Читать книгу: «Как карта ляжет», страница 6

Северная весна

Марина Чарова

«Когда тебя любят не сомневаешься ни в чем,

когда любишь ты, то – во всем»

Габриэль Сидони Колетт.

Среда.

Мы с друзьями сидели в шезлонгах, впитывали солнечное тепло, синеву неба, солёные брызги.

– До сих пор не верю, что всего три дня назад вместо Чёрного моря было Баренцево, вместо яркости субтропиков – мрачная серость Кольского полуострова, – я с трудом подбирала слова.

– И главное, рядом нет твоего бородатого зануды Стаса, – добавила Соня.

– Наша компания, конечно, веселее, но Стас оказался вполне адекватным, – во мне проснулось желание встать на его защиту.

– Ну, это я тебя цитирую. Год мне жаловалась на его бестолковые ухаживания. Как вы умудрились застрять в одной гостинице? – Соня закатила глаза. – Не удивлюсь, если он сам всё подстроил.

– Командировку не он придумал.

– Стокгольмский синдром! Два месяца на краю света: в холоде, голоде, – сказал Олег. – Карантин в Североморске ты теперь вряд ли забудешь.

– Но хорошо то, что хорошо кончается, – прервала нас Лариса. – Напитки греются. За мечты!

– А знаете, что самое удивительное? Это северная весна. В середине мая ещё лежит снег, воют вьюги, а потом вдруг раз – и за три дня – чернеют проталины, появляется травка и набухают почки на деревьях. Как будто природа долго готовится к стремительному прорыву, но не показывает виду или сама ещё не понимает, что так будет. Зима сдается совершенно неожиданно.

– Настя, хватит нам уже твоих заполярных историй! – перебила меня Соня. – Посмотри вокруг! Разве не мечта?

Да, всё как я хотела: отдых в компании близких друзей, многозвёздочный отель и другие курортные прелести.

На контрасте рисуется Кольский залив Баренцева моря. За окном, несмотря на середину апреля, минус десять. Метель заметает и без того невыразительный пейзаж: бледные пятиэтажки советской постройки, бесцветное небо, торчащие вдоль дороги чёрные деревья. Даже ночь серая и блёклая. Люди тоже в сером, согнувшись от ветра, бредут по своим делам. Будто попадаешь внутрь чёрно-белого кино, которое снимают в павильоне: две комнаты, длинный коридор с вытертым паласом и лестница. Ещё стометровая дорога и магазинчик на углу дома.

Я вернулась в цветную реальность, и мы отправились в ближайшее кафе. Официант ловко расставлял на белоснежной скатерти квадратные тарелки со свежими овощами, дымящимся мясом, горячими, ароматными лепешками. Наливал в сверкающие бокалы терпкое красное вино.

Сразу вспомнились макароны, которые мы со Стасом варили на старой ржавой конфорке. Её любезно выдали в этом, так называемом, отеле. Макароны с дешёвым пластмассовым сыром или с рыбными консервами: тюлькой, килькой, сайрой. А в мой день рождения Стас под проливным дождём бегал за тортом и цветами в дальний магазин, рискуя наткнуться на полицию и заплатить штраф. Накрыл обшарпанный стол разноцветными бумажными салфетками, расставил разнокалиберные тарелки с обколотыми краями. Водрузил жуткие жёлтые цветы в «вазу», вырезанную из пластиковой бутылки.

После кафе мы переместились в бар отеля. Алкоголь уже не лез, поэтому я заказала кофе. В белой аккуратной чашечке, с ароматной мягкой пенкой. Никаких остатков кофейной гущи на зубах. Олег увязался провожать, пришлось отвергнуть его нетрезвые ухаживания:

– Давай не будем портить нашу давнюю дружбу всякими глупостями, – я убрала его руку со своей талии. Он сделал вторую попытку, я молча скинула его кисть – мне даже слова на это тратить не хотелось. Он не расстроился, даже не поменялся в лице, сразу переключился на двух идущих мимо девиц.

Я открыла дверь в номер, прошла, утопая, по мягкому ярко-синему ковру, провалилась в хрустящую от чистоты бездну одеял и подушек. И вспомнила комнату с облезлыми обоями, которые когда-то были розового цвета, с жёлтой тряпкой вместо пледа на скрипучей кровати, и шкафом, который готов развалиться от легкого касания. Ещё о том, как бережно Стас держал меня за локоть на покрытой льдом дорожке до магазина.

Я встала, распахнула окно. Постояла, вглядываясь в морскую гладь с отблесками луны, ощутила кожей шумный пульс прибоя.

