Читать книгу: «Тайны городских топей. Магия не исчезает», страница 3

Глава третья

Ведьмы тоже люди. Пусть они в чем-то ближе Потустороннему миру, общаются с нежитью и духами, но все же природа у них человеческая. И слабости такие же. Вот Марьяна, например, не переносила ранних подъемов. Утро в России добрым не бывает, если начинается не после одиннадцати часов. А у нее типа больничный, могла бы хотя бы выспаться после потрясений ночи. Но нет. Надо в морг, значит, в морг…

– Ты хоть пару блинчиков съешь, – заботливо уговаривала мама, сидя за кухонным столом с чашкой кофе в руках и котенком на коленях. – Тебе силы нужны. И я пошептала немного над ними на удачу.

– Спасибо, – улыбнулась рассеяно ведьма, попыталась неуклюже отломить вилкой часть блинчика. При этом она еще и наводила марафет.

Вообще, Марьяна не переносила косметику. Зачем? Во-первых, ей всего 25. Своей красоты хватает. Во-вторых, все эти нарисованные глазки и губки, просто нечестно. И еще нанесение макияжа занимает время. А у ведьмы его всегда мало.

– Нормальные девушки так на свидание собираются, – с укором продолжила Нина Семеновна. – А ты в морг…

– Потому и усердствую, – чуть ворчливо отозвалась Марьяна. – Личная жизнь дело такое. Пусть любит, какая есть. А там дело. И… Мам, надо мне еще кое-что потом будет проверить. Даже не знаю, когда вернусь. А тут все это…

Проблема с привезенными Лесовкой гостинцами осталась не решенной.

– Не надо было мне на бизнес соглашаться, – огорченно добавила ведьма.

Хотя про себя понимала, что ни за что такую возможность не упустила бы. И все ради мамы. Нина Семеновна давно мечтала открыть свой ресторан. Ну, хотя бы кафе небольшое. Особое уютное местечко, с такой же особой кухней. И конечно, Марьяна надеялась для матери это осуществить. По ее скромным подсчетам на такие цели надо собрать сумму в миллиона полтора, лучше в два. Таких денег у ведьмы нет. Пока удалось накопить около 900 тысяч. А вот если идея Лесовки выгорит, соберут быстрее. Да и маме хорошо, практика, так сказать.

– Все нормально, – привычно успокоила ее Нина Семеновна. – Мне это в радость. Мне Светка задолжала за свое замужество. Вот, если совсем устану, вызову ее в помощницы. Она способная, можно к делу приставить.

– Ягоды перебирать и овощи резать даже полоумная сможет, – буркнула Марьяна, которая соседку Светку недолюбливала.

Слишком говорит эта девица много. Вообще болтает без остановки. У ведьмы от ее шума голова болит, похлеще, чем от радио. И устроенное с помощью маминого волшебного зелья замужество никак на пользу соседке не пошло. Треплется еще и больше теперь.

– Но прости, мамуль, что так все вышло, – кое-как доедая блинчики, извинилась ведьма.

– Жалко девочку, – скорбно вздохнула Нина Семеновна. – И родителей ее… Пусть и оборотни, но… Вчера вожак будто постарел на несколько лет сразу. А жена его… Вспоминать больно.

– Переживут, – угрюмо напомнила Хозяйка.

Бабушка Марьяне эту истину повторяла часто. Пусть нежить на людей и похожа внешне, кто не знает, так и не отличит, но на самом деле, они иные. Потому что духи и нелюди живут не чувствами и эмоциями, а только инстинктами. Нет у них чего-то такого важного. Радоваться умеют и плакать, как люди. Боль, конечно, понимают. Но… Души в них нет. Не будет стая скорбеть о Лёльке долго. Не позабудут, конечно, а так… переживут и дальше пойдут. Родители, да, им хуже. Потому что опять – инстинкт. Материнский. Мать повоет на Луну, поищет потерянное. А через месяц… Будет жить, как раньше, ну, может, чуть грустить станет, когда кто дочь ее упомянет. Мимолетно… Ведь еще двое щенков в семье осталось. Ванька и совсем маленький десятилетний Лёнька. Перенесет она заботу на них и все. Вожак и того проще. У него скорбь заменит обида, даже жажда мести. А боль уже и пройдет…

