Осколок солнца

Глава 14 «Испытания пустыней»

Таро, слабый и едва стоящий на ногах, поднял руки вверх. В шатёр вновь зашла Мария. Увидев брата с лезвием у горла, она остановилась.

– Не делай ничего, – посоветовал он, – просто молча выйди.

Мария настороженно посмотрела на брата и с явной неохотой закрыла полог шатра. И откуда в ней вдруг взялась такая покорность?

– Арэя, клянусь, я не хотел ни на мгновенье причинить тебе боль.

Пошатнувшись, он осел на землю. Я опустила клинок. Слишком противоречивые чувства одолевали меня сейчас. Но так и не решив, кто передо мной – друг или враг, я осталась стоять на своём месте.

– Я не лгал тебе ни о своём имени, ни о своём происхождении. Я умолчал лишь о том, что мы с тобой похожи больше, чем тебе могло бы показаться. Ты носишь в себе дар Бога Хэнда, он чужероден твоей сути, но ты научилась и накапливать его, и подчинять, и даже в некотором смысле использовать. Во мне тоже есть такая суть, но она противоположна твоей. Я несу в себе дар Богини Дэвии.

Я опустилась обратно на кушетку так, что наши глаза оказались на одном уровне.

– Я слышал, как ты говорила Али, что видела во сне Лалобу. По всей видимости моя магия не так уж чужда тебе. Возможно, поэтому твой огонь дал отпор моей попытке исцелить твою рану.

– Кто наделил тебя водным даром?

– Мария не единственная моя сестра. А я старший сын в потомственной семье Дэв, где ранее рождались только девочки. Дар Дэвии мог передаваться только от Матери к дочери. А мой дар…

– Осколок величия твоей матери?

В ответ он лишь печально улыбнулся и с пониманием посмотрел на меня.

– Что ты знаешь об огненных дэвах? – продолжила я.

– Ничего. Я знаю лишь то, что пятнадцать лет назад я был в Турии со своей матерью и что я точно тогда видел госпожу Дану. Вероятно, эта встреча как-то была связана с её последующим исчезновением. А ещё с моим даром, который спал ровно до того дня.

– Причём тут вообще эта пустынная старуха?

– Ты знаешь историю Марьянм?

Я отрицательно покачала головой.

– Я знаю, что Марьянм была когда-то частью Страны Песков, поэтому у вас похожие языки.

– Это верно, Марьянм была частью Страны Песков. Пока не родилась в сердце пустыни первая Дэва, обладающая водной магией. Куда бы она не ступила, вокруг неё расцветал оазис. Но люди боялись её дара. Она ушла вглубь страны, где земля была высушена настолько, что последнее животное покинуло эти места. Она посадила семечко и ухаживала за ним, и вскоре выросло деревце, названное Сердцем Пустыни, – он снял с руки перстень с изображением дерева и протянул мне. – Женщины пустыни сбегали от мужей и оставались в новых плодородных землях. Так сначала появился город, а затем и страна Марьянм.

Рассмотрев кольцо, я вернула его владельцу, и он продолжил:

– С тех пор минуло множество веков, память людей утратила её имя. Но есть легенда, что настоящее имя первой Дэвы и Матери всех Матерей…

– Лалоба, – закончила я за Таро. – Так ты считаешь, что она на самом деле существует и как-то связана с исчезновением моей матери и плодородия Турии?

Он пожал плечами:

– Я слишком долго рос среди женщин, чтобы не замечать знаки. Но я не могу объяснить того, чего пока сам не понимаю.

На следующий день по настоянию Таро мы продолжили нашу стоянку. Однако медлить больше было опасно. По словам Фариса, стоянка у сардобы увеличивала риск встретить на пути пустынные племена, чего лучше было бы избежать. Поэтому караван стал продвигаться дальше. Огонь Хэнда во мне был молчалив, словно заснул после тяжёлой болезни беспробудным сном. Однако передвигаться по солнцу стало легче. Но вот ночами меня ждало неприятное удивление, потому что на этот раз озноб, вызванный перепадом температуры после захода солнца, проникал до костей.

