Читать книгу: «Крокодилы ледяных озер. Обитают ли в водоемах Азии реликтовые животные? Издание второе, дополненное», страница 4

Постник Бельский, готовившийся для поездки в Сибирь, внимательно прислушивался к таким фантастическим рассказам, пытаясь отделить правду от слухов. И причина тому была: его польский предок Мартин Бельский, – известный в Европе ученый-географ – в своей необыкновенно популярной «Хронике» также писал о диких племенах Сибири: «Люди, глаголемые сатыре (сатиры, – А.Т.), жилище их в лесах и по горам; а хождение их скоро: егда текут (т.е. убегают, – А.Т.), никто не может настигнути их, а ходят наги, а живут со зверьми, а тела их обросли волосами, а языком не говорят, токмо голосом кричат».

А вот удивительная история так называемого «Березовского чуда» из забытого уже архивного дела краеведческого музея города Салехарда. В 1845 году два зверопромышленника, остяк Фалилей Лыкысов и самоед Обыль, застрелили необыкновенное лесное существо, у которого, по словам розыскного дела, «постав человеческий, роста аршина три, глаз один во лбу, а другой на щеке, шкура довольно толстой шерсти плотнее соболиной, скулы голыя, у рук вместо пальцев когти, у ног пальцев не имел, мужеского полу». «Ежегодник» Тобольского музея писал об убитом: «Ростом 3 аршина, мохнатый, не имелось шерсти только на носу и щеках; шерсть густая, длиной полвершка, цвету черноватого, у ног пальцев нет, пяты востроватые, у рук персты с когтями <…>. Тело чудовища сего оставили без предохранения на том месте».

Эти и подобные случаи описаны в книгах: Тиваненко А. В. По следам таежных призраков. – Улан-Удэ, 1995; Алексеев М. П. Сибирь в известиях иностранных путешественников и писателей. – Иркутск, 1941; Титов А. Сибирь в XVII веке // Сборник старинных русских статей о Сибири и прилегающих к ней землях. – М., 1890; Анучин Д. Н. К истории ознакомления с Сибирью до Ермака // Древности Московского археологического общества. – М., 1906. – Т. XIV; Бартольд В. История изучения Востока в Европе и России. – Л., 1925; Гурвич И. С. Таинственный чучуна. – М., 1975; Ельницкий Л. А. Знания древних о северных странах. – М., 1961; Мезенцев В. А. Энциклопедия чудес. М., 1974. – Кн.2: Загадки живой природы; Он же: В лабиринтах живой природы. – М., 1979 и др.

Следуя по территории Сибири к месту казачьей воинской или чиновничьей службы, россияне слышали немало подобных баек, причем рассказчики показывали ошарашенным новичкам даже конкретные места обитания диких чудовищного вида «человекообразных» современников, которых нужно опасаться. Это приводило к необходимости применять меры предосторожности во время пути и организовывать вооруженную охрану на привалах отдыха во избежание возможных разбойных нападений аборигенных жителей. Причем не только на суше, но и на воде, если они передвигались на судах. Даже в наши дни кое-где можно услышать рассказы о том, что в речных глубинах и на дне сибирских озер всё еще водятся некие рыбы, совершенное похожие на человека: у них те же руки и ноги, только тело покрыто чешуею, «как у прочих рыб». В таком описании перед нами предстает фантастический образ речных русалок, в существовании которых люди и сегодня верят почему-то больше всего. Опасность от них в том, что эти водные «соблазнительницы» женского облика очень любят питаться человечиной мужского пола, которых они заманивают сладострастным пением в воду и потопляют.

