Читать книгу: «Невинная игрушка зверя», страница 2

В голове, как на повторе бьётся: «Не беги. Замри. Подчинись».

Три обязательных завета, которые нужно помнить при встрече с альфой.

Я нарушила их все не один раз за вечер.

Но сейчас и впрямь замираю, кожей ощущая близость его зверя. Волны подчинения одна за одной пронзают меня, заставляя дрожать и дышать через раз. И я вынужденно подчиняюсь тому, кто в разы сильнее.

– Всё, фейка. Добегалась.

Каин тяжело дышит надо мной, не спеша с меня слезать. Да и не собирается вовсе. Слишком отчётливо упирается в мою попу его возбуждённый прибор.

– А может ещё немного побегаем? – предлагаю.

Заодно я на этот раз получше продумаю этот свой побег.

– Нет, сладкая. Всё. Харэ испытывать моё терпение. Поиграли и хватит, – отзывается оборотень, потянув за край простыни на мне, служащей прикрытием. – Теперь играть по моим правилам будем. Они простые. Ты подчиняешься и не выносишь мне мозг, и тогда я тебя осчастливлю.

Чёрный шёлк под силой чужой хватки стремительно и подло покидает моё тело. А мне в голову приходит идея. Безумная. Опасная. Но едва ли это хуже, чем уже есть. Поэтому я даже не раздумываю особо.

– Ладно, – сдаюсь, расслабляясь. – Твоя взяла.

Я развёрнута к нему лицом в тот же миг. В чёрных глазах снова горят золотистые искры, пока Каин пытается обнаружить во мне какой-либо подвох. Но вот чего не ожидаю, так услышать:

– Поцелуй меня, феечка, – решает он в итоге.

Просьба настолько неожиданная, что я не сразу соображаю, как на неё лучше реагировать. Да и новая идея о собственном спасении не включает ничего подобного. Да и вообще! Зачем мне его целовать? Я не хочу!

– Можешь считать это бонусом за покорность, – усмехается он, легко считывая мои эмоции.

– А я не умею, – выпаливаю вперёд мысли.

И в этот раз даже не вру.

– Правда не умею, – повторяю. – Никогда раньше не целовалась, – признаюсь открыто.

Может его это хотя бы остановит?

Ну зачем такому, как он, такая девочка-неумёха, как я? Ему же явно хочется чего-то более полноценного, а с девственницами мороки больше, чем удовольствия. По крайней мере, так парни в универе говорят.

А Каин… молчит. Только разглядывает меня теперь пристальней прежнего. С каким-то даже недоверием. Которое очень скоро сменяется предвкушением.

Ой-ёй, кажись, я ошиблась в выводах. Сильно ошиблась. Потому что вместо ожидаемого мной эффекта всё только хуже становится. Мужская ладонь зарывается в мои волосы, фиксирует за затылок, не позволяя отвернуться, а затем его губы врезаются в мои.

Я не спец в поцелуях, но то, что происходит дальше, поцелуем всё равно не назвать. Каин вторгается языком в мой рот, словно завоеватель, присваивая территорию. Ему не требуется моё разрешение. Он поглощает весь мой воздух. Отбирает жалкие крохи того сопротивления, что я ещё могу оказать. Я и не сопротивляюсь больше. Разве что пару раз бессильно стучу ладошкой по твёрдому мужскому плечу, прежде чем окончательно сдаюсь этому безжалостному напору.

Всё, нет меня…

Поглотило. Стёрло. Превратило в нечто совершенно иное.

Никак иначе не объяснить, почему в какой-то момент я и сама увлекаюсь, уже не отталкивая, цепляясь за мужскую рубашку.

– Вот видишь, ничего сложного, – хрипло выдыхает Каин, как только отрывается от моих губ.

И тут же снова целует. На этот раз мягче, неспешно, тягуче. Словно собирается распробовать меня на иной лад. Медленно скользит языком по моим губам, пока я, кажется, так же медленно умираю.

– Охуенно вкусная ты, маленькая феечка.

Не особо вникаю в слова. Пульс долбит в висках слишком громко, чтобы я могла их расслышать как следует. Ладошки потеют, пока его собственные окончательно лишают меня прикрытия. А вместе с тем и губы скользят ниже по подбородку на шею.

