Читать книгу: «Вытащи подростка из комнаты. Методики взаимодействия с маленькими взрослыми», страница 3

Родители, «не входить!»

Оставив в стороне вопрос о том, каково это – быть отвергнутым подростком (обещаю, мы вернемся к этому в следующей главе), давайте подумаем, почему подростки отталкивают нас. Формирование личности – это, конечно, часть картины. Принижение чужого выбора и особенностей может показаться быстрым способом утвердить свою собственную идентичность. Подростковое стремление к независимости настолько сильно, что часто берет верх над добротой, сочувствием и уважением. Подростки могут быть очень жестоки. Вы можете подслушать, как ваш подросток ужасно гадко отзывается об одном из своих друзей (так, как он никогда бы не сделал этого в лицо), или заметить, как он злобно относится к младшему брату или сестре. Скорее всего, они будут высмеивать все ваши «странные родительские» поступки и привычки – то, что вы носите, слова, которые вы используете, места, куда вы ходите. Если вам повезет, это будет легкое подтрунивание, а не полномасштабное уничтожение. Если же вам не повезет (или у вас будет привычка проверять телефон), вы застанете их за описанием вас в гораздо более грубых выражениях (что может стать настоящим ударом, если при личной встрече они все еще остаются вежливыми).

Когда подростки говорят такие вещи, это редко бывает тем, что они думают на самом деле. Иногда это просто способ позиционирования в обществе (если я скажу это, это прозвучит круто). В других случаях они как бы пробуют, примеряют свое мнение (так же как примеряют разные образы), чтобы посмотреть, как оно будет звучать вслух. Чаще всего это выражение того, что они чувствуют или как реагируют в данный момент, – признак того, что их лобные доли отключились или миндалевидное тело находится в режиме реагирования на угрозу.

Все, что мешает их независимости, может вызвать у подростка реакцию на угрозу – в том числе и собственные чувства. Подростки не перестают любить нас, они просто временно теряют способность терпеть нашу любовь. Что скрывается за «уходи»? Подростки глубоко любят нас и хотят чувствовать себя любимыми, но эти чувства совершенно несовместимы с их развивающимся стремлением к сепарации. Любить вас и получать вашу любовь – по-прежнему самое важное в мире для вашего подростка, но проявление этих чувств, как правило, вызывает у него тревогу. Эти нежные детские чувства нужно отбросить в сторону, если подросток собирается продвигаться вперед на своем пути к независимости. Именно потому, что он так сильно любит вас и так привязан к вам, процесс сепарации может быть несколько грубым, иначе он никогда бы с этим не справился (а вы, возможно, никогда бы не отпустили его).

Это действительно глубинный конфликт для наших подростков, и он может вызвать множество противоречивых эмоций и реакций. Для некоторых подростков самый простой способ справиться с этими противоречивыми чувствами – повесить на закрытую дверь спальни табличку «Не входить», чтобы полностью избежать этих смешанных чувств.

Есть, конечно, еще одна причина, по которой подростки прячутся, хотя вам, возможно, не очень приятно об этом думать: секс. Мысли о сексе начинают появляться в раннем подростковом возрасте. Когда на уме секс (а в определенные периоды он может быть почти постоянно на уме), физическое присутствие родителей может быть крайне некомфортным. Секс и родители не сочетаются. Родители – это наша первая любовь. Представьте себе молодого гетеросексуального мальчика-подростка, который еще не контролирует свои сексуальные импульсы, для которого женское тело внезапно стало объектом всепоглощающего эротизма (и который, скорее всего, при первой же возможности ищет порно). Представьте себя на месте этого мальчика, которому приходится жить в непосредственной близости от женского тела, к которому вы испытывали физическую привязанность всю свою жизнь, но мысли о сексе, с которым являются абсолютным табу. Неудивительно, что для подростка это слишком большой внутренний конфликт, и он решает закрыть дверь и на какое-то время полностью отстраниться от всего этого.

Находиться рядом с родителями очень проблематично именно потому, что подростки сильно привязаны к ним, но эти узы рискуют подорвать столь важное для них чувство независимости. Для многих подростков это приводит к колебаниям между близостью и дистанцией. В один момент они обнимают вас, а в другой – отстраняются, как от огня. Развитие детей не является линейным, оно происходит путем проб, практических действий, постоянного повторения. Временами ваш подросток может с радостью занять свое прежнее место в семье и получить немного любви и ласки, которыми он привык наслаждаться в детстве. Но он не всегда будет просить об этой любви или принимать ее открыто. А некоторые подростки почти полностью уходят в себя на время, которое, как им кажется, меняет их жизнь.