Самым невероятным водным существом жители Европы считали большого по массе тела моржа Северного Ледовитого океана. Польский историк Матвей Меховский (1517 г.) имел сведения от сибирских землепроходцев о ловле югорскими («самоедскими») племенами рыб, китов («морских коров») или «морских собак». А вот с чудовищного вида моржами россияне старались никаких дел не иметь. Время от времени, выползая из морских глубин, те взбирались на прибрежные скалы Уральского хребта при помощи своих мощных клыков, и оттуда скатывались по снегу на противоположную сторону горы, либо засыпали на перевалах от усталости передвижения. Тогда местные охотники-аборигены выходили скопом добывать животных для пищи, а их клыки, «довольно большие, широкие, белые и тяжелые», продавали «московитянам» за большие деньги, либо расплачивались ими с русскими властями в качестве ежегодной дани. (Алексеев М. П. Ук. соч., – С. 81).

На эту удивительную способность арктических моржей совершать зачем-то длительные пешие переходы по суше обращали внимание многие иностранные путешественники той поры. Климент Адамс: «В прилегающем море живет зверь, которого называют морж; он отыскивает себе пищу на скалах, поднимаясь туда с помощью зубов». О том же писал и Ант Вид. (Michov H. Die altesten Kerten von Russland. – Hamburg, 1884. – s. 83). Страх перед этим диковинным водным зверем зафиксирован даже в его названии: немецкое слово morsse созвучно с латинским пугающим словом mors — «смерть». (Алексеев М. П. Ук., соч.., – С. 83). То есть, «смерти подобное существо».

Судя по размещенным в книгах европейских авторов рисункам, арктический морж на самом деле представлял существо, мало похожее на знакомого нам мирного и спокойного тюленя. В нем было немало физиологических черт зубастой хищной акулы или крокодила. Норвежский архиепископ Олас Мангус сравнил моржа с «невероятной морской свиньей, которая с помощью своих зубов, как по лестнице, залезает на вершины скал, чтобы с этой высоты скатиться обратно в воду, если там не уснет, повиснув на скале». На одном из рисунков мы видим некую оскаленную зубастую морду с узкими глазами. Его спина и жабры имеют длинные острые иглы, а само грузное тело опирается на мощные когтистые лапы. Зато рыбий хвост очень короток и мало полезен для маневрирования и развития скорости во время передвижения по суше.

Помимо моржа-крокодила Мангус упоминает и некоего «морского волка» – гигантского рака, ростом в несколько раз больше человека. Есть у него в книге также зарисовки таинственного «морского змея» и такого неестественного для ледяного водоема животного, как гигантский осьминог. Осьминог этот имел вид не менее злобного тюленя с «воротником» из щупалец. Существуют зарисовки в книге «Космография» Себастьяна Мюнстера (Базель, 1550) «морских чудовищ Сибири», и некоего огромного водного существа, превышающего моржа в несколько раз. То, что данный образ есть искаженное производное от облика кита, свидетельствует фонтан воды, поднимающийся из его темени при выдыхании. (Танасийчук В. Невероятная зоология. (Зоологические мифы и мистификации). – М., 2011).

Даже в ту пору, когда Россия прочно утвердилась в Западной Сибири, имела города и систему государственного управления, служилые люди и крестьяне с опаской относились к соседствующим аборигенам, хотя и тесно соприкоснулись с их традиционной культурой и обычаям. Вот только две фразы из «Сибирской летописи», которую читал, пусть и в расходящихся списках, каждый человек, который ехал в Сибирь: «Пегая же орда и остяки и самоедь закона не имеют, но идолам поклоняются и жертвы приносят. Зверина же и гадска мясо ядят, и кровь пиют, яко воду, и корение ядят». Последняя фраза в одном из вариантов Летописи звучит так: «Сыроятцы суще, зверская же и гадская мяса ядят и кровь пиют, яко воду, и траву и коренья всякая ядят». (ПСРЛ: Полное собрание русских летописей. – Т. 36: Сибирские летописи. – Часть 1: Группа Есиповской летописи. – М., 1987. – С. 32, 38).

Крокодилы северных широт

Крокодилы являются близкими родственниками динозавров, и пришли они, естественно, к нам из другого, доисторического времени. Человечество хранит в своей памяти немало историй о невероятном, почти мистическом ужасе предков и коварстве этих страшных рептилий. Ведь и мифических чертей и драконов часто изображают с крокодильими мордами. Наши предки прошлых столетий твердо верили в существование рядом с человеком чудовищного вида живых современников. Многие были убеждены, что их можно «запросто» встретить не только на лесных звериных тропах, но и буквально на пороге собственного дома.

