Осколок солнца

Глава 25 «Другое сражение»

Далия вновь уводила меня по освещенному коридору в мою спальню. Быстрый шаг и вечерняя прохлада действовали отрезвляюще. Что только что произошло? Почему Лиам пытался выкупить меня у Илхама? Значит ли это, что он намеренно не раскрывает мою личность? Может мне тогда не стоит пускаться в рискованный побег с незнакомым проводником, а попытаться уговорить Лиама отвести меня к горе Дэвии. Мне нужно с ним поговорить, просто поговорить, и тогда я смогу понять, что мне делать дальше.

Закрыв за собой дверь, Далия захлопала в ладоши и завизжала звонким девичьим смехом.

– О, дитя, ты была прекрасна! Я гордилась тобой каждую секунду! Подойди же, дай я тебя как следует обниму.

– Спасибо, – выдавила я из себя, через сжимающие меня объятия. – Далия, этот человек… я его знаю.

– Ты знаешь молодого господина?

– Он что-то вроде человека, которому отец отдал меня в жёны и от которого я сбежала с другим, эм… с другим человеком.

– Чтоооо? Ты сбежала от неречённого? – я обернулась и увидела, что в комнате мы не одни.

Наньи, сложив руки на груди, нетерпеливо перешагивала с ноги на ногу, явно требуя продолжения рассказа. А чуть поодаль, растянувшись на моей кровати, перелистывала книгу Зинат.

– Но, дитя, он совсем не похож на злодея! Он так искренне на тебя смотрел…

– Мой проводник, он ещё будет ждать меня ночью?

– Да, я должна вывести тебя в полночь, он будет ждать у потайного входа в сад.

– Я знаю, что опять прошу вас о многом, но могу я встретиться с молодым господином? Мне нужно узнать его истинные намерения. Если он хочет быть моим другом, возможно, мне не придётся бежать сегодня ночью и рисковать вашим доверием перед господином Илхамом.

– Что ж, – задумалась Далия, кажется я могу кое-что сделать. Но, милая, человек, проделавший такой долгий путь… Если то, что ты говоришь о нём, правда… Просто будь осторожна с ним.

Я кивнула, и она ушла, а моя комната озарилась переливом колокольчиков Наньи и Зинат.

– Я слышааала, что он писаный красаааавец. И ты от него сбежала???

– И кажется, он и вправду из знатного рода, – добавила Зинат.

– Что? Как вы могли так быстро узнать?

– Ааа это ещё одно прияяятное известие.

– За мной ухаживает один из музыкантов, так что мы получили информацию прямо из первых уст, – залилась краской Зинат.

– Вот это новость! Почему ты не рассказала раньше?

– Мы договорились не говорить пока никому. Но сегодня он набрался храбрости и спросил моей руки у господина.

– Иии? – подражая распеву своей подруги, спросила я.

– Он дал согласие!!! – не выдержав, с восторженным криком затанцевала Наньи.

Втроём мы схватились за руки и начали прыгать по комнате, как пятилетние девочки, увидевшие огромный именинный торт. Когда первый восторг остыл, мы повалились на кровать, и Зинат спросила:

– Ну а ты, Арэя, ты отдашь своё сердце этому господину? Говорят, первый взгляд на него расскажет твоему сердцу всё о самой себе…

– Признаться, он всегда был последним в списке моих потенциальных претендентов в мужья. Мы знакомы давно… – начала я и, наконец, поведала подругам всю историю своего попадания в гарем Илхама, не утаив совершенно ничего. И тут же почувствовала такую легкость на душе и искреннюю привязанность к этим двум наложницам.

Когда я закончила рассказ, глаза Наньи стали круглыми, как полная луна.

– Так знааачит, он проделал такой огромный путь, чтобы после того, как ты пообещала ему никогдааа не выходить за него, вновь попросить твоей руки? Святыыые покровители пустыни, умоляю, пошлите мне такого мужа! Неужееели ты опять ему откажешь?

