Читать книгу: «Медвежья гряда», страница 4

Он, все еще сидя на траве, ползком попятился от незнакомца.

– Кто вы? – вскрикнул он, не уверенный в том, что получит ответ.

Потусторонний вид этого человека все еще вселял сомнения в Елисея: может, все это ему просто мерещится? Но к его неожиданности, ответ все-таки последовал. Причем голос у незнакомца был вполне похож на человеческий. Он звучал очень ровно и спокойно. Немного хрипловатый, будто человек этот не говорил ни с кем уже очень давно.

– У многих уходят годы, чтобы ответить даже самим себе на этот вопрос. Но если быть кратким, то я человек. Хотя я вижу, ты в этом засомневался, мальчик? – по лицу незнакомца пробежала тень улыбки, которая, кажется, тоже далась ему не без труда. Вероятно, пребывая в одиночестве, он редко себе позволял ей пользоваться.

Елисей был настолько растерян этим внезапным явлением среди ночи, в этом, как казалось ему, необитаемом лесу, что он, ничего не ответив, продолжал, не мигая, глядеть на пришельца.

– Тебе не следует бояться, – произнес незнакомец, все тем же ровным голосом.

– Э -э… – протянул Елисей, и, наконец, преодолев смятение, он задал вопрос, который его волновал с первой минуты появления здесь:

– Вы не скажете мне, что это за место?

– Это остров, – последовал краткий ответ.

– Остров?! Но как я здесь оказался? – удивился Елисей. – Я ведь упал в водопад и потом…

Елисей запнулся, так как почти ничего не помнил, из того, что произошло после падания.

– Это необычный остров. Простым смертным сюда путь закрыт.

– Так я что, умер? – совсем растерялся Елисей.

Эта фраза вызвала еще более широкую улыбку на лице незнакомца, из-за чего его лицо сморщилось еще сильнее.

– А ты чувствуешь себя умершим?

– Не-е-т, – ответил неуверенно Елисей, еще больше сбитый с толку таким странным вопросом.

– Но все же, как я мог оказаться на этом острове? – недоумевал Елисей, так как хорошо знал, что поблизости от лагеря не имелось никаких островов.

– Если ты здесь, то на это, вероятно, есть особая причина.

– Какая причина? – не понял мальчик.

– Только время сможет ответить на этот вопрос… – снова уклончиво ответил незнакомец.

– Вы могли бы помочь мне вернуться? – с надеждой спросил Елисей. Я должен отыскать своих друзей.

– Сейчас ты слишком слаб, чтобы отправиться в путь, – ответил старец.

Елисей действительно не чувствовал в себе достаточно сил для того, чтобы отправиться на поиски. Его рана, к его огромному сожалению, была слишком серьезной. Елисей терялся в догадках. Кроме того, что старец говорил загадками и не ответил толком ни на один его вопрос, Елисея волновало возникшее у него предположение, которое он рискнул высказать вслух.

– Вы ведь чародей, верно? Это вы перевязали мое плечо?

– Ответ на твой вопрос очевиден. Не так ли?

Раздался тихий писк, и Елисей взглянул на птенца, который все это время покоился на ладони, оберегаемый его теплом.

– Ты поступил достойно, попытавшись помочь ему, – заметил старец.

– У меня не получилось, – опустив голову отозвался Елисей, – Теперь он умрет?

– Ты еще можешь ему помочь, если сумеешь познать силу природы.

– Вы научите меня? – Елисей взглянул в бездонно-черные глаза старца.

– Все это не просто, – вновь уклончиво ответил тот. – Магия потребует от тебя того, к чему ты можешь быть не готов. Но сейчас не время для этого разговора. Тебе нужен отдых. Утро вечера мудренее.

– Я увижу вас завтра?

– Если ты этого сам захочешь, мальчик, – туманно отозвался старец.

– Меня зовут Елисей.

Но не успел Елисей произнести свое имя, как силуэт старца уже растворился в чаще темного леса.

