Читать книгу: «Испытание», страница 6

УХОЖУ В ПОЭЗИЮ

Поэт

Поэт – семиглавый дракон зелёный,

Пять голов возвышенных – две приземлённых.

Четыре безрассудных, три осторожных,

Одна верующая – шесть безбожных.

Поэт – ужасный зверь семиглавый,

Всеми семью жаждущий славы.

Все семь лишь Любовью и Словом живы,

Но ни одной головы лживой.

Ухожу в поэзию как в забой

Ухожу в поэзию как в забой,

Ухожу в поэзию как в запой,

За друзьями верными, за судьбой

И за самой первою – за тобой.

Так идут наверное

Только в бой,

Через льды и тернии –

За любовь.

Будущей поэме

Поэму заложил на стапеля.

Хочу, чтоб стройная была

Как каравелла,

Чтобы я мог на ней

Уверенно и смело

Одолевать житейские моря.

Весь мир –

На белоснежных парусах.

Пространство – брызгами

И время – пеной

Летят навстречу.

Я – колумб Вселенной.

Мои вест-индии –

В бесчисленных сердцах.

Меня зовут

Ветра твоих америк.

Доплыть, открыть,

Ещё не знать, но верить,

И ждать, когда

Весь белый свет любя,

И ты меня

Откроешь для себя!

Траур празднует Слава

Траур празднует Слава,

Город мрачен и тих,

Возвращается в гавань

Мой блудный стих.

Сломаны мачты и реи,

В раковинах киль.

Узнал ли ты, что добрее:

Ураган или штиль?

Что искал ты сквозь штормы? –

Маленькую Ассоль?

Или тот берег, в котором

Жизни спрятана Соль?

Ты был упорным и смелым,

Но годы потратил зря:

Ассоль давно постарела,

А соль – осталась в морях.

Мой дом, где раньше жила Радость,

Закрыт на железный Засов…

И ты – посмотри, что осталось

От Алых твоих парусов.

За перевал дождливый и нерезкий

За перевал дождливый и нерезкий

Умчалась юность – где её унять?

А с нею, как случается нередко –

Поэзия покинула меня.

Остался разум, торжествует тело,

Но на кого прикажете пенять? –

Поэзия покинула меня,

А без неё душа осиротела.

А может просто сердце охладело?

Внезапная как промельк кистеня

Всецело трезвость мною овладела –

Поэзия покинула меня…

Так пусть летит – не буду ей мешать.

Моим рукам не привыкать к лопате,

Но может быть я послужу опять ей,

Когда меж нами будет вскопана межа.

Опомнись, несчастный, не лезь

Опомнись, несчастный, не лезь

В пропащее это болото,

Поэзия – это болезнь

И часто с плачевным исходом.

Безумно кидаешься вброд,

Одумайся, сын человечий,

Ведь тот, кто пока что идёт,

Он тоже исчезнет навечно.

Воткни возле кочки слегу

И жди, вынимая занозы,

Как те, что на том берегу,

Когда-то дождались морозов.

Я УХОЖУ ОТ ЭТИХ ТЕМ

Я тебя так обнимаю

Я тебя так обнимаю,

Милая, в грусти немой, –

Чувствую пульс и не знаю:

Твой это пульс или мой?

Родина, я понимаю

Сердцем тебя и судьбой,

Чувствую боль и не знаю

Чья это боль.

В том мире, где в заоблачной траве

В том мире, где в заоблачной траве

Как миллионы солнц восходят зёрна,

Таранит мир огромный муравей

С глазами как закатные озёра,

Я путешествовал по сонному грибу,

Знал на ромашке потайные тропы,

И мог тебе предсказывать судьбу

По звёздочкам далёкого укропа.

Первый взгляд

Первый взгляд говорит о многом.

Два врага и одна дорога.

Первый взгляд им заменит речь

И из ножен вынутый меч.

Два соперника встретились если,

Первый взгляд – волевой армреслинг.

Слабый – взгляд свой уронит в пол,

Как костяшки пальцев на стол.

Первый взгляд – как разведка боем

В тишине, где столкнулись двое,

Вспоминая прощальный взгляд,

Как утративший силу яд.

Ручей в овраге

Ты режешь как пирог слоёный

Геологические дебри:

Силур, Девон, Ордовик, Кембрий –

На стенах древнего каньона.

Как тихо меж твоих камней

Века из будущего в прошлое

Стекают, но сдается мне, –

Ты из пустого льёшь в порожнее.

Вот так и мы судьбу-овраг

Скребём, стремясь оставить борозду

На вечности, а сами попросту

Ничтожный измельчаем прах.

Мы были, есть… И нас уж нет –

Ни пирамид, ни изваяний.

А сотням миллионов лет

Дадут ещё одно названье.