Когда Наньи произнесла это, я, представив её рядом с Лиамом, немного опешила. И к собственному удивлению отметила, что они могли бы стать весьма хорошей парой.

– Я вовсе не собираюсь давать ему ответ, Наньи. Но, признаюсь, мне кажется, я начинаю верить в судьбу. Дважды меня отдают ему в руки без моего согласия. Может это какой-то злой рок?

В это время Зинат, вновь взявшая в руки фолиант, подаренный мне Али, спросила:

– Арэя, откуда у тебя эта книга?

– Мне подарил её в пустыне один господин.

– Ты понимашь, что за её стоимость ты могла бы нанять уже три каравана?

– Что? –я резко села и не веря добавила. – Не может быть!

Книгу перехватила Наньи. Поначалу на её лице отразилось заигрывающее лукавство, но потом она подняла такие же удивленные, как мои собственные, глаза.

– Это же легеееенды о Дэвах! Ты прочлааа её?

– Я пыталась, но моего знания языка явно недостаточно.

Тогда Наньи перевернула страницу с изображением Лалобы и начала читать: «Что должно жи…»

– Нет-нет, – перебила я, – легенда о Лалобе мне известна. Не могла бы ты прочесть это, – и я, перевернув несколько страниц и указывая на заголовок «Легенда об огненных дэвах», протянула ей книгу обратно.

– «У истооока жизни стояли двое: Хэнд и Дэвия. Ониии жили слаженно до тех пор, покааа не случился между ними раздор. В момент гнееева искры пламени Хэнда осыыыпались на землю. Так появились первые пожары и войны, пееервая алчность и ненависть. Дэвии стало жаааль землю, и она подарила ей первую Дэву. Своей лаской Дэва превратииила пустошь в оазис, пожар в очаг и тепло, войну в сииилу и мужественность. И дала жизнь первому юному Хэнду, мааагу огня.

Но и тут Хэнд оказался непреклооонен. Не понравилось ему, что жизнь его мааагии идёт от Дэвии. Тогда он приковал огненными путами силу плааамени к мужчине и велел передавать её тооолько от отца к сыну. Дэвия, собрав остатки огняяя со чрева, поместила его в возрождааающий цветок. А после рожала только Дэв, наделенных воооодной магией, которая передавалась от матери к дочери».

– И это всё? – спросила я после того, как Наньи закончила читать. – Ни слова об огненных дэвах?

– Ну почему же ни слова? – вставила Зинат. – «Поместила остатки огня в возрождающий цветок». Думаю, что именно об огненных Дэвах здесь и говорится…

В комнату вновь вошла Далия и сказала идти за ней. Она вела меня по темным безлюдным коридорам к купальням при свете единственной свечи. Стоял аромат масел, благовоний и влажности. Она отперла одну из дверей, где хранила и изготавливала смеси масел и трав для купален. В помещении без окон и с ярким запахом полыни и жасмина стоял Лиам.

– Я прикрою дверь, чтобы никто не смог войти и обнаружить вас, и вернусь через пятнадцать минут. Постарайтесь говорить как можно тише. Здесь вряд ли найдутся подслушивающие, но лучше быть осторожными, – с этими словами Далия подошла к Лиаму. – Если хоть один волос упадёт с её головы, юный Хэнд, ты пожалеешь, что пересёк пустыню! – добавила она.

Затем Далия оставила нас одних, предусмотрительно поставив свечку на узкий деревянный стол. Тень от свечи упала на растение, стоявшее на столе в голубом глиняном горшке. Растение показалось мне знакомым и, приблизившись к нему, я тронула набухший яркий жёлтый цветок.

– Твоя защитница весьма изящно приказала не прикасаться к этому цветку.

– Это цветок вырос из очень редкого семечка. Далия заботится о нём уже шесть месяцев. Так тебя прислал отец?

– Твой побег был обнаружен практически сразу же. Хотя твой писарь и прикрывал тебя как мог.

– Ты тоже видел, как я уплываю…

– Видел.

– И сразу же сообщил об этом отцу?