Вот когда я резко прихожу в себя. Но первая же попытка избавиться от него оборачивается неудачей, а мужские губы спускаются ниже. Замирают у самых сосков. Опаляют один из них своим горячим дыханием. И я снова обмираю от ужаса. Потому что… всё-таки до ужасного приятно, когда он прикасается именно к ней. Пытаюсь съёжиться и не допустить ничего подобного, но, конечно же, бесполезно. Внутри снова нарастает паника. Но уже не из-за него, а от реакции собственного тела. Мне не должно нравиться, но нравится. Язык неспешно обводит ореолу, губы аккуратно прикусывают вершину, и меня выгибает навстречу обжигающему прикосновению.

«Не смей!» – кричу и ему, и себе мысленно.

На деле с губ срывается довольный стон.

Мозг атакуют импульсы жестокого удовольствия, которому просто невозможно противостоять.

Лунная богиня, убей меня!

Чтобы я больше никогда не чувствовала ничего подобного!

Крепко жмурюсь, до болезненных судорог в пальцах цепляясь за мужские плечи.

– Нет, нет, нет, – повторяю то и дело нам обоим.

Вот только Каин если и слышит, то не слушает. Он тоже прекрасно понял, что моя грудь – моя слабость. И теперь играет на ней, как виртуозный скрипач, управляя моими желаниями, заставляя желать намного больше.

Так неправильно.

Но так приятно…

На глаза попадается то, о чём я успеваю подзабыть за всем этим, и я недолго думая, исполняю, наконец, задуманное. Сгибаю ногу в колене и резко выпрямляю, со всей дури врезаясь стопой в основание статуи танцующей девушки в восточном одеянии. Через тройку таких ударов, у меня всё-таки получается её раскачать. Та начинает шататься, и я с замиранием сердца слежу за тем, как она переваливается с одного угла на другой, после чего всё-таки падает. Прямо на нас с Каином. Прямо ему на спину. Оставляя на его затылке огромную шишку.

Ой, мама, надеюсь, я его не убила…

Глава 3

Громкий долгий звонок разносится по огромному особняку и слышится даже здесь у дальних ворот. Я нервно расправляю на себе повязанную на манер сарафана простыню, завязанную сзади на шее, и жду, когда мне откроют, переминаясь с ноги на ногу. Наконец, ворота распахиваются, и я вхожу в небольшой дворик с широким крыльцом, над которым горит одинокий уличный фонарь.

Стоит мне подойти ко входу, как дверь широко распахивается, позволяя рассмотреть застывшую на пороге фигуру массивного светловолосого оборотня с насмешливым взглядом светло-карих глаз. У него в руках телефон, в котором слышно чьё-то недовольное рычание. Знакомое такое рычание. От него мурашки ужаса расползаются по всему телу, и я едва сдерживаю желание развернуться и сбежать из этого места. Особенно, когда следом доносится:

– Нашлась твоя пропажа. И искать не пришлось.

Ой, папочка…

А это именно он. Убеждаюсь в том, как только дядя Лукас передаёт трубку мне.

– Какого хера, дочь? Почему я должен искать тебя по всему Нью-Йорку, когда ты должна быть уже в общежитии?

Я где стою, чуть там же и не падаю на колени, готовая молить о прощении, как если бы папа находился рядом со мной. Не то, чтоб я боялась физической расправы, нет, но иной раз кажется, лучше бы он нас ремнём лупил, своих детей, чем его нотации и угрозы наказания, которые могут легко и быстро перерасти в реальность.

– Я… так получилось, – мямлю виновато.

– И как же так получилось? – ожидаемо заинтересовывается отец.

А я понимаю, что не могу сказать ему правду. Не тогда, когда он в таком настроении. И даже хуже. Но и врать не вариант. Вот и смотрю на дядю с мольбой и отчаяньем.

– Нет уж, сама, – отказывается тот помогать.

Блин!

– Камеру включи! – требует отец.

Мне точно конец!

– Я жду, Доминика!

– Пап…

– Сейчас же! Камеру!

