Из кожаного потрепанного портфеля были извлечены фотографии, разложены на небольшом журнальном столике. Женщина достала очки из футляра, протерла их платочком и медленно одела. Невозможно было смотреть как, осторожно прикасаясь только кончиками пальцев, она пододвигает снимки к себе, вглядывается с затаенной надеждой.

Он отвел глаза и посмотрел на сослуживца. Тот лишь терпеливо и вежливо ждал. «Черт! Осталось только сесть рядом с ней и зарыдать, как в мексиканском сериале. Это ничем не поможет». Обвел взглядом комнату, гостиная и спальня в одном флаконе, раскладной диван. Новыми из мебели были только диван с креслом, да телевизор. Старый сервант, за мутным стеклом виднелась посуда еще советского производства, в ряд выставленные рюмки, разных размеров и форм, бокалы для шампанского и вина. На следующей полке чайные чашки, блюдца, конфетница в которой лежали какие-то бумаги, на нижней полке салатник и стопка тарелок опять же с бумагами.

Общий вид комнаты был опрятный, чувствовались теплота и уют. На диване и креслах вязаные салфеточки. Обои в милый цветочек, на полу палас. В его квартире все ковры и паласы были давно убраны и свалены невразумительной кучкой на закрытой лоджии, которая служила кладовкой, некогда было их пылесосить.

– Да, это Риточка…, – женщина медленно втянула воздух, – Я… Может, чаю хотите?

– Не откажемся. Тамара Львовна, может мы, пока вы чаю наливаете, ее комнату осмотрим?

– Хорошо.

Они кивнули одновременно и разошлись с хозяйкой в разные стороны от стола. Вторая комната была похожа на длинный пенал, что очень характерно для квартир с такой планировкой. У окна стол с компьютером. На окнах не было цветов как в соседней. Мебель вся новая. На полочках над столом больше побрякушек и фотографий чем книг. Их всего несколько, парочка любовных романов и учебники. Еще два толстых фотоальбома. Разных размеров мягкие игрушки, косметика, бумажки с заметками. В легких рамках из стекла фото симпатичной блондинки с длинными волосами. Широкая открытая улыбка, кокетство в позе. На другом снимке, уже с подругой в обнимку, дальше с мамой и еще видимо с какими-то родственниками, выражение лица более сдержанное.

На подоконнике лежала косметичка. Заглянув в нее, Вова тихонько присвистнул.

– Да уж. Еще косметика. Никогда не понимал, зачем женщинам столько косметики? Куда они ее накладывают? Или намазывают?

– Без понятия, я ей не пользуюсь.

– Я бы перестал с тобой общаться, если бы пользовался.

В ящиках тоже не было ничего интересного в основном тетради, ручки, опять куча листочков. На некоторых записаны номера телефонов и имена, но никаких пометок кто это, зачем они нужны были Рите. Записной книжки не было, дневника тоже. Только куча распечаток по учебе и какие-то дамские журналы в самом нижнем ящике.

Он загрузил компьютер, пока Вова заглядывал в шкаф и потрошил полки, потом проверил диван.

– Ничего.

– А что ты искал? Имена, пароли, явки?

– Нет. Может что-то типа дневника. Обычно его прячут от мам.

– Это, верно, не стоит проверять стойкость ее нервов своими откровениями.

Со стороны кухни послышались осторожные шаги. Женщина остановилась в проеме, но в комнату не вошла, с грустью глядя на их попытки что-то найти.

– Я сама уже несколько раз пересмотрела ее вещи. И участковый тоже. Искала, может какие-то номера незнакомые или другое.

– А так, все номера, которые тут на бумажках записаны, вам знакомы?

– Скорее имена. Это в основном бывшие одноклассники и ребята, с которыми она в институте учится.

– А где училась Рита?

– В институте, что на Володарского находится, не могу вспомнить, как он точно называется, рядом с площадью. На экономиста.

– Туда сложно попасть.

– Да. Она умная девочка, хоть и немного ленивая. Больше ее интересовали романы да всякие такие же фильмы о любви, могла всю ночь читать. Я сама только училище закончила. Хотелось очень, чтобы дочь в люди выбилась.

