Читать книгу: «Горячие романы Авы Хоуп. Комплект из 4 книг», страница 11

Глава 21

ADAM JENSEN – THE HUNTER

Рид

Я запретил нашей домработнице менять постельное белье в спальне, поэтому подушка до сих пор пахнет Эбби. Жадно вдыхаю аромат ее бальзама для волос и закрываю глаза.

Мои чувства к Эбби пугают меня.

Я схожу с ума с ней и без нее.

Если вы вдруг думаете, что я преувеличиваю, то спешу разочаровать. Я преуменьшаю. Все эти семь дней с момента отъезда Блонди я ложусь спать в футболке, которую надел на нее в ту ночь…

Помните, я говорил, что никогда не превращусь в слюнтяя?

Кажется, я солгал. Впервые в жизни.

Все очень дерьмово, я знаю.

Разлука с Блонди плохо на меня влияет.

За последнюю неделю я разговаривал со своей девушкой один-единственный раз.

Долбаная Австралия. Долбаные разные часовые пояса.

Когда она просыпается, я на тренировке. Когда я возвращаюсь, она уже уходит на съемки.

– Чувак, ты же в курсе, что мы ждем тебя внизу уже пятнадцать минут? – окликает меня стоящий в дверях Рекс, бросая в меня баскетбольным мячом.

Сажусь в кровати и бросаю мяч обратно. Упираюсь локтями в колени и запускаю руки в волосы.

Мы с парнями собирались поиграть в баскетбол на моем заднем дворе, но я отвлекся. Я просто, на хрен, забыл. Что за чертовщина со мной происходит?

Рекс пристально смотрит на меня, а затем подходит к моей кровати и садится рядом.

– Ты сказал ей?

– Кому и что?

– Эбби. Что любишь.

– Ты рехнулся?

– Братан, ее нет всего неделю, а ты лежишь здесь, как какая-то Бриджит, мать ее, Джонс.

– И?

– И-и-и-и я просто не понимаю, в чем проблема признать, что ты влюбился?

– Ты точно рехнулся.

– А ты точно влюбился. – Придурок усмехается и хлопает меня по плечу.

Шумно выдохнув, откидываюсь назад на кровать и закрываю глаза.

Мы с Эбби едва знакомы. Как такое вообще возможно, что я потерял от нее голову так быстро?

– Просто скажи ей.

– Какого хрена ты все еще здесь? – Распахиваю глаза и вижу усмехающегося Рекса.

– А какого хрена ты все еще здесь?

– Так и будешь передразнивать меня дальше или свалишь наконец из моей комнаты?

– Ты такой забавный, когда влюблен.

– Заткнись. Все не так.

– Ты вообще когда-нибудь произносил вслух слово «люблю»?

Рекс громко смеется, вызывая у меня недоумение. Резко поднимаюсь с кровати и выхватываю из его рук мяч.

Я что, всерьез задумываюсь над его вопросом?

Безумие.

Признавался ли я кому-нибудь в любви?

Ну я люблю хоккей, тишину, машины, кукурузные хлопья с молоком… но я никогда не признавался в любви кому-либо.

Матерь божья! Этот придурок прав.

Видимо, я молчу слишком долго, потому что Рекс в очередной раз ухмыляется и направляется к двери, бросив на ходу:

– Скажи ей, придурок.

Ну уж нет. Она решит, что я идиот.

Спускаюсь за Рексом вниз и следующие пару часов провожу на баскетбольной площадке, где довожу себя до изнеможения, как гребаный персонаж игры «Симс».

* * *

Две недели и один день спустя

В одиннадцать утра наш «Боинг» приземляется в аэропорту Лос-Анджелеса. Город встречает нас теплым ветром и ярким солнцем. На ясном небе нет ни единого облачка, лишь белые следы пролетающих самолетов выделяются на голубом полотне.

Сегодня охренительный день. Вчера мы размазали «Вашингтон». А через несколько минут я увижу свою девушку. Я так чертовски сильно соскучился по этой горячей блондинке. На моих губах появляется нелепая улыбка, стоит мне покинуть борт нашего самолета.

Когда мы выходим из аэропорта, напротив дверей я вижу голубой «Мустанг» и прислонившуюся к его пассажирской двери Эбби.

Матерь божья!

