Читать книгу: «Мальчишки из разделенного города», страница 5
10.
Валерий Сапожников и Дима Скоробогатов гуляли по улицам Чертково, пока не вышли на улицу Дружбы Народов.
– Ну вот, пришли! – объявил Валерка, останавливаясь. – Это и есть наша пограничная улица Дружба Народов, разделяющая посёлки Чертково и Меловое на российскую и украинскую территории.
– Наконец-то, – усмехнулся Дима, глядя то вправо, то влево, – первый раз я шёл сюда с моей и твоей мамами, но не дошли. Затем с тобой пошли и тоже не дошли.
– Не получилось, сам видел, – ухмыльнулся Валерка. – У нас здесь частенько улицу Дружбы Народов перекрывают, то погранцы, то полицейские. Здесь погранзона, и ничего не попишешь.
– А для чего перекрывают? – полюбопытствовал Дима, продолжая с интересом разглядывать улицу. – Шпионов и диверсантов ловят или ещё по каким причинам?
– Существует много причин, по которым перекрывают границу, но о них нам не докладывают, – пожимая плечами, сказал Валерка. – А мы привыкли и сами не интересуемся, зачем и почему. Вот когда нас с тобой погранцы в прошлый раз остановили и назад завернули, я задавал им какие-то вопросы, вспомни?
– Нет, не задавал, – задумался Дима и указал рукой на улицу перед собой. – А как обозначена здесь граница? Я никаких разметок на асфальте не вижу.
– А для чего они тебе? – рассмеялся Валерка. – Вот смотри, чётная сторона – Россия, нечётная – Украина. Все мы, живущие по обе стороны, хорошо знаем, что пересекать середину улицы запрещено.
Продолжая разговаривать, мальчики не спеша двинулись в сторону железнодорожного вокзала. Валерка оживлённо что-то рассказывал, но Дима слушал его вполуха. Он с любопытством рассматривал улицу, разделяющую два государства, и читал предупреждающие о границе таблички. Надписи на украинском языке «Увага!» обращены к нечётной стороне улицы, надписи на русском «Внимание!» – к чётной. Прохожие на обеих сторонах улицы ответственно соблюдали закон – никто не пересекал невидимой черты посредине. Лишь автомобилисты изредка выезжали на встречку, совершая обгон, и то, совершив манёвр, быстро возвращались на «свою территорию».
Затылком почувствовав чей-то пристальный взгляд, Дима остановился и обернулся. На другой стороне улицы, у входа в магазин, стоял украинский пограничник. Весь подтянутый, в камуфляже, он пристально смотрел на мальчиков.
– Ну? Чего замер? – услышал он вопрос Валерки и встрепенулся.
– Чувство странное, – ответил Дима. – Смотрю через границу, на чужое государство, а внутри нет такого чувства, будто это так.
– Да и у нас его нет, – улыбнулся, подталкивая его в спину Валерка. – А разделительная граница – есть.
Возле вокзала, у базарчика Дима увидел российских пограничников. Два сержанта и офицер были облачены в камуфляжную форму и вооружены автоматами.
– Ну что, брательник, налюбовался улицей Дружбы Народов? – ухмыльнулся Валерка, когда они остановились на привокзальной площади. – Как она тебе?
– Я ожидал большего, – вздохнул Дима. – Никогда бы не подумал, что вон те опоры контактной сети, с обрезанными проводами, уже другая страна. Не видна, но чувствуется между двумя сторонами одной улицы незримая пропасть, которая образовалась в общей судьбе двух братских народов.
Мальчики пошли по улице Дружбы Народов в обратном направлении.
– Я вот всё спросить у тебя хочу, Валерка, про тёток своих? – задал вопрос Дима, окончательно теряя интерес к улице, по которой они шли. – Когда мы приехали, все собрались. А сейчас даже не заглядывают, кроме, конечно, твоей мамы.
– До выходных и не надейся их увидеть, – ответил Валерка. – Некогда им, все в делах-заботах утопают. Мама вот в больнице врачом работает, и дежурить часто сутками приходится.
– А тётка Алла? – покосился на него Дима.