Марьяна старалась о таком обычно не думать. Это угнетало. Ей было нежить жалко. Хотя бабушка строго-настрого запрещала так думать. Опасно это. Ведь Марьяна человек. Нельзя ей к нелюдям чувства испытывать. Почуют, используют легко. Потому что опять же … Иные они. Но будто люди все добрые и милые! Будто они не предают, не используют других, все честные и правильные. Иногда разницы совсем нет…

Ведьма закончила завтрак, даже быстро вымыла за собой посуду, чтобы маме даже маленьких хлопот не добавлять, поспешила по делам.

– Красивая ты у меня! – с теплотой и гордостью заметила Нина Семеновна, целуя дочь в щеку на прощание. – И без косметики даже краше. Морг оно, конечно, не радостно. Только… Мало ли где судьбу встретишь. Тебе личная жизнь тоже нужна.

Марьяна невольно вспомнила старый советский фильм «Москва слезам не верит», где одна из героинь предлагала искать себе мужей на кладбище. Вдовцы крайне выгодная партия. Там явно шансов больше, чем в морге. Но маме Марьяна этого не сказала, лишь поцеловала в ответ и поспешила прочь.

До этого непопулярного заведения от дома ведьмы можно было добраться на общественном транспорте, всего какие-то четыре остановки. Но Хозяйка не любила толпу и гомон, да и пешком пройтись лучше, есть время подумать и собраться. Вообще, ей еще ни разу не приходилось заниматься настолько серьезными делами. К счастью. Бабушки не стало, когда Марьяне исполнилось десять, а в четырнадцать она уже считалась полноправной Хозяйкой. И Боги миловали, за все годы ни одного убийства. Да еще такого! С проклятьями. Потому знакомиться с экспертами полиции и сотрудниками морга было до этого дня незачем.

Когда-то давно бабушка говорила, что нежить есть везде. Они же хитрые. Им выживать надо среди людей. Вот при ней в том же морге работал один оборотень. Он-то знал, как правильно полиции отчеты подать. Да только вряд ли он все еще там. Бабушка говорила, что он уже был стар, сейчас, спустя столько лет, наверняка того волка и в живых нет. Так что надеяться на удачу хочется, но веры мало. Придется выкручиваться. План у Марьяны был. Сначала попытаться воспользоваться мамиными методами, то есть чарами очарования. Потому она и навела «боевой раскрас». А если не сработает, тогда уже по-своему решать, морок наводить, «мозги чистить» магией.

Морг стоял во дворах медицинской академии. Небольшое серое здание. Неказистое и грустное. Иными морги и быть не могут. Марьяна решительно прошествовала ко входу, уверенно стуча каблуками туфель по выщербленному асфальту, с трудом открыла скрипучую неподатливую дверь. Она оказалась в темном коридоре, узком и неуютном, поспешила дальше. Открыла еще одну дверь и даже на миг застыла на пороге, когда в глаза резко ударил свет. Помещение было просторным, чистым, стерильным. Из трех окон лились солнечные лучи, ослепляя ведьму. Девушка чуть нахмурилась, потому что это было неожиданно и сбило весь ее боевой настрой. Но привыкла она быстро, осмотрелась еще раз и… так и осталась стоять на месте.

Потому что практически напротив нее посреди комнаты был он. Эксперт, патологоанатом или еще невесть кто, но… Он выглядел ее ровесником, ну, может, на пару лет старше. И был неправдоподобно красив. Как-то, прямо, сказочно. И черты лица правильные, как на старых портретах дворян, и волосы густые, темно-каштановые, с такими игривыми искорками рыжего, и высокий сам, складный. Улыбка очаровывала. Многих девушек, наверняка, даже с ног сбивала. Все бы хорошо, но вот глаза… Удивительно прозрачные, как весеннее небо, яркие. И слишком древние для такого молодого лица.

Марьяна тут же забыла напрочь все свои планы и дела, машинально всплеснула пальчиками, восстанавливая защиту. Вокруг ее фигуры послушно заклубилась сила.

– Тихо-тихо, – примирительно заговорил незнакомец, выставив руки перед собой, будто сдаваясь. – Марьяна, я не враг.