Хорошая новость заключается в том, что ваш подросток вернется к вам, к тем ценностям и привычкам, которые вы ему привили. Он начнет самостоятельно принимать решения по тем или иным вопросам, не чувствуя необходимости сливаться с толпой. И он обретет достаточно уверенности в себе, чтобы снова полюбить вас и проводить с вами время. А пока ваша задача – поддерживать с ним отношения и найти способы обойти его реакцию на угрозы, чтобы помочь ему пережить эти непростые подростковые годы, когда он столь уязвим.

Но давайте внесем ясность: родителям все это причиняет боль, и вам понадобится львиная доля сострадания к себе, чтобы пройти через это.

Глава 2
Переживая трудные подростковые годы

Быть подростком означает постоянно находиться в напряженном и неспокойном состоянии. Однако подростки не единственные, кто, возможно, чувствует себя, как в лихорадке. Переход от детского возраста к взрослому редко проходит гладко для всех, в том числе и для родителей. На карту поставлено так много – психическое здоровье, поступление в колледж, будущая карьера, и последствия неправильного выбора могут быть огромными. Как родители, мы хотим сделать все правильно для наших детей, но именно в этот момент можем столкнуться с серьезными трудностями и начнем терять свою волшебную силу. Мы больше не можем исцелять их раны поцелуем или принимать решения за них.

Эта потеря сил может быть внезапной. Это может произойти в одиннадцать лет или в тринадцать. В один день мы осторожно ступаем по полу в спальне, где разбросаны детали Lego, а в другой – на цыпочках пробираемся через грязные кроссовки, пустые миски из-под хлопьев и кучу скомканной одежды из гардероба. Нет возможности вернуться и попрощаться с тем ребенком, которым он был, – он ушел.

И если наш новоиспеченный подросток начинает пренебрегать нашими правилами, мы можем почувствовать себя совершенно беспомощными. Дисциплинарные стратегии, которые мы использовали, когда они были младше, больше не работают. Мы не можем отправить их в свои комнаты (они все равно постоянно там находятся). Когда они становятся скрытными, выходят из себя или отказываются выполнять указания, трудно сохранить спокойствие и трезво оценить ситуацию. Мы втягиваемся в споры и модели поведения, которые не помогают, но мы не видим альтернативы.

Переживание подросткового возраста в равной степени зависит как от нас, родителей, управляющих своими эмоциями и реакциями и адаптирующих свое воспитание, так и от траектории развития нашего подростка. Чтобы помочь ему пережить этот переходный период, мы должны стать ему опорой в его неспокойном мире, поступать уравновешенно и последовательно, не прибегать к осуждению – даже если это далеко не то, что чувствуем и думаем мы сами.

Все чувства сразу

Подростковый возраст может потрясти родителей до глубины души. Внезапность перемены от милого и забавного ребенка к взбалмошному подростку может выбить нас из колеи. Может быть, мы думали, что последние десять лет неплохо справлялись с родительскими обязанностями – дети были счастливы, хорошо себя вели и старались в школе, а потом наступает подростковый возраст, и все рушится.

Возможно, это связано с огромным риском, с которым они сталкиваются. Может показаться, что вся жизнь наших детей висит на волоске в эти несколько коротких лет. Один неверный поворот к наркотикам или алкоголю, или общение с неподходящей компанией могут навсегда перечеркнуть их будущее. Кроме того, опасности подстерегают их и в интернете. Мы не можем видеть эти цифровые угрозы, но (в отличие от нас) они напрямую влияют на нашего подростка, захватывая его внимание. Мы отчаянно пытаемся уберечь его от всего этого, но наш ранее покладистый ребенок теперь отвергает все наши советы или просто отключает уши и игнорирует нас. Поэтому наше беспокойство растет.

