Читать книгу: «Мертвая цепочка», страница 2

Он говорил все это, и Аглая сразу почему-то верила. И хотя молодая мать страшно тосковала по дочке, беспокойство куда-то исчезло. Вроде так и все должно было быть, как шло. Когда Аглая потом все это рассказывала Гурову и Воронину, то постоянно спрашивала:

– Вы мне верите, верите?

– Еще бы не верю, очень даже верю. Знаю я вашего кота Баюна, – со злостью в голосе ответил тогда Игорь.

В тот момент он был уверен, что отличный парень – Николай Вербовский, спасший ему жизнь в 2017 году в далекой Сирии, и участник похищений женщин, сотрудник ФСБ – одно и то же лицо. А еще он не знал, что будет делать, если встретит Кольку во время готовящейся сейчас спецоперации по освобождению сестры его будущей жены Златы. Убить Вербовского он не имел права по закону долга – тот спас ему жизнь, но и принять то, что тот делал, тоже не мог. Вот только одно не давало ему покоя. Как, будучи преступником, Колька попал в Сирию психологом от ФСБ? И тут его осенило…

«Ну и идиот же я. Гуров же говорил, что у них кто-то давно работает под прикрытием. Тогда все сходится. Никто, кроме Кольки, не мог работать в такой сложной схеме». И ему сразу стало легко, как будто груз упал с плеч.

Потом Аглая рассказала Воронину и Гурову, что появился один из охранников – Сергей, который приносил девушкам все необходимое, еду, одежду. Пленницам разрешили ходить по территории особняка, в котором они оказались. Все равно вокруг была колючка под напряжением. А Сережа заходил все чаще и чаще, все время спрашивал у Аглаи, не нужно ли чего. А однажды их оставили только с охраной на три дня. Начальство, если оно и было, куда-то поразъехалось.

Девчонкам в этот день поставили ящик шампанского, чтобы они не скучали, потом к ним присоединились еще двое охранников с согласия девочек. Соседки Аглаи были молоды, ни мужей, ни семей, ни слепых мам не имели. Сергей привел Аглаю в свою комнату, там уже стоял накрытый стол, и парень сказал, что потерял голову, как только увидел ее. Что любит. А потом рассказал, что происходит на самом деле, и сообщил, что нужно бежать отсюда. Прямо сейчас, пока никого нет. У него имелся допуск ко всем выходам и входам, включая гараж с автомобилями, а также допуск к сейфу с деньгами.

Паровоз тогда не был депутатом, а являлся предпринимателем средней руки. Официальным его бизнесом была поставка автозапчастей к иномаркам, а неофициальным – поставка девушек для одного богатого извращенца русского происхождения с огромными связями, поселившегося в Азербайджане, в какой-то глухой деревне, которую он выкупил. Место ему было в дурке под аминазином, а не в особняке с бассейнами и экзотическими растениями, высаженными рядом. Он решил, что в прошлой жизни был маркизом де Садом и, воплотившись в этой, он должен одарить как можно больше женщин на этой планете своим искусством любви и эротики. Этот мерзавец раньше не заказывал русских девушек, ему больше афроамериканки нравились. А тут он загорелся идеей создания русского гарема, где у него будет ровно двенадцать наложниц в год, по количеству знаков гороскопа. После месяца утех он приносил своих повелительниц космоса, как он называл девушек, в жертву тому знаку гороскопа, которому она принадлежала. И в эту историю влипла тогда родная сестра Златы – жены Игоря Воронина.

В Москве об этом знали и именно поэтому отдали дело Гурову и Крячко, это был их уровень расследования. Когда Сергей все рассказал Аглае, времени на побег оставалось только несколько часов. Охранники, отдыхавшие с девушками, уже изрядно набрались, а учитывая, что начальства наутро не предвиделось, должны были спать часов до одиннадцати утра. Но в светлое время суток сбежать было бы намного сложнее. Поэтому Сергею нужно было попасть в комнату Аглаи, забрать ее сумочку, где находился паспорт. Каким-то чудом в день похищения девушка положила его в сумку, чисто на автомате, а похитители не стали отнимать пока документы, чтобы не насторожить девушек и не дать им повода для беспокойства. Нервные, перепуганные до смерти женщины, стремящиеся домой, заказчику были не нужны. Бедные девчонки, попадая в его адский особняк, до последней минуты своей жизни не знали, что будут принесены в жертву маньяком. Он их встречал как добрый граф, владелец шикарного поместья, куда дам, как королев, приглашали погостить.

