Читать книгу: «Крокодилы ледяных озер. Обитают ли в водоемах Азии реликтовые животные? Издание второе, дополненное», страница 3

Рыбообразные монстры наших дней

Вернемся к «крокодилам» из замерзающих северных водоемов России и Прибалтики. Вряд ли эти страшные монстры еще существуют в наши дни, но память об их реальном бытовании в недавнем прошлом не только жива, но и приобрела впечатляющие народные домыслы. Сегодня их «заменили» чудовищные рыбы из семейства ганоидных (ящеро- или акулоподобных) хищников, встречи с которыми по-прежнему нежелательны для мелких животных и человека.

Например, в начале 90-х годов ХХ столетия в Ленинградских газетах прошла волна публикаций о страшной рыбе пирмин, неожиданно объявившейся в грязных водах Финского залива. Её стречали не только в воде Балтики, но также в болотах, во влажной траве; передвигалась она лапами-плавниками по земле и снежному покрову. Более того, по системе канализационных труб рыба эта была способна проникать (!), будто бы, в ванные и туалетные комнаты горожан. Пирмин обладала очень острыми зубами и мощными челюстями. Известны нападения её на людей: говорилось о 9 рабочих производственного объединения «Электросила», доставленных в больницу с тяжелейшими травмами от нападения водяных чудовищ прямо из ледяных лунок во время зимней рыбалки. Как рассказывали сами пострадавшие, однажды вода Финского залива вдруг «вскипела», и оттуда, из лунок, как пружины стали выскакивать длинные извивающиеся тела, похожие на змей. После их укусов – боль и потеря сознания. Бывали случаи, когда эти пирмины, якобы, перегрызали подземные кабели энергосистемы Ленинградского метро. (Танасийчук В. Невероятная зоология. (Зоологические мифы и мистификации). – М., 2011. – С. 111). Возможно, речь идет о пираньях, случайно занесенных с реки Амазонки океанскими траулерами? Но у рыб пираний совсем не длинное змееподобное тело, как у тех, кто наведывался из Финского залива к людям. Добавим, что пираньи сегодня стали встречаться и в более холодных реках и озерах Сибири: там они также облюбовали наиболее загрязненные участки водных акваторий, привычных для их природной экологической ниши в Южной Америке.

Псковская область. Два друга-мальчика, купаясь, ныряли с резиновой лодки. И вдруг один из них, Петя, закричал товарищу:

– Саня, не могу ногой шевелить. Кто-то на дно тянет, словно гирю привязали… Вытаскивай меня!

С трудом тонущего мальчика удалось затащить в лодку. И тут следом неподалеку показалось из воды нечто похожее на корягу или толстую ветку, и также внезапно скрылось. Единственное, что успели рассмотреть друзья за бортом – это огромные щупальца существа явно не из местной фауны, похожего на небольшого осьминога. Как он попал в пресное озеро? Затем последовал ощутимый толчок, словно хищник собирался перевернуть легкую резиновую посудину. Спешно работая веслами, мальчики в страхе погребли к берегу, но одно весло чудовище успело зацепить и утащить в воду. (Калинин А. Ужас в глубине. – «Тайны ХХ века», 2023, №9, марпт. – С. 24).

На Волге был случай, когда купающегося мальчика наполовину заглотил гигантский речной сом. На отчаянный крик ребенка сбежались находившиеся поблизости мужики и застрелили водную хищницу. Но она успела стянуть с мальчика штаны и изрядно покусала тело. Как выяснилось, этот водный монстр жил в тени под плотами сплавлявшегося леса, подбирая пищевые отходы плотогонов. Она, и другие сородичи её сообщества, уже несколько раз пытались нападать на рабочих. Пойманным жирным сомом жители общежития рабочих питались две недели, а засушенные части туловища в виде вкусных балыков висели в сарае, разнося по становищу упоительные запахи. (Черемушкина Н. В утробе сома. – «Тайны ХХ века», 2021, №37, сентябрь. – С. 24).