Я ухожу от этих тем к тем

Я ухожу от этих тем к тем,

Кто презирает смесь имён-мет,

Кто видит мир таким, как он есть,

Не в призму знаковых систем, нет.

Они докажут, что глагол – гол,

Что термин “низ” ещё не есть низ,

Что память слов ещё не есть боль

И что поэзия – сама жизнь.

Но я им звёздную пошлю весть,

Непостижимую, как мой Бог,

И если вправду этот мир есть, –

И им настанет скоро срок строк.

Потом вернусь и передам вам,

Что миг – велик, а мир – один раз,

И жаль, что сердца на двоих – два,

А слёзы падают из глаз – в нас.

Ещё всё будет: встречи и потери

Ещё всё будет: встречи и потери,

А счастье – поджидает впереди,

Оно слегка потопчется у двери…

О, как ты нерешительно, входи!

Оно войдёт ко мне и, взглядом смерив,

За всё, за всё меня вознаградит,

Лишь был бы дом, и были б в доме двери…

О, как ты нерешительно, входи!

И вот я год за годом ждал и верил,

И как трамваи штурмовал мечты,

И вот уж счастье топчется у двери,

Входи! А, старость, это ты…

Откалывать от жизни по кусочку

Откалывать от жизни по кусочку

За годом год, чтобы оставить строчку.

Откалывать поступки, словно крохи,

Чтобы в итоге – памятник эпохе.

Страдания и мелкие страстишки –

Излишки.

А также прочь излишнюю красивость.

Как? Получилось?

Мой результат – лишь пара впечатлений

(Их чудом удалось спасти от лени),

Десятка два сухих воспоминаний,

Да бездна всевозможных оправданий.

О, дали бы мне снова эту глыбу,

Я б изваял, но…

и на том спасибо.

ФЛИБУСТЬЕРЫ

Флибустьеры

Нам до Победы оставался только шаг,

Когда Фортуна, сделав оверштаг,

Обрушила на нас огонь мортир.

И медленно Судьба пошла ко дну.

Раскаяньем повеяло с Норд-Оста,

И на пробоину накинув парус просто,

Мы взяли курс на Праведность и Мир,

Но марсовый заметил паруса.

Последний кливер от натуги плачет,

И мы кричим: “Да здравствует Удача!”?

И подаёт команды канонир,

А это значит – снова будет бой.

Разбит рангоут, порван такелаж,

Но раздаётся клич: “На абордаж!”,

Ах, жажда боя, – вечный наш кумир,

Мы проиграли и на этот раз.

Не золото – у нас иная цель, –

Пусть жизнь кипит в сердцах,

Как добрый эль,

И нам другого не дано пути:

Так жить!

Так верить!

Так вперед идти!

Песня Гайдука

( на мотив “Гузлы”)

Ко мне, старый беркут, хозяин гор.

Не раз я со смертью играя,

Кормил тебя мясом своих врагов,

А нынче – сам умираю.

Птенцам моё смелое сердце отдашь,

Пусть станут отважней и твёрже,

Но только сначала мой патронташ

Отдай брату Джордже.

Пусть он на горячего сядет коня

И месть его будет сурова…

Их было тринадцать, а у меня

Всего двенадцать патронов.

Двенадцать трупов в расщелинах скал

Валяются руки раскинув,

Тринадцатый – Бо́цай, что сзади напал,

Выстрелил мне в спину.

Ещё, старый беркут, отдай платок,

Расшитый от края до края

Моей Любаве и слёз поток

Пусть милая им утирает.

Недолго беркут селенье искал

В долине у переправы,

Где Джордже, подвыпив, на свадьбе гулял

У Бо́цая и Любавы.

Словесная распря Локи

В Валгалле пир горою,

Валгалла переполнена,

Все боги и герои

Сидят в гостях у О́дина.

Отсутствует лишь враг их,

Где веселятся всласть и

Где в общем полумраке

Всеобщее согласье.

Но вот, бросая тени,

Не зван явился Ло́ки –

Бог-олицетворенье

Огня, вражды и склоки.

И с языка у Ло́ки

Посыпались упрёки.

Он уличал бессмертных

В бесчисленных изменах.

Он говорил, что каждый

В разврате перепачкан,

И каждый не однажды

Был кем-то одурачен.

И в гневе благородном

Все били кулаками,

Но все поочерёдно

С позором умолкали.

И приуныли боги:

К кому взывать “спасите!”,

Ведь сам великий О́дин –

Лжец и кровосмеситель.

А Локи взвился, ожил

И в пляске заходил,

Единственный, ничтожный,

Он так непобедим!

И вспыхнула Валгалла

И в пламени греха,

О, как ей не хватало

Ивана – дурака!

Простого и отважного

Без скидок на чины,

Ведь зло – есть зло, неважно

Какой величины.

Величие двуличья

Само боится лжи.

Да здравствует величье

Величия души!