Читать книгу: «Мертвая петля времени. Книга III. Планетаторша Марса», страница 15

– Вижу главного урода! – крикнул он, направляясь к возвышению.

«Жрец» определенно заметил опасность для себя в лице наведенных стволов и плечевых РПУ. Он тут же выставил Кристал впереди себя.

– Берри, уходи! Это ловушка! – крикнула девушка.

Она прекрасно знала, какая сила фианта у «Жреца». Берри же, не решившись атаковать, приказал своим болванам окружить основную объятую ярким пламенем фигуру. «Жрец» со всей силы толкнул Кристал прямо на одного из приблизившихся и спустившихся на возвышение болванов. Она ничего не смогла сделать, чтобы избежать контакта. Закованный в латы скалтон-дрон Патруля вспыхнул на ее глазах и развалился на куски. Сама Кристал по инерции сделала еще пару шагов вперед и присела от нестерпимой боли. Ее тело словно полено, горело физически. Она смотрела на свои руки и видела, как медленно слой за слоем выгорает ее кожа. «Это билет в один конец! Мы все обречены! Надо что-то делать!». Догадка осенила ее внезапно и дала новый импульс сопротивляться.

Смертельная схватка

Тем временем 3 болвана, оставшихся в свите Берримора, включая его самого, атаковали «Жреца» одновременно. Тот же с какой-то жуткой легкостью увернулся от ракет и мин и, в то же время, с неким даже желанием подставился под плазменный шар. Он подпрыгнул резко и стремительно, как саранча, коснулся рукой одного болвана, оттолкнулся от него, ударил ногой второго. Затем на излете попытался срезать 3-его, но тот ушел с его траектории и тем самым спас себе жизнь. Берри направился в сторону Кристал, чтобы оттащить ее в безопасное место, но та крикнула ему:

– Стой! Ни шагу больше! Я прожгу тебя насквозь, понимаешь!? … Оставь меня! Уничтожьте «Жреца»! Используйте ракеты и мины! Излучатели и плазма наполняют его энергией!

Берри остановился на полпути, а Кристал тем временем ощутила сильнейший толчок в спину. «Жрец» подбросил ее прямо в сторону офицера Патруля. Однако на пути к нему детонировала термо-ударная мина, которая больно и хлёстко ударила ее по лицу и рукам, оттолкнув немного обратно. Жар-люмено погасил большую часть поражающей волны, но не смог удержать на ногах. Она заметила, как Берри пытался остановить «Жреца», забрасывая его гранатами, но тот двигался так быстро, что шансов у офицера Патруля не было никаких. Огненная фигура сблизилась и резко вонзила руку в грудь Берри, пробив броне-скафандр насквозь. Он сгорел моментально, почти не издав ни звука. Кристал попыталась помешать ему, хоть и с опозданием, но нога «Жреца» коснулась ее лица и с болью оттолкнула к стене, как некую помеху. Она облокотилась на нее и заметила те самые узоры на ровной гладкой поверхности сплава. Сбоку от середины подиума находилась та самая дверь Танкройта.

– Вода! – крикнула она громко в нейро-эфир, подалась туда и обеими руками приложилась к ней.

Стена разошлась, впуская внутрь тонны скопившейся воды. Оставшиеся на ногах огненные фигуры, включая самого «Жреца» окатило, как с брандспойта. Вода с шипением и брызгами вмиг превратилась в пар, покрыв все пространство сцены белыми плотными жаркими клубами. Огонь-люмено враз потух. Горящие недавно фигурки теперь валялись у стены и корчились в судорогах. Кристал была среди них. Сильнейшая боль сотнями игл пронзила ее тело. Она, как и остальные посвященные, билась в жутких конвульсиях и кричала, едва не теряя сознание. Кожа на руках и открытых участках тела сморщилась, как у старухи. Боль ушла вместе с огнем-люмено так же очень резко, сменившись жутким и нестерпимым холодом. Возле нее лежал потухший «Жрец». Он стонал, изрыгая проклятия и сотрясаясь, как от сильной лихорадки. «Сейчас или никогда!». Кристал трясущейся рукой схватила фиант на его груди, сжала до боли в суставах пальцев и дернула на себя. Медальон оторвался от «цепи» и остался у нее в руках. Тот будто почувствовал, что его наглым образом ограбили. Он потянулся к Кристал, и перехватил ее левую руку с фиантом. Оба дрожали, как от сильнейшей лихорадки и не могли совладать. Кристал, будучи более мелкой, начала сдавать позиции. «Жрец» взобрался на нее сверху и ударил по лицу наотмашь. Фиант снова был у него в руках. Левую ладонь Кристал грубо прижимало его колено.