В одну из таких ночей клацанье моих зубов всё же разбудило Марию. Она встала со своей походной кушетки, порылась в вещах и достала длинный широкий шарф из верблюжьей шерсти. Подойдя ближе, она бережно укрыла меня, остановив при этом поток моих возражений изящным взмахом ладони.

– Кажется, после опрометчивого поступка моего брата, это совсем немногое, что я могу для вас сделать…

– Он хотел исцелить меня.

– Хотел ли? – горько улыбнулась Мария.

Я завозилась, пытаясь получше укутаться в шарф. Мария, с сочувствием наблюдавшая за мной, продолжила:

– Таро – старший брат сестёр, которые могут постоять за себя против всего мира, кроме одной единственной женщины. Он рос там, где наравне с принятием и любовью плетутся интриги. Если в этом мире есть Бог загадки и лжи, то он даровал Таро всё своё искусство.

– Как и вам?

– О нет, меня Дэвия пощадила и сделала всего лишь женщиной.

– Всего лишь женщиной? Мария, я ещё не встречала женщин более могущественных чем вы.

– Серьёзно? – её глаза хитро улыбнулись. – Вероятно скоро вы познакомитесь с нашей матерью. Тогда ваш взгляд переменится. Вам удалось поговорить с Фати, женой Али?

– Поговорить? А разве она умеет?

Мария разочарованно покачала головой и ответила:

– В мире пустынь вас ужасает рабство женщин, ведь так? Они не имеют права выбирать супругов, выбирать, сколько детей рожать, и даже права прилюдно говорить с другим мужчиной. Но сколько прав имеете вы сами среди юных Хэндов? Столько же, сколько и у пустынных женщин. Выбирая гонку в кругу мужчин, вы обрекаете себя на то же рабство. В этом никогда не будет свободы.

Она замолчала, и через какое-то время я услышала её размеренное сонное дыхание. Но я не смогла сомкнуть глаз в эту ночь, хоть и подаренный шарф наконец-то согрел моё тело.

Весь следующий день нещадно палящего солнца и бесконечных волн барханов я провела в размышлениях и потому не заметила, как быстро он прошёл. Наступившей ночью, чтобы не будить Марию клацаньем моих зубов, я выбралась из нашего шатра, прихватив с собой шпильку. После того, как я обрезала косу во время сражения с Лиамом, я не могла закалывать ею волосы. Но, видимо, привычка всегда держать подарок матери под рукой вырабатывалась годами. Поглаживая желтый камень большим пальцем, я прошла по стоянке в поиске тепла.

Костёр из верблюжьего навоза давал ужасный аромат, но согреться хотелось даже вопреки обонянию, поэтому я села поближе к огню, мысленно спрашивая небо, почему же здесь всё так ужасно пахнет.

Стояла полная луна. И звёзды покрывали каждый клочок небосвода в ажурную сложную мозаику, составляя единый узор. Фиолетовые вкрапления в ночной ткани завершали картину своей уникальностью. «Как жаль, что я не могу нарисовать это небо, чтобы оно навсегда осталось у меня в памяти», – подумала я, когда на мои плечи опустилась тёплая накидка, пахнущая сладким миндалём и маслом апельсина. Справа от меня на походный соломенный тюфяк приземлился Таро. Он так же, как и я, смотрел в краски ночи и молчал.

– Там, в море, – начала я, нарочно продолжив неформальное «ты», так внезапно начавшееся между нами в шатре после происшествия с моей магией, – ты выглядел утомленным, не знающим себе места, хотя Дэвия наградила тебя своим даром. Но в пустыне ты кажешься другим. Как твоя сестра за штурвалом корабля.

Таро пожал плечами и ответил:

– Я могу управлять водой и знаю нужные заклинания. Но когда оказываюсь рядом с морем или другим мощным сосредоточением стихии, то чувствую, словно Богиня топит меня изнутри. Мой рассудок, он будто…

– Затуманен, и кровь закипает в жилах?