– Все так говорят, – пробурчала девушка. – А ты… Вы кто?

Как правильно к этому существу обращаться, не поймешь.

– В общем, не так и важно, – произнес он спокойно. – Ты лучше подумай, если бы я хотел что-то тебе плохое сделать, уже три раза бы это успел.

Логика была железная. И произнес он это, как-то особенно. Тон такой… Не надменный, не властный, но в тоже время подавляющий. Жреческий…

– Покажись, – велела ведьма.

Он только пожал плечами. С сожалением. И все переменилось. Будто в мертвяцкой свет вырубили. Тени побежали по стенам. Не духи, не призраки. Темнота, настоящая, чуждая, холодная. Волной прошла и осела где-то за плечами красавчика.

– С ума сойти… – оценила Марьяна, опуская руки, снимая защиту.

Даже с ее даром Хозяйки против такого не выстоять.

– Жрец Мораны…

Он довольно кивнул и снова улыбнулся. Все так же сногсшибательно обаятельно. Только… Почему-то от этих улыбок дух не захватывало, тепло не становилось. Ведь от таких, как он, тепла быть не может.

– Проходи, пожалуйста, – пригласил он и чуть поклонился. Церемонно так, старомодно. – Там стул есть, присядешь?

– Пока еще ноги держат, – проворчала ведьма, но послушно отправилась, куда послали. И даже уселась на краешек обозначенного стула.

– Какая ты красивая стала, – между тем, продолжил жрец, рассматривая гостью. – И взрослая. Я тебя совсем крохой помню. Марья тебя всегда с собой брала ко мне.

– Бабушки давно нет, – почему-то в его присутствии давняя боль от утраты наставницы стала резкой и острой. До слез на глазах.

– Не плачь, – вот теперь голос его звучал удивительно ласково, убаюкивающе. – Она ушла достойно.

– Знаю, – Марьяна взяла себя в руки. – Но вот тебя я не помню. А сказать можно всякое.

– Ну, – он усмехнулся. – Тогда я был в другом теле. И работал не здесь. А виделись часто, кстати. Кладбище. Куда вы на могилы к деду твоему и отцу ходили. Сторожем был. Помнишь?

– Конфеты, – выпалила ведьма. – Такие… Леденцы-петушки. Их и не делал никто. А ты всегда дарил мне. Надо же…

Она успокоилась. Бабушка тому сторожу доверяла. И говорила о нем всегда с уважением. Когда бы они на кладбище не собирались, наставница всегда брала гостинец. Для него. Теперь понятно, почему. И не угощение вовсе, а жертвоприношение…

– Я не знала, – уже более деловым тоном, произнесла Марьяна. – Что ты здесь. Потому без подарков.

– Обойдусь, – похоже было, что он даже обрадовался. – Марья приносила пироги. И кисель. По привычке. Хотя мне и не нужно. Я тут пристрастился к доставке. Даже восточная еда понравилась. Лапша такая смешная.

– Удон, – машинально поправила Хозяйка. – Но почему ты теперь здесь?

Он отвел взгляд. И снова появилось ощущение, что в углах заклубилась тьма. Похоже, не самая это приятная для жреца тема.

– Для меня это, считай, повышение, – все же ответил он, нейтрально спокойно.

Не мог не ответить. Если Хозяйка вопрос задала, даже он обязан подчиниться. Только сейчас Марьяна сожалела о таких правилах.

– Удачно получилось, – продолжал жрец. – Когда Марья ушла, ты была совсем малой, в силу еще не вступила. А кто-то должен был за городом смотреть, пока новую Хозяйку ждем. Я получил право. Жаль, что недолго совсем. Зато теперь тут. Мое дело в последний путь провожать, а не упырей гонять между могил.

Марьяна тяжело вздохнула, на миг зажмурилась, прогоняя боль. Не от его слов. От того, как легко он это произнес. И спокойно. Как факт. Равнодушно. Даже не думая, каково ей, не щадя её чувства. Как нежить…

– Ты же был человеком, – холодно напомнила ведьма.

– Давно, – бросил он.

И Марьяна невольно улыбнулась в ответ. Холодно, злорадно. Потому что признавать это почему-то жрецу очень не хотелось. Хоть в чем-то она его достала!