– Отступница! Позор Даркии и Раксеса! – прошипел на нее Шеферд каким-то не своим голосом, как только приложил сорванный фиант к своей груди. – Тебе тут не место!

– Как и тебе! – прошипела она в ответ, нащупала правой свободной рукой рукоять роторного пистолета на бедре, довернула ствол и выстрелила, не дожидаясь окончательного разогрева электромагнитной катушки.

Не до конца разогретый стержень с неприятным по звуку, каким-то сухим и давящим хлопком вылетел из ствола и вошел в живот «Жрецу» под углом в сторону солнечного сплетения. Он враз умолк, крякнул, словно подавился косточкой и резко сместил колено на горло Кристал. Она выстрелила снова, затем еще и еще. После четвертого хлопка, Шеферд дернулся, застыл на мгновение и медленно завалился на бок. Его рот открылся и с предсмертным стоном пеной пошла кровь. Кристал оттолкнула его в сторону, вырвала фиант и убрала его в свой комбинезон. Вокруг в плотном белом как молоко остывающем паре слышались шаги тяжелых ботинок. Она дрожащим голосом позвала Гаррисона, легла на бок калачиком и замерла. Ее сильно колотило от озноба. Со спины Кристал накрыла чья-то крупная тень. Кто-то медленно приподнял ее и обхватил руками в латах, прижав к такому же серо-серебристому бронированному телу.

– Тиши-тише, Тина-Кристал, это я, Гарри.

Лицо его в открытом забрале было грустное, глаза влажные. Кристал попыталась заглянуть за спину.

– А Берримор? … Он был тут рядом… Где?

Гаррисон покачал головой и сильнее прижал к себе девушку.

– Берри больше нету с нами… Все кончено.

Тяжелые переговоры

Орбитальный межзвездный шаттл «Гларос», оставив позади пояс астероидов, приближался к Ганимеду. На главной палубе на большой проекционный дисплей сыпалась многочисленная информация. Кристал не спала. Она не спала ни разу с того самого дня, с того самого вечера последней мессы кровавого Марсианского Культа. Она и не могла спать. Департамент охраны Марса лишился всего руководства и по ее личному приказу перешел временно под контроль Звездного Патруля. Это была вынужденная мера, иначе Марс рисковал погрузиться в хаос из-за отсутствия полноценной охраны правопорядка. Ее рейтинг после того самого рокового вечера медленно и верно пополз вниз. Тайные силы Ганимеда воспользовались ослаблением Марса. В Сидауене снова стало неспокойно, а сил правопорядка катастрофически не хватало. Марсу нужен был мир с Ганимедом любой ценой, а через него и потепление отношений с Би-Проксимой. Игры в свободу и независимость окончились, наступили суровые будни. Кристал все это знала, а потому и спешила на Ганимед, чтобы договориться о мире, если это возможно. Однако с каждым новым километром приближения к финальной точке пути надежда таяла. Она видела боевые корабли Федерации, тяжелые крейсера, подобный исполинским монументальным черным мрачным глыбам, на фоне которых ее роскошный но некрупный «Гларос» выглядел просто песчинкой. Присутствовал тут и многочисленный торговый флот. Конкурентная война с Марсом, казалось, вообще никак не повлияла на Ганимед.

«Но почему!? Почему они так с нами!? Бизнес у них процветает, и торговля идет!»