– Да, – он с облегчением кивнул головой. – Только в моём случае вены превращаются в бурные потоки рек. И это сводит с ума. Я заметил, что для женщин, несущих в себе дар Дэвии, подобные перепады магии не столь мучительны. Думаю, это связано именно с конфликтом магии во мне. Не говори об этом Марии, она не должна переживать из-за меня.

– Мария сказала, что ты старший брат сестёр, которые могут постоять за себя против всего мира, кроме одной единственной женщины. Кого она имела ввиду?

Он как-то обреченно выдохнул и перевел тему разговора:

– Что это? – он протянул руку к шпильке.

– «Капля солнца». Так когда-то называла её моя мать. После того как она покинула Турию, отец отдал мне это украшение. Я привыкла носить её. Даже сейчас, когда больше не могу больше собрать шпилькой волосы. У многих юных Хэндов есть вещи, связанные с их прошлым, с жизнью до появления магии Хэнда. У Сэма это первая книга, подаренная его родным братом. У Лиама – медальон в виде солнца – символа Турии, – я нервно сглотнула, вспомнив его обожженную грудь и мою ладонь на ней, сквозь цепочку медальона.

– Ты помнишь, как именно в тебе проснулся дар Хэнда?

– Нет, – я покачала головой, пытаясь стряхнуть предыдущие мысли, из-за которых лицо заалело до кончиков ушей, – я знаю, лишь то, что дар проснулся в то утро, когда я осталась с отцом. Но я плохо помню то время. Наставник Тэй говорил, что провалы в памяти возможны из-за пробуждения дара Хэнда. Хотя на память остальных братьев магия огня не повлияла.

– Как получается, что юных Хэндов всегда ровно десять?

– Говорят, что это магия самого Хэнда вверяет в руки выбранного свою огненную силу. Наставник чувствует своего будущего преемника, чтобы это не значило. Магия проявляется у многих детей Турии, но каждый советник выбирает лишь одного. Юный Хэнд в итоге развивает свою магию, в отличие от остальных – у них магия постепенно угасает. Но с самого основания Турии магов Хэнда всегда было ровно десять. Один Правитель, другие девять – члены совета, его опора. Магия Хэнда может передаваться от Правителя к его сыну. Но у членов совета всё иначе: в их детях никогда не проявляется дар огня. А как это работает у Дэв?

– Ты имеешь в виду, как распределяется водная магия среди Дэв?

– Ну да.

– Считается, что дар Богини Дэвии передался от первой Дэвы к её дочери, то есть к первой Правительнице земель Марьянм. Поэтому Правительницы так пекутся о потомстве и, как правило, имеют много детей. Однако самым сильным даром обладает кто-то один. В нашем случае это Мария. Она и является будущей преемницей власти. Другие жители не владеют магией воды, – Таро задумался. – Но могут использовать дары Дэвии. Например, если Правительница благоденствует, то даже самый бездарный садовод вырастит прекрасный урожай.

– Но ты же член совета Марьянм, значит совет у вас тоже есть?

– Есть. Но члены совета не обязательно носят в себе дар Дэвии. Мы просто помогаем в управлении страной в меру своих талантов. Единственным отличием от совета Турии служит то, что все члены совета земель Марьянм в той или иной мере родственники.

Я посмотрела на шпильку и перевела взгляд на поперечные шрамы на руках Таро. Мне хотелось спросить откуда они у него, но посчитав, что это было бы слишком бестактно, я задала другой вопрос:

– Ты сказал, что твоя магия проявилась в Турии. У тебя есть что-то, какая-то вещь, которая напоминает тебе о жизни до дара?

– Ты знала, что в культуре пустынных народов отсутствует слово «нет»? – я удивлённо вскинула бровь, и он продолжил. – Вместо отказа ты увидишь лукавую улыбку и взгляд испытующих и проницательных глаз. Здесь много значат символы, знаки, жесты. Оттенок цветка, год производства оружия или оригинальное издание книги. Люди не говорят о главном, но при этом читают тебя между строк.

– Что ж, я уже заметила, что ты предпочитаешь молчать о главном, – разочарованно сказала я.