Забыв обо всем на свете, пересекаю расстояние между нами и обхватываю ее за задницу, поднимая с земли. Мгновенно мои губы накрывают ее. Я набрасываюсь на Эбигейл так, словно она – мой воздух, и без этого поцелуя я просто задохнусь.

– О, я тоже рад тебя видеть, сестренка. Долетели хорошо. Меня размазали по льду и унесли на носилках, чтобы я не умер. Сейчас моя нога в порядке. Спасибо, что спросила. – Насмешливый голос Эштона, подошедшего к капоту «Мустанга», заставляет меня оторваться от губ его сестры и громко рассмеяться.

Опускаю Эбби на землю, придерживая ее за талию. Блонди улыбается и что-то говорит брату, но я ее не слышу. Пульс, бешено стучащий в моих висках, оглушает меня.

Не могу оторвать от нее взгляда. Эбби чертовски красива. За эти три недели ее кожа приобрела еще более смуглый оттенок, волосы, собранные в две косы, стали почти белыми, а светло-голубые глаза сейчас искрятся в свете солнечных лучей.

Мы садимся в машину и уже через двадцать пять минут подъезжаем к парковке «Иглз-центра», чтобы мы с Эштоном пересели в мой «Мерседес». Через час у Эбби запланировано показательное выступление для детской школы, а затем она дает урок Лизи.

Долбаное фигурное катание.

Мне охренеть как хочется прямо сейчас отнести свою девушку в постель и трахать, пока мой член не отвалится на хрен. Но придется подождать до вечера.

Когда мы возвращаемся домой, часы показывают два часа дня. В пять, сразу после сеанса фигурного катания, я заберу Эбби из ледового дворца, и у нас будет свидание. Мы поедем… понятия не имею куда. Нет идей. Никаких.

Все, о чем я могу думать, – секс с ней. У меня стояк с того самого момента, как я увидел Эбби на выходе из аэропорта.

Осталось не так много времени, чтобы распланировать сегодняшний вечер. Выругавшись, иду в душ. Мне нужны пустые яйца, чтобы мозг мог функционировать хоть немного.

Через пятнадцать минут выхожу из душа уже с парочкой идей для свидания. Слава яйцам! Открываю шкаф и достаю одежду. Надеваю серые штаны «Найк» и белую футболку и подхожу к зеркалу.

Ну уж нет, я не пойду на свидание в таком виде!

Снимаю с себя свою привычную одежду, бросая вещи на пол, и достаю белую рубашку и черные брюки. Окидываю взглядом себя в зеркале и, запрокинув голову, издаю страдальческий стон.

Мда, в таком виде только в суд идти, чтобы получить срок за изнасилование.

Снова бросаю одежду на пол и провожу рукой по волосам, пытаясь понять, какого хрена я так волнуюсь. В этот момент дверь в мою комнату открывается, и на пороге я вижу Эштона.

Почему моя спальня похожа на долбаный проходной двор?

Сосед окидывает взглядом разбросанные вещи и улыбается во все тридцать два зуба. Придурок.

– Ни слова, мать твою! – рычу на него я.

Он вскидывает руки ладонями вверх, запрокидывает голову и громко ржет.

Ублюдок!

– Как твой друг я должен тебе кое-что сказать, – серьезным тоном произносит Эштон. – Если тебе потребуется моя помощь в поиске своих яиц, только попроси.

– Ха. Ха. Оборжаться.

Придурок запрокидывает голову и смеется.

Матерь божья, ну какой же кретин!

– Ей все равно, во что ты будешь одет, – перестав смеяться, заявляет Эштон. – Она не любит пафосные рестораны, шумные заведения и большое скопление людей. А ее любимые цветы – пионы. – Он разворачивается, чтобы уйти, но останавливается и произносит: – О, чуть не забыл: если ты ее обидишь, твоя любимая игровая клюшка будет торчать из твоей задницы.

Да ладно? Прям удивил.

Ровно в пять часов вечера поднимаюсь на трибуну одной из малых арен ледового дворца, которая служит катком с почасовой оплатой для всех желающих.

Мой взгляд исследует каток и наконец находит Эбби. Со стороны она похожа на Барби. На ней розовые спортивные легинсы, подчеркивающие ее охренительную задницу, и такого же цвета водолазка. Ее светлые волосы собраны в низкий хвост розовой пушистой резинкой.

С моих губ слетает смешок, когда я понимаю, что за этим ангельским обликом прячется сущий демон.