Грустные думы в уставшем и невыспавшемся воспаленном мозгу лишь усугубляли. В пазухе комбинезона лежал тот самый снятый в суматохе боя со «Жреца» фиант. Кристал прекрасно знала его силу и власть над людьми, а потому не спешила надевать на шею, как бы ей того ни хотелось. Она теребила медальон пальцами правой ладони, водила по канальцам, идеально ровным узорам, по его приятной тактильно поверхности до жаркого пота в руке, но сдерживала себя от того, чтобы нацепить на грудь. Для переговоров ей нужен был ясный ум и твердая воля. Подавляющий и порабощающий волю фиант сюда явно не вписывался.

Ее встречал орбитальный шаттл с дипломатическими знаками, которые отлично читались на ярком голографическом табло с его борта и просто «кричали» о том через сенсоры у нее на объемном экране. Кристал пожалела, что отказалась от сопровождения со стороны Патруля. С ним она бы чувствовала более уверенно. «Мало ли какие провокации меня ожидают от этих несговорчивых ганимедцев!» Упование на безопасность придавал арбитражный крейсер ГЛТК, который все время курсировал где-то между Марсом и Юпитером, то и дело пролетая астероидный пояс. По авто-сигналу сенсора она знала, что тот все время с ней на связи. «Ничего они мне не сделают. Им это и не нужно! Зачем марать руки, когда Марс и так у них, будто на ладони!»

Экран сменил изображение на весьма подтянутого и ухоженного красавца неопределенного возраста, но явно омоложенного, в темно-синем «мундире» Федерации, но с гравировками Свободного Экономического Региона «Ганимед». Эта гравировка с указанием «СЭР» больно кольнула Кристал в самое сердце так, что захотелось плакать. «Почему одним все, а другим ничего!?». Она, будучи не первый год планетатором, знала прекрасно какие невероятные экономические вольности и преференции имел и имеет Ганимед, в то время как Марс был, по сути, захолустьем. Хотя любому навигатору было очевидно, что преодоление гравитации Юпитера куда более энергозатратно, чем использование ее для разгона. Марс в дружбе с Ганимедом не нужны были бы даже дорогущие трамплинные кольца ГЛТК с 10-летним закабалением планеты по выплате кредита и процентов по нему. Марс впахивал, а Ганимед кайфовал и наслаждался. Кристал, глядя на приближающийся орбитальный шаттл, вздохнула и приняла входящий от лощенного лица в сине-голубом в крупные диагональные полосы строгом комбинезоне.

– Приветствую вас в орбитальном пространстве Ганимеда, миссис би-Нова. Рад, что здравый смысл и забота о простых марсианах возобладали над вашими личными амбициями – поприветствовал ее «пижон». – Кстати, меня зовут Тавит би-Джейн, но я подозреваю, что ваш ИИ уже почерпнула всю необходимую информацию у моего при радио-обмене.

Кристал сдержанно кивнула. Она действительно видела на экране в подписи его статус, звание и имя. «Хотя бы они уважительно ко мне относятся. И настроены позитивно. Может смогу договориться».

Кристал ехала в фантастически прекрасном и прямо таки волшебном лифте, который открыл свои объятия прямо на ледовой шапке спутника Юпитера. Ганимед был необычной колонией. В те времена на заре межзвездной эры Человечества люди, искали пути приспосабливаться к суровым условиям потенциально пригодных для освоения миров, а не перестраивать их под себя. Возможности людей в те времена были скудны. Ганимед же являлся именно такой колонией. Колонисты подстраивались под капризный нрав Ганимеда, пока в будущем не научились различать все его «перепады настроения» и использовать их под себя. Планета в итоге открыла Человечеству свои несметные богатства. Инвестиции полились рекой, поднимая и без того высокий кредитный рейтинг колонии до небес. Тут, на Ганимеде, была единственная на всю Федерацию гига-фабрика производства «спрессованной воды» или, в простонародии, влаго-таблеток. Тут находился крупный завод по производству жилых секций и блоков. В недрах и водных глубинах планеты действовал единственный в своем роде Сейсмический Реактор Ядра, который давал просто таки неисчерпаемую энергию без каких либо будущих затрат на обслуживание. Кроме того Ганимед являлся самым крупным логистическим хабом в солнечной системе. Межзвездные шаттлы и корабли прибывали сначала именно сюда, потому что интерактивные навигационные карты в точности снабжали ИИ координатами выхода из ВК через разветвленную сеть космопортов Галактики, исключая затраты на перерасчеты.

