Читать книгу: «2024», страница 8

– Угю! – одобрительно воскликнул Дюклён. – Знясит, Мурдиклифф тям.

И оба, пребывая в собственных раздумьях, закивали друг другу головами.

– Етят вяпрёс ми ресили! А теперь следююсий! Кяк ням пяймать Мурдиклиффа?

Это было задачкой посложнее. Та ещё головоломка. В голове мальчика происходило вот что: Радость искренне верила, что поймать Мурдиклиффа не составит особого труда, потому что… просто потому что; Печаль уже оплакивала короткую и несчастную жизнь мальчика, а также судьбу всего человечества; Страх верещал, спрятавшись под стол: «Всё пропало! Всё пропало! Мы все умрём!»; Гнев сокрушал всё вокруг, порываясь побить этого выскочку Мурдиклиффа, а Брезгливость, не испытывая никакого угрызения совести и осматривая свои ноготки, как бы невзначай предложила словить Мурдиклиффа на живца, а раз тот очень любит кошек, то и живец должен быть кошкой, а так как управлять этими животными не так-то просто, то можно… сделать кого-то (кивая в сторону Дюклёна) очень похожим на кошку, хотя и выйдет она уж больно громадной. Радость, поразмыслив над этим, радостно воскликнула «Да!» и двинула рубильник на пульте управления.

– Я придумал! – с неуместной улыбкой вырвалось изо рта мальчика.

– Сьтё?

– Мы будем ловить Мурдиклиффа на живца!

– И ктё будеть зивсём?

– Ты! – радостно воскликнул мальчик и через несколько секунд, поразмыслив над всей этой ситуацией и разглядывая немного ошарашенного Дюклёна, пришёл к выводу, что улыбка здесь совсем ни к месту. – Ой, – произнёс он, виновато опустив лицо.

– А не пляхая идея! – на удивление услышал мальчик от Дюклёна. – Кяк зе я сям дя етягя не дядумался! Тяк-тяк-тяк… – теребя бороду, – сикарняя идея! Нё воть…

– Подожди! – остановил его мальчик. – Но ты же можешь погибнуть!

– Дя мне не вперьвой, – спокойно ответил Дюклён и, глядя на недоумевающего мальчика добавил: – У нась трисять девять зизней, есьли ти не знял.

Брови мальчика подпрыгнули и зависли высоко над глазами.

– И какая у тебя сейчас по счёту?

– Е-ех, – махнув рукой, – дя я узе и не пёмню, тё ли сярякявая, тё ли сёряк первяя.

Одна бровь как чаша весов опустилось вниз от тяжести таких слов.

– Ты же сказал, что у тебя всего тридцать девять.

– Ню, знясит, трисять девятяя, кякая рязнися?

Пока мальчик думал над тем, что сказал Дюклён, тот решал проблемы, связанные с планом поимки Мурдиклиффа.

– Ти меня перебиль, – недовольно начал Дюклён, обращаясь к мальчику, и остановился в попытке вспомнить то место, где мальчик его перебил. Потратив минуту впустую, он достал из кармана блокнот, перелистал его и, найдя нужную запись где-то в третьей четверти блокнота, зачитал: – «Тяк-тяк-тяк… – теребя бороду, – сикарняя идея! Нё воть есть одня зягвоздькя», – тут Дюклён закрыл блокнот и всунул его в карман. – Нё воть есть одня зягвоздькя… – он остановился и, раскинув в стороны руки, демонстрируя мальчику всего себя, добавил: – я врёде кяк сявсем не пяхозь ня коськю.

Шикарный план за секунду рухнул на глазах мальчика.

Как же быть?

– А как ты в прошлые разы ловил в нашем мире Мурдиклиффа?

– У-уфь… ню ти и вспёмнил. Я кяк будтя всё пёмню? Хятя… агя, одинь разь тёсьня пёмню, кяк пяймаль егё, кягдя онь спаль, обозрявсись коськями, пятём, пёмню, онь сям кя мне прибезял, кягдя у негё зяболель зивоть, пятяму сьтя онь опять обозрялся коськями, пятём… пятём… Не, вспяминять бессмислення – нисегё не пядхёдит. Нась слюсяй исклюсительний.

Дюклён смотрел на уже треснувшую голову мальчика и спросил у него:

– Ти няд сем сейсясь тям лямаесь голёву?

– Э-э, над новым планом.

– Зясем?!

