Читать книгу: «Международное право», страница 3

VIERTES STÜCK. LITTERARHISTORICHE UEBERSICHT DER SYSTEME UND THEORIEN DES VÖLKERRECHTS SEIT GROTIUS. VON A. RIVIER
SS. 393–523. §§ 85–123

За рассмотренной только что третьей частью книги, посвященной историческому очерку международных правовых и государственных отношений, следует, литературно-исторический обзор систем и теорий международного права, принадлежащий перу проф. Ривье и составляющий содержание четвертой части всего труда. Эта часть, в свою очередь, разделяется на семь отдельных глав следующего содержания: 1) основание Гуго Гроцием науки международного права, 2) английская школа XVII и XVIII столетий, 3) школа естественного права, 4) теория Вольфа и последователей Гроция, 5) школа положительного международного права, 6) обзор философии права, начиная от Канта и 7) новейшее направление философского и эклектического позитивизма.

Erstes Kapitel. Die Begründung der Völkerrechtswissenschaft durch Hugo Grotius. Ss. 395–415. §§ 85–88

Отдавая Гроцию всю дань уважения, как «отцу международного права», проф. Ривье вместе с тем обращает однако внимание и на заслуги предшествовавших ему, занимавшихся разработкой вопросов международного права ученых (§ 85), среди которых он называет Бартола, Иоанна де-Линьяно, Мартина Laudensis, Paris de Puteo, Оноре Боне, Христину Пизанскую, Андреаса Барбацио, Гондиссальва-де-Вилладиего, Иоганна Лупус, Георга Лориха, Фридриха Мартини, Галбриттера, Николая Рейснера, Швабе, Гунниуса, Хемница, Неймайр фон-Рамсла, Вильгельма Маттеи, Франциска Apиaс-де-Вальдерас, Альфонса Альвареца Гуерреро, Иоанна де-Картагена, Доминика а Сото, Франциска а Виктория и Франциска Суареца; Пиетро Белли, Джулио Феррети, Альберика Гентилиса; Бальтасара-де-Айала и многих других. Подробное перечисление имен всех этих писателей, с указанием той области международного права, на разработке которой они останавливались, делает из этой части рассматриваемого труда весьма полный библиографический указатель для изучения того периода, к которому относятся работы названных ученых. Краткая биография Гроция, разбор его «Libri tres de Jure Belli ac Pacis» и, наконец, перечень изданий этого труда, его переводов и комментариев к нему составляют дальнейшее содержание рассматриваемой главы (§§ 86, 87 и 88).

Zweites Kapitel. Die Engländer des XVII und XVIII Jahrhunderts
Ss. 415–423. §§ 84–91

Следующая, вторая глава, посвященная английской школе XVII и XVIII столетий, начинается общими замечаниями (§ 89), в которых автор указывает на преимущественно практический характер и на самостоятельность развития науки международного права в Англии, где вопросами из этой области занимались отчасти уже до Гроция такие умы, как Бэкон, Мильтон, Гоббес и др. Особенно подробно останавливается автор на значении Зёча (§ 90), которому принадлежит честь установления для науки международного права термина jus inter gentes, впоследствии упрочившегося в большинстве языков. В согласии с Омптеда, проф. Ривье указывает также на заслуги Зёча, как автора первого систематического курса собственно международного права, причем отмечает, в особенности, то внимание, с которым он, выгодно отличаясь в этом отношении от Гроция, относится к современным ему историческим событиям. Из других представителей рассматриваемой английской школы автор называет (§ 91) известных судей Лиолайн Дженкинса и Лорда Стоуэлля, а из числа англичан, примыкающих к школе естественного права – Шаррока, Ричарда Кумберлэнда и др.

