Читать книгу: «Добровольцы и ополченцы в военной организации Советского государства. 1917—1945 гг.», страница 4

В этих условиях бюрократизация воинского учета была явно избыточной и несвоевременной. Полученные с мест данные были не точными, а обобщения, сделанные на их основе, – приблизительными. Тем не менее Всероссийской коллегии по организации и управлению Красной армией и сменившему ее в мае 1918 г. Всероссийскому Главному штабу удавалось получить определенные сведения о добровольческой записи в ряды Красной армии. Так, по данным учетного отдела Всероссийской коллегии, на конец февраля 1918 г. в Петрограде записалось 21 333 человека, в Москве – 15 483 человека¹⁶⁹. По данным того же отдела, по состоянию на 1 апреля 1918 г. числилось немногим более 163 тыс. добровольцев (см. табл. 1)¹⁷⁰. Наиболее успешно в Петрограде формировался 1-й корпус Рабоче-крестьянской Красной армии, в который на 1 апреля поступило 19 217 добровольцев, а 9350 человек убыли на фронт¹⁷¹.

Таблица 1

Сводка сведений учетного отдела Всероссийской коллегии по организации и управлению РККА о численности записавшихся в Красную армию добровольцев по состоянию на 1 апреля 1918 г.

Источник: РГВА. Ф. 11. Оп. 5. Д. 785. Л. 419.

Первая попытка обобщить результаты строительства РККА в масштабе всей страны была предпринята в апреле 1918 г. В этом месяце был разработан и введен в действие большой комплект документов личного и количественного учета добровольцев Красной армии, подготовленный учетным отделом Всероссийской коллегии¹⁷². Учетным отделом Коллегии была подготовлена сводная ведомость численности РККА по военным округам¹⁷³ и внеокружным территориям¹⁷⁴ и губерниям¹⁷⁵ по состоянию на 20 апреля 1918 г. Общая численность личного состава РККА к этому моменту составляла 195 838 человек¹⁷⁶. Боевой состав Красной армии сводился в формируемые с марта 1918 г. оперативные объединения – войска завесы. В добровольческий период РККА было сформировано два участка завесы – Северный и Западный. По неполным данным Оперативного управления Высшего военного совета, к 18 мая 1918 г. оба участка завесы, образованные 5 марта 1918 г., насчитывали 35,5 тыс. штыков, 3,2 тыс. сабель при 79 орудиях и 187 пулеметах¹⁷⁷. К этой же дате, по сведениям мобилизационного отдела Всероглавштаба, существовавшие к тому моменту военные округи¹⁷⁸ и войска областей, находившихся вне округов¹⁷⁹, показали полуторный прирост численности РККА – 294 821 человек. Однако степень готовности их была невысока: вооруженными числилось только 198,8 тыс. человек, а готовыми к выступлению в поход – лишь 15,7 тыс. бойцов и два эскадрона конницы¹⁸⁰. Ко второй половине июня 1918 г., то есть ко времени, когда был объявлен первый обязательный набор рабочих, численность боевых частей РККА существенно возросла и составила 58,4 тыс. человек пехоты, 7,7 тыс. человек кавалерии при 661 орудии, 2086 пулеметах, 6 бронепоездах, 28 бронеавтомобилях и 24 самолетах¹⁸¹.

Таким образом, рост численности добровольческой Красной армии очевиден. Однако его темпы, особенно в связи с принятыми планами строительства вооруженных сил, были неудовлетворительными. В связи с нехваткой добровольцев повсеместно практиковались переходные формы между вербовкой и призывом, такие как добровольные мобилизации коммунистов, вербовка по разверстке, жеребьевка и т. п. Это означает, что вышестоящие органы спускали уездным и волостным органам власти и военного управления разнарядку на определенное количество добровольцев, после чего последние агитировали местное население за вступление в Красную армию, а в случае невыполнения наряда применяли меры принуждения¹⁸². Иногда промежуточные формы комплектования закладывались в нормативных документах. Так, VI Чрезвычайный съезд Советов, проходивший 6–9 ноября 1918 г., принял постановление о формировании образцовых полков деревенской бедноты «из самых стойких и надежных защитников рабоче-крестьянской власти»¹⁸³. Конкретный способ комплектования съезд не указал. На деле оно осуществлялось путем разнарядки комитетам бедноты (комбедам) и последующим поручительством комбедов за выбранных кандидатов¹⁸⁴. В дальнейшем полки формировались по смешанному принципу – частично по мобилизации, частично – добровольцами.