– Святые небеса, до сих пор не могу поверить, что мой брат смотрит на кого-то так жадно. – Насмешливый голос Джесс заставляет меня оторвать взгляд от катка и повернуться к ней. – Ты чего так нарядился?

В каком месте я нарядный? На мне синее поло и черные брюки карго. Я же не в смокинге заявился!

Пропускаю ее вопрос мимо ушей и, закатив глаза, сажусь рядом.

Если я скажу ей, что у нас с Эбби свидание, она тут же откроет свой долбаный рабочий ежедневник, чтобы рассказать мне о ближайших свободных датах в Поместье Гудини³³ для проведения нашей свадьбы.

– Сколько осталось до окончания сеанса? – интересуюсь у нее я.

– Около пятнадцати минут.

Некоторое время мы сидим молча. Джессика странно на меня смотрит, и я не выдерживаю:

– Что?

– Лизи и подумать не могла, что ее мечта когда-нибудь исполнится. И вот Эбби здесь. Катается с ней за руку, – улыбаясь, произносит сестра. – Не упусти ее, Рид. Эта девушка чудесная.

Вместо того чтобы восторгаться своей девушкой вместе с Джесс, от ее искренних слов я взрываюсь:

– Джессика, я охренеть как сильно устал от того, что все вокруг постоянно ждут от меня чего-то. Мы с Эбигейл знаем друг друга не так много времени, а вы уже ждете, что я поведу ее к долбаному алтарю. Я очень за вас за всех рад. Честно. Рад, что ваши жизни сложились идеально. Вы нашли свою вторую половинку, стали с ней единым целом и все такое. Но хватит, Джесс! Я сам разберусь, кого упускать, а кого нет.

Грубо.

Согласен.

Но какого хрена она лезет не в свое дело?

Джессика молчит, а затем неожиданно произносит:

– Я переехала в Лос-Анджелес, потому что мы с Риком разводимся.

Ошарашенно смотрю на нее, пытаясь осознать то, что она сказала.

Рик и Джессика встречались с тринадцати лет и поженились, едва им исполнилось по девятнадцать. А через несколько месяцев родилась Лизи. За все эти годы я ни разу не слышал о нем что-либо плохое.

– Что он сделал, Джесс? – выдавливаю из себя я, скрипя зубами от злости.

– Поклянись, что не убьешь его, – едва слышно шепчет она, и я вижу, как ее глаза наполняются слезами.

– Не могу, иначе я тебе совру. Что он сделал? – повторяю свой вопрос я.

Джессика начинает плакать, и я крепко обнимаю ее, прижимая к себе. Моя сестра порой дико раздражает меня своими непрошеными советами и едкими комментариями. Но я очень уважаю ее, ценю и люблю, хоть никогда и не произношу этого вслух. И что бы ни случилось в ее жизни, я всегда буду рядом.

– Ты должен знать, что Рик хороший отец. Он очень любит Лизи.

– А что насчет тебя?

– Не думаю, что он вообще любил меня когда-либо, Рид. Он изменял мне столько раз, что наверняка сам уже сбился со счету.

Какого хрена?!

Прижимаю ее ближе к себе, обдумывая, что делать с этим долбаным ублюдком, который не умеет держать член в штанах. Никогда этого не понимал и не пойму. Зачем изменять? Ну хочешь ты трахаться со всеми подряд, трахайся. Будь свободным и не заводи девушку или жену.

Какого хрена такая девушка, как моя сестра, вообще терпела все это дерьмо?

Конечно, мне сложно оценивать свою сестру в этом смысле. Но даже слепому понятно, что она прекрасна. Длинные, практически белые прямые волосы. Маленький аккуратный носик. Пухлые губы. Большие голубые глаза с длинными ресницами. Подкачанное тело, по которому заметно, что она проводит много времени в тренажерном зале. Она умна, трудолюбива, но, черт возьми, совершенно не знает себе цены, раз все это время крутилась с этим придурком.

– То есть я не должен его убивать только потому, что он хороший отец для Лизи?

Джесс издает смешок и утвердительно кивает.

– У моей племянницы есть очень крутой дядя. А еще у Лизи есть Эбигейл. Так что не думаю, что она сильно расстроится, если ее папочка погибнет в автокатастрофе.

Джессика резко отстраняется и ошарашенно смотрит на меня.

– Ты же шутишь так, да?

– Конечно.