– Магистр Адам уверен, что ты уже как пару месяцев находишься в Марьянм. Он думает, это было намеренное похищение, подстроенное их Правительницей. И собирался нанести ей весьма угрожающий визит, если бы недуг «пустого чрева» не добрался до столицы.

– Ложь. Наш караван разбили несколько месяцев назад. И я сомневаюсь, что тут обошлось без его помощи.

– Обман раскрылся довольно быстро, Ари, не понимаю, на что рассчитывал тот, как его?

– Таро, – с горечью сказала я, – его звали Таро. Ты сказал, что недуг добрался до столицы?

– Да. Магистр Адам делал всё, что мог. Но после твоего отъезда становилось только хуже. Ануш прекратил поставку пустынных женщин. Он сказал, что не хочет подвергать опасности жизнь своих людей, так как неизвестно, во что ещё может переродиться «пустое чрево». Отношения между Турией и Страной Песков стали портиться. И иногда с отцом стали случаться припадки неконтролируемой магии.

Меня задело слово «отцом», но я постаралась не подать виду и уточнила:

– Что это значит?

– Огонь Хэнда кипит в нём, словно в извергающемся вулкане. Это сложно объяснить. Порой он делает то, о чем впоследствии не может дать себе отчёт. Это жутко, Ари. Когда человек находится на смертном одре, он слаб. Но отец Адам силён как никогда. Почему ты не сказала Илхаму, кто ты есть на самом деле? Почему он уверен, что ты не можешь быть дочерью Правителя Турии?

Я сглотнула и отвела взгляд:

– Это уже не важно. Зачем ты выкупил меня, Лиам?

– Ты знаешь, зачем…

Медленно он стал надвигаться на меня, пока я не уперлась лопатками в полку со склянками. Я почувствовала, что от него пахло пламенем Хэнда, пеплом и Турией. Лиам уперся руками в полки и наклонился так, чтобы видеть моё лицо. Воздух в помещении стал спертым, и легким не хватало воздуха. Он опустил голову ещё ниже и осторожно поцеловал меня. Словно ожидая моего ответа, Лиам замер, не продолжая поцелуй и не останавливая его. Я чувствовала, как от его тела исходило тепло Хэнда. И неожиданно для самой себя поцеловала его в ответ. Лиам словно стал на мгновение олицетворением моей прошлой жизни, где у меня был дом, отец, братья и магия, иллюзия счастливой жизни. Его длинные пальцы зарылись в моих волосах. Я уперлась рукой в грудь Лиама, чувствуя, как его губы растягиваются в улыбке. Прервав поцелуй, я остановила взгляд на пуговице длинной белой рубашки, там, где была моя рука. Под ней выступало очертание подвески.

Смутная догадка пришла ко мне вместе с воспоминанием о том дне, когда я оказалась в гареме Илхама. Быстрым движением я взялась за воротник рубашки Лиама и резко разорвала её. С глухим стуком по полу рассыпались маленькие деревянные пуговицы. На светлой мужской груди висел медальон в виде сияющего солнца по центру. Мне вспомнилось то мгновенье, когда он махал мне рукой, а корабль увозил меня от моей прежней жизни. А ещё та минута, когда я думала, что убила его, а на его обожжённой груди висел этот медальон.

– Это не отец послал людей разбить наш караван, это сделал ты. Твои руки подхватили меня, когда я полуживая от усталости чуть не свалилась с лошади у ворот Илхама. Ты знал, что я тут, Лиам, всё это время.

Его кадык дернулся, а губы, чуть было познавшие улыбку счастья, сжались в тонкую линию. Он сделал пару шагов назад и попытался немного прикрыть разорванную рубашку.

– Знал, – наконец-то ответил Лиам.

– Чего ты хотел этим добиться? Зачем ты убил всех тех людей? Они ничего тебе не сделали!

