Читать книгу: «Выше тропопаузы», страница 2

– Они ругаются, – сказала девочка.

– Кто? – не поняла Майя.

– Папа с бабушкой. Бабушка говорила, что ты плохая, раз нас бросила. А папа злился. Сначала на нее, а потом на меня. Они на меня кричали. Я же не виновата, что Гулька – дура и обзывается.

Майя взяла палочки для еды из переработанной пластмассы.

– Так, Джами, по порядку. Девочку зачем ударила?

– Она глупая!

– Думаешь, если ее бить по голове, она умнее станет? Папа из-за этого ругался?

Джами заерзала на табуретке.

– Он сказал, что ты виновата, что я Гульку ударила. И мама Гульки сказала, что за мной не следит никто, вот я на детей и кидаюсь. Потому что мама в космосе, а до меня дела никому нет. А я сказала, что ты важную работу делаешь и вообще!

Майя какое-то время ковырялась палочками в смеси из грибов.

– Слушай, папа просто очень устает.

– Да он не делает ничего, – настаивала Джами. – Я его просила со мной в горы пойти, а он сказал, что занят, а сам просто в экран смотрел и ничего не делал.

– Ешь. Папу обсуждать не будем.

– Он же тебя с бабушкой обсуждает.

Майя выругалась на трёх известных ей языках: английском, русском и балкарском. Гений педагогической мысли, не иначе.

– Взрослые, бывает, сильно устают. А детей бить не надо, хорошо?

– Это не дети. Это дураки! – безапелляционно заявила Джами.

***

План был прост. На поверхности оставить только космодром, а поселения загнать вглубь Луны. Это обезопасило бы людей и от космических лучей, и от перепадов температур, упростило бы дальнейшее строительство.

Когда началась стройка , и автоматика нарушила миллиардно-летний покой лунной коры, в кабинет Майи Атаевой ворвался Николай Шехманов.

Майя так и не узнала, о чём и в каких выражениях психолог миссии Марс-3 разговаривал с «лунной» комиссией. Может быть, никогда бы и не узнала об этой встрече, если б Шехманов не пошел прямиком к ней, главному архитектору Лунного Города.

– Когда выйду на пенсию, – с порога заявил он, – то напишу исследование феномена, что руководящие должности на заре освоения ближнего космоса занимали люди абсолютно левые! И это я говорю не про политические взгляды. Менеджер с тридцатилетним стажем, подумать только, – мужчина сел за стол напротив Майи и протянул ей руку.

– Шехманов, – ни имени, ни должности, просто фамилия.

В конце концов, на красной планете бывало не так много людей – всего десять. И всех их знали в лицо.

– Вы про замкнутые пространства пришли поговорить? – Майя торопилась домой, и общение с психологом в ее планы не входило. – Слушайте, лучевая болезнь сильнее травмирует людей, чем простой дискомфорт от изоляции. Так что здесь ничего обсуждать.

– Ну, тогда посылайте на Луну и Марс роботов! Не вечно же им отнимать хлеб у креативного класса. А нам, вершине эволюции, доведшей себя до климатического и продовольственного кризисов, надо остаться на Земле! Сократить численность, умерить аппетиты и пользоваться тем, что нам милостиво дарует природа. Проблема не в изоляции, – продолжил психолог. – В конце концов, существует фактор компенсации. Негоже, знаете ли, жаловаться на пресную еду, когда летишь на Марс.

– Вы что-то хотели? – спросила Майя.

Шехманов облокотился о стол.

– Что вы представляете, когда говорят «освоение космоса»? Только быстро.

Майя на секунду задумалась.

– Люди в скафандрах. Города под прозрачными куполами. Как в старой фантастике, – ответила она.

– Вот именно! Когда людям говорят «освоение космоса», никто не воображает автоматику и роботов! Мы видим себя бравыми первопроходцами. Которые вот этими руками бурят поверхность астероидов и засаживают хлореллой бесплодные долины Марса. Если вся база построена под Луной, без возможности увидеть восход Земли – работа превращается в рутину гораздо быстрее, чем вы думаете. А труд в космосе – тяжелое бремя. Это на грани человеческих возможностей, если не за ней. И каждый фактор, который мог бы облегчить положение людей, аукнется сторицей.

– Все упирается в медицинскую сторону вопроса.

– Слушайте, я не первый год в коммерческой космонавтике! – вспылил он. – Здесь только одна сторона, экономия. Ваш проект с подземным городом – самый дешёвый. Но убыток в виде депрессивных и неспособных работать людей будет больше.

– А те, кто служит на подводных лодках? Или полярники? – напомнила Майя.