Читать книгу: «Оттенки страха», страница 2

Они прыгнули, едва избежав когтя, который снёс полметра металла. Мост дрожал, как паутина, но выдержал. Под ними сияла бездна, где Нокс собрал все их страхи в гигантский вихрь.

– Не смотри вниз! – Кайрон потянул её вперёд, но Фиола застыла.

В вихре мелькнуло лицо женщины – её матери.

– Фиола!

– Я… – она сделала шаг к краю, протягивая руку. – Мама…

– Нет! – Кайрон ударил её по щеке. – Это ловушка!

Фиола вздрогнула, в её глазах вспыхнула ярость, но тут же погасла.

– Спасибо… – прошептала она, сжимая его руку. – Бежим.

Они достигли конца моста, но Нокс уже ждал. Его руки-стрелки сомкнулись в клетку.

«Устали? Пора спать».

Кайрон выхватил красный камень, теперь треснувший до сердцевины.

– Ещё нет!

Камень вспыхнул алым светом, и стрелки отшатнулись, шипя. Нокс взревел, его форма исказилась, но лишь на мгновение.

– Бежим! – Фиола рванула Кайрона в трещину между шестернями.

Они упали в трубу, облицованную зеркалами. Отражения показывали их будущее:

Кайрон, старый, сжимающий мёртвую розу.

Фиола, стреляющая в своё отражение.

– Игнор… – Кайрон закрыл глаза, но голос Нокса преследовал:

«Вы лишь отсрочили конец».

Труба выплюнула их в пещеру, стены которой бились как сердца. В центре стоял алтарь с мечом – тем самым, ржавым, что Кайрон выдернул ранее.

– Круг замкнулся, – Фиола усмехнулась. – Типичный адский дизайн.

Кайрон подошёл к мечу. Надпись на рукояти теперь гласила: «Кто ты?»

– Выбор, – сказал он, оборачиваясь к Фиоле. – Вместе.

Она кивнула, прикрывая его спину. Но прежде чем он коснулся рукояти, стены пещеры взорвались тенями.

Тени имели их лица.

Армия Кайронов и Фиол, искажённых страхом, двигалась на них.

– Ну что, Король? – Фиола прижалась спиной к его спине. – Умрём красиво?

– Живыми, – он поднял камень, который ответил алой вспышкой.

Нокс засмеялся в последний раз.

«Начало конца».

И тени напали.

Они атаковали волнами. Каждый удар Кайрона по двойнику рождал новых – из осколков зеркал, из капель чёрной смолы, из самого воздуха. Фиола кружилась рядом, её нож выписывал фиолетовые молнии, но клинок тупился о тела-иллюзии.

– Они бесконечные! – крикнула она, отступая к алтарю.

– Нет! – Кайрон вонзил меч в грудь своего двойника. Тот рассыпался, но из трещины в полу вырос новый – с лицом, искажённым ненавистью. – Они питаются страхом. Перестань бояться!

– Легко сказать! – Фиола отпрыгнула от тени с её собственными глазами, полными слёз. – Он играет в наши же игры!

Нокс наблюдал сверху, вплетённый в потолок пещеры, как паук в паутине. Его смех вибрировал в костях:

«Сломайтесь. Станьте мной».

Кайрон рванулся к алтарю. Меч на нём теперь светился алым, как его камень. Надпись на рукояти изменилась: «Познай себя».

– Фиола! Прикрой!

Она кивнула, встав между ним и волной теней. Её нож выписывал дуги, но тени стали агрессивнее. Одна из них, с лицом Глёза, схватила её за запястье:

«Ты убила нас своей гордыней!»

– Я никого не убила! – Фиола вырвалась, но в голосе дрожала неуверенность.

Кайрон схватил меч. Лезвие обожгло ладонь, выжигая память:

Он, подросток, прячет дневник с двойками. Отец разрывает страницы: «Позор!»

Он, лидер, кричит на Глёза: «Хватит ныть!»

– Нет! – он вонзил меч в алтарь. – Я не это!

Пещера взорвалась светом. Тени завизжали, рассыпаясь в прах, но Нокс лишь засмеялся:

«Мило. Ты ударил по зеркалу. Но зеркал – миллионы».

Стены пещеры рухнули, открыв бескрайнюю пустыню из стекла. Под ногами – зеркальная поверхность, отражающая небо с чёрным солнцем. Нокс парил в центре, его форма теперь напоминала гигантского скорпиона с хвостом из стрелок времени.

«Последний раунд, игрушки».

Фиола вытерла кровь с губ:

– Этого мне не хватало.