– Конечно, – кивнул Валерка. – У неё здесь, в Чертково, две аптеки и одна в Меловом. Вот и приходится крутиться, как белке в колесе.
– Не понял? – округлил глаза Дима. – А как она в Меловом аптеку держит? Ей что, позволяют это украинские власти?
– А что? – усмехнулся Валерка. – Ничего тут сложного нет. В Меловом её аптечный киоск на сестру мужа зарегистрирован, а фактически тётке Алле принадлежит. Она туда лекарства поставляет и всякие там расчёты ведёт.
– Разве такое возможно? – нахмурил лоб Дима. – А как же власти украинские? Они что, никак не препятствуют тёткиному бизнесу или не знают о нём?
– Как же, не знают, – язвительно отозвался Валерка. – Всё они знают и в тёткины дела не суются. Если она свой бизнес закроет, то им всем хана придёт. Меловое – это такая дырень, что передать трудно. Там люди живут очень бедно, хуже, чем во всей Украине, наверное. Вот потому, если тётка закроет в Меловом свою аптеку, то все там без лекарств останутся и передохнут, как мамонты, от всяческих недугов.
– А муж ей помогает? – поинтересовался Дима. – Или он в каком-то другом месте работает?
– Не работает он, козёл, – с неприязнью отозвался о родственнике Валерка. – Пока железную дорогу не закрыли, он там работал, путевым мастером. А теперь всё, кирдык. Железку «заморозили», и он работы лишился. Мой отец дважды устраивал его куда-то, так ведь нет. Этот Валёк хитрющий уже на шее тёткиной восседать приспособился, и где-то работать ему стало не в жилу.
– А тётка Рита безработная, я точно знаю, – вздохнул Дима, следом за Валеркой ускоряя шаг. – Я слышал, как бабушка моей маме про неё говорила.
– Она заведующей лабораторией на элеваторе работала, – сказал Валерка. – А как элеватор закрыли, так и она не у дел осталась. Работы в нашем посёлке сейчас днём с огнём не найти, даже папка мой ей помочь ничем не может.
Помолчав с минуту, он продолжил:
– А вот её муж, дядя Антон, мужик дельный, с хваткой. На железке начальником мастерских работал. А как железку закрыли, он умудрился эти самые мастерские арендовать. Собрал толковых ребят и теперь занимается там всеми видами ремонта. Всё, что ездит, ползает и летает, чинит и восстанавливает.
– А дети? – задал вопрос Дима. – Кроме тебя, я своих двоюродных братьев и сестёр не помню и не знаю.
– Придёт время, всех увидишь и узнаешь, – пообещал Валерка, останавливаясь и касаясь рукой высокого забора. – А сейчас мы уже пришли, братишка.
Занятый разговором Дима не заметил, как закончилась улица Дружбы Народов, и они упёрлись в стену чертковского мясокомбината.
– А куда мы пришли? – удивлённо спросил он.
– Туда, куда в прошлый раз не дошли, когда нас погранцы завернули, – растолковал с улыбкой Валерка, видя замешательство на его лице. – Здесь располагается штаб чертковских пацанов. Мясокомбинат сейчас закрыт. Только пустые здания без оборудования остались.
– И в них вы обустроили себе штаб? – предположил Дима.
– В одном из них, – уточнил Валерка, отходя в сторону и открывая замаскированный лаз в заборе. – Идём за мной, сейчас сам всё увидишь.
– Мы что, на украинскую территорию сейчас влезем? – забеспокоился Дима.
– Идём за мной, не боись, – хмыкнул Валерка. – Граница дальше пошла, в сторону. Синий забор мясокомбината и есть пограничная полоса. А этот забор другой, «мясокомбинатский». Он целиком на нашей, российской, территории.
Проникнув следом за братом через лаз в заборе на заброшенную территорию, Дима, осмотревшись, сначала растерялся, а затем пришёл в восторг. На обширном участке, заросшем буйной растительностью, возвышались несколько кирпичных строений.
– Эй, чего озираешься, ботаник? – кивком головы поманил его Валерка. – Шагай за мной, а то заблудишься в этих зарослях.