Конечно, нет. В каждой шутке есть доля правды. Автокатастрофа – лишь один из вариантов. Вообще, хотелось бы, чтобы этот кусок дерьма сдох какой-нибудь долгой, невероятно мучительной смертью.

Сестра снова прижимается к моей груди и шумно выдыхает. Целую ее в макушку и тихо спрашиваю:

– Почему ты никогда об этом не рассказывала?

– Не хотела, чтобы узнала мама.

– Я бы никогда ей не сказал.

– Ага, просто во время семейных ужинов ты бы избивал Рика до полусмерти, и все. Маму бы это совсем не озадачило. – Джессика разрывает наши объятия и грустно улыбается.

Я издаю смешок, понимая, о чем она говорит. Наша мама обязательно прочитала бы ей лекцию о том, как важна семья.

– Не говори ей. Ладно?

– Рано или поздно тебе придется ей рассказать.

– Я знаю. Скажу, как только мы разведемся. Иначе она будет говорить мне, что нужно идти на уступки ради спасения нашей семьи. Но я не хочу спасать то, что тянет меня на дно, Рид. Я не люблю его. И никогда не любила. Я вышла за него только из-за беременности. А все эти годы была с ним только для того, чтобы сохранить статус семьи. Я больше так не могу. Я хочу быть счастливой.

Джессика отворачивается от меня и пристально смотрит на лед.

Мой взгляд тоже устремляется на арену. И я встречаюсь глазами с Эбби.

Когда она видит меня, ее губы расплываются в улыбке. Настоящей. Искренней. И мое тело начинает вибрировать от внезапного чувства, заполняющего мою грудь.

Я тоже хочу быть счастливым. С ней.

Все эти восемь месяцев с момента нашей первой встречи я не могу выкинуть Эбигейл из головы. Я думаю о ней, когда просыпаюсь. Думаю о ней, когда засыпаю. Мое тело трясет от удовольствия, когда она улыбается мне. Когда она смеется. Я схожу с ума от того, как она пахнет. И я просто умираю, когда ее нет рядом.

Всегда думал, что это женщины влюбляются после поцелуев. Как иронично вышло, мне достаточно было лишь один раз почувствовать ее пухлые, соблазнительные губы на вкус тогда, в Турине, чтобы это свело меня с ума.

На протяжении пяти лет я с легкостью соблюдал все свои правила. Наверное, я должен считать себя крутым, ведь я нарушил уже два из трех. Пф, опасность – мое второе имя и все такое. Если сегодня все пройдет хорошо, то последнее правило я тоже нарушу уже вечером, потому что хочу всю ее. Каждый миллиметр ее тела.

Это кажется каким-то сумасшествием, но я уверен в том, что чувствую к ней.

Я, мать его, так сильно в нее влюблен.

Невероятно, как всего одна встреча смогла изменить мои жизненные приоритеты. Мне всегда казалось, что я точно знаю, чего хочу в этой жизни. Но хаос по имени Эбигейл внес в мои ценности коррективы.

И теперь оказалось, что больше всего на свете я хочу быть с ней. Эбби Уильямс полностью овладела каждой частичкой моей души. И я совсем не возражаю.

Когда мой личный хаос подъезжает к кромке льда, держа за руку Лизи, странное тепло растекается по моему телу, и я улыбаюсь. Джесс спускается вниз и о чем-то увлеченно разговаривает с Эбигейл, пока я продолжаю неподвижно сидеть на трибуне, не в силах оторвать от своей девушки взгляда.

Облизываю пересохшие губы, мечтая поскорее накрыть ими ее.

Черт, как же она красива. Идеальна.

Рекс прав, я должен ей признаться.

Глава 22

LETDOWN – LETDOWN

Рид

Через двадцать минут я сижу с букетом цветов в холле дворца, ожидая Эбби. Она выходит из раздевалки, и я забываю даже свое собственное имя. Длинные золотистые волосы спадают волнами на плечи. На ее обворожительных губах – красная помада. Опускаю свой взгляд ниже, жадно изучая глубокое декольте ее черного укороченного топа в мелкий горошек на тонких бретельках. Короткая черная джинсовая юбка открывает бесконечно длинные ноги, обутые в белые босоножки с застежкой на лодыжке.

Вскакиваю на ноги и притягиваю Эбби к себе. Мне плевать, что мы в ледовом дворце. Плевать, что здесь полно людей. Я умру, если сейчас же не поцелую ее. Набрасываюсь на ее губы, как какой-то псих. Она удивленно ахает, и мой член сразу же стремится дать ей о себе знать.