– Зато я вижу между строк, – произнёс он тихо, пристально глядя мне в глаза.

Моё сердце пропустило удар, и только сейчас я поняла, насколько близко он сидит. Чувство холода улетучилось, и даже без своей магии я ощутила, что в ледяной ночной тишине вдруг стало жарко. Таро приблизился к моему лицу, но лишь на миг его губы вспорхнули по моим губам, потому что в следующее мгновение он резко поднялся на ноги, напряженно вслушиваясь в окружающие звуки. Я растерянно уставилась на него, не понимая, чем может быть вызвана столь резкая перемена.

– Арэя, беги в шатёр, буди Марию и бери своё оружие. В ночных песках к нам вряд ли спешат друзья…

Глава 15 «Ночные гости»

Марии в шатре не оказалось. Но времени на размышления не оставалось, поэтому я вытащила из-под подушки клинки и побежала обратно к Таро. Однако на входе в шатёр меня одернула чья-то рука. Мария, прислонив палец к губам, приказала мне молчать и рукой указала следовать за ней. Укрытие, кроме собственного лагеря, в пустыне искать было бесполезно, поэтому мы просто притаились у одной из стен шатра. Спустя несколько мгновений к лагерю приблизились десять всадников. Один из них остановился прямо перед Таро, не спеша при этом спешиваться. Незнакомец начал беседу на местном языке. Я напряглась, пытаясь уловить хотя бы интонацию диалога. Однако слышала лишь певучие мягкие звуки и не могла понять, что при этом на самом деле происходит. На помощь вновь пришла Мария. Едва уловимым шёпотом, который можно было принять разве за шелест песка, она перевела: «Они ищут девушку-Хэнда. Они знают, что ты с нами». К горлу подкатил комок страха. Ладони вспотели, и я бесшумно перехватила клинки. Моя магия… Вот где бы она точно могла найти выход, если бы только не…

Незнакомец кивнул своим спутникам, чтобы те обыскали лагерь. Пятеро наших слуг перекрыли им путь. Но Таро приказал опустить оружие.

– Что он делает? – одними губами спросила я.

– Показывает им иллюзию.

Я видела, как чужаки, шаря вокруг, обошли наш шатёр стороной, будто не замечая его, а затем вернулись обратно к своему предводителю. Тот, в свою очередь, учтиво поклонился Таро и развернул своего коня. Когда звук копыт затих, мы подошли к Таро, который так и оставался у тлеющего костра. Он был бледен, как в ту ночь, когда пытался исцелить мою руку.

– Они не поверили мне. Их глаза не увидели вас, но они почувствовали подвох.

– Зачем я понадобилась им? И кто они такие?

– Их предводитель сказал, что тебя ищет Илхам. Это шейх самого большого по численности пустынного племени в этих землях.

– Откуда шейху знать, что дочь Магистра покинула своего отца и намерена пересечь пустыню? – спросила Мария, а потом с громким возгласом добавила. – И когда вы успели перейти на «ты»?

– Я подозреваю, что Адаму быстро стало известно о твоём отсутствии, – обратился ко мне Таро, игнорируя возглас сестры. – Тот человек, возле обелиска на пристани. Он поднял руку на прощание. Это он твой нареченный?

– Я не говорила никому о своём намерении бежать. И я не знаю, почему в тот день Лиам оказался в порту.

– Это уже не имеет значение, – ответил Таро.

– На турнире рядом со мной сидел представитель Страны Песков, но он утаил чей он подданный, – вставила Мария, – Ануш и Илхам настолько разошлись?

– Думаю да.

– Я не понимаю, – вновь спросила я, – Ануш – это же Правитель Страны Песков?

– Да, – объяснила Мария, – но несколько лет назад Таро проходил обучение в Стране Песков и своими глазами видел, как многие племена стали присоединяться не к своему законному Правителю, а к Илхаму.

– Илхам не хотел продавать пустынных женщин в Турию. И многие племена примкнули к нему. У Ануша были другие взгляды на этот счёт, и он как Правитель заключил соглашение с Магистром Адамом на обмен пустынных женщин. Илхаму это не понравилось, с тех пор между ними идёт вражда.