Как мы покажем далее, крокодилов насчитывается десятки видов и подвидов. Но в данной главе мы возьмем только один персонаж живой природы недавнего прошлого – таинственного кровожадного озерно-речного крокодила северных широт, с которым наши славянские предки тесно «сожительствовали». О нём много говорили в свое время россияне средневековья и народы Балтики. Псковская летопись описывает, как мы показали выше, одно из нападений их на людей за 1582 год. В середине столетия жители Литовского государства «откупались» от них тем, что подкармливали речных чудовищ. Это были некие змеи-рыбы с толстым черным и жирным телом, четырьмя короткими лапами и длинной зубастой пастью. В целом они напоминали больших водных ящериц. В Справочнике о Московии того времени говорилось: «Крокодил, зверь водный, хребет его аки гребень, хобот змиев, глаза василискова. А егда имать человека исти, тогда плачет и рыдает, а ясти не перестает, а егда главу от тела оторвав, зря на нее – плачет». (Сказания русского народа», собранные в начале XIX века И. Сахаровым). Здесь мы видим характерное описание туловища типа современного крокодила южных широт, кроме такой непонятной детали, как «хобот змиев».

Отсюда сделаем экскурсы в прошлое и настоящее.

У римского автора Плиния, к примеру, в его «Естественной истории», есть ссылка на Теофраста, рассказывавшего о необыкновенных рыбах Азии. Их удивительная особенность заключалась в том, что они имели способность переползать по суше от реки к реке, употребляя свои плавники вместо лап. (Алексеев М. П. Сибирь в известиях иностранных путешественников и писателей. – Иркутск, 1941). Некоторые комментаторы полагали, что речь идет о морском тюлене или о его «озерно-речной» разновидности типа байкальской нерпы. Однако тюлень, действительно опирающийся на передние ласты, способен преодолевать при своей тяжелой массивной туше лишь небольшие расстояния (не случайно во время следования он от усталости «засыпает»). Иное дело, если загадочная «необыкновенная рыба» Теофраста вместо плавников имела мощные когтистые лапы. Тогда это уже не рыба, а «крокодил», или похожее на него неизвестное реликтовое водное существо.

Был такой крокодил известен современникам в XVII столетии и в Сибири. В 1675 году Российский посол в Китай Николай Спафарий, следуя по Иртышу, услышал от местных лоцманов немало историй о чудовищных рыбах сибирской реки, и рассказы эти заставляли царского посланника с опаской поглядывать за борт лодки на внешне спокойное течение Иртыша. Проводники уверяли: водятся в нем существа, похожие на рыб и человека одновременно; у них те же руки и ноги, только тело покрыто чешуею, «как у прочих рыб»; они любят питаться человечиной.

Как человек образованный, Николай Спафарий старался отмечать в своем походном дневнике только реальные сведения о путешествии по Сибири, но и в них порою находили отражения факты фантастического характера. Против его восхищения переизбытком речной фауны гигантских размеров ничего не имеем. К примеру: «А рыбы в Иртышу многочисленные и разные, наипаче осетры, стерляди и иные многие и разные, кроме белуги; для того (поэтому, – А.Т.) и жители той реки больше рыбою питаются», хотя им, кочевникам-скотоводам, было бы привычнее соблюдать мясную диету.

Удивительные сведения поступили Спафарию с казахстанских верховьев Иртыша. Там, как говорили местные аборигены, озеро Кизылбаш имеет «воду пресную зеленую», населено множеством рыб и зверей. Но среди этой водной живности «есть зверь некоторый незнаемый, который ловит лебедей и гусей и иные птицы, будто крокодил; и можно бы и крокодилом быти, только никто не ведает». (Спафарий Н. Путешествие через Сибирь до границ Китая. – Чита, 2009. – С. 15).