– Как в непроходимой тайге! – последовав за ним, сказал Дима. – Правда, я никогда там не был, но, наверное, она именно такая.
– Раньше здесь и травинки не было, – пробираясь по едва различимой тропе сквозь густые заросли, говорил, не оглядываясь, Валерка. – Всё чистенько было, а сейчас…
Взяв направление в сторону стоявшего у пограничного забора здания, Валерка уверенно повёл к нему Диму. Когда мальчики продвинулись вперёд, он неожиданно остановился и резко присел. Дима, ничего не поняв, сделал то же самое.
– Тс-с-с, – приложив к губам указательный палец, прошептал Валерка, – кажется в этих зарослях мы не одни.
– Не одни? Ну и что? – удивлённо прошептал Дима. – Друзья твои здесь, наверное.
– Может быть, а может и не быть, – помотал головой Валерка. – Когда в штабе кто-то есть, мы флажок российский в окне на чердаке выставляем. А сейчас я его не вижу и у пограничного забора в кустах кто-то есть, я разговор слышал.
– А кто там может быть? – напрягся Дима.
– Я же сказал, что забор пограничный, значит за ним Украина, понял? – вытянув шею и покрутив головой, напомнил Валерка. – И проход в нем есть. Им раньше контрабандисты пользовались.
– Кто? – прошептал ошеломлённо Дима. – Ты так шутишь, или…
– Как границу наглухо перекрыли между Россией и Украиной, люди, работы лишившиеся, стали контрабандой промышлять, – вглядываясь в сторону забора, стал шёпотом объяснять Валерка. – Толкают туда-сюда товары запрещённые, на том и зарабатывают.
– Ври больше? – не поверил ему Дима. – Граница должна быть хорошо охраняемой, и…
– Ты сам видел, как охраняется граница, – огрызнулся Валерка. – Охраняется улица Дружбы Народов и то через пень-колоду, а вот в других местах по посёлку проход почти свободный. Людей не останавливают ни возведённые заборы, ни колючая проволока.
– Так кто там разговаривает? – недоумевал Дима. – Я в кино видел…
– Чего? – Валерка не выдержал и рассмеялся, но быстро прикрыл рот рукой. – То, что в кино показывают, забудь, – зашептал он, справившись с приступом веселья. – В Чертково всё иначе. А теперь помолчи, давай к забору поближе подберёмся и посмотрим, кто там у прохода языки чешет.
Стараясь не издавать лишних звуков, мальчики осторожно двинулись вперёд, и вдруг, Валерка, выпрямившись во весь рост, звонко крикнул:
– Эй, Мирон, ты ли это?
– Да, я! – отпрянув от забора, отозвался паренёк лет шестнадцати. Застигнутый врасплох, он сначала побледнел, затем покраснел.
– А чего ты к «норе» прилип? – нахмурился, глядя на него, Валерка. – Ты с кем-то разговаривал, я не ослышался?
– Да с кем тут разговаривать, – ухмыльнулся, приходя в себя, Мирон. – Я вот… – он продемонстрировал зажатый в руке смартфон, – по «трубе» с мамой разговаривал.
– Во? – округлил глаза Валерка. – Ты что, с ней дома поговорить не мог?
– Нет, не мог, – глянув исподлобья на Диму, буркнул Мирон. – Я с маманей поцапался и уже два дня здесь ошиваюсь.
– Ни фига себе, – удивился Валерка. – Что ж, идём в штаб, там и поговорим. – Он кивнул на притихшего рядом Диму: – А заодно я тебя с братишкой своим двоюродным познакомлю. Отличный пацан, только-только погостить к бабушке из Оренбурга приехал…
11.
Прежде, чем взойти на железнодорожный мост, соединяющий в районе вокзала Чертково и Меловое, Кирилл Матвеевич Безбородько, он же Тихий, достал из кармана сотовый телефон и, тыча пальцем в кнопки, набрал нужный номер.
Выждав несколько секунд, он услышал мужской голос и встрепенулся:
– Алло, Лука Григорьевич? – сказал он. – Узнаёшь или напомнить?