Не удавалось на этом этапе и наладить должный воинский порядок среди добровольцев. Массовые нарушения дисциплины красноармейцами побудили ВЦИК 22 апреля 1918 г. принять форму «Обязательства добровольца, вступающего в Красную армию». Два из шести пунктов обязательства напрямую касались неуклонного соблюдения революционной дисциплины и подчинения приказам командования. Обязательство бралось с добровольца при поступлении; его нарушение каралось «суровой рукой революционного закона»¹⁸⁵.

Вскоре после введения комплектования армии на основе обязательной военной службы наркомвоен Л.Д. Троцкий весьма нелестно обобщил свое мнение о контингенте добровольцев. Выступая на открытии I Всероссийского съезда военных комиссаров 7 июня 1918 г., он признался, что надежды на добровольцев «оправдались только на треть». Отмечая большое число «самоотверженных революционеров» в рядах РККА, он также признал, что в армии «много элемента негодного, хулиганов, лодырей, отбросов»¹⁸⁶. Примерами нередко преступного поведения красноармейцев – грабежей, насилия, пьянства и дебошей – была полна провинциальная газетная хроника тех дней. Из-за того, что нередко отряды и батальоны Красной армии превращались в уголовные банды, их приходилось распускать или переформировывать. Так, 3 июня 1918 г. из Воронежского губвоенкомата во Всероссийское бюро военных комиссаров сообщали, что добровольческие части «настолько разнузданы и деморализованы, что беспрерывно приходится одну часть переформировывать за другой»¹⁸⁷. Отсутствие твердой дисциплины в добровольческих частях, в значительной мере объяснимое самой их природой (вступление по доброй воле, выборность и сменяемость командиров, возможность демократического обсуждения приказов и т. д.), являлось одним из главных факторов, дискредитировавших этот путь строительства армии социалистического государства. Кроме прямого ущерба боеспособности вооруженных сил такое преступное поведение красноармейцев, их участие в реквизициях продотрядов, отталкивало от советской власти население, ибо Красная армия олицетворяла эту власть. Дело доходило до того, что на сельских сходах выносились постановления о конфискации земельных наделов и имущества крестьян, добровольно вступивших в РККА, и изгнании их семей из сел¹⁸⁸.

22 и 26 апреля 1918 г. было опубликовано два декрета ВЦИК, ставших очередными шагами на пути к стабилизации красноармейского состава и переходу к комплектованию Красной армии на основе обязательной службы. Первый из документов – «Об обязательном обучении военному искусству» – предписывал обучение военному делу трудовых слоев населения от 16 до 40 лет (Приложение 3). В декрете оговаривалось, что все граждане, «прошедшие курс обязательного военного обучения, будут взяты на учет как военнообязанные. По первому призыву Рабочего и Крестьянского правительства они обязаны будут стать под ружье и пополнить кадры Красной армии (курсив наш. – Авт.)»¹⁸⁹.

Фактически декрет анонсировал скорое введение обязательной военной службы. Декрет утверждал состояние военнообязанных в возрасте от 18 до 40 лет для представителей трудового класса. Второй декрет, называвшийся «О сроке службе в Красной армии», под угрозой революционного трибунала, строго запрещал добровольцам, вступившим в ряды армии, покидать ее без разрешения командования не ранее чем через шесть месяцев¹⁹⁰. Декрет был нацелен против одной из главных проблем добровольческой армии – текучести красноармейских кадров.

Нормативное регулирование добровольчества в условиях обязательного призыва (июнь 1918–1922 гг.)

