Читать книгу: «(Не) моя Кукла», страница 5

– Она расстроилась? – Ира пыталась отдышаться от смеха.

– Ну так… – покачал головой. – Месяца полтора ходила в трауре. В ее возрасте это быстро проходит.

– Жестокие вы люди! – всхлипнула девушка.

– Да ваще! Убиваем одним взглядом!

Ира долго смеялась, еле успокоилась. Потом спросила:

– Слушай, а вы, получается, на праздники и не собираетесь?

– Почему, соберемся все вместе числа шестого. Там ближе к тридцатому посмотрим, чтобы у всех был день свободный.

– Понятно, – протянула Ира, поежилась, опять закашлялась.

Андрюха обеспокоенно на нее посмотрел:

– Откуда кашель? – подсел ближе, опять потрогал лоб. – За сиропом сгонять?

– Да ну, – отказалась и снова кашлянула.

– Ну да, – скептически отзеркалил он, поднялся одеваться.

Она провожала его взглядом. Ей все больше нравился этот мужчина, умеющий заботиться, оберегать. Не считающий это зазорным. Интересно, а что в женщинах ищет он? Иришке стало грустно. Почему-то ей казалось, что он ищет что-то, чего у нее нет.

***

На ночь Ира напилась таблеток и довольно рано уснула. Сон был поверхностный, болезненный. Ломило спину, болела голова, хотелось пить, но не было сил встать. Он слышала, как Андрей подходил к ее дивану. Раз, второй… На третий не выдержала, подвинулась:

– Блин, ложись!

– Ты не спишь? – испугался, что разбудил.

– Сплю, но фигово. Пить хочу.

– Ща, – ушел на кухню.

Иришка напилась, он снова набрал воды и оставил около дивана. Она откинулась на подушки и повторила свое приглашение:

– Ложись!

– К тебе? – в его голосе недоверие, почти недоумение.

– Ну тебе же надо спать! Ты третий раз ко мне подходишь.

Тихо хохотнул:

– На самом деле пятый.

– И кто будет завтра меня с ложечки кормить, если ты не выспишься? – шутливо возмутилась она.

– Еще б ты ела, – но на край дивана лег.

– Залазь, – она откинула одеяло.

– Да? Сегодня не стесняешься?

– Сегодня я одета.

– Это можно исправить.

– Да иди ты!

И оба засмеялись. Он тронул ее висок:

– Все равно у тебя жар.

– Ну… Наверное. Но я же выпила таблетки.

– Уже должны были подействовать, – протянул с сомнением.

– Не хочу укол, – захныкала, кривляясь.

Он усмехнулся в ответ:

– Вот только не говори, что вчера что-то почувствовала.

– Не-а… Что б я без тебя делала? – вроде в шутку, но он даже не улыбнулся.

– Иди сюда, – притянул ее к себе, прижался губами ко лбу. – Если за час не спадет, буду колоть.

Она промолчала, уткнулась ему в грудь, обхватила его руками и засопела. Несмотря на ломоту в теле, было безумно хорошо.

***

Ира проснулась раньше Андрея. Тихо лежала и рассматривала его красиво очерченные грудные мышцы. Развитые мускулы, сходящиеся крупными квадратами, маленькие соски, венчающие их. Безумно хотелось прихватить их губами, коснуться языком. Она подняла руку, провела пальцем по татуировке на Андрюхином плече, спустилась к желанному темному ореолу…

Андрей шумно выдохнул и тихо заурчал:

– М… женщина, что ты делаешь?

– Не знаю, у меня насморк, мозгу кислорода не хватает, ничего не соображаю! – прижалась к нему плотнее.

– Знаешь что? – развернулся на спину, удерживая ее так, что она оказалась сверху, приоткрыл глаза.

– Что? – сама невинность! И в голосе, и во взгляде.

– Следующую ночь спим на моем диване! – расплылся в улыбке. – Этот не люблю, у меня после него шея болит.

Ира хохотнула, склонилась к его груди, а он подтянул ее вверх и впился в губы. Жарко, жадно, страстно. Обхватил ее бедра, прижал к себе, подался вперед, чтобы она знала, чтобы она чувствовала.

– Ого! – Иришка картинно округлила глаза и губы, отчего еще больше стала похожа на куколку.

– Ага, – Андрюха самодовольно улыбнулся, снова притянул ее к себе.

Целовал, будто изучал. Кончиком языка трогал ушко, шею, впадинку между ключиц. Обхватил ладонью ее грудь. Впился в сосок.