Адово озеро Гайнского района Пермского края. Оно переполнено рыбой, но люди боятся её ловить, чтобы самим не стать пищей загадочного водного существа. Еще в XIX столетии кое-кто из местных жителей начал замечать в акватории водоема некое неизвестное крупное животное, которое при виде человека сразу же ныряло в глубину. Зато на озере начали бесследно пропадать собаки и мелкий домашний скот, приходящий на водопой. Один очевидец уверял, что рано утром он разглядел вынырнувшую из воды большую голову на длинной шее. В 1997 году группа заезжих рыбаков вновь увидела длинношее существо. Одним оно показалось рептилией, другим – странной рыбой-мутантом. Сошлись на мнении о неизвестном чудовище больших размеров типа Несси, и очень опасном. С тех пор никто на середину водоема не заплывает, а рыбачит исключительно на прибрежном мелководье. Интересно, что боятся этого озера и летающие животные. Лебеди, к примеру, всегда жмутся к побережью, а водоплавающие птицы никогда не садятся в центральной части акватории водоема.

По верованиям местных аборигенов коми-пермяков, в этом озере живет Куль – «плохой» Бог в образе гигантской безобразной щуки. Она топит в воде охотников и рыбаков, если они не угощают её жертвенной пищей. Одна старушка назвала эту гигантскую щуку «нешшшадно большой». Хвостом, говорит, как махнет, так и лодку с мужиками переворачивает. Между прочим, у финно-угорских народов, к которым относятся и коми-пермяки, щука считалась тотемным первопредком: её никогда не ловили и не употребляли в пищу. Такое действо считалось величайшим грехом и строго наказывалось. (Смирнова И. Пермское Лох-Несс. Чудовище из Адова озера охотится за туристами. – «Загадки истории», 2018, №31. – С. 4 – 5).

В Карасунских озерах на Кубани живут (или жили совсем недавно) большие сомы длиною до 3 и более метров и свыше центнера весом. Известны случаи, когда эти водные монстры нападали не только на водоплавающих птиц или на домашних животных, но и пытались атаковать людей. В 2002 году один из журналистов едва не лишился жизни, когда был атакован огромной рыбиной во время любительского погружения в акваланге. (Пейпиньш В. Мифы Краснодара. – «Тайны ХХ века», 2023, №28, июль. – С. 36 – 37).

В середине ХХ столетия вниз по рекам Уралу и Волге к Каспийскому морю направилась палеонтологическая экспедиция Института зоологии Академии наук СССР. Навстречу на нерест беспрерывно шли косяки рыб. Каждое утро ученые просыпались от мощных всплесков, гулко разносившихся по воде от частых и сильных ударов больших рыбьих хвостов. На пути в одной из береговых заводей встретился некий завал из 12 беловатых «бревнышков». Но это оказались тела полутораметровых сомов, каждый килограммов по 20 весом. Появился соблазн поймать на белковое пропитание и более крупную рыбу, чтобы «не сидеть» на надоевших консервах. Как специалисты по животному миру, они знали, что 20 килограммов – это для сомов не предел. Тем более, что они видели большие экземпляры среди уловов в лодках встречавшихся местных рыбаков. Закинули перемет, и вскоре кто-то из массивных речных обитателей сорвался с крепкого стального тройного крюка. А когда орудие лова вытащили, то оно оказалось разогнуто, хотя для этого необходима недюжинная сила. Тогда на ужин член экспедиции Н. К. Верещагин подстрелил летящего тетерева и тот с шумом шлепнулся в воду за кормой лодки. Но тотчас оттуда высуналась какая-то широко блеснувшая в солнечном луче «коряга» и птица моментально исчезла вместе с ней в глубине реки. Кто это был? Ведь тетерев – птица не маленькая, тем более с перьями. Схвативший её «монстр» должен был иметь весьма широкую пасть, чтобы питаться кровавым мясом не пережевывая добычу. В данном случае он действительно проглотил тетерева вместе с длинным оперением и крепким костным скелетом, наблюдая из глубины реки за её падением после ружейного выстрела.