Мы можем испытывать чувство стыда от того, что наш подросток оказался «плохим». Или обвинять самих себя в том, что в его проблемах, должно быть, на самом деле виноваты мы сами. Мы смотрим вокруг и видим, что у других подростков все хорошо. Мы прокручиваем в социальных сетях счастливые семейные фото, на которых чужие подростки ужинают с родителями или гуляют с ними, осматривают достопримечательности, улыбаются, в то время как наш собственный подросток не хочет проводить с нами ни секунды дольше, чем это необходимо.

А еще – потеря ребенка, на знакомство с которым мы потратили целое десятилетие. Ребенка, который обожал нас и так сильно любил. Он ушел навсегда, превратившись в более крупную и нескладную версию нашего малыша. Наша компания ему больше не нужна. Нам не разрешается даже просто находиться рядом с этим новым человеком, чтобы хоть как-то сблизиться с ним. Со своими друзьями он может быть общительным, но с нами совершенно замыкается. Это категорическое неприятие со стороны одного из тех, кого мы любим больше всего на свете и в кого мы вкладывали всю жизнь столько любви и заботы.

Это неприятие затрагивает самые сокровенные уголки нашей души. Это может вызвать гнев, ярость, печаль. Как они смеют быть такими неблагодарными и непослушными после всего, что мы для них сделали и продолжаем делать? И когда они уходят, мы гоним их дальше в их личное пространство, чтобы донести свою точку зрения, потому что мы не чувствуем, что нас слушают, мы не чувствуем, что нас видят.

Мы улавливаем проблески формирования удивительного молодого человека, которым он мог бы стать, и призываем его стать таким (быстрее, пожалуйста!). Но в следующий момент нас может охватить гордость за то, какими замечательными людьми они являются прямо сейчас – возможно, не похожими на ту версию себя, которую мы представляли в своей голове, но действительно достойными восхищения, полными неистовой преданности, когда они сталкиваются со столькими трудностями, но все равно проявляют себя и стараются изо всех сил. Мы видим, как им тяжело и чувствуем их боль. И когда мы наблюдаем за их борьбой, наши собственные подростковые обиды тоже начинают всплывать на поверхность и наша скрытая боль накладывается на их боль.

Мы не получаем от подростка сочувствия за эти внутренние переживания и являемся свалкой для всех их чувств, хороших и плохих. Несмотря на все прочие заботы – престарелых родителей, денежные проблемы, карьерные трудности, проблемы в отношениях, перепады настроения во время менопаузы, ночь за ночью, когда мы потеем, волнуемся и чувствуем, что ничего не получается, – мы стараемся держать себя в руках и поступать правильно.

ЛИЧНАЯ ИСТОРИЯ

Горюя о потерянном детстве

Иногда я так скучаю по своему сыну-подростку, что у меня на глаза наворачиваются слезы. Он никуда не уехал. Он по-прежнему живет в моем доме. Я по-прежнему вижу его каждый день.

Но он больше не хочет быть со мной. Он вообще не хочет со мной разговаривать.

Я стараюсь поступать правильно. Я предоставляю ему личное пространство и стараюсь наслаждаться короткими моментами общения. Когда я пробираюсь в его подростковое логово (или когда его выманивает оттуда потребность в еде, деньгах или транспорте), я делаю все то, что советую делать другим родителям. Я болтаю с ним в чате – не о серьезных личных вещах, из-за которых он тут же ушел бы от разговора, а просто о том, как прошел день, об успехах на футболе или о чем-то забавном, что я увидела на Facebook.

Но я все равно чувствую, что в этот момент он думает: «Пожалуйста, перестань, мама. Просто помолчи и оставь меня в покое».

Я вижу, как он отсчитывает секунды до того момента, когда я уйду или замолчу, чтобы он мог вернуться к своим важным подростковым делам, например, прослушиванию музыки, перепискам в Snapchat или какой-нибудь глупой, занудной игре в смартфоне.

Боже, как я скучаю по своему сыну.

Я была матерью шестнадцать лет, и так или иначе моя жизнь была сосредоточена вокруг моих детей. Я получила столько любви, испытывала такую близость и так много думала о том, как помочь моим малышам вырасти и стать замечательными взрослыми. И вот теперь, когда их детство подходит к концу, я горюю, теряюсь и плачу.

Я скорблю о потере этой маленькой ручки в моей руке. Я скорблю о потере маленького мальчика, который сидел у меня на коленях и обнимал меня. Я скорблю о потере таких уникальных, таких всепоглощающих отношений.