– Как зачем?

– Зясем лямать голёву няд нёвым пляням, кягдя, кяк я узе скязаль, ти узе предлязил сикарнюю идею?

– Но… ты же сам сказал, что есть одна загвоздка.

– Кякая?

– Что ты не похож на кошку.

– Ню тяк поетяму и нюзьня дюмать няд тем, кяк мне стять пяхёзим ня коськю.

И мальчик начал думать. Дюклён всё это время только и делал, что стоял перед ним с отведёнными в сторону руками и ждал. Что нужно добавить Дюклёну, чтобы он стал похож на кошку, или кота? Шерсть! Хоть Дюклён и был довольно-таки волосатым, но кое-что в его частях тела имело всего лишь небольшой растительный пушок. Где взять шерсть? Смотря на Дюклёна, мальчик обратил внимание на его подёргивающийся указательный палец на левой руке, который, что любопытно, указывал на кучку зимней одежды Дюклёна… Ага! Мальчика осенило: вот и шерсть для кошки. Мех подойдёт идеально. Но тут возник второй вопрос: как этот мех налепить на Дюклёна, чтобы тот держался? Смотря на Дюклёна, мальчик обратил внимание на его подёргивающийся высунутый язык, на конце которого свисала слюна… Ага! Подумал было мальчик, но потом понял, что ничего не понял.

– Ты зачем показываешь мне язык?

– А ти не дягадиваесься? – спросил Дюклён с высунутым языком.

– Нет.

Дюклён недовольно выдохнул и вкатил язык обратно в ротовую полость.

– Сьтё ти придюмаль?

– Про что?

– Пря плян с коськяй.

– Ммм, я придумал налепить на тебя мех из твоей шубы.

– Отлисьня!

– Но я не придумал, чем мы его будем лепить.

Дюклён снова было высунул язык, но потом передумал.

– Ё! – радостно воскликнул он, стукнув себя по лбу. – Я вспёмниль!

– Что?

– Наси слюни являються сямим крепким клеем вя всём мире!

– Ты врёшь!

– Я никогдя не врю! Ня, есьли не верись, сям смятри, – сказав это, Дюклён сорвал с земли маленькую травинку, держа её в вытянутой руке, чтобы никто не заподозрил его в махинации, подошёл с ней к кучке зимней одежды, поднял оттуда шубу, облизал кончик травинки и приложил к этому месту ворот шубы. Спустя секунду мальчик увидел, как Дюклён торжественно отпустил шубу, которая не упала, а повисла на травинке, как на крючке. Да, крепкая должно быть была травинка.

С помощью этого наглядного опыта Дюклёну удалось переубедить мальчика, и в итоге они оба занялись преображением. Шуба была, наверное, уже старая, поскольку мех от неё отрывался очень лёгким движением.

– А из какого меха вы делаете шубы?

– Из косясьего.

Дюклён облизывал трёхпалую ладонь и обмазывал ею своё лицо, а мальчик лепил туда кошачий мех.

– А откуда вы его берёте?

– Мурдиклифф виблёвивает.

Вот мальчику остаётся налепить клочок шерсти лишь на нос и всё – готово. Да, получилось довольно-таки мило. Свисающие уши Дюклёна удачно скрылись за лохматой шерстью. Но вот что делать с рогами? А, превратим их в кошачьи уши! Минута работы и дело завершено. Почти. Нос не очень-то похож на кошачий, и не хватает усов. Мальчик подумал-подумал да и придумал: он оторвал с рюкзака, а если точнее с изображённой на нём кошачьей мордочки, – чтобы вы подумали? – да, именно, кошачий нос и приклеил их как раз между двух Дюклёновых носопырок. А усы сделали из веточек кустарника. Полученный результат превзошёл все ожидания.

Мальчику очень захотелось погладить результат своих трудов по головке, но Дюклён это с шиком не одобрил. Напоследок оставалось только обвалить Дюклёна всего в кошачьем меху. Для такого случая Дюклён обильно поплевал на свои ладони, старательно натёр ими своё тело с ног до шеи, не забыв про стальной корсет, потом взял шубу и принялся вытираться ею как полотенцем. Вскоре от полотенца почти ничего не осталось. Мех лип к Дюклёну ровными красивыми слоями. Оп-ля! Преображение завершено. Ни одна кошка не учует ничего подозрительного.

Дюклён опустился на четвереньки и изобразил из себя до невозможности отожравшегося кота.