В конце мая нам со Стасом разрешили выходить, и мы стали гулять по набережной. Дышали суровым йодистым воздухом. Рассматривали темнеющие сопки, военные корабли на причале, болтали обо всём. Вернее, говорила в основном я, а Стас слушал. У него талант: он строит в голове твою историю, качает головой и мило морщит лоб. Чувствуешь, что для него нет ничего важнее в этот момент.

Я взяла телефон, набрала номер. Стас ответил после первого гудка.

– Встретишь меня в пятницу? Мне так много нужно тебе сказать.

Пятница.

Я смотрела из иллюминатора: зеленые полоски полей и лесов постепенно накрывал белёсый туман. Всё, что вчера казалось ясно и просто, сегодня стало мутным.

Сомнения организовали небольшую, но бойкую армию и выступили против моих чувств и желаний. Армия «Сопротивления» против армии «Отчаянных надежд».

Я скучаю по его спокойной улыбке, по глазам, в которых отражаюсь, как самая прекрасная девушка на свете. Скучаю по его неожиданным шуткам, по тому, как он бархатно произносит: «Настёна». Но спор в моей голове становился яростнее.

– Ты всё правильно сделала, он тебе очень нужен!

– Кто тебе, дура, сказал, что ему нужна ты? Сиди тихо и жди, что дальше будет!

– Он же всегда был рядом в нужный момент: помочь, поддержать, развеселить.

– Вы провели почти два месяца изолировано от мира. Может, у него и выбора не было? Может, он воспитанный и вежливый?

После такой сильной атаки «Отчаянные надежды» несли страшные потери.

Из самолета я выходила в полной уверенности, что делаю глупость. Если бы он меня любил, то сказал бы. Так все мужчины делают.

Я сразу заметила Стаса среди встречающих, он выделялся высоким ростом и неприлично-счастливым выражением лица. В руках он снова держал жуткие жёлтые цветы.

– Привет, еле нашёл этих замухрышек! Хотел тебя повеселить, – Стас улыбнулся и притянул к себе.

Моя голова уткнулась в его ключицы. По телу разлилось волнительное тепло. Он ещё крепче обнял и поцеловал куда-то между ухом и макушкой. Воины «Сопротивления» слезли с коней и дружно почесали затылки.

– Как же много мне нужно тебе рассказать, – затараторила я. – Думала, думала. Мне хорошо рядом с тобой! Я такая дура! Почему не поняла этого раньше?

– Давай по кофе, – предложил Стас. – Мне тоже нужно кое-что тебе сказать.

Меня затошнило. Армия противника снова вскочила на коней и радостно замахала шашками: «Мы были правы!»

Купили кофе, выбрали столик. Я еле дождалась, пока Стас начнет говорить.

– Ты не представляешь, как я счастлив! Так долго ждал, пока ты меня заметишь, не хотел торопить и навязываться. Я же старше почти на десять лет, мне тридцать семь через месяц. Дома сразу почувствовал, что, между нами, всё переменилось. Честно. Взял телефон, чтобы тебе написать, и тут твой звонок. Я даже не удивился, – он бережно накрыл мою руку своей и посмотрел в глаза.

Мое сердце колотилось. Теперь у «Отчаянных» был явный перевес сил.

– Только один неприятный момент: меня срочно отправляют во Владивосток. На три дня. Самолет через час.

– Нет!! Я боюсь, что ты застрянешь там на долгие месяцы!

– Настён, не переживай, я правда быстро. Самому не хочется, но с работой и деньгами сейчас сложно, – он подвинулся ближе, прижал к себе и поцеловал в губы.

«Ладно, ладно», – сказали бойцы «Сопротивления» и стали искать по карманам белые носовые платки. Они то ли собирались плакать от умиления, то ли готовились сдаться.

Первое, что я увидела, после того как вынырнула из головокружительных объятий, было изумленное лицо нашей коллеги Саши. Она стояла в нескольких метрах. Если бы я не знала, чему она так удивилась, то подумала бы, что за нашим столиком чинит примус чёрный кот.

– Мы летим в командировку с Сашей, – как ни в чем не бывало сказал Стас. Я попыталась сделать глоток остывшего кофе, но не рассчитала и перевернула полстакана на себя. Саша ухмыльнулась и села напротив.

– Я бы тоже капучино выпила, – сказала она, заправив прядь волос за ухо.