Потому что теперь в этих отношениях есть только один из нас. А с другой стороны – огромная пропасть.

По большому счету я знаю, что у нас сложатся новые отношения, когда он пройдет через этот сложный подростковый период. Здраво рассудив, я понимаю, что мне нужно отступить и просто быть благодарной за те небольшие моменты, когда мы были близки (я дорожу его объятиями, которые он украдкой все еще дарит мне, когда я об этом не прошу). По большей части я знаю, что другая драгоценная связь заменит ту, которую мы потеряли.

Но иногда я совершенно перестаю понимать, кто он такой. И мне страшно, что я больше никогда не увижу любовь в его глазах, когда он смотрит на меня.

И сегодня это полностью выбило меня из колеи.

Мысли, которые сбивают с толку

Это сильные чувства. Они не возникают из ниоткуда. На первый взгляд может показаться, что именно наш подросток вызывает эти большие волны чувства утраты и гнева. Но если присмотреться повнимательнее и быть по-настоящему честным с самим собой, то часто можно проследить происхождение этих чувств – они от наших собственных мыслей и убеждений. Если мы хотим справиться с сильными чувствами, возникающими у нас как у родителей подростка (чтобы быть для него опорой, а не перекрывать ему кислород), нам нужно изучить свои внутренние диалоги и модели мышления, которые подкрепляют эти чувства.

Бывает трудно определить, что является триггером наших собственных мыслей. Зачастую наши реакции проявляются еще до того, как мы успеваем проследить свои мысли. В целом существует шесть распространенных «ловушек мышления» (когнитивные искажения), в которые обычно попадают родители подростков. Ознакомьтесь с приведенным ниже списком и посмотрите, не затронет ли вас какой-нибудь из пунктов. (Помните, никто вас не осуждает. Я сама время от времени попадала в каждую из этих ловушек, но, возможно, у вас есть только одна любимая, которой вы часто потакаете.) Я называю эти мыслительные шаблоны «ловушками», потому что в них легко попасть, из них труднее выбраться и они, как правило, подогревают нежелательную динамику.

Чрезмерное обобщение

Ловушка чрезмерного обобщения заключается в том, что мы приходим к негативному выводу на основании всего лишь одного инцидента. Например, представьте, что ваш подросток пришел домой после школы и рассказал о ссоре с одним из своих друзей. Вы начинаете беспокоиться, что он несчастлив в школе, или что над ним издеваются (но он не говорит вам об этом), или что ему трудно найти друзей и он становится социально изолированным. То есть вы делаете негативный вывод на основании одного факта. Эта особенная ловушка мышления часто сопровождается чувством паники оттого, что, кажется, все идет не так.

Катастрофическое мышление

Ловушка катастрофического мышления схожа с чрезмерным обобщением, но она, как правило, связана с беспокойством о будущем. Например, вы узнаете, что ваш пятнадцатилетний подросток распивал спиртные напитки в парке со своими друзьями. Вы начинаете беспокоиться о том, что он пристрастится к алкоголю или перейдет к другим веществам, изменяющим сознание, что это негативно скажется на его учебе и он никогда не найдет достойную работу, а его жизнь будет уничтожена зависимостью. Вами овладевает тревога и беспокойство о будущем, вы чувствуете, как прямо сейчас на вас обрушивается вся тяжесть этого воображаемого будущего, и все из-за пары кружек пива.

Мы особенно подвержены этой ловушке мышления, когда выявляем дополнительные факторы, которые, как нам кажется, усиливают наши катастрофические мысли. Например, если вы узнаете, что ваш подросток употребляет алкоголь, а у него СДВГ, или он уже с трудом контролирует свои импульсы, или в семье есть зависимые люди, или вы просто знаете кого-то, кто начал пить в подростковом возрасте и в итоге ничего не добился в жизни, – все эти дополнительные факторы накапливаются, и вам может показаться, что у вас осталось совсем немного времени, чтобы спасти своего пятнадцатилетнего ребенка от ужасной участи.

Должен/не должен

Родители могут попасть в ловушку «должен/не должен» на любом этапе воспитания, но особенно часто это происходит в подростковом возрасте. Обычно это происходит, когда наши ожидания не совпадают с реальностью. Это могут быть, например, ожидания от нашего ребенка: «Мой подросток уже должен лучше знать, ему четырнадцать лет, он должен уметь запоминать простые инструкции». Или это могут быть ожидания относительно вашего собственного воспитания: «Я должен уметь заставить своего подростка слушаться».