– Мя-я-яю! – произнёс он, цапнув лапкой, отчего мальчик не смог удержаться от смеха.

А как же хвост?!

Об этом они не подумали. Мальчик долго размышлял над этим, пока на его глаза в траве не попался обломанный не очень толстый черенок, который скорее всего принадлежал какой-нибудь метле. Мальчик подошёл к нему, подобрал его с земли, а потом с намёком показал его Дюклёну.

– И кудя ти предлягаесь мне егё зясюнють?

Мальчик с трудом удержался от смеха, потом подумал и всё же отказался от этой странной идеи. Где ж это было видано, чтобы кошка ходила с прямым хвостом? Дюклён нашёл решение: он вытащил из своих шерстяных шорт такой же шерстяной ремень, плюнул на его конец и приклеил его к самому низу поясницы. Потрясающе.

Так, с этим, кажется, всё, но что остаётся дальше? Живчик готов, а вот как этот живчик будет ловить своего дракона?

– Я зяманю егё к себе. И воть кягдя етя паськудя подяйдёт кя мне, я вязьмю сьвою дюбинкю и отдюбисю егё пя польняй пряграмме, – сказал Дюклён, немного встревожив этим мальчика. – Нё не сявсем, пятяму сьтя Мурдиклифф мне пятём есё пянядябится, сьтёби отвезьти меня к себе дямой. Нё… – Дюклён постучал дубинкой по ладони, – онь етя зяпомнить ня всю зизнь.

Ну, теперь точно всё. Вроде ничего не забыли. Оставалось только привести тщательно разработанный план в действие. Теорию преобразовать в практику. Дюклён и мальчик не стали откладывать это в долгий ящик: один залез в рюкзак, а другой закинул его себе на спину. Через минуту они уже оба двигались вперёд. Пути назад у них теперь больше не было.

Солнце уже не жарило. Через несколько часов оно зевнёт и уйдёт на покой, чтобы завтра жарить ещё сильнее. Начинал подниматься небольшой ветерок. Мальчик с трепетом чувствовал его прикосновение на своём теле. Небо начинало заволакивать тучками. Из далёкого далёко доносилось тихое громыхание. Мальчик с тревогой всматривался в высокую даль, ожидая увидеть на краю небосвода башню с пылающим всевидящим оком.

Но его там, к счастью, не было, но оно всё же было – правда, не такое пылающее и, не сказать, что всевидящее, но всё же было – и находилось оно тут, совсем рядом, за спиной мальчика, в большом розовом рюкзаке с изображением милого безносого котика. О рюкзак, ответь нам, для чего всё это нужно? Какую страшную весть ты скрываешь от нас? Зачем ты таишь в своём прекрасном нутре этого странного пришельца? Для чего ты свёл его с этим ни в чём неповинным мальчиком? Куда ведёшь ты их обоих? На гибель иль на спасение? О рюкзак, откройся нам! Снизойди до нас и просвети наши грешные души, покуда молитвы наши…

– Дя зяткнись ти! – прорычал Дюклён, расстегнув молнию рюкзака и чутка высунув голову наружу.

Ладно. Мальчик и Дюклён молча добирались до места обитания старушки-кошатницы. Слова им были не нужны. Всё, что было нужно, было сказано ими ранее, а если всё же и не было озвучено вслух, то теперь это читалось в их телах. Отчеканенный шаг, прищуренный взгляд, изгиб руки – всё это говорило само за себя в мальчике. А этот яркий розовый цвет, а эти широкие лямки, а боковые кармашки на липучках, в которые можно спокойно вложить свою надежду и знать, что она тебя никогда не покинет, не выпадет из них даже в самые страшные невзгоды. О рюкзак!..

– Ха-ха! Вы посмотрите на этого чудилу! – говорил какой-то мальчишка, тыча пальцем на идущего ему навстречу нашего мальчика с розовым рюкзаком, хотя у самого в это время перед глазами болталась дурацкая чёлка, которую ему постоянно приходилось поправлять то рукой, то махом головы, а в одном ухе блестела женская серёжка. Почему женская? Потому что мужских серёжек не бывает. Мальчишка был на несколько лет старше нашего юного героя и на несколько десятков сантиметров выше. А рядом с этим задирой толпилась шайка из трёх таких же чудаковатых ребят, но лет им было меньше, чем ему. Шайка, как и их главарь, заржала и затыкала пальцем в мальчика, который не обращал на них никакого внимания. Он намеревался просто-напросто пройти их, как какой-нибудь ничем непримечательный кустик. Но самому высокому кустику это не понравилось, и он выступил перед мальчиком.