Как правило, девушки были все из неблагополучных семей, или их попросту покупали, предлагая веселое путешествие к настоящему графу. Разные версии озвучивали. Кого-то на реалити-шоу заманивали, кого-то возможным участием в съемках фильма, обещая баснословный гонорар и славу. Прокол у них вышел только с Аглаей, у которой оказалась семья и маленький ребенок. Но с ней поработал Вербовский. Как потом выяснилось, он планировал ее вывезти, воспользовавшись своим даром. Сергей с Аглаей довольно быстро поняли, что он экстрасенс, или как там их называют по нынешним временам. А на деле профессиональный гипнотизер. После окончания расследования они забрали с собой мать и дочку Аглаи, уехали в Белоруссию, родили сына, организовали свой бизнес, и все у них сложилось как нужно.

– Ты после этого больше с Вербовским не работал, Игорь? – спросил Лев Иванович.

– Нет, даже не знаю, где он сейчас, – ответил Воронин.

– Отлично тогда провели операцию, он реально помог, – сказал Гуров.

– Это да! Нам бы сейчас он очень пригодился… – вклинился Крячко.

– История не терпит сослагательного наклонения, Стас. Пойдем работать.

Через час приехали поисковики, начали прочесывать местность заново. Иру подъехавшие медики «Скорой» накачали препаратами, притупляющими эмоции и страх. Лиля утешала мать как могла.

– Стас! – позвал Лев Иванович Крячко. – Давай разделимся и по поселку. Надо местных опросить…

– А мы что, в деле?

Сразу же после его вопроса раздался звонок, и на мобильном Гурова появилась фотография генерала Орлова.

– Ну вот, теперь, похоже, в деле, – сказал Гуров и взял трубку. – Але, Петр Николаевич. Да, я знаю. Откуда? Не поверишь, мы оказались в гостях у соседей депутата, у которой пропал сын. Да. Я понимаю, что губернатор поднял всех на уши в регионе и даже вас решил дернуть. Да, и спикер тоже. Так точно. Есть.

– Тебе нужны были официальные песни? Их есть у меня, Стас. Вперед.

– Понял.

Гуров начал с соседей семьи пропавшего ребенка. Добротный двухэтажный дом, дорогой ландшафтный дизайн сада, в нем цветы, деревья, какие-то декоративные кустарники. Никакой картошки-морковки и прочих радостей обычных дачников. «Наверняка какие-то чиновники», – подумал Лев Иванович и нажал на кнопку звонка. Двери открыл мужчина в форме охранника, за ним вынырнули два добермана, которые молча смотрели на незваного гостя, как бы размышляя, съесть его сейчас или оставить на обед. Предупреждая вопрос представителя охраны, кто он и откуда, Гуров показал удостоверение. Мужик уважительно кивнул головой, отогнал доберманов и, протянув руку вперед, пригласил полковника в дом.

«Он что, немой, что ли? Или, как в Средние века, языка хозяевами лишен?» – мысленно мрачно пошутил Лев Иванович.

Его размышления прервало появление хозяйки дома. Марлен, как себя называла и требовала называть своих знакомых и родственников Мария Григорьевна с мультяшной фамилией Сурок, являлась предметом обсуждения всех жителей поселка. Она была известной актрисой в городе и женой богатого предпринимателя, поднявшегося в 90-е. Про ее мужа много чего говорили, в том числе и откровенно страшного. Особенно относительно происхождения денег бизнесмена. Якобы он торговал органами в те лихие времена, и не только органами.