Вернувшись на свою полянку и вновь забравшись в гамак, Елисей еще какое-то время обдумывал происшедшее глядя в ночное небо.

– Старец был прав. Отправиться сейчас в путь он не мог. Для того, чтобы окрепнуть, ему требовалось время. Использовать это время с пользой, было весьма разумным решением. Но насколько можно доверять этому человеку? – размышлял Елисей. – И что, интересно, он имел в виду, сказав, что магия может потребовать от него то, к чему он не готов. Что это могло быть? По крайней мере, если бы этот человек, хотел навредить ему, едва ли стал бы перевязывать его рану. Следовательно, ему нечего опасаться», – рассудил Елисей.

Он легонько провел указательным пальцем по головке крохотного птенца, который тяжело дыша, покоился у него на груди. И хоть ему и не удалось пока помочь несчастному созданию, он был рад, что его боль немного утихла.

Безумец или мудрец

Проснувшись по утру, Елисей было засомневался – было ли все это взаправду прошлой ночью? Взглянув на птенца с ярко-синей головкой и черными перышками вокруг глаз, он вздохнул с облегчением, убедившись в том, что ему это не приснилось.

Утренние часы он провел с беспокойством. За то время, что он ожидал старца, Елисей успел сходить на ближайший родник за чистой водой, позавтракать лесной ягодой и даже приняться за работу над своим новым жилищем. И вот, когда мальчик уже стал сомневаться в его появлении, старец наконец явился. Так же внезапно, как и нынче ночью, его силуэт возник меж стройных стволов белоснежных берез. На этот раз его причудливый балахон светился, отражая дневной свет. И у Елисея возникла мысль, что костюм старца вероятно имеет те же свойства, которыми обладают хамелеоны.

Cпустившись с дерева, мальчик осторожно приблизился к своему новому знакомому, предусмотрительно остановившись от него на почтительном расстоянии.

– И так, я полагаю, что твое желание открыть для себя силу природы не угасло?

– Да! – коротко ответил мальчик, и тут же добавил, – я бы очень хотел этого.

– Для начала выслушай меня, – величественно произнес старец. Жестом предложив ему сесть.

Елисей послушно опустился на траву и приготовился слушать.

– Да услышит тот, кто умеет слушать, да увидит тот, кто желает видеть! – торжественно произнес старый чародей. – Нас окружает живой Мир. Он дышит, движется, он говорит и даже чувствует, как и каждый из нас. Если ты желаешь познать его силу, ты прежде всего должен научиться слышать его. Слушай голос природы! И помни, Сила, которую ты будешь познавать и использовать должна служить только добру и созиданию. Ты должен сохранять баланс гармонии в природе. Ты будешь нести ответственность за эти знания и силу. И ты должен быть достоин ее. Отныне, мир – твоя главная цель!

Елисей старался слушать внимательно, однако что-то постоянно тревожило его и отвлекало. И хоть старец, говорил о весьма важных вещах, из которых некоторые ему уже приходилось слышать на занятиях в общине, он не все понимал в его расплывчатой и туманной речи.

А старец тем временем продолжал:

– Сила может созидать, но и может разрушать. Помни об этом всегда! Ты должен уметь контролировать ее и не в коем случае не заходить за грань. Разрушая что-либо, ты неизбежно разрушишь свою собственную душу. Погубишь ее! И напротив, создавая мир вокруг себя, ты сможешь открыть для нее новую жизнь. С этого дня ты – мой ученик, а я твой учитель. Теперь же подойди ко мне, – обратился старец к Елисею.

Не зная, чего ожидать, Елисей поднялся на ноги и осторожно приблизился к старцу.

Чародей протянул ему крохотную каменную ступу с пестиком.

– Возьми эту ступу и набери чистой воды, – велел он мальчику.

Елисея удивила эта просьба своей простотой, однако, он счел разумным не подавать вида. И, взяв из рук старца угольно-черную ступу, молча отправился к известному ему роднику.