– Дай пройти, – спокойно сказал мальчик.

– А куда это ты собрался, а? Да ещё и с этим? – отвесив по рюкзаку лёгкий щелбан. Шайка загоготала.

– Не твоё дело, – ответил мальчик. – Дай пройти.

– Не-а, – произнёс задира, прыгая перед мальчиком из стороны в сторону и преграждая ему путь. Некоторые из шайки принялись подражать своему главарю. – А знаешь почему?

– Почему?

– Потому что трусам там не место, понял? – Некоторые ребята из шайки издали из себя гогот. Но потом быстро замолкли, потому что, кажется, сам задира немного усомнился в его надобности.

– Я не трус, – скрежеща зубами, проговорил мальчик. Рюкзак за его спиной суетливо задёргался из стороны в сторону. Кому-то это всё явно не нравилось и давило на нервы.

– Докажи, – сказал задира и достал из кармана грецкий орех. – Если ты его сейчас съешь при мне, вместе со скорлупой, то я пропущу тебя, а если нет – то нет, – сказал задира и взглянул на свою шайку. – Вот они не трусы, они съели, а ты?

Трое ребят гордо ухмылялись своими беззубыми ртами.

– Я не буду его есть, – решительно произнёс мальчик.

– Тру-у-ус! – протянул задира, указывая на мальчика пальцем и скорчившись от смеха.

– Трус как раз тот, кто пойдёт у тебя на поводу, боясь показаться трусом, а я не боюсь казаться трусом, поэтому я и не трус, – высказался мальчик, отчего заставил всю компанию недоумённо нахмурить брови. Такая теорема им, кажется, была не по плечу. «Някянесь я слисю ресь не мальсикя, нё музя», – с гордостью пронеслось в этот момент внутри рюкзака.

Эти непонятные слова задели и так не шибко соображающие мозги задиры и оттого, что ответить ему на это было нечего, он решил воспользоваться физической силой. Он под завывания своих чудаковатых ребят ухватился за ручку рюкзака и поднял его вместе с мальчиком над землёй.

– Проси прощения! – кричал задира, иногда отбиваясь одной рукой от отмахивающегося всеми своими конечностями мальчика.

Но тот не просил. Он отчаянно боролся, хотя и понимал, что при всём своём желании у него просто не хватает сил противостоять этому недотёпе. Если уж и сдаваться, то не перед ними.

Гогот, ржание, прыгание вокруг, щелбаны по изнывающему лицу мальчика, ещё одни – от подражателей – всё это происходило по одну сторону, а по другую: тщетные броски руками и ногами, боль физическая, боль душевная, а также в придачу нарастающие движения внутри рюкзака, рычание, что-то там так и норовило вырваться наружу, как кипящая лава из жерла проснувшегося вулкана. Молния сверкнула на небе и на рюкзаке.

– Дьявол прайда! Это ещё что такое? – испуганно проверещал задира, выпустив из руки рюкзак, когда увидел, как сзади им навстречу неслась стая дико вопящих кошек.

Гром прогремел так громко, что все инстинктивно пригнулись к земле. В следующий миг из рюкзака измаянного и полусидящего на дороге мальчика выскочил громадный, как показалось задире, одноглазый и лопоухий – ОДНОГЛАЗЫЙ?! – кот, и кинулся ему в лицо, не забыв издать грозное «МЯЮ». Погодите, погодите… они что, действительно отправились ловить дракона, скажем так, переодев Дюклёна в кошку, но при этом забыв… про глаз?! Кошка с одним глазом, да ещё и по центру?! Вы с ума сошли? Вы что, никогда кошек не видели?.. А почему я-то это проглядел?.. Н-да, я даже не знаю, что сказать по этому поводу. Наверное, просто пожелаем этим двум безумцам удачи. Без неё, я думаю, им уж никак – ну прям совсем никак – не обойтись. Ладно, вернёмся к рассказу: Дюклён мутузил задиру своими маленькими кулаками по чём попало – давайте не забывать, с какой скоростью он воровал рулеты. Задира тщетно пытался оторвать его от себя, просил на помощь, но просить было уже некого, так как вся его шпана убежала вместе с кошками. Он стонал и плакал. Но потом всё же наступило облегчение, хотя и очень болезненное: ему удалось оторвать это громадное животное от себя и швырнуть в сторону, правда вместе с чёлкой, которая была крепко зажата в руке Дюклёна. Задира, не оглядываясь, убежал прочь, при этом не забывая по уже ненужной для него привычке махать головой, чтобы – как было когда-то – убрать от глаз эти надоедливые, мешающие обзору, но по какой-то непонятной причине сохраняемые волосы.