Но никаких доказательств этого изуверства Петра Сурка не было – ни в 90-х, ни уж подавно сейчас. Но он подарил своей любимой Марлен целый театр – да-да, почти как в сказке про «Буратино». А это вам не на булавки жене денег дать. Кстати, Карабас-Барабас из Марлен Григорьевны получился знатный. Она не терпела конкуренции ни в плане красоты, ни уж тем более – в сфере таланта. Во всяком случае, среди молодых актрис, и жрала их почти без соли и хлеба. Понимала, что совсем обойтись без прилива в театр молодых кадров не обойтись. А вот в отношении молодых и ярких дарований мужского пола все было как во времена Екатерины Великой. Правда, величие того или иного фаворита определялось совсем не размером таланта парня, оценивалось другое достоинство и его могущество с талантами.

При этом в молодости Марлен, тогда еще просто Мария – без Григорьевна, отличалась редкой красотой и талантом. Последний остался, что касается красоты, то она трансформировалась в некий образец пластической хирургии, правда довольно удачный. Без людоедских губ, странной формы бровей и искусственных ресниц из ворса норки, от взмаха которых Гуров, вызывая на допросы молодых свидетелей женского пола, периодически вздрагивал. Причем не от страсти, разумеется.

В этот день прекрасная Марлен пребывала в дурном расположении духа. Ее любимый мопс Вася опрокинул любимый кофейник на скатерть ручной работы, за которую она выложила кругленькую сумму из кармана Пети Сурка, выданную ей на бриллиантовые булавки и маленькие женские радости. Новый любовник Евгений, которому еще не исполнилось и тридцати, похоже, ей изменял. Доказательств этому пока не имелось, но Марлен видела, какими глазами смотрели друг на друга на последней репетиции он и эта актрисуля Лизка. Марлен, конечно, была стервой, интриганкой, манипулятором, но дурой она не была никогда. А как профессиональная актриса, отличалась редкой внимательностью к деталям. Сидя за утренним кофе, она продумывала планы мести, когда к ней пришел полковник московского уголовного розыска Гуров. Охранник довел полковника до особняка и лично открыл ему дверь. Марлен сразу же оценила стать и выправку Льва Ивановича и среагировала на него как настоящая женщина.

– Вы ко мне? – удивленно приподняв красивые брови, спросила она. – Чем обязана вниманию правоохранительных органов?

– А откуда вы знаете, что я из органов? – пришел черед некоторому удивлению Гурова. – Только не говорите, что у меня на лбу написано, кто я.

– Не на лбу, но написано. Офицерскую выправку ни с чем не спутаешь, а я актриса, у меня еще и другое зрение, кроме всех остальных достоинств. Присаживайтесь! Анюта, принеси нам кофе, молочник и все, что полагается! – позвала Марлен горничную.

Та, как молчаливая и при этом очень исполнительная тень, принесла все, что потребовала хозяйка.

– Мария Григорьевна, вы знаете, что у ваших соседей пропал ребенок?

– Какой ребенок? У кого? У Ирины? – Марлен отставила чашку с кофе, запахнула дорогой шелковый халат и сразу стала похожей на нормального человека, а не на персонажа из водевиля. – Господи, вы серьезно? А что случилось?

– Ушел за хлебом и не вернулся. В магазине, как выяснилось позже, мальчик не появлялся, и его вообще больше никто не видел. Ушел вчера. – Многолетний опыт опроса свидетелей по реакции актрисы дал понять Гурову, что та ничего не знает, и полковник собрался уходить, чтобы не тратить время на светские разговоры, но в дверях неожиданно появилась горничная Анечка.

– Я видела, – теребя маленькими, наманикюренными пальчиками накрахмаленный фартук, тихо сказала она.

– Что ты видела? – обернувшись на горничную и отставив бокал с красным вином, удивленно спросила Марлен.

Глава 2

Всё влияет на всё. В этой Вселенной, когда изменяется одна вещь, меняется всё.

Аня рассказала, что она собралась за продуктами в город, но такси брать не стала.

– Почему? Я что, тебе денег не выделяю на такси? У тебя проблемы с деньгами, почему не сказала? – удивленно приподняв красивые брови, спросила Марлен.

– Конечно, выделяете, даже больше, чем достаточно. Но… Мы с Петей, простите, с Петром, вашим садовником… В общем, мы встречаемся уже полгода, у него же своя машина, вот мы и договорились встретиться на остановке.

– С этим обормотом? Моим садовником? Ань, ну что ты в нем нашла? – заулыбалась хозяйка дома и, как показалось Гурову, облегченно выдохнула.

