать, раз другой голод сегодня утолить уже не получится.

Телефон, лежащий в сумочке на кухонном островке, разрывается от звонка. Это Моника, мой агент. Смотрю на время – час ночи. Что такого срочного может ей понадобиться в такое время?

* * *

 
Я тот, кого я хочу, чтобы хотела ты; что я хочу,
                                          чтобы ты чувствовала.
Но, кажется, не важно, что я делаю: я не могу
                            убедить тебя просто верить в то,
                                                  что это правда³⁶.
 

Мой будильник орет на прикроватной тумбочке Рида. Тянусь рукой, чтобы выключить его, а затем неохотно отрываю голову от подушки.

– Какого хрена на меня орет Честер³⁷, Эбби? – хрипит Рид, накрывая меня своей огромной рукой, отчего я снова оказываюсь спиной на кровати.

– Мне нужно вставать. Через два часа у меня самолет в Нью-Йорк, – скулю в ответ я.

Он резко распахивает глаза и пристально смотрит на меня.

Иисусе! Как можно быть таким сексуальным рано утром?

Смотрю на его припухлые губы, взъерошенные светлые волосы и идеальное обнаженное тело. Когда я вижу его эрекцию, со стоном запрокидываю голову к потолку.

– Прикройся, – хрипло произношу я.

Вместо этого Рид опирается на одну руку и опускается на меня, покрывая шею нежными поцелуями. Его свободная рука проскальзывает мне под футболку и обхватывает пальцами грудь. Я выгибаюсь и трусь о его член, упирающийся мне между ног. Какого черта я так быстро завожусь от его прикосновений?

– Если бы ты вчера не уснул, то сейчас мы оба были бы удовлетворены, – шиплю я, толкая его рукой в грудь.

Оторвавшись от меня, Рид садится в постели и пристально смотрит на меня своими красивыми глазами цвета ясного неба.

– Я не знаю, как это произошло. Ты убила меня своим минетом. Высосала вместе со спермой жизнь.

От его серьезного тона я запрокидываю голову и хохочу.

– Ты должна объясниться, Эбби, – продолжает он. – Я серьезно. Это был лучший минет в моей жизни. Как… Где ты… Господи! – Он запускает руки в волосы и шумно выдыхает.

Ухмыляюсь, осознав, что Рид О’Хара нервничает. Упоительное ощущение. Сажусь на него верхом и обнимаю за шею.

– Хэй, ты во всем у меня первый. Как-то мы с Диланом летали в Торонто на соревнования. С нами полетела Вероника, его жена. Ну тогда она была его девушкой. До секса у них еще не дошло. И она очень хотела попробовать сделать ему приятно, но понятия не имела, как и что нужно делать. Тогда Вероника скачала что-то вроде видеоинструкции к минету и приходила в мой номер, чтобы тренироваться на бананах и огурцах. Я как хороший человек решила поддержать ее старания и спустя некоторое время выяснила, что у меня нет рвотного рефлекса. Так что…

Рид резко подхватывает меня за задницу и переворачивает на кровать, покрывая мое лицо быстрыми поцелуями.

– Пока ты будешь в Нью-Йорке, я схожу в церковь и помолюсь за здравие Вероники.

Я снова громко смеюсь, пока Рид не накрывает мой рот своим. Наши губы и языки нежно касаются друг друга. И мне так хочется, чтобы этот поцелуй длился вечно, но я прерываю его, касаясь ладонью лица Рида.

– Мне нужно успеть на рейс.

– Когда ты вернешься?

– Через четыре дня.

– Когда я буду в Анахайме на выезде. Значит, мы не увидимся пять дней?

Медленно киваю.

– Ты же только два дня назад вернулась из Австралии.

– Знаю. Видимо, Моника решила, что после неудачи в «Ледяных танцах» меня нужно пихать во все существующие в мире проекты.

Рид с нежностью смотрит на меня и проводит рукой по моим волосам, а затем снова целует, едва касаясь губ.

– Я не хочу тебя отпускать.

– Всего пять дней, милый. Выспись за это время хорошенько, ладно?

– Ладно, – усмехается Рид. – Собирайся, я отвезу тебя в аэропорт.

Глава 24

BACK OF MY MIND – EXTREME MUSIC

Эбигейл

Одинокий прожектор освещает мое лицо ярким белым светом, пока я стою на практически пустой ледовой арене, погруженной во тьму. Съемочная команда расположилась у правой кромки льда, я – точно в центре. Когда режиссер даст мне сигнал начинать, зазвучит музыка, под которую я должна буду сделать четверной аксель. Это один из самых сложных элементов фигурного катания. Но только не для меня. Я делала его по меньшей мере пару сотен раз. Правда, мне интересно, смогу ли я сейчас выполнить этот прыжок и не свалиться лицом вниз? Есть большая вероятность, что мое лицо просто перевесит мое тело из-за количества нанесенной на него штукатурки.

Я провела в кресле гримера почти два часа. Большую часть этого времени довольно приятная брюнетка невысокого роста восхваляла мою идеальную кожу. И мне действительно не до конца понятно, какого черта тогда она красила мое «идеальное лицо» целых два часа?