Конечно, все рыбы занимаются поклевкой мелких мошек, садящихся на воду, но такие невообразимые гиганты, как тетерев, им не по зубам (каковых, между прочим, они не имеют, тем более клыков, чтобы пережевать жесткую добычу). От такого видения, писал Н. К. Верещагин, «стало даже немного страшновато, и для купания в реке мы стали выбирать изолированные от главного русла лагуны». (Верещагин Н. К. Записки палеонтолога. По следам предков. – Л., 1981. – С. 15 – 16).

На территориях приполярной холодной зоны нашей планеты из водных реликтов прошлых геологических эпох наиболее знаменита Несси из озера Лох-Несс, что в Шотландии. О ней сказано немало «за» и «против», и поэтому нет необходимости повторяться. Укажем на других её «сородичей» в соседних водоемах. Чудовище Мораг обитает, будто бы, в озере Лох-Морер в той же Шотландии. Очевидцы сообщали о похожих явлениях в озерах Ирландии, Исландии, Швеции и Норвегии, девять месяцев находящихся подо льдом. Есть они и в Северной Америке с похожим холодным климатом. Толпы любопытствующих людей осаждают сегодня озеро Оканоган в Канаде: в нем, якобы, обитает Огопого – некое змееподобное существо с головой то ли лошади, то ли рептилии. «Нечто» водится в канадском озере Маскрат. Знаменит водоем Шамплейн на границе Канады и США: там живет Шамп, точь-в-точь напоминающий Несси с фотографии 1975 года: у него маленькая головка с двумя рожками на длинной шее, имеющее огромное тело с горбом на спине. Когда в 1951 году в озере Шамплейн появилось водное чудовище, один азартный стрелок разрядил в него винтовку. Через несколько дней волны выбросили на берег громадного мертвого осетра с пулевым ранением в голову. (Танасийчук В. Невероятная зоология.., – с. 69 – 109).

Образ «живого плеиозавра» типа Несси очень древен и уходит вглубь веков и тысячелетий задолго до того, как о нём стали говорить наши современники. Это подтверждает целая серия рисунков на скалах и скульптурных фигурок в декоративно-прикладном икусстве бронзового века у прибалтийских народов Восточной Европы, наряду с образами морского тюленя и… давно вымершего, как считаеся, шерстистого северного носорога.

Помимо крокодилообразных чудовищ в мифологии прибалтийских народов очень древен образ некоей гигантской рыбы Туони, которую изображали на прибрежных скалах еще в каменном веке предки карелов и скандинавов. Один из таких рисунков изучал К. Д. Лаушкин. Это была сцена рыбной охоты на то самое страшное животное. Всю сцену ученый назвал: «Мифический герой в лодке в лодке и рыба-чудовище» (по её громадным размерам). Уверенность в правильной интерпретации рисунка дал эпизод из преданий скандинавских народов о «космическом герое Ильмаринене, который боролся с гигантской щукой Туони из преисподней». С ней же воевал и другой герой эпоса «Калевала» Лемминскайнен. Скандинавский эпос говорит о ней так:

Щука та не из огромных,

Но не очень чтоб не малых:

С топорище язычище,

С рукоятку грабель – челюсть,

Пасть в широких три потока,

Шириной спина в семь лодок.

(Лаушкин К. Д. Онежское святилище. – Ч. 2: Опыт новой расшифровки некоторых петроглифов в Карелии // «Скандинавский сборник». – Таллин, 1962. – Вып. V. – С. 232 – 233; 286).

Имя рыбы Туони созвучно с названием мифологической «страны Туони (Туонела)» в языческом культе мертвых. Одни рассказчики именовали стража (или «хозяина») этой страны гигантской щукой, другие – налимом. Образ этого существа также присутствует среди наскальных рисунков Бесова мыса в Карелии. В «Калевале» её с ужасом именуют водным существом Маны «со страшным зевом, в которую собирается бросить в качестве жертвы свою дочь старуха Лоуха, лишь бы та не стала насильно женой космического героя Иммариона». (Там же, с. 208 – 209). Судя по сценам морской охоты на петроглифах Карелии и Скандинавии, такой гигантской рыбой мог служить образ кита или иной крупной рыбы. На некоторых предметах декоративно-прикладного искусства это животное представлено массивной чешуйчатой рыбой, но с поистине безобразной чудовищной мордой, на что и указывает народный героический эпос «Калевала».