– О-о, – только и смогла выдохнуть Ирина. – Ты там что-то хотел проверить? – вспомнила их разговор на кухне в первые дни.

– Да я еще вчера попробовал, – усмехнулся Андрей. – Настоящие.

– Ах ты! – возмутилась, выгнулась и тут же оказалась под ним.

Перевернул, смял в охапку, поднял ладони к ее груди, поймал тяжелые полушария, чуть свел их вместе, сжал, уткнулся носом в тугую ложбинку между ними, еле слышно застонал.

– Они офигительны! – прошептал хрипло. – Ты офигительна! Куколка моя, какая же ты кайфовая.

Иринка напряглась, судорожно вздохнула, а он прижался к ней лицом, вдыхая ее аромат. Ира чувствовала, что он весь дрожит. Он хотел ее. Хотел ласкать, сжимать в своих объятьях, обладать ею.

Зарычал, покрыл всю поцелуями, поймал мочку уха, поцеловал то нежное место на шее, где пушок волос переходит в гладкую кожу, легонько укусил ниже, провел руками по груди, опять довольно засопел.

Она лежала под ним, наслаждаясь его ласками. Ее ладони блуждали по его бицепсам, по мускулистой спине, она напрягала пальцы, впивалась в его плечи ногтями. Андрей довольно рычал. Теплая волна мягкой боли и удовольствия скатилась по спине и собралась тугим узлом где-то ниже пупка. Хотел ее, безумно хотел.

– Иди ко мне, – подвел ладонь ей под попу, подвинул так, чтобы было удобно, довольно проурчал: – Послушная моя малышка.

Ирина раскинула ноги, дала ему лечь удобнее. А он целовал ее виски, шею, закрытые глаза. Засунул ладонь ей между ног. Влажная и горячая. Черт! Сил нет терпеть. Еще раз поймал губами сосок, рукой в это время подхватил ее ногу.

Ирина подалась вперед, сжала его бедра коленками. Андрей застонал. М… Что может быть слаще, чем такое приглашение. Еще раз провел пальцами у нее между ног, чуть массируя вход во влагалище, и уткнулся туда своим стояком. Иринка рвано вздохнула и попыталась насадиться на него.

– Ты ж моя хорошая, – подвинул ее удобнее, убрал руку и медленно вошел.

Мышцы ее влагалища обхватили его член так, что было почти не протиснуться. Тесно, почти до боли тесно. И дико кайфово. Андрей стиснул зубы, чтобы не заорать, но стон не сдержал. Она тут же напряглась. Ахнула. Почему? Ей больно? Замер.

– Ира? Что не так, куколка?

– Все так! – выдохнула. – Продолжай!

– Иришка, маленькая моя, – прошептал ей на ухо. – Солнышко мое, девочка моя.

Расслабилась. Продолжил двигаться.

Толчок, еще, Иришка чуть выгнулась под ним, ответила, подалась навстречу. Короткие стоны вырывались из ее рта. Дикая волна наслаждения разливалась по его телу. Андрей просто сходил с ума. Как такое вообще возможно? Такой кайф в постели и вдруг ему! Как это может быть? Ему было в ней тесно, тепло, нежно, влажно, чертовски хорошо. Дико хотелось ускориться, но боялся сделать ей больно. Аккуратно проталкивался глубже, смелее.

Иришка выгнулась, задышала чуть громче, с очередным толчком застонала. Нет… Не то. Тело не отзывалось.

– Ира?

Андрей замер. Что она делает? Зачем?

Он зажмурился, задрожал от напряжения и возбуждения. Безумно хотел прорваться внутрь нее, насколько это возможно, и двигаться, долбить до полной разрядки, но сдерживал себя. Пытался вспомнить, что ей нравилось. Мозг не работал совсем, и единственное, что настойчиво приходило в голову – это она, закинувшая ноги на пилон. Бля, а почему нет?

Чуть отстранился, подхватил рукой ее колено и закинул ногу себе на плечо. Иришка удивилась, а Андрея это развеселило:

– Дай вторую – голос не слушался, вырывался только хрип. – Хочу проверить твою растяжку.

Иришка хихикнула, подняла вторую ногу. Что-что, а растяжка у нее была отличная. Андрей легко мог бы сложить ее пополам, но сейчас хотел другого. Чуть приподнялся, встал на колени, взял ее за бедра. Черт, она была такая тугая, что при этом маневре получилось не выскользнуть. Когда она согнулась, Андрюхе стало еще теснее, но зато он уже не боялся сделать ей больно. Понимал, что может действовать смелее. Положил палец на ее клитор, плавно толкнул ее и одновременно прижал эту маленькую вишенку у нее в промежности. Застонала. Громко, резко. Еще! Кричит! Вот так куколка! Вперед, к оргазму. Подтянул ее за попу еще ближе к себе и ускорился, пальцы от клитора не убирал. Иринка выгибалась, впивалась ногтями в его плечо.

