Читать книгу: «Тайны городских топей. Магия не исчезает», страница 4

Глава четвертая

Нет, все же иногда понятно, как люди умудряются вредные привычки нажить. После такой встречи, хочешь, не хочешь, рука сама за сигаретой или ста граммами крепкого тянется. Нервы успокоить. Но Марьяна все же удержалась. Вместо водки и курева решила тоже позволить себе кофе и то самое мороженное!

Это была ее любимая кофейня. Маленькая, аккуратная, всего на четыре столика. И обстановка такая уютная, почти домашняя. Принадлежало заведение приятельнице Хозяйки Елизавете. Обычной женщине, не связанной с магией и нечистью. Приятное разнообразие! Правда, Лиза прекрасно знала, кто такая Марьяна.

Познакомились они случайно, год назад. Банально – в общественном транспорте. Хозяйка заметила девушку, скромно сидящую с электронной книгой у окошка. А еще, темную густую тень, висящую у незнакомки на шее. Это был даже не банальный злыдень, а вполне себе злющая и опасная тварь, которая успела из девушки высосать уйму сил и здоровья. Пришлось найти повод, вывести незнакомку на улицу, в безлюдный уголок. И спасти. Не только от неприятного подселенца, заодно и от проклятья, благодаря которому Лиза «обзавелась» столь неприятным «дополнением».

И ведь, что обидно, дурной глаз оказался не у какой-то там знатной ведьмы, а у обычной вредной старушки, живущей с девушкой в одном подъезде. Такое дело не редкое. Как сама пожилая женщина успела себе жизнь испортить, озлобиться до состояния, какое теперь принято называть энергетическим вампиризмом, так еще и стала другим кровь портить, к своему немалому, между прочим, удовольствию. Простая такая русская злая баба. Марьяна обычно старость уважала и прощала многое нездоровым старикам. Но не в таких случаях.

Главное, Лизу удалось спасти. И получить взамен возможность пить вкусный кофе и поедать изредка потрясающие сладости в ее кафе.

– Привет! – радостно помахала хозяйка заведения рукой, выходя из-за стойки. – Какими судьбами?

– Привет, – улыбнулась немного невесело Марьяна. – Из морга иду.

– У тебя все нормально? – тут же забеспокоилась приятельница.

– Иду, значит, уже неплохо, – логично рассудила ведьма. – Мне точно лучше той, что там на столе осталась. Но нервы лечить надо. Кофе с мороженным дашь?

– А! – на лице Лизы появилась хитрая улыбка. – Тот красавчик-врач! Ты с ним общалась?

– Он к тебе заходит? – удивилась Хозяйка тому, как тесен мир. Или хотя бы ее город. – Знакомы, значит…

– Не так хорошо, как хотелось бы, – с явным сожалением отозвалась приятельница. – Ладно. Принесу тебе вкусностей, лечись.

Что самое лучшее в Лизе, она четко чувствовала, когда человека надо в покое оставить. Марьяна только благодарно кивнула ей в ответ. И уставилась задумчиво в окно. К сожалению, мысли были снова как раз о «красавчике».

На славянских землях живет куча всякой нежити. Одних упырей более десятка разновидностей наберется. А еще духи природы, Высшие, черти и всякого разного по мелочи. Но Любомир, он не нежить. Он жрец. Когда-то человек.

Морана. Богиня Смерти, сестра Живы. Они – суть едина. Это Марьяна знала хорошо, более того, она понимала, чувствовала этот смысл. Морана, это та, кто берет за руку и ведет душу через Калинов Мост в мир Нави. Она не зло, не тьма, она та, кто спасает от одиночества. И помнит. Да, как помнят каждого ушедшего в мире людей, как запоминают души те, кто служит Моране. Ее жрецы.

В записях бабушки было мало о них. В Интернете такого вообще не сыщешь. Только устные легенды. Жрецами Мораны становились немногие. Это были те люди, кто каким-то чудом обманул свою смерть. Но при этом… Остался на пороге. На грани между. Кто видел лик богини и выбрал сам служение ей вместо жизни. Да и вместо смерти тоже. Что заставляло жрецов сделать такой выбор, тайна каждого из них. Марьяна знать не хотела. Как и суть их служения. Любомир назвал ее мудрой. А мудрые люди знают простую истину: есть вещи, над которыми лучше не задумываться, иначе это может быть во вред себе, а чаще – еще и окружающим.