Весной 1918 г. страны Антанты, Германия, Турция, Япония предприняли военную интервенцию в Советскую Республику, захватив часть северных территорий, Украины, Закавказья, Дальнего Востока. 25 мая на огромном пространстве – от Пензы до Владивостока – против власти Советов поднял мятеж Чехословацкий корпус. Несмотря на то что части чехословаков растянулись «в нитку» на сотни километров, противопоставить им было практически нечего. Советская власть вновь оказалась на пороге катастрофы. Это стало последним доводом против дальнейшего строительства Красной армии на основе принципа добровольчества¹⁹¹. 29 мая 1918 г. ВЦИК принял декрет «О принудительном наборе в Рабоче-крестьянскую Красную армию». В декрете указывалось, что «ввиду сложности дела и трудности его одновременного проведения на всей территорию страны» намечалось начать принудительный набор в наиболее угрожаемых областях и главных центрах рабочего движения. Народному комиссариату по военным делам предписывалось разработать в недельный срок для Москвы, Петрограда, Донской и Кубанской областей «план осуществления принудительного набора в таких пределах и формах, которые в наименьшей мере нарушали бы ход производственной и общественной жизни означенных областей и городов»¹⁹².

Во исполнение этого решения декретом Совета Народных Комиссаров от 12 июня 1918 г. был объявлен первый призыв рабочих и крестьян рождения 1893–1897 гг. Он носил частный характер и коснулся только 51 уезда Приволжского, Уральского и Западно-Сибирского военных округов¹⁹³. В результате принятых мер численность Красной армии к августу 1918 г. составила 411,4 тыс. человек¹⁹⁴.

Новый принцип комплектования армии был закреплен в первой Конституции РСФСР, принятой 10 июля 1918 г. V Всероссийским съездом Советов. В Конституции защита социалистического Отечества была провозглашена первейшей обязанностью граждан, а право защищать революцию с оружием в руках предоставлялось только трудящимся без различия национальности. В постановлении съезда «Об организации Красной армии» ставилась задача по созданию централизованной хорошо обученной и снаряженной армии, использованию опыта военных специалистов, введению железной революционной дисциплины. Съезд «торжественно подтверждал», что «на каждом честном и здоровом гражданине, в возрасте от 18 до 40 лет, лежит долг по первому зову Советской республики встать на ее защиту от внешних и внутренних врагов». В пункте 5 постановления съезда прямо указывалось на «проведение обязательного обучения военному делу и обязательной воинской повинности (курсив наш. – Авт.)». А в пункте 14 определялся порядок ближайшего призыва и мобилизации (эти термины здесь употреблялись как синонимы) рабочих ряда районов страны¹⁹⁵.

29 июля 1918 г. В.И. Ленин подписал декрет СНК «О принятии на учет годных к военной службе граждан в возрасте от 18 до 40 лет»¹⁹⁶ (Приложение 4). Для проведения этой работы вводилось в действие утвержденное Народным комиссариатом по военным делам «Временное руководство для учета военнообязанных». Ведение воинского учета возлагалось на волостные и уездные комиссариаты по военным делам.

Таким образом, обязательная военная служба граждан (именуемая в тот период по-старому «воинской повинностью») стала основным способом комплектования Красной армии. 11 сентября 1918 г. был объявлен первый всеобщий возрастной призыв граждан, родившихся в 1898 г., а также бывших унтер-офицеров, офицеров и чиновников 1897–1890 годов рождения. А приказом РВСР № 6 от 22 сентября 1918 г. в развитие приказа от 11 сентября был повсеместно объявлен более масштабный призыв еще пяти возрастов граждан, родившихся в 1897–1893 гг.

Введение обязательной военной службы существенно сузило рамки добровольчества, но не отменило его вовсе. Добровольцы принимались в Красную армию до конца Гражданской войны. Согласно законодательству о местном военном управлении при военных комиссариатах продолжали функционировать вертикально организованные вербовочные органы – губернские и городские комиссии, уездные вербовочные пункты. И именно теперь потребовалось нормативное урегулирование правового статуса добровольцев, поскольку вербовка отныне являлась не единственным способом комплектования вооруженных сил, и следовало определить особенности правового положения добровольцев.

3 августа 1918 г. было издано чрезвычайно важное в этом отношении постановление Совета Народных Комиссаров «О сохранении за добровольцами-рабочими, отправляющимися на фронт и в продовольственные отряды, их мест и среднего заработка». Рабочие непризывных возрастов, добровольно отправлявшиеся на фронт или в продовольственные отряды, сохраняли за собой рабочие места на фабриках и заводах, получая при этом от предприятий свой средний заработок (за вычетом жалованья красноармейца, которое им полагалось в армии). Замещавшие их лица обязаны были освободить рабочее место «при возврате рабочих-добровольцев с фронта». Важно подчеркнуть, что льготы красноармейцам-добровольцам предоставлялись только до призыва их сверстников. Когда такой призыв происходил, добровольцы уравнивались в правах с прочими красноармейцами¹⁹⁷. Как подчеркивалось позднее в справке начальника Мобилизационного управления Штаба РККА Н.Л. Шпектрова, издание этого постановления СНК было связано с «острой нуждой в пополнениях Красной армии людскими контингентами» и желанием привлечь в нее «наиболее стойкий и полный энтузиазма элемент»¹⁹⁸. Именно так виделись теперь добровольцы на фоне массы мобилизованных, чья мотивация, как правило, была значительно ниже.

