Осколок солнца

Глава 12 «Порт Страны Песков»

Мы прибыли в портовый город. Первое, что бросилось в глаза – это пустошь. Здесь не было скал, высоких перепадов, каменных утёсов, привычных для моей родной Турии. Песчаная пустошь кругом, резко контрастирующая с голубизной неба. Мария, Таро и я двинулись вглубь портового города, где нам предстояло найти проводников. Нас окружали низенькие глиняные дома, торговцы, раскладывающие свои товары на прилавках. Прилавки были увешаны грязными тряпицами из когда-то пёстрой ткани, но теперь настолько выцветшей и полинявшей, что уже было невозможно представить их исходного узора. Недели, проведенные на корабле, сделали мою походку по твёрдой земле неуверенной. Качка, начавшаяся в море, продолжала преследовать меня и на суше, поэтому я постоянно отставала от Таро и капитана. Но это была не единственная причина моей медлительности. Всё вокруг было иначе: сухой воздух этой земли, несмотря на наличие моря; смуглые мужчины в длинных свободных одеждах, рассматривающие меня с неменьшим интересом, чем я их. Мы дошли до небольшого двухэтажного здания. Едва ли оно было единственным чистым и достаточно красивым строением в этих местах. Здесь нам дали три комнаты, в которых нам предстояло дожидаться наших проводников. Весь день я провела в номере, пытаясь отойти от качки. Только ближе к вечеру я почистила камень в шпильке и наточила клинки. Есть правило, привитое мне моими братьями, которому я никогда ещё не изменяла: оружие должно быть острым, как и твой разум, даже когда он спит. И раз за разом я чистила клинки, чтобы привести бурю чувств в мирный журчащий ручеёк. Затем я привела в порядок и разложила по местам все свои вещи. И только после этого спустилась в нижний зал, где застала своих спутников в компании незнакомых мне людей.

Комната напоминала скорее пещеру: каменисто-песчаные желтые стены, в которых то тут, то там были выщерблены углубления для свечей. Тлея, они создавали полумрак и мерцали отражением в небольших разноцветных подвесках со сладкими благовониями. Моё положение из-за колоны оказалось выгодным, так как я могла рассмотреть всю компанию не будучи обнаруженной. Все они сидели прямо на ковре, перед ними стоял низкий стол. Приборы же отсутствовали и все ели прямо руками. Мария сидела справа от Таро. Она, как всегда, была не просто хороша: она была прекрасна. И в тоже время, именно в этот момент, она казалась совершенно другой: в ней было столько спокойствия, искренности и женского достоинства, что двое мужчин, сидевших напротив неё, кажется, не слушали, а жадно пили её речи, внимая каждому слову, как божественному нектару. Но всё же, моё внимание было направлено на другого человека. Он сидел, широко скрестив ноги. Нижняя часть его одежды была похожа на широкие одеяния местных жителей, но в то же время лиловая рубашка с вырезом приносила его фигуре расслабленность, подчёркивала принадлежность к другой культуре. Его глаза смеялись и в сиянии свечей мерцали загадочным, хитрым блеском. Длинные пальцы держали в руках миниатюрную чашечку, наполненную напитком, от которого исходил обжигающий пар. Он вступал в беседу охотно, говорил на неизвестном мне певучем языке очень плавно, мягко. Таро выглядел значительно лучше, чем на корабле. Поразительно, что такие перемены произошли с ним за столь короткий срок.

Я вышла из-за колонны и подошла к компании ближе. Мужчины встали и поклонились.

– Госпожа Арэя, как вам нравятся наши проводники? – спросила Мария и запила напитком только что надкусанный финик.

– Я думала, что их должно быть несколько больше, – удивленно ответила я.

Мужчины рассмеялись.

– Вы совершенно правы, госпожа, – обратился ко мне один из мужчин на безупречном турийском, – моё имя Фенек, я буду предводителем вашего каравана. А это Фарис, мой главный помощник, – указал он на сидящего справа от него мужчину.

– Вы знаете язык моей страны?

– Я часто сопровождаю членов совета Турии.