Лучше быть с Любомиром осторожной. И как-то научиться не реагировать на это его очарование. Смерть тоже имеет свою эстетику и красоту. Которыми богиня наделяет своих жрецов. Но людям от такого пользы не будет. Жрецы верны только своему долгу и своей богине. Надо почаще себе это повторять, если впредь придется еще с Любомиром общаться.

Что-то Марьяне подсказывало, что такое очень даже может быть. И лучше ей позаботиться о том, чтобы следующая встреча произошла не скоро. Для этого надо постараться решить все вопросы, какие жрец на нее вывалил. А кое-какие идеи у Хозяйки были.

На Лёлю напали псы. Непонятно откуда взявшиеся. Хотя пара мыслей о том, откуда прибежали собачки, у ведьмы нашлось. Дом, в котором они с мамой жили, стоял недалеко от проспекта. Во дворах, где потише. Но при этом до остановки пройти пара минут. Там же и переход к одному из городских парков. А вот как раз рядом с этим парком, если посмотреть, чуть ли не напротив дома ведьмы и ее двора, стояла церковь. Приятели-нежити в шутку называли ее «чужой». Потому что не православная. Это был католический храм. За самим костелом притаился и домик священника. И так часто, по вечерам, в сумерках, случайным прохожим мерещились в церковном дворе тени огромных псов. Адские Гончие, Гримы, созданные как раз для охраны вот таких мест…

Эти собачки могли передвигаться бесшумно и волшебно быстро. И конечно, были очень опасны. Не только для людей. Псы спокойно могли напасть даже на оборотня. Гончие имели немного магии. За ними пошла бы любая свора, на любую битву… А тут и бежать недалеко. Только проспект пересечь.

Марьяна доела свою порцию мороженого, допила кофе, попрощалась с приятельницей, отправилась в храм. Видимо, день сегодня такой, общаться со жрецами. Пусть и разных богов. Только с любым из них ведьма чувствовала себя неуютно. Не враги, конечно, а так… Игроки разных сборных. С ее точки зрения. Но не факт, что незнакомый пока католический священник видит ситуацию так же, как она.

Он, к счастью, был совсем не похож на Любомира. Средних лет, плотненький, если не сказать – пухленький, с умильным румянцем на щечках, кроткой улыбкой и неприятной напряженностью во взгляде. Он встретил Марьяну во дворе храма. Стоял так, непринужденно, и придерживал двух огромных доберманов за ошейники. Гостеприимно…

– Доброго дня, – начала официально ведьма. – Я…

– Здравствуйте, – а тон у священника был почти беззаботный. – Я знаю, кто вы.

– В целом, думаю, да, – у этого служителя церкви хватало способностей, чтобы уловить, кто его гостья по сути, но ее ранг он наверняка не знал. – Проблема в моем статусе.

– Ведьма-хозяйка, – спокойно констатировал святой отец. – Я знаю, почему вы здесь.

– Вот это называется «удача», – с облегчением заявила Марьяна. – Уделите пару минут? Есть вопрос.

– Пройдем в дом? – предложил он.

Ведьма покосилась на песиков. В отличие от их хозяина, собаки отказывались проявлять к ней дружелюбие. Смотрели настороженно и как-то… откровенно зло. А ведь животные чуют ведьм, как и нежить…

– Лучше здесь, – задумчиво отозвалась Хозяйка, продолжая изучать собак. – Они здоровы?

Священник устало вздохнул. С явным сожалением.

– Почти, – признался он. – Можно я их уведу?

– Сочту за любезность, – чуть иронично заметила Марьяна.

– Я просто хотел, чтобы вы их увидели, – признался священник. – Вы же можете чувствовать…, что это не они?

Ведьма кивнула. Пусть собаки выглядели не дружелюбными, но тени чужой крови на них не было. Эти псы не убивали. Священник робко улыбнулся и потащил собак куда-то за угол храма. Не прошло и пары минут, как святой отец появился снова.

– Извините. Все же они после вчерашнего еще не в себе, – пояснил он.