Стас отправился к кассе, а Саша сощурила глаза и вкрадчиво спросила:

– Как прошла ваша изоляция? – что-то змеиное слышалось в её речи. – Долго же ты делала вид, что ты такая неприступная и суровая, словно полярная зима, – она презрительно улыбнулась.

– Не думала, что тебя так интересуют особенности северной природы, а то бы позвонила сразу же, как началась весна, – я тоже не скрывала неприязнь.

Армия противника передумала капитулировать, вояки удобно расселись на земле и достали попкорн. Стас принес два стаканчика с кофе: один мне и один нашей коллеге.

Потом обнял меня и прошептал:

– Позвоню с края Земли! И они оправились на посадку. Саша шла, плавно качая своими прелестями и театрально вскидывая голову с блестящими чёрными волосами. Её намерения были прозрачны. Стас ей не интересен и не нужен, но она точно не упустит шанс лишний раз доказать: кто у нас в газете «лучший специалист».

Я пила кофе, смотрела на лежащий на столике букет, ещё ощущая на коже его горячие прикосновения. Армии встали на боевые позиции и приготовились к новому сражению.

Понедельник.

Иногда выборов и решений оказывается слишком много для одного короткого дня. Чай или кофе? Поехать на маршрутке или пойти пешком? Сейчас, например, меня волновало: «Написать Стасу или позвонить?» Но начальница прервала мои мучительные раздумья и срочно потребовала приехать в офис.

Анна Адамовна, в простонародье Адовна, вызывала у меня дрожь в коленках и холодный пот на лбу. Я вошла в её просторный кабинет и отразилась в десятках отполированных поверхностей. Начальница тоже была сверкающе-глянцевая. Атласный брючный костюм и лаковые туфли отливали синевой. Гладко зачесанные назад волосы и очки поблескивали на солнце. Из-за этого я ощущала себя самозванкой, явившейся на бал.

– Добрый день, Анастасия! – сказала Анна Адамовна металлическим голосом.

После её слов всегда хотелось начать оправдываться. Хотя бы в том, почему день сегодня добрый.

– Я не потреплю на работе разврат! Думала никто не узнает, что ты нарушила правила компании и крутишь шашни за спиной у всего коллектива?! Это аморально и безответственно.

– Но, я.., но мы.. – мне не удавалось вставить объяснение в её грозную, обличительную тираду.

– Поэтому у тебя есть три варианта. Поехать в наш филиал в Киров. Покаяться и перестать встречаться с Наумовым. Ну, или выйти за него замуж, – это было сказано таким тоном, как будто полёт на Луну был более вероятным для меня событием. – Ещё тебе можно уволиться. Даже четыре варианта, с она загнула пальцы с блестящими чёрными ногтями. – Мужчины у нас на вес золота, поэтому вся ответственность на тебе. Я пока никому не говорила, информацию Александра мне вчера лично прислала. Думай, у тебя есть два дня!

Она мне ещё и одолжение сделала, что никому не сказала. Вот сходила на работу! Хорошо, что в офисе почти никого не было, и я избежала лишних разговоров.

Поехать на автобусе или пойти пешком? Этот выбор уже не казался таким трудным. Прогулка обычно помогала справиться с чувствами. Я шла знакомым маршрутом. За спиной перешептывались кусты сирени, шелестя листьями, клёны осуждающе качали ветвями. Хотелось остановиться и закричать: «Вы, что?!! У нас даже ничего не было!»

Нужно всё обдумать, с кем-нибудь обсудить. Родители уехали на дачу, дома меня ждал только кот. Позвонить Соне? Написать Стасу? Рассказать коту? Соня не отвечает, у Стаса – ночь, остаётся кот.

Он прочитал мои мысли и распушил хвост, потерся о ногу, заглядывая в глаза: «Да, за полстакана сметаны, я тебя сутки слушать буду».

Я накормила своего собеседника, взяла ноутбук, пару листов бумаги и приготовилась взвешивать за и против, составлять таблички плюсов и минусов, чертить диаграммы, если потребуется. Мы удобно расположились на диванчике. Большая чашка кофе и любимая шоколадка должны были помочь работе возмущенного несправедливостью мозга.

Итак. Поехать в Киров? Стас далеко. Придётся приезжать на выходные, работать за меньшие деньги. Стремительный спуск по карьерной лестнице.

Уволиться самой? Стас рядом. Работу можно найти. Сложно, но можно. Да, сейчас трудно, но..

Остаться в газете. Порвать со Стасом? Нет!!! Даже если скрывать, прятаться. Противно!