Дюклён поднялся. Он с пыхтящей ненавистью провожал глазами убегающего недотёпу. Заметив в руке его дурацкую чёлку, он с презрением отшвырнул её от себя. Потом Дюклён подошёл к сидящему на своей пятой точке мальчику, который всё никак не мог отдышаться, и молча протянул ему ладонь. Мальчик устало взглянул на эту руку помощи, а потом его взгляд нацелился на большой глаз Дюклёна, в котором ясно выражались поддержка и похвала его стойкости. Восемь пальцем слились в крепкое мужское рукопожатие. Два друга стояли и напряжённо всматривались вперёд, туда откуда недавно пронеслась стая кошек. Мальчик присел, чтобы Дюклён снова занял место в своём паланкине. Двое глубоко вздохнули. Когда на дереве громко каркнул большой чёрный одноглазый ворон, мальчик твёрдой походкой направился к обители кошек. Никто не проронил ни слова.

Добравшись до места, путники увидели перед собой ничем непримечательный двор. Кружился ветерок. Сгущались багровые тучи. На горизонте поблёскивали молнии. Двор был пуст. Единственный человек, которого заметил мальчик, был какой-то старик, но и он задержался здесь ненадолго: потому что, когда он только вышел из подъезда, в его сторону с диким криком понеслась кошка, отчего старик испуганно забежал назад, к сожалению, забыв закрыть за собой дверь. Из подъезда некоторое время слышались душераздирающие крики, которые спустя минуту утихли.

Старушка-кошатница жила на третьем этаже. Её балкон находился не по эту сторону двора. Поэтому мальчик двинулся в обход, пока не остановился в нужном месте. Перед ним расстилалась полянка с пустыми, покосившимися от тоски скамейками и дорожка, ведущая жителей к продуктовому магазину. Мальчик с волнением повернул голову на окна дома. Балкон старушки-кошатницы не заставил себя долго ждать.

– Батюшки мои! – верещала старушка с балкона, а в это время возле неё кружились бешеные кошки. – Что за напасть-то такая!.. Ну всё, всё, – приговаривала она, ласково гладя пойманного и напуганного котёнка, – мама рядом. А-а! – котёнок почему-то не обрадовался такой маме и вцепился ей когтями в лицо. – Бабушка с приклеенным к её лицу котёнком завопила от боли и метнулась обратно в квартиру, по дороге не упустив случая стукнуться головой о дверной косяк.

Мальчик снял рюкзак и опустил его на землю. Дюклён вылез из него, настороженно принюхиваясь к воздуху.

– Онь где-тя здесь.

Оба пристально всматривались вокруг. Дюклён залез рукой в рюкзак и достал оттуда сложенную, как выяснится чуть позднее, подзорную трубу с микрофоном. Раздвинул её и приставил свой глаз к окуляру. Водя подзорной трубой по сторонам, Дюклён вдруг остановился, возгласив с протянутой вперёд рукой:

– Воть онь!

Мальчик стремительно направил свой взгляд в указывающем направлении, на дальнюю часть крыши девятиэтажного дома, в котором жила старушка-кошатница. Мальчик прищурил глаза и обнаружил там два небольших объекта, но увидеть их детальней не получалось. Вскоре мальчик заметил, как один тёмный объект кинулся ко второму тёмному объекту. Мальчик моргнул, и вот уже на крыше располагалось только одно существо.

– Я его не вижу.