– Воспоминания лишние, – в его тоне проскользнуло, нет, прозвенело льдом предупреждение. – Может, по делу?

– Затем и шла, – согласилась Хозяйка. – Теперь мне бояться не стоит, что полиция лишнего узнает. Это я про анализ крови Лёлькин. Но… Мне бы надо многое о ее смерти знать.

– Лёля? – жрец чуть недоуменно нахмурился. – Так это у тебя личное? Ты ее знала?

– Подруга детства, – теперь уже холодное предупреждение звучало в тоне Хозяйки. – Но даже если бы и не так, если бы видела впервые в жизни, мое право.

– Верно, – закивал он с удовлетворением. Будто старик, кому малая девчушка прилежно ответила о том, какие ритуалы проводить, если покойника выносят. – Твое. Умерла она быстро. Но больно.

И снова Марьяна успела пожалеть, что говорит с ним. Сколько жрецу на самом деле лет? Триста, пятьсот? Больше? Неужто с самых давних пор служит? Сколько тел сменил? Насколько успел стереть душу когда-то человеческую, что стал таким жестким и холодным?

– Правда, псы? – чуть сменила Хозяйка тему.

– Восемь их было, – подтвердил жрец. – Ну, можно считать семь. Последний мелкий какой-то, не знаю, может, мопс?

Снова улыбнулся. Как-то вопросительно. Будто мировую предложил. Марьяна кивнула в ответ. Даже ученые уже сомневаются, что мопсы, это собаки.

– А вот остальные большие, взрослые, – заметил жрец.

– Но псы чуют волков, – напомнила она. – Не пойдут против них. Это у них в крови. Но я уже знаю, это было заклятье.

– Не скажу, – пожал он плечами. – Из них никто ко мне не попал. Но вижу по следам, псы не чуяли страха, и родства не чуяли.

– И это вопрос… – задумчиво рассудила Хозяйка. – Псов-то в квартирах и домах много. И как их зачаровали… Но тогда по-другому. Почему Лёлька не перекинулась? Не могла не успеть. Она опытная, взрослая.

– Это ты сама должна знать, – со значением заявил он.

– Метка есть? – мрачно осведомилась Хозяйка.

Значит, и тут заклятье. А они просто так не проходят. Любая магия оставляет след. Пусть не ниточку, какая ведет от жертвы к чернуле, так хоть метку на самом теле.

Жрец Мораны лишь кивнул.

– Странная метка, – задумчиво сообщил он. – Когда прямо бьют, так проклятье тенью на сердце лежит. Если через куклу или вещь, так там пятно. А тут…

– Покажи, – решительно потребовала ведьма, понимаясь со стула.

Конечно, на самом деле, Марьяна не имела ни малейшего желания рассматривать труп. Тем более Лёлькин. Только все равно это ее работа. Да и долг перед подружкой. Надо же найти убийцу. А еще Хозяйке очень хотелось показать жрецу Мораны, что нынешняя Хозяйка, пусть молодая, но сильная. Ей с ним, может, часто видеться придется. Пусть знает, чувствует, что в ней есть сила и смелость.

Кажется, расчет оказался верным. На лице хозяина морга появилось снова тоже выражение некоего удовлетворения. Будто она ему экзамен на «отлично» сдала. Тоже мне, профессор!

Жрец прошел к холодильнику. Как-то так спокойно, царственно, хотя вроде бы и быстро при этом. Сноровисто выдвинул каталку, откинул простыню. Марьяна ожидала чего-то худшего. Как в фильмах. Страшное тело с неприятного неестественного цвета синюшной кожей, почему-то всегда ставшее морщинистым. Все эти надрезы на груди от вскрытия. Но нет. Леля будто спала. С нее смыли кровь, раны запеклись. Даже одежду успели на ней в порядок привести.

– Спасибо, – искренне поблагодарила ведьма.

– Она своя, – пояснил жрец.

Марьяна мимолетно подумала, что готова все же наказать его каким-нибудь легким заклятьем. Так, ударить не сильно, как пощечину дать. Чтоб понял уже. «Своя»? А если бы на столе был самый обычный человек?