– Тебя сложно не узнать, Кирилл Матвеевич, – ответил собеседник. – Откуда звонишь, из Ростова или Чертково?
– Из Чертково, – ответил Кирилл Матвеевич. – Вот, перед мостом стою, и к вам в Меловое идти собираюсь.
– Неужели? – обрадованно воскликнул Лука Григорьевич. – Ну-ну, давай, очень рад тебя видеть буду!
Кирилл Матвеевич подошёл к ступенькам моста и, столкнувшись с суровым взглядом прапорщика, остановился.
– Здравствуйте, госпогранслужба России, – представился пограничник. – Можно взглянуть на ваши документы?
– Ах, да, – улыбнулся Кирилл Матвеевич, – никак не могу привыкнуть, что между посёлками Чертково и Меловое пролегла охраняемая граница. Я краевед и всегда раньше…
– А чего вы полдня по привокзальной площади ходите? – недослушав его, поинтересовался прапорщик. – Никак не можете решиться перейти на сопредельную территорию?
– Не в этом дело, – вздохнул Кирилл Матвеевич, убирая документы. – Просто я уже давно не был в Чертково, а в Меловом ещё дольше. Вот и ходил, осматривая площадь, вокзал, и… и вспоминал былое.
– Было бы чего вспоминать, – усмехнулся прапорщик. – Здесь всё как было, так и осталось. А сейчас вообще глухомань. Как железку в объезд сделали, так скоро Чертково вообще зачахнет.
Когда Безбородько перешел через мост, его остановили украинские военнослужащие.
– Представьте документы, пожалуйста.
– Вот, – протянул требуемое Кирилл Матвеевич. – Они в порядке, можете не сомневаться.
– Паспорт российский, – бормотал под нос пограничник, изучая документ, – въездной штамп… – он вопросительно посмотрел на Безбородько.
– Въездного штампа нет, – вздохнул Кирилл Матвеевич. – Ну, ничего, вы же мне его поставите?
– Ты в этом уверен? – сузил глаза пограничник. – А я вот нет. Через мост дозволительно свободно переходить только жителям Меловое. А жителям Чертково только по особому контролю. Ну а всем остальным… Возвращайся обратно, кацап, и шагай к погранпереходу для всех посторонних. Он в километре отсюда. Там тебе и поставят штампик в паспорт.
– Нет, я так далеко идти не могу, стар уже, – вздохнул Кирилл Матвеевич, убирая паспорт и доставая телефон. – Подождите минуточку, пожалуйста, господин закордонник, я попрошусь на вашу территорию у тех, кто позволит мне перейти мост и ступить на землю благодатной Украины.
Он набрал номер Корсака и некоторое время ждал, когда тот ответит. А когда в наушнике прозвучал знакомый голос, он сказал:
– Алло, Василий Поликарпович, я вот остановлен пограничниками на мосту, и они меня не пускают на украинскую территорию. Вы не поможете разрешить возникшее между нами недоразумение?
– А чего ты попёрся в Меловое через мост, Тихий? – с недовольством поинтересовался Корсак. – Какая в этом была необходимость?
– Когда мы при встрече разговаривали с вами, не было, а теперь есть, – вежливо ответил Кирилл Матвеевич. – Так что, мне прямо сейчас, по телефону, в присутствии закордонников объяснить эту самую необходимость или позже, при личной встрече?
– Хорошо, дай телефон погранцу, – буркнул недовольно Корсак. – Только учти, Тихий, твой легальный переход на территорию Украины должен быть обоснованным.
– Вот, уважаемый, – протянул телефон угрюмо наблюдавшему за ним пограничнику Кирилл Матвеевич. – С вами хотят поговорить, не соизволите послушать?
Приложив телефон к уху, пограничник открыл было рот, чтобы представиться, но так и остался стоять, не закрыв его. Слова, которые обрушил на него Корсак, видимо, заставили закордонника позабыть обо всём.
– Ну что, всё в порядке? – спросил Кирилл Матвеевич, забирая телефон. – Я могу пересечь границу?