Дюклён протянул мальчику подзорную трубу. Мальчик приставил к ней глаз, перед которым предстал во всей своей пугающей красе кровожадный Мурдиклифф. По всему его лицу росла короткая коричневая шёрстка, нос его также как и у Дюклёна состоял из дырочек и только, если не считать растущих под ними усов, глазных яблок было два, уши – маленькие, заострённые, а вокруг них колыхалась курчавая львиноподобная грива. Мурдиклифф яростно раскрыл свою зубастую крокодилью пасть, но мальчик не услышал ни звука. Тогда Дюклён поднёс к подзорной трубе руку и нажал там какую-то кнопочку, включив этим микрофон. Звук заставил мальчика содрогнуться от страха. Даже львы так не рычат. Мальчик выронил из рук трубу и задрожал от страха. И это ему только удалось посмотреть на морду Мурдиклиффа, какой ужас таили в себе остальные части тела этого чудища, трудно было вообразить. Мальчик с волнением взглянул на Дюклёна. Неужели тот найдёт у себя смелость и рискнёт выступить перед этим кровожадным хищником?

– Поря, – по-боевому исторг из себя Дюклён и решительно зашагал на более открытую местность, располагающуюся перед самыми окнами.

Мальчик протянул к Дюклёну руку в попытке остановить его. Ничто не мешало ему схватить друга за плечо, но… он не стал этого делать. Видя, с каким мужеством, отвагой, стальной непоколебимостью тот шествует вперёд, мальчик понял, что ничто не могло заставить Дюклёна отступить назад. Мальчик спрятался за небольшим деревцем. Он поглядывал на своего новоявленного друга и искренне переживал за него.

Дюклён встал в центре полянки и повернулся лицом к дому. Собрался с духом и… мяукнул. Мальчик посмотрел на чёрный силуэт на крыше, который, кажется, не обратил на это выступление никакого внимания. Тогда Дюклён мяукнул ещё раз, но более громко. Мурдиклифф неожиданно замер и повернул голову на полянку.

– Мяю, мяю, мяю, – напевал Дюклён, ходя кругами с волочащимся по траве «хвостом».

Мурдиклифф смотрел-смотрел на это и всё же спрыгнул на ближайший балкон.

Дюклён продолжал мяукать, с безразличным видом кружа по полянке. В какой-то момент это ему так наскучило, что он зевнул. Зевнул и Мурдиклифф. Когда Дюклён издал очередное скучное «мяю», дракон вовсе потерял интерес к этой персоне и вернулся назад на крышу.

Дюклён явно оскорбился таким грубым проявлением невнимания. Он с серьёзным лицом остановился, глядя в сторону Мурдиклиффа. Это длилось минуту. А потом мальчик заметил, как голова Дюклёна начала подрыгивать в такт какой-то песни, звучащей внутри него. И тут Дюклён резко вскочил на задние лапы – а если говорить точнее, на ноги – и затанцевал.

Его движения звучали музыкой. Вот он приподнимает согнутые в локтях руки и трясёт пальцами, словно в каждом находился небольшой маракасик. Вот его руки возвышаются кверху и соединяются над головой ладонями, а потом за Дюклёном оставалось только угонятся…

– Юва. Юва. Юва-я, – неспешно пропел Дюклён на своём диалекте и погнал. – Ти-ди-ди-ди степ-бай-степ. Ти-ди-ди-ди ти-ди тя-дя-тя-дям. Ти-ди-ди-ди лефть, райть, лефть. Ти-ди-ди-ди…

Перед всеми сейчас выступала божественная кошка-танцовщица. Отовсюду начали выглядывать кошки. С балконов, с кустов, с дорог. Они ритмично кивали головами, виляли хвостами и приближались к Дюклёну. Подойдя к самой сцене, кто-то из кошек остался стоять в сторонке, наслаждаясь выступлением, а кто-то решил лично принять в нём своё участие в качестве подтанцовки. Дюклён уже двигался во главе танцевальной группы, которая располагалась за ним и образовывала форму треугольника. Мальчик смотрел на это шоу с танцующими на задних лапах кошками и дивился: неужели всё это происходит без единой репетиции!

– Юга-тя Уна-на-на-на-на-ня Юга-тя Уна-на-на-на-на-ня… – пели все хором, синхронно двигая локтями и ногами. Дюклён был неподражаем. Он стоял впереди и соблазнительно манил к себе Мурдиклиффа, шевеля двумя пальчиками. Никто не смог бы от этого устоять. В следующую секунду мальчик видел, как Мурдиклифф спрыгнул на балкон, затем на ещё один, тот, что ниже, и ещё…