– Моя богиня не терпит не уважения, – с достоинством выдал жрец, видимо, прочитав ее мысли. – Я всем отдаю прощальный долг. Но нежить… она Темному миру ближе. Тут… Тебе подруга, и мне, как знакомец или даже близкий.

Пришлось зачесть ответ. Хозяйка кивнула. Вот точно – царственно. Может же, когда хочет, на человека быть похожим.

– Вот тут, – жрец осторожно протянул руку, чуть раздвинул порез на футболке Лёли, почти нежно дотронулся до тела. – Видишь?

Марьяна вздохнула чуть глубже, будто в душе своей магии зачерпнула. Ее сила свила вокруг ведьмы привычный кокон. Жрец смотрел не на труп на столе, а на ведьму. Все так же с одобрением. А еще…Как-то особенно. Будто восхищался. Марьяна решила на это внимания не обращать. Лёлька важнее.

Магия показала метку. Как если бы ударили проклятьем прямо. Как он там сказал? «Тенью на сердце». След был похож, но… Метка будто мерцала, становилась ярче, или вдруг гасла совсем, исчезала, чтобы потом заново начать медленно проявляться. Как если бы Лёлькино сердце еще билось… Мысль Марьяне не понравилась. Расстраивала. Больно все же.

– Точно никогда такого не видел? – обернулась она к жрецу. Даже чуть прищурилась с подозрением. – Может, забыл? Скольких провожал за века?

– Ты говоришь о том, чего не знаешь, – ответил он.

И отвернулся. Сразу вдруг стал похож на человека. Даже плечи поникли. И от всей его высокой статной фигуры повеяло скорбью.

– В этом и суть, – буркнул он нехотя. – Смысл служения моей богине. Вести каждого. Значит, помнить. Это долг. Она же помнит. И мне положено.

– А… – Марьяна даже растерялась. Так, если представить, работа у него паршивая. С каждым, кто уходит, прощаться. И знать. Тут у кого хочешь любые эмоции сотрутся. Лет так за пять. А уж за пятьсот…

– У тебя имя-то есть? – она даже сама испугалась, когда у нее этот вопрос вырвался. И тон еще такой. Будто она его пожалела. Ох, сейчас он ей как ответит, мало не покажется. Главное, чтобы чем похуже неласкового слова не приложил. Против такого точно не выстоять.

Но жрец обернулся. И снова улыбнулся. Как-то неожиданно весело. Будто ему на самом деле сколько? Ну, двадцать пять от силы. Нет, это хуже проклятья. Тут не то, что обычные девочки, тут даже у ведьмы сердечко может ёкнуть. Что совсем печально.

– Любомир, – представился жрец. – Как мать назвала. Не менял.

– Надо же… – она вовремя сдержалась, чтоб не ляпнуть, откуда у такого мать. – Приятно познакомиться.

– Разве? – иронично осведомился жрец.

– Вежливость дело правильное, – буркнула Марьяна. – Так… Не видал такого, говоришь… Но все же, я думаю, это прямой удар. Ведь сразу и Лёльку, и песиков зацепило. У подруги моей вещь забрать не сложно. А животные? Шерсть ощипывать? Да и… Чтоб и на Лёльку, и на собак по всей округе хватило, надо там быть. Рядом где-то.

– Думаю, ты правильно рассудила, – поддержал Любомир серьезно. – Но магия сильна. И странная она. Может, ты и сладишь, когда чернулю найдешь, твоего дара больше, но дальше что, Хозяйка?

– В смысле? – удивилась ведьма.

– Ну, что ты с ней сделаешь? – почти ласково вопрошал он. – Накажешь как? Матвею нашему отдашь? Смешно. Тут законы человеческие не действуют. И сама ты ее убить не можешь. Это уже против закона иного.

– Знаю, – уверенно кивнула Марьяна. – Хозяйка решает справедливость, а не казнит. Я как-то становиться палачом и не планировала. Но…

– Ищи покровителя, – строго велел он. – Кто такое на себя возьмет. Кому дозволено. Иди к тем, кто силен.