Некие морские чудовища встречаются и сегодня. Так, в январе 2016 года в Великобритании люди, гулявшие вдоль берега залива у города Бармут, увидели, как из воды всплыл невиданный монстр, похожий то ли на крокодила, то ли на огромного доисторического ящера, длиной туловища не менее 30 метров. («Тайны ХХ века», 2024, №28, июль. – С. 14 – 15).

Тут к месту вспомнить и некоторые библейские истории. Например, о том, как ветхозаветный пророк Иона был проглочен гигантской рыбой (китом) и долгое время провел в её чреве, пока не был вызволен оттуда Богом. Заметим, что киты в районе Средиземноморья или Черного моря не водились. Им нужны более холодные воды приарктической зоны, к каковой относился и Север Руси. Рыба эта явно считалась священной, так как в день поминовения пророка Ионы христианам запрещалось покупать или продавать любую рыбу, и тем более употреблять её в пищу во избежание неприятностей от небесных сил. (Лякина Е. День пророка Ионы. – «Тайны ХХ века», 2022, №40, октябрь. – С. 28 – 29). Тем не менее, образ пресноводного кита известен в мифологических преданиях российских славян: вспомним «чудо-юдо рыбу-кита» из сказок А. С. Пушкина. Она неподвижно лежала посреди водоема и была так огромна, что крестьяне построили на её спине жилую деревушку и обнесли её частоколом, «вбитым в ребра». Но такие невероятные размеры водяного животного следует отнести к домыслам поэта, хотя и у бурят Сибири существует образ мифической драконоподобной рыбы Абарга-могое на Байкале, которая также могла возлежать туловищем от берега к берегу и служить естественным «мостом» пересечения озера древними эпическими героями-богатырями на конях. А ширина Байкала, напомним, достигает от 40 (в южной части) до 75 (в средней части) километров. Безусловно, всё это гиперболы рассказчикв-улигершинов, но их цель – подчеркнуть этим громадные размеры реальных или мифических существ, которые, якобы, встречались в местных водоемах.

Образы гигантских рыб озер Сандинавии и Карелии интересны тем, что присутствуют в схожих редакциях и в фольклоре приарктических племен Сибири. Именно им, как уверяют рассказчики, принадлежат гигантские челюсти на берегах некоторых неизведанных тундровых озер, лежащие словно «ворота», через которые свободно проезжает всадник верхом на олене. (Окладников А. П. Сибирские легенды и рассказы Нижней Лены // Сборник МАЭ, 1949. – Вып. XI. – С. 94; Он же: Петроглифы Байкала – памятники древней культуры народов Сибири. – Новосибирск, 19874. – С. 93 – 94).

Языческий культ гигантских рыб и змей существовал с древности и у народов Кавказа. На петроглифах Гобустана, к примеру, среди комплекса многочисленных рисунков животных особо выделяются 3 образа рыб метровой длины и сопутствующих им пяти змей, в четверть их реальной длины (то есть не менее 4 метров каждая!). О рыбах ничего определенного сказать не могу, но основой представления о них могли послужить некие неизвестные существа Каспийского моря. Возможно такие, кто разогнул мощные стальные крючья перемета экспедиции палеонтологов в середине ХХ столетия и схватил пастью подстреленную тушу большого тетерева? Что касается змей, то объектами страха (и предметом обоготворения) могли стать агрессивные и огромные желтобрюхие полозы или страшная ядом и коварством гюрза – обычные пресмыкающиеся Гобустана, которых и в наши дни панически боиться местное население, как на суше, так и в воде. По древней мифологии, рыбы и змеи являются обитателями потустороннего водного Нижнего мира, и способны уносить с собою души живых людей, кто непочтителен к ним.