– Если честно, – вкрадчиво начала Марьяна. – Я пришла не из-за этих. Меня интересовали Гримы.

– Благодаря им, – он покосился куда-то вправо. – Мои живые собачки остались здесь.

Марьяна Гончих чувствовала. И это было очень неприятное ощущение. Будто нечто огромное и темное где-то совсем близко. Инородное и угрожающее.

– Расскажете? – предложила девушка.

– Конечно, – охотно согласился святой отец. – Я… У нас у каждого своя задача, свой долг. У меня нет намерения с кем-то ссориться. Тем более, такое дело. У вас задача не легкая.

Марьяна была не против принять предложенную «мировую». И даже не стала уточнять, откуда священник знает, что случилось.

– Спасибо за понимание, – она постаралась улыбнуться как можно более искренне. Все же этот дядечка намного лучше Любомира. – Так что было вчера?

– Да, конечно, – священник явно нервничал. – У меня четыре пса. Настоящих. И… понимаете, тут, на этой стороне улицы, даже домов жилых нет. Только парк и река рядом. Молодежи гуляет много. Да и… Они-то редко меня беспокоят, больше … маргиналы. Храм всегда выглядит богато. Да и людей ко мне много приходят. Жертвуют на храм.

– Но как раз для охраны у вас есть другие животные, – заметила Марьяна.

– Только не всем об этом нужно знать, – напомнил святой отец. – А если кто случайно почувствует, заподозрит… Тени иногда видно. Потому мне подарили обычных псов.

Ведьма вынуждена была признать, что это правильное решение.

– Выпускаю их вечером, – продолжал между тем святой отец. – Но только во дворе. Они обучены, команды слушают. Вообще, обычно они добрые… И вчера так же было. Все, как обычно. До самой ночи. Я убрал храм после вечерней службы. Людей не было, но я всегда служу. Двери оставил открытыми, как и полагается. Чтобы любой мог найти ночлег.

Он робко улыбнулся. Марьяна видела, что этот жрец столь же верен своему богу, как Любомир Моране. Для ее города это хорошо. Как и то, что священник не врал в своем рассказе. С самого начала. Вообще, ведьме хватало его слова, что псы церкви не трогали Лёлю. Достаточно было и того, что она сама посмотрела на собак. Но все же Хозяйка решила выслушать весь рассказ.

– Я уже лег, собирался почитать несколько минут перед сном, – послушно излагал святой отец. – А потом… Мне стало страшно.

Он замолчал ненадолго. Видимо, пережитое ощущение было для него новым и необычным. Оно смутило святого отца.

– Это так… – он не знал, как правильно подобрать слова. – Будто случилось нечто очень плохое. А еще… Как если бы кто-то очень злой оказался рядом. И тут же залаяли мои псы. Не как обычно, а так, будто… Не знаю, как если бы они решили на кого-то напасть.

Он беспомощно развел руками. Священник явно пережил не лучшую ночь в своей жизни.

– Я не хотел выходить, – признался он. – Но собаки… Я почувствовал, что Гримы там. Не знал, что это значит. Когда вышел во двор, Гончие были у самого забора. Псы их боялись, но все равно рвались прочь. Они как обезумели. Я боялся подходить. Это длилось несколько минут, а потом… Будто что-то внутри лопнуло. Мне стало легче. А псы начали скулить. Но они все равно рвались прочь. Гримы держали их дальше от ворот. Стали загонять их в храм. Я пытался помочь. Не знаю… Это заняло много времени. И я оставался с ними почти до самого утра. Сидел в церкви, гладил их. Они были беспокойные, нервные. Мне все время казалось, что они меня не узнают. А снаружи были Гончие. Они стерегли…

– Спасибо, – Марьяна даже чуть поклонилась. – Вам пришлось нелегко. Но я рада, что ваши собаки не пострадали. В смысле… Ну, вы понимаете.

Если бы псы, под воздействием заклятья, попробовали человеческой крови, они могли бы и не остановиться. Собаки зверели, сбивались в стаи и продолжили бы нападать.

– Я мог их потерять, – тихо заметил святой отец.