Мой поцелуй совсем не нежный. Я целую ее грубо, наказывая самого себя за то, что чуть было не позволил страху взять над собой верх. Мой язык жестко сталкивается с ее, и я ощущаю болезненную пульсацию члена в брюках. Какого хрена я возбуждаюсь от поцелуя, если специально опустошил яйца пару часов назад?! Выругавшись, отстраняюсь от своей девушки и хрипло произношу:

– Ты превращаешь меня в долбаного неандертальца.

– Правда? А по-моему, все-таки в джентльмена, – произносит Эбби, кивнув на огромный букет нежно-розовых пионов, лежащий на диване.

Я отворачиваюсь от нее, подхожу к дивану, на котором только что сидел, и одной рукой беру букет, а другой незаметно поправляю стояк в брюках.

– Ты же любишь пионы.

О господи! Это самое худшее, что я только мог произнести. Но я вообще не знаю, что надо говорить в этот момент. Я никогда не дарил девушкам цветы. Ни, на хрен, когда. Может, поэтому Гретхен говорила, что я хреновый парень?

– Спасибо. – Эбби берет из моих рук букет и вдыхает их аромат. – Конечно, вместо «спасибо» мне бы хотелось поблагодарить тебя поцелуем, но… – Эбигейл опускает взгляд на мой член и самодовольно ухмыляется.

Мне приходится призвать всю свою выдержку спортсмена, чтобы не сорваться и не трахнуть ее прямо на этом долбаном диване, стоящем в холле ледового дворца.

Твою мать, как я ее хочу.

Издав громкий стон, я шумно выдыхаю и беру ее за руку.

– Как же я по тебе скучал, – улыбаясь, произношу я и кладу ладонь ей на задницу, притягивая к себе. – Поехали. У нас сеанс через полчаса.

– Мы поедем в кино?

– Ага. Будем смотреть на Касаса.

– Ты же это не серьезно?! – в ужасе восклицает Эбби, пока я веду ее к своей машине.

Надеюсь, что нам снова будет не до просмотра долбаного фильма.

Мы подъезжаем к «Таймс Драйв-ин» как раз к началу сеанса. Сегодня в этом кинотеатре под открытым небом показывают фильм «Невидимый гость» с Марио Касасом в главной роли. Огромный пустырь недалеко от вершины Голливудских холмов сейчас залит розово-красным светом уходящего за горизонт солнца.

Купив билеты, паркую свою Buggatti La Voiture Noire напротив большого экрана, отстегиваю ремень безопасности и поворачиваюсь к Эбби. Именно так я планирую провести это вечер. Смотреть на нее, а не на фильм.

Понятия не имею, о чем кино. И мне плевать. Единственная причина, по которой мы приехали сюда: я не могу позволить себе провести с Эбби время в уединении, потому что тогда она сразу же окажется без одежды.

Она не любит шумные места и толпу, так что в мою голову пришла идея с кинотеатром. Мы здесь не одни, значит, я буду держать свой член в штанах. Ни за что не позволю кому-либо увидеть, как я трахаю Эбби. Прежний я мог, да. Но сейчас речь идет о девушке, в которую я по уши влюблен. Да и лишить ее невинности в машине у всех на глазах? Нет, я не такой ублюдок.

Кстати, о ее девственности.

– Не могу поверить, что ты невинна.

– Почему? – удивленно интересуется Эбби.

Восхищенно окидываю взглядом ее соблазнительные губы, которыми в моих фантазиях она обхватывает мой член. Ее идеальные, стройные, загорелые ноги, которыми в моих мечтах она сжимает мои бедра, когда я вколачиваюсь в нее как сумасшедший. Ее полные груди на вид размера третьего, которые скачут перед глазами, когда она сверху… Мой член снова адски тверд. Откашливаюсь и хрипло произношу:

– Для девственницы ты слишком сексуальная и раскованная.

– А чего ты ожидал? Что девственницы краснеют от слова «член»?

– Честно, я вообще не думал, что они существуют.

– Ну мы же не единороги, идиот.

Запрокидываю голову и громко смеюсь.

– Почему ты ни с кем не спала? – задаю я вопрос, который интересует меня больше, чем какого хрена Ева взяла это долбаное яблоко.

Эбигейл резко поворачивается ко мне и поджимает губы.

– Не хочу секса до брака.