Он не ожидал, что его новый учитель станет обучать его старинным письменам или вещам, подобным тем, что он изучал в общине. Ведь сила, о которой он говорил, должна была быть, вероятно, необычным знанием. Так как даже в общине чародеев о ней никто не знал, или, по крайней мере, их, детей, никто не знакомил с ней.

Вернувшись через несколько минут со ступой чистейшей родниковой воды, Елисей протянул ее старцу. Но тот только отрицательно покачал головой.

– Мне она ни к чему. А вот тебе пригодится, – странно прищурился старец. – Твое первое задание, – сказал он, указывая на ступу с водой.

Услышав эти слова, Елисей удивился еще больше. Он перевел растерянный взгляд с пустой воды в ступе на старца, абсолютно не понимая, что же ему велят делать.

– Вода несет в себе энергетическую память. И способна многое рассказать о человеке, который находится с ней в контакте какое-то время, – пояснил старый чародей в ответ на вопросительный взгляд мальчика. – Для того, чтобы научиться самоконтролю, чародей должен уметь анализировать, прежде всего, свои собственные чувства и мысли. Если через полчаса вода в этой ступе останется такой же чистой, как и сейчас, мы сможем двигаться дальше, – и по всей видимости убежденный в том, что такое объяснение совершенно исчерпывающее, ничего более не прибавив, старец медленным шагом удалился с поляны, оставив мальчика в одиночестве.

Так ничего и не уразумев толком, Елисей, чувствуя себя невероятно глупо, стал перемешивать воду в ступе, не зная смеяться ему или злиться. Это действительно было странным занятием. И ему казалось, что ничего глупее он еще никогда не делал.

– Какая-то бессмыслица! Как перемешивание воды поможет ему познать эту могущественную силу природы? – думал про себя Елисей.

Время тянулось. Однообразность движений затягивала Елисея в дрему, и в его сознании стали возникать пугающие воспоминания пережитых им недавно событий. Елисею показалась, что прошло уже несколько часов, когда вновь на поляне появился его новый учитель.

Мальчик вздрогнул и приподнявшись, протянул старцу угольную чашу.

В полном молчании старик несколько минут крутил ступу в руках, внимательно вглядываясь в ее содержимое, он будто изучал его, время от времени морща лоб.

Такое странное поведение вызвало у Елисея еще большие сомнения в его новом учителе. У него вдруг возникла мысль, что этот старый человек, хоть и внушавший своим видом почтение и уважение, прожил в одиночестве слишком долго и, возможно, мог повредиться рассудком.

Старик вдруг хмыкнул и резким движением выплеснул содержимое чашки на траву.

– Никуда не годится! – произнес он хриплым и угрюмым голосом.

– Тебе многое пришлось пережить, и это служит тебе оправданием. Но если ты не избавишься от боли, страха и ненависти в своем сердце, то ты погубишь не только свою собственную душу, но и возможно многие другие, – строго произнес он. – Ты должен преодолеть свои страхи, ту боль, что мучает тебя. Тебе необходимо найти в себе силы, чтобы простить.

Елисей молча слушал старца, не веря своим ушам. Он говорил, так, будто в точности знал, что произошло с Елисеем в лесном лагере. И понимал, что творится в его душе. Будто он и сам пережил что-то подобное, и теперь чувствовал ту невыносимую боль, которую Елисей всеми силами старался загнать как можно глубже, чтобы та не мучила его и не раздирала ему сердце.

– Вероятно, старец, умеет читать мысли, – подумал Елисей. – Не мог же он узнать все это от одного взгляда на простую воду?!

– Как же мне сделать это? – произнес мальчик вслух.

Старец неожиданно резко для столь пожилого человека поднялся на ноги и, подойдя совсем близко, внимательно взглянул ему прямо в глаза.

– Ступай путем милосердия. Оно выведет тебя к свету!