Немного замявшись, она отвернулась

– А постоянного молодого человека не было?

– Нет. Ей все принца хотелось, как в романе. Конечно, кокетничала, ходила иногда на свидания, в кино. Но ничего серьезного. И я ей все время твердила, что торопиться ни в коем случае не стоит. Господи….

– Здесь на фотографии она с подругой?

– Да. Это Марина. Они еще со школы дружат, живем в соседних подъездах.

– Она в данный момент дома? Не знаете?

– Вряд ли. В том же институте учится, только на другом факультете. Скорее всего, сейчас на парах.

– Запишите, пожалуйста, на этот листочек данные института, где Рита учится. Группа, курс, может, вспомните кто методист. И адрес с фамилией и именем Марины.

– Хорошо.

Прошуршали шаги. Над ухом засопели.

– Ну, что нарыл?

– В файлах вроде нет ничего криминального. Она не спецагент израильской разведки. Фотографии, музыка, папки забиты информацией по учебе.

– Посмотри, какие сайты у нее в закладках.

– Без тебя бы не допер.

– Ну, извини, извини.

– Лучше иди, спроси, часто ли Рита дискотеки посещала, какие и с кем ходила.

– Без тебя бы не допер.

– Ну, извини.

Вернулся опять к экрану. Как он их находит? Девушек? Самый простой способ сейчас это конечно интернет. Но Рита, при всей своей кокетливости, не очень похожа на особу неразборчивую в знакомствах. Скорее наоборот. А тем более встречаться с человеком, с которым познакомилась в интернете. Слишком рискованно, может оказаться кем угодно. При самом лучшем исходе просто не симпатичным.

Так, контакт. Слава Богу, пароль уже забит, чтобы не набирать каждый раз. Сообщения. Молодых людей не так, чтобы много. В основном однокурсники и одноклассники, как и говорила мама. Не то. Совсем.

Что еще? В закладках учеба, романы, платья «по супер ценам!», «как похудеть за две недели», «маска для…». И тому подобное. Уф…. А вот это интересно! Сайт знакомств «love\story». Переписка сохранена и куча новых сообщений. Надо думать, такая красавица. Но одарила она своим вниманием только четверых.

Сергей, двадцать один год, весы. В сообщениях ничего примечательного, не значащий абсолютно ничего треп. Чем занимаешься, да, где учишься, что любишь? После небольшого знакомства поступило предложение встретиться и пообщаться в реале. Девушка ответила уклончиво ни «да», ни «нет». Всегда так отвечают, когда на самом деле не хотят встречаться. Все ясно, дальше.

Андрей, двадцать четыре года, близнецы. Опять та же канитель треп, треп, треп. Немного дольше, чем в прошлом случае. Видимо, парен сразу не просек к чему дело идет. Следующий.

Виктор, двадцать девять лет, дева. Вот это уже интереснее и горячее. Вначале шло длинное сообщение от него, которое не впечатлило бы мужчину, но девушку, мечтающую о большой, светлой, романтической любви, вполне.

Быстро посмотрев последнего визави, понял, что ничего нужного и вернулся к разговорчивому Виктору. Возможно, это тот, кто ему нужен.

Переписка была довольно бурной. Сравнивали свои музыкальные пристрастия, какие фильмы нравятся. Единственное, что было странным или показалось странным, манера изложения молодого человека. Длинные, путаные предложения, в которых он пытался описать свой характер и свой внутренний мир. Так старался, что складывалось несколько обратное впечатление. Что-то натужное, напускное было в них. Но Рите нравилось, она с интересом задавала все новые вопросы и сама стала отвечать под конец более откровенно.

В последних их сообщениях он увидел то, что и ожидал увидеть.

Виктор: «Может, встретимся? Нам будет проще понять друг друга. И узнаем получше. Что скажешь?».

Рита: «Хорошо, давай».

Виктор: «Тогда у кафе «Рапсодия» рядом с площадью? Ты знаешь, где оно находится?».

Рита: «Да. Знаю. Завтра я учусь до пяти».

Виктор: «Тогда может в семь?»

Рита: «Отлично. Буду ждать».