Иисусе!

Неужели нельзя просто отретушировать мое лицо в фейстюне? К чему эта двухчасовая пытка?

Мои волосы тоже подверглись насилию. Их уложили в высокий хвост и закрепили примерно миллионом невидимок. Объясните мне, зачем? Невидимки ведь невидимы! Зачем тогда так много?! Помимо невидимок, на мою голову переместилось все содержимое баллончика блестящего лака для волос. Так что, думаю, во время прыжка ни один волосок на моей голове не шелохнется. Мой хвост будет неподвижен, как кусок камня.

Помимо всего прочего, мне выдали комплект блестящего бежевого термобелья из новой коллекции бренда. Под него мне сказали не надевать нижнее белье, и я не понимала, по какой причине, пока не встала под прожектор. Оно, мать его, просвечивает!

Отпад.

Спасибо, что превратила меня в порно-Барби, Моника.

Слышу голос режиссера:

– Эбби, ты готова?

Молча киваю и громко выдыхаю. Когда звучит какая-то песня Тейлор Свифт, кто-то из съемочной команды дает команду:

– Камера! Мотор!

Натянув ослепительную улыбку, начинаю скользить по льду. Делаю несколько простых вращений, затем перехожу к выполнению либелы³⁸, завершая ее волчком³⁹. Вращаюсь на согнутой ноге, вытягиваю вторую вперед, перед собой. После этого прыгаю тройной лутц⁴⁰ и, наконец, сделав глубокий вздох, приступаю к выполнению акселя.

Сложность четверного акселя в том, что он исполняется с движения вперед. Если сказать по-простому, то это означает, что для того, чтобы завершить прыжок, необходимо развернуть свое тело еще на дополнительные пол-оборота.

Скольжу прямо, лицом к камере, немного набирая скорость. Слегка приседаю на левую ногу, отталкиваюсь ею от льда, выпрыгиваю и делаю четыре с половиной вращения в воздухе. Когда я приземляюсь на правую ногу, спиной к камере, то слышу голос режиссера:

– Стоп! Снято!

Поворачиваюсь лицом к съемочной группе и подъезжаю к кромке льда, чтобы получить дальнейшие инструкции. Вместе с помощником режиссера мы просматриваем дубль, и режиссер произносит:

– Эбби, ты просто потрясающе выглядишь в кадре! Это невероятно! С первого дубля!

И что, это все? Меня гримировали несколько сотен лет, чтобы я потратила на льду пару минут?

– Хорошая работа! – хлопает меня по плечу помощник режиссера.

Я благодарю ее в ответ и, попрощавшись, направляюсь в гримерку.

Первым делом я скидываю на пол отвратительное полупрозрачное термобелье и иду в душ, где смываю с себя этот гигантский слой штукатурки и около десяти раз наношу на волосы шампунь, чтобы мои волосы избавились от ужасных блесток и снова стали живыми. Затем сушу волосы и наношу на лицо тонкий слой увлажняющего крема. Надеваю свои белые узкие джинсы, футболку Рида и теплую серую худи «Найк», сверху накидываю кожаную куртку, обуваю новые розовые кроссовки, подарок от бренда, и выхожу на улицу.

Прилетев вчера в Нью-Йорк, я сразу же поехала в фотостудию, чтобы успеть на съемку каталога. Это заняло так много времени, что в гостинице я оказалась под утро. Поспав всего несколько часов, я снова прыгнула в такси и поехала на каток для съемок рекламы. Завтра утром у меня озвучка, которая затянется надолго. Так что лучшего времени для прогулки по городу у меня уже не будет.

Иду по оживленной центральной улице Нью-Йорка, с интересом разглядывая все вокруг. В этом мегаполисе я была дважды. Не все впадают в дикий восторг, оказавшись здесь, но я считаю, что каждый должен побывать тут хотя бы раз. Энергетика Нью-Йорка поражает. Бесконечные неоновые вывески магазинов и баров освещают Таймс-сквер так ярко, что наверняка эту улицу можно увидеть даже из космоса. Многочисленные желтые такси нескончаемым потоком движутся вперед, не давая места пешеходам. Возле входа в метрополитен группа уличных музыкантов исполняет джаз. Присоединяюсь к толпе, чтобы насладиться невероятным голосом солистки, а затем направляюсь в расположенный неподалеку «Старбакс» за латте с соленой карамелью.

Взяв кофе с собой, выхожу на улицу и застегиваю кожаную куртку. Сегодня первый день ноября, и сырость Нью-Йорка после солнечного Лос-Анджелеса пробирает до мозга костей. Чувствую, как в кармане вибрирует айфон. Достаю его и не могу сдержать улыбки, увидев имя Рида на экране.

– Привет! – радостно произношу я.

– Что на тебе надето? – доносится хриплый голос Рида с другого конца линии.

– На мне куча одежды, идиот, – сообщаю я. – В Нью-Йорке сейчас одиннадцать градусов.

– А я совершенно обнажен.