Славилась изобилием рыбы и река Обь несколько восточнее Иртыша: «А рыбы всякой в той реке зело множество, а наипаче осетров великих ловят. А особая рыба есть муксун, которая зело добрая (в пищу, – А.Т.). И кажется, из моря идет (Северного Ледовитого океана, – А.Т.). И столь множество по ней рыбы есть, что ни на одной (другой, – А.Т.) реке и жирней невозможно быть». Правда, ханты-мансийские аборигены говорили о реке совсем другое. А именно то, что параллельно ей под землей течет другая река, её «двойник». В переводе на русский язык её название можно перевести как «Ненасытная» утопляемыми людьми. Это есть граница между миром живых людей и Нижним миром умерших. И течет по ней не вовсе вода, а слезы и кровь несчастных жертв. В ней обитают чудовищные животные «рыбьего» происхождения. А иногда, мол, от побережий Северного Ледовитого океана вверх по Оби с шумом и грохотом приплывают незваные «гости» на множестве лодок с берестяными бортами и похищают детей. (Лякина Е. Башни сатаны. – «Тайны ХХ века», 2024, № Башни сатаны. – «Тайны ХХ века», 2024, №43, октябрь. – С. 32 – 33).

Поступили ему сведения и о Телецком озере и реке Катунь на Алтае, в водах которых помимо множества рыб обитает и неведомая морская нерпа. Хотя она, вроде бы, и мирное животное, «но лучше всегда держаться от неё подальше, ибо большие клыки и когти имеет».

Пугающие известия поступали с верховьев реки Чибитка на Алтайских горах. Там, на высоте 1816 метров над уровнем моря расположено загадочное озеро Чейбеккель («Вытянутое озеро»), которое чаще всего в народе называли «Мертвым озером». Мало того, что в нем не водилась рыба, но и птицы не садились на деревья, растущие вдоль его берегов. По уверениям алтайских аборигенов, в глубинах высокогорного озера обитают некие чудовищные духи, которые не терпят посторонних на своей территории. Люди, приходившие к водоему, вскоре умирали в страшных мучениях, а иные вообще пропадали бесследно. Однако водного монстра еще никто никогда не видел и не мог его визуально описать. (Лякина Е. Башни сатаны. – С. 32 – 33).

Чем далее на восток шел по таежным сибирским рекам Николай Спафарий в сторону Китая, тем больше пугающих «небылиц» рассказывали ему местные аборигены о водяных чудовищах, которых, мол, можно неожиданно встретить в холодных водоемах их холодных земель. Например, в озере Байкал помимо «переполненности» водоема гигантскими осетрами, сигами «и иных всяких рыб», Николай Спафарий впервые увидел, наконец, такое диковинное для него животное, как «зверь нерпа». Ту же картину рыбного изобилия царский посланник нашел на реке Аргунь, и особенно в громадном озере китайской Маньчжурии Далайноре. Отсутствие видимости противоположного берега создало у него впечатление, что оно по площади акватории даже больше Байкала (но это от того, что водоем расположен в степной местности, а не окружен высокими горными хребтами, как Байкал). Летом на Далае бывают такие бури и волны, что никто не решался выходить на ловлю рыбы ввиду отсутствия у местных аборигенов больших судов, впрочем, как и малых.

Самое примечательное в отзыве Спафария об этом озере то, что он говорит о большой глубине по тому факту, что помимо «рыбы всякой великой и малой» там обитают и киты, которые «есть в море рыба большая», и «нерпы в нём есть». Как они попадают вглубь Азиатского материка? Комментаторы его дневников полагают, что следуют вверх по Амуру и далее по Аргуни, которые в старые времена, как единая река под разными названиями, имели общий исток из озера Далая. (Спафарий Н. Путешествие через Сибирь до границ Китая..,). Хотя для китов, надо признать, преодолеть такой длинный путь представляет немалую трудность даже в половодье, особенно тогда, когда поток воды становится очень мутным от размыва берегов. Наличие более высоких береговых террас забайкальско-монгольских водоемов действительно свидетельствует об их значительной полноводности в прошлом

Если бы Николай Спафарий записывал в свой дневник все сведения, которыми его снабжали местные жители, начиная с Западной Сибири, то его позже изданная книга о путешествии по Азии не уступала бы «Русскому дорожнику», ибо сибирская мифология на самом деле полна удивительных сведений о местных водных существах чудовищного облика.