Волк и ракушка

Следующие несколько дней для Елисея прошли похожими друг на друга, как две капли воды. Каждый из этих дней начинался с того, что Елисей был вынужден перемешивать пустую воду, после чего его ждали порой весьма строгие нравоучения старого чародея. При чем время, которое он проводил за этим занятием, как ему казалось, с каждым днем увеличивалось. Вдобавок, по велению учителя, Елисей каждый день проводил по несколько часов сидя на одном месте и вслушиваясь в окружающие его звуки. Слушай голос природы! – все твердил старый мудрец. И Елисей послушно выполнял его требование, вот только, как бы сильно он этого ни желал, но кроме шума ветра и редкого щебетанья птиц, иного ему услышать не удавалось.

Вечером, после очередного такого однообразного и утомительного дня, Елисей, лежа под звездами, тихонько покачивался в своем гамаке, раздумывая о словах, сказанных ему его учителем:

– Сила, которую ты будешь познавать и использовать, должна служить только добру и созиданию.

– Почему же ее нельзя использовать для защиты? – спрашивал он сам себя, ведь ее могущество могло бы навсегда оградить чародеев от нападений, – рассуждал Елисей.

Стоило лишь ему прикрыть глаза, как вновь перед ним возникал Велеслав. Его последний безропотный, но не сломленный взор, обращенный к своему безжалостному врагу. Елисей все думал о нем, и о маленьком Мирославе, чья судьба теперь была неизвестна, и о всех тех, кому можно было бы помочь, будь рядом столь могущественный чародей, который мог бы защитить их используя силы природы.

Несмотря на постоянство заданий, которые выполнял Елисей по велению старца, сам учитель не имел обыкновения соблюдать какой-либо распорядок дня. Иногда он появлялся с рассветом, а иногда Елисею приходилось ждать его целый день. А бывали дни, когда старец и вовсе не приходил.

В один из таких вечеров, Елисей уже отчаявшись дождаться своего учителя, готовил травяную смесь для поврежденного крыла своего птенца. Этот рецепт, как и многих других лечебных мазей, Елисей помнил наизусть. Он понимал, что она не могла исцелить изувеченное крыло, но делал все, чтобы хоть как-то помочь несчастному существу. Закончив приготовления, Елисей наложил новую повязку на рану и устроил птенца на импровизированном гнезде, которое соорудил для него из сухой травы и листьев.

Ему не спалось в эту ночь. Осторожно спустившись, чтобы не побеспокоить пернатого друга, он решил пройтись. Не выбирая дороги, он направился вперед, увлекаемый неведомым подсознательным чувством. Через некоторое время он осознал, что движется к берегу озера, где однажды его спас серебристый волк.

Тропинка резко пошла вниз, и деревья, расступившись, открыли перед Елисеем панораму звездного неба. Ночь стояла ясная, и небо было усеяно множеством ярких мерцающих искр. В голове Елисея мелькнула странная мысль, будто это место с последней его встречи с ним постепенно стало оживать. Тихий шепот плещущихся волн наполнял воздух морской свежестью. Елисей, приблизившись к кромке воды, сел на еще теплый, нагретый за день солнцем, песок, и стал вслушиваться в окружающий его Мир. Он сделал это скорее по привычке, нежели осознанно. Вот уже на протяжении целой недели он часами упражнялся в этом занятии. Но в отличие от обычных своих тренировок, сейчас Елисей не преследовал какой-либо цели. Он был расслаблен и как-то необыкновенно спокоен. Даже те страшные воспоминания, и тоска о доме, которые мучили его все это время, сейчас ненадолго затихли в его душе. Неподвижно сидя, он слушал, как голос ветра смешивается со звуком волн. И постепенно ему стало чудиться в этих звуках что-то еще:

«Солнце просыпается, птицы поднимаются

В небо, озаренное алою грядой…»

– Чудилось ему, будто эхо проносящееся над водой, – песня лесных жителей. – Елисей распахнул глаза.

– Наверное, задремал, – подумал он. Темная гладь воды была по-прежнему неизменна.