Нервно сглотнув, я делаю, что велено, и смотрю куда угодно, но не на него. А вот его горящий закатным багрянцем янтарный взор ощущается очень остро, почти осязаемо, даже через дисплей мобильного.

– Отдали! – отдаёт он новым приказом, и я и в этот раз не смею ослушаться, только сжимаюсь вся, когда слышу недоверчиво-шипящее: – Это что, простыня на тебе?!

Я всё-таки кошусь на папу.

– Нет, – пищу, отрицательно качнув головой. – Платье. Из чистого шёлка. Просто… такой фасон. Я на день рождения ходила, вот и одолжила.

Папа щурится, разглядывая меня пристальней прежнего. Янтарные глаза прожигают насквозь, до самых глубин души. Он хмурится, отчего его и без того хмурые черты лица становятся ещё более мрачными. А следом пожимает губы и задаётся новым вопросом:

– А не в общежитии ты в такое время, потому что?..

Чуть опускает голову, глядя на меня почти исподлобья. Ему на лоб падает отросшая чёлка медово-каштанового оттенка, которую он не спешит убирать. И это пугает пуще прежнего. Он не верит мне. Ни капельки. И если так и продолжится, то плакала моя учёба.

– Не уследила за временем, – выдавливаю из себя с самой беззаботной из всех возможных сейчас улыбок. – Оно закрыто уже. Вот и пришла ночевать к дяде Лукасу. Решила, что так тебе спокойнее будет.

– А на звонки почему не отвечаешь?

Почему, почему!.. Потому что твоя дочь бестолковая идиотка! Телефон же остался лежать в сумочке в одной из комнат первого этажа особняка Каина, когда он меня на плечо в первый раз закинул и понёс в свою спальню. Вслух, конечно, ничего такого не говорю.

– Забыла телефон зарядить перед выходом, – оправдываюсь первым подходящим фактом.

Тоже ни капельки не вру. Действительно не зарядила.

Лунная богиня, обещаю, я больше никогда не буду посещать ни одной вечеринки, только пусть он мне поверит!

Но папа был бы не собой, поведись так легко на мои слова.

– А почему твоя машина в нескольких километрах от тебя и общежития?

Потому что одна блондинка, именуемая подругой, свалила на ней в неизвестном направлении без предупреждения. И за это я с неё ещё завтра сама спрошу!

Вслух же:

– Подруге одолжила.

Папа прищуривается и молчит. Долго молчит. И чем больше он молчит, тем больше я нервничаю.

– Пап, я правда ничего такого не делала. Просто на празднике было так весело, что я потерялась во времени. Я даже не пила. Можешь у дяди Лукаса спросить, он подтвердит, – поворачиваю телефон дисплеем к тому, о ком говорю.

Лукас Эмерсон насмешливо выгибает бровь, глядя на меня, но согласно кивает.

– Алкоголем от неё точно не несёт.

Выдыхаю и уже с более радостной улыбкой разворачиваю дисплей обратно к себе.

– Вот видишь!

– Допустим, – всё ещё не спешит верить папа, но больше не настаивает, хотя и не сдаётся так сразу. – Но, учти, узнаю, что вместо учёбы ерундой занимаешься, тут же вернёшься обратно в Дубай! Поняла меня?

– Поняла, – спешу заверить. – Но я не занимаюсь ерундой. Просто подруга пригласила, а я не смогла отказать. Праздник же. Некрасиво как-то.

Закатный багрянец глаз отца заметно тускнеет, и я облегчённо выдыхаю. Пока ещё про себя.

– Ладно, считай, отмазалась. Но если что…

– Я помню, папа, – перебиваю его. – Маме с братьями привет передавай. Скажи, я очень сильно по ним соскучилась. И по тебе. Сильно-сильно. Люблю тебя, – посылаю ему воздушный поцелуй.

И папа тут же расплывается в довольной улыбке. Его суровое выражение лица сменяется привычным обожанием, и вот теперь я, наконец, расслабляюсь.

– Вали уже, – ворчит он. – И трубочку Лукасу обратно передай.

Я не то, что отдаю, буквально пихаю её ему. Что угодно, лишь бы больше не попадаться папе под руку.