Например, по уверениям нарымских селькупов на берегах рек часто попадаются огромные змеи, «толщиной с бревно». Оставляемый ими след по земле отличается отсутствием на ней травы. Такого змея многие народы Сибири именовали Дябдаром (у нанайцев это Дябдя). Чудовищного животного из-за страха не только не убивали, но и вообще боялись подходить близко к местам его жительства. Некоторые исследователи полагают, что хотя культ змей сегодня ярко не сохранился, но он в древние времена существовал как языческое поклонение родоплеменному тотему. О его древности свидетельствует эвенкийское мифологическое предание, согласно которому Землю создавали после таяния Великого ледника Мамонт и Змей. Когда образовался первый зеленый клочок суши, компаньоны-учредители стали драться за её единоличное обладание, пока оба не провалились обратно в водную стихию, став духами-«хозяевами» Нижнего потустороннего мира мёртвых. Что еще интересно – похожие предания имеются и у украинцев, что свидетельствует о широком распространении мифологического образа Змея от Амура до Днепра. По украинской мифологии, страшный Змей обложил тяжелой данью человеческие общины и мучил их требованиями ежегодной выдачей молодых девушек в качестве жертвы, пока народный герой Коваль не победил злое существо, и не запряг в плуг, заставив пахать землю. Из борозды возник Днепр, а из вывороченной земли появились Днепровские пороги. Конечные морены отступившего Великого ледника до сих пор носят на Украине имя «Змиевых валов». Есть и другой вариант предания: витязь Кирило Кожемяко запряг в плуг дракона-Змея и заставил окружить Киев защитным валом. Здесь, на наш взгляд, соединились реальные воспоминания о борьбе славян со скифами, гуннами, печенегами и татаро-монгольской ордой в образе пришедших из глубин Центральной Азии кровожадных «змеев-драконов».

Больше всего фантастических рассказов бытовало в Западной Сибири и на Алтае. Духом-«хозяином» реки Енисей считалась огромная рыба, способная останавливать своим телом плоты деревьев. У хакасов ею считалось рогатое животное, чаще всего Синий бык – хозяин водного источника. (Майонгашева В. Е. Некоторые сюжеты Сивого (Синего) и Черного быков в фольклоре Саяно-Алтайских тюркоязычных народов // Алтайский фольклор и литература. – Горно-Алтайск, 1982). Во время весеннего половодья хакасы умерщвляли бычка и спускали его на плоту вниз по Енисею как жертвенный дар водной стихии Нижнего мира. На алтайском языке имя чудовища звучит Кар-боку (мамонт), или Кар-буга/пуга (бык), а кар – означает понятие «необыкновенный», «огромный», «чудовище», «чудовищный», «страшно большой» зверь, применительно к рыбе Кар-балык (балык/палыг – «рыба»); другое значение слова – «гнилой», то есть «древний». (Радлов В. Опыт словаря тюркских наречий. – Т. II. – СПб, 1895. – стлб. 1083).