Ведьма почувствовала его грусть. Этот человек был одинок. И собаки заменили ему близких. Для него их уход или смерть стали бы большой потерей. Святой отец понимал, случись худшее, выпусти Гримы псов со двора, животных пришлось бы умертвить.

– Я могу предложить вам свою помощь, – как можно мягче сказала Хозяйка. – Но она не очень-то подойдет вашей церкви. Моя магия другая. И не факт, что после этого Гончие будут их принимать. Вы сможете что-то сделать сами?

– Только молитвой, – пожал священник плечами.

– Святой водой напоите, – посоветовала ведьма, собираясь уходить.

– Спасибо, – поблагодарил он за совет.

– Удачи! – Марьяна направилась прочь.

Глава пятая

Священнику она искренне сочувствовала, конечно, но посещение храма никоим образом не решало ее собственные проблемы. А ведь так все хорошо складывалось. Четыре обычных собаки. Крупные, как и сказал Любомир. И три Грима. Тоже не мелкие. Все совпадало. Но нет.

Вообще, это было бы слишком просто. С первого же хода найти ответы. Но так хотелось верить! На самом деле, больше всего Марьяну заинтересовал один факт. Именно Гончие удержали псов, когда подействовало заклятье. Церковная магия против языческой. Это может быть важно. Как и то, что колдун или ведьма, кто убил Лёлю, все же был близко от храма. А значит, и от двора дома самой Марьяны. Девушка вспомнила своего фамильяра. Тот момент, когда котенок встал вдруг дыбом. За миг до того, как сама ведьма почувствовала чужую магию. Колдун был близко.

Она понимала теперь и то, что Гримы не смогли бы напасть на Лёлю незаметно. Какими бы стремительными они не были, стая учуяла бы их. Как чужаков. Снова ведь, иная магия. А вот свою, родную, оборотни не заметили…

Размышляя обо всем этом, ведьма покинула двор храма, пошла вдоль проспекта к перекрестку. Можно, конечно, было бы просто перебежать проезжую часть, но движение тут просто адское. Марьяна жизнь любила, лишний раз рисковать не собиралась. Да и день такой хороший, мыслей много, прогуляться все так же приятно, как и утром. Она шагала вдоль невысокой ограды парка. В этой части городское место для прогулок можно было принять за вполне себе приличный лес. Высокие стволы сосен. Мощные, наверное, чуть ли не вековые. Кусты малины. Ягод давно нет, выродились, но заросли остались знатные. Молодой подлесок. И даже чистый. То есть без обычного человеческого мусора. Но как-то тут урн не наблюдается.

Хозяйке это нравилось. Нет, больше, она этим гордилась. Вот такими моментами. Ведь жизнь, это тебе не американский вестерн. Хозяйка – не шериф, кто заявляет, что закон – это он. Не город служит ведьме, а она – городу. И если в ее вотчине все хорошо, то и сил у смотрительницы больше. А главное – порядок! И когда Марьяна видела вот такие приятные мелочи, вроде чистого уголка природы не где-то там, а почти в самом центре ее города, это дарило радость и ту самую гордость. Значит, это нужно не только ей! Значит, тот, кто хранит этот парк, такой же хороший хозяин.

Она шла дальше, ближе к перекрестку, где в парке подлесок стал реже, и между сосен на небольших полянках стояли аттракционы. Все больше детские. Батуты, качели, небольшая полоса препятствий, а еще тир. В небольшой коморке был виден смотритель развлечений. Молодой парень сейчас скучал, так как посетителей было мало. Только какая-то мамаша с крохой-сыном, да и они собирались уходить. Парень вяло кивал им вслед. Над ним Марьяна без труда увидела сияющую изумрудную тень. Лесовик. Как раз смотритель этого самого парка-леса.

Хозяйка, не задумываясь, свернула ближе к аттракционам. Этот парень точно достоин ее «спасибо» за идеальный порядок в парке. Она уверенно шагала по тропинке, даже заранее начала приветливо улыбаться. Лесовик заметил ее шагов так за пять. Замер настороженно, потом вдруг засуетился, стал что-то суетливо убирать на столе. Марьяна машинально перевела взгляд на его руки. Ее улыбка истаяла. На его пальцах, запястьях и выше алели глубокие царапины. И следы укусов.