Причина «выдоха» Марии Григорьевны скрывалась в том, что, несмотря на великую любовь Петра Александровича Сурка к ней, он был очень восхищающимся мужчиной. Проще говоря, бабником, ходоком. Все красивые или хотя бы хорошенькие девушки и женщины до сорока пяти его восхищали. Иногда на пару ночей без последствий для семейного бюджета, а очень иногда – до покупки квартир для новой пассии, бриллиантовых гарнитуров, шуб, путевок на Мальдивы и побега из семейного гнезда. Шубки и бриллианты для очередной дамы сердца не беспокоили Марию, денег в семейной казне Сурков хватило бы на сто дамочек. Ее даже не беспокоило, что в каждом таком случае восхищения новой феминой у предпринимателя Сурка все было невероятно серьезно. Правда, неофициальные разводы и возвращение девичьей фамилии жене длились недолго. Рекорд составил год, когда седина в бороде и бес в ребре чуть не довели Петра Александровича до фактического расторжения брака и его вступления в новый. Пассии, вскружившей голову господину Сурку, на момент их огромной любви едва исполнилось двадцать. Звали красотку Инессой.

В «анамнезе» – медтехниум и диплом медсестры. Мама, бабушка, огород. Папа был, конечно, но, как говорится, сплыл в момент рождения ребенка. На самом деле многих дочек в стране растили мамы, бабушки и кормили их огородной, экологически чистой продукцией без заваливания дорогими гаджетами, поездками на не менее дорогие курорты и королевских креветок на обед. И многих детей это устраивало, во всяком случае, по поводу отсутствия у родителей миллионов они не собирались вешаться или идти грабить банк, чтобы восстановить статус-кво. Но Инесса считала, что она родилась не только красивой, но и царевной, только в заколдованном мире. Так что нужно любым способом вернуться в свой, где фонтаны из черной икры, собольи шубы и всеобщее поклонение.

Хотя красоткой девушка никогда не была. Лишний вес, фигура борца, почти полное отсутствие груди, короткие ноги. Из реальных прелестей – только длинные черные волосы да ярко-зеленые глаза. А в нагрузку – дикая ненависть ко всем, у кого есть деньги, потому что у самой Инессы их никогда не было. А работать девушка не любила. Как уж она умудрилась влюбить в себя олигарха, одному черту и самому Петру известно. Но спустя год после очередного переезда в дорогую гостиницу вместе со своей новой избранницей Петр пришел домой и деловито сообщил Марлен:

– Маш, у меня любовь…

– Угу, – подпиливая ногти, ответила жена. – Как всегда, Пуш…

– Маша, я не Пуш…

– Чего вдруг? – пока еще не чувствуя опасности, переспросила Марлен. – А кто ты? Суперпуш?

– Маш, я серьезно. Нам нужно развестись… Понимаешь, она не такая, как все. Ей от меня ничего не нужно, она любит меня, а я ее – у нас чувства!

И начал рассказывать Марлен, какие у них чувства. Мария Григорьевна слушала и понимала, что муж попал. А точнее, его деньги – и она вместе с ними. Вишенкой на торте стало сообщение мужа, что они с Инессой… ждут ребенка! Своих детей у пары Сурков не имелось. Но не по причине состояния здоровья или возраста Марлен, а потому, что Петр не мог иметь детей после перенесенной в детстве свинки. Вот только предприниматель Сурок об этом не знал. А вот Мария Григорьевна знала, причем давно, и, в общем-то, ее устраивала такая ситуация. Об этом ей рассказала в свое время мать Петра. Но она уважала и по-своему любила мужа, особенно в молодости, и не хотела его расстраивать. В общем, она умудрилась убедить его в том, что дети для актрисы – сложная история. Однако после этого «возрастного» сообщения о будущем отцовстве мужа ее буквально сорвало.

– Что?! Ребенка вы ждете? А от кого, позволь узнать? Ты в курсе, что не можешь быть отцом ни при каких обстоятельствах? Ты даже свой биоматериал отдать суррогатной матери не можешь, он у тебя бесполезный!