– Да, моя сладкая, – хрипло шептал он. – Давай.

Андрей чувствовал, как ее колени сжимают его шею. Иришка срывала руками простыню, кусала губы. Ему было дико приятно, просто крышесносно. В ушах стучало, тело требовало разрядки. Сильнее! Быстрее! Да! Толкал ее. Глубже, резче. Крик. Хриплый, гортанный.

– Еще, крошка.

Он запоздало понял, что уже и сам рычит. Их стоны слились в один. У Андрея в голове билась только одна мысль: «Хочу! Сейчас! В нее! Кончить! Боже, дай сил. Мы же без резинки».

Ее влагалище сжало его член. Еще раз. Судорожно, резко, рвано. Да! Ира кричала. Кричала в голос. Андрей еще раз толкнулся вперед и со стоном вырвался из этих самых сладких в мире тисков. Он весь дрожал. Кончил на простыню. Успел. Смог.

Вынырнул из-под ее коленок. Медленно поцеловал живот, грудь, соски не тронул, сразу ушел на плечо, добрался до ушек, тихо шепнул:

– Ты как?

Всхлипнула. Плачет? Ира плачет?

Андрей приподнялся над ней:

– Куколка, ты что?!

Мотнула головой из стороны в сторону, еще раз всхлипнула, уткнулась носом в его грудь.

– Дурак, – это единственное, что она смогла сказать.

Ее тело содрогнулось в рыданиях, а у Андрея по животу разлилось нежное тепло. Она кончила. Эти слезы от кайфа.

– Черт, – обнял ее, прижал к себе, погладил по волосам. – Моя хорошая, моя нежная, моя девочка, моя ласточка… – почти бессвязно бормотал все, что приходило в голову.

Понимал, что не обидел, но все равно хотелось ее успокоить, приласкать. Она затихла. Помолчала пару минут, потом еле слышно прошептала:

– Знаешь, у меня первый раз так…

– Как?

– Ну вот… Вот так… Как в книжках, когда звёзды перед глазами и… – замолчала. – Спасибо тебе.

Андрей закусил губу. Сколько раз он слышал такое «спасибо», а сейчас не хотел. Чуть отстранился, чтобы видела улыбку:

– Потом еще и не так повторим!

Иришка засмеялась.

– Для меня всегда секс был не более, чем приятным процессом, – снова зашептала, – если честно, даже не понимала, чего все на нем так зациклены…

«Вот оно, значит, как, – подумал Андрей. – Никто не потрудился довести мою куколку до оргазма». Сейчас он понял, за что пару недель назад в него обиженно метнули подушку.

Злился на всех этих козлов, что просто дрочили об нее, и в то же время чуть не лопался от гордости и удовольствия. «Ты моя женщина, Ира». Хотел сказать ей об этом:

– Моя куколка, мое солнышко, моя девочка, – прошептал на ухо. – Если бы ты только знала, насколько ты моя.

Вздрогнула, всхлипнула.

– Если бы ты знал, – посмотрела Андрею в глаза, – насколько я твоя.

***

Они долго валялись в постели. Нет, встали, конечно, в душ, собрали завтрак. Андрей сварил кофе, притащил его к дивану. Включили фоном какой-то музыкальный канал и просто наслаждались друг другом. Заново изучали, не стесняясь рассматривали, разговаривали. Он то и дело проверял ее лоб, ворчал, что ей надо пить лекарства, а она не ест.

Температура у Иры выше тридцати восьми не поднималась. Похоже, кризис они пережили.

Андрей как раз отговаривал Иру заниматься обедом, когда в его смартфоне ожил общий чат.

Игорь: Андрюх, как Ира? Настя волнуется.

Рыжий: Да, че там у вас? А то пропал.

Андрей: Сорян за молчание, ребят. Вчера тяжко было. Сегодня жить можно.

Игорь: Ну ок.

Андрей: Давай дам Насте ее номер. Им все равно Новый год обсуждать.

Игорь: А она согласна? Ты спросил?

Андрей: Эммм… Я ей сказал…

Рыжий: Фигасе! Он СКАЗАЛ!