При виде Хозяйки, лесовик выставил перед собой свои изуродованные руки, и вид у него стал странный, решительный и в тоже время скорбный. Вокруг него горела изумрудным сила. Марьяна честно не знала, есть ли у духов леса ещё и боевая магия, но, кажется, этот лесовик готов был её применить.

– Извини, но это немного бессмысленно, – честно предупредила она. – Я, правда, сильнее. И кстати, нападать не собиралась.

– Я знаю, зачем ты пришла, Хозяйка, – угрюмо отозвался он. – Про вчерашнее тоже знаю. Но ты лучше меня накажи. Не его. Он же… Он болен просто. Я смогу его вернуть. Его нельзя, не сам он. И это не честно. Он же зверь. Он ответить не может. Я его хозяин, так мне и отвечать.

– Давай немного подождём с наказаниями, хорошо? – попыталась успокоить его Марьяна. – Ты верно сказал, не сам он напал. Его заставили.

– Но оборотень мертва, – лесовик нервничал, его аура блистала неровно, как языки зелёного пламени. – И если это он…

– Паниковать ты всегда успеешь, – ведьме надоело его уговаривать. – А вот у меня времени мало. Сядь лучше, и давай, рассказывай.

– А потом? – лесовик всё ещё ей не верил.

– Посмотрим, – Хозяйка устроилась на каком-то пеньке. – Подробно. От этого будет зависеть твоё "потом".

Он опустил руки, устало вздохнул. Лесовик прекрасно понимал, что спорить с Хозяйкой идея плохая. Он проиграет всё равно, и не сможет спасти своего пса. А так есть шанс…

– Как его зовут? – попыталась помочь Марьяна, спросила спокойно, даже дружелюбно.

– Курт, – парень чуть улыбнулся. – Он большой у меня. И вообще добрый. Беспородный. Ну, там что-то от лабрадора есть. Я его щенком на улице подобрал.

– Не думала, что у лесовиков может быть дружба с собаками, – иронично прокомментировала ведьма. В её представлении псы как-то с кустами неуважительно обращались, когда на них лапы задирали.

– Но животные, они же часть всего, что вокруг, – довольно наивно возразил парень. – В лесу тоже много кто живёт. А тут город, если не медведи и волки, то вот, собаки.

– Тогда да, – теория оказалась неожиданной, ведьма согласилась. – Так что было вчера?

– Я его выгулял часов в девять вечера, – покладисто рассказывал лесовик, мотаясь по площадке перед ведьмой. – Потом мы поели. Курт спал, я делами занимался, учусь я, надо было задание сделать. А живём мы тут, почти напротив, если за вон тем домом, что через проспект стоит, ещё двор перейти. Может, знаешь? Там у нас деревьев много. Почти роща. Грязно, бывает, мать не смотрит совсем. И болотиной несёт.

Последние слова он произнёс почти с суеверным страхом. Чтобы Хозяин болота не услышал. Ведьма чуть кивнула, место она знала. Всего через двор от ее дома. Там две пятиэтажки стоят, подъезды с другой стороны, и получается просто такая нечейная зона. Деревьев растет, правда, много. Низина там, чтобы к соседнему магазину выйти, надо на пригорок взбираться, по вечной слякоти, не высыхающей даже в самую стойкую жару. А под окнами домов тоже стоят вечные лужи, прямо в траве. В общем, да, болото.

– Было уже за полночь, – продолжал лесовик. – И душно очень. Я окно открыл. А у нас первый этаж. Я высунулся подышать. И вдруг это…

Он болезненно поморщился.

– Магия, – стал пояснять он. – Такая… Внутри все сжалось как-то. Будто меня парализовало на пару секунд. Но очень неприятно. А Курт… Он вдруг проснулся, рявкнул так! Он никогда зло не лаял. Я говорю, он добрый. Но тут озверел. Вскочил, потом кинулся на подоконник и вниз! Я испугался, что он себе лапы переломает. Там не так и высоко, но все равно, он никогда особенно прыгать не любил. Тяжелый пес-то. Но тут спрыгнул и побежал куда-то. А я… Пока поводок его взял, пока кроссовки напялил, вышел, начал звать и искать. Времени много прошло. Пока нашел…

Он совсем расстроился.