– Вместе, – Кайрон поднял меч, и лезвие загорелось алым пламенем. – Он боится правды.

– Правды? – Нокс взмахнул хвостом, и из стеклянного песка поднялись фигуры. Глёз, Жёнол, Сит – все в цепях. – Ваша правда – что вы слабы.

Кайрон шагнул вперёд:

– Мы слабы по отдельности. Но не вместе.

Фиола бросила ему взгляд, полный ярости и чего-то ещё. Доверия?

– План?

– Бей в глаза!

Они рванули навстречу скорпиону. Нокс ударил хвостом, сотрясая пустыню. Кайрон прыгнул в сторону, мечом отражая жало. Фиола, как тень, метнулась к голове чудовища, но щупальца из песка схватили её за ноги.

– Кайрон!

Он пробился к ней, рубя щупальца. Стеклянные осколки резали кожу, но боль лишь подстёгивала.

– Я… не… брошу! – он вытянул руку, хватая её за запястье.

Нокс взревел, выпуская рой теней-скорпионов. Фиола, освободившись, метнула нож в ближайший глаз чудовища.

– Лови, тварь!

Нож вонзился, и Нокс дёрнулся. Пустыня затрещала.

– Сейчас! – Кайрон вскочил на спину скорпиона, вгоняя меч в стык между панцирями.

«Нет!» – взвыл Нокс, но меч светился всё ярче.

Фиола, забравшись на голову чудовища, вырвала свой клинок из глаза:

– Падай!

Нокс рухнул, разбив стеклянную пустыню. Герои упали на колени, но враг не исчез – его тело распалось на чёрный песок, который начал сгущаться снова.

«Вы… ничего… не измените…»

Кайрон, держась за меч как за опору, выдохнул:

– Это… не конец.

Фиола, истекая кровью, усмехнулась:

– Только начало.

Пустыня дрогнула. Где-то вдали, за чёрным солнцем, загорелся огонёк – выход. Но песок под ногами уже закипал, рождая новую форму Нокса.

– Бежим! – Кайрон потянул её, но силы покидали их.

«Бегите, дети. Я всё равно найду».

Они рухнули в свет, оставив за спиной рёв поверженного – но не убитого – бога страха.

Призма встретила их тишиной.

Кайрон очнулся на холодном полу Главного зала, вцепившись в руку Фиолы. Её лицо было бледным, но дыхание ровным. Вокруг стояли другие: Глёз с красными от слёз глазами, Жёнол с исцарапанными руками, Сит, молча смотрящий в стену.

– Вы… живы… – Роза упала перед ними на колени, её розовое платье запачкано сажей.

– Благодаря ему, – Фиола села, тыча пальцем в Кайрона. – Хотя он чуть не угробил нас обоих.

– Ты сама предложила… – он попытался улыбнуться, но тело горело.

– Молчи, Король.

Жёнол подошёл, разглядывая их с насмешкой:

– Выглядите, как после драки с танком. Победа?

– Перемирие, – Кайрон поднял треснувший камень. Алый свет угас. – Нокс не мёртв. Он отступил.

– Но мы выиграли время, – Фиола встала, опираясь на стену. – И кое-что узнали.

– Что именно? – спросил Зерал, не отрываясь от планшета.

– Что страх можно перехитрить, – она бросила взгляд на Кайрона. – Если не бояться быть слабым.

Глёз вдруг засмеялся – нервно, истерично. Все обернулись.

– Простите… – он вытер лицо. – Просто… мы живы.

Сит хмыкнул, первый раз за вечер:

– Пока что.

Кайрон поднялся, чувствуя, как каждый мускул кричит от боли. Роза протянула ему розу из чаши – теперь она была алой, с золотыми прожилками.

– Для вашей комнаты. Чтобы напоминала…

Он взял цветок, избегая её взгляда. В глазах Розы было слишком много надежды.

– Спасибо.

Кайрон остался в зале, разглядывая трещины на стенах. Нокс говорил правду – Призма была их тюрьмой и испытанием. Но теперь он знал: ключ к свободе – не в силе, а в том, чтобы позволить другим быть слабыми.

Глава 2: Голубая бездна

«Соль наших слёз кристаллизует силу – лишь опустившись на дно бездны, понимаешь, что вода страха становится опорой для прыжка к солнцу»

Прошёл 1 день…

Комната Глёза напоминала аквариум без рыб. Стены из матового голубого стекла мерцали, как вода под лунным светом, а по потолку медленно плыли тени, похожие на медуз. Он сидел на краю кровати, стискивая подушку, словно боялся, что его унесёт невидимым течением. Всё здесь было слишком тихо. Слишком… безопасно. И от этого становилось только страшнее.