Кристал вздохнула, когда сквозь прозрачный скоростной лифт увидела необыкновенную ярко-освещенную подводную красоту Ганимеда. Именно тут в глубинах соленого океана имелась жизнь. Температура воды от пламенного ядра планеты, избыток кислорода и солей в купе с приложенным усилием людей дали превосходный результат: великое множество и разнообразие морепродуктов, начиная от гребешков и различной рыбы, заканчивая гигантскими моллюсками-плоскунами и длиннющими миногами. Она все это прекрасно знала, но никак не могла понять, откуда у ганимедцев столько жадности. Все переговоры до этого между администрацией Марса и Ганимеда упирались в некую глухую стену. Все попытки, все взывания к здравому смыслу и очевидным выгодам для обеих сторон от более рационального использования заложенных в саму основу солнечной системы преимуществ, не находили отклика.

Большой освещенный зал из светло-синего с прожилками очень редкого натурального мрамора вызвал неописуемый восторг. Колоны будто подпирали прозрачный «небосвод», придавая всей панораме некий общий глубокий смысл единения людей и бескрайних морских глубин Ганимеда. Богато украшенный овальный стол с ультрасовременной авто-сервировкой находился на некоем возвышении. К нему вела обшитая золотыми лентами лестница. Сам стол будто парил над дном из прозрачного кварца, за которыми стайками играли, резвились многочисленные обитатели морей и всякая рыбная мелочь. Кристал отчетливо видела такой же прозрачный кухонный конвейер, который был подведен к столу и обеспечивал восседавших буквально всем необходимым для жизни. Кристал, поднимаясь по золотым ступенькам, проводила взглядом это удивительное инженерно-архитектурное решение, заметив, что сам кухонный аппарат был скрыт от глаз красивейшим коралловым рифом, который испускал мягкие равномерный свет. Она отвлеклась снова и посмотрела вверх. Над головой не было потолка как такового, но огромное панорамное окно в иной подводный живой мир. Свет лучился откуда-то сверху и был искусственным, но настолько гармонично вписанным, что глаз не чувствовал подвоха. Обратила внимание Кристал и на объемную проекцию, которая без искажений показывала Марс достаточно подробно и в деталях. То и дело ИИ смещал фокус, заостряя на городе Сидауене, на его лице какие-нибудь знаковые или примечательные события. Прямо сейчас, когда сюда зашла Кристал, в космопорт Марса прибыл очередной шаттл Патруля с землянами. Кристал залипла на секунду, потрясенная, что за Марсом так пристально наблюдают, но быстро вернулась к столу, где ее уже ждали и к которому ее деликатно вел тот самый Тавит.

За столом сидели 5, как ей сразу подумалось, ганимедцев. Однако уже через минуту она поняла, что один из 5-и в монотонном синем костюме с другими гравировками и низшего ранга. Он явно был представителем кого-то с более высоким чином аж с самой Би-Проксимы. «Ну, конечно! Тут же флот ФСМ!». Догадка быстро расставила все на свои места. Однако же, подойдя ближе к столу и представившись по протоколу, Кристал заметила, что ее место было рядом с еще одним отсутствующим. Немного смутило так же сидячее приветствие власть-предержащих Ганимеда, будто она не на переговоры прилетела, а на подписание безоговорочной капитуляции. Однако делать было нечего. Она заняла уготованное ей место, оставшись будто белой вороной среди стаи пернатых черных хищников в своем красном марсианском комбинезона на фоне лощеных синих и сине-голубых мундиров с эполетами и гравировками, степенями благородства и статусности.