– Курт сам к тебе пришел? – задала Марьяна вопрос. Рассказ этот был ей не слишком интересен, потому что она уже слышала нечто подобное чуть раньше от священника. Но вот то, что случилось с псом лесовика дальше, было важно.

– Нет, – угрюмо мотнул головой лесовик. – Я долго ходил. Заодно увидел, что произошло.

– Ты там был? – вот это была неожиданная деталь.

– Не подходил, конечно, – поспешил уверить ее парень. – Из-за угла посмотрел, а там волки. Но половина уже обратно в людей перекинулись. И тебя видел, как ты их возвращала. И как ты в те кусты пошла. А смерть было издали можно почуять.

– Больше никого кругом не видел? – уточнила Марьяна.

– Я и не смотрел особо, – признался лесовик. – Как понял, что-то плохое случилось, поспешил прочь. Волновался только. Вдруг Курт там… Зашел с другой стороны, по дворам. Все звал его. А потом увидел. Еще через двор от того места. Почти у частных домов, что у реки стоят. Знаешь? Пара развалюх там есть?

Ведьма кивнула. Ее район, она каждую пядь земли там знала.

– В тех домах еще трое псов живут, – продолжил парень. – Вот я их и встретил. И Курт с ними. Еще пара каких-то незнакомых были. Большие все. И злые. Стояли стаей. Честно, думал все. Кинутся. Но Курт там… Я звать его начал. Он рычал. На меня рычал, представляешь? А потом… Потом все же подошел. А у него морда в крови… Я на поводок его и домой скорей. Он упирался, злился. Покусал меня. Но потом будто сдался. Пришел и лег. Будто больной. Я с ним всю ночь сидел. Он, то вскочит, рычать опять, я его гладить, а он кусает. Потом снова ложится. И даже скулит. Будто больно где. Вот так…

Он как-то развел руками с самым скорбным видом. Марьяне было их жалко. И лесовика, и пса.

– Понятно, – сказала она, поднимаясь с пенька. – Спасибо, что рассказал все и честно. Теперь нам с тобой надо идти.

– Куда? – тут же испугался парень.

– К псу твоему, – ведьма чуть пожала плечами, объясняя очевидное.

– Нет! – лесовик снова выставил руки вперед, снова вокруг него вспыхнула неровная стана силы. – Не отдам я тебе его! Сказал, я виноват. Не досмотрел. Я тебе нужен, не он!

Марьяна устало вздохнула.

– А лечить я тоже тебя должна, а не его? – осведомилась она.

Лесовик замер. Похоже, ее слова доходили до него с трудом.

– Ты… Его… – собственные мысли он тоже формировал плохо. – А ты точно?

– Мозг включи, – посоветовала Марьяна несколько надменно. – Ты сам сказал, пес твой не сам на оборотня кинулся. Заставили его. Так за что мне Курта наказывать? Песика надо лечить. И через тебя это не получится, не ты же кусаешься и бесишься. Хотя похож!

До лесовика доходило. Долго, но верно. На его лице появилось новое выражение. Парень начал на что-то надеяться, а еще заволновался.

– А ты сможешь? – с почти детской наивностью спросил он.

– Должна, – пробурчала ведьма.

Вопрос-то на самом деле был хорош. Она еще не знала, что это за заклятье, и как его снять. Но перебороть чужую магию она обязана. И не просто потому, что она Хозяйка, что ее сила больше. Потому что это справедливо! Марьяна обязана пересилить неизвестную чернулю или темного колдуна. Потому что она не убивает, не калечит чужие жизни. И это дело чести почти, перебороть преступника. Вот, на песике и потренируется.

– Он тут, – между тем, засуетился лесовик. – Дома оставить боялся. Вдруг сбежит. Да и мать там… Ей не доверишь.

Хозяйка чуть нахмурилась. Вот она, нечисть. За пса он готов был на Хозяйку кинуться, а мать, судя по тону, ни во что не ставит.

– Что с твоей матерью не так? – не удержалась она от вопроса.

Лесовик поморщился досадливо.

– Старые деревья к земле клонятся, – выдал парень совсем другим тоном. Слишком ровным или – равнодушным. – Чем больше делаешь, тем выше растешь и больше сил, а она не хочет.