Я смотрела на мужчин с нескрываемым любопытством. Фенек был невысок. Так же, как и Фарис, он был худощав. А цвет их кожи был гораздо темнее моей.

– Дорогой брат, я надеюсь, ты позволишь мне отдохнуть ещё и завтра? – лукаво, повернувшись к Таро, произнесла Мария.

– Я так и знал, что ты найдешь повод отомстить мне за моё просиживание над картами, – рассмеялся Таро. – Хорошо, Мария, отдыхай. Я проверю караван. Но учти, я не буду искать для тебя походной ванны и кровати.

– Ах так? Вы видели это, Арэя? Наш спутник решил, что мы с вами будем всю дорогу мыться в песке и спать на нём же. Как эти домашние птицы, как их там… ах, точно, курицы!

Я улыбнулась для вежливости, но не поняла всей глубины шутки. Мария, которая ещё вчера, превозмогая усталость и любые лишения морского путешествия, стояла у штурвала, сегодня вдруг требует походную ванну и переносную кровать? Даже я, являясь женщиной, запуталась в устройстве этой дамочки и мысленно улыбнулась всевозможным возгласам Андрэ о лабиринте женской сущности.

– Ты значит и на базар не хочешь со мной пойти? – продолжил Таро.

Мария карикатурно томно вздохнула:

– Увы, дорогой брат, мне ужасно не хочется покидать это уютное место, я верю, что такой умный и проницательный мужчина, как ты, сжалится над моим несчастным бренным телом и всё-таки раздобудет мне походную ванну.

– А мне можно на базар? – робко спросила я.

– Я с радостью провожу свою госпожу, – учтиво ответил Фарис.

– Проводите? Но я вполне могу дойти туда сама.

На лице Фариса проступил ужас. Таро и Мария переглянулись.

– Вы можете присоединиться ко мне, – ответил Таро. – Женщинам запрещено выходить из дома без сопровождения мужчин. И вам потребуется провожатый. Я буду рад вашей компании.

– Благодарю вас.

Так вот, почему я не припомню ни одного женского лица по дороге из порта. Что за ужасные обычаи! Это что же, каждый раз, когда мне надо выйти из дома, нужно умолять мужчину сопроводить тебя!? Какая зависимость! Какое нечестное распределение власти! Я чувствовала, что опять сказала глупость, и снисхождение моих собеседников было мне неприятно. Потому я встала и сказала:

– Думаю, мне стоит лечь сегодня пораньше. Если даже наш капитан решила отдохнуть перед предстоящим путешествием, то мне это точно необходимо. Была рада познакомиться с вами, господа.

Фарис и Фенек поклонились в ответной любезности. Однако Мария не была впечатлена комплиментом и, хитро сощурив глаза, обратилась к брату:

– Таро, я планирую обсудить с нашими проводниками детали путешествия. Ты, конечно, мог бы ко мне присоединиться, но я, так и быть, окажу тебе ответную любезность и освобожу от этого бремени. Ты бы мог показать нашей очаровательной спутнице ночной сад. Уверена, что с прошлого раза он остался таким же прекрасным. И прогулка перед сном явно окажет благотворное воздействие перед покоем юной госпожи.

Таро не перечил Марии. Он молча встал и пригласил меня пройти за ним. Мы обошли здание и наткнулись на небольшую калитку. Таро приоткрыл её и пропустил меня внутрь.

– Кажется, у вашей сестры прекрасно получается менять обличия словарного запаса? – спросила я, вспомнив, как лихо Мария отчитывала матросов во время плавания.

– Мы выходцы страны, которой правят женщины. Если вы не умеете менять обличия, то не выживите в Марьянм, – серьёзно ответил Таро.