– Эй, хлюпик! – дверь распахнулась с грохотом, и в комнату ворвалась Фиола.

– Ты что, собираешься тут ныть вечность?

Глёз вздрогнул и попытался спрятать дрожь в руках, засунув их в карманы.

– Я.… просто осматриваюсь.

– Осматриваешься? – Фиола фыркнула, окинув взглядом голые стены. – Да тут даже смотреть не на что. Пойдём, покажу тебе, как выглядит настоящая Призма.

Она схватила его за рукав и потащила по извилистым коридорам. С каждым шагом стены меняли цвет:

– Вон там логово Кайрона – куча карт и мечей. Там психоделический цирк Жёнола. А это… – она остановилась у двери с розовым свечением, – Розы. Не заходи без стука – ослепнешь от милоты.

Глёз кивал, едва успевая запоминать. В груди сжималось: все комнаты были такими… сильными. А его – пустой аквариум.

– А это что? – он указал на дверь с зелёными формулами, плавающими в воздухе.

– Зерала. Туда даже я не суюсь. – Фиола фыркнула. – Там скукотища, как на лекции по квантам.

Возвращаясь обратно, Глёз чувствовал, как сжимается горло. Все комнаты были такими… живыми. У каждого – свой характер, своя сила. А его голубая пустота казалась жалкой пародией.

– Ладно, хватит экскурсий, – Фиола толкнула его в спину, когда они вернулись к его двери. – Осваивайся. Если вздумаешь утонуть в соплях – зови.

Дверь захлопнулась. Глёз подошёл к стене, его отражение в голубом стекле дрожало, как будто сквозь него проходили волны. Он коснулся ладонью поверхности – и стекло затрепетало, превратившись в воду.

– Нет… – он попятился, но пол уже стал мягким, как ил.

Он провалился под пол…

Тёплая вода обожгла лёгкие. Глёз захлёбывался, пытаясь выплыть, но волны швыряли его вглубь. Над головой мерцал далёкий свет, а вокруг плавали обрывки голосов:

«Ты слабак!»

«Перестань реветь!»

«Все устали от твоих слёз!»

На дне, покрытом чёрным песком, лежали письма. Те самые, что он писал матери, но рвал, не отправляя. Чернила расплывались, превращаясь в угрей, которые обвивали его ноги, тянули вниз.

– Они презирают тебя, – прошептала вода голосом Фиолы. – Ты обуза.

Глёз закрыл глаза, сжимаясь в комок. Он знал, что это правда. Всегда знал.

Но вдруг голоса стали громче. Теперь они звучали как Кайрон, Жёнол, даже Сит:

«Без тебя было бы проще».

«Почему ты всегда плачешь?»

«Исчезни».

Он попытался закричать, но вода ворвалась в рот, солёная и горькая. В глазах потемнело. Где-то вдали, сквозь толщу боли, он увидел свет – крошечный, как звёздочка. Но прежде чем он успел потянуться к нему, тени сомкнулись.

Вода сжимала грудь Глёза, как удав. Он судорожно хватал ртом пустоту, но вместо воздуха в лёгкие врывалась солёная жгучая влага. Тени вокруг смеялись, кричали, тыкали пальцами:

«Посмотри на него! Даже плавать не умеет!»

«Маменькин сынок!»

«Зачем ты вообще здесь?»

Глёз закрыл глаза, готовясь исчезнуть в этой бесконечной синеве. Но вдруг что-то мягкое обвило его запястье.

– Дыши! – голос прозвучал чётко, пробиваясь сквозь шум воды.

Он открыл глаза. Роза парила рядом, её розовое платье светилось, образуя пузырь воздуха вокруг них. Глёз судорожно вдохнул – и кислород обжёг лёгкие, как огонь.

– Держись за меня! – Роза потянула его вверх, но вместо поверхности их встретил лишь новый слой воды, холодной и мутной. Они плыли сквозь пустоту, где не было ни дна, ни неба.

– Как ты… нашла меня? – Глёз едва выговорил, чувствуя, как дрожит её рука.

– Я просто… последовала за светом, – ответила Роза, избегая его взгляда.

Он хотел спросить, зачем, но в этот момент вода вокруг закружилась, образуя гигантскую воронку.

– Держись! – крикнула Роза, но их уже засосало в водоворот.

Вихрь вышвырнул их в чёрную полосу памяти. Глёз увидел себя:

– Мальчишкой, плачущим в школьном туалете, пока одноклассники стучали в дверь с издевками.