Дядя понимающе усмехается и отходит с порога, позволяя проскользнуть внутрь, чем я и пользуюсь.

Фух! Пронесло!

Взлетаю на второй этаж, как метеор. И первым делом спешу залезть в душ. Нужно скорее смыть с себя чужие прикосновения. Избавиться от них и никогда-никогда больше не вспоминать.

Это же надо так влипнуть!

Хвала Лунной, у меня получилось обойтись сильным испугом, иначе даже не представляю, что бы делала в ином случае. То есть понятно, что делать хоть что-то было бы уже поздно, но всё равно. И надо было этому Каину именно меня выбрать из толпы всех присутствующих девчонок!

Ненормально озабоченный!

Правильно я ему статую на голову уронила. Тем более, он альфа. Его чтоб убить надо что-то посерьёзнее применить вместо простого удара по голове.

А если всё-таки убила?..

От мысли о подобном по плечам морозные мурашки ползут.

Да нет, не может быть!

Моего папу с дядей и пули-то в сердце не особо берут, а тут какой-то камень на голову. Оклемается. Ускоренная регенерация быстро ушиб залечит. Другое дело, что Каин попытку своего убийства просто так не попустит, а значит мне стоит перестраховаться.

После долгих раздумий, я принимаю единственно-верное для себя решение – остаться жить у дяди. И охрану тоже надо попросить себе будет обязательно у него.

Как я объясню такую просьбу? Так это… поклонник навязчивый в университете появился, достал, не могу больше терпеть его приставаний. Почти не совру даже, если так подумать.

Да. Хороший план.

Жаль, не получается его осуществить так сразу. Встав рано утром, умывшись и переодевшись в оставшиеся от прошлого посещения этого дома джинсы и белую футболку, я направляюсь вниз. Чтобы узнать, что дядя уехал куда-то по делам ещё ночью, как и его пара Далия.

Что такое не везёт и как с этим бороться…

Ничего не остаётся как ждать их возвращения.

Или не ждать?

Наверное, лучше именно сейчас, пока ещё возможно, съездить в общежитие за вещами. И за машиной. Так больше вероятности не быть пойманной людьми Каина. А то ведь он точно будет искать. Альфы такое не прощают.

Я вообще не знаю, откуда во мне взялась вчера вся эта смелость выступить против него, ещё и напасть. Едва ли хоть одна волчица позволила бы себе нечто подобное на моём месте.

Альфа в своём праве.

Наше дело маленькое – подчиняться и радоваться, если один из них обратит на одну из нас внимание.

Это ведь такая честь!

Альф не так много. Истинных альф. Не тех, кто себя так зовёт, потому что сколотил свою стаю. Альф по рождению. Плоть от плоти другого альфы. Я и сама несу в себе этот ген. Пусть он во мне неактивный, но зато я способна дать сильное потомство для таких, как Каин. Тем я и ценна для них. Мало, кто откажется от такого дара. Наверное, поэтому Каин меня заметил. Его зверь почуял во мне сильную кровь. И это ещё один повод держаться от этого мужчины как можно дальше. Но глаза у него красивые…

В них я и врезаюсь сходу по возвращению в общежитие.

Открываю дверь и застываю, в шоке рассматривая расположившегося на моём стуле оборотня.

Да ну нет! Не может этого быть! Невозможно!

Но, увы, Каин есть. Он здесь. По-настоящему. В моей комнате. Снова во всём чёрном, начиная от футболки и заканчивая кроссовками – смотрится в светлом маленьком помещении невероятно чужеродно, тем самым подтверждая, что ни черта не видится мне. Прожигает меня чёрным взором с золотистыми бликами, а на губах блуждает довольная ухмылка.

– Здравствуй, моя феечка…

Ой, папочка…

А можно меня всё-таки обратно домой, в Дубай, и замуж?..

Я согласна!

Каин

Хрупкое чудо застревает в дверном проёме, в шоке хлопая своими длиннющими ресницами и явно не веря тому, что видит, а я не тороплю её. И сам на некоторое время тупо висну на том, какая же фейка невъебенно красивая. Стройная. Ладная. Миниатюрная. Как если б по моим личным запросам придуманная и созданная. И даже лучше. А я будто и правда под дозой волшебного порошка нахожусь. Как ширнулся первым вдохом, увидев её, впитывая её сладкий запах, так до сих пор и не отпускает.