– Можем мы начать без опаздывающего? Я полагаю это представитель космического флота Би-Проксимы – попыталась было Кристал, чтобы не столько действительно дать старт переговорам без отсутствующего, сколько побороть собственную зажатость, волнение и скованность.

– Минуту терпения, миссис би-Нова. Вы не пожалеете – урезонил ее светловолосый господин, который судя по регалиям и гравировкам председательствовал на Ганимеде.

Кристал знала, кто он. Его звали Рогнес би-Лей. Она уже имела счастье вести с ним переговоры и не раз через квантовую конференц-связь. Он ей еще тогда не понравился, потому что всегда находил, что и чем возразить. Сколько они не сообщались, а к совместным договоренностям так ни разу и не пришли. Теперь же ситуация на Марсе обострилась до предела, а представители Ганимеда больше не хотели тратить время на конференц-связь, предпочитая живое общение. Собственно сейчас Кристал была тут именно по этой причине, настояв на скорых «живых» переговорах.

Матовые с красивыми рисунками, подобными морской волне, двери бесшумно открылись, впуская внутрь, высокого подтянутого хорошо выглядящего и до боли знакомого офицера Федерации. Кристал побледнела и непроизвольно вскочила с места:

– Меркури!?

Он, уверенно направляясь к своему месту, улыбнулся, махнул рукой, давая понять, что удовлетворён оказанным вниманием. Кристал села. Меркури сел рядом с ней и сразу всем своим видом обозначил некоторую между ними незримую дистанцию, весьма властно окинув зал с собравшимися тут высокопоставленными лицами.

– А где Гельмут? – спросил он с какой-то даже наивной детской непосредственностью, будто бы не знал, что с тем случилось.

Кристал, тяжело дыша от свалившегося на нее волнения, не смогла ответить. За нее это сделал сам Меркури:

– Не отвечай, Тина. Я все знаю… Тебе надо было арестовать его по задумке сразу же, как только ты всеми правдами и неправдами стала планетатором.

Говорил он специально громко и четко, чтобы остальные присутствующие тут слышали и улыбались. Кристал сглотнула. Ее объял нестерпимый стыд. Она и сама не знала почему, но ей казалось, что Меркури все про нее знает. И про референдум о независимости, и про выборы планетатора при, по сути, все еще действующем планетаторе, и про ее амурные похождения с Танкройтом. Последнее особенно жгло нутро, вынуждая сидеть с поникшей головой, как преступник в ожидании приговора. «Они будут меня гнуть, как проигравшую, как прибывшую не на переговоры, а чтобы принять капитуляцию и свернуть все преобразования!». Эта очевидная догадка опалила ей мозг. «Не на ту напали!». Она покосилась на мундир Меркури и заметила, что тот в чине главкома некой ударной группы космо-флота Федерации. «А, так ты тут в качестве дубинки для несговорчивой Тины-планетаторши! Ясно мне все!».

– И так. Я рад, что именно у нас случилось долгожданное воссоединение после 5-летней разлуки именитой четы… Это весьма символично с учетом того, что ближайший сосед Марса Ганимед оказался вдруг обделен вниманием самой именитой пары Федерации… Ну да ладно. Что было, то прошло. Не будем ворошить прошлое… Давайте приступим к обсуждения нашего примирения – взял слово светловолосый Рогнес.

Он в отличии от остальных ганимедцев не улыбался и даже не пытался, но почти всегда был суров и прямолинеен, лишь изредка позволяя себя саркастические высказывания. Кристал вздохнула. Рогнес, как правило, не давал возможности говорить никому, пока говорил сам. Зато и к говорившему оппоненту был учтив и не перебивал.

Экран сменил изображение на детализированное представление Марса. На объемной проекции раскинулся весьма разросшийся за последние годы Сидауен.

– И так, что мы здесь видим. Новый крупный квартал для туристов, огромный подземный комплекс для производства жилых модулей и вишенка на торте – логистический центр на орбите с трамплинными кольцами от ГЛТК… Удобно устроились! Мы вам не помешали, миссис би-Нова!?