Как видно из отрывка походного дневника, Николай Спафарий спокойно встретил бытовавшие с глубокой старины вести о существовании в зоне вечной мерзлоты Западной Сибири «рыб-крокодилов-мамонтов-лосей», считая их не вымышленными, а вполне реальными животными своего времени. Спокойно потому, вероятно, что за столетие до него подобная молва уже была запечатлена, как мы говорили выше, в ходившем по Москве «Русском дорожнике». Основываясь на него, иностранные посланники С. Герберштейн (1549), Рафаэло Барберини (1565), Алессандро Гваньини (1578) и другие часто упоминали некую реку Таханин, населенную этими чудовищными «рыбами-крокодилами». Р. Барберини, напомним, писал: «В реке Таханин водится также некая рыба с головой, глазами, носом, ртом, руками и ногами и другими частями совершенно человеческого вида, но без всякого голоса; она, как и другие рыбы, представляет собой приятную пищу». (Алексеев М. П. Ук., соч.., – С. 106). Причем Барберини дает народному преданию точную географическую привязку – большая река Таханин находится за Лукоморьем, «в которой живут будто бы рыбы, совершенно похожие на человека, т.е. они имеют все те же члены, только покрыты чешуею, как у прочих рыб». (Алексеев М. П., – С. 135). Новое, что мы находим у Алессандро Гваньини, это вариант названия реки Таханин на Тахлин, а река Коссин, «пробежав Лукоморье», впадает в нее». (Алексеев М. П., Сибирь в известиях.., – С. 156). Николай Витсен (1674) предлагал видеть в Таханине реку Енисей. (Vitsen N. Nord en Oost Tartarie. – 1692. – С. 468, 477—480, 539). Однако, учитывая близость Таханина к северной области Лукоморье, можно полагать, что речь идет об одной из самых крупных трех рек Западной Сибири, к которой могут относиться Обь, Тобол или Иртыш. Поэтому до Николая Спафария и его спутников дошли не менее яркие отголоски былых преданий местных аборигенов о водных обитателях холодных ледяных притундровых рек и озер.

Слышал такие рассказы в 1692 году и в Восточной Сибири русской посланник в Китай Исбрандт Идес, писавший о Байкале: «В озере много рыбы, осетров, щук, причем некоторые бывают так велики, что каждая рыба имеет весом до 200 немецких фунтов». Заинтересовала посланника и байкальская нерпа, которую он не знал, каким именем назвать: «В том озере водятся необыкновенные усатые морские животные, все черные и без шерсти, с большими пленительными черными глазами, каких нет в других озерах мира; они настолько любопытны, что часто высовываются из-под воды по пояс и наблюдают за людьми; головы у них как у собаки». Бытовали подобные фантастические представления, по его словам, и у более южных и восточных соседних народов того времени.

Источником для российских и европейских познаний о диковинных фантастических животных рек и озер Сибири послужили шаманские верования древних народов региона, из которых непосредственно за Уралом наиболее известны сегодня ханты и манси (прежние самоеды). В их рассказах неведомые животные имеют как реальные облики щук, тайменей, осетров и пр., так и фантастических ипостасей: «рогатых щук», мамонтов, медведей, быков, лосей, но всегда те и другие имеют громадные размеры, зубы хищников и рыбьи плавники наряду с когтистыми лапами.

Среди богов шаманского мансийского пантеона видное место принадлежит Вит-хону – владыке вод рек и озер. Ему и его дочери Вит-хон аги аборигены трижды в год совершали жертвенные подношения коровой или овцой на прибрежных капищах-святилищах при реках Ляпин, Тавда, Обь, Сосьва. Существует описание «Старика Обского» (Ак-торума) этнографом Г. Новицким: «Доска некая, нос аки труба жестяна, очеса стеклянны, роги на голове малые…». (Новицкий Г. Краткое описание о народе остяцком. – Новосибирск, 1941. – С. 59). На озере Турват манси рассказывали режиссеру М. А. Заплатину: «Куль водится у нас, в Турвате. То ли щука громадная, то ли што. Метров шесть длины, светлая. Блестит как серебро, когда в ясный день выплывает. Живет этот куль где-то в яме». (Заплатин М. А. Хранит тайга языческие тайны. – Атеистические чтения. – Вып. 12. – М., 1982. – С. 86).