Мои глаза округляются, а рот приоткрывается.

Матерь божья Дева Мария!

Что ж, я не планировал жениться в двадцать пять, но раз обстоятельства так сложились…

– Шучу, – улыбнувшись, произносит она.

Ладно, женюсь на ней как-нибудь потом.

– А если серьезно? Есть какая-то определенная причина или?..

Помните, я говорил, что рядом с ней тупею? Так вот, я задаю вопросы, на которые не хочу знать ответы. Если она скажет, что хочет лишиться девственности с тем, кого будет любить, – это расстроит меня, потому что тогда придется подождать. А если скажет, что всегда хотела лишиться девственности со мной, то я снова сбегу. На хрена я это вообще спросил?!

– У меня просто не было времени на все это. Мальчики интересовали меня меньше, чем лед. Я каталась на коньках двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю.

– А что насчет орального секса? Или мастурбации?

Твою мать.

Если Питер Фаррелли³⁴ решит снять продолжение фильма «Тупой и еще тупее», то у меня есть все шансы получить долбаную главную роль.

Громко выругавшись на самого себя, стискиваю зубы и, отрицательно кивая головой, произношу:

– Не хочу знать. Я ничего не хочу об этом знать, Эбби.

Эбби издает смешок, а затем откидывается назад на подголовник и, закрыв глаза, тихо произносит:

– Тот поцелуй… – откашливается. – С тобой на кухне… был у меня первым. Надеюсь, теперь все твои вопросы отпали.

Что она только что сказала?!

Мой пульс громко стучит в висках. Сердце готово вырваться из груди. Глаза, ставшие размером с озеро Байкал, впиваются взглядом в Эбби. Я не могу дышать. Все вокруг перестало в миг существовать, когда я понял…

Охренеть. Она никогда ни с кем не была!

Ее никто не целовал.

Никто не доводил до оргазма.

Никогда.

Какого черта это так возбуждает?!

Больше не в силах сдерживать свое желание, я полностью отдаюсь во власть похоти. Запускаю руку в густые волосы Эбигейл и притягиваю ближе к себе. Врываюсь языком в ее рот так жадно, словно она только что сказала мне, что жить нам осталось меньше минуты. И эту минуту я хочу провести так. С ней. А еще лучше в ней. Черт, как мне охренительно.

– Иди сюда, – рычу ей в рот и притягиваю к себе, заставив оседлать меня.

Пока она усаживается на мне, немного увеличиваю наклон водительского кресла и отодвигаюсь назад. А затем снова обрушиваюсь на рот Эбби. Мои ладони впиваются в ее ягодицы, и малышка трется об меня. От ее сексуальных движений мне хочется расстегнуть ремень, вытащить член и насадить на него ее. И трахать, трахать, трахать…

Дерьмо.

Не знаю, какого хрена со мной творится.

Я никогда не хотел девушку так сильно, как Эбби.

Более того, у меня никогда не было такого длительного периода воздержания.

О, и я уж точно никогда так много не дрочил.

Твою мать.

Я совсем не контролирую то, что делаю.

Протискиваю руку между нами и запускаю ее Эбби под юбку. Нащупываю ткань кружевных трусиков и сдвигаю их. Мой палец легко проскальзывает внутрь, потому что Эбби охренительно возбуждена. Большим пальцем поглаживаю ее пульсирующую точку, пока средним вонзаюсь внутрь. Все быстрее и быстрее.

Она дрожит в моих руках и громко стонет мне в рот. Охренительно сладкая. И всецело моя.

Член горит так, словно я засунул его в жерло долбаного вулкана. Господи, я сейчас кончу просто от того, как ее тело реагирует на мои прикосновения.

Эбби сильно тянет меня за волосы, а затем, совершенно неожиданно для меня, опускает руки вниз и пытается расстегнуть мой ремень. Черт, я не хочу прерывать поцелуй и уж тем более не собираюсь останавливать работу своих пальцев у нее внутри, так что я, продолжая трахать ее языком и пальцами, молюсь, чтобы у Эбби получилось достать из моих брюк член без моей помощи, а только с божьей.

Когда ее пальчики обхватывают мой стояк, я все-таки отрываюсь от ее губ, потому что мне нужно вдохнуть воздуха. Это охренеть как приятно. Слишком приятно.

– Эбби, малышка… – едва могу произнести я, потому что я, на хрен, задыхаюсь.