– Д-да, – мотнул головой мужчина, – следуйте за мной на КПП, п-пожалуйста…
– Что, и штамп в паспорт поставите? – съязвил Кирилл Матвеевич, последовав за обескураженным военнослужащим.
– О-обязательно, – ответил тот, открывая дверь будки. – Добро пожаловать на Украину, уважаемый, гм-м-м… Уважаемый краевед, к-кажется?..
***
Здание, в которое вошли мальчики, оказалось довольно просторным внутри, хотя и изрядно захламлённым.
– Это здание бывшей администрации мясокомбината, – пояснил Валерка. – А это помещение называлось красным уголком.
– Зал для собраний? – осматривая обшарпанные стены, поинтересовался Дима. – Я вижу плакаты и доски с объявлениями.
– Красными уголками и назывались в не столь давние времена залы для собраний на предприятиях, – усаживаясь на старенький скрипучий диванчик, пояснил Мирон.
– А теперь бывший красный уголок наш штаб, – дополнил Валерка. – Здесь мы собираемся и решаем свои проблемы.
– А какие проблемы у вас могут быть? – заинтересовался Дима.
– Да мало ли какие, всякие, – ответил Мирон. – Например, мы обсуждаем планы противостояния украинским хлопцам из Мелового и противодействия украинским контрабандистам.
– Чего-о-о? – обомлел Дима. – Да разве это возможно?
– А ты что, думал, мы здесь мирно живём? – осклабился Мирон и вопросительно посмотрел на Валерку. Увидев утверждающий кивок, он продолжил: – У нас здесь самая настоящая война с «укропами» с той стороны, непримиримая и беспощадная.
– И как вы воюете? – округлил глаза Дима. – Они же за границей живут.
– Ты сам видел, какая у нас граница, – ухмыльнулся Валерка. – Она, конечно, охраняется, но и возможностей её перейти больше чем достаточно.
– Получается, вы можете спокойно перейти в Меловое, чтобы подраться с хлопцами? – с сомнением высказался Дима.
– Не только мы, но и они к нам иногда заглядывают, – вздохнул, отвечая, Мирон. – Вот поэтому мы и строим планы, как наказать зарвавшихся «укропов» и не попасться в руки ни нашим, ни украинским полицейским или пограничникам.
– И что, получается? – всё ещё «недоумевал» Дима.
– Получается, – улыбнулся Валерка и тут же уточнил: – Не всегда, конечно, но в большинстве случаев.
– То мы им наваляем, то они нам, – усмехнулся Мирон. – Хуже всего, если мы на сопредельной территории в лапы полицаев или погранцов украинских попадём. Тогда не избежать всяких разных межгосударственных разбирательств.
Слушая мальчиков, Дима задумчиво почесал подбородок.
– И когда в ближайшее время намечается драка?
Валерка и Мирон переглянулись.
– Сейчас у нас временное перемирие с «укропами», – ответил Валерка. – Большинство пацанов разъехались на каникулы.
– Но эту тишину придётся нарушить, – неожиданно заявил Мирон. – Вот подумываю собрать тех, кто остался в Чертково, и предложить срочную акцию.
– Эй, ты чего? – посмотрел на него Валерка. – Мы же никогда не нарушали перемирие. Так поступать, как ты предлагаешь, не по-пацански.
– Понимаю, но надо, – упёрся Мирон. – Но завтра, когда мы все соберёмся здесь, я собираюсь сказать, что «укропы» из Мелового считают себя вправе нарушать перемирие. И меня поддержат пацаны с МПСовской улицы.
– А что там? – насторожился Валерка. – Опять всё сначала?
– Вот завтра соберёмся, и всё узнаешь, – сердито огрызнулся Мирон. – Там нашим пацанам «укры» прохода не дают. Как наши из домов выходят, их хохлы камнями забрасывают и плюют на существующее перемирие.
– Постойте, пацаны, о чём вы? – не понимая, о чём речь, поинтересовался Дима. – Что такое МПСовская улица?
– Да есть тут у нас в Чертково улица такая, – с едва скрываемым раздражением ответил Валерка. – Эта часть посёлка, относящаяся к Украине, узенькая такая полоска. И находится она за железной дорогой.