Другое название куля – Ялпын-уй, что означает «священный зверь». Причем слово уй это «вода»; следовательно, данное существо было тесно связано с реками и озерами. Старшее поколение хантов и манси не сомневалось в реальном существовании Ялпын-уя, и говорило, что он имеет туловище длиною несколько саженей. Внешне напоминает ящерицу. Другие очевидцы описывают его водяным змеем, длиною до 4 саженей, но раньше он достигал 7 – 8 саженей длины. Весною издает звуки, похожие на крик утки. Всех, кто попадается на его глаза, он моментально убивает. Нападая на человека, водный монстр обвивает его и душит, словно удав, затем перетирает тело жертвы своими костными пластинами. Говорили об одном рыбаке, который сумел отрубить зверю голову, но отрубленный кусок туловища тут же превратился в целую змею. Это напоминает историю с отрубаемыми головами славянского Змея-Горыныча. Поэтому вогулы (ханты и манси) его очень боятся. Ялпын-уя неоднократно видели ниже селения Метлёнки на р. Ляпин. Бывает, что на суше этот зверь обвивается почему-то вокруг стволов прибрежных деревьев, отчего те начинают высыхать.

Не менее страшные рассказы существуют у аборигенов Западной Сибири и о знакомых нам щуках. Когда те стареют, то увеличиваются в размерах и превращаются в крокодилообразные чудовища – мамонта мув-хора. В ясную погоду рано утром такие щуки всплывают на поверхность водоёмов. Их спины, шириною с «плашкоут», напоминают чешуйчатые и острые костными выступами спины крокодилов, блестящих на солнце. Однако голову и хвост такие монстры людям стараются не показывать.

В середине ХХ столетия один рыбак узрел сразу двух гигантских зверей-щук, неторопливо плывших вверх по течению реки. В этой же местности, на «священном песке» побережья оз. Ялпын-тур, категорически запрещалось появляться женщинам: один из местных жителей лунной осенней ночью увидел, как из озера в речку выплыло на отдых непонятное существо, у которого блестела вся спина. Там, у озера, находилось и священное место, возле которого лежала вытесанная из цельного ствола дерева большая фигура животного с длинным, округлым телом, заостренной головой и гребнем на спине. Кое-кому даже удалось запечатлеть этого живого озерного монстра на рисунке.

С этим животным громадного размера связывают два случая, происшедших на реке. В 40-х годах ХХ столетия колесный пароход «Петр Шлеев», следуя мимо Шайтанского мыса, неожиданно потерял ход и опасно накренился. Местные рыбаки предположили, что за колесо машины вцепился зубами сам Вит-хон, рассердившийся за сделанное людьми беспокойство его подводному жительству у основания берегового священного утеса. Второй случай произошел в наши дни с моторной лодкой, которую речное чудовище едва не потопило. Исследователи-этнографы И. Н. Гемуев и А. М. Сагалаев, изучавшие данную проблему, предполагают, что основой для появления подобных представлений послужили сохранившиеся живые реликты доисторической речной фауны Западной Сибири. (Гемуев И. И., Сагалаев А. М. Религия народа манси. (Культовые места XIX – начала XX вв.). – Новосибирск, 1986. – С. 103). Обратим, к слову сказать, внимание на алтайское слово момон – «крот». Если к нему прибавить показатель множественности (букву т), то получим момонт, созвучное со словом мамонт.

«Потомком» образа вымершего мамонта, перевоплощенного в водное чудовищное животное, у селькупов Западной Сибири стала гигантская выдра, живущая как в земляных береговых норах, так и в воде. Имя ей Кощар. Однако это не совсем выдра, так как она имела свое собственное прозванье – Тот. Этот мифологический персонаж (Кощар) исполнял роль «покойницкой земли караулящего зверя». В народном декоративном искусстве его изображали большим, сильным и свирепым животным, внешне похожим на гигантского «быка-медведя», однако ни хобота, ни клыков-бивней этому образу «рыбьего» мамонта не придавали. Магическая сила селькупского шамана выражалась в наличии на нагруднике ритуального костюма его металлической фигурки в качестве духа-помощника и проводника в Нижний мир. Русские люди прошлых столетий, познавшие быт и мифологию селькупов задолго до казачьих походов Ермака, образ Кощара передали в народных сказках как человекоподобного Кощея бессмертного, кровожадного хозяина мира покойников, по сути дела голого скелета, похищавшего земных девушек и уносящего их в свою подземную пещеру.