Андрей: Мне всегда нравились послушные женщины. (хохочущий смайл)

Леха: И он говорит, что она ПРОСТО у него живет (много смеющихся смайлов)

Андрей: Ну… Да… Ладно. Уже не просто.

Рыжий: Мы как-то ни разу не сомневались! (много деловых смайлов в очках)

Леха: Реально, нехорошая квартира. (хохочущие смайлы)

Игорь: Не понял, что за прикол с квартирой?

Рыжий: смеющиеся смайлы.

Леха: смеющиеся смайлы.

Андрей: Я тебе при встрече расскажу. Ща в личку Ирин номер брошу.

– Ир, – зашел из кухни в комнату, – там Игорянова Настя волнуется. Я дам ей твой номер?

– В смысле? О чем волнуется?

– Ну, я ей звонил, спрашивал, как тебя в чувство приводить. Она волнуется. Привел ли.

– Ах-ха, – Ира залилась звонким смехом, с поправкой на насморк. – Надеюсь, она тебе не сегодняшний способ посоветовала?

– Нет! – присел около нее, поцеловал коленку, медленно поднялся губами выше. – Сегодняшний способ я и сам хорошо знаю, – отодвинулся. – Что тебе колоть, она мне рассказала.

– Ой, мамочки, – Ирина тряхнула головой. – Давай, конечно! Я ей хоть спасибо скажу.

– Угу, – Андрей встал, направился на кухню. – Я пришлю тебе ее контакт.

Настя: Привет!

Ира: Привет! Рада познакомиться!

Настя: Взаимно! Ты как? Что с тобой было-то в пятницу?

Ира: А я не помню (улыбающийся смайл). Помню, меня морозило, после обеда подумала, что до прихода Андрея еще пара часов, ща вздремну пять минут, а потом просыпаюсь уже в его постели на следующее утро. И попа болит.

Настя: Звучит странно!

Ира: Я не в том смысле! (смеющийся смайл). От уколов!

Настя: Ага. Кажется, нам будет о чем поболтать?!

Ира: Наверное. Ты же придешь ко мне на Новый Год?

Настя: ДА! и Тая!

В следующие пять минут в одном известном мессенджере появилась группа «Между нами, девочками», куда добавили еще и Тайку, а чуть позже незнакомую Ире Катю.

***

В понедельник Андрей ушел на пары, но все мысли были дома. Очень волновался. На первой же лекции открыл мессенджер.

Андрей: Ты как? Температуру меряла? Как себя чувствуешь?

Ира: Тридцать семь и четыре! Как огурчик!

Андрей: Зеленая и в пупырышку?

Ира: злящиеся смайлы.

Андрей: смеющиеся смайлы.

Ира: Кстати, про овощи. Купи морковки. И чернослива. Мясо в духовке сделаю.

Андрей: Блин, Ира, тебе лежать надо! Иди в постель!

Ира: Без тебя лечебный эффект пропадает!

Андрей: Пойди, ляг. Приду, буду лечить! (целующий смайлик)

Ира: Слушаюсь и повинуюсь (смайлик со сложенными ручками)

Андрей: Люблю, когда ты послушная!

Андрей расплылся в самодовольной улыбке и не заметил препода, стоящего рядом:

– Я рассказываю что-то смешное? – мужчина в потертом костюме и с плешью, проеденной то ли временем, то ли любимой женой, воинственно склонился над Андреевым столом.

– Нет, – убрал телефон. – Извините.

– Тогда что там, – кивнул на смартфон, – такого смешного? Расскажите. Мы все посмеемся.

Это он хотел Андрея в краску вогнать?

– Девушка просит морковки и чернослива домой купить, – с абсолютно невинным видом ответил Андрей и выжидающе уставился на препода.

Тот не выдержал его взгляда:

– Пф! – закатил глаза. – Это может умилять только в двадцать лет!

– Умиляет не то, что она просит, а то, как она это делает, – Андрей знал, о чем говорил.

Преподаватель вскинул брови и почему-то замер с приоткрытым ртом. Откашлялся, отвернулся. Попробовал продолжить лекцию. А по аудитории поползли смешки и легкий шепот.

***

Декабрь близился к концу. Ира знала, что Андрей уедет тридцать первого утром. Нервничала, расстраивалась, но старалась не показывать. Андрей все чаще хмурился, глядя на нее. Скрывать эмоции она все же не умела.

Вечером тридцатого числа он заявился домой чуть позже обычного. Иринка, по своему обыкновению, выскочила в коридор и ахнула от удивления. Андрей притащил домой елку. Маленькую, но очень пушистую.