Но что-то все-таки привлекло его внимание – это было странное свечение, исходящее прямо из воды. Сначала Елисей подумал, что это отражается в воде свет звезд, но, приглядевшись, он понял, что это что-то вроде сверкающей перламутровой ракушки, лежащей на дне. Глубина здесь была небольшая, но все же, чтобы достать ее, Елисею пришлось нырнуть. Вздохнув поглубже, он погрузился в темную глубину. Свет, исходящий от раковины, вблизи казался еще сильнее. Она, словно небесная звезда, сияла покоясь на морском дне. Елисей схватил ее обеими руками и поднял на поверхность. На открытом воздухе раковина, казавшаяся на первый взгляд такой загадочной, быстро потускнела, приняв вид обычной ракушки, которых на морском дне было великое множество. Вода оказалась холоднее, чем он ожидал, и теперь его сотрясала мелкая дрожь. Вновь опустившись на землю, он стал внимательно рассматривать свою находку. Формой она напоминала морского конька – что тоже было весьма необычно. На самой широкой ее части имелись несколько сколов – отверстий. А причудливый загиб на ее верхушке напоминал свисток. Елисей прислонил ее к губам и с силой дунул в раковину. Странное шипение и бульканье вырвались из ее недр. Но Елисея это не остановило. Он снова набрал воздух и вновь подул в раковину. Еще и еще раз. Постепенно звуки, вырывающиеся наружу, стали приобретать окраску, напоминающую тихий свист. И каждый из них был не похож друг на друга. Елисей закрывал по очереди маленькие отверстия на корпусе раковины, и, словно по волшебству, свист приобретал более низкий глубокий тембр. Но не все отверстия имели звучание, некоторые из них по-прежнему отзывались только непонятным шорохом. Время от времени к этому шуму примешивалось еще какое-то, еле уловимое, звучание. Было похоже, что умение расслышать звуки, зависело от способности самого владельца этой раковины. Но было и еще кое-что – играя на причудливом инструменте, Елисей вдруг почувствовал приятное тепло, которое, разливаясь по его телу, смогло унять дрожь. Елисей поднялся и глубоко вздохнув полными легкими, что было сил, дунул в раковину. И тут, от внезапно оглушившего его звука, Елисей чуть не выронил ее. Это был необыкновенно пронзительный волчий вой, пронесшийся эхом над водой. То ли от неожиданности, то ли от силы этой, пронизывающей все вокруг звуковой волны, Елисей потерял равновесие, упав на мягкий песок. По поверхности воды скользила мелкая рябь, удаляясь в темноту ночного горизонта. Елисей оглянулся и увидел серебристо-белого волка, стоящего на небольшом возвышении, совсем близко к нему. Мальчика охватило трепещущее оцепенение. Несколько минуты он просто глядел на животное необыкновенной красоты.

– Теперь я точно знаю, что это был не сон! – подумал он.

– Ну, здравствуй! – тихонько произнес Елисей, обратившись к сияющему в темноте волку.

Взор хищника обратился к мальчику, и их взгляды встретились. Елисею показалось, что есть что-то неуловимо-знакомое в этих голубовато-серых глазах зверя.

Волк медленным величественным шагом приблизился к мальчику. Он внимательно обнюхал его, и, по всей видимости, признав, позволил прикоснуться к себе. Елисей, осторожно протянув руку, дотронулся до сияющей серебристой шерсти. На ощупь она была словно шелковый пух.

– Спасибо тебе! – все так же тихо шепнул Елисей, чтобы не спугнуть его, – спасибо, что спас меня тогда!

Воздух

Новое утро для Елисея началось с очередной тренировки. Он по обыкновению, сидя на траве, отвлеченно перемешивал чистейшую родниковую воду.

Мысли же его были сейчас полностью поглощены загадочным серебристым волком, повстречавшимся ему нынче ночью. Старик, находясь неподалеку, казалось, совсем не обращал внимания на своего новоявленного ученика.

Прохаживаясь, как будто без дела, он приподнимал уже, казалось, безнадежно увядшие растения, и лишь одним прикосновением, возвращал их к жизни. Казалось, он излучал неиссякаемую, и в то же время неуловимую энергию, которая оживляла все вокруг. Будто улавливая эту энергию, стайка золотисто-багровых бабочек, безмолвно порхая, кружила вокруг старца и время от времени некоторые из них садились ему на плечо.