Фотография Виктора имелась, но была очень расплывчатой. И совсем не обязательно, что она его. Скорее всего, чужой снимок. Возможно, с адресом в интернете больше повезет, но тоже не факт. Если парень не дурак, то подставляться не будет. Списав на листок адрес сайта, выключил компьютер.

Оставалось совсем немного времени. Я видела, как добрая часть нашего дружного коллектива все чаще посматривает на часы. Можно подумать секундная стрелка от этого будет вертеться быстрее. Для меня последние полчаса на работе были самыми тяжелыми. Пытаясь создать иллюзию бурной деятельности, нужно было незаметно начинать собираться, чтобы, когда стрелка, наконец, доползет до нужно цифры, сорваться и быть в числе первых у лифта. Иначе придется ждать следующей загрузки, а в этот промежуток времени рядом может пробежать начальство и привлечь еще к каким-нибудь работам. Можно было и по лестнице, но напрягало спускаться с седьмого этажа.

Работаю я, не пойми кем в офисе моей тетки. Числюсь каким-то офисным сотрудником. Разгребателем бумаг, проще говоря. Что-то вроде секретарши скрещенной с уборщицей. Но в виду того, что определить как, же меня обозвать, никто не мог, то пришлось стать общей собственностью. Вот и сегодня вечером на моем столе громоздились кипы бумаг, которые нужно было подшить, перепечатать, поправить, исправить…

Остервенело, раскладывая их по новым кучкам, чтобы завтра не перепутать кому, что и куда, наклеила на папки бумажки. Посмотрела еще раз с надеждой на часы. Черт! Без двадцати. Пять минут назад было без двадцати минут семь. Немного попыхтев, открыла на компьютере пасьянс, что еще было делать, надо же как то скоротать последние минуты, начинать новую работу бессмысленно. Карты не складывались. Прошло еще минут пять. Очень хорошо, готовимся к низкому старту.

Мысли неожиданно потекли в другом направлении. Вернусь домой, приготовлю какой-нибудь нехитрый ужин, возможно, опять пельмени, не помню, остались они у меня или нет. И усядусь за компьютер, развею хоть немного осеннюю депрессию. Парень, который написал мне длинное сообщение, вроде бы ничего. Хотя по фотографии толком не разберешь. На ней он в зимней куртке, с надвинутым на лицо капюшоном. Помнится, я проповедовала истину, что внешность не главное, но листая странички на сайте, в первую очередь смотрела на нее. Но и то, что пишут в анкетах, очень интересовало. Если парень пишет, что любит романтику, ночные прогулки, а также через запятую в одном ряду тяжелый рок, гонки, бои без правил и т.д., то тут что-то не вяжется. В то, что человек такой разносторонний верится с трудом.

В случае с моим новым интернет другом, хотелось общаться. Немного показалась странноватой его манера изложения. Пишет длинные, сумбурные сообщения о том, каким он является на самом деле. Много, много слов, из которых сложно было уловить общий смысл. Только по фразам удавалось понять, о чем же, о чем, так старательно пишет этот человек. Вообще мнение о личности я предпочитаю составлять сама и не очень понимаю, когда пытаются переубедить, что нет, «я на самом деле не такой, а вот такой, ты просто неправильно восприняла…». Ну как неправильно. Разве можно в таком контексте точно определить правильно тебя человек понял или нет.

Спиной почувствовала напряжение атмосферы и оглянулась. Начальство шествовало мимо столов к своему кабинету, что означало задержку на работе как минимум еще на полчаса. Все приуныли и взялись за недоделанные, брошенные, на середине или почти в конце, дела. Тоже потянулась к своим папкам, но была остановлена фразой:

– Зайди ко мне.

«Ох, ты блин! Может кто-то пожаловался? Да, нет…. Вроде я все вовремя сдала, все документы…. Тогда, что? Странно». Но учитывая, что мы все-таки близкие родственники, вопрос мог касаться личных дел, а не рабочих.

Больше всего мне в нашем офисе нравились большие окна. Присев на стульчик рядом с рабочим столом, устремилась взглядом туда, за стекло, на волю. Хот ничего там не было, только точно такие же окна, такого же офиса. Где уже вовсю сновали люди, собираясь, домой. И выглядывали со своей стороны стекла, пытаясь понять какая погода, вдруг опять дождь. Видели нас, еще влачащих свое жалкое, офисное, рабочее время.