Но бывают на Кавказе и истории более впечатляющие. Вот какую сенсационную заметку мы нашли на страницах «серьезной» правительственной газеты СССР «Известия»: «Это случилось в Черном море во время погружения подводной лаборатории «Бентос-500». На глубине прмерно 100 метров один из гидронавтов заметил, как по правому борту мелькнула длинная тень. Какое-то существо, лениво извиваясь, подплыло к иллюминатору. Казалось, оно внимательно рассматривало своими выпученными глазами человека (через стекло) внутри аппарата. Никто из гидронавтов прежде такого не видел. Существо напоминало огромного змея серебристого цвета. Кто-то схватился за фотоаппарат. Но заснять на пленку подводное «чудище» не успел – оно (махнуло хвостом) и стремительно ушло на глубину…». (Щербань В. Встреча в пучине. – «Известия», 1985, 24 февраля).

Великая российская река Волга издревле славилась изобилием в ней рыб гигантских размеров, таких, как белуга, сом, судак, осётр и им подобных. А. П. Чехов однажды писал: «…в каждом трактире непременно найдешь соленую белугу с хреном. Сколько же в России солится белуги!». В начале ХХ века в Астрахани портовые рабочие объявили забастовку по поводу однообразия и скудости пищи, которой их кормил хозяин. Грузчики требовали на обед привычую диету в виде наваристых щей и каши, но жадный судовладелец ежедневно выдавал только… белужью черную икру, порою даже без хлеба. В ту пору фунт икры в сезон путины стоил всего полкопейки, в то время как перловой крупы 5, а черного хлеба – 3 копейки. Сегодня это кажется анекдотом, типа «если хлеба нет – ешь печенье».

Когда при Советской власти на Волге приступили к строительству серии гидроэлектростанций, государство пообещало поднять местную экономику за счет искусственного разведения мальков улов рыбы на реке до 1 млн. центнеров в год. Но планам не удалось сбыться. В замкнутых прогреваемых водохранилищах рыба стала погибать от изменения привычного ареала обитания. В конце ХХ столетия на Волге стали вылавливать не более 100 тыс. центнеров, из которых осетровые виды составляли лишь десятые доли процента. Сегодня обмельчевшая «Царь-рыба» сохранилась лишь в дельте Волги, за пределами гидроплотин, перекрывающих природные миграции водных обитателей. В искусственных водохранилищах уже давно не видели не только прежних осетровых гигантов (шипа, севрюгу, белугу, русского осетра), но и представителей «проходных» рыб из семейства сельдевых (волжская сельдь, каспийский пузан, сельдь Берка).

Их место заняли рыбы, прежде никогда не водившиеся в бассейне Волги. Например, в рыбацких уловах все чаще попадаются речные угри – невиданные для этих мест существа, похожие на змею. Среди вселенцев обычными стали и морские виды рыб, такие, как каспийская рыба-игла или бычок – большеголовая пуголовка, чархальская тюлька (из оз. Чархал на Урале). В 1960 году некоторые рыбхозы в качестве эксперимента стали разводить представителей американской ихтиофауны из рода буффало. Колхозов теперь нет, но их подопытные животные теперь встречаются по всей Волге, вытесняя аборигенную фауну. (Ерофеев В. Волжские пришельцы. – «Тайны ХХ века», 2018, №32, август. – С. 8 – 9).

Между прочим, исполинская волжская белуга формой своей морды очень напоминает морскую акулу. У нее такой же выступающий над челюстью нос, небольшие глаза поверх головы, и широкая зубастая пасть под рылом. В Астраханском краеведческом музее выставлено чучело рыбьего гиганта, и фотография того, как экскурсовод в качестве демонстрации свободно засунул свою голову в её глотку целиком по самую шею.

Рассказы о гигантских чудовищных рыбах и прочих водных существ Сибири и озера Байкал мы даем в последующих главах.

Дорога к сибирским людоедам

Уж если на Руси на полном серьезе говорили о животных-современниках чудовищного вида с ужасом, то можно представить, как отзывались «окультуренные» иностранцы о «чудесах» совершенно неведомой для европейцев природе далекой и пугающей Сибири.