На вопросе колкий взгляд его узкий глаз впился в Кристал, словно зубы вампира. Та не растерялась. Первоначальный испуг и ступор от появления Меркури уже прошли. Она взяла себя в руки и была готова отстаивать свою правоту.

– Все это – вынужденный выбор новоизбранного правительства Марса в моем лице после того, как вы оставили нас на произвол судьбы с сотнями и сотнями переселенцев, прибывающих с Земли… Вы, Рогнес, как глава Ганимеда, понимаете это не хуже меня. В сложившейся ситуации Марс оказался один на один с наплывом беженцев, от которых мы не можем отказаться в силу действующего со Звездным Патрулем договора… Никто из нас не ставил цель экономически сломить Ганимед. Это и невозможно. Ваши мощности в производстве куда как больше, объемы выше.

Кристал сделала паузу, посматривая на экран. Этой заминкой Рогнес, конечно же, воспользовался:

– Однако вы могли закупить контейнеры у нас, чтобы обеспечить новоприбывших беженцев жильем, питанием, медикаментами и минимально необходимыми предметами гигиены на год вперед. Вместо этого вы развернули целую программу по модернизации промышленности, созданию орбитального хаба для реализации продукции на галактическом рынке. Весьма странно для решения якобы лишь собственных проблем, не находите?

Кристал начинала уставать от планомерной и целенаправленной «долбежки» со стороны Рогнеса. Она знала его тактику и прямо таки фантастическое терпение и упрямство. На переговорах он всегда либо ставил оппонента в тупик, либо получал свое. Ей стоило некоторых усилий взять себя в руки. Но, взяв, Кристал решила так же напирать, копируя по сути стиль оппонента.

– Беженцы после референдума стали такими же полноправными членами марсианского общества. Они получили права на все блага, что и остальные жители Марса… Вы же предлагаете поселить их в ваши типовые ящики без удобств и с самыми базовыми потребностями в питании, чтобы не умереть. Разве это было бы справедливо? Разве это не привело бы к социальному неравенству и расслоению в обществе?

Наступившая пауза, на этот раз, не сразу наполнилась речами Рогнеса. Тот молчал и, вероятнее всего, советовался с ИИ или своими подчиненными через нейро-линк. Это красноречиво читалось на его сморщенном от тяжких дум лице. Кристал уже хотела сама дополнить свою мысль, но не успела. Рогнес опередил ее:

– На лицо злой умысел сепаратистски настроенной верхушки Марса расшатать устои Федерации, где каждая планета, каждая колония подчинена некой общей идеи, общему замыслу… Разве не ясно, что декларируя независимость, вы играете на руку нашим общим врагам!? Во что превратился Марс под вашим бездарным руководством!? В рассадник всякой заразы прямо перед лицом нашей общей колыбели Земли.

Кристал не выдержала откровенного вранья, передергивания фактов и вмешалась громко, чтобы перебить Рогнеса:

– Это ложь! Би-Проксима поставила нас перед угрозой существования отказавшись принять беженцев, как было обещано!

Рогнес грозно поднял руку и сжал ее в кулак.

– Если вы еще не поняли, миссис би-Нова, то вы тут не в том положении, чтобы не то что перебивать меня, но даже дискутировать! Напоминаю вам, что независимый Марс не признан Би-Проксимой, а значит и вы, в наших глазах, лишь узурпатор власти на планете!

– А я вам напомню, Рогнес, что Марс признан независимой колонией большинством в галактическом Конвенте! … И почему вдруг вы решили, что Ганимед обладает неким эксклюзивным правом производить жилые контейнеры, осуществлять межзвездные перелеты или обслуживать туристов, прибывающих в систему, чтобы повидать Землю!? … Даже само расположение естественным образом указывает, где удобнее иметь смотровые площадки по наблюдению за Землей, где лучше и энергоэффективнее разместить трамплинные кольца! … Вы наживаетесь на межзвёздных перелетах, вкладывая в цену своих товаров непомерно высокие тарифы на прыжки. И вам сходит это с рук, потому что в Федерации Ганимед – единственный производитель лайф-контейнеров, протеиновых порошков и влаго-таблеток… Преторианский Альянс выбрал нас, потому что мы смогли вложить в меньшую цену более приемлемый продукт.