– Подростком, слушающим, как отец кричит матери: «Из него никогда ничего не выйдет!»

– Взрослым, стоящим в пустой квартире с билетом на автобус в руке – билетом, который он так и не использовал, испугавшись уехать из города.

– Это не ты, – Роза схватила его за лицо, заставляя смотреть на себя. – Это страх, который Нокс взрастил в тебе!

– Но это правда! – Глёз вырвался, и водоворот усилился, рванув их в новую спираль.

Они упали в память, где Глёз стоял перед зеркалом, слушая, как Фиола говорит Кайрону: «Зачем ты тащил этого плаксу? Он только мешает».

– Она этого не говорила! – Роза обняла его сзади, пытаясь оттащить от зеркала.

– Неправда! – Глёз зажмурился, но слёзы текли сами. – Все меня ненавидят!

Роза резко развернула его к себе. Её глаза горели, как два розовых солнца.

– Я не ненавижу. Кайрон не ненавидит. Мы здесь, потому что верим в тебя. Даже если ты не веришь в себя.

Водоворот взревел, выбросив их обратно в океан. Они плыли, цепляясь друг за друга, а вокруг сновали тени, но теперь их голоса приглушал розовый свет Розы.

– Почему ты помогаешь мне? – прошептал Глёз, чувствуя, как её пальцы впиваются в его руку.

– Потому, что твои слёзы… они не слабость. Они как дождь – очищают, – она улыбнулась грустно.

Он хотел ответить, но водоворот снова настиг их. На этот раз в центре воронки мерцал голубой кристалл – слеза, превращённая в алмаз.

– Это твоя сила, – Роза толкнула его вперёд. – Тебе нужно её взять!

Глёз потянулся, но тени схватили его за ноги, таща вниз.

Тени впивались в ноги Глёза, как ледяные когти. Каждое движение вверх давалось с трудом, будто вода вокруг превратилась в смолу. Голубой кристалл мерцал всего в сантиметре от его пальцев, но дотянуться до него казалось невозможным.

– Не сдавайся! – крикнула Роза, вцепившись в его руку. Её розовый свет бился с чёрными щупальцами, но они множились, словно бесконечные змеи.

Глёз застонал, чувствуя, как воспоминания о прошлом давят сильнее. Перед глазами всплыли образы:

– Мать, отвернувшаяся от его слёз.

– Отец, швырнувший его рисунки в мусорку: «Настоящие мужчины не рисуют!»

– Это не ты! – Роза, будто читая его мысли, сжала его ладонь. – Ты больше, чем эти страхи!

Внезапно в водовороте мелькнул другой образ: Глёз, закрывающий собой Жёнола от летящего мяча. Тогда он не плакал. Тогда он был сильным.

– Вспомни это! – Роза подтолкнула его вперёд, и кристалл вспыхнул ярче.

Глёз рванулся, вырывая ноги из плена теней. Его пальцы коснулись грани кристалла – и океан взорвался светом. Вода отступила, оставив их стоять на стеклянной платформе, окружённой бескрайним горизонтом. В руке Глёза лежал голубой кристалл, внутри которого пульсировала слеза.

– Ты сделал это… – Роза улыбнулась, но её голос дрогнул.

Платформа задрожала. Из глубин поднялся Нокс, его теневое тело исказилось от ярости.

– Вы украли мою вещь!

Роза оттолкнула Глёза.

– Беги! Вернись в Призму!

– Нет! Я не оставлю тебя! – Глёз сжал кристалл, и голубое сияние ударило в Нокса, отбрасывая его назад.

– Твоя сила… – прошептала Роза, поражённая.

Но триумф длился мгновение. Нокс рассмеялся, и платформа раскололась под ногами. Они снова падали, а снизу, разинув пасть, ждал новый водоворот – больше, темнее, бездоннее.

– Держись! – Роза обвила его руку своей, их света слились в розово-голубую спираль.

Кристалл в руке Глёза запел, и водоворот замедлился.

Водоворот поглотил их, закрутив в спираль из теней и света. Руки Глёза и Розы сплелись так крепко, что кости ныли от напряжения, но разжать пальцы значило потерять друг друга навсегда. Кристалл в руке Глёза пульсировал, его голубое сияние едва пробивалось сквозь черноту, обволакивающую их.

– Держись! – крикнула Роза, но её голос утонул в рёве водоворота.

Они рухнули в новую бездну. Вокруг замелькали образы, чужие и знакомые:

– Кайрон, стоящий над разбитым зеркалом с окровавленными кулаками.