Хотя пацаны решили, что всё дело в долбанувшей мне по башке статуе. Я ж, мало того, что позволил ей свалить, так ещё и фору дал, чтоб она сперва немного расслабилась, а по итогу за беглянкой и вовсе сам отправился. Не стал никого за ней посылать. Да и не сложно было её вычислить. И даже не потому, что эта наивность забыла в моём доме сумку с мобилой и студенческим. Я её везде и всегда найду. Моя будет.

Доминика…

Роскошное имя. Каждый звук перекатывается на языке особой дозой эндорфина. Наверное, потому что я таких ни разу в жизни ещё не встречал. И наверное, не встречу уже больше. Таких, как она, не бывает. Потому и не собираюсь отпускать, даже если этот дивный цветочек считает иначе. Она ведь понятия не имеет, во что вляпалась. Я ещё ночью заметил, в её глазах плещется чистота и невинность. Сперва конечно решил, что притворяется, ведь в моих хоромах публика соответствует. Но когда понял, что реально не играет…

Эта её наивность меня и бесит, и сводит с ума одновременно. Хочется её оберегать от всего мира, чтоб никто даже коснуться и подышать в её сторону не мог, но при этом люто припекает первым же и сломать, присвоить себе без остатка. Кто-то скажет, чудовищные желания. Но что поделать, если она сама их во мне пробудила? Я что, идиот, разбрасываться такими подарками Лунной? Может, я и зверь без особых принципов и морали, но идиотом уж точно никогда не был.

Она молчит, а я всё ещё жду. Жду, когда этот ступор пройдёт, и она начнёт брыкаться. Хотя, если честно, я не только жду, даже хочу этого. Хочу вновь почувствовать её сопротивление, её внутреннюю силу и стойкость духа. Хочу, чтобы она опять боролась за свою свободу, а потом, когда я её окончательно усмирю, признала своё поражение. Желательно, стоя передо мной на коленях с моим членом в своём дивном и таком болтливом ротике.

Неправильно?

Похер.

Я подмял под себя целый район. В этом районе я всем и вся царь и бог. Не бывает иначе. Уж с одной маленькой миленькой фейкой точно как-нибудь справлюсь. И один только процесс приручения моей сладкой фейки доставит мне немало удовольствия. Даже сейчас, и то моментально встаёт, едва Доминика наконец отмирает и опасливо пятится назад в глупых поисках спасения, которого у неё, конечно же, нет. Не от меня.

Кто ж не любит охотиться?

Особенно, если ждёт столь ценный трофей…

Зверь во мне моментально делает стойку, но я прикладываю некоторые усилия, цепляясь пальцами за деревянную спинку стула, и остаюсь на месте, не желая пугать феечку ещё больше, нежели есть.

– Что, даже не поздороваешься в ответ? – добавляю напоказ насмешливо, помаячив второй рукой её притащенной сумкой. – Я, между прочим, с дарами.

Жаль, что сегодня на ней невзрачные джинсы и бесформенная футболка. Хотя они едва ли реальная преграда. Слишком хорошо я помню розовато-вишнёвый оттенок дерзко стоящих сосков, сейчас скрытых тканью. Помню и то, насколько тонкая её талия. С лёгкостью своими ладонями обхвачу полностью.

– Здравствуй, – шепчет девушка тихо, продолжая тихонечко отступать. – Спасибо. Ты очень любезен.

– А вот ты пока не особо, – усмехаюсь в ответ. – Где твоё гостеприимство?

Феечка недовольно поджимает губы.

– Гости не приходят незваными, – противопоставляет, вмиг растеряв всю свою боязнь в мою сторону.

Плечи и те расплавляет, словно не я, а она тут главная.

И это то, чего я так жду от неё!

– А ещё гости не пытаются проломить башку хозяину дома, но я же не жалуюсь, – усмехаюсь в ответ.

– Хозяева дома тоже на гостей так-то не нападают, – не соглашается она и в этот раз.

Находчивая.