Когда московский дворянин Постник Андреевич Бельский получил назначение на воеводское служение за Урал, в его семье было мало радости, но больше печали. В ту пору по Московии ходило множество невероятных слухов о трудных путях следования в этот далекий холодный край и о его дикарского вида аборигенных жителях. Ведь из россиян на рубеже XVI – XVII столетий еще мало кто бывал в неведомых восточных странах. Московское государство всё еще находилось под впечатлением недавней гибели казачьего отряда Ермака, снаряженного пермскими купцами Строгановыми во время войны с царем Сибирского царства Кучумом Муртазеевым, и жизненных мытарствах последующих стрелецких полков, направленных царем на помощь отряду русского атамана.

Казаки-землепроходцы, проделавшие пешком и на лыжах тысячи верст по горам, дремучим лесам, болотам, рекам и степным просторам Сибири, при возвращении домой пугали соотечественников своими впечатляющими воображение рассказами о невиданных суровых морозах, о летающих «тучах» таежного гнуса, пожирающих человека, о малой заселенности людьми зауральских земель, о дикости бытовой жизни аборигенных звероловов. В том числе и об их повальном каннибализме, о полном отсутствии там каких-либо хоженых сухопутных дорог, кроме звериных троп через леса и болота.

В то время по Московии получил хождение так называемый «Русский дорожник» – рукописное сочинение некоего безымянного автора, – который поведал не столько о путях на восток, сколько о живущих в тамошних лесах звериных человекообразных и иных чудовищах, которые, будто бы, нередко встречаются ошалелым от страха путникам в Сибири. А удивляться там было чему. Самыми пугающими из них являлись человекообразные людоеды фантастического облика. Немец Сигизмунд Герберштейн (1518 год), читавший этот «Дорожник», пересказывал удивительные истории о «стране Лукомории», где, якобы, обитают звероподобные люди: у одних, наподобие животных, всё тело обросло волосами; другие бродят по глухим местам с собачьими головами; третьи не имеют шеи, а головою им служит широкая грудь с глазами, носом и ртом…

Когда первые русские дружины проникли в неведомую Сибирь, то сразу же за Уральским хребтом их больше всего поразил факт бытовавшего наяву среди «диких» таежных и тундровых племен поголовного каннибализма, как обыденного, так и в качестве почетного кушания гостей мясом своих детей.

Один из таких народов – самоеды, то есть «люди, сами себя пожирающие». Как уверял новгородец Федор Товтыгин, часто ходивший к ним в гости, самоеды жили подобно тюленям, всю летнюю пору предпочитая находиться в студеной воде между арктическими льдами. Но это не было их прихотью. Оказывается, наступающее тепло являлось для береговых тундровых обитателей «вредным» для здоровья, при котором тела их почему-то «трескались». Единственным спасением, поэтому, для арктических аборигенов являлось долгое лежбище в воде. Их тундровые соседи, хотя не «трескались» по теплу, но зато природа одарила удивительным обличьем: «по пуп люди мохнаты до долу, а от пупа вверх – как и прочии человеци». Питались аборигены рыбой и мясом, но исключительно в сыром виде, поскольку не знали огня. У других рот размещался на темени, «а видение в половину человеци», отчего они не имели голоса. Расрошив мясо или рыбу, эти человекообразные существа клали всё это себе под шапку, то есть в рот, «и как почнут ясти, и они плечима движут вверх и вниз». Восточная группа самоедов отличалась тем, что впадала в зимнюю спячку на два самых холодных месяца года, как медведи. Они садились общинами вокруг потухших костров и пускали из носа некие длинные струи, примерзающие к земле. Стоило столкнуть спящего с места или обломать эти струи, как диковинные люди просыпались, но тут же умирали во второй раз, теперь уже по-настоящему, успевая спросить у обидчика: «О чем мя еси, брате, поуродовал?». (Тиваненко А. В. По следам таежных призраков. (Документальная повесть). – Улан-Удэ, 1995. – С. 35 – 37).