Снова набрасываюсь на ее вкусные губы и грубо сталкиваюсь с ее языком. Блонди сильнее сжимает мой член и начинает быстрее двигать кулаком. Чувствую, как мышцы ног напрягаются, и мое эго летит куда-то в пропасть, потому что какого хрена?! Она едва коснулась меня, а я вот-вот кончу. Просто охренеть!

Эбби прогибается в спине, запрокидывает голову и с громким всхлипом кончает. Ощущаю, как она сильно сжимает мои пальцы внутри, и отпускаю себя, изливаясь ей на руку.

Охренеть.

Моя грудь вздымается вверх и вниз так, словно я пробежал целый марафон, а не кончил за две минуты. Сердце стучит так громко, что совсем скоро оглушит всех в радиусе нескольких миль.

Эбигейл слегка отстраняется и проводит своими пальцами по моему подбородку. Она касается ладонью моего лица и с нежностью смотрит на меня.

– Эбби…

– Да?

Я должен ей сказать.

Набираю полные легкие воздуха и, медленно поглаживая ее спину, хриплым голосом произношу:

– Я думаю, что по уши в тебя влюбился.

Ее рука на моем лице замирает.

– Ты уверен, что не путаешь влюбленность с похотью?

– Да. Уверен, – без раздумий произношу я.

Когда наши глаза встречаются, то я забываю обо всем. Есть только мы. И этот чертовски охренительный момент.

Эбби смотрит на меня так, словно я долбаный король ее мира. Или это мое воображение. Плевать. Все равно это охренительно.

Я вновь целую ее. На этот раз нежно. Ее губы такие мягкие и теплые. Наши языки сталкиваются в медленном танце, и все мое тело, до кончиков пальцев, покрывается мурашками. Моя рука запутывается в ее волосах. Другой я провожу по ее спине, опускаясь на задницу. Мои руки не перестают касаться ее ни на секунду.

– Поехали домой? – шепчу я.

Пухлые губы Эбби раскрываются в улыбке, а затем она, прикусив губу, кивает.

По дороге к дому я получаю СМС от Эштона, что он уехал на презентацию «Москино» и вернется поздно. Так что я выжимаю сто миль в час. Мне не терпится оказаться в Эбби. Подъехав к гаражу, открываю пассажирскую дверь, где сидит моя девушка, подхватываю руками ее хрупкое тело и вытаскиваю из машины.

– Что ты делаешь? – Она смеется, обхватывая руками мою шею. – Стой! А как же цветы?

– Черт, забыл.

С ней на руках подхожу к задней двери, наклоняюсь так, чтобы она могла взять аквабокс с пионами, и несу Эбби с букетом в руках в дом. Открываю входную дверь и направляюсь прямо, проходя мимо лестницы.

– Та-а-ак, разве тебе не терпелось оказаться во мне? – удивленно спрашивает Эбби.

– О, сначала у нас будет долгая прелюдия. Очень долгая, – многозначительно отвечаю я, обдумывая все, что хочу с ней сделать этой ночью.

Но все это подождет, потому что мы так и не поужинали.

Включив свет, прохожу через гостиную прямиком на кухню, где усаживаю ее на островок. Беру из ее рук пионы и ставлю аквабокс рядом с ней. Затем наклоняюсь к духовому шкафу и достаю из него противень с запеченными овощами и стейками, заранее приготовленными Стеф к этому времени. Пока я раскладываю поздний ужин по тарелкам, Эбби с изумлением смотрит на меня.

– То есть мы сейчас серьезно будем есть? – наконец произносит она, вскинув бровью.

– Да, – отвечаю я, взяв две тарелки с едой, и быстро целую ее в шею.

Ставлю ужин на островок, рядом с Эбби, а затем, приподняв за талию, пересаживаю ее на барный стул. Сажусь рядом и отрезаю кусок стейка. Ожидаю, что Эбигейл взорвется и запульнет столовыми приборами куда-нибудь в стену, но этого не происходит. Она сидит неподвижно и определенно охреневает от происходящего. Пытаюсь скрыть улыбку, но не получается. Ее реакция чертовски забавляет меня.

Наконец Эбби берет вилку с ножом и разрезает стейк на небольшие кусочки. Затем спрыгивает со стула, подходит ко мне и, перекинув ногу, садится на меня. Оседлав мои бедра, она тянется к тарелке, нанизывает кусок мяса на вилку и протягивает мне.