Ведьма нахмурилась. Она понимала, что жрец прав. Бабушка ей об этом рассказывала. Смерти на самой Хозяйке быть не должно. И дело даже не в том, что это грех. В любой религии, между прочим. Да и просто от такого потом душа маяться будет, а значит, сила уменьшится. Магия делается на холодный рассудок и с чистым сердцем.

По древним законам, которые бабушка Марьяне внушила четко, в таких случаях надо идти к Высшим. Тоже к Хозяевам. Тем, кому земля наша принадлежит. К духам мест. Только с ними опасно. Ведь это сделка, уговор. Покровитель чужую смерть на себя возьмет. Причем легко, так как вот у него душа ныть не будет. Потому что такой, считай, и нет. Да только и Хозяйка будет должна услугу. Дело Марьяны сохранять равновесие и порядок между миром людей и нечисти. Если же Хозяйка кому должна будет, как раз равновесие может и пострадать. Мало ли что Высший запросит. Тут все надо рассчитать четко и договариваться крайне осторожно. Но все равно опасно…

– К чертям! – буркнула ведьма, недовольная новыми проблемами.

– Неплохая мысль! – оценил жрец, поняв ее иначе. – Старший черт рад будет. Он ту чернулю или колдуна темного гнать вечно станет. Всех чертят натравит. Пока до смерти не загонят. Достойно!

– Да я не про то… – досадливо поморщилась Марьяна. – Это просто присказка…

– Но было бы неплохо, – не отступал Любомир. – Или к водяному иди. Только вот убили твою Лёлю на земле. Он заартачиться может. Да и притопить чернулю, это слишком легкое наказание. Леший?

– Ты меня еще к Хозяину болота отправь! – возмутилась ведьма.

Жрец сразу растерял свой пыл. Хозяина болот лучше не трогать. Он в городе самый сильный. Потому что как раз весь город, считай, на болоте-то и вырос. Его владения везде. Значит, и магии болотной много. С этим Высшим не спорил никогда и никто. А бабушка Марьяне очень строго наказывала, стараться к болотнику вообще не обращаться. Тем более не стоит брать его в покровители. Очень дорого выйдет.

– Ладно, – сменил тему Любомир. – Это тебе решать. Мое дело только сказать, с чем твоя подруга ушла.

– А есть еще что-то, чего не сказал? – решила уточнить Марьяна.

– Не знаю, – казалось, это его расстроило. – Странность одна. Я же ее душу тоже готовил ко встрече с богиней. Чтобы ответ держать перед Темной могла. Да вот только… Будто там чего не хватает.

– Это как? – если честно, Марьяна вообще мало что поняла. Про обряды Мораны она ничего толком не знала. И бабушка не рассказывала. Да, наверное, опять же, лучше вообще и не знать. Душу он готовит… Понятнее выразиться не мог? А то как-то невольно мама вспоминается и кухня…

– Лёля твоя перешла мост, – стал пояснять Любомир. – В сторону мертвых. А там боги решать будут, что ее дальше ждет. Как жизнь прожила, что после себя оставила, что с собой грузом в душе принесла. В Навьи места много, да тоже все по порядку. Короче, они должны определить, как судить жизнь твоей подруги. И Темная ее первая об этом спросит. Лёля должна помнить все. А у нее не всех воспоминаний хватает.

– Мог бы сразу так просто и сказать, – обиделась Хозяйка. – Так чернуля у Лёльки еще и память своровала? Неужели для того и проклинала? Что-то отнять хотела?

– Не все так просто, – загадка, похоже, жреца нервировала. – Жизнь она помнит отлично. Там годов-то немного, все легко. Но нет самого момента смерти!

– Лёля не помнит, как умерла? – Марьяна была поражена. – Но… Это вообще не имеет смысла!

– О том и речь, – со вздохом согласился Любомир. – Зачем чернуле такое воспоминание? Силу оно, конечно, имеет и немалую. Но не для колдунов. Только для жрецов и богов.

– Все, что имеет силу для богов, уже опасно, – рассудила Хозяйка.

– Вот это ты очень правильно сказала, – с уважением согласился жрец. – Мудрая ты, Хозяйка.

– Ага, – уныло отреагировала она. – Только теперь мне еще и с этим разбираться. Что-то от моей мудрости легче не становится. Еще чего скажешь про Лёлю?