А потом в голову ходока Пети полетели подушки и мелкие предметы быта. Реакция мужика была неожиданной. Он так растерялся, сел на диван и, закрыв лицо руками, вдруг зарыдал. Марлен прекратила боевые действия и не менее растерянно смотрела на мужа. Потом подлетела к непутевому супругу, прижала его голову к себе и начала гладить, приговаривая:

– Петь, ну ты чего? Ну, живут люди без детей, я тебя расстраивать не хотела, поэтому и не говорила, что это ты бесплоден, а не я такая стерва, что от тебя рожать не хочу… У нас собака есть, хочешь, еще возьмем. И котов, мейн-кунов твоих любимых, хоть шесть особей, и черт с ними, с этими дорогущими обоями…

Примирение было горячим, и Петр надолго притих. Инессу с позором изгнали обратно в деревню, из которой ее так неосмотрительно вывезли. А тут Марлен опять вздрогнула при словах Анечки, что «они с Петром». Девушка была вполне во вкусе супруга Марлен, именно поэтому она и напряглась во время откровений своей горничной.

– Ну, так что ты видела?

– Я видела, как какой-то мужик на остановке, где я Петю ждала, садился в такси с ребенком. С мальчиком лет восьми-девяти, и было заметно, что ребенок очень напуган.

– Ты чего сразу-то в полицию не пошла? Номер такси запомнила или хотя бы фирму?

– Не знаю. Я записала…

И Аня передала Гурову листочек с номерами такси и названием компании – «Комфорт».

Гуров созвонился с Крячко и велел Стасу в срочном порядке озадачить экспертов, чтобы они «пробили» номер такси, узнали, кто работал в день пропажи Миши, и установили маршрут. Сам же быстрым шагом направился обратно на дачу к Ворониным. Через пятнадцать минут полковник был на месте, а у Стаса уже имелись все данные на таксиста, подвозившего странного мужчину с ребенком. Они отправились в один из частных городских таксопарков. Попали в обеденное время, и девушка-администратор проводила их в местное кафе, где обедали водители, и указала на Семена Пирова, который как раз работал в ту смену.

– Приятного аппетита, мужики! – улыбаясь как можно любезнее, сказал Крячко, присаживаясь за стол к обедавшим водителям.

– И вам не хворать, товарищ начальник, – подняв глаза на Станислава, ответил ему один из мужчин и вытер рот салфеткой. Пальцы говорившего украшали «синие» перстни, которые он, видимо, пытался затереть, но не смог.

– Давно от хозяина? – уже без улыбки, но и без агрессии поинтересовался Стас. Гуров в это время внимательно наблюдал за водителем, пытаясь понять, нервничает тот или нет, есть ли ему что скрывать. Но Семен вел себя вполне естественно.

– От хозяина давно. А что, есть ко мне претензии?

– Нет. Помощь нужна. Ты сутки назад вез мужчину с десятилетним ребенком. Куда вез, как он выглядел, как себя вел? Мальчика больше никто не видел, так что скрывать ничего не советую.

– Да я и не собирался. Мужик тот был нервный, дерганый какой-то, а мальчишка запуганный, глаза на мокром месте всю дорогу были. А мужик его то ли успокаивал, то ли запугивал. Вроде и ничего такого не говорил, но ребенок явно опасался ему перечить. Хотя, если честно, мне показалось, что это был отец пацана…

– Почему? – спросил Стас.

– Так похожи они, во-первых, а во-вторых, мальчик спросил один раз: а мама к нам приедет? А тот ему: приедет, конечно!

Стас записал адрес, куда неизвестный мужчина предположительно увез Мишу, и они рванули с Гуровым в город, прихватив с собой Марию и жену Воронина – Злату. Ведь прежде, чем дать «отмашку» спецназу, Гурову с Крячко нужно было понять, в какой квартире находится ребенок. К счастью, дом, у которого таксист высадил мужчину с мальчиком, оказался старой четырехэтажной «сталинкой» с высоченными потолками в квартирах, в котором было всего два подъезда. Злата и Маша купили несколько коробок конфет и под видом представителей социальной службы звонили в двери, вручали сладкий презент, поясняя, что это бонус от городских властей к майским праздникам.