С каждым прыжком Мурдиклифф становился для мальчика всё более удобочитаемым. И с каждой этой секундой мальчик начинал сомневаться в надобности своего страха перед этим кровожадным чудищем. В какой-то момент Мурдиклифф очутился на балконе вместе с балдеющей от музыки кошкой. Мурдиклифф с аппетитом разглядывал свою будущую добычу, и у него потекли слюнки. Мальчик удивился, когда заметил, что по высоте кошка была больше, чем Мурдиклифф. Тот раскрыл свою пасть и попробовал куснуть кошку за зад, что той очень не понравилось: она обернулась, шикнула на хама и цапнула ему лицо, отчего Мурдиклифф обиженно заскулил как собака. Мальчик умилился от увиденного и продолжал наблюдать. Вскоре кошка-танцовщица снова возобладала над вниманием Мурдиклфиффа и тот, уже забыв о боли и радостно свесив язык, продолжил спуск к звезде танцпола. Тело Мурдиклиффа было длинное и гладкое, как у таксы, по бокам были сложены крылья, какие мальчик видел ранее по телевизору у летучих мышей, а сзади болтался длинный по-настоящему драконий хвост. Очень любопытной деталью являлось наличие большой пятой лапы у Мурдиклиффа, которая располагалась по самому центру живота.

Мальчик вышел из-за дерева и не без осторожности засеменил к танцполу. Кошки сидели вокруг и дрыгали головами. С самого нижнего балкона на землю спрыгнул Мурдиклифф и пьяной походкой прошастал к сцене. Мальчик видел его совсем рядом от себя, и ему совсем не было страшно, когда это кровожадное чудовище приближалась в его сторону. Ему даже захотелось погладить этого симпатичного дракончика. Мурдиклифф вознамерился пройти на танцпол сквозь толпу кошек, надеясь, что те отступят перед ним. Но нет, те шикали на него, когда он просовывал свою широкую лапу между рядами и норовили цапнуть его. Мурдиклифф с виноватой и глупой улыбкой искал возможный путь к своему объекту желания и нашёл, раскрыв свои крылья. С одного маха он очутился на сцене.

Дюклён, не выходя из образа, продолжал манить к себе Мурдиклиффа. Он эротично двигал своими бёдрами, попой. Мурдиклифф, облизываясь, обошёл Дюклёна по кругу, остановился позади него, понюхал его сзади, как собака, и чуть было не потерял сознание от испытанного блаженства. Дюклён краем глаза наблюдал всё это, выискивая подходящий момент, чтобы нанести по морде этого дракона сокрушительный удар дубинкой. Он тайком, пританцовывая, принялся шарить вокруг себя рукой в поисках этого орудия, а затем и глазами, и удивился, когда сообразил, что забыл взять дубинку с собой.

– Сёрт, – разочарованно проговорил он, застыв на месте. Тут-то Мурдиклифф и повалил его на землю своей пятой лапой. – Яй-яй-яй! Пямягите! Онь хосеть меня сязрать!

Мальчик не сумел сдержать смех от происходящего. Его рот взрывался, прикрываясь ладонью. Мурдиклифф так и норовил подступиться к заду Дюклёна. Так и норовил. Он всё никак не мог соскрести своей огромной пятой лапой хвост Дюклёна. Почему-то он ему мешал.

– Кажется, он тебя не сожрать хочет! – со смехом высказал мальчик свою теорию, поскольку ранее наблюдал похожие сцены из жизни кошек и собак.

– А сьтё тягдя?! – испуганно вопросил Дюклён, корчась на животе.

Мальчик на мгновение запнулся. И сказал как есть.

– А-а-а-а-а-а!!!

Дюклён вопил так, будто его резали заживо. Он бешено изрывал пальцами всю землю вокруг себя. Мурдиклифф с улыбкой облизывался, удобнее пристраиваясь к Дюклёну, но ему всё время мешал этот гадкий хвост!

– Дяй мне дюбинку! – вскричал Дюклён мальчику. – Пякя не поздня!

– А где она? – спросил мальчик, уже перестав смеяться. Конечно, над друзьями вполне можно смеяться, но только не тогда, когда смех и сама ситуация причиняют им боль.

– В рюкзяке!

Мальчик смело посмотрел на маленького Мурдиклиффа, но всё же не решился вступить с ним в схватку в намерении защитить друга. Вполне возможно, что людей он любит как раз есть, а не просто любит, как кошек. А вдруг он ядовит? Мальчик кинулся к рюкзаку и заглянул в него. Вот и дубинка. Он достал её и заметил на дне рюкзака пачку сухариков. В одной руке находилась дубинка, в другой – сухарики. Что же выбрать? Чаши весов колебались из стороны в сторону. Кнут или пряник? А если бы этот вопрос относился к нему – к мальчику – то, чтобы он хотел для самого себя? Конечно, кнут! Ой, конечно, пряник!