11 августа 1918 г. приказом РВСР № 4 был объявлен первый в стране возрастной призыв граждан 1898 года рождения. В опубликованных к этому призыву «Указаниях по производству призыва» содержалась норма, определявшая правовой статус граждан, уже добровольно поступивших на военную службу, но подлежащими обязательному призыву по возрасту: «Лица, родившиеся в 1898 году и состоящие ко времени призыва добровольно на службе в Красной армии… – говорилось в указанном пункте, – явке к призыву не подлежат и должны оставаться на своих местах, числясь на обязательной военной службе со дня приема на таковую их сверстников по возрасту». Специально оговаривалось, что «время их добровольной службы не подлежит зачету в установленный срок обязательной службы»¹⁹⁹. Отмечу, что конкретно в первой редакции «Указаний» речь шла только о лицах рождения 1898 г., но в последующем аналогичная норма распространилась и на другие призывы.

Приказ РВСР № 4 также отменял шестимесячный срок службы на период военных действий: «Все лица, призываемые на военную службу согласно настоящему приказу, задерживаются на службе впредь до указания Революционного Военного Совета Республики, в зависимости от военного положения страны»²⁰⁰. В отношении добровольцев последнее положение было уточнено в приказе Главнокомандующего всеми вооруженными силами Республики И.И. Вацетиса № 18 от 29 сентября 1918 г.: добровольцы не имели права увольняться с военной службы по собственному желанию до окончания военных действий²⁰¹.

17 ноября 1918 г. РВСР постановил, что добровольцами в Красную армию могут приниматься лица не моложе 16 лет и не старше 50 лет²⁰². Возрастные параметры добровольчества – одно из принципиальных правовых отличий этой категории военнослужащих от военнообязанных, для которых был установлен диапазон от 18 до 40 лет. Таким образом, институт добровольчества расширял возможность комплектования Красной армии сразу на 12 возрастов. Более того, в исключительных случаях, по ходатайствам командования, разрешалось принимать лиц старше 50 лет и младше 16 лет.

После достаточно успешных первых мобилизаций осени 1918 г. и зимы 1918/19 г. на фоне растущего продовольственного кризиса и хозяйственной разрухи стал возрастать масштаб уклонения от призыва и дезертирства из Красной армии²⁰³. Наряду с ужесточением мер по борьбе с этими явлениями вновь актуализируется интерес к добровольчеству как альтернативе мобилизациям, крайне непопулярным среди населения. Расширить базу добровольчества и стимулировать лояльность трудовых масс к Красной армии был призван декрет СНК от 8 мая 1919 г., распространявший льготы, предоставленные рабочим-добровольцам постановлением СНК от 3 августа 1918 г., на широкие слои рабочих и крестьян, мобилизованных не по линии военного ведомства (имелись в виду многочисленные партийные, профсоюзные, советские призывы). Все эти лица отныне, говоря словами документа, «признавались добровольцами». Крестьянам назначались ежемесячные выплаты в размере 200 рублей, за рабочими сохранялось их место и средний заработок; и тем и другим выплачивалось по 150 рублей единовременного пособия при мобилизации²⁰⁴.

Несмотря на то что отдельные аспекты добровольчества были урегулированы законодательно, в целом ни в добровольческий период строительства Красной армии (до середины 1918 г.), ни длительное время в последующем единого свода правил приема добровольцев на военную службу и увольнения с таковой не существовало. Как указывал 7 марта 1919 г. в своем докладе в Совет Всероглавштаба начальник Мобилизационного управления ВГШ П.П. Лебедев, «до настоящего времени прием на военную службу в Красную армию добровольцев производился на местах весьма разнообразно, ввиду отсутствия в законе общих указаний о порядке приема сих лиц»²⁰⁵. То же самое можно было сказать об условиях и процедуре увольнения с военной службы, которая также никак не оговаривалась, кроме соблюдения условия «окончания военных действий»²⁰⁶.