– Рид, ты можешь держать себя в руках, пока я не вернусь?

– Малышка, я держал себя в руках уже несколько раз сегодня. Как только вспоминал тебя с моим членом во рту!

Господи боже. От его слов внизу моего живота разливается тепло, а биение моего сердца вдруг ускоряется. Пытаясь успокоиться, делаю глоток кофе и тихо произношу:

– Ты ужасный пошляк.

– Я хочу тебя. Ты уже в гостинице? Я бы прислал тебе фотографию своего члена.

– Иисусе, Рид!

– Что? Я забочусь о том, чтобы тебе было легче сбросить сексуальное напряжение, пока меня нет рядом.

– Осталось всего два дня.

– Целых два дня, Эбби! Я охренеть как скучаю. Кстати, моя черная футболка с пальмой у тебя?

– Ага, – закусив губу, отвечаю я.

– То есть ты тоже скучаешь?

– Возможно.

– Возможно?!

Усмехаюсь.

– Конечно, я скучаю, Рид.

– И все равно не хочешь мастурбировать на фотографию моего члена? Тогда можем подрочить одновременно по вебке, что скажешь?

Этот парень неисправим!

– Мы не будем этим заниматься!

– Почему нет?

– Потому что я никогда не… Ну ты понимаешь.

Рид молчит, а затем вдруг начинает смеяться.

– Значит, когда на кухне ты сказала, что сама доведешь себя до оргазма, ты блефовала?

– Ага. Но ведь сработало, – улыбнувшись во все тридцать два зуба, произношу я.

Рид усмехается.

– Да простит меня Стеф, но поужинать тобой было куда вкуснее, чем ее приготовленным стейком.

– Мы можем поговорить о чем-нибудь, кроме секса?

– Мы сможем поговорить о чем-нибудь, кроме секса, только после секса.

– А если после секса у тебя пропадет ко мне интерес?

Едва этот вопрос вылетает из моего рта, я зажмуриваюсь и провожу рукой по волосам.

– Что за хрень ты говоришь?

– Вдруг я… фригидна. Или мы окажемся сексуально несовместимы.

Громко выругавшись, Рид серьезно произносит:

– Эбби, ты уже несколько раз кончала со мной. Ты определенно не фригидна. И у меня ни за что не пропадет к тебе интерес. Я хочу тебя. И буду хотеть завтра, через год и даже через сотню лет, если не скручусь раньше.

Я замираю, пытаясь осознать сказанное.

– Ты не можешь знать наверняка.

– Могу. Я же экстрасенс, забыла?

Издаю смешок и замолкаю.

– Я сейчас произнесу то, чего не должны говорить парни своим девушкам, и я этим не горжусь, но… я спал с Келли, думая о тебе, – хрипло произносит Рид. – Это омерзительно, я знаю. Господи, зачем я тебе об этом говорю… – Шумно выдыхает. – Просто я не мог выбросить тебя из головы. Пытался отвлечься на нее, но в итоге все равно прокручивал ту ночь с тобой вновь и вновь. Сам не понимаю почему… ведь у нас даже не было секса. Но мне было так охренительно в тот момент… гораздо охренительнее, чем когда-либо с кем-либо.

На моих губах появляется нелепая улыбка.

– Черт, я думал, что это тебе будет сложно из-за моих вечных разъездов, но на деле… это я схожу с ума без тебя рядом, – продолжает Рид. – Я так чертовски сильно в тебя влюблен. Охренеть как сильно, Эбби.

От его слов мой пульс ускоряется, и я едва могу дышать, но отчего-то я медлю и не говорю, что люблю его. Наверное, в первый раз нужно сказать это не так. Не по телефону.

– Мы скоро увидимся. Завтра ты уедешь в Анахайм, и тебе будет некогда скучать по мне. Вы должны их порвать, ты меня понял?

– Да. Ты будешь смотреть игру?

– Постараюсь. Тиджей позвал меня на презентацию альбома в субботу в шесть вечера. И твоя сестра вроде как согласилась составить мне компанию. А игра уже в семь, так что я постараюсь освободиться к ее началу.

На другом конце линии наступает полная тишина, и я отодвигаю от лица телефон, чтобы проверить, идет ли вызов.

– Рид, ты меня слышишь?

Рид шумно выдыхает и тихо произносит:

– Он пожирает тебя взглядом.

– Тебе должно быть на это наплевать.

– Почему?

– Потому что я твоя. И всегда была твоей, – коротко произношу я.

Быть фанаткой означает жить в мире, где все вокруг вертится вокруг твоего кумира. В своей голове ты строишь идеальную иллюзию, в которую веришь день за днем.

Я вдолбила себе в голову, что Рид не интересует меня как мужчина, так как это казалось мне куда проще, чем попытаться встретиться с ним и потерпеть неудачу. Затем, после переезда в Лос-Анджелес, я внушала себе, что буду рада даже просто незначительному жесту с его стороны, что лучше довольствоваться хотя бы его частичкой, раз никогда не смогу заполучить его всего. Но теперь, когда он влюбился в меня, я ни за что не позволю страху забрать у меня… нас.