Дорожка была усыпана белым гравием и утопала в раскинувшихся по всему саду незнакомых для меня растениях. Сад был небольшой, но с учётом того, что он находился посредине пустыни, то скорее напоминал оазис, дающий глоток свежести уставшему страннику. Сквозь тишину из глубины сада доносилось журчание воды. К этому источнику и вёл меня Таро. На небе, освещая нам путь, сияла нарастающая луна. Через несколько минут мы и вправду набрели на небольшой бассейн, который был уложен пёстрым орнаментом голубой и красной плитки. По краям бассейна в железных фонарях горели свечи. Здесь же стояла каменная скамья, пока ещё не успевшая отдать своё тепло сгустившейся ночной прохладе. В то мгновенье, когда я села на скамью, раздался отдалённый призыв к вечерней молитве. Мужской голос растягивал слова, завывал и издавал гортанные звуки. Когда голос стих, Таро присел рядом со мной. Внезапно где-то неподалеку раздался шорох листьев. Рывком я поднялась и обнажила клинок левой рукой. Таро при этом даже не шевельнулся и произнёс:

– Так вы одинаково хорошо владеете клинком как правой, так и левой рукой, – скорее не спрашивал, а утверждал Таро. Я уставилась на него и прошептала:

– Мне кажется, там кто-то есть.

– И вы не ошибаетесь, – ответил он загадочно и отвернулся.

Тихим шагом я в одиночку прокралась к тем зарослям, откуда исходил звук. Но когда резким движением раздвинула листья, то увидела лишь два горящих как солнце и испуганно глядящих на меня глаза. Все остальные части тела этого явления были прикрыты черными одеждами. Сзади всё-таки подошёл Таро и, по-доброму усмехнувшись, произнёс:

– Опустите клинок, вы уже напугали её до полусмерти. Фати, скажи своему крайне надоедливому супругу, что завтра я непременно буду у него.

Она молча опустила глаза и удалилась вглубь зарослей, оставляя меня в полном недоумении.

– Её?

– Это верная спутница моего старого, доброго и очень навязчивого друга. И, видимо, завтра мне всё же придётся с ним встретиться.

– Но почему она пряталась?

– Если её поймают, то могут наказать и с позором вернуть мужу.

– Но он же сам её отправил?

– Не переживайте так, её ещё ни разу не поймали. И я уверен, что она сама уговорила Али на эту вылазку.

Видя, как непонимание и волна раздражающего гнева наполняют меня, Таро продолжил:

– Вы видите лишь одну сторону жизни. Но что, если я вам скажу, что эти женщины видят в этом не только ограничения?

– Я отвечу, что сама не видела ограничений собственной жизни, пока не села на ваш корабль.

– Вступая в брак, мужчина берёт на себя ответственность за свою супругу. Я имею в виду не только традиции и обычаи. Магистр Адам ведь воюет не только из-за земель. Вы же знаете, что рождаемость Турии падает с каждым годом. Возможность самой жизни стирается, ведь женщины больше не способны выносить потомков Хэнда, и вы не знаете истинных причин, так?

– К чему вы клоните? – спросила я, наклонив голову на правый бок.

– Я сам ещё не до конца понял это, госпожа Арэя. Однако мне кажется, у истории пустынных женщин, истории Дэв и опустошенных колыбелей Турии один общий корень.

– Легенда об огненных дэвах, – чуть слышно прошептала я, но вспомнив, как отец рассмеялся над недалёкостью жены Тэя после этих слов, смущенно отвернула голову.

Таро нахмурился, то ли от того, что не расслышал, что я сказала, то ли от того, что всё-таки понял произнесенное.

– Пойдёмте. Вам лучше отдохнуть. Нам осталось спать несколько часов, если мы не хотим оказаться на базаре, когда хозяин пустыни решит поджарить нас до хрустящей корочки сладкого хвороста.

Глава 13 «Там, где появилась пустыня, они назвали это миром»

С утра, ещё до рассвета, мне принесли огромный ворох чёрной ткани, который оказался традиционной одеждой местных женщин. Или всё-таки мужчин? «Может Таро решил, что я похожа на юношу?» – в отчаянии думала я, когда пыталась найти логическое начало или конец этой материи. Спустя несколько мучительных попыток разобраться, что из этого есть что, с возгласом ликования мною было обнаружено платье. А вот моё усилие водрузить себе на голову длинный отрез ткани оказалось тщетным. Поэтому я просто обернула несколько раз его вокруг головы и оставила открытым лицо.