– Ну на тебе-то точно шрамов не осталось, в отличие от меня, – демонстративно кладу женскую сумку себе на колени и складываю руки на груди.

Прокатит?.. Нет?..

В светло-карих глазах, похожих на янтарь, вспыхивает удивление. Оно же быстро сменяется на недоумение и испуг. Взгляд приковывается к моей макушке. Моя феечка открывает рот, но тут же захлопывает его. Будто тормозит себя в последний момент от напрашивающегося вопроса. В итоге через паузу кое-как выдавливает из себя:

– Прости.

– До сих пор болит, между прочим, – нагло вру ей.

Но вряд ли она задумывается о моей правоте. Пользуется этим предлогом на свою пользу.

– Могу аспирин одолжить. Только за водой надо на кухню сбегать. Но она рядом, так что я быстро вернусь, – возвращается к прежнему отступлению.

– Иди, конечно. Главное, не забудь о том, что будет, если ты вдруг неожиданно свалишь, а мне догонять тебя придётся. Вряд ли в вашем общественном коридоре найдутся скульптуры, – бросаю ей вслед.

Замирает. Хотя по лицу прям видно, как в хорошенькой светлой головке принимаются рождаться идеи того, как ещё она может избавиться от моего общества.

– А я тебе уже говорил, как меня вставляют эти твои заёбы, сладкая феечка? – не могу не добавить.

Бледные щёчки покрываются румянцем возмущения. Но на деле девушка со мной больше не спорит. И никуда не уходит.

– Так что? Где мой аспиринчик от головной боли?

– Да тебе, смотрю, и без него неплохо, – язвит фея недовольно. – Зачем ты пришёл сюда? Что тебе нужно?

Перевожу демонстративный взгляд с неё на сумку и обратно.

– То есть в мобиле и ксивах своих ты не нуждаешься? – уточняю.

В янтарных глазах вспыхивает очередная категоричность, но раздавшийся в глубине сумки звонок её мигом стирает. Гаджет вибрирует и вопит, а девчонка заметно бледнеет.

Хм…

– Отвечать будешь? – интересуюсь, потянувшись к аппарату связи, раз уж она сама не спешит.

Вот теперь отмирает.

– Нет! – вмиг оказывается рядом, перехватывая за руки, останавливая от поползновений в сторону гаджета.

А я только того и ждал, если уж честно. Вмиг забываю про мобилу, поймав в руки свою добычу. Так и усаживаю к себе на колени.

– Попалась… – шепчу ей на ушко, чувствуя, как она вздрагивает в моих ладонях.

Телефон замолкает, но только чтобы снова разразиться входящим. В янтарных глазах отражается паника.

– Это папа, – выдыхает в откровенном ужасе, глядя на меня. – Мне надо ответить.

– Отвечай, если надо, – не вижу проблемы.

– Я не могу. Он наверняка по видео звонит. Если увидит тебя… Нам не жить. Причём обоим, – шепчет фейка в панике.

Что сказать, удивлять моя фейка умеет. И ещё заманчивее теперь выглядит. Что там за папаша у неё такой, интересно, раз с такой претензией?.. Как соберут пацаны всю заказанную на фейку инфу, непременно узнаю.

– Ну давай, тогда я сам отвечу, – решаю в итоге.

– С ума сошёл? – отбирает у меня сумку. – Лучше просто выйди.

– Куда? – не догоняю.

– В коридор. Куда ж ещё?

Тянет поржать. Забавная она у меня такая.

– Каин, ну пожалуйста, миленький, я тебя прошу. Я отвечу, и ты вернёшься. Но он не должен тебя увидеть. Даже краем.

– Ты ещё в шкаф меня засунь, – фыркаю.

Фейка на мгновение тоже косится на шкаф в углу габаритами чуть больше меня самого. Мне там, чтоб поместиться, необходимо будет, наверное, в три погибели сложиться.

– Я серьёзно, Каин, – произносит уже без веселья, вернув мне своё драгоценное внимание. – Я совсем не шутила, говоря, что он у меня суровый. Он и правда меня замуж выдаст, если узнает, что я к себе парней вожу.

– Так ты меня и не приводила. Я сам пришёл, – вполне справедливо напоминаю.