Тетка порылась в сумке и, достав навороченный телефон, положила его рядом с собой.

– Как хоть твои дела? А то только по работе общаемся и все. Уф. Как же я сегодня устала.

– А что случилось?

– Да, что могло случиться? Все то же самое, борюсь с администрацией нашего города. Такое ощущение, что им доплачивают, если они работают медленнее обычного.

– Да, ничего не изменилось.

– У меня да. А у тебя?

– Нет, ничего. Работа, дом, работа, дом….

– Какой дом? Твоя халупа, что ты снимаешь, не стоит этих денег. Жила бы у меня, в самом деле, хоть веселей. Дома я редко бываю. И тебе немного сэкономить можно было бы.

– Теть Лен, мы этот вопрос уже обсуждали. Мне так удобнее.

– Хорошо, хорошо. Парень, что ли у тебя появился? Раз ты так противишься.

– Да нет у меня никакого парня.

– А пора бы уже.

Что можно на это ответить? Вытянуться в струнку, козырнуть и проорать: «Есть! Пошла искать!».

Тут стоит сказать, что Елена Викторовна, мой единственный близкий родственник, кроме каких-то троюродных теть и дядь с папиной стороны, живущих в соседней области. Родители мои умерли, сначала мама после инсульта три года назад. Пришлось ухаживать за ней и бросить институт. А год назад умер отец от сердечного приступа. И меня, необразованную сироту, тетка призвала из маленького городка в центр области. Деньги от продажи родительской квартиры ушли на покупку комнаты, ее сдавала. Это помогало сводить концы с концами.

Пока я была занята своими грустными мыслями, разговор, оказывается, продолжался.

– …И вот, если ты завтра ничем не занята, заходи в гости. Поедим, поговорим о том, о сем.

– Хорошо.

– Только оденься поприличней.

– В смысле?

– Ну. Платье какое-нибудь….

– А зачем?

– Зачем, зачем…. Господи, ты, боже мой. Я тебе уже минут десять объясняю, что у меня завтра будут гости. В основном по бизнесу, конечно. Но и среди них есть подходящие личности.

– Подходящие, для чего?

Последовал тяжкий вздох.

– Не для чего, а для кого. Для тебя тугодумка.

«Спасите. Помогите! Так и вспоминается русская народная песня: «Как хотела меня мать, да за … отдать». Не надо меня отдавать и созывать парад женихов. Может заболеть, сбежать в Канаду, отключить телефон, выдумать подругу, страдающую страшным недугом?».

– Есть совсем неплохой вариант. Он, конечно, чуть постарше тебя, но десять лет не так уж и много. Зато бизнес налаженный, доход стабильный. Никаких бывших жен с детишками…

– Имущество, не отягощенное обязательствами пред третьими лицами.

– Что?

– Да, так ничего. Теть Лен, я думаю мне лучше никуда не идти и оставаться дома. Ведь замужество, это не сделка купле-продажи, в самом деле.

– Зато будешь за ним как за каменной стеной. А это много значит, моя дорогая. Не то, что я мучилась со своим алкашом.

– Теть Лен, если вы больше не можете предоставлять мне место работы так и скажите, я пойму.

– Тьфу, на тебя! Хотела как лучше.

– Извините.

– Не извиню, если завтра не придешь, точно выгоню с работы.

– Я… Ладно, хорошо. Во сколько нужно быть?

– К пяти подходи.

Мы звонко расцеловались и, она тут же потянулась к телефону, а я к двери. В окнах соседнего здания свет уже не горел.

Ввиду плохого настроения я прошла мимо продуктового магазина и вспомнила об этом уже, когда разувалась в коридоре. Немного похныкав о своей тяжелой судьбе, кинула сумку на тумбочку в прихожей и, достав телефон из кармана пальто, прошла на кухню. Ничего хорошего меня там не ожидало, но попытать удачу стоило. Чай, как программа минимум, хотя бы. Хорошо, что завтра не на работу, схожу с утра в магазин, затарюсь.