Отвлекшись от своего занятия, Елисей взглянул на эту завораживающую картину, и неожиданно, в памяти его возникла огненная бабочка Агнии, которая когда-то напугала его. Он невольно вздрогнул, и в этот момент раздался голос старца:

– Достаточно, – объявил он.

Как обычно, взяв его чашу с водой, он несколько минут внимательно изучал ее:

– Но это уже хоть что-то… – протянул задумчиво он, и жестом попросил Елисея подняться с земли.

– Сегодня ты сможешь двигаться вперед, на своем пути к овладению силой природы, – произнес старец и тут же продолжил:

– Ты владеешь даром общения с птицами, не так ли?

– Немного, – ответил Елисей удивленно. – Но откуда вы знаете?

– Все мысли твои на виду, – указал старец на чашу с водой. – Птицы – это чудесные создания! И они тесно связаны с силой воздуха. У тебя же есть связь с ними. Поэтому ты начнешь изучения силы природы именно с этой стихии. Воздух – это то, что пронизывает все вокруг нас. Рождая бури, вихри и штормы – он наполняет жизнь движением. Он может приносить ненастья или покой. Он позволяет нам дышать и дает нам жизнь.

Все имеет свой звук; колыхание листьев на ветру, шум морского прибоя, гром в бушующую грозу. Это звучание рождает силу, которой ты тоже можешь овладеть. Этот особый звук – колебание волн той энергии, что и называется силой.

Опытному чародею не требуется никаких вспомогательных элементов, чтобы создавать и направлять эту звуковую волну, но тем, кто делает на этом поприще только первые шаги, им они необходимы.

Старец прервал свой монолог и, искоса взглянув на Елисея, спросил:

– Та раковина, которую ты недавно нашел, не совсем обычная, ведь так?

Елисей вновь удивился:

– Откуда вам известно о раковине?

– Подобные предметы не редкость на этом острове, – как обычно ушел от ответа старец. – Чтобы направить с помощью нее силу, заключенную в звуке, нужно в первую очередь услышать ее исток – то есть звук, который покоится в самой природе. Тебе необходимо услышать тот самый голос природы. Услышав – принять в себя и только потом, с помощью, скажем, раковины, направить этот звук – его энергию и его силу, туда, куда ты задумаешь. Слушай, впитывай в себя энергию и перенаправляй ее! – напутствовал Елисея старец.

– Достань свою раковину и попробуй! – велел ему учитель.

Конечно, как это водится, с первого раза у Елисея не получилось ничего, кроме нескольких несуразных звуков, вырвавшихся из морской раковины, приведшее его самого в разочарование, так как еще накануне ему казалось, что эта штуковина звучала гораздо лучше.

– Пробуй еще! – снова велел старец.

И Елисей стал извлекать один за другим загадочные звуки. Постепенно они стали открываться для него с новой, ранее ему незаметной, стороны. Будто к ним каждый раз добавлялись все новые и новые обертона.

– Той силы, которую ты вкладываешь недостаточно, – прервал его старания учитель. – Ты должен принимать энергию. Почувствуй ее, ощути всем своим существом! Она здесь – наполняет нас, парит вокруг нас. Ощущай ее и направляй!

Ну, конечно, то, что так просто звучало на словах, было почти невозможно воплотить. Единственное, что смог сейчас осознать Елисей, только то, что эти самые звуки, извлекаемые им из раковины, не совсем обычные. То есть они имеют более широкий диапазон, чем все те звуки, которые он привык слышать. Благодаря этой раковине, он мог слышать частоты, которые не подвластны обычному человеческому слуху. И даже более того, когда его слух стал постепенно адаптироваться к ним, время от времени, он стал замечать подобные звуковые волны и без раковины. Теперь в шуме ветра он мог расслышать что-то совершенно новое для себя, чего раньше он просто не воспринимал. Это было необыкновенное чувство, будто Мир, в котором он жил, открывал перед ним свою дверь, впуская его в новую, ранее не доступную, его часть. Словно, если бы человек, всю жизнь проживший в подземелье, впервые увидел голубое небо.