Как ни странно, люди верили, не спрашивали у них документов, с радостью принимая скромный подарок. Обойдя первый подъезд, женщины не получили никакой нужной им информации. А вот во втором подъезде им наконец повезло. На втором этаже жила весьма разговорчивая бабушка. Она поблагодарила за конфеты и пригласила девушек в дом, на чай. Разумеется, Маша и Злата не стали отказываться, тем более что Гуров и Крячко уже стали сомневаться, что мужчина привез Мишу именно сюда, ведь обход по первому подъезду нужных результатов не дал.

– Конфеты-то какие вкусные! Надо же, никогда раньше по домам не разносили подарки, что это с нашими властями? Вроде выборы не намечаются! – радостно тараторила Зинаида Михайловна. – А у нас тут странности! – вдруг выпалила она и присела на табуретку, вытаращив глаза на Машу.

– Да, какие?

– Да Вадька Муркин откуда-то ребенка взял. А ведь не было у него детей, а тут сразу девятилетний… Он же с зоны не вылазил всю жизнь. Три ходки у него! Правда, по глупости садился, по пьянке. Первый раз ему лет двадцать было, а потом…

Маша и Злата напряглись.

– С зоны не вылазил? Ребенок? Девяти лет? Мальчик? – не дождавшись, «что потом», резко перебила Зину Михайловну Маша.

– Ну, да…

– А вы его видели?

– Один раз, вчера днем вроде… они вместе в подъезд заходили. Мальчонка был явно растерян. А может, и напуган! А ночью я слышала, что плачет он… А Вадька вроде как обещает подарок ему подарить, если он плакать перестанет. Вот.

– Зинаида Михайловна, нам пора, ждут нас уже. А в какой квартире этот Муркин живет?

– Да в двадцать третьей… А что ж чай-то, девчонки? Мне одной столько конфет не съесть…

– Потом, Зина Михайловна, потом, – торопливо обуваясь, успокоила женщину Злата. – Мы к вам обязательно еще придем, обещаем!

И они буквально вылетели из подъезда. Мария тут же набрала Гурова и сообщила, в какой квартире находится возможный похититель вместе с Мишей. Ровно через минуту они вместе с Крячко стояли у дверей двадцать третьей квартиры, внутри жилища было тихо. Лев Иванович нажал на кнопку звонка.

– Кто? – раздался из-за двери настороженный мужской голос.

– Это внук Зинаиды Михайловны, вашей соседки. Бабушка жалуется, что вы постоянно забываете кран закрывать и весь потолок в итоге в подтеках! – выдал Крячко, потом вдруг подумал, что он слишком интеллигентно выражается, и добавил: – Задолбали!

Дверь аккуратно открыли, и внутрь ворвались Гуров, Крячко, бойцы спецназа и Ирина с Валентином, приехавшие час назад к дому. Бойцы сразу положили хозяина квартиры на пол. На диване сидел худенький мальчик с плюшевым зайцем в руках, в глазах у него стоял ужас. А от увиденного он и вовсе зарыдал в голос.

– Это не Миша! Не Миша… Не Миша! – надрывно всхлипнула Ирина и, закрыв лицо руками, заплакала. Слезы ручьем текли у нее по рукам, Валентин прижал голову жены к себе и тихонько гладил ее по голове, приговаривая:

– Ириш, мы найдем его, обещаю тебе, найдем!

Ирину и Валентина отправили домой, Вадима Муркина – а это был именно он, подняли с пола и усадили на стул. Ребенком пока занялись Мария со Златой, успокоили мальчика, напоили горячим чаем и накормили бутербродами, быстро сбегав до магазинчика, который имелся в самом доме на первом этаже.

– Меня Ваня зовут, – жадно глотая куски, поделился мальчик. – А мы к маме скоро поедем? – глядя на Машу огромными, синими как небо глазами спросил он.

– Конечно, – проглотив ком в горле, сказала Маша.

– Рассказывай, – глядя прямо в глаза Муркину, потребовал Гуров.

– Что рассказывать?

– Ты идиотом-то не прикидывайся, Муркин. Ребенок откуда? И чей он? Зачем он тебе понадобился? Я посмотрел твои дела прошлые, ты придурок, конечно, редкостный, но извращенцем-то никогда не был! – заорал Крячко.