В начале марта 1919 г. Мобуправлением ВГШ был разработан проект «Временных правил о приеме добровольцев на военную службу в Рабоче-крестьянскую Красную армию», однако его согласование и утверждение затянулось почти на год. Камнем преткновения стал возрастной диапазон добровольчества, который в проекте Мобупра полностью совпадал с возрастным диапазоном граждан военнообязанного состояния – от 18 до 40 лет. Проект широко обсуждался с заинтересованными смежными ведомствами. Главное военно-санитарное управление настаивало на расширении диапазона до 17–55 лет²⁰⁷. В итоге Совет Всероглавштаба согласился с этим мнением и ходатайствовал перед РВСР о закреплении указанных предельных возрастов в правилах приема добровольцев. В последующем 17 ноября 1919 г. Реввоенсовет Республики установил предельные возрасты для добровольцев от 16 до 50 лет, предусмотрев возможные отступления от правил для ценных специалистов²⁰⁸. Это положение было утверждено приказом РВСР № 78 от 16 января 1920 г.²⁰⁹ Уже находящиеся в рядах Красной армии добровольцы, выходившие за рамки этого диапазона, подлежали увольнению только в случае возбуждения ими соответствующего ходатайства перед командованием или же в случае физической негодности²¹⁰.

В результате первый сводный нормативный акт, регулировавший вербовку и военную службу добровольцев, появился на свет лишь на заключительном этапе Гражданской войны. Приказом Революционного военного совета № 204 от 6 февраля 1920 г. за подписью заместителя председателя РСВР Э.М. Склянского «Временные правила» были введены в действие²¹¹ (Приложение 5).

Документ подробно регламентировал процедуру приема, увольнения, прохождения службы добровольцами, определял их социальные параметры и социальные гарантии. Важно, что «Временными правилами» были определены демографические и социально-политические параметры граждан, которые могут быть приняты на военную службу добровольно. Согласно ст. 1 и 2, «добровольцами принимаются: а) граждане в возрасте от 16 до 50 лет, если сверстники их по возрасту еще не призваны на обязательную военную службу в плановом порядке, б) лица, являвшиеся уже по призыву, но освобожденные от приема на военную службу либо получившие по разным причинам отсрочки поступления на таковую». Запрещено было принимать граждан, физически непригодных к службе, находящихся под судом или осужденных, нравственно разложившихся и тех, кому положено быть зачисленным в тыловое ополчение (к таковым относились «классово чуждые элементы»). На этих же условиях добровольцами могли быть приняты и годные к службе женщины.

«Временные правила» содержали процедуру приема добровольцев, перечень необходимых личных документов. Добровольцы принимались на службу красноармейцами, как на строевые, так и на нестроевые штатные должности, «смотря по способностям», и проходили службу на равных условиях с прочими красноармейцами. Лица, имевшие специальную техническую или иную особую подготовку, могли назначаться и на соответствующие их специальностям должности (ст. 8–9). Ст. 11 гласила: «Служившие же ранее в войсках лица унтер-офицерского звания зачисляются на службу прежними званиями, причем те из них, которые будут назначены для прохождения учебных инструкторских курсов, должны удовлетворяться содержанием из оклада взводного инструктора». Срок службы добровольцев исчислялся со дня их зачисления в часть, в то время как прежде, до призыва сверстников, срок предшествующей службы добровольцам не засчитывался. Также добровольцы не могли уволиться «по собственному желанию с военной службы до конца военных действий» (ст. 15).

Документ подчеркивал необходимость правильного использования добровольцев как высокомотивированных защитников советской власти. В связи с этим ст. 10 «Временных правил» рекомендовала: «Добровольцев задерживать долгое время в запасных частях не следует, а надлежит, по получении ими необходимой военной подготовки, направлять в составе маршевых пополнений в действующую армию, так как добровольцы в военное время в большинстве случаев поступают в войска с исключительной целью принять личное участие в боевых действиях»²¹².