– Не сделали!? Они увезли тебя из-под моего носа, из дома твоего отца обманом! Мою невесту выкрали из моих собственных рук. Магистр отправил меня следом за тобой, но искать в пустыне не так-то просто, и я обратился к шейху Илхаму за помощью. Его племена быстро нашли ваш караван. Но когда ты упала мне на руки, то была едва жива. Я оставил тебя Илхаму. Он обещал, что его жемчужина умеет врачевать и восстановит тебя. Затем шейх потребовал свою долю за твоё лечение и возвращение – перестать производить обмен с Анушем. Тем более он был уверен, что ты не та, за кого себя выдаешь. И затянулись долгие переговоры. Но сейчас всё осталось позади. Вернись со мной домой, Ари. Отцу нужен отдых, иначе он испепелит всю Турию своим огнём. А я должен занять место Правителя вместе со своей женой.

– Я не была твоей невестой. Я не стала бы твоей женой, я говорила тебе это уже несколько раз.

– Но всё же ты целовала меня мгновенье назад.

– Лиам, я не могу вернуться домой, тем более теперь.

– Мой Хэнд, как же мне надоело бегать за тобой по всему свету. Что в тебе, собственно, такого есть!?

– Послушай, я обещаю, что буду твоей сестрой, той, кто разделил с тобой своё детство. Но я не выйду за тебя. И единственное место, куда я направлюсь, выйдя из гарема, будет Дом Дэвии.

Ладонями он обвил мои кисти и произнёс: «Значит я буду довольствоваться этим». А затем нанёс мне удар своей головой, и я потеряла сознание.

Глава 26 «Проводник»

Я пришла в себя, когда меня, уже связанную огненными путами, нёс Лиам по саду к чёрному входу. Я знала это место, так как Далия показывала неприметную дверцу в кованом заборе, из которой дорога вела в сторону, противоположную городу. В рот Лиам запихнул мне мешочек с травами, сухие стебли которых прорывались сквозь ткань и больно царапали нёбо. Огненные путы жгли кисти. Значит он уверен, что огонь Хэнда во мне есть. Тем лучше, возможно, это сыграет мне на руку. Я пыталась повернуть голову так, чтобы увидеть положение луны. В полночь мой проводник должен ждать меня у чёрного входа. Но когда я попыталась двинуться, Лиам встряхнул меня так, что моя голова безвольно повисла вдоль его позвоночника.

У калитки стоял породистый пустынный конь, но никакого проводника не оказалось. Лиам перекинул меня поперёк коня и вдавил в его бока. Животное заржало и пустилось в галоп. Животом я билась о его спину, вспоминая свой прошлый опыт подобного путешествия, от чего вновь к горлу подкатила тошнота. В попытках совладать с ней, я не сразу услышала звуки погони. Но, судя по тому, с какой силой Лиам подгонял скакуна, становилось понятно, что нас нагоняют. Я видела, как приближается чёрный конь, но не могла рассмотреть всадника. Послышался звон стали. Лиам вступил в поединок. Кони перестали мчаться и кружили, пока их всадники пускали искры от столкновения стали. Лиам больше не мог меня удерживать, и я скатилась на песок. Чтобы меня не затоптали, я тут же вскочила на ноги, но щиколотки были также перевязаны путами, и я вновь упала на землю. Кажется, что это привлекло внимание сражающихся. Оба они спешились и продолжили поединок на земле. Вновь послышался звон сражения, и теперь уже я смогла рассмотреть соперника Лиама. Мужчина был замотан в черное одеяние, отчего его фигура растворялась в ночной мгле. Мой похититель озарил свой меч огнём. Нужно попытаться разрезать путы. Нужно бежать. Но как? Магические путы не разрезать обычным ножом! Я обернулась и не поверила своим глазам: соперник Лиама одерживал победу. Огненный дьявол! Огненный дьявол! Не знаю, кто он, но если не друг, то я не смогу противостоять такому врагу. Лиам перешёл в атаку на расстоянии, и расстановка силы изменилась. Он метал в противника огненные шары, а тот кружил вокруг них, не в силах дать отпор. При попытке уклониться от магии Лиама платок с лица мужчины слетел, и я увидела того, кого считала мёртвым.