– Да вроде бы и все, – подумав, решил Любомир.

Сейчас он стоял с задумчивым видом у рабочего стола. Даже перебирал какие-то документы. Посмотришь, прямо, нормальный такой человек. И симпатичный, зараза. Смотреть на него приятно. И видно же, не глупый. Вообще может быть вполне нормальным. Вот даже к концу разговора приятно было общаться. Мама бы за Марьяну порадовалась, встреть ее дочь такого. Если забыть, кто он есть на самом деле. А так…

– Слушай… – он что-то там в бумагах вычитал. – Тут еще про кошек что-то.

– О, как! – заворчала Марьяна. – Песиков нам мало было.

– Не в этом смысле, – успокоил ее Любомир и снова ей улыбнулся. Мило и весело. – Я смотрю сейчас то, что для Матвея готовили. По уликам. Обычный полицейский отчет. У Лёли твоей кошки не было?

– Ты себе это как представляешь? – скептически поинтересовалась ведьма. – Нет, в целом, волки против кошек ничего не имеют. Но дома держать… Там же еще младший братишка. Ленька. Он недавно перекидываться начал. Себя еще контролирует не очень. Кошечка бы долго не прожила.

– Ладно, – беспечно отозвался жрец. – Не важно. Просто тут у нее на одежде шерсть кошачья. Да мало ли, где подцепила. Скажу одно. Кошка та еще живая.

– И то хлеб, – решила Марьяна. – Я лично кошек люблю.

– И я!

На этот раз улыбка была чересчур широкой и счастливой. Такой мальчишеской. Очаровательной настолько, что точно с ног сбивает.

– Мне пора, – решила тут же ведьма. – Это… Увидимся еще.

– Хорошо, – немного рассеяно согласился он. – Тебе самой-то не надо чего?

– Это как? – искренне удивилась Марьяна.

Что ей могло быть нужно от жреца Мораны. Хотя…

– Слушай! – она обрадовалась, что вспомнила. – Мне же больничный нужен!

– Чего? – Любомир развернулся к ней и смотрел с искренним почти детским удивлением.

– Ну… – Хозяйка смутилась. – Тут же сам знаешь как. Кроме долга есть еще и обычная работа. Как у людей. Тебе же за все это тоже деньги платят. Вот я сейчас по сути свою нормальную работу прогуливаю. А там документы нужны. Больничный.

– Я знаю, что это такое, – снисходительно сообщил жрец. – Но, Марьяна! Как я тебе его выпишу?

– Ты же, вроде, врач, – напомнила ведьма.

– Моим пациентам как раз уже можно официально на работу не ходить, – язвительно заявил он. – И даже без больничного. Покойникам это не нужно!

– А… Точно, – мрачно кивнула Хозяйка. – Ну, бывай.

И тут вдруг еще кое о чем вспомнила.

– Любомир… – задумчиво начала ведьма. – А то, что у Лёли воспоминание отняли. Это для нее совсем плохо? Что с ней из-за этого будет?

– Ничего, – легко пожал он плечами. – Я же сказал, что жизнь свою твоя подруга помнит. А это… Просто придется ей ждать. Там, за мостом. Пока Морана не встретит того, кто украл у нее воспоминание, чтобы получить его назад. Когда все сложится, пойдет дальше.

– Будет ждать, пока Морана получит ее убийцу, – перевела для себя Марьяна. – Ну, надеюсь, не долго это продлится. Спасибо, что пояснил… Теперь уже точно пойду.

Она буквально рванула к дверям, но в последний момент все же нехотя задержалась на пороге. Надо тоже вежливость проявить.

– Может, тебе все же принести чего-нибудь вкусного? – спросила Марьяна. – Или там… Как положено, пироги, кисель…

– Мороженое я люблю очень, – как-то даже смущенно признался Любомир. – И к кофе тут пристрастился…

– Могу сбегать, купить.

Марьяна на себя злилась. Все же поддалась его очарованию. Вот даже позаботиться о нем захотелось…

– Тебе не по чину, – наставительно напомнил жрец. – Там посмотрим. Потом.

– Ладно, – стараясь скрыть облегчение, быстренько согласилась ведьма. – Пока.

И почти бегом ринулась прочь из морга.