Последний тезис особенно важен для объяснения правового положения добровольцев в последний период Гражданской войны. Большая ценность моральных качеств таких бойцов обусловливала предоставление им определенных преимуществ перед остальными красноармейцами: возможность выбора воинской части или рода войск (правда, в пределах штатных потребностей соответствующих воинских частей). Возможность выбора воинской части ценилась высоко, поскольку человек имел возможность служить в знакомой среде, среди земляков. В одном из докладов, поступившем в ноябре 1919 г. из Казани в отдел кавалерийских формирований Всероглавштаба, прямо сообщалось: «Сотни охотников, которые пошли бы в определенную часть, хотя бы в туземную, но никто не хочет идти в маршевые эскадроны…»²¹³ За добровольцами сохранялись и рассмотренные выше льготы по рабочему месту, среднему заработку и пособиям семье, предоставленные ими декретами СНК от 3 августа 1918 г. и 8 мая 1919 г. В остальном же правовое положение добровольцев уравнивалось с остальными красноармейцами. Необученные зачислялись в запасные части для обучения, а затем отправлялись на фронт с маршевым пополнением.

В конце 1920 г. началось поэтапное сокращение Красной армии, занявшее несколько лет. О казусе добровольцев вспомнили не сразу. Изданный первым приказ 11 декабря 1920 г. РВСР № 2767/551 об увольнении в бессрочный отпуск красноармейцев, родившихся в 1885 г. и старше²¹⁴, не упоминал добровольцев, хотя, безусловно, среди увольняемых возрастов таковые были. Далее, приказом РВСР № 36/5 от 6 января 1921 г., подписанным Л.Д. Троцким, в бессрочный отпуск (в «первобытное состояние») увольнялись красноармейцы самых старших и самых молодых возрастов – 1886–1888 годов рождения, а также 1902 года рождения и младше, а также ряд других категорий граждан (например, квалифицированные рабочие и т. п.)²¹⁵.

С другой стороны, приказ РВСР № 36/5 впервые регулировал правовой статус лиц военнообязанных возрастов, подлежавших увольнению по закону, но добровольно желавших остаться на военной службе, «если по своим качествам они действительно удовлетворяют требованиям, предъявляемым красноармейцу»²¹⁶. Этим лицам разрешалось продолжить военную службу, но только в течение полугода.

Этот документ имеет важное значение с точки зрения раскрытия темы прохождения военной службы добровольцами, а также возникновения новой категории военнослужащих Красной армии – сверхсрочнослужащих. Согласно п. 2 приказа РВСР № 36/5, граждане, принятые на службу добровольно, увольнялись в бессрочный отпуск одновременно со своими сверстниками. Ранее порядок увольнения добровольцев фактически не был регламентирован. Также подлежали увольнению добровольцы непризывных возрастов (1885 года рождения и старше) и добровольцы-иностранцы. Им предоставлялось право по желанию продолжить службу в РККА, однако они лишались льгот, предоставленных добровольцам постановлениями СНК от 5 августа 1918 г. и 6 мая 1919 г., и уравнивались в правах со всеми остальными красноармейцами²¹⁷.

Несколько позднее, 17 апреля 1921 г., в приказе РВСР 810/146 об увольнении в бессрочный отпуск новой партии военнослужащих (1892–1895 годов рождения) уточнялись условия службы для добровольцев, если они желали продолжить службу: бойцы могли оставаться только в войсковых частях на строевых должностях, специалисты – на специальных должностях, военные моряки – на всех флотских должностях. Специально оговаривалось, что «ранее оставленные добровольцы старших возрастов (1885 года рождения и старше), не подходящие под это правило, подлежат немедленному увольнению в бессрочный отпуск»²¹⁸. Таким образом, создавалась база для оставления в рядах Красной армии профессиональных военнослужащих и формировалась номенклатура должностей для них.

Добровольцы, подлежавшие увольнению, но остававшиеся на службе по своему желанию, а также уже уволенные в бессрочный отпуск красноармейцы, желавшие вновь поступить на службу, представляли собой совершенно новое явление в практике комплектования Красной армии. Органы военного управления еще не сталкивались с ним, поскольку массовых увольнений из Красной армии до 1921 г. не осуществлялось. Безусловно, речь идет о зарождении профессиональной прослойки красноармейского состава, остававшейся на службе сверх положенного срока по своей воле.