На этих ее словах началось сильное возмущение среди всех присутствующих. Контракт с Альянсом для Ганимеда был важен скорее политически, чем экономически. Би-Проксима и так выкупала всю их продукцию пусть и по немного заниженной цене. Ганимед же хотел иметь жирного клиента из-вне в противовес Федерации. Кристал все это знала, потому что в свое время изучила, и потому что оно читалось между строк. Она даже слегка улыбнулась, осознавая, правда, что тут среди «пираний» лучше никакие чувства не выражать. Рогнес, напротив, стал бледный как полотно и лишь молчал. «Что!? Не любите правду!? Она вам неприятна!? Я ж могу и добавить!». В слух же сказала:

– Разве это правильно, что вы убеждаете туристов со всей Галактики лететь именно к вам, рассказывая сказки про дикость и запустение моей колонии!? … Теперь в коем-то веке Марс предоставляет всем гостям солнечной системы комфортные условия проживания и лучший вид на Землю, чем через эти ваши магнифаеры, да и то, когда Юпитер не закрывает!

Внезапно подал голос Меркури, который уже едва сидел на своем месте, ерзая почти на каждый выпад супруги и качая сокрушенно головой, якобы от стыда за нее.

– Тина, заткнись и не позорь мою фамилию! – прошипел он на нее. – Все это, лишь твои безумные игры в политику с желанием насолить и отомстить. Ты подрываешь устои и ломаешь вековые правила, вынуждая Би-Проксиму принять меры и поставить тебя на место.

Кристал не видела Мерки почти 5 лет. Он даже не соизволил заранее встретится с ней, как-то объясниться в совершенном бегстве. Кристал не ощущала позора в своих словах, а потому даже не обратила на него внимания. Она все так же ровно смотрела на оппонентов за столом без раздражения или самодовольства. Кристал знала, что сказать.

– Согласно основополагающей галактической Конвенции имени Жозефа Бодента, описывающей, в том числе, и мирное сосуществование звёздных государств и независимых колоний, я – признанный лидер Марса, и все принятые мной и моей администрацией решения не подлежат пересмотру и сомнению! … Мой визит сюда к вам на Ганимед – это жест доброй воли, искреннее желание найти точки сопряжения для мирного сосуществования, чтобы вы, наконец, прекратили расшатывать Марс, устраивать диверсии, финансировать бунты и беспорядки… Ради этого я готова пойти на некоторые уступки, но они должны быть взаимными. Мы с вами на равных!

– Да как ты смеешь являться сюда с подобным ультиматумом! – взял наконец слово Рогнес. – Мы своими достижениями обязаны терпеливому и кропотливому труду поколений ганимедцев, живших до нас! Мы заслужили признание и уважение Би-Проксимы, и все, те блага, которыми пользуемся и которые пополняют наш бюджет!

– Народ Марса ничем не хуже ганимедцев и вправе иметь те же блага, потому что заслужил их в том числе и своим трудом не меньше вашего! – тут же парировала Кристал.

На этих ее словах Рогнес встал со своего места, сделал короткую паузу и произнес:

– То, что позволено Юпитеру, не позволено быку! Каждый знай свое место! На этом сила и порядок в Федерации! … Переговоры окончены. Переговариваться не о чем. Следующая наша встреча, миссис би-Нова, будет уже на руинах Марса!

По сути это было объявление войны. Кристал это понимала, но в силу несгибаемости и упрямства своего характера, не могла пойти на одностороннюю сдачу интересов. Зато теперь она обрекала свой народ на повторение судьбы Парпланда, только 20 лет спустя. Она не могла точно сказать самой себе, правильно ли поступала, но она знала совершенно точно, что именно так сделал бы ее отец Пирс О-Хара. «Я поступила, как он меня учил! Не сдавать, не продавать интересы своей колонии ни за что и никогда: не из страха, не из личной выгоды или корысти, не из гуманных соображений!»