– Может, она просто стара и ей нужна помощь? – предположила Марьяна.

– Помогал, – с достоинством известил лесовик. – И силой делился и за нее многое делал. Только не в этом суть. Она не хочет. Сама силу ни на что тратит. И это не только сейчас. Она всегда такая была. Даже в большом лесу бывает слабое дерево среди сильных. Потому больше я не с ней. И не трачусь на нее.

Марьяна немного расстроилась. Он говорил так спокойно и уверено. И равнодушно. Просто отказался от матери. Потому что она слаба. Нежить… Вот о чем ей бабушка и говорила. Но все равно неприятно. Ведьма с ними времени проводит не меньше, чем с простыми людьми, даже как-то и забыла, что люди и нелюди разные. И вот так нарваться на напоминание… Но самое ужасное, что где-то в душе Марьяна понимала, в чем-то этот мальчишка прав…

– Так идем? – поторопил он ведьму.

Теперь страх лесовика прошел, он чуть ли не улыбался, как маленький мальчик в предвкушении похода в магазин игрушек.

– Пошли.

Марьяна уверенно шагала по еле заметной тропинке. За парком аттракционов стояла пара бытовок, где, наверное, хранился реквизит. Они явно направлялись именно туда. А дальше уже видно было, как огромные сосны сменяются березами и тополями, ровно выстриженные стены кустов, за которыми прячутся асфальтированные дорожки. Вот он и парк во всей своей красе.

Только левее снова почти лес, а еще настоящая чаща высоких кустов, туда, ближе к реке. И там будет стоять большой шатер, широкие лавки на берегу, красивые резные перила причала. Это вотчина местных чертей. Которая еще дальше по набережной сменится заросшим камышом берегом и темной опасной водой – царство водяного. Его называли «младшим», потому что эта река была небольшой и давно зацвела, переходила в болотистые заводи. Ясно, что этот Хозяин водный много сил не имел. Но его все равно в достойной мере уважали и почитали. Например, те же черти.

Марьяна «младшего» Водяного тоже знала, силу его чувствовала. Пару раз приходилось ей иметь с ним дело. Но хорошо, не в этот раз. Ведьма кинула последний взгляд на близлежащие владения нежити, и вернулась мыслями к нынешнему делу. Точнее, к зверю, который сидел в одном из сарайчиков. Выглядел пес плохо. От лабрадора у него был только рост и черный окрас. Морда большая, широкий лоб. Пес положил ее на лапы. Чуть подскуливал. Но когда открыли дверь, пес предупреждающе рыкнул.

– Давай я, – выступил вперед лесовик. – Он может укусить.

– Побудь на улице, – серьезно распорядилась Хозяйка и шагнула вперед.

Она видела проклятье. Оно висело на шее собаки, как второй ошейник. Или как ярмо. Темное, мерцающее. Как метка на теле Лёли. Когда свечение магии затухало, пес немного расслаблялся, но как заклятье вспыхивало ярче, животное начинало звереть, будто раненое, будто от боли.

Марьяна почувствовала, как ее собственная сила привычно сворачивается вокруг мерцающей синей сферой. Хозяйка протянула вперед руки, и на ладонях тоже зажегся огонь магии.

– Тихо, Курт, – сказала она собаке. – Сейчас помогу.

Он снова чуть рыкнул, но как-то жалобно, попытался отползти прочь, ткнулся мордой в лапы. Хозяйка начала шептать слова заговора. С ее ладоней магия полилась на тело животного. Поползла по лапам, будто язычки пламени, дальше, дальше, под это странное мерцающее ярмо. И внутрь. Потому что самое страшное было там. Все такое же, темное, мерцающее, заклятье облепило щупальцами сердечко пса, и то сжимало его, лишая животное привязанностей, его доброты, о которой говорил лесовик, даже простого инстинкта самосохранения. Под действием заклятья оставалась только ярость и жажда крови. Но стоило заклятью чуть померкнуть, и пес начинал бороться. За свое. За себя.