– Жёнол, запертый в клетке из собственных кошмаров.

– Фиола, бьющаяся в истерике у закрытой двери, за которой плакал ребёнок.

– Это… их страхи? – Глёз едва выдавил слова, чувствуя, как чужая боль впивается в него, как крючья.

Роза кивнула, её свет дрожал.

– Нокс смешал всё. Он пытается сломить нас чужими кошмарами…

Водоворот выплюнул их на песчаную отмель. Над головой висело чёрное солнце, а вокруг простирался океан, волны которого шептали голосами всех, кого они знали.

– Ты думал, что спасёшь их? – Нокс возник из тени, его форма теперь напоминала гибрид всех их страхов: когти Кайрона, глаза Жёнола, улыбка Фиолы. – Вы все умрёте здесь. Начнём с неё.

Он метнулся к Розе, но Глёз встал на пути, подняв кристалл. Голубое сияние ударило в Нокса, отбросив его в воду.

– Быстро! – Роза схватила Глёза за руку. – Его сила здесь ограничена! Мы можем…

Она не договорила. Песок под ногами превратился в зыбучий поток, затягивая их вглубь. Глёз, цепляясь за кристалл, почувствовал, как его разум заполняют чужие мысли:

– Страх Кайрона – «Я подведу их всех».

– Боль Жёнола – «Меня никто не услышит».

– Тайна Фиолы – «Если я откроюсь, меня бросят».

– Не поддавайся! – Роза прижала ладонь к его груди, и её розовый свет влился в кристалл. – Это не твоё!

Глёз закричал, выпуская энергию наружу. Волна голубого света разорвала песчаную ловушку, выбросив их на скалистый утёс. Нокс, стоявший на краю, шагнул назад, его форма дрогнула.

– Ты… как… – он зашипел, исчезая в дыму.

Роза рухнула на колени, её свет потускнел. Глёз подхватил её, чувствуя, как дрожит её тело.

– Почему ты так рисковала? – прошептал он.

– Потому что ты сделал бы то же самое, – она слабо улыбнулась.

В этот момент океан взревел. Волны вздыбились, и из пучины вырвался Нокс. Его тело, склеенное из обрывков их страхов, исказилось в гримасе ярости.

– Вы не уйдёте! – его голос ударил по ушам, как гонг.

Глёз поднял кристалл, но Нокс махнул рукой и тут возникла гигантская клетка из чёрного льда. Внутри метались силуэты Кайрона, Жёнола, Сита – их лица искажены ужасом.

– Выбор, плакса! – Нокс приблизился, его когти скребли по скале. – Спаси их… или спаси её.

Роза бросила взгляд на клетку, потом на Глёза.

– Не слушай его! Это ловушка…

Но Глёз уже видел: в углу клетки бился Глёз-призрак, тот самый, что тонул в воспоминаниях. Его двойник рвал на себе волосы, крича беззвучно.

– Это… я? – прошептал Глёз, и кристалл в его руке потускнел.

– Нет! – Роза встала между ним и Ноксом. – Ты не тот, кем был раньше!

Нокс рассмеялся, и клетка начала рушиться. Ледяные прутья впивались в пленников, а их крики сливались в один стон.

– Решай! – прошипел Нокс.

Глёз закрыл глаза. Внутри кристалла пульсировала слеза – его слеза. Он вспомнил, как Роза сказала: «Дождь очищает».

– Я не выбираю, – выдохнул он. – Я спасаю всех.

Кристалл взорвался голубым светом. Волна ударила в клетку, превратив лёд в пар. Тени друзей растворились, а Нокс отпрянул, шипя.

– Ты… не смеешь… – его голос дрогнул, и тело начало распадаться.

Роза схватила Глёза за руку.

– Бежим! Пока он не восстановился!

Они бросились прочь, океан расступался перед голубым светом кристалла. Но вместо двери в комнату Глёза перед ними возник портал – врата, усыпанные ракушками и старыми якорями. За ними виднелся город… но не тот, что они знали.

– Бежим туда! – Роза толкнула его в портал.

Они упали на мостовую, залитую дождём. Где-то вдали грохотал гром, а в переулке слышался детский плач.

Дождь хлестал по мостовой, превращая город в размытое полотно серых теней. Глёз и Роза стояли под вывеской старой аптеки, её неоновый крест мигал, будто предупреждая об опасности. Где-то в переулке слышался плач – тот самый, что привёл их сюда.

– Это ловушка, – прошептала Роза, её розовый свет едва пробивался сквозь ливень. – Нокс пытается выманить нас.