– Ой! Она живая? – Иришка протянула руку, укололась, сразу отдернула.

– Конечно, – Андрей рассмеялся, глядя на нее. За последние три дня она, кажется, впервые радовалась.

– А есть чем наряжать?

– Я купил, – скинул с плеч невероятно раздувшийся рюкзак.

Елку поставили в комнате, где раньше спала Ирина. У телевизора. Игрушек для такой красотки было маловато, но Андрей и Ира все затянули мишурой, дважды по кругу обмотали деревце гирляндой, и получилось совершенно волшебно. Ирка плясала что-то из детсадовского репертуара, накидывая дождик то на елку, то на себя, а Андрей от души смеялся.

Немного блестящих украшений развесили в коридоре и на кухне. Получилось вполне мило и празднично. Ире понравился результат, а Андрею процесс: они не заморачивались стульями или стремянками. Андрей просто приподнимал Иру за бедра, а та, визжа и болтая ногами в воздухе, пыталась что-то приклеить. Опускал он ее медленно, жарко проводя руками по всему ее телу. Думал, что этой серебристой ерунды надо было купить побольше, но они и так не выдержали. На пятой подвеске сломались и ушли на диван. Ну как ушли, Иринка обхватила Андрея ногами за пояс, и он унес ее в спальню, целуя и раздевая.

Лежали в постели, утомленные и счастливые. Она перебирала пальчиками пряди его волос, а он млел от удовольствия, прикрыв глаза, как сытый кот.

– Завтра уедешь рано? – прошептала едва слышно.

– Угу… В шесть уйду, – прижал к себе, поцеловал. – Не грусти без меня.

– Не буду! – улыбнулась. Широко, как только смогла. Не хотела, чтобы он из-за нее переживал. – Настя приедет после обеда. Салатики резать. А Тайка, как важная гостья, сказала, появится к девяти.

Андрей усмехнулся.

– У вас только салатики?

– Не только! Еще три бутылки шампанского и ликер!

– Ну ниче се! – шутливо возмутился. – Чтоб закусывали!

– М… – впилась в его губы. – Если только тобой.

Ответил на ее поцелуй, погладил пальцами по лицу… Кто б ему сказал тогда, в октябре, как ему будет хотеться остаться на Новый год дома…

– Я третьего приеду. Девчонки хорошие. Не скучай.

– Не буду! – ткнулась носом ему в шею. – Нет, буду, только ты от этого не расстраивайся, – подняла взгляд. – Хорошо?

– Хорошо, – прошептал с улыбкой, аккуратно коснулся ее губ, провел по ним кончиком языка, погладил грудь, перекатился и подмял девушку под себя. – Я буду думать о тебе…

***

– Давай все же мясо пожарим? – Настя стояла в полотенце, повязанном на манер фартука, и размахивала ножом. – Нам же не обязательно нажираться на ночь! Проводим год в шесть.

– Тайка придет только в девять, – отозвалась из холодильника Ирина.

– Вот Тайка и подберет все, что не съедим!

– Да ладно? Она ж наверняка не ест ничего.

– Кто? Тайка?

– Ну, она ж прозрачная.

– Да то не в коня корм! – Настя закатила глаза. – Ест наравне с мужиками, в том числе и среди ночи.

Ира хихикнула, взяла с разделочной доски кусочек сыра, что резала Настя.

– Можно позвонить.

– Намекнуть ей, чтобы пораньше приехала? – Настя выкладывала сыр в тарелку. – Кстати, она классно готовит!

– Ну если она несколько лет ребят в общаге кормила! – хохотнула Ира.

– Да ты не представляешь! Она реально на пустом месте вытворит тебе высокую кухню… Какие-то специи, розочки из цукини. Художница наша, – в Настином голосе слышалось почти родительское умиление. – Давай ей правда позвоним, – Настя вытерла о свой импровизированный передник руки и потянулась к телефону.

– Але, – она включила громкую связь, оставила смартфон на столе. – Пигалица, нам тебя о-очень не хватает!

– Че эт вы? – скептически хмыкнула Тая. – Пьяные уже, что ль?

– Да нет, – девчонки засмеялись. – Готовимся только! Стоим думаем, жарить мясо или нет? Пожарим – есть некому будет. Не пожарим, вроде как стол без горячего…

– Тю! Нашли проблему! – почти возмущенно отозвалась девушка. – Сделайте теплый салат!

На этом моменте Настя взмахнула руками, многозначительно посмотрев на Ирину. Дескать, вот, я же говорила!

– Тай, – включилась Ира, – у нас свинина. Какой из нее салат можно сделать?