В плетенке лежали несколько кусочков засохшего хлеба, а в холодильнике остатки плавленого сырка. С подозрением принюхавшись к нему, решила рискнуть. Есть очень хотелось. Заесть свое негативное отношение к ситуации, в которую попала. Единственный плюс от завтрашнего мероприятия – прилично поем нахаляву.

Понятно беспокойство тети. Ей хочется видеть меня пристроенной, всем обеспеченной. А то я для нее, как постоянная несведенная в бухгалтерской ведомости строчка. Маячу и маячу перед глазами. Она со своим решительным характером, старается побыстрее решить любую проблему. «Господи! Уже думаю о себе, как о проблеме. Ужас!».

Все подружки остались в родном городе. Семьи, дети, приехать ко мне не было никакой возможности. «Надо в отпуске обязательно к ним выбраться. Наплевать на все. Хоть наговорюсь от души».

Успокоенная этим решением, я положила бутерброды на тарелочку. В кружку налила аккуратно кипятка. Все составила на поднос и понесла, компьютер уже загружался. Теперь он мне заменял подруг и веселые большие компании. Студенческая жизнь…. Легко улыбнулась, вспомнив, как мы смеялись, чудили, переживали, как сдать экзамен. Прятали шпоры в рукав или голенище сапога, хохотали, пытаясь снять напряжение, перед дверью кабинета, с опаской выбирали билеты. Тогда была одна проблема – несчастливый билет. «Тетя права. Нужно начать выходить куда-нибудь. Пусть может и неудачно сначала. Но все-таки общаться с живыми людьми. А не с компьютером».

– Кстати, на счет выхода!

Я открыла дверцу шкафа и немного попялилась в его недра, прекрасно зная, что того что ищу там нет.

– Незадача. Что делать то? Не пойду же я на светский раут в свитере и джинсах или трикотажном сарафане?

Пролистала список номеров в телефоне. О, Вероника! Наша главная красавица в офисе. Общалась она со мной в основном по доброте душевной. Должна же королевна сирым и убогим тоже уделять внимание.

– Привет, Вероника! Не отвлекаю? Извини. У меня к тебе огромная просьба будет.… Да? Уже знаешь? А-а-а, Елена Викторовна тебе звонила. Даже просила проконтролировать? Обалдеть, какое внимание, – «Не иначе нефтяной магнат на вечере будет. Ноги что ли побрить?». – Да, да, слушаю. Ага, хорошо, завтра подъеду. К обеду. Нет? … А зачем так рано? Программа обширная? Хм, спасибо тебе огромное. Да, буду, не опоздаю. Пока.

Положила трубку. Как жаль, что нет сосиски или котлетки или может эклера со сгущенкой. Уже не знаю, чем и заесть то, что ощутила себя лягушкой на столе какого-нибудь ученого экспериментатора. «Так, а сейчас разрежем брюшко и посмотрим, что там внутри…». Завтра – под чутким руками нашей красотки – буду, как та самая зеленая бедняжка. Переживу, что теперь делать? Надо постараться. А то тетя успела уже целую программу для меня разработать. Нужно быть хоть немного благодарной и чуткой к ее заботе. Нужно…. Ненавижу это слово.

Рука автоматически потянулась к мышке. И так, забудем о предстоящем завтра унижении. Прекрасно, три новых сообщения от моего друга. Активный парень. С одной стороны это неплохо, мужчина должен проявлять настойчивость, если девушка ему нравится. И мне внимания никогда особо много не доставалось. Ни в школе, ни в институте, не было стайки мальчишек ждущих у двери. Никто не провожал до дома, не тащил мой портфель, в надежде получить поцелуй в щечку. Нет, мужским вниманием я не была избалована.

И сейчас, читая слова о том, что он очень рад найти девушку, которая подходит ему по интересам. Что все слова, которые я пишу, как раз те, что он ожидал. И, не смотря на то, что переписываемся мы недавно и, если честно говорить, по переписке сложно узнать человека до конца. Обсудили мы не все темы, которые он бы хотел, но все, все превосходит его ожидания. Меня только один вопрос интересовал. Насколько же этот человек одинок, что пишет такие послания абсолютно незнакомой девице?