Drittes Kapitel. Das Naturrecht. Ss. 423–440. §§ 92–96

В третьей главе проф. Ривье дает очерк развития школы естественного права, во главе с Пуффендорфом, причем, признавая все крупное значение трудов этого мыслителя для развития общей теории права, находит однако, что влияние его на развитие, в частности, науки международного права едва ли можно признать благотворным, при том полном отрицании им положительного характера этой дисциплины, которое, в сущности, лишает ее всякого самостоятельного значения (§ 92). Среди других представителей школы естественного права проф. Ривье называет, помимо Томазия (§ 93), еще Кокцеи, Буддеуса, Гейнекция, Грундлинга и др. из числа немецких ученых (§ 94), а из представителей других национальностей – Барбейрака, Бурламаки, де-Феличе и др. (§ 95). В этой же главе, наряду с очерком школы естественного права, заключается и краткий обзор трудов современных началу развития этой школы противников ее (§ 96), в лице, в особенности, Рахеля и Текстора, которых автор называет предшественниками и даже представителями позитивного направления XVIII и XIX столетий, высказывая однако мысль о том, что действительное развитие позитивного направления в науке международного права могло вести свое начало только от Лейбница, благодаря предпринятому им впервые изданию международных трактатов, явившемуся исходным пунктом для развития такого направления путем изучения и разработки этих актов.

Viertes Kapitel. Wolff und Grotianische Ueberlieferung
Ss. 440–456. §§ 97–100

Приводя далее (гл. IV) имена и названия трудов ученых – последователей Гроция, в числе которых упоминается также и Лейбниц (§ 97), проф. Ривье останавливается, главным образом, на изложении теории Вольфа и его последователей, с Ваттелем во главе (§§ 98, 99, 100). Заслугу Вольфа автор усматривает в том, что он, выделив международное право из общей области права естественного, возвел его на степень самостоятельной дисциплины. Главнейшая же особенность его учения заключается в разработке идеи общности между отдельными государствами, как членами мирового государства, называемого им civitas gentium maxima. Среди «вольфианцев» автор, помимо Ваттеля, заслугу которого он видит в популяризации идей Вольфа, называет Икштадта, Кареля, Шродта, Неттельбладта и многих других.

Fünftes Kapitel. Das positive Völkerrecht. Ss. 456–468. §§ 101–104

Обращаясь затем к изложению позитивного направления в области международного права (глава V), проф. Ривье разбирает теории родоначальников этого направления Мозера, Бинкерсгука, а затем Мартенса. Не отрицая крайностей первого из этих писателей, автор находит однако, что они сыграли свою положительную роль в качестве средств реакции против чрезмерного увлечения всесильными теориями естественного права; что же касается Мартенса, то, называя его истинным основателем современного позитивного международного права, проф. Ривье вменяет ему в особую заслугу систематизирование этой науки, а также и то, что он первый действительно «ввел в нее историю».

Sechstes Kapitel. Die Rechtsphilsophen seit Kant
Ss. 468–468. §§ 105–109

В главе о философах права, начиная с Канта (гл. VI), проф. Ривье указывает, как на характерные черты учения автора «критики чистого разума», на его теорию о постепенном приближении к состоянию вечного мира и на понимание международного права, как jus publicum inter civitates. Упомянув затем о значении для международного права Фихте, в качестве представителя скорее естественно-правового направления, и о Гегеле и об его понимании международного права, как внешнего государственного права (äusseres Staatsrecht), автор приводит вкратце также и воззрения новейших немецких философов, с Аренсом во главе, и англичан – Бентама и Лоримера, представителей противоположных одно другому направлений – утилитаризма и абсолютизма, причем отмечаются, в частности, принадлежащее Бентаму установление термина «International Law» и идея Лоримера о взаимозависимости (interdépendance) между государствами.