– Ой, слушайте, любой. Теплое мясо, вниз зеленушку с помидорами и сверху бальзамик. Вот вам и салат. Какая-нибудь руккола есть?

– Есть, – гордо ответила Настя. – Мы же Цезаря делаем.

– Бальзамика нет, – успела посмотреть по шкафам Ира.

– Давайте буду ехать – куплю.

– Давай ты приедешь пораньше? – попросила Настя.

– Ой, девчат… Надо теть Эльмиру дождаться! А то мать квартиру спалит. Она тоже хочет горячего. Гуся в яблоках. Яблоки уже сожгла.

Женщины ошарашенно переглянулись. Как? Настя развела руками. Мол, не знаю. А Тая продолжила:

– Короч, ща теть Эльмиру или теть Рину дождусь и к вам. Мне тут три станции на метро.

– Давай, маленькая, – Настя, которая была года на два старше, общалась с Таей почти как с младенцем. – Мы будем тебя ждать.

– Будешь выезжать – маякни, – добавила Ира. – Мы мясо жариться поставим.

Смартфон отключили, посмотрели на готовые салаты, на кухню в целом.

– А давай по бокальчику? Так… отдохнуть, – Ира потянулась за шампанским.

– Давай! Только я открывать не умею, – Настя скинула передник-полотенце и пошла в зал за бокалами.

– Я умею! – гордо вспомнила Ирина. – У меня даже когда-то номер был, я открывала бутылку на сцене, обливала себя! Мужики с ума сходили. Рвались на сцену, чтоб слизать!

– С ума сойти! Прорывались? – Настя была поражена.

– Да ты что! Пока Самвел клубом рулил, мы были неприкосновенны! Только танец. А потом, – Ира тяжело вздохнула, – ты, наверное, знаешь, почему я тут оказалась…

– Знаю, – Настя сжала губы, махнула рукой. – Сейчас-то чего грустить, открывай давай! – она указала взглядом на бутылку. Ира спохватилась, стала снимать фольгу. – Да не тряси ты ее, а то тебе спать мокро будет!

– А я не тут сплю, – игриво ответила Ира, – я, – кивнула на Андрюхин диван, – там.

– Я так и думала, – хохотнула Настя, – что у вас раздельное проживание ненадолго.

Ира покраснела, отпила из бокала. А Настя продолжила:

– А то Тайка, когда без ключей осталась, все клялась и божилась, что вы ни-ни! И что она с тобой спала!

– Со мной спала! – рассмеялась Ира. – Тогда еще ни-ни! А она всем растрезвонила, да?

– Ну! Она ж у них дочь полка! – пожала плечами Настя. – Особенно Андрей твой с ней возится, – осеклась. – Ты только не ревнуй! Он к ней вроде как к младшей сестре.

– Я не ревную, – пожала плечами Ирина. – А у него в самом деле есть младшая сестра.

– Я не знала, – удивилась Настя. – Он вообще о себе ничего никому не рассказывает, – пожала плечами. – Может, если только Лехе. Да вот, видишь, тебе.

– Так получилось, я же рядом все время, – вздохнула Ирина.

– О! А ты думаешь мужики не рядом? Просто именно тебя в душу впустил, – Настя отпила большой глоток шампанского.

Задумчивое молчание прервал писк телефона. Тайка. «Выезжаю, ставьте мясо».

– Ну вот, – подскочила Настя, – отдохнули! Пошли!

***

Ночь провели очень душевно. Болтали о всякой ерунде, съели по ложке салата. Теплого – по две. Конечно, открыли бутылку шампанского под бой курантов. Тайка, которая сразу обнаружила под елкой четыре коробочки, полетела открывать подарки. Ей было жутко любопытно. Ире любопытно не было. Скорее, неудобно. Она ведь Андрею ничего не приготовила. И то, что она не может выйти из дома или пользоваться своими деньгами, для нее было совсем не оправданием.

– Ух ты! – Тайка разорвала обертку, под которой оказались модные смарт-часы. – Вот это да! Ура! Как я хотела! – она скакала на одной ножке.

Ира смотрела на нее и завидовала. Такая детская непосредственность, такая искренняя радость, и, если честно, ее немного поддушивало зеленое земноводное. Ирина хорошо знала, сколько стоят такие часы. И даже записка внутри, что часы от Андрея, Лехи и Сергея, не сильно изменила ситуацию. Каждый из них выложил не меньше двадцатки.

Настя достала из картонной коробки чашку. Обычную керамическую чашку с лепной мордой собаки.