Думаю, что очень одинок и немного не в себе. Хотя, мне ли судить, ведь я занимаюсь почти тем же самым. Пытаюсь заглушить чувство пустоты внутри общением в интернете. И не только им. Приходя домой, включаю сразу еще и телевизор, создаю фон. Будто в квартире со мной еще есть люди. Скоро дойду до того, что заведу кошку и буду с ней разговаривать.

Что заставляет нас запираться в «раковине» своих мыслей и фантазий и пропускать все события мимо себя? Наверное, страх реальности. Ведь самому себе ты еще нужен. А другому человеку придется доказывать свою нужность, подстраиваться, меняться. Открывать свои тайные стороны и страхи, поставить себя под удар. Дать возможность зайти себе за спину. Страх. Им, как колючей проволокой мы обвиваем заборы, высоченные заборы, вокруг себя. Ведь проще остаться одному, путь твоя жизнь будет бесцветной, но жить в относительном спокойствии…

Мысль мне не дал додумать сигнал, который прозвучал слишком громко и напугал. Пришло сообщение от моего неугомонного друга.

Д: «Привет! Как прошел день? Все хорошо?».

Похоже, увидел, что я в сети и решил брать крепость продолжительным штурмом.

Я: «Да, все нормально. Как у тебя?».

Д: «Все хорошо, раз ты сегодня здесь и мы можем пообщаться».

Я: «Очень рада за тебя».

Несколько минут провела в тишине, пожевывая бутерброд.

Д: «Вчера вроде разговорил тебя. А сегодня эффект кончился. Какое у тебя сейчас настроение?».

Настроение, как у кастрюльки стоящей на медленном огне, пузырьки начинают двигаться все быстрее, быстрее и происходит закипание.

Я: «Подумай сам, разве у человека может быть двадцать четыре часа в сутки одно и то же настроение? Нет. Я не успела и двух слов написать, а ты уже делаешь выводы. Тем более я с работы, устала и толком еще не ела. Ну как тебе, то, что я разговорилась?».

Д: «Ммм.… Ну, сам факт конечно радует. Просто я ждал тебя, и вот снова показалось, что что-то не так. Я бываю паникером, когда меньше всего нужно. Извини за излишнюю прямоту. Желаю приятного аппетита!».

Ну, и чего разбушевалась? Непонятно. Так век в девках куковать будешь, если из-за каждого неверного слова набрасываться на человека. И жаль его, ждал же.

Я: «Просто расслабься. Не нужно ждать от человека излишней откровенности или бурных продолжительных речей. Это, увы, совсем не показатель его положительного отношения к тебе. Это может быть просто привычка, так общаться со всеми. Вот и все. А мне нужно некоторое время, чтобы разговориться».

Д: «Хочу ответить тебе, про ту же ситуацию, но как она видна с моей стороны. Только обещай, что не будешь сильно пугаться».

С тем же успехом можно просить дождь не литься, а снег не падать.

Я: «Интересно, как я могу сказать заранее, что не испугаюсь? Но могу обещать, что не буду порицать или судить предвзято».

Д: «Возможно потом я буду жалеть о том, что сейчас напишу. Но ладно. Суть в том, что я вообще человек довольно адекватный, местами даже интересный. Но! Это обычно при условии, что мне, если мягко выражаться, начхать на собеседника. Или я к нему уже привык. А с тобой я сижу и пытаюсь сделать вывод из каждого твоего слова, попытаться проникнуть в твой мир, понять. Что, конечно, чушь несусветная и ничем хорошим это не кончится. Я осознаю это. И стараюсь по мере сил себя ограничивать, но не всегда получается.

Я благодарен тебе за предыдущее сообщение, это то, что хотелось бы услышать. И моя излишняя докучливость лишь исключение, которое редко проявляется, а не правило».

Я покрутила колесиком мышки, просматривая прошлую переписку. «Неужели исключение из правил? Что-то незаметно».

Д: «Предлагаю сделать вид, что никто ничего не говорил и перейти к другим вещам».

Я: «Никакой вид делать не буду. Лучше сказать, чем мы будем сидеть по разные стороны экрана, как два разведчика, с серьезной миной и пытаться понять, кто и что имел в виду».

Хотелось верить, что эти слова помогут ему.