– Звучит так, что Илхаму не за чем меня красть?

Мария с надеждой посмотрела на Таро.

– Племена Илхама сплошь состоят из самых древних народов пустыни. Они дикие, необузданные. В конечном счёте, Илхам может взять тебя в заложницы для прекращения поставки пустынных женщин. Я бы на его месте так и поступил, – он посмотрел на Марию и добавил, – нам придётся скорректировать маршрут – вступить в схватку с племенами Илхама равносильно самоубийству.

– Я не хочу подвергать ваши жизни опасности, – запротестовала я.

– Вы говорите о том, что не в вашей власти, госпожа Арэя, дочь Магистра и Правителя земель Турии, – с неуместной легкостью ответила Мария.

– Мы выдвигаемся с первым лучом рассвета. Мария, ты осведомлена о размере гарема Илхама, тебе тоже нужно остерегаться его компании.

– Мы с Фарисом обсудим новый маршрут. Ты сам знаешь, что мы не были у сардобы уже четыре дня. Верблюдов нужно поить, Таро, иначе наши планы добраться до дома окажутся совершенно невыполнимыми.

– Мы пройдём у подножия горы Дэвии, – немного помолчав и посмотрев на меня, ответил Таро.

– Ну уж нет! В лучшем случае это увеличит наш путь почти на месяц. В худшем – нас просто поглотят пески предгорья!

– Или удлинит жизнь на несколько десятков лет. Выбирая между племенами Илхама и коварством песков на пути к Дэвии, я выберу второе.

– Ты не передумаешь?

– Ты можешь предложить лучшее решение, Мария. Но я не вижу здесь другого пути.

– Ладно, отдохни немного. Я обговорю с Фарисом, где можно напоить верблюдов, и затем мы двинемся на запад.

Мария отправилась к нашему проводнику, а я осталась стоять рядом с задумчивым Таро.

– Мне очень жаль, Арэя, я не намеревался подвергать твою жизнь подобной опасности.

– Ты дал мне возможность получить свободу и уже дважды спас мою жизнь. А вот я пока, кажется, только и делаю, что усложняю твой путь и не представляю, смогу ли когда-нибудь оплатить этот долг.

После этих слов он протянул мне руку. Со слабой улыбкой я вложила свою руку в его ладонь. Таро накрыл её другой рукой и бережно, словно держит в руках величайшее на свете сокровище, коснулся губами кончиков моих пальцев.

С утра, как и предполагалось, караван двинулся на восток. Мария с Фарисом проложили маршрут, следуя которому, мы должны были добраться до предполагаемого источника воды уже к вечеру. Но добравшись до колодца, к своему несчастью, мы обнаружили, что он высох. И люди, и животные, были измождены, но останавливаться было нельзя.

На следующий день ближе к полудню ветер стал поднимать в воздух вихри песка. Надвигалась песчаная буря. Мария указала на небольшое возвышение, которое находилось совсем недалеко. Предположения оказались верны: чем ближе мы подбирались, тем отчетливее становилось видно, что впереди находится невысокое скопление камней. Буря подгоняла нас, песок уже не просто кружил, а больно колол тело даже сквозь одежду. Подойдя ближе, Мария с возгласом облегчения подняла руки к небу. Небольшие каменные пещеры стояли заброшенными вперемешку с такими же пустыми и полуразвалившимися крошечными домами. Фарис что-то крикнул. Таро кивком головы указал мне на один из брошенных домов. Я забежала внутрь. Буря бушевала уже с такой силой, что оставаться без укрытия стало невозможно.