– Но мы не можем просто… – Глёз замолчал, услышав шаги. Из тумана вышла девочка лет шести, в промокшем платье, с медведем с ободранной лапой.

– Помогите… – её голосок дрожал. – Я потерялась…

Роза схватила Глёза за руку.

– Не подходи. Она не настоящая.

Но девочка протянула руку, и Глёз увидел в её глазах свой страх – тот самый, что глодал его в океане.

– Это… я? – он шагнул вперёд, игнорируя предостережение Розы.

Девочка превратилась в его отражение – маленького Глёза, прижавшегося к стене, пока родители кричали за дверью.

– Ты всё ещё здесь, – прошипел Нокс голосом отца. – Ты никогда не сбежишь.

Глёз сжал кристалл, но свет погас. Тени сомкнулись, и город исчез. Они стояли в пустой комнате с голыми стенами, а перед ними висело зеркало. В нём – Глёз-ребёнок, рыдающий в углу.

– Разбей его, – Роза толкнула его к зеркалу. – Это последний шрам.

– Я не могу… – Глёз отступил. – Это же я…

– Это твой страх быть слабым! – Роза схватила его руку с кристаллом и прижала к стеклу. – Посмотри!

Отражение изменилось. Теперь в зеркале Глёз стоял рядом с Кайроном, прикрывая его спину в бою. С Жёнолом, смеясь над его абсурдными шутками.

– Ты уже не тот, – Роза прижала ладонь к его спине, и её свет влился в кристалл. – Разбей его!

Глёз ударил. Зеркало разлетелось на осколки, а комната рухнула, вернув их в океан. Но теперь вода была прозрачной, а на дне сиял город – не кошмарный, а настоящий, с огнями в окнах.

Нокс, принявший форму кракена, ревел, но его щупальца рассыпались в прах при приближении.

– Он… исчезает? – Глёз не поверил своим глазам.

– Нет, – Роза указала на воду. – Смотри.

На дне, среди улиц города, стояли силуэты Кайрона, Жёнола, Сита. Их руки были подняты, а света сливались в луч, пронзающий Нокса.

– Они сражаются за нас, – прошептала Роза. – Как и мы за них.

Кристалл в руке Глёза вспыхнул ярче, и океан начал испаряться.

– Пора домой, – Роза улыбнулась, но в её глазах мелькнула тревога.

Они очнулись в Призме, которая встретила их гробовой тишиной. Ни сияющих стен, ни голосов друзей – только хрустальный звон собственных шагов. Глёз провёл рукой по стене, но та не ответила мерцанием. Даже его комната, всегда наполненная шумом воображаемого океана, была пустой. Лишь кровать да пара ракушек на полке напоминали о прежнем «аквариуме».

– Где все? – спросил он, но эхо проглотило вопрос.

Роза села на край кровати, её розовое платье казалось тусклым в этом безжизненном свете.

– Когда Призма ранена, она… отступает. Прячет самое важное.

– А что для неё важно?

– Мы.

Глёз прислонился к стене, разглядывая трещину на потолке, похожую на молнию.

– Откуда ты всё это знаешь? Про приливы страха, про Нокса, как управлять силой…

Роза потянулась к полке, взяла ракушку, и та засветилась мягким розовым в её ладони.

– Здесь есть библиотека.

– Библиотека? – Глёз приподнял бровь.

– Я… – она замялась, перебирая ракушку, – попала сюда на 4 месяца раньше вас. Нокс атаковал впервые только после вашего прихода. 18 недель в пустой Призме, где стены шепчут твои же мысли. Библиотека стала спасением.

– И что, там всё есть? Как победить Нокса?

– Всё, кроме этого. – Она горько усмехнулась. – Его природа описана в десятках книг: «Тень, рожденная коллективным страхом», «Нокс как обратная сторона Призмы». Но ни в одной нет главы «Как убить бессмертное».

Гул прокатился по стенам, заставив ракушки дрожать на полке. Роза вскочила, прижав ладонь к хрустальной стене.

– Это не от Призмы…

– Ты всё ещё сомневаешься? – голос Нокса просочился сквозь камень, как дым. – Даже теперь, когда знаешь правду?

Глёз схватился за голову – слова звучали не снаружи, а внутри. Образы всплывали против воли:

– Кайрон, отворачивающийся: «Ты слабее, чем я думал».

– Сит, бросающий в лицо: «Ты всё равно всех подведёшь».

– Не слушай! – Роза схватила его за плечи, но её голос тонул в шепоте тысяч «я» из зеркал.