Siebentes Kapitel. Dеr neuere рhilosophische und eklektische Positivismus Ss. 478–523. §§ 110–123

Содержание последней, седьмой главы литературно-исторического обзора проф. Ривье составляет очерк развития науки международного права в XIX столетии, характеризуемого им, как проявление новейшего философского и эклектического позитивизма. В этой главе, как и в предшествующих, автор, по большей части, давая длинный ряд имен ученых, ограничивается изложением, помимо некоторых биографических о них данных, краткого содержания их трудов и лишь изредка сопровождает его критическими замечаниями, к тому же заимствуемыми, по большей части, у других историков литературы международного права, – Омптеда, Кальтенборна, Моля и др. Так говорит он о Заальфельде, Шмальце, Шмелцинге, Пелице (§ 111) и даже о Клюбере (§ 112). Только относительно Геффтера и Блюнчли проф. Ривье высказывает отчасти свой личный взгляд, находя, что на первом из них во многом сказалось влияние Гегеля, и подвергая самостоятельной критике систему, положенную в основание труда Геффтера, который в этом отношении, по мнению Ривье, много выиграл от последующей обработки его Геффкеном (§ 113); что же касается Блюнчли, то автор, не отрицая его заслуг, указывает однако также и на основной недостаток его труда, заключающийся в смешении желательного с действительно существующим, так что его международное право является, пожалуй, более правом будущего, чем настоящего (§ 114).

Из остальных немецких авторов нового времени проф. Ривье называет (§ 115) Оппенгейма, Пецля, Неймана, Домин-Петрушевича, с его первым опытом кодификации международного права, Пародо, Гольцендорфа, Бульмеринка и Реша, останавливаясь более подробно и с наибольшими симпатиями на последних трех писателях – в особенности же на Бульмеринке, которому он вменяет в преимущественную заслугу предложенную этим писателем систему основного деления всего международного права на материальное и формальное. За немцами следуют англичане (§ 116) – Моунтегью Бернар, Голланд, Гаркоурт, Ок-Маннинг, Вильдман, Филлимор, как наиболее яркий представитель английской школы позитивного международного права, Травер Твисс, Крэзи, Голл и др., и северо-американцы (§ 117) – Стори, Уортон, Кент, Фильд, Уитон, Голлек, Ульсей, Либер, Бич Лауренс и др. У Кента и у Голлека Ривье отмечает исключительно практический характер изложения международного права, как одной из отраслей американского действующего права; Уитона же и Лауренса он считает наиболее видными, из числа американцев, представителями направления, конструирующего эту дисциплину на международных и философских началах. С большой похвалой отзывается автор о труде Фильда. Из итальянцев, проф. Ривье приводит, с одной стороны (§ 118), имя родоначальника националистической школы Манчини, положившего в основу своего учения международного права мысль о том, что субъектом последнего является не государство, а человек, индивидуум, а с другой – Мамиани, представителя общепринятого направления в смысле признания исключительно государств субъектами международного права. За этими именами следует ряд других итальянских имен: Казанова, Фиоре, Карнацца Амари, Пиерантони и т. д.

Среди испанцев и близких к ним национальностей – южно-американцев, португальцев и бразильцев – проф. Ривье называет (§ 119) Пинейро-Феррейра, Белло, Пандо, Рикуэлме и других, с Кальво во главе, отмечая позитивный характер трудов последнего из названных писателей.

Отфейль, Коши, Ортолан, Феликс, Деманжа, Массе, Кюсси, Гарден, Функ-Брентано и Сорель, Рено, Прадье-Фодере и др. составляют ряд имен французских писателей по международному праву, приводимых автором (§ 120), а Фергюсон, Ролэн-Жакмен, Лоран, Борнеман и др. – ряд имен международников других национальностей (§ 121), помимо русских и греков, о которых проф. Ривье говорит в заключение особо. Из русских он называет (§ 122) Безобразова, Каченовского, Капустина, Стоянова и Мартенса, останавливаясь более подробно на трудах последнего писателя, который, как указывает Ривье, благодаря своему выдающемуся знакомству с историческим материалом, особенно с тем, что хранился в русском государственном архиве, бывшем доселе более или менее недоступной сокровищницей, как нельзя более призван был обогатить науку международного права превосходной работой, поскольку, в особенности, она касается России и русских отношений.

Греческие имена Сариполоса и Кириаку (§ 123) замыкают собой приведенные выше ряды имен ученых писателей по международному праву.