– Ну надо же! – она чуть не расплакалась. То ли правда ее тронуло, то ли они слишком много выпили.

– Что у тебя?

– Он запомнил! – подняла чашку, чтобы девчонкам было видно. – Да не смотрите вы так! Он запомнил! И где только ее достал?! Сумасшедший, – у нее в самом деле глаза были на мокром месте. – Я ему рассказывала как-то, это из моего детства. Я ее любила, безумно. Такую мне бабушка подарила, когда я маленькая была. А отчим выбросил при очередном переезде. Мне лет двенадцать было, а я запомнила, жутко расстраивалась. Таких же сейчас нет! Где он ее нашел?! – она сжимала в руках чашку, как настоящую драгоценность.

– Ну! – Тая бесцеремонно подсела к Ире. – У тебя что?

Ира страшно округлила глаза и убрала коробочку за спину:

– А вдруг там что-то личное?!

– Ну ты давай, открой, а если личное, не покажешь, – чуть отодвинулась любопытная девчушка.

Ира многого не ждала от подарка. Ну что, в самом деле, он мог знать о ее вкусах? Они знакомы-то, по сути, месяц. Больше всего она боялась там найти какой-то аксессуар для постельных игр. К этому она была не готова, хотя и понимала, что для него это обыденность. Чуть нервничая, разорвала обертку. Внутри – бархатная коробочка. Иришка улыбнулась. Украшение, значит. Открыла. На темно-красной подложке лежала изящная золотая балеринка, поднявшаяся на пуанты. Руки вскинуты, головка чуть наклонена. В ее пачку был искусно инкрустирован потрясающе красивый прозрачный камушек. В драгоценностях Ирина не разбиралась, но кулон был великолепный! Подняла балеринку за цепочку.

– Вау! – Тайка восхитилась не меньше Ирины.

– Какая красота! – у Насти тоже заблестели глаза.

Иришка тут же надела цепочку, поправила кулон. Он очень красиво оттенял ее золотистые волосы и светло-серые глаза. Они определенно были созданы друг для друга.

Подошла к зеркалу, потрогала балерину пальчиками. Нежность волной растеклась по ее телу. Какой же Андрюха все-таки милый! И ведь действительно, знакомы всего месяц, а он сумел подобрать для нее приятный подарок.

Чуть приплясывая от восторга, вернулась в комнату:

– Девчата, давайте танцевать!

– Да легко, – Тайка взмахнула ногой на манер танцовщиц из кабаре. Танцовщица, у которой она скопировала это движения, явно была разбита артритом и радикулитом.

– Ой, – Настя смущенно села на диване. – Если только еще выпить.

Никто не возражал. Три бутылки шампанского и отсутствие мужчин, оказывается, отлично раскрепощают! Плясали под «Голубой огонек» кто во что горазд. В конце концов Ира не выдержала.

– Так, стоп, вот на это «ту-дум» надо сделать плие! Вы слышите? Тут перебитовка! «Ты-уш-ла» – ту-дум! И волнушечка!

– Давай хоть другую музыку включим, – взмолилась Тайка, у которой, как обычно, ничего не получалось. – Не под русскую же попсу плясать!

– Да плевать, подо что, – отмахнулась Ира. – Тут биты хорошие!

В общем, часам к трем утра женщины вполне слаженно двигались, выдавая даже элементы стрип-пластики. Хохотали, клялись, что никому этого не покажут, снова повторяли. А потом кончилось шампанское. И силы.

Спать не хотелось. Достали потертую колоду карт, «Монополию», еще какую-то игру, которой Ира не знала, развели ликер минералкой и уселись тихим кружком все под ту же русскую попсу.

Около пяти утра в дверь тихо поскреблись. Настя открыла, и в коридор вплыла очень красивая женщина в вечернем платье и песцовом полушубке. Обувь ее видно не было, но по полу цокали каблучки.

– А… Не спите? – женщина упала на банкетку, вытягивая ноги. – Наконец-то! Праздники – это пиздец, девочки, – она задрала подол платья, демонстрируя изящные сапожки. Расстегнула молнию. – Все, суки, перепьют, ни один кончить не может, но все ж хотят, – обвела взглядом девушек в коридоре, поморщилась: – Тайка, закрой уши!

– Это Катя, – посмотрев на Ирину, представила гостью Настя.

– Приятно познакомиться, – Катя поднялась, очень светским жестом коснулась своей щекой Ириной, чтобы не смазать помаду, скинула полушубок, прошла в комнату. – Ну, рассказывайте! Как Новый год встретили? Пьянка, драки, распутство? – она села на диван, вытянула перед собой ноги, погладила их, приговаривая: – Ну наконец-то вы снова вместе!