В этот раз, когда я подошла к выходу, Таро уже ждал меня. Его одеяние было похоже на моё, с той лишь разницей, что оно имело белый цвет. На голове у Таро также был шарф, обтянутый обручем.

– Надеюсь, вы хорошо спали.

– Да, благодарю.

– Что ж, тогда позвольте сказать, что вы выглядите прекрасно и… – он сделал небольшую паузу, – и что вам придется взять краткосрочный обет молчания. Местные женщины не должны говорить прилюдно с мужчинами.

Я сделала многозначительный тяжёлый вдох, чем по всей видимости развеселила своего спутника. Кажется, я наконец-то поняла, почему Мария решила воздержаться от подобной прогулки.

Мы дошли до базара довольно быстро, так как городок был явно крошечным. В воздухе витал резкий и пёстрый запах специй, а также очень неприятный аромат странного напитка, который распивала на низких тюфяках группа мужчин. Большинство прилавков были вылеплены из глины, и каждый таил в себе неизведанные сокровища: спелые, налитые солнцем финики, ароматные, пышущие жаром лепёшки, манящие сладости и сотканные из тысячи разноцветных витиеватых нитей ковров. Но господин Таро всё уводил меня вглубь базара. К моему изумлению, мы остановились только тогда, когда базар остался позади, а передо мной предстало невиданное чудо. Мы стояли на небольшом возвышении, а внизу раскинулась долина, усыпанная десятками песчаных ульев. Я бы подумала, что их населяют неведомые мне пустынные животные, если бы не увидела в их круглых крошечных окошках небольшие занавески и самые настоящие глиняные горшки с колючими цветами. Сами домики были довольно высокие, их заостренные конусоподобные крыши возвышались над землей на несколько метров. Посреди долины расположился широкий колодец, возле которого уже стояла очередь из нескольких женщин. О том, что это женщины, я догадалась по одежде – совсем такой же, как и моя, с той лишь разницей, что их лица всё же были скрыты под чёрными платками. Мы прошли мимо колодца и приблизились к одной из дверей. Таро постучал. Двери этих ульев выглядели весьма бутафорно, так как были сделаны из хвороста. Когда никакой реакции не последовало, Таро подошёл к окну и негромко крикнул: «Али!». Из дома раздалось шуршание, затем из окна выглянуло мужское лицо:

– Глазам своим не верю! Таро, ты ли это?

Через мгновенье дверь отворилась, и мы переступили порог необычного жилища. Полы, потолки и стены – всё было лишь частью этого людского улья. Мы как будто вновь находились в пещере, но в пещере светлой и уютной.

Хозяин дома – низкий коренастый мужчина с короткой чёрной бородой явно был местным. Он заключил Таро в крепкие приятельские объятия. Я же мялась на пороге и не знала, куда себя деть.

– Фатима дома?

– Я поручил слуге сопроводить её к матери, но вы всё равно вовремя. Раздели со мной трапезу, мой старый друг! Я был так рад увидеть Марию в прошлый ваш визит и, признаться, очень огорчился, узнав, что ты не смог к ней присоединиться. Но кто это с тобой? Уж не обокрал ли ты Магистра на его самую ценную жемчужину?

Я удивленно подняла глаза на Таро, но тот оставался невозмутимым.

– Ты как всегда проницателен, мой друг. Песчинки приносят тебе новости гораздо быстрее людей.

– Я бесконечно рад видеть вас, госпожа Арэя, – поклонился мне новый знакомый.

– Я тоже рада познакомиться с вами, господин Али.

– О, что вы? Какой я господин? Оставьте эти условности для тех, кто действительно может их носить. Называйте меня просто Али. Одно знакомство с вами – уже честь для меня. Но что же это я! Вы застали меня как раз за утренним чаем, проходите же. Проходите в дом.

– Одну минуту, – и Таро, вытащив из-за пазухи книгу, передал её другу.

Али даже замер на мгновенье.

– Не может быть! – с придыханием проговорил он. Затем открыл форзац, и лицо его побелело. Он поднял полные благоговения глаза. – Это что? Это оригинал? Ты наконец-то нашёл ключ к свободе! Я не могу поверить, что ты достал её…

Таро весело ухмыльнулся в ответ. А вот Али мне сейчас напоминал Сэма с его бесконечными восторгами о кожаных переплетах или древности очередного фолианта.