Разгрызая зубами ткань и выплевывая сыпавшуюся из мешка траву, мне удалось освободить рот. Мой судорожный крик разорвал полотно ночи: «Лиам, остановись!». Но он даже не повернулся. Добравшись до уклоняющегося от огненных шаров проводника, я вновь крикнула: «Перестань, ты же сожжешь его заживо!». Лицо Лиама исказилось от ненависти. Даже не думая останавливаться, он сплёл из огня новый шар и выпустил его в противника. Песчинки, пересыпающиеся в часах пустыни, замедлили своё движение. Я видела, как огненное оружие приближается к груди моего проводника. Решение пришло быстро и было продиктовано сердцем. Огненный шар вонзился в моё тело. «Арэя!» – раздался испуганный крик Таро, подхватывающего меня на руки, чтобы я не рухнула на землю. Послышались приближающиеся шаги Лиама.

– Режь путы, болван! – рявкнул Таро.

Молодой Хэнд стоял в оцепенении, и ужас в его глазах отражал моё искаженное болью тело.

– Режь путы!

Лиам подчинился. Но освобождение не принесло мне облегчения. Я дотронулась до своей груди. Плоть не горела. Такое чувство, что тело знало магию и старалось защитить меня. Но я чувствовала, как огненный шар в груди разъедает меня, словно я выпила раскаленный яд.

– Я не понимаю, – затряс головой Лиам, – почему магия разъедает тебя?!

– Потому что в ней её больше нет, остолоп!

Лицо Лиама стало белее луны.

– Как, как я могу всё исправить? – затараторил он.

– Таро, ты жив, – прохрипела я, и слёзы застыли у меня в глазах.

– Побереги силы, что должно жить – будет, а ты должна жить.

Таро усадил меня на своего коня. Сев сзади, он крепко прижал меня к себе.

– Потерпи, только потерпи, я знаю, кто сможет нам помочь.

И я верила, потому как несмотря на то, что разум был затуманен болью, только в его руках я вновь почувствовала себя величайшей на свете ценностью.

Я то бодрствовала, то впадала в забытье. Таро крепко прижимал меня к себе и не давал сползти с несущегося коня. Мой спутник время от времени кричал во весь дух: «Лала!!!». Над нами закружил стервятник. «Видимо, чувствует скорый пир», – подумалось мне. Но Таро вдруг резко повернул коня и понёс его в сторону, указанную птицей. Вскоре впереди показались отблески костра. Под деревом сидела старуха из моего сна. А может я и сейчас сплю?

– Лала, умоляю, спаси её!

– Это ты, первый сын? – разворачиваясь к нему, спросила старуха. – Ты знаешь правила: что должно умереть…

– Нет! Это не тот случай. Если есть во мне хоть капля Дэвии, отдай её ей. Она исцелит её!

Она цокнула языком и покачала головой.

– Мне нужен возрождающий цветок. Без него даже я бессильна.

Я видела, как глаза Таро забегали из стороны в сторону. Он обернулся, когда сзади послышался топот лошади. На колени возле меня приземлился Лиам, а вслед за ним непонятно откуда взявшаяся Наньи.

– Арэя, я пыталась нагнать вас по поручению Далии, она сказала, что это нужно отдать тебе, – Наньи украдкой кинула восхищенный взгляд на Лиама и передала мне жёлтый цветок, который с таким трепетом берегла Далия.

Старуха, всё это время наблюдавшая за Наньи с Лиамом, хмыкнула и скорее проскрипела, чем сказала:

– Давай сюда. Значит Далии удалось вырастить «Осколок солнца».

– Кто вы? – прохрипела я.

– Это Лалоба, жрица Дэвии, та, что собирает кости и наполняет их жизнью, она Мать всех Матерей, – объяснил Таро.

– Пора вернуться ко мне, дочь Дэвии, – она растерла в руках цветок и положила его на мою грудь. – Держите её, даже если чувствуете, что магия из вас утекает. Тебе всё понятно, сын Хэнда?

– Утекает? – переспросил Лиам.

– У всего есть цена. У её жизни тоже.