Домом это можно было назвать с натяжкой. Старое, полуразвалившееся здание с глиняными стенами. Двери не было на месте. Окон даже не предполагалось. Песок, идеально ровными волнами поднимался от середины дома к одному из углов, заполняя половину комнаты. Вместо крыши – деревянные рейки, с щедростью обнажающие естество жилища алчному солнцу, которое как бы извинялось за свою испепеляющую силу и оставляло симметричный и завораживающий ряд теней. Заняв угол, куда песок еще не успел проникнуть, я заметила, что стены испещрены дырами. Аккуратно проведя рукой по одному из углублений, я услышала приглушенный платком голос Таро: «Это следы сражения. Фарис думает, что поселение покинули недавно. По крайней мере в одной из пещер нашелся колодец. Вода мутная, но думаю, что мы сможем напоить верблюдов». Я ничего не ответила, пытаясь рассмотреть его получше. Он снял платок, обнажая нижнюю часть лица, которое осунулось и покрылось темной щетиной. Глаза впали, но взгляд был упрямым, твердым, губы потрескались, и я, задержавшись на них взглядом несколько дольше положенного, опустила глаза. Он сел совсем рядом и протянул фляжку:

– Пей, здесь немного, но, когда буря прекратится, мы сможем осмотреться получше.

Я отрицательно покачала головой, мне не хотелось забирать у Таро последние остатки воды, но он запротестовал:

– Пей-пей. У меня припрятана ещё одна фляга.

«Лжец» – промелькнуло у меня в голове, но от воды я не отказалась. Во рту было настолько сухо, что я не могла вымолвить ни слова.

– Не спеши. Сделай глоток и подержи воду во рту, так ты лучше утолишь жажду.

Жажда никуда не делась, но откашлявшись, я почувствовала, что теперь по крайней мере смогу говорить.

– Спасибо. Почему ты улыбаешься?

– Всю мою жизнь внутри меня жила буря из чуждой мне магии и моих собственных чувств, от которых я бежал, но так и не находил пристанища. Сейчас я сижу рядом с тобой, когда снаружи этой дырявой хижины царит песчаный беспорядок, нас преследуют племена Илхама и одна Дэва знает, кто ещё! Но никогда в жизни мне не было так спокойно, как сейчас.

Я улыбнулась в ответ.

– Таро, – почти шепотом начала я, – та гора, куда мы направляемся, это же то самое место, где находится Дом Дэвии?

Он утвердительно кивнул.

– Я думаю, что моя мать находится там. Я бы хотела её увидеть.

– Мне тоже нужно повидаться с госпожой Даной. Но сейчас я хочу защитить тебя, а для этого мы должны как можно скорее оказаться в Марьянм.

Ненадолго я отвернулась от него. Я и сама не могла понять, хочу ли я встретить мать. Я боялась того, что отец оказался бы прав, и среди послушниц монастыря я увидела бы умалишенную, сломленную и не узнающую меня женщину. Боялась и того, что её там и вовсе не окажется. Но во много раз больше я боялась встретить ту, которая всецело посвятила себя служению своей Богине, вычеркнув меня из жизни.

– Хорошо, – наконец ответила я.

И слегка повернув голову, я увидела, что он расслабленно сидит возле меня с полузакрытыми глазами. Я положила свою руку рядом с его и мизинцем дотронулась до его кисти. Он немного вздрогнул, но тут же ответил на эту едва уловимую ласку, бережно взяв меня за руку. Спустя какое-то время под звук вихрящегося и прорывающегося сквозь стены песка я задремала.

Меня разбудил пронзительный женский крик. Сначала я подумала, что он мне приснился и не сразу осознала, где именно нахожусь. Я растерянно потрясла головой. Но напряжённая фигура Таро, медленно двигающаяся к выходу, дала мне понять, что это не сон. Кричала Мария. На фоне багрового заката я видела, как Таро, дойдя до дверного проёма, упал, потому что некто в чёрных с головы до ног одеждах ударил его по голове рукоятью меча.

Я вскочила на ноги, чтобы помочь Таро, но было уже поздно. Двое других мужчин заломили мне руки и потащили к выходу, где уже третий их спутник надел мне на голову мешок и перевязал руки. Я так и не увидела, что стало с Марией и нашими проводниками. Меня, как игрушку, посадили на коня, и всадник, крепко придерживая ношу, пустил его галопом. Всё, что я могла различить с мешком на голове, так это то, что скачем мы на запад, навстречу быстро угасающему солнцу.