Появление нормативного регулирования для сверхсрочнослужащих, отразившееся в положениях приказов РВСР № 36/5 и 810/146, не было случайным, а отвечало требованиям времени в связи с существенно усложнившимся порядком прохождения военной службы рядовым составом Красной армии. Это видно по большому количеству запросов, поступавших из окружных и фронтовых штабов. В частности, выяснилось, что часть добровольцев, подлежавших увольнению в общем порядке, хочет продолжить военную службу. Более того, определенное число красноармейцев, поступивших на службу по мобилизации и ныне уволенных в бессрочный отпуск («бессрочно отпускные»), желало добровольно вернуться на нее. В июне 1921 г. Мобупр Штаба РККА делал вывод, что эти случаи «участились»²¹⁹.

На вопросе о сверхсрочнослужащих как особой категории добровольцев следует остановиться. Хотя по объективным причинам в годы Гражданской войны он и не получил должного решения, документы свидетельствуют о том, что руководство Красной армии осознавало его значение. Данный вопрос впервые был поднят еще осенью 1918 г. по инициативе Высшей военной инспекции РККА, которая своим отношением от 23 октября предложила Всероссийскому Главному штабу составить проект «положения о службе сверхсрочных в Красной армии», считая, что «институт этой категории [военно]служащих может оказать огромное влияние как на степень обучения войск, так и на сформирование твердых кадров армии»²²⁰. Позиция председателя ВВИ Н.И. Подвойского относительно института сверхсрочнослужащих носила несколько упрощенный характер. Он полагал, что этот вопрос «должен сводиться к привлечению в ряды армии на младшие командные должности военных специалистов из числа необязанных военной службой, то есть непризывного возраста»²²¹. Принимая во внимание «общегосударственный масштаб» поднятой ВВИ проблемы, Организационное управление Всероссийского Главного штаба (начальник – А.М. Мочульский) образовало комиссию из представителей управлений Всероглавштаба. Однако обсуждение на комиссии зашло в тупик в связи с тем, что многим показалась «необходимость создания института сверхсрочнослужащих для данного времени… недостаточно ясной». Во-первых, посчитала комиссия, необходимые специалисты могут быть призваны в общем порядке (именно в это время проходили первые всеобщие призывы), а во-вторых, «восстановление этого, весьма непопулярного в армии института» потребовало бы пересмотра законодательства, касающегося окладов содержания, льгот и иных преимуществ, а именно в это время шла борьба за максимально возможное уравнение окладов содержания красноармейцев²²². Выделение категории сверхсрочнослужащих из общей массы красноармейцев сеяло бы социальную напряженность в их рядах, притом, что равенство всех военнослужащих Красной армии, по крайней мере в 1918 г., декларировалось как священный и нерушимый принцип.

В широкий делопроизводственный оборот термин «сверхсрочнослужащий» вводится в 1921 г.²²³ 14 апреля 1921 г. на специальном совещании в Мобуправлении Штаба РККА, на которое были приглашены представители других центральных органов военного управления, состоялось обсуждение «целей и задач установления в Красной армии института сверхсрочнослужащих» и в целом существование такового было признано полезным²²⁴.

В этот период вырабатываются конкретные условия прохождения службы сверхсрочнослужащими. Вторично поступавших на службу красноармейцев-добровольцев разрешалось направлять в их прежнюю воинскую часть в случае отсутствия возражений со стороны командования последней²²⁵. В то же время положения приказов РВСР № 36/5 и 810/146 носили переходный характер, поскольку они ограничивали срок их службы в мирное время лишь шестью месяцами. Если же военные действия в течение этого срока возобновлялись, то красноармейцы-добровольцы уравнивались с остальными сослуживцами в отношении условий прохождения службы и увольнения²²⁶. Это означало, что их служба становилась бессрочной до окончания военных действий.

В дальнейшем нормативная база приема и прохождения военной службы сверхсрочнослужащими уточнялась. 4 сентября 1921 г. расположением начмобупра Н.Л. Шпектрова органам укомплектования округов и фронтов было предписано принимать добровольцев-сверхсрочнослужащих только по представлению воинской части, из которой они были уволены, и по рекомендации от исполкомов или профсоюзов. При этом следовало временно воздержаться от массового приема добровольцев²²⁷. Также формировавшаяся нормативная база распространялась только на бывших военнослужащих, но не на красных партизан, которые просто подлежали роспуску по домам²²⁸.