Лиам кивнул. И Лалоба, держа руки на моих висках, затянула низким вибрирующим голосом песню из моего сна. Поначалу ничего не происходило. Монотонные вибрации уводили сознание далеко от происходящего. Я чувствовала руку Лиама на своей правой руке и руку Таро на левой. Но потом всё резко изменилось. Я почувствовала боль, которую не испытывала никогда прежде. Издалека донёсся голос Лалобы: «Терпи, рождаться всегда больно». Я закричала диким протяжным воем. Кости мои как будто выламывались и срастались вновь, из глаз потоком брызжали слёзы. Крики Лиама доносились сквозь пелену боли, окутавшую моё сознание. Казалось, что агония длилась вечно. Не помню, в какой именно момент закончились эти муки, но я поняла, что моя грудь вздымается и опадает, а значит – я жива. Лалоба носила мне отвары и всю ночь заставляла их пить. Я чувствовала запах её трубки и бормотание: «С мёртвыми проще, чем с живыми».

Я проснулась в небольшой пещере. Рядом с моей подстилкой из тонкой обветшалой ткани сидел Таро.

– Таро…

– Я здесь, – он оттолкнулся спиной о камень и выпрямился. – С тобой всё будет в порядке, по крайней мере, твоей жизни больше ничего не угрожает.

– Я что-то чувствую. Мне кажется, ко мне вернулась магия. Но она какая-то другая… И Лиам? Он тоже тут?

Таро напряженно посмотрел на меня.

– Они ушли, как только тебе стало лучше. Его магия осталась с ним, но её запасы опустошены. Лиам сказал, что ему нужно проводить Наньи обратно в гарем.

– Я больше не хочу откладывать то, что должна была сделать уже давно, – села я на подстилку и продолжила. – Мне нужно увидеть мать. Отведи меня к Дому Дэв, их магия наверняка тоже сможет помочь мне.

– Прости, Арэя, – Таро покачал головой, – когда на караван напали, я отвёл раненую Марию в ближайшее к Марьянм поселение и отправился к горе Дэвии. Там я застал последний рассвет госпожи Даны, мне жаль.

– Ты видел мою маму?

Таро кивнул и ответил:

– Мне нужно было разобраться в том, что могла знать только она. Я вошёл в Дом Дэв с помощью этого, – он протянул мне мою шпильку. – Она оказалась ключом.

В пещеру зашла Лалоба и взглядом старого стервятника посмотрела на предмет в руках Таро. Затем сказала:

– С языка пустыни на турийский или на язык Марьянм это название переводится по-разному. На языке Марьянм оно звучит как возрождающий цветок. На турийский манер цветок носит название «Капля солнца». А на языке пустыни мы называем его «Осколок солнца». Именно в этот цветок собрала остатки огненного чрева первая Дэва, и его же она посадила в сердце пустыни. Но теперь он живёт внутри тебя. Благодаря твоей матери, ты стала первой огненной Дэвой, – она фыркнула, – как и умолял твой отец. В этом будет спасение Турии, в тебе. Ты должна вернуться в свои земли. Но прежде вы оба, – она провела скрюченным пальцем от меня к Таро, – должны идти в Марьянм.

Желваки на скулах Таро дёрнулись, и он опустил глаза.

– Я знаю, о чём ты думаешь, первый сын. Но это нужно ей. В её теле теперь живёт магия твоей матери. Целители твоих земель восстановят её разорванные магические нити в единую ткань. И потом её нужно научить направлять магию Дэвии.

Я слышала этот разговор как будто издалека. Моей мамы больше нет. И она спасла мне жизнь? Вот как… Я боялась увидеть её, потому что не знала, как она отнесётся ко мне. И, неожиданно для самой себя, новость о её кончине оборвала внутри меня последнюю нить надежды. Значит теперь бежать мне совсем некуда.

– Таро, я поеду за тобой в Марьянм, чтобы встретиться с целителями. И мне нужно понять, что делать с этим, – я указала взглядом на синие реки своей левой руки. – Но после я должна вернуться домой.