– Хороший ты, – ласково, нараспев, сказала ему Хозяйка. – И сильный. Смелый, Курт. А теперь поспи…

Ее сонное заклинание было легким и теплым. Измученный песик легко поддался, закрыл глаза, улегся на бок, разложив свои большие лапы. Ведьма снова завела заговор, монотонно, речитативом, произносила древние слова и наполняла их силой, вплетала магию в тело животного, в его лапы и живот, в его кровь и жилы, в большую его голову и в горячее сердце. Марьяна будто бы отдирала по одному жуткие щупальца чужого проклятья, прогоняла прочь силу черную, волю злую, возвращала все, как было Богами создано, как Ладом идти положено.

Она вышла из сарая, болезненно поморщилась, разминая затекшую спину, встряхнула руками, будто избавляясь от чужой магии, как от грязи.

– Как он? – тут же взволнованно спросил лесовик, топтавшийся у входа в сарай.

– Спит, – спокойно сообщила ведьма. – Часа два еще поваляется. Потом покорми его. И будь с ним ласковым. Ты ему нужен.

– Конечно! – охотно закивал парень. И нерешительно начал. – А это он…

– Нет, – спокойно возразила Хозяйка. – Если тебе важно это знать, не он убил оборотня. Он вообще никого не убивал. Так…Цапнул ее и все. Он сильный и как-то мог заклятью противостоять.

Тут она не соврала. Пес реально был по жизни слишком добрым, и даже под чужой волей противился животной ярости и голоду.

– Спасибо! – с чувством выдал лесовик. Посмотрел на ведьму так, будто собирался откланяться, и только тут спохватился. – А ты как? Курт же тебя не покусал?

– Спасибо, я в порядке, – иронично усмехнулась Хозяйка, прекрасно понимая, что на самом деле вопрос это чисто из вежливости, и лесовику она в принципе не интересна. Просто если песик ей что сделал, его хозяину платить больше ведьме придется.

– Поесть только не помешало бы… – добавила Марьяна, правда, не с намеком, а просто размышляя.

– Посиди где-нибудь, – распорядился лесовик. – Я сейчас закажу еды. Только у меня там люди, надо еще работать. Ты что будешь? Пиццу или шаверму?

– Второе, – решила ведьма. – И морс. Клюквенный, если можно.

Он уже что-то набирал в телефоне, кивнул, побежал на свое рабочее место, где его ожидали две молодых мамочки с детьми лет пяти-шести. Марьяна побрела к ближайшей лавочке. Тут у сарайчиков спокойнее. В целом, она любила детей, но не толпой. Они все же шумные, да и их мамы не лучше. А Марьяне так хотелось немного тишины. Отдохнуть и подумать.

На песике было не самое простое заклятье. А еще оно было старым. В смысле, такое не прочтешь сейчас в Интернете, даже в сборниках современных не откопаешь. Магия все же меняется со временем. Приходят новые формулы, новые схемы заклятий. Просто под стать времени. К примеру, заговор на красоту будет актуален всегда, только слова в старых текстах будут уже отличаться от новых, потому что даже рецепты на красоту уже изменились. Ранее росой утренней для таких целей умывались, теперь за ней никто перед работой во двор не пойдет, да и опасно уже городскую росу с пыльных растений брать.

Но есть и старые тексты, старые рецепты. Их передают из поколения в поколение, опять же, из уст в уста или по записям бабушек. Так и самой Марьяне оставила ее предшественница свои Гримуары и старые книги. Там схемы сложнее и поводы использовать магию иные.

Незнакомая чернуля пользовалась такими же старыми заклятьями. И это что-то да значит. Это наверняка важно. Еще понять бы – чем.

Лесовик прибежал назад, когда очередная ватага деток покинула вожделенный батут.

– Еще минут пять, и привезут, – сообщил он с таким видом, будто ведьма на его глазах готовилась упасть в голодный обморок. И тут же хмуро добавил. – Только заказ твой мне меньше чем в 500 рублей обошелся. Чем еще расплатиться?

– Да понятия не имею, – честно призналась Марьяна. – Я и еду заказывать тебя не заставляла. Что у вас всех за привычка меня кормить или дом мой продуктами заваливать? Не знаю я, ничего мне не надо. Да и вообще. Я от тебя и твоего пса многое для себя узнала. Того и достаточно.