Д: «Да, ну я просто хотел сказать, чтобы ты не придавала моим манерам большого значения. Вот и все».

Далее наша переписка пошла в обычном ключе. Хобби, где учились и работаем ли по приобретенным или нет специальностям. Мне в этой сфере похвастать вообще нечем. И распрощались уже ближе к часу ночи.

«Господи! Мне же завтра, то есть уже сегодня, на этот чертов прием! Все, спать».

Я: «Пока!».

В институте девушку застать не удалось. Видимо, в отличие от своей подруги-отличницы, она не гнушалась иногда прогуливать пары. Дозвониться тоже было невозможно. Либо номер названный Тамарой Львовной уже не существовал, либо использовался редко.

Почти весь день, проведя в институте, ничего нового узнать, не удалось. Марго, Ритка, Ритуля и т.д. Была очень веселой, заводной старостой группы. Некоторые девушки называли ее немного заносчивой и высокомерной, но скорее от белой зависти к ее милой внешности. Молодые люди в основном отзывались тоже положительно. Ни с кем серьезных отношений не заводила. Кокетничала, но было понятно, что все это не в серьез.

Просто студентка, комсомолка, умница, спортсменка, красавица….

Что тебя заинтересовало в этом Викторе? Непонятно. Его напускная эрудированность или усиленное внимание к твоей особе. Наверное, этого ее эго жаждало больше всего – непрерывного, настойчивого внимания. Судя по переписке, оно примерно таким и было. Женщин не понять. Много внимания – «ты слишком настойчив, не дави на меня». Мало – «ты совсем меня забыл».

Во двор дома Маргариты, заехала черная иномарка и из нее выпорхнула девушка, похожая на ту, что он видел на фотографии. Хотя нет, «выпорхнула» это сильно сказано. Скорее выпала. Высоченные каблуки, короткое обтягивающее платье, маленькая сумочка, кожаная куртка, волосы всклокочены, макияж немного потек. Надо думать, ночь выдалась бурной. Сказав несколько прощальных слов водителю, неровной походкой направилась к дому.

«Будет ли от нее толк в таком состоянии? Да черт с ним и так день в пустую!».

Мир грез или грустных мыслей захватил Марину, на оклик не сразу обратила внимание.

– Изместьева Марина Евгеньевна? Добрый день.

Собственные паспортные данные вызвали у девушки некоторый ступор.

– Добрый.

Судя по мешкам под глазами это было преувеличение, но этикет требует. Достав из кармана удостоверение, поднес поближе к ее глазам, читать его все равно не стали.

– Изотов Глеб Николаевич, я веду дело…

– Не надо, я поняла.

– Вчера мы вас застать не могли ни дома, ни в институте.

– Да. Меня не было.

– Нужно задать вам пару вопросов о вашей подруге Маргарите.

Она с сомнением поглядела в сторону подъездной двери, потом в сторону выезда со двора на проспект. Потерла глаза.

– Не хочу домой…. Может, поговорим в кафе? Оно тут на соседней улице.

– Хорошо, садитесь в машину.

Устроившись на сиденье, Марина осторожно закрыла дверцу и поморщилась, когда он резко захлопнул свою.

– В бардачке есть аспирин.

– Нет, спасибо.

– Мне нужно, чтобы вы были с более или менее ясной головой. Так, что открывайте и ищите.

Бардачок девушка открыла и долго рылась в куче бумажек, салфеток, далее на самом дне попались перчатки, солнечные очки и, наконец, упаковка аспирина.

Пошарив рукой за сиденьем, достал бутылку минералки.

– Держите.

– Спасибо.

Водичка пришлась как нельзя кстати. «Половина бутылки за один прием. Хотя, если вспомнить себя, то полбутылки это ни о чем». Утерев рот ладонью, тыкнула пальцем вправо.

– Вон там кафе «Сказка».

– Угу.

Когда они зашли в зал, Марина поздоровалась со всеми сотрудниками, официант с улыбочкой подошел к ним.

– Привет, Маринка!

– Ой, Гош, не ори. Голова раскалывается.

– Ладно, ладно. Извини. Что будете?

– Мне кофе покрепче.

– Я так понимаю, черный и рассолу побольше?