– Всё, я, кажется, понял, о чём речь, – вспомнил Дима. – Твоя мама рассказывала моей, что территория там украинская, а дома российские. Туда даже неотложка проехать не может, надо через украинскую территорию проезжать.
– Да, наверное, – пожимая плечами, ответил Валерка и продолжил: – Люди, которые живут на той стороне железной дороги, могут попасть в основную часть Чертково или через железнодорожные пути, что запрещено, или топать по украинской территории, чтобы пройти через пограничные пункты пропуска.
– Ого? И как живут там российские люди? – в очередной раз удивился Дима.
– А вот так, – хмыкнул Мирон. – Неотложка к ним проехать не может, хоть помирать будут, и полицейские не придут, хоть убивать станут. Старикан там один скопытился, так хоронили его, четыре раза через границу туда-сюда переходя.
– Наши люди, там живущие, каждый день границу нарушают, переходя железку в Чертково и обратно, – хмуро подтвердил слова приятеля Валерка. – А что, им больше ничего не остаётся, как так поступать. Выходя из дома, эти люди сразу попадают на территорию Украины!
– Вот пацанов наших, чертковских, там живущих, «укропы» и забрасывают камнями, когда они выходят из дома, – вздохнул и сжал кулаки Мирон. – А с этим беспределом мириться нельзя, не жить же им безвылазно в своих квартирах, верно?
– Да-а-а, что-то делать надо, – согласился Валерка. – Завтра, на «совещании», я поддержу твоё предложение на акцию.
– И что делать собираетесь? – спросил Дима, которого глубоко тронуло бедственное положение пацанов с МПСовской улицы. – В обратную камнями отбиваться или…
– Я придумал кое-что, – сообщил в ответ Мирон. – Но скажу это всем завтра.
– Хорошо, пусть будет так, – согласился Валерка. – А теперь скажи, чего ты с матерью разлаялся и в штаб переехал?
Его вопрос застал Мирона врасплох. Не дожидаясь ответа, Валерка обратился с пояснениями к Диме:
– Хату Мирона пополам пересекает линия российско-украинской границы, – сказал он. – Но он считает себя россиянином и в своей хате живёт в комнате на российской стороне.
– А с чего мне себя украинцем считать? – скривив рот, ухмыльнулся Мирон язвительно. – Я даже в школу в Чертково ходил и все друзья у меня в Чертково.
– Тогда чего с матерью поругался? – не унимался Валерка.
– Квартирант наш новый достал меня, – заговорил Мирон. – Он так себя ведёт в нашей хате, будто не мы там хозяева, а он единолично.
– Тогда чего вы его взашей не выставите? – поморщился Дима. – Не нравится квартирант, значит, укажите ему на дверь?
– Сказать легко, а на что мы жить будем? – сузил глаза Мирон. – Если в Чертково работы не найти, то про Меловое и говорить нечего. А этот квартирант хорошо платит, вот мать с бабкой за него обеими руками и держатся.
– А кто он, квартирант ваш? – поинтересовался Валерка. – Откуда он появился в Меловом и почему попросился на квартиру именно к вам?
– Да кто его знает? – пожимая плечами, ответил Мирон. – Сам он ничего о себе не рассказывает, да и нам спрашивать как-то не в жилу. Живёт себе и живёт, гроши платит, вот и ладно.
Валерка как профессиональный следователь расспрашивал парня, пока тот не выдержал и запротестовал.
– Эй, чего ты до меня докопался? – спросил Мирон, начиная сердиться. – И не темни, а выражайся яснее, если конкретный ответ услышать хочешь.
– Не видел я тебя давно, вот вопросов и накопилось по самый верх, – смутился Валерка.
– Хорошо, – натянуто улыбнулся Мирон. – Теперь ответь на мои вопросы, а потом я снова на твои, идёт? Вот тогда наш мутный базар будем считать на равных. Или я не прав, пацаны?
Начислим
+9
Покупайте книги и получайте бонусы в Литрес, Читай-городе и Буквоеде.
Участвовать в бонусной программе