Цитаты из книги «Яблоки из чужого рая»

Но калика? – насмешливо переспросил он. – Ладно, не будем снова

рассказывала ему об этом, как будто

Он был суровый, усталый и какой-то… глубоко несчастный, по-моему. Но женщину эту я не знаю, и мальчика не знаю, – удивленно сказала она. – Ведь это их сын, наверное? Или только ее? Я постараюсь вспомнить, что смогу, Анечка, – пообещала она. – Я папу очень любила – может, что-нибудь новое про него вспомню. Антонина Константиновна была дома и Анне, как всегда, обрадовалась. – Есть пироги, – сообщила она. – Вчера Матюшка приезжал

Константиновна ничего на это не ответила, но Аня почувствовала, что в ее молчании нет ни капли обиды. Это было то молчание, которое знак согласия, и Аня догадалась, что она, наверное, редко возражает своему сыну. Еда в ефремовском ресторане оказалась простая, но вкусная: мясо, тушенное в горшочках. После бокала шампанского Аня почувствовала себя немного свободнее с Сережиной мамой,

слезы – все, из чего составляет себя жизнь, в чем она дышит, возрастает и зреет, как яблоки на деревьях. А сегодня об этом можно было еще не думать. И даже не нужно было думать об этом

здесь теперь, интересно? – едва угадывались под высокими шапками снега, но кресты Страстного

видно, ее отца или мужа. – У меня ордер есть, – сказал он почти жалобно. – На комнату. Это была не первая квартира, в которую ему приходилось без спросу вселяться за то время, что шла Гражданская война, но сейчас ему почему-то стало неловко. – Нисколько не сомневаюсь, – кивнула Анастасия Васильевна Раевская. – И оспаривать не берусь. Только комната проходная, поэтому я вынуждена буду вас беспокоить своими передвижениями. Или, может быть, вы мою комнату предпочтете занять? – поинтересовалась она. – Больше в этой квартире свободных комнат не осталось. – Я эту предпочту, – ответил Константин. – У вас ведь, наверное, ширмы какие-нибудь есть? Можно вашу дверь отгородить, и ходить вы мимо меня будете спокойно. Только стылото здесь как! – Он снова вздрогнул и тут же вытер пот со лба. – Неужели совсем не топите? – Я у себя топлю. – Барышня тоже поежилась, глядя на него, снова шмыгнула и уткнулась носом в воротник потертой леопардовой шубки.  – Но только «буржуйку», а она быстро осты

Анна Берсенева Яблоки из чужого рая

Это не была пропасть происхождения или воспитания -это была пропасть жизни , а значит пропасть непреодолимая

Лицо у человека только до тридцати лет такое, какое "сделали" родители, а после тридцати он за свое лицо отвечает сам