– Иди к черту!

– А вам?

– Тоже кофе, можно без рассола.

– Гош, я воспользуюсь служебным туалетом, быстренько.

– Иди, солнце, а то ты как заспанная панда.

Когда она ушла, Гоша доверительно наклонился к нему.

– И где же вы с Маринкой так хорошо погуляли?

– Где гуляла Марина Евгеньевна, мне не известно. Я к ней обратился совсем по другому вопросу.

И сунул корочки под нос любопытному официанту.

– Простите.

Кофе был не очень. Открыв ежедневник, просмотрел свои записи, хотя это было и не нужно. Но перешептывание у барной стойки его несколько напрягало.

Дверь служебного входа хлопнула. Теперь девушка выглядела гораздо лучше: умытая, причесанная, как будто скинувшая несколько лет. Но платье и каблуки стали выглядеть как нечто инородное.

Присев на краешек стула, сделала несколько глотков кофе и вопросительно взглянула.

– Вы хотели задать вопросы?

– Задам не беспокойтесь. Вы работаете здесь?

– Да. Подрабатываю официанткой по вечерам.

– Вы учились с Маргаритой на одном курсе, но в разных группах?

– Да.

– Давно знакомы?

– С первого класса… Нас посадили за одну парту, через полгода после начала учебного года, – она отвела взгляд, – Сорванца и отличницу. Она была такая серьезная и милая, с огромными бантами. Усердно заполняла тетради. И меня заставляла. В конце концов, я перестала, почти правда, бегать на переменах, как угорелая, и лупить мальчишек портфелем по голове. Но отличницей, как она, так и не стала. Господи!

Марина обхватила голову руками и замерла.

– Вы уверены, что это она? Это точно?

– Да. Тамара Львовна, ее мать, опознала по фотографии.

– Да-да. Она звонила мне позавчера вечером, – девушка подняла голову и посмотрела так, как будто извинялась. – Я просто не смогла к ней пойти. Хотя понимаю, что ей очень одиноко и не с кем поговорить и разделить горе. Но не смогла. Моя мать, узнав сама к ней пошла.

Помолчала немного.

– Поэтому я, сегодня несколько не в форме. Хорошо хоть встретила друзей на дискотеке. Они меня отвезли к себе ночевать. Не знаю, как дома появиться теперь…. Да какая разница?! Я просто не верю. Не верю, что это произошло с Риткой. Это какое-то недоразумение.

– Почему не верите? Объясните, какой она была?

– Потому что Ритка могла заигрывать, пострелять глазками, как все девушки. Но на свидания ходила, только с хорошими, знакомыми мальчиками. Но и, то не часто, все корпела над учебой. Давала нашим шалопаям конспекты списывать. Они ей постоянно шоколадки таскали. Но никогда не стала, знакомиться на улице или в автобусе, на дискотеке. Не так. Никаких случайных знакомств. Я все смеялась над ней, что так вот она пройдет мимо своего счастья на улице из-за своих принципов.

– А вы действуете по-другому?

Она усмехнулась.

– Не надо думать, что я какая-то разбитная девица, если застали меня с утра не в лучшем виде.

– Я об этом и не говорил. Просто противоположности притягиваются. В том числе и как друзья.

– Просто у меня несколько другая ситуация. Ее мама… Ритка была для нее единственным смыслом жизни.

– Понимаю. Расскажите про тот день, когда видели ее в последний раз.

– Была среда. Мы догуливали последние деньки перед началом учебы. Тогда я не обратила внимание на ее некоторое перевозбуждение. Подумала, что она как все отличники волнуется перед началом учебного года. Мы хотели съездить с экскурсией в Питер, планировали.

– А сейчас, что думаете?

– Что была дурой. Не выпытала у нее все. Ведь мы были лучшими подругами, все равно бы рассказала, надо было надавить. Она улыбалась так задумчиво, как будто уже знала, что жизнь изменится. Что ее ждет что-то такое хорошее. Не знаю, как объяснить. А я подумала: «Ничего, завтра узнаю. Все равно не удержится, расскажет».

Пред.123 4 5 ...13 След.

Куклы зазеркалья

С этой книгой читают

Другие книги автора