Читать книгу: «Тайновидец. Том 5: Старшая ветвь», страница 3

Глава 4

Честно говоря, я очень рассердился на Зотова. На мой взгляд, он совершенно напрасно мешал личные обиды с делами.

С досадой ударив ладонью по шершавому гранитному парапету, я несколько раз глубоко вдохнул, чтобы успокоиться. Мысли в голове мельтешили, словно перепуганные рыбы. Я никак не мог привести их в порядок.

С морского залива дул сильный ветер. Он небрежно трепал углы цветного шатра над летним кафе, которое расположилось на набережной неподалеку от меня. Я посмотрел в сторону залива и увидел, что над портовыми кранами угрожающе клубятся низкие синие тучи. Кажется, собиралась гроза.

Почему бы не перекусить, подумал я. Моей голове требовался хороший отдых, а ничто так не отвлекает от неприятных мыслей, как вкусная еда.

Вдохновленный этой идеей, я направился в кафе и без труда отыскал свободный столик поближе к воде. Рядом мгновенно материализовался официант.

– Что желаете, Ваша милость? – вежливо спросил он.

– А что у вас есть? – поинтересовался я.

Официант окинул меня быстрым, но внимательным взглядом.

– Могу порекомендовать крем-суп из белых грибов и лисичек, – сказал он. – Также нашему повару великолепно удается стейк.

– Отлично, – кивнул я. – Несите.

– Могу я предложить вам вино? – спросил официант. – Красное сухое из Тосканы отлично подойдет к мясу.

Итальянское вино в летнем кафе?

Впрочем, в столице Империи случаются и не такие чудеса.

– Пожалуй, – согласился я. – Тогда уж, принесите и сыр.

Официант кивнул и удалился в сторону кухни, а я отвернулся к реке и стал смотреть на медленно текущую воду. Это зрелище всегда отлично успокаивало меня. Мысли снова полезли в голову, но я решительно прогнал их. Всему свое время.

Не прошло и четверти часа, как мне принесли заказ. Я попробовал грибной суп и восхищенно хмыкнул. Суп оказался густым, очень нежным. От него шел яркий грибной запах.

Покончив с супом, я принялся за стейк. Мясо отлично прожарилось, к тому же повар не поленился положить на стейк кусочек сливочного масла. Масло растаяло и впиталось в мясные волокна, делая стейк мягким. Терпкое красное вино отлично дополнило вкус мяса, а твердый сыр довершил изумительное пиршество.

Пообедав, я пришел в отличное настроение, а заодно понял, что слишком мало знаю о родовой магии. Но это было легко исправить. Достаточно отправиться в Незримую библиотеку и прочитать