Станислав и правда поднял дела, за которые отсидел Муркин. Первый раз его преступление больше походило на анекдот. Как-то в уже довольно холодную сентябрьскую ночь Вадик Муркин так замерз, что решил согреться чем-нибудь сорокаградусным. Вот только денег на приобретение согревающего эликсира у него не имелось. Недолго думая, он нашел дома игрушечный пистолет младшего брата, очень похожий на настоящий. Вошел в небольшой магазинчик, работавший круглосуточно, и потребовал отдать все содержимое кассы плюс несколько бутылок элитного алкоголя. Продавцом оказался мужчина в возрасте, как потом оказалось, бывший участковый. Он спокойно собрал деньги, но, прежде чем выдать виски с коньяками, спросил:

– Документ, удостоверяющий личность, есть? Сомневаюсь, что вам исполнился двадцать один год.

– Что? Да мне как раз двадцать один! Вот паспорт. – И горе-грабитель, достав паспорт, продемонстрировал его продавцу. Так что и имя с фамилией, и адрес с пропиской стали очевидны, как утренний круассан. Через полчаса после ограбления в квартиру к пирующему совершеннолетнему позвонили полицейские. Тот спокойно открыл дверь, держа в руке рюмку с коньяком. Банкет продолжился в отделении, где любитель халявного алкоголя написал «чистуху» и получил свои три года общего режима.

Второй раз Муркин, почти как заведующий детсадом Трошкин из «Джентльменов удачи», решился пойти на дело, ограбив расположенный рядом с его домом «Детский мир». Он пришел туда в обед, часика в три, и спрятался в огромной коробке из-под дивана, благо габаритами Вадик похвастать не мог, так что уместился в коробе без проблем. Уснул. Проснулся, когда магазин уже был закрыт и никого в нем не было. Прокрался к кассе, взломал ее и забрал оттуда все деньги – около пятидесяти тысяч рублей. Выручку в этот день не сдавали. Но сработала сигнализация! Испугавшись, Муркин рванул опять в свою коробку, прихватив и добычу. Идея была, в общем-то, креативная и жизнеспособная: отсидеться в картонном укрытии до того момента, как уедет полиция, магазин откроют, и сбежать. Но человек, как говорится, предполагает, а бог располагает, воришке не повезло. Опера взяли с собой Джульку – немецкую овчарку, собака была обучена поиску людей.

На месте были через пять минут после того, как сигнализация сработала. Зашли в магазин, но никого не нашли. Тогда включилась Джулька, через три минуты усевшаяся около коробки и начавшая лаять. Вадим Муркин с детства боялся собак, а тут опять статья маячила с переселением в компанию к не очень интеллигентным и приятным людям еще года так на три. Гражданин Российской Федерации Муркин начал уничтожать денежные знаки, добытые непосильным трудом, посредством их поедания. Однако съесть пятьдесят тысяч рублей за пять минут не под силу даже самому голодному грабителю. Оперативники подошли к коробке, над которой надрывалась Джули, и подняли ее.

– Да, картина маслом, – только и смогли сказать они при виде Вадика не первой свежести с остатками российских купюр во рту. Остальные денежки валялись тут же.

В полиции ржали, конечно, долго, а этот случай запомнился на всю оставшуюся работу оперативников РОВД. Прокурор тоже проявил чувство юмора, и суд в итоге дал бедолаге по полной программе – четыре года из четырех возможных по этой статье, согласно УК РФ. А вот третий срок оказался посерьезнее первых двух.

– А я и не извращенец! – в тон ему заорал Муркин. – Это мой ребенок!

– Что значит, твой?

– То и значит! Сын это мой, Ванька! Мы с Ленкой развелись, когда я последний раз на зоне чалился, Ване тогда только год исполнился. А вышел, ему уже восемь стукнуло, я ж за убийство последний раз присел. Перепили с дружком, поссорились, за ножи схватились, я первым успел…

– Ну, восемь стукнуло, и что?