Подобные же звериные облики имели и чудовищного вида рыбы и иные водные существа, обитавшие у берегов Северного Ледовитого океана, в сибирских реках и озерах. Например, на реке Тахнин, с которой географы связывают современные Иртыш или Обь, водилась, будто бы, «некая рыба с головой, глазами, носом, ртом, руками, ногами и другими частями человеческого вида, но без всякого голоса; она, как и другие рыбы, представляет собою приятную пищу». (Алексеев М. П. Сибирь в известиях иностранных путешественников и писателей. – Иркутск, 1941. – С. 106).

Дословно повторяет слова Федора Товтыгина и его современник-иностранец Рафаэло Барберини (1565): «За Лукоморцами есть большая река, именуемая Таханин, в которой живут [существа], будто бы, совершенно похожие на человека, т.е. они имеют все те же члены, только покрытые чешуею, как у прочих рыб». (Алексеев М. П. Сибирь в известиях.., – С. 135).

Похожие сведения о чудовищных рыбах Сибири мы находим у французского путешественника и географа Андрэ Тевэ (1575 г.) в его «Всемирной космографии». Он одним из первых иностранцев побывал за Уралом северным морским путем на корабле, и поэтому его личные впечатления представляют большой интерес для науки по сравнению с компилятивными сочинениями других авторов, заимствованными у Герберштейна. Например, Тевэ писал: «Там водятся также рыбы-амфибии, логовища которых находятся на земле, в море и реках; самый же опасный их род тот, который тамошние люди называют Colkef; величиной они с английского дога и столь же хорошо вооружены зубами. В этом самом море находится такое большое изобилие других рыб, что это прямо кажется чудесным; притом они так безобразны, что подобных им не водится более где бы то ни было в другом месте на земле». По его словам, «Самоиты (Самоеды) означает людей, себя пожирающих». (Алексеев М. П. Сибирь в известиях иностранных путешественников и писателей. – Иркутск, 1941. – С. 145).

Английских мореплавателей Ричарда Джонсона и Стефена Бёрро, также побывавших в обширном устье р. Оби (пушкинском «Лукоморье»), больше всего интересовала обыденная жизнь народов самоедов и вайгат. Бёрро на полном серьезе описывал случаи съедения ими своих мертвецов и принесения мяса детей в качестве почетных кушаний гостям – «мертвецов они едят, едят своих детей». Пугающие рассказы россиян упоминали в своих публикациях за рубежом англичанин Джильос Флетчер (1591), швед Петр Петрей (1601 – 1610, немец Адам Олеарий (1647) и другие дипломаты. По Флетчеру: «Самоиты носят такое название от того, что они едят самих себя, ибо в прежние времена они жили как людоеды и ели друг друга; что это правдоподобно, можно заключить из того, что они и сейчас еще едят всякое сырое мясо, даже падаль, валящуюся в ямах». Аналогичного мнения были Петр Петрей и Адам Олеарий: русские называли самоедов так потому, что они действительно «ели человеческое мясо и даже тела своих умерших и друзей, которое они смешивали с дичиной». Наконец, Самюэль Коллинз (1669) считал «самоедскими» все племена Северной Азии. Поэтому слово «Сибирь», по его мнению, буквально означает «Земля каннибалов» (людоедов).

Новгородец Федор Товтыгин хотя и был против того, чтобы европейцы изображали всех аборигенных сибиряков настоящими животными дикарями, но и в его рассказах имеется уточнение: «самоеды» живут охотой, едят сырую рыбу и оленье мясо, и только в крайнем случае голодовки «меж собою друг друга ядят». При этом они очень гостеприимны: если к ним пожаловал гость, то в его честь устраивался большой пир – «хозяева дети свои закалают на гостей да кормят». Если по каким-то причинам гость у них умирал, «и они того снедают, а в землю не хоронят, и своих також». А как это делалось всей общиной, много повествуют старинный фольклор и исторические предания всех аборигенных сибирских народов от Урала до Чукотки. (Тиваненко А. В. По следам таежных призраков. (Документальная повесть). – Улан-Удэ, 1995).