Они выбежали в центральный зал. Нокс висел под куполом, как паук в паутине из трещин. Не тело, а тень с миллионом ртов, каждый из которых повторял чьи-то страхи.

– Ты читала, Роза, – заговорили рты в унисон. – Знаешь, что я часть вас. Убьёте меня – останетесь здесь навсегда…

Глёз упал на колени, кристалл на его шее погас.

– А ты, Глёз… – голос Нокса стал ласковым. – Хранитель слёз. Даже если победишь, что ты получишь? Вечную роль плаксы?

Роза встала между ними, её свет вспыхнул яростью:

– Мы найдём способ. Без тебя.

– Но я уже здесь, – засмеялся Нокс, и трещины поползли к её ногам. – В каждом вашем сомнении. В каждой тайне. Например… Ты так никому и не сказала, Роза, как на самом деле попала в Призму?

Глёз поднял глаза. Роза застыла, её розовый свет дрогнул.

– Что он…

– О, это интересно! – Нокс завис над ней, как грозовая туча. – Рассказать, как ты…

Роза взмахнула руками, и взрыв розового света смешал тени в клубящийся вихрь.

– Бежим! – она потянула Глёза к коридору, но стены уже смыкались, повторяя голос Нокса:

«Ты боишься, что они тебя возненавидят…»

Центральный зал Призмы содрогнулся, будто гигантское сердце пропустило удар. Нокс, сплетённый из трещин и теней, парил под куполом, его голос гудел, как натянутая струна:

– Ты всё ещё прячешься, Роза. Даже от него.

Глёз встал, стирая кровь с разбитых костяшек. Кристалл на его шее тускло мерцал, отражая дрожь в руках.

– О чём он? – спросил он, но Роза отвела глаза.

– Она боится, что ты увидишь её настоящую, – Нокс протянул щупальце к зеркалам, и стены зашевелились. – Боится, что ты поймёшь, как глубок её страх…

– Заткнись! – Роза взмахнула руками, и розовые молнии ударили в тень. Но атака прошла навылет, а трещины на стенах лишь разрослись.

Нокс засмеялся, сжимаясь в чёрный шар:

– Ты думаешь, спасла их? Ты лишь оттянула конец. Он взял тебя не просто так… Ты идеальный сосуд. Слабая. Податливая.

Глёз шагнул вперёд, перекрывая Розу собой:

– Она сильнее всех нас!

– Сила? – Тень сжалась, превратившись в зеркало с их отражениями. – Ты даже не знаешь, что она сделала, чтобы попасть сюда.

Роза вздрогнула. Её свет дрогнул, и на секунду Глёз уловил в нём что-то чужое – вспышку чёрного, как чернильная капля в розовой воде.

– Не слушай его, – прошептала она, но голос предательски дрогнул. – Он врет…

– Ложь? – Нокс рассыпался на тысячи осколков, каждый из которых заговорил её голосом: – «Я хочу забыть это». «Я ненавижу свою слабость». «Лучше все умрут, чем увидят меня настоящую…»

Зал взорвался грохотом. Глёз схватил Розу за руку, таща за собой в коридор, но стены смыкались, повторяя шепот Нокса:

– Она знает, как это закончится. Спроси её, Глёз. Спроси, почему её комната в Призме – единственная без окон…

Роза вырвалась, прижав ладони к ушам:

– Хватит!

– Что он имеет в виду? – Глёз попытался поймать её взгляд, но она отвернулась, пряча лицо в тени.

– Потом… Я расскажу потом. Обещаю.

Нокс материализовался перед ними, его форма теперь напоминала искажённое зеркало Глёза:

– Обещания… Как её обещание самой себе никогда не доверять? Ты веришь ей, Глёз? Веришь, что она не предаст, когда уже предавала?

Глёз вскинул кристалл, и волна голубого света ударила в тень. Нокс рассыпался с хриплым смехом, но его голос остался висеть в воздухе:

– Трещина в её душе будет расти… И когда она лопнет, я вернусь.

Тишина.

Роза стояла, прижав руку к груди, где под тканью платья скрывался шрам. Глёз хотел спросить, но увидел в её глазах мольбу – не сейчас.

– Мы найдём способ, – сказал он твёрдо. – Вместе.

Она кивнула, но когда он развернулся, её пальцы сжали розовый медальон на шее – тот самый, что она носила с первого дня в Призме. В его сердцевине, едва заметная, пульсировала чёрная точка.