Поскольку внешне подростки могут выглядеть очень взрослыми (а мы уже потратили более десяти лет на то, чтобы научить их вести себя правильно), мы часто возлагаем на них вполне взрослые надежды. Когда они не оправдывают наших ожиданий (по всем причинам, описанным в предыдущей главе), это может восприниматься как суровый приговор нашему родительскому воспитанию. А когда вокруг нас другие подростки, казалось бы, соответствуют этим ожиданиям, может возникнуть ощущение, что на карту поставлен весь характер нашего подростка. Что, не сумев загрузить посудомоечную машину (в очередной раз), он показывает себя в корне ленивым, невнимательным или недоброжелательным, а не просто еще развивающимся подростком, чьи мысли заняты другими приоритетами и который все делает неправильно.

Чтение мыслей

Когда мы попадаем в ловушку чтения мыслей, мы полагаем, что знаем, что происходит в голове нашего подростка, не спрашивая его об этом. Например, вы можете беспокоиться, что ваш подросток расстроен из-за проблем с друзьями, хотя на самом деле его это совсем не беспокоит. Или вы предполагаете, что он кричит на вас, потому что неуважительно относится к вам, а на самом деле в школе в этот день произошло что-то, что его сильно потрясло.

Сравнение себя с другими

Сравнение себя с другими – это ловушка. И мы все это проходили. Смотрели, как другой подросток обнимает родителей на прощание, отправляясь в школьную поездку, в то время как наш не хочет даже смотреть в глаза. Или пролистывали социальные сети, сравнивая свою неполноценную реальность с идеальными жизнями, которые мы там видим. Мы видим, как чужих подростков хвалят за спортивные достижения, альтруизм или музыкальные таланты, а родители самодовольно хвастаются успехами в учебе – в то время как наш собственный подросток проводит все свободное время за компьютерными играми или просмотром уроков макияжа и в кратчайшие сроки сдает домашние задания. Даже снимки с каникул, на которых подростки выглядят так, будто им весело, могут ударить по психике: «Почему мой подросток так не поступает? Что с ним не так? Что я сделал не так?»

Если у вашего подростка действительно проблемы с самооценкой или психическим здоровьем, даже такие простые повседневные события, как приход на спортивный матч, когда вы знаете, что ваш подросток сидит дома, потому что не может прийти (в то время как все остальные подростки здесь улыбаются и смеются), могут вызвать болезненные сравнения.

Все дело во мне!

Нам как современным родителям нравится думать, что мы невероятно важны. Мы любим ставить себе в заслугу успехи наших детей (и перекладывать вину на себя, когда дела идут не очень хорошо). Мы хотим, чтобы наши усилия были признаны и оценены по достоинству, а когда речь идет о подростках, это становится проблемой. Не то, чтобы мы не заслужили признания – мы, безусловно, его заслуживаем, – просто мы ошибочно ожидаем признания от подростка. Подростки глубоко сосредоточены на себе (по всем тем причинам, которые мы рассмотрели в предыдущей главе!) и, пытаясь отделиться от нас и стать независимыми, никогда не признают, что без нас они не смогли бы справиться с чем-то самостоятельно.

Подростки склонны говорить категорично («Я тебя ненавижу!», «Ты всегда заставляешь меня чувствовать себя плохо!», «Ты никогда не позволяешь мне делать все по-своему!»). Как правило, они просто подбирают громкие слова, чтобы выразить свои большие чувства, или пытаются дать понять, что какой-то вопрос действительно важен для них. Однако, когда мы, родители, застреваем в ловушке «Все дело во мне!», мы склонны воспринимать эти громкие слова, как обвинение или нападки, а не как потребность в понимании. Правда в том, что дело не в нас. Это процесс развития, через который проходит наш подросток. Некоторым подросткам это дается легко, некоторым – трудно, и это не обязательно результат нашего воспитания. Конечно, на нас это повлияет, и с этим может быть трудно справиться, но, когда мы все сводим к себе – свои эмоции, свои страхи, свои ожидания, – гораздо труднее услышать, что говорит наш подросток, или понять, что стоит за его поведением, что им движет и как мы можем помочь ему двигаться дальше.