Возможно, из подобных баснословных источников черпал великий поэт Александр Сергеевич Пушкин фантастические образы для своих стихотворных сказок о «стране Лукомории», где:

 
Там чудеса; там леший бродит,
Русалка на ветвях сидит;
Там на неведомых дорожках
Следы невиданных зверей…
 

Между прочим, «страна Лукомория» – это реальный и сегодня географический объект: устье р. Оби в Западной Сибири, впадающей в Северный Ледовитый океан, и именуемый Лукой моря. Эту часть побережья впервые хорошо изучил и научно описал столетием позже родственник Сибирского воеводы П. А. Бельского – участник Северной экспедиции 1734 – 1737 годов А. И. Скуратов-Бельский – во время вынужденной зимовки экипажа своего зажатого в арктических льдах морского судна. (Тиваненко А. В. Блюстители Российской державы. (Скуратовы-Бельские в истории России). Опыт историко-генеалогического исследования. – М., 2012).

Отсюда же родились образы якобы живущей там всевозможной болотной и лесной нечисти «Заморья» во главе со страшным волосатым чудовищем-человеком из сказки С. Т. Аксакова «Аленький цветочек»: все они пытаются помешать торговым делам новгородского купца, попавшего за Урал. Напомним, что в Сибирь ходили не только казачьи дружины, но и ватаги торговых, «промышленных» или «гулящих» людей, порою опережая государственные военные отряды. А в «Лукоморье» новгородцы вообще впервые попали через Северный Ледовитый океан за несколько столетий до знаменитых походов казачьего отряда атамана Ермака Тимофеевича Еленина (Оленина).

Иностранцы смеялись над подобными россказнями, но московитяне под крестным знамением перед Богом уверяли сомневающихся в реальности удивительных историй: нет, мол, ни одного россиянина, который, вернувшись из Сибири, не говорил бы о подобном.

Самоеды, ездившие по горам Урала на оленях и собаках, ели сырое оленье мясо, но не брезговали также околевшей собачатиной и бобровиной, «а кровь пьют человечью и всякую». Экзотичным показалось Федору Товтыгину и местное лечение: «у которово человека внутри нездорово, и они брюхо режут да нутрь вынимают», как это применялось аборигенами-шаманистами при кровавых жертвоприношениях животными и людьми своим языческим богам. Между прочим, подобные обычаи бытовали у всех аборигенных сибирских жителей, что сильно удивляло российских служилых людей первых городов и острогов. (Тиваненко А. В. По следам таежных призраков. (Документальная повесть). – Улан-Удэ, 1995). В конечном итоге русский информатор английских купцов-мореплавателей Федор Товтыгин, неоднократно ходивший в Западную Сибирь к «самоедам» гостевать, из последнего похода домой не вернулся – он был убит и благополучно съеден своими же «зауральскими» друзьями-каннибалами во время очередного праздничного пиршества в его честь.

Что ходить далеко за примерами, если такие события случались за Уралом повсеместно и в более поздние времена. Например, газета «Сибирь» за 1814 год сообщала: крещеный якут Налтанов «не от голода, и не в безумии, а по одному лишь зверскому сластолюбию, удавил своих дочерей, 12 и 18 лет, изрубил их тела, сварил и съел, причем в кровавой трапезе с ним участвовали гости – крещеная якутка Сотникова с дочерью». В 1883 году газета «Енисейские губернские ведомости» также описывала факт каннибализма, когда остяк Киприан Чероков, доведенный голодом «до крайности», съел двух своих сыновей, накануне умерших от истощения. Подобные истории считались обыденными явлениями у всех аборигенных народов Сибири. Известны чукотские рисунки сцены поедания человека (ребенка?) двумя волосатыми каннибалами громадного роста. Второй рисунок изображает пленного великана, руки, ноги и голова которого прикреплены веревками и кольями к земле. Три человека убивают его копьями. После этой процедуры, надо полагать, ценный «охотничий» трофей был благополучно съеден на чукотском родовом общинном пиршестве.