– Наслаждайся, мой старый друг, – повторил мой спутник.

Али помолчал некоторое время. Сделал несколько глубоких вдохов. Потом с величайшим трепетом положил книгу в один из ящиков стоящего на входе тяжелого деревянного комода и запер его.. Затем, широко разведя руки, пригласил пройти за ним.

Нас провели через столбы, упирающиеся в своды пещеры. Посреди комнаты стоял такой же низкий стол, какой я уже видела накануне вечером. Трапеза передо мной предстала весьма щедрая. На столе стояло не менее пятнадцати маленьких пиал, наполненных всевозможными угощениями. По центру стола расположился большой поднос, усыпанный свежими круглыми лепёшками. По примеру хозяина, я отрывала небольшой кусок лепешки и макала в одну из пиал. Каждый раз вкус был неожиданный: то сладкий, то пряный, то горький, а когда мне попался особенно острый кусочек, хозяин услужливо налил в мою маленькую чашку тот самый зловонный напиток, который пили мужчины на базаре. К слову, я обнаружила, что на вкус он был совсем не так неприятен, как на запах. Таро рассказывал о трудностях, с которыми мы столкнулись в море. Али кивал и восхвалял неоценимую пользу хельбы (ах, так вот как назывался этот ужасный напиток!), который, по его словам, утолял жажду, лечил пустынных путников на пороге обезвоживания и помогал мужчинам в решении определённых проблем с дамами.

На последнем замечании весь хельба, находящийся у меня во рту, выплеснулся на стол. Таро, кажется, уже покатывался со смеху, а я пыталась извиниться перед хозяином дома. Когда беседа поутихла, Таро перешёл к делу. Он начал перечислять всё, что необходимо для дальнейшего путешествия, и в конце с тяжёлым вздохом добавил походную ванну для Марии. Последняя просьба явно повеселила коренастого мужчину, и он рассказал, как Мария в прошлый визит умоляла его раздобыть для неё этот предмет.

– Идёмте, мои друзья. Всё, что ты перечислил Таро, мы найдём в моей лавке. Но я хочу, чтобы ты лично убедился в качестве товара и моего к тебе уважения.

Все вместе мы вернулись на базар. Солнце уже достаточно сильно припекало, но наши свободные одежды помогали чувствовать себя комфортно. Мы прошли к окраине рынка, и здесь я увидела большой шатёр. Когда мы вошли внутрь, навстречу нам вышел продавец. Мужчины ушли рассматривать товар, а продавец ходил и складывал всё перечисленное. Мне же предстала возможность побродить среди лавки в одиночестве. Если бы я не знала, что это торговая лавка, то подумала бы, что попала на заброшенный склад. Сколько здесь всего было накидано! В одном углу громоздилась груда пыльных ковров, в другом стоял резной книжный шкаф, заполненный наполовину какими-то склянками. С потолка свисали наполненные маслами и благовониями крошечные разноцветные светильники. Но несмотря на ощущение запущенности, продавец продолжал доставать для хозяина и его покупателя на удивление ценные вещи. Я аккуратно открыла книжный шкаф и прошлась кончиками пальцев по переплётам пыльных томов. И тут мой взгляд остановился на одной из потрепанных книг. Она была меньше остальных в несколько раз. Её можно было бы принять разве что за очень дорогую книгу для записей. По всему корешку серебряной нитью была нарисована в разных фазах луна. Когда я открыла книгу и прочитала название, то ладони непроизвольно вспотели. Я села на краешек затертого низкого кресла.

– «Лалоба», – произнёс подошедший Али. – Удивлён, что вы так скоро нашли её среди всего этого беспорядка. Легенде уже тысячи лет, и это, вероятно, единственный в своём роде экземпляр, – он повернулся ко мне всем телом, предварительно убедившись, что нас никто не подслушивает, и многозначительным шёпотом спросил. – Вы слышали когда-нибудь о Матери всех Матерей, возрождающей из костей, которые собраны ею в пустыне?