Первый успех

Рассекая воздух, волна ветра со свистом пролетела рядом с Елисеем, взъерошив ему волосы. И, покачнувшись от неожиданности, мальчик чуть не упал. С момента его первого знакомства со стихией воздуха, минуло несколько дней. Теперь на тренировках Елисей пытался силой собственного движения создать воздушную волну и направить ее в заданную точку. Елисей, делая несколько оборотов вокруг собственной оси, тем самым создавая воздушное завихрение, и пытаясь удержаться на ногах, старался направить его в сторону стоящего напротив учителя, который только что продемонстрировал собственный вихрь, пронесшийся мимо мальчика.

– Еще раз! – требовательно скомандовал старец.

– Ты должен услышать нужный звук, уловить его колебания, и усилив силой своего вращения, направить энергию воздуха на меня.

– Еще раз! – снова повторил старец, недовольно сморщив лоб, наблюдая за тем, как Елисей, закружившись, в очередной раз шлепнулся на землю.

– Ты невнимателен! – одернул мальчика старец.

– Я стараюсь, – устало отозвался Елисей. – Я правда стараюсь!

Его раненое плечо вновь неприятно саднило. И он уже выбился из сил, поднимаясь на ноги после очередной неудачной попытки. Но он действительно старался, не жалея себя; не обращая внимание ни на боль от раны, ни на мучившее его головокружение.

С тех пор, как он сумел впервые уловить то самое звучание, которое его учитель называл «голосом природы», с этого момента, он отчаянно стремился постигнуть стихию воздуха.

Как стал теперь понимать Елисей, звуки, которые он научился слышать и ощущать, были лишь только небольшой частью, из великого множества тех голосов, что рождала природа. Теперь он мог улавливать некоторые из них и даже ощущать их колебания. Но делать это было невероятно сложно! Он чувствовал себя наподобие канатоходца – малейшее неточное движение и тебя ждет падение. Научиться принимать в себя энергию, исходящую от звуковых колебаний, было самым трудным, также, как пытаться удержать равновесие, двигаясь по туго натянутому канату.

– Сосредоточься! – настаивал учитель, не давая ему послаблений.

– Все звуки связаны! – продолжал он, – Звучание ветра неразрывно связано со всплесками волн, огонь повторяет движения воздуха. Вода, воздух, земля и огонь – звуки каждой из этих стихий переплетаясь между собой, соединяются в одно гармоничное звучание. Старайся услышать его целиком. Овладев одной стихией, остальные будет освоить легче. Запомни! Основа силы каждой из стихий – это Мировая энергия, звуки которой соединяясь, создают особую мировую гармонию – голос природы!

Из последних сил, Елисей, три раза обернувшись вокруг своей оси, приподнял воздушный столб, наполненный землистой пылью. Он пролетел около двух метров и тут же погас, растворившись в солнечных лучах, так и не достигнув своей цели. Приземлившись на колени, Елисей откашлялся от пыли и рукавом смахнул со лба пот. По его усталому, бледному лицу, пробежала улыбка – это был его первый успех!

Учиться прощать

Спустя несколько недель погода изменилась. Шел сильный дождь, и Елисей, прервав свои тренировки, сидел под сооруженным учителем навесом.

С каждым днем его силы возрастали, а рана на плече уже почти совсем затянулась. Но его по-прежнему беспокоил один и тот же вопрос: «Почему же такую могущественную силу нельзя использовать для защиты?»

Слушая, как тяжелые капли барабанят по крыше, он вдыхал сырой воздух, в котором смешивался аромат цветущих трав, еловых веток и еле уловимый запах смолы.

За многочисленными тренировками, Елисей как-то упустил из вида то, как сильно изменилась природа этого места. Деревья позеленели, трава укрыла землю пушистым нежно-зеленым ковром. Цветы, распустившись, наполняли воздух сладким и нежным ароматом. И вновь вернувшееся лето оживило все вокруг.

