Читать книгу: «Волколак», страница 4

Нежными движениями она уложила мужские руки по швам, а после привязала каждую ко вбитым в пол и стену деревянным стержням. Следом взялась за ноги, что тоже привязала уже к подполу лежанки. Юнак, закрыв глаза, поддавался всем ее действиям. Дыхание его было глубоким, а, как заметила ведьма, руки слегка подрагивали. Взяла чарку, поднесла к губам.

– Пей…

Он сделал глоток, сморщил лицо. Потом еще один. После третьего отвернул голову и стал извиваться, но ведунья посерьезнела – твердо схватила у темени и повернула главу обратно.

– Поздно брикатися! Пий, инакше точно погибнешь, пий до конца! – властно прорычала ведунья.

Юноша поддался, разинул уста. Женщина тут же влила ему новую порцию взвара. Он пил, пил широко раскрыв глаза от ужаса. Вены на шее и висках вздулись. Мышцы рук напряглись, хватаясь за подол лежанки. Узлы веревок заскрипели. Чарка опустела, тогда ведунья вставила трапь меж зубов, и юноша тут же стиснул ее. Зарычал, изгибаясь в спине. Охватил его жар, пот потек по вискам и скулам. Кожа стала тускнеть, светлые волосы на голове мигом опали – их сменила серая шерсть. Сильная дрожь взяла его руки, а после все тело предалось страшным конвульсиям. Молодые мышцы сменились рельефными мускулами. Но дрожь не прекращалась, изо рта потекла белая пена.

«О боги, черная немочь вновь охватила его…», – промелькнула мысль у ведуньи. Но помочь она ему никак не могла – обращение в волколака нельзя в зад обратить. Потому, стоя уже не над человеком, она растерянно наблюдала, заламывая пальцы рук, за его страданиями и молилась богам, чтобы тот выжил. Вдруг его дыхание замедлилось настолько, что трудно было судить: жив он иль мертв. Лежал неподвижно. Очи закрыты, рубаха разорвана увеличившимися грудиной с плечами. Вместо ногтей на руках – удлиненные когти: твердые и острые. Румяные до того щеки теперь покрыты плотным покровом серых волос. Нос оттопырился, потемнел у конца. В раскрытом зеве виднелись нечеловеческие клыки, что выпирали вперед. Доселе не получала она такого эффекта, потому боялась даже склониться над существом. Но все же приложила руку к груди, чтобы понять: бьется ли волчье сердце? Прекрасно знала она, что у зверя того гораздо косней жилобой⁷, от чего его можно не зазреты и вовсе. Но знанья таки были излишне, так как ударов мышцы она не услыхала, даже приложив ухо груди.

Выдохнула от огорченья, уселась на пол рядом с мутантом, коего человечего имени не вразумила спросить. Но, почувствовав робкое колыхание, мигом вскочила. Затаив дыхание, застыла над ним, и тут же веревки затрещали под напором группы всех мускул. Мохнатая лапища схватилась за руку, что вновь возложила ведунья на грудь. Последнее, что будет помнить она о случившимся обряде в ночь на Купала – это янтарного цвета зрачки, что зажглись в обезумевших от полученной силы очах.

Очнется ведунья уже на рассвете, когда в кострах будут дотлевать угли, а люди спокойно отдыхать в своих домах, отсыпаясь после ночного разгулья. В своей же хате увидит погром, последствия которого придется искоренять несколько дней. Входная дверь будет настежь раскрыта.