Выйти замуж? Ну, не знаю. Слишком стремительно. Я ещё сама не готова. Нужно ли мне это? А так получается, что я его заставляю. Один плюс – мама будет рада.

Пока я твердо была уверена только в том, что хочу быть со Стасом. Остальные доводы были бесплотны и туманны.

Сначала я изучила фотографии города Кирова, поправила старое резюме, потом зависла на сайте со свадебными платьями. Коту понравился Киров, мне – платья. И я решила уволиться.

В этот момент пришло сообщение от Саши. Это была фотография спящего Стаса.

Снова пятница.

Теперь я точно решила уволиться. Сначала поплакала три дня, потом написала заявление и пошла в парикмахерскую. Оттуда я вышла с розовыми волосами, они придали легкомысленности и омолодили на десять лет. В метро пристали студенты-второкурсники. Это слегка меня развлекло, но в груди продолжала клокотать бешенная энергия. Обида, злость, несчастная любовь и обманутые ожидания – взрывоопасная смесь.

Только месть может вернуть радость жизни! Самое простое было отомстить Анне Адамовне. Пригодился друг-хакер. Он помог отправить письмо на её личную почту от имени моего подлого изменника. «Дорогая Анна, Анечка! Как вы могли подумать, что у меня отношения с другой женщиной?! Сердце мое давно и безвозвратно отдано Вам одной. И бла-бла-бла.» Три страницы пылких доказательств безудержной страсти, как он долго терпел, молча боготворил, и почему настал этот миг признания.

Для стервы Саши нужно было придумать что-нибудь поинтереснее. Друг-хакер хорошо сработал, но мне пришлось отдать ему большую часть своих сбережений. Зато через неделю я знала об этой стерве всё. Например, что, приехав в Москву, она год работала в эскорт-агентстве. Потом закончила университет, устроилась в газету, но с тех времен осталась парочка фото. План нарисовался моментально.

Как я и предполагала, Стас её не интересовал. Саша недавно познакомилась с «владельцем заводов, газет, пароходов» – неким Сергеем Г. Завод у него точно был. А вечером у них было назначено Крести 135 свидание в ресторане «Жемчужина».

Я надела самое короткое платье. Сделала макияж, настолько кричащий, чтобы он сказал за меня больше, чем я могу сыграть. Спрятала неприличный вид под одноразовой маской, очками и плащом.

Огромный зал ресторана слепил белизной. Белые стены, белые скатерти. На белом рояле играл музыкант в белом фраке. Персонал, вытянувшись по струнке, стоял вдоль барной стойки с хрустальными гроздьями бокалов. Всё было нарядно и пафосно.

За столиком у окна сидели Саша и её кавалер – солидный мужчина, слегка за сорок. Он подпирал руками подбородок и поедал Сашу глазами. На краю стола ожидало момента бронзовое ведёрко с шампанским.

Саша выглядела как выпускница института благородных девиц. Легкий румянец на щеках, кремово-ванильное платье в пол, нежный завиток над ушком выбивался из аккуратной прически. Улыбка тоже была нежно-ванильной.

Я сняла камуфляж и села к ним за столик.

– Привет, Сашуль, – сказала я, усердно жуя ярко-розовый баблгам.

Её улыбка стекла, как подтаявший пломбир, губы задрожали. Саше было неизвестно, как бы повела себя в такой ситуации благородная девица.

– Крутой клиент! – я кивнула в сторону солидного мужчины.

От чего тот поперхнулся.

– Ты мне десятку должна, верни.

– Девушка, вы кто? Что вам от нас нужно? – Саша попыталась выпутаться.

Я положила перед мужчиной два фото, за которые мне пришлось заплатить немаленькую сумму. Он внимательно рассмотрел одно из них. Потом встал, бросил несколько купюр рядом с тарелкой и величественно откланялся.

– Может, оставить вам телефончик? – крикнула я ему вслед.

– Сергей, не слушай её, она сумасшедшая! Она так шутит. Она мне мстит, – причитала Саша, пытаясь догнать гордо удалявшегося мужчину.

Я глотнула шампанское прямо из горлышка, чтобы унять дрожь в теле от проделанной аферы. Оно задорно пузырилось во рту и немного горчило. Это был вкус победы.

– Какая ты опасная штучка! – Стас хохотал во весь голос.

Мы сидели на диване, на котором пять дней назад кот помогал мне делать сложный выбор. Июньский ветерок шелестел прозрачными занавесками. В воздухе висел аромат клубники и пионов. Вкус счастья был гораздо приятнее вкуса победы.