– Почему же мы сидим под дождем, если вы могли бы остановить его в одно мгновение? – подумал он и вдруг понял, что произнес эти слова вслух.

– А разве этот дождь чем-то плох? – возразил старец. – Он насыщает влагой растения, столь необходимой им для существования. Разве ты не заметил, как все расцветает вокруг тебя, наполняясь жизнью?! Это гармония мира, и ее нельзя нарушать ради собственного удобства.

Сила природы – это не то, что можно использовать в своих целях. Этот Мир – живой организм, который существует независимо от человека, а не для человека.

– Но мне почему-то кажется, что ты хотел спросить не об этом? – проницательно заметил старец, пристально взглянув в глаза Елисею.

За все эти дни, проведенные рядом с учителем, Елисей уже стал привыкать к его невероятной способности знать наперед то, что только крутится у него на уме.

– Да, верно, – ответил Елисей, чувствуя себя все-таки немного неловко. – Скажите, учитель, почему же силу природы нельзя использовать для защиты?

Старец ответил не сразу. Он долго молчал, вероятно, внимательно взвешивая свой ответ.

– Ты знаешь, Елисей, ты ведь первый мой ученик, – наконец заговорил он. – И я уже успел заметить, что тебе далеко не всегда понятны мои объяснения, – взглянул он искоса на мальчика.

Из-за чего Елисей, чувствуя на себе его пронизывающий взгляд, совсем зарделся, не зная, куда спрятать свое неумолимо краснеющее лицо.

– Но все же постарайся внимательно меня выслушать и понять, – старец тяжело вздохнул и продолжил. – Приобретая способность слышать голос природы и воспринимать его силу, чародей открывает для себя часть того мира, который остается недосягаемым для простых людей и даже для многих из тех чародеев, среди которых ты жил. Но, открывая для себя этот мир, душа этого чародея становится восприимчивой и чувствительной к самым малейшим изменениям в нем. Его душа – хрупка, ее легко ранить, также, как разрушить существующую в Мире гармонию. Такой чародей будет чувствовать чужую боль, как свою. Сражаясь в схватке, зачастую у человека не остается возможности на раздумья. Он невольно вынужден причинять боль, чтобы защитить собственную жизнь. Если он с помощью силы причинит другому боль – то и сам испытает ее. Поэтому чародей, владеющей силой природы несет за нее ответственность, как и перед собой, так и перед всем Миром. У многих чародеев, таких, как твои соплеменники, душа находится в спящем состоянии. Ну, а у некоторых людей – злых людей, душа и вовсе атрофирована, и не способна чувствовать ничего, даже самых чудовищных вещей, на которые, к несчастью, эти люди остаются все же способны. Разумеется, я говорю о таком страшном грехе как убийство. Эти люди превращаются скорее в свирепых зверей и постепенно утрачивают человеческое обличение. Но любое противостояние – это столкновение добра и зла, света и тьмы, это то, что превращает космос в хаос, нарушая мировую гармонию. Сейчас тебе необходимо научиться главному – равновесию. Чтобы правильно использовать силу природы, ты должен научиться удерживать равновесие между светом и тьмой. И никогда не пересекать черту, которая их разделяет. На это могут уйти годы, но, если ты сумеешь достигнуть своей цели, научишься удерживать это равновесие, тогда ты сможешь защищаться с помощью силы, которую тебе даст природа. Тогда ты сможешь противостоять злу, не погубив ни свою душу, ни души и жизни других. Сейчас же, когда ты только приоткрываешь дверь в этот, еще новый для тебя мир, об этом не может быть и речи. Ты сам не заметишь, как пересечешь невидимую границу, и жажда власти или мести поглотит тебя в свои сети непроглядной тьмы. Поэтому все это снова приводит нас к самому началу пути. Взгляни вглубь своего сердца, мальчик. И избавь его от боли. Найди в себе силы простить и быть милосердным!