– Нет, но мне кажется, я видела её во сне, когда мы прибыли сюда.

– Значит пустыня зовёт вас, она хочет рассказать вам что-то… – довольно прихлопнув ладонями, произнёс Али.

Я опустила глаза на первый разворот книги. Слева сухим черным углем была нарисована женщина из моего сна: такие же лохматые волосы, полная обвисшая грудь и безумные, но в то же время всезнающие глаза. Справа на странице были написаны строки на незнакомом для меня языке и я, указывая на них пальцем, спросила у Али:

– Что это означает?

– «Что должно умереть, то умрёт. Что должно жить, возродиться вновь» – это слова самой Лалобы, означающие неизменный цикл жизни. Здесь, в пустыне, мы верим, что смерть – это тоже рождение.

Я закрыла книгу и хотела поставить её на место, но рука Али прервала моё движение. «Оставьте её у себя, пусть это будет мой дар», – произнёс он. Я замялась, но взгляд мужчины был настойчив, и я приняла подарок.

Первые два дня караван двигался, не отходя далеко от моря. Мне казалось, что я готова вынести любые невзгоды, лишь бы не отрывать глаз от линии берега, который так идеально и неестественно разделял оранжевый песок от синей, словно миллиарды рассыпанных под солнцем сапфиров, воды. Но уже к концу первого дня я почувствовала нечеловеческую усталость. Тело ныло от непривычной езды на верблюде, солнце испепеляло всю уверенность, потому что жгло не только кожу, но заставляло закипать и кровь. Магия Хэнда в этих местах бурлила во мне, её хотелось выплеснуть, дать ей свободу. Но кому нужна был огненная сила Бога Солнца, когда все твои мечты сводятся к прохладным минутам вечернего заката.

В этот раз отдельные покои были бы блажью, и я делила свой походный шатёр с Марией, которая к слову держалась на верблюде с такой грацией, будто от рождения уже была в седле. И эти мысли удручали меня ещё больше. Я не была слабой физически. Постоянные тренировки среди моих братьев сделали меня гораздо выносливее, но даже этого было недостаточно. Откуда же столько жизненных сил было в Марии? Когда я падала от усталости сразу же после ужина, она зажигала маленькую походную масляную лампу и писала дневники, продолжала совершенствовать знание местного языка и его наречий, корректировала дальнейший путь совместно с проводником. Краем глаза я замечала, что Таро следит за мной. Он бросал на меня подозрительные взгляды за ужином. В дороге мне тоже казалось, что его глаза пристально впиваются мне в спину, ведь его верблюд шёл вслед за моим. По вечерам до нашего шатра доносилось тихое позвякивание. На мой вопрос о природе этих звуков Мария снисходительно отмахнулась: «Таро опять засел за свои мензурки».

Кромка берега перестала виднеться уже на третий день после нашего отбытия. Пейзаж вокруг стал однообразным. Запасы воды стали редеть. Но из разговора Таро с Фарисом я услышала, что к концу пятого дня мы должны выйти к сардобе – пустынному колодцу.

Проводник был прав – в указанное время мы действительно достигли первого источника воды. Я ожидала, что это будет небольшой оазис, утопающий в растениях. На деле же это оказался всего лишь глиняный колодец с небольшими прямоугольными чашами для верблюдов. Проводник и его люди первым делом напоили животных. Но как только эта процедура была завершена, Мария потребовала, чтобы сегодня же приготовили походную ванну. Я улыбнулась её пылкой просьбе, но в душе была с ней совершенно согласна. Песок проникал буквально везде, и хотелось хоть ненадолго ощутить себя в чистоте.