Однако значение гигантских рыб в мифологии селькупов более древнее, чем следовало бы считать. По их представлениям, Землю подпирают, не давая упасть, мамонты («кощар») и «землю держащая на весу рыба» У многих народов мира, в том числе славянских и европейских, Землю держат слоны, стоящие ногами на спинах китов или на панцирях черепах.

У ненцев Западной Сибири щука имела название пыря и сяторэй, что означало «кусачая». Таким определением подчеркивался её злобный характер водного хищника, нападающего на скот и людей. Тем не менее, животное это считалось священным, и убивать его было нельзя.

Существуют рассказы о гигантских рыбах Сибири и в наши дни. Сошлемся на натурную зарисовку одного из охотников на диких оленей в приарктической зоне Сибири. Одну из замерзающих рек переплывает мигрирующее стадо рогатых промысловых животных. И вдруг в гущу их плывущих туш, ломая тонкую корочку замерзающего льда, врезается за добычей, извиваясь, невероятно большая хищная щука с раскрытой зубастой пастью. Так, как это делают нильские гребнистые или иные крокодилы, неожиданно нападая на стадо животных в Африке, пришедшего на водопой, либо переплывающего водоем.

Такая громадная рыбина (осетр) была выловлена в Енисее в прошлом столетии. Вес её оказался 12 пудов. Если учесть пуд в современном весовом эквиваленте в 195 килограммов 165 граммов, то рыбаки получили фантастический улов порядка 300 кг только одной особи. (Егоров А. «А рыбы зело густо в нем…» // «Байкальская сторона». – Вып. 2. – Иркутск, 1991. – С. 181). На том же Енисее, на прибрежной скале близ села Аскиз в Хакасии, имеется рисунок другого таинственного водного монстра. Высеченное изображение передает облик большой ящерицы с раздвоенным языком, большими когтями и пластинчатыми «доспехами» (чешуей) вдоль спины. Напоминает похожие рисунки «водоплавающих быков с крокодильей пастью» на петроглифах Ангары, верховьев р. Лены, на предметах народного декоративного искусства финно-угров Западной Сибири, алтайских теленгитов, у тагарских кочевников Енисея, у динлинских племен бронзового века Забайкалья и Приамурья.

Похожие по размерам водные существа отмечаются и в регионах, близких к южным границам Западной Сибири.

В этой связи представляет интерес бессточное озеро Уриг-нуур (Уурэг-нуур) с солончаковой водой на границе Монголии с Алтайским краем, откуда берет начало исток Иртыша. В октябре 2017 года путешествующий вокруг озера монгольский турист С. Содномдорж увидел и снял на видео легендарное животное Хэх-Бух («Синий бык»). Такое название оно получило за издаваемые характерные звуки, схожие с бычьим мычанием. (Машкович Б. Криптиды Бурятии и Байкала. – б/м, 2022). Его контур в плывущем надводном состоянии абсолютно повторяет облик того «рыбоящера», о котором писал Николай Спафарий тремя столетиями раньше, и удостоверяет современная зарисовка очевидца речного чудовища Алпын-уя, якобы обитающего в реках Западной Сибири. Народная молва утверждает, что этот водный монстр лежит на дне, и только раз в 60 лет поднимается на поверхность. Слово рассказчику: «Я сначала подумал, что это какое-то бревно. И спросил стоявшего рядом местного жителя об этом. Тот ответил, что никакого бревна здесь быть не может. Странный объект был от нас метрах в 250. Когда пригляделся, понял, что это какое-то животное. Я сразу включил камеру и побежал туда. Это было точно живое существо. Оно имело плавник, длина тела была примерно 7 – 8 метров». (Машкович Б. Криптиды Бурятии и Байкала. – С. 117 – 118).