– Каин!

– А скажи так ещё раз?..

Нет, ну а что? Реально же охуительно вставляет этот её требующий голосок.

Хм… А если умолять начнёт?

Умолять по-настоящему.

Будет в разы лучше…

Жаль, додумать нет времени. Вслед за гаджетом начинает трезвонить и планшет на столе.

– Ох… – окончательно впадает в панику девушка. – Если скажу, выйдешь? – обратно переводит на меня внимание.

– А ты меня поцелуешь? – вношу предложением.

В конце концов, может многие и считают меня бандюганом, но своё состояние я сколотил не одной силой. Выгодные сделки я люблю. Особенно, когда они заключаются, потому что у одной из сторон нет выбора, даже давить не приходится, чтобы получить выгоду. Как сейчас. Планшет замолкает, а через миг звонить снова принимается в недрах её сумочки. И моя фейка сдаётся.

– Да-да, хорошо, только выйди, я тебя умоляю!

Если бы кто-нибудь увидел, как меня фактически выставляет за дверь одна мелкая командирша, решили бы, что у них глюки, ведь такого просто не может быть априори. Но вот он я – в коридоре женской общаги, подпираю собой стену и прислушиваюсь к тому, что лепечет моя сладкая фейка своему отцу.

– Привет, папочка! – слышится из-за двери наигранно радостное и бодрое. – Нет, что ты? Просто на кухню выходила. Чай себе заваривала. Не сразу поняла, что это мой телефон звонит.

Дальше следует ничем непримечательный разговор отца с дочерью, наполненный тёплыми нотками в голосе моей фейки и её тихим смехом, к которому я снова и снова прислушиваюсь, размышляя, стоит ли и дальше пребывать в режиме терпилы или же пора обратно зайти. Интересно будет поглядеть на этот экземпляр строгого Отче. Единственное, что останавливает – обещание фейки. И воспоминание о том, как же охеренно она отвечает на поцелуи.

– Ладно, беги, принцесса, и я пойду. Но помни…

– Никаких косяков, иначе я тут же вернусь домой и выйду замуж, я помню, папа, не волнуйся. У меня на уме только учёба и ничего кроме.

В комнате наступает тишина, разговор окончен. А я готов дыру одним только взглядом своим в двери передо мной просветлить, если она мне сейчас же не откроет.

Не открывает, конечно…

А меня хватает на целых полторы секунды, прежде чем я отправляюсь за назначенным мне призом за терпение и проявленное понимание. И даже не особо удивлён, заметив аппетитный зад фейки, собирающейся сигануть от меня в окно.

И пусть этаж тут всего лишь второй…

– Мало того, что драчунья, так ещё и врушка, – ловлю свою беглянку за попку, нагнутую над подоконником.

А вот разогнуться уже не позволяю. Одной рукой держу роскошную задницу, другой пятернёй фиксирую девичью спину.

Охуенная же поза!

Самое то…

– И ничего не врушка. Мы не обговаривали сроки, – обижается она, пытаясь уйти от моих прикосновений, выпрямиться и обернуться.

Но всего один жест с моей стороны, позволивший её вертлявой заднице ощутить даже сквозь брюки всю твёрдость моего стоящего колом члена, и фейка замирает.

– Ладно, не обговаривали, так не обговаривали. Тут ты права. В этот раз обойдёмся без поцелуев, – соглашаюсь с ней на свой лад, скользнув ладонью по её спине ниже, чтобы расстегнуть и стащить с неё мешающие свободе действий джинсы.

И ведь почти удаётся. Добираюсь до металлической клёпки аккурат в тот момент, когда фейка вновь отмирает:

– А-аа… А цветы? И покушать? Ты обещал покормить! – опять изворачивается и ёрзает.

Сказать ей что ли, что у меня только твёрже стоит от таких соприкосновений и манёвров?

Не, не буду…

Пусть ещё поёрзает.

А цветы и покушать…

Обещания и правда стоит выполнять.

– Ладно, мне в принципе похуй, где ебаться. Хочешь в ресторане, давай в ресторане, – соглашаюсь, позволяя ей выпрямиться. – Какой ресторан предпочитаешь? Китайский, итальянский, средиземноморский или ещё какой-то?