Когда лагерь был разбит, ванну сложили и установили позади женского шатра. За её установкой я наблюдала тут же, и наконец моё любопытство было удовлетворено. Оказалось, что это изобретение состоит из деревянного цельного дна, к которому приделана кожа. Чтобы вода не выливалась вся конструкция была установлена на сборной системе гибких, но прочных и довольно жестких прутьев. Когда Фарис закончил выливать последнее ведро воды, я не удержалась и опустила руку в ванну. Вода была ледяной, и это дарило наслаждение. Закрыв глаза, я ощутила, как огонь Хэнда, так беснующийся внутри меня, постепенно угасает, но тут же почувствовала неладное. Вначале сработало обоняние и до меня донесся запах варёного мяса. Затем сработало осязание, и кисть, опущенную в воду, пронзила боль. Отдёрнув руку, я закричала, вспоминая все проклятия, которые только знала, адресуя их Хэнду. Глазам моим предстала кипящая в ванной вода и обожжённая, стремительно покрывающаяся волдырями, кисть руки. Первым на шум прибежал Таро, затем Мария и остальные члены каравана.

– Что случилось? – обеспокоенно спросила Мария.

– Я немного расслабилась, и мой Бог решил сварить меня заживо, – шипя от боли продекламировала я.

– Вам нужна помощь, – приблизился ко мне Таро. – Фенек, неси корзину, которую приготовил для нас Али, я попробую залечить ожог.

Таро завёл меня в шатёр и помог сесть на низкую кушетку.

– Я не знаю, как это вышло Таро, извините, – начала оправдываться я, хотя от боли говорить было нелегко.

– Пожалуйста, – с ноткой раздражения ответил он, – сейчас вам лучше помолчать.

В шатёр зашла Мария и принесла корзинку со склянками и порошками. Таро начал судорожно перебирать баночки, пока не извлёк одну из них, в которой хранилось нечто напоминающее пепел.

– Оставь нас, – произнёс он, едва повернувшись к Марии.

– Таро, – замялась она, – я не уверена, что это лучшее для тебя время…

– Мария, нет. Выйди.

Она помедлила, но всё же поддалась воле брата. Я не понимала происходящего, да и боль от ожога затопила другие мысли.

– Арэя, я нанесу на ожог специальный раствор и произнесу несколько заклинаний. Скорее всего для вас, как носительницы дара Хэнда, это будет весьма болезненно. Но я делаю это потому, что наш путь ещё далёк, и если рана загниёт, то нам не смогут оказать другой помощи. Поэтому я прошу довериться мне.

Он посмотрел на меня спрашивающим разрешения взглядом. Но я даже не представляла, на что соглашаюсь. Оставалось только кивнуть, вновь доверившись человеку, которого я едва знала. Я сморгнула предательскую слезу и протянула больную кисть Таро. Он крепко взял мою руку за локоть и развернул ладонью вверх. Затем насыпал на неё немного пепельного порошка. Потом, тяжело дыша и смотря мне в глаза, он начал произносить заклинания.

Я видела, как вены на его руке набухают и превращаются в бурные реки, вздымающиеся от кистей к телу. Видела, как засиял мягким серебряным светом порошок на моей ладони. Видела, как реки вен превращаются в ветвистые деревья, покрывающие его шею. Потом магия Хэнда во мне скинула оковы слабого контроля и бурным потоком лавы по раскалённым артериям устремилась навстречу Таро. Я не понимала, что происходит, боль уже была не только в кисти, она жгла всё тело. Мне казалось, я стала кричать. Но Таро продолжал держать меня за локоть, и его глаза стали уже не просто тёмным отблеском света от масляной лампы, они сами излучали свет. Меня будто тушили изнутри, и магия Хэнда во мне сопротивлялась этому.

– Перестань, останови это! – в ужасе крикнула я.

Он опустил руку. Голубые реки на его теле стали иссякать. Взгляд потускнел и смягчился. Он дышал так, как будто остановился после продолжительно бега. Я чувствовала, что внутри меня что-то оборвалось. Рука была цела, и даже кожа приобрела свой естественный цвет. Но осознание, чего именно не хватает, вмиг опустошило. Во мне не было огня. Я его больше не чувствовала. Не могла к нему обратиться внутри себя. Из меня словно высосали весь запас солнечной жизни. Оружие должно быть острым, как и твой разум, даже когда он спит. Достав из-под своей подушки клинки, я подставила их к горлу моего спасителя и произнесла:

– Таро, кто ты такой на самом деле? И что ты со мной сделал?