Да будет так.

– Эй! Мурдиклифф! – выкрикнул мальчик, сидя возле рюкзака и демонстрируя открытую пачку сухариков. Он потрусил ею.

Мурдиклифф отвёл внимание от Дюклёна и, зажмурив глаза, с аппетитом втянул в себя ноздри. Аромат сухариков изящной волной залетел в его голову и вскружил её. Мурдиклифф распахнул глаза с невероятно увеличенными зрачками и кинулся к мальчику. Мальчик испугался такого порыва и бросил пачку перед собой на землю. Мурдиклифф засунул в неё пасть и принялся хрустеть там, как из миски. Мальчик, опустившись на корточки, с умилением разглядывал, как тот ест свой любимый деликатес. Вот Мурдиклифф поднял свою морду от пачки и с прикрытыми веками неторопливо начал смаковать то, что находилось во рту. Точь-в-точь как корова, отведавшая сочную свёклу.

Мальчику захотелось в этот момент погладить дракона. Он медленно протянул ладонь к его голове, как – БАХ – на ту обрушился сокрушительный удар дубинкой. Мурдиклифф без чувств рухнул на землю, и тогда мальчик увидел за ним Дюклёна с налитыми кровью глазами. Он держал опущенную дубинку обеими руками и задыхался от ненависти.

– Паськудя, – произнёс он и выронил дубинку.

Мальчик испуганно рассматривал бездыханное тело дракона.

– Ты его убил?!

– Дя, – сказал Дюклён как ни в чём не бывало.

– Зачем?

– Сьтёби в следююсий разь зняль, сьтё егё озидяет.

Мальчик не слишком понял смысл этих слов. Пока не вспомнил:

– Подожди, если у тебя тридцать девять жизней, то сколько у него?

– А етя ми сейсяс узняем, – сказал он и пнул Мурдиклиффа под зад, отчего тот вскочил как безумный и, потратив пару секунд на восстановление, дракон свесил язык, и похотливо облизался при виде стоящей перед ним божественной кошки-танцовщицы. Потом он подошёл к ней сзади и опять хотел было свалить её своей ступнёй, но Дюклён своевременно поднял дубинку и ударил ей Мурдиклиффа по голове. Тот снова лежал мёртвый.

– Ты зачем опять это сделал?

– Пядязьди, дяй я приведю себя в пярядяк, а тё у негё ня меня тяк зизней не хватить.

Дюклён быстренько принялся срывать с себя весь кошачий прикид. Всё происходило как по мановению волшебной палочки. Последнее, что Дюклён сорвал с себя, был шерстяной ремень, который он с благодарностью поцеловал и натянул вокруг шорт. Перед мальчиком предстал прежний Дюклён, который не стал церемонится и с большим задором пнул Мурдиклиффа под зад, отчего тот снова-таки ожил. Когда дракон увидел того самого – старого, доброго – Дюклёна, то на его лице очутились восторг, блаженство… Глаза Мурдиклиффа пылали обожанием и он ласково протянул свою морду к Дюклёну. Казалось, что в этот момент в голове дракона играла какая-то инструментальная мелодия. Он воображал, что весь мир вокруг внезапно превратился в один сплошной мюзикл, и потому представил, будто обратился к своему хозяину со словами:

 
Hello!..
Is it me you're looking for?⁹
 

Дюклён в ответ радостно и смачно кивнул дубинкой ему по голове, отчего дракон опять умер.

– Видись кяк: удяр пя гяляве – смерть, а подь зяд – зизнь, – сказал он и отвесил смачный целительный пендель своему дракону.

Мальчик с восторгом наблюдал происходящее. Он не мог во всё это поверить.

– А если бы у него закончились жизни? – спросил он Дюклёна. – Что тогда?

Дюклён подумал-подумал и, особо не заморачиваясь этим вопросом, просто пожал плечами.

Ветер утих. Но кажется собирался дождик. Кошки почуяли это и принялись расходится по домам. Сейчас, наверняка, в своей квартире старушка-кошатница лежит со счастливой улыбкой, а котёнок облизывает её окровавленное лицо, сдирая своим языком кожу… Как мило.