Честно говоря, жду, что она выберет какую-нибудь возвышенную дичь по типу французских лягушек от шефа, заодно снова вывернется и придумает какую-нибудь новую отмазу, чтобы продинамить меня, но феечка удивляет.

– Мексиканский, – выдыхает решительно. – Вечером!

– В смысле вечером? – хмурюсь, пытаясь проникнуться и освоить её новый выверт.

– Ну ты же меня на свидание приглашаешь? – хлопает она наивно ресницами, полуобернувшись. – А свидания вечером обычно проходят. И мне надо подготовиться к нему. Одеться красиво, накраситься, все дела…

– В одном ты права, феечка. Трахаться лучше без свидетелей. Пусть, конечно, слушают, как громко ты стонешь на моём хуе, мне не жалко, но смотреть на твою роскошную задницу буду только я один.

Её щёчки снова румянятся, на этот раз не только от возмущения, но и смущения. А я, после секундного размышления, только собираюсь много чего ещё ей добавить, но опять отвлекает звонок. На этот раз на мой телефон. На экране светится «Бизон», и мой бета звонит, только если дело не терпит.

– Слушаю.

– Тут такое дело… – заминается он.

Вообще-то он не мямля. А значит, косяк за ним. Или сразу за всеми. Невольно морщусь. Кошусь на фейку. Та незаметно пытается натянуть на свою задницу приспущенные мной ранее с её шикарной задницы джинсы.

И как же охуительно она опять об меня трётся…

Я аж чуть не забываю, что нас тут не двое.

– У нас это… кхм… – напоминает о себе оборотень.

– Бля, да что там у вас? Говори уже.

Тонкие пальчики на поясе джинсов дрожат, когда я накрываю их поверху своими, аккуратно толкнувшись бёдрами в фейку, усиливая трение. Перед глазами аж темнеет. В паху всё отзывается тянущей болью. Мне ж уже часов четырнадцать, как люто требуется спустить.

– Кража. Нас обокрали, босс.

– И чё спёрли? – отзываюсь без особого интереса.

Но он появляется как только я слышу в ответ:

– Орион.

Чего, бля?!

– Ты щас так ебано пошутил, надеюсь?! – рычу в трубку.

Ответом становится шумный выдох, и только. И это лучше всего свидетельствует о том, что никакая это, мать их, не шутка. У меня мозг моментально вскипает до четырёхсот пятидесяти одного по фаренгейту.

– Вы там охуели что ли все?! – рычу снова.

Но бета меня уже не слышит. Телефон хрустит и разваливается на части в моём слишком крепко сжатом на волне захлёстывающей ярости кулаке. Теперь придётся со всех спросить самолично. А значит, и правда временно оставить свою фейку. Она, кстати, настороженно следит за тем, что я предприму дальше, будто точно знает, что в этот момент меня лучше не провоцировать. То и помогает совладать с собственной злостью. Всего одного взгляда на неё хватает, чтобы подавить в себе рвущийся наружу гнев, отложив его для тех, кто его реально заслуживает.

– Уговорила. Вечером. Мексиканский ресторан. Заеду за тобой в восемь. И надень платье. Не такое короткое, как вчера. Не то не дотянем и до десерта.

Она настороженно кивает, не пытаясь больше со мной ни о чём спорить.

– Будешь такой умницей и дальше, мы с тобой охуенно сойдёмся, – хвалю за послушание, прежде чем покинуть общагу.

Следующие часы не такие занятные, как в компании моей фейки. Ярость всё-таки топит рассудок, едва я возвращаюсь в родовой особняк. Голубой бриллиант, спёртый из моего кабинета во время празднования моего дня рождения накануне ночью, официально оценивается примерно в шестнадцать лямов, но на самом деле является гораздо более ценной вещицей.

И на этот день потери не заканчиваются!

Я приезжаю, как и договорились с фейкой, к назначенному времени, но она ко мне не выходит. Да и вообще её в общаге нет. Как сквозь землю проваливается.

Сучка!

Сучка, которая всё равно станет моей.

И если не хочет по-хорошему, тогда как обычно…