– А Саша действительно работала в эскорте?

– А я откуда знаю? – я пожала плечами. – Это же история из альтернативной вселенной, где я тебе не поверила, или где другой Стас действительно так поступил с моим двойником.

– Ни один Стас ни в одном из миров не променял бы девушку-весну на смазливую c..ку! Интересно, а какое на тебе было платье? Хотя…

Нежность в миг обернулась огнём

Шанс

Ида Райт

«Всё изменить и жить достойно.

Или погибнуть – выбор ваш.

Ко всем Создатель благословен.

Но шанс даётся один раз»

Светлана Пацер

Роман опаздывал на важную встречу, но, как назло, стрелки часов стремительно приближались к неминуемой отметке.

– Да что там такое?! – в сердцах воскликнул он, всматриваясь в лобовое стекло.

Перед ним было всего несколько машин, но все они тащились со скоростью не более сорока. Об обгоне не было и речи – встречка была на редкость забита. Пальцы нервно сжимали руль, а в глубине души поднималось раздражение.

– Это всё Ленка со своими капризами, как всегда, невовремя! Машину ей новую подавай! Всё ей мало, сучке. Нет, нужно бросать её… Жена долго терпеть мои выходки не будет, а у нас дети… – рассуждал вслух Роман.

При воспоминании о жене появилось чувство вины.

– Вот почему так? Ведь была любовь у нас, была! Хоть родители и не одобряли мой выбор. Отец всё кричал, что я из всех рамок приличия вылез, женившись на простой девчонке… Потом дети, дом, бизнес… Ну, и любовницы, конечно, куда ж без них. А вот радости это всё уже не приносило. Деньги, всё деньги. Права жена, нужно бросить всё к чёртовой матери, уехать в деревню и зажить в своё удовольствие. А что? Руки есть, голова тоже, заведём собственную ферму…

Заметив, что на встречной полосе прервался поток, Роман резко начал обгон. Через какие-то доли секунды он заметил, что наперерез ему выруливает грузовик.

Скрежет тормозов, но уже поздно. Удар и – темнота…

Открыв глаза, Роман увидел, что наступили сумерки, а где-то рядом раздавался тихий плеск и пахло тиной. Он встал, осмотрелся и увидел поблизости реку. Внизу, у самой воды, стояли двое мужчин, словно в каком-то ожидании. Роман поёжился будто от холода.

«Где это я? – пронеслось в голове. – Как здесь оказался? Место совсем незнакомое…»

Он стал спускаться к реке. Люди у воды стояли в молчании, всматриваясь в противоположный берег.

– Скажите, пожалуйста, а где мы находимся? – спросил он мужчину в грязном рабочем комбинезоне, тронув его за руку. И тут же в ужасе отпрянул. Кожа оказалась ледяной и словно неживой. Человек продолжал молчать и даже не пошевелился. Роман заглянул ему в лицо: стеклянный взгляд, смотревший вдаль, напугал. Сделав пару шагов назад, он уже хотел броситься бежать, но странный звук привлёк его внимание. Замер на месте и прислушался. Звук повторился, словно кто-то совсем рядом грёб вёслами.

Лодка!

Действительно, это была небольшая лодка, только что причалившая к берегу. Лодочник, одетый в глухой плащ, встал, демонстрируя свой огромный рост. Сошёл на берег, снял капюшон, оказавшись стариком с седой бородой, махнул стоявшим там людям. Они медленно подошли к нему, мужчина кивнул и сел на своё место, приготовившись оттолкнуться веслом.

Роман со всех ног бросился к лодочнику и остановился перед ним, хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. От старика шёл нестерпимый дух тлеющей плоти. Острым взглядом он осмотрел Романа с ног до головы и произнёс глухим голосом:

– Тебя не повезу! Возвращайся, откуда пришёл!

Оттолкнулся от берега веслом и стал грести прочь.

Роман открыл глаза и увидел склонённую над ним женщину в маске.

– Очнулся, голубчик? Вот и славненько, с возвращением! С того свету еле выкарабкался.

– Где я? Что со мной?

– В реанимации, – проворчала женщина. – В аварию ты попал, голубчик. Соблюдать нужно правила дорожного движения, а то попадёшь в рамку…

– Какую такую рамку?

– С траурной лентой, как те двое с грузовика, которые тоже правила не соблюдали.

Роман закрыл глаза. Он понял, кто были те люди на реке.

А ещё понял, что получил новый шанс. И будет просто идиотом, если не воспользуется им…