Настя посмотрела на Иру, вздернула бровь, пожала плечами, улыбнулась.

– Мы танцевали под «Голубой огонек» и играли в «Монополию», – ответила за всех Тайка.

– В «Монополию»? – Катя готова была рассмеяться, потом вдруг подалась вперед и принялась с интересом всматриваться в игровое поле. – Так! Опять себе Настя все гостиницы заграбастала! Следующий круг я с вами! Чур, играю башмачком! – она закинула ноги на подлокотник дивана, осеклась, посмотрела на Ирину. – Ой, я тут на твоем диване улеглась.

– Он уже не ее, – опять встряла Тайка.

– Она там спит, – махнула в сторону второй комнаты Настя.

– А Андрей? – настороженно уточнила Катя.

– И Андрей, – наконец-то вмешалась в разговор сама Ирина.

– О! Ну, значит нормальная, – обрадовалась Катя. – А то я сомневалась. Иметь под боком такого мужика и не трахать его, это какой надо быть?! – оглянулась. – Тайка, закрой уши!

Ира сдавленно хохотнула, Настя закатила глаза, Тайка возмутилась:

– Может, мне вообще уйти?

– Пойди кофе свари, если еще не варили.

– Не, – мотнула головой девчонка, – не варили, мы коктейли пьем, – она показала Кате бокал с разведенным ликером, оформленный зонтиком и трубочкой.

– Так! Мне сосать еще дня три не предлагать! – тут же одернула себя: – Блин! Тайка!

– Поняла, поняла, – отозвалась Тая уже из коридора. – Закрыть уши.

– Тая, вари на всех! – крикнула ей вслед Настя.

– Да, кофе не помешает, – Катя встала с дивана и по-хозяйски направилась в спальню. Тут же остановилась. – Ой. Я это… – повернулась к Ире: – Ты же тут теперь хозяйка. Можно, я свежее полотенце возьму? И какую-нибудь Андрюхину футболку?

Иру сильно покоробило при мысли, что вещи Андрея будет надевать другая женщина, но и отказывать этой чудачке не хотела. Сама помнила, каково это, весь вечер в сценическом наряде торчать:

– Давай я тебе свой банный халат дам. Ты же в душ?

– Ага, давай! Лучше тунику или рубашку. Я не полностью в душ. Так, грим смыть.

Катя вышла раньше, чем Тая управилась с кофе. Сняла платье, расчесала свою красивую вечернюю укладку, умылась. Стало видно, что она устала.

Настя освежила нарезку, Ира принесла чистые чашки. Женщины совсем по-домашнему уселись вокруг игрового поля.

– Шикарная тема, – жуя, проговорила Тая, – надо будет мальчишек подбить на общий Новый год турнир устроить.

– Ага! Вот они обрадуются! – съязвила Катя.

– Кстати! – подскочила пигалица. – Тебе подарок.

– Ну да! – Катя взяла коробочку, как нечто само собой разумеющееся. – Это же Андрей!

Развернула подарочную бумагу и очень тепло и искренне улыбнулась. В коробочке не сильно крупнее мобильного телефона лежал красивый кожаный клатч. Катя аккуратно вытащила его.

– Вот дурак! Дорогой же! – повернулась к девчонкам, объяснила: – Я как-то ляпнула, что у женщины туфелек и сумочек много быть не может! Запомнил! – хитро посмотрела на Ирину. – Тебе повезло!

Она улыбнулась, погладила миниатюрную бордовую сумочку, подняла взгляд:

– А вам что? Хвастайтесь!

– Мне чашку, – Настя прямо из нее пила сейчас кофе. – Мне она почти так же дорога, как твои сумочки, – улыбнулась немного зажато. – Долго объяснять.

– Мне часики! – Тайка покрутила рукой, хвастаясь. – Мальчишки скинулись, втроем.

– Мне – вот, – Ира тронула балеринку.

– Ух ты, – Катя подсела чуть ближе, склонилась. – Дай-ка посмотреть! Вот это да!

– Что?

– А ты сама что, не видишь?

– Нет, – Ира искренне пожала плечами.

– Ну понятно. Сходи в ювелирку, на экскурсию. Я так вот сходу, сколько карат, не скажу, но потратил он на эту подвеску определенно больше, чем на Тайкины часы. А скорее всего, чем на Тайкины часы и мою сумочку вместе взятые.