Призма замерла, будто затаив дыхание. Глёз стоял на краю трещины, оставленной Ноксом. Внизу клубилась тьма, шепчущая голосами, которые он знал слишком хорошо:

«Зачем ты здесь?»

«Ты только плачешь, пока другие сражаются».

«Они пожалели, что взяли тебя…»

Роза лежала в нескольких шагах, её розовый свет едва теплился. Нокс, спрятавшийся в трещине, шипел:

– Спаси её, если сможешь. Но ты же знаешь – утонешь первым.

Глёз сжал голубой кристалл. Он дрожал, но не от страха. От ярости. От боли. От тысяч раз услышанных слов, которые теперь звучали его голосом.

– Ты… не получишь её, – прошептал он, и кристалл ответил волной тепла.

Глёз провалился в память.

Он снова был ребёнком. Сидел на полу в ванной, прижав колени к груди, пока за дверью гремели родительские голоса. В руках – мокрый листок с рисунком: море, корабль, солнце. Отец вчера бросил его в мусорку: «Хватит заниматься ерундой!»

– Ты так и останешься здесь, – сказал Нокс, приняв облик отца. – Слабый. Никому не нужный.

Глёз поднял глаза. Вместо слёз в них горел синий огонь.

– Я не слабый. Я.… другой.

Он разорвал рисунок. Но не от отчаяния – от освобождения. Бумага превратилась в стаю чаек, которые взмыли вверх, разбивая потолок ванной. Вода хлынула из крана, смывая стены, унося Нокса-отца в водоворот.

Глёз вернулся в реальность и шагнул в трещину перед ним. Тьма обожгла кожу, но кристалл в его руке засветился ярче. Внизу, в ядре страха, пульсировал Нокс – чёрный шар с тысячью глаз.

– Ты осмелился? – заревел он. – Я съем твою душу!

– Попробуй, – Глёз разжал ладонь.

Кристалл взорвался голубым сиянием. Вместо того чтобы бить в Нокса, свет обнял тьму, как океан обнимает шторм. Стены трещины задрожали, отражая воспоминания:

– Глёз, прикрывающий Жёнола от обрушившейся колонны в музее.

– Его слёзы, заставившие Кайрона остановиться перед роковым шагом.

– Тихий разговор с Ситом, после которого тот даже улыбнулся.

– Что ты делаешь?! – Нокс забился, его глаза лопались, как пузыри.

– Ты говорил, я только плачу, – Глёз шёл вперёд, и с каждым шагом трещина затягивалась. – Но слёзы – не слабость. Они… правда. А правда разрушает ложь.

Нокс взвыл, сжимаясь в комок. Глёз наклонился, подняв чёрный осколок – последний след тени.

– Я не боюсь быть собой. Даже если это значит – плакать.

Призма вздохнула, трещины на стенах затянулись перламутром. Роза пришла в себя, её шрам потускнел.

– Ты… как? – она коснулась его лица, где высыхали следы слёз.

– Я понял, – он улыбнулся впервые за всё время. – Чтобы победить страх, надо не сражаться, а принять. Дать ему место… но не власть.

Роза рассмеялась, и её смех звенел, как хрустальный колокол:

– Зерал говорил, что это невозможно.

– Зерал не плакал в три часа ночи над разбитой чашкой, – Глёз помог ей подняться.

Нокс исчез, но в воздухе висел его последний шёпот:

– Это не конец…

– Знаю, – Глёз сжал кристалл, теперь сиявший, как полярная звезда. – Но теперь я знаю, где брать свет.

В комнате Глёза появилось окно. За ним плескалось море – настоящее, без тени страха. Роза, глядя на волны, незаметно коснулась медальона. Чёрная точка в нём уменьшилась.

– Спасибо, – прошептала она.

– За что?

Роза промолчала.

Они вышли в зал, где их ждали остальные. Даже Сит хмыкнул, увидев кристалл Глёза – теперь не голубой, а глубокого аквамарина, цвета океана после шторма.

Роза решила привести Глёза в библиотеку.

Библиотека Призмы была не комнатой, а состоянием. Стены здесь состояли из светящихся строк, свитков, парящих в воздухе, и книг, чьи обложки меняли названия в зависимости от вопроса в голове смотрящего. Глёз замер на пороге, пытаясь разглядеть, как «История страхов» на полке превратилась в «Основы резонансного контроля».

– Здесь всё… живое? – спросил он, осторожно касаясь страницы, которая откликнулась волной голубых символов.

– Скорее, реагирует на намерение, – Роза провела пальцем по воздуху, и рядом возникла полка с книгами о морских течениях. – Ищи то, что поможет понять свой кристалл.