– И то! Нового папку она Ваньке нашла за это время, а меня по боку! А меня сын, конечно, не помнил, он же не видел меня ни разу в осознанном возрасте… А тут Ленка со своим наконец-то расписаться собрались, мужик ейный согласился Ваню усыновить официально. Это значит, что я вообще не смогу с ним встречаться! А я и так его не вижу. Вот я и дождался, пока она Ваню к свекрови привезет, да и увез его…

– Зачем, Вадим? – спросил Гуров. – Что ты собирался с ним делать? Сын, как ты правильно отметил, тебя не помнит. Чем ты его кормить будешь, одевать на что? Ты же не работаешь! Более того, он тебя не знает почти, принял за какого-нибудь похитителя детей или маньяка-убийцу, современные дети в этой теме получше взрослых иногда секут. Ты хоть о нем подумал, подумал, какого твой ребенок страха натерпелся? Это тебе не в коробке деньги жрать! Ты все-таки идиот, Муркин, честное слово!

– А что сразу опять про коробку? Не знаю, что собирался делать… Думал, может, привыкнет ко мне за неделю, а там как-нибудь договоримся с Ленкой, чтобы мы виделись. У меня есть деньги, я на стройке заработал, нам бы хватило на неделю. Меня теперь посадят?

– Жена твоя сюда уже едет, заявление о пропаже ребенка она не подавала, не знала, что Иван пропал. А свекровь ее будущая до смерти перепугалась, что обвинят в пропаже Вани, и искала его своими силами. Дикость, конечно, но как есть. Так что с юридической точки зрения отправлять тебя в колонию не за что.

Тут открылась дверь, и в квартиру ворвалась женщина лет тридцати пяти. Она влетела в комнату, увидела мальчика и бросилась к нему, а он – к ней:

– Мамочка!

– Ванечка!

Обнявшись и успокоившись, Елена подошла к Муркину и отвесила ему такого леща, что тот чуть со стула не упал. Мама Ванечки оказалась высокой, дородной женщиной с тяжелой рукой. Потом забрала сына, поблагодарила Льва Ивановича и Крячко за спасение сына и за то, что не стали обращаться в органы опеки, и они уехали. Дело опять зашло в тупик. Они вышли на улицу. Оба думали об одном и том же: с каждым часом, а тем более – днем шансы найти ребенка живым уменьшались. Самое плохое заключалось в том, что никто не звонил и ничего не требовал за мальчика. А ведь у Ирины были деньги и власть, она могла выполнить требования похитителей, если таковые были. Полковники вернулись на дачу к Ворониным.

– Слушай, Лева, Ирина, конечно, в жутком стрессе, но тяжелее всех исчезновение брата переживает Лиля. Все время говорит, что если бы приехала на час раньше, то сама бы сходила в магазин или вместе с братом. Кстати, она не одна приехала, – поделилась вечером с мужем Мария.

– А с кем?

– Да она привезла с собой молодого человека, зовут Женя, однокурсник ее. Хотела представить семье как жениха, но до свадьбы ли теперь? С виду тихий, скромный парень из интеллигентной семьи, неплохо сложен. Только кажется мне, не пара он ей. И вообще, странно как-то она себя ведет, Лев…

– В каком смысле странно?

– У меня какое-то стойкое ощущение, что она как будто играет роль, понимаешь? Я же актриса, я тонко эти вещи чувствую… И потом, она красавица с ангельским личиком, интеллектуалка, отличница, не чурается богемных тусовок. Зачем ей этот Женя? Денег у него нет, но ей вроде и не нужно – Ирина богата, слава богу, связей куча.

– Ну, может, влюбилась…

– Может, конечно, давай спать, Левушка.

Марьины сидели за семейным столом и старались держаться. И Валентин, и Ирина даже думать боялись о самом страшном. Часы показывали десять вечера. Ирина сама себе придумывала, что Миша мог пойти к кому-нибудь в гости и заиграться. Хотя какой уж тут заиграться, вторые сутки пошли, а мальчику все-таки десять лет. Современные дети практичны, да и позвонил бы сын уже сто раз, даже если бы потерял мобильник. К тому же у него в рюкзачке с обратной стороны была пришита «шпаргалка» с телефонами Ирины и Вали – на всякий случай. Так что хоть кто-нибудь бы да позвонил уже. Тем более что везде уже были расклеены и опубликованы портреты мальчика. Но Лиля привезла жениха, надо как-то держаться, показать, что им не все равно, она же тоже их дочка.