ZWEITER BAND. DIE VÖLKERRECHTLICHE VORFASSUNG UND GRUNDORDNUNG DER AUSWÄRTIGEN STAATSBEZIEHUNGEN

Второй том рассматриваемого труда, имеющий своим содержанием международно-правовое устройство и основной порядок внешних государственных отношений, разделяется на десять самостоятельных частей, от V до XIV включительно (считая по общей нумерации всего труда), следующего содержания: V – «Государство, как международно-правовая личность» (Der Staat als völkerrechtliche Persönlichkeit), VI – «Основные права и обязанности государств» (Grundrechte und Grundpflichten der Staaten), VII – «Системы государственного устройства и государственного управления в международном отношении» (Staatsverfassungen und Staatsverwaltungen in internationaler Hinsicht); все эти части принадлежат перу проф. Гольцендорфа. Далее следуют части: VIII – «Международно-правовое положение Папства» (Die völkerrechtliche Stellung des Papstes) – монография Геффкена; и IX – «Общее учение о государственной территории» (Das Landgebiet der Staaten) – проф. Гольцендорфа. Следующую, X часть составляет классическая в области ручного права работа Каратеодори – «Речное право и международное судоходство по рекам» (Das Stromgebietsrecht und die internationale Flussschifffahrt). Дальнейшие две части, посвященные морскому праву: XI – «Морская территория и правовые основы международного морского сообщения» (Das Seegebiet und die rechtlichen Grundlagen für den internationalen Verkehr zu See) и XII – «Открытое море» (Das offene Meer) принадлежат проф. Штерку; предпоследняя, XIII часть – «О запрещении работорговли и морского пиратства» (Die Interdiction von Sklavenhandel und Seeraub) – проф. Гареису, а последняя, XIV, заключающая в себе учение «О подданных государства и об иностранцах» (Staatsunterthanen und Fremden) – проф. Штерку.

FÜNFTES STÜCK. DER STAAT ALS VÖLKERRECHTLICHE PERSÖNLICHKEIT
VON PROF. DR. FRANZ VON HOLTZENDORFF. SS. 1–44. §§ 1–12

Пятая часть – «О государстве, как о международно-правовой личности» – в свою очередь, разделяется на три особые главы, в которых трактуется сначала об условиях, необходимых для признания за государством характера международно-правовой личности (Voraussetzungen der Völkerrechtspersönlichkeit), затем о возникновении государств и прекращении их существования (Entstehung und Untergang der Staaten) и, наконец, о наследовании вновь возникающих государств (Die Rechtsnachfolge neuentstandener Staaten).

Erstes Kapitel. Voraussetzungen der Völkerrechtspersönlichkeit
Ss. 5–18. §§ 1–4

Установив (§ 1) в качестве основных предусловий международно-правовой личности – помимо общих необходимых условий существования государств (территория, население и власть) – также и способность самоопределения в международных отношениях (суверенитет в международно-правовом смысле) и готовность к самоограничению и к подчинению началам господствующего в международных отношениях порядка, автор рассматривает, в частности, вопросы о международно-правовом суверенитете государств, о равенстве и неравенстве их и о так наз. политическом равновесии европейских государств. Относительно суверенитета в международно-правовом смысле проф. Гольцендорф указывает (§ 2) на те, по его мнению, отличия этого понятия от такового же понятия в государственно-правовом смысле, что первый вид суверенитета принадлежит всегда, независимо от того, кто является его носителем, самому государству – народу, тогда как относительно суверенитета в государственно-правовом смысле является не бесспорным вопрос о том, не может ли он принадлежать непосредственно его носителю. Кроме того, в первом понятии основной элемент – отрицательный (неподчинение другим государствам), во втором же – положительный (принудительная власть по отношению к подданным). В качестве основных признаков международно-правового суверенитета, автор устанавливает право ведения войны и самостоятельного определения своего внутреннего устройства.

Упомянувши далее (§ 3) о полном равенстве de jure всех государств, – несмотря на неравенство их de facto в зависимости от влияния формы и характера правления, географического положения, общего политического значения и т. п. – проф. Гольцендорф заканчивает рассматриваемую главу рассуждениями (§ 4) о политическом равновесии, сущность которого он сводит к тому положению, что чрезмерно крупные территориальные изменения в тех или иных государствах затрагивают не только интересы этих последних, но также в известной мере и общие мирные интересы и безопасность третьих государств.

Zweites Kapitel. Entstehung und Untergang der Staaten
Ss. 18–33. §§ 5–9

В следующей главе «О возникновении государств и о прекращении их существования» – автор, после общих замечаний по этому вопросу (§§ 5 и 6), суть которых заключается в том, что в данном случае решающее значение принадлежит совершившемуся факту, как результату взаимодействия причин внутренне государственного и международного характера, останавливается наиболее подробно на вопросе об оформлении этого факта в смысле признания вновь возникающего государства другими членами международного общения, – в частности, в том случае, когда, как это обыкновенно и бывает, признание нового государства связано с признанием прекращения существования какого-либо другого или прекращения власти последнего по отношению к территории вновь возникающего. Указывая на крайнюю трудность разрешения вопроса о своевременности акта признания, который является, в конце концов, quaestio facti, автор, после общих рассуждений на эту тему, устанавливает (§ 7) в данном случае более или менее определенные принципы в том смысле, что признание можете следовать не ранее окончания военных действий, если ими сопровождается возникновение нового государства, что основанием к нему может служить факт последовавшего уже признания вновь возникающего государства тем, за счет которого оно образуется, а также и факт установления в новом государстве известного гражданского порядка, и, наконец, что при сомнении всегда должна быть презумпция в пользу прежнего государства. Упомянувши далее (§ 8) о формах признания (специальное – на конгрессе или путем договора, и молчаливое – путем конклюдентных действий: установления дипломатических сношений, заключения договоров, выдачи преступников и т. п.), а также и о признании условном (напр., Румынии по Берлинскому трактату), теоретическая состоятельность которого должна представляться спорной, автор переходит к вопросу о правовом эффекте признания, устанавливая главнейшие положения его (§ 9) в том смысле, что оно оказывает немедленное действие и даже обратное по отношению к прежним актам вновь признаваемой власти, что оно не может быть взято назад, что с ним связано признание также и частноправовых интересов нового государства, равно как и внешних знаков его самостоятельности – герба, флага и печати, и что, наконец, в случае кратковременности существования нового государства, это обстоятельство нисколько не умаляет значения факта совершившегося его признания.

Drites Kapitel. Die Rechtsnachfolge neuenstandener Staaten
Ss. 33–41. §§ 10–12

Обращаясь далее к вопросу о правонаследовании вновь возникающих государств, составляющему содержание третьей главы рассматриваемой третьей части, проф. Гольцендорф прежде всего указывает (§ 10) на неправильность применения здесь, по аналогии, норм гражданского права (тем более, что в силу последнего государства как юридические лица должны были бы быть признаны, в принципе, не имеющими прав наследования), а также выясняет неправильность самого возбуждения вопроса о наследовании в тех – могущих по внешним признакам подать повод к возникновению этого вопроса – случаях, когда нет в действительности налицо перевоплощения государства, как международно-правовой личности, в другую, таковую же личность (напр., при распадении федеративного государства на его составные части или, наоборот, при соединении нескольких государств в федерацию, при уступке части территории). Что касается самого существа наследования, то в имущественном отношении автор устанавливает (§ 11) для нового государства принцип полного преемства, относительно же правоотношений личного характера указывает, что существование договоров правообразующего (rechtsnormativen) характера остается вне влияния факта прекращения существования государств; договоры же политического свойства находятся в непосредственной зависимости от всякого существенного территориального изменения государства, за исключением впрочем обязательств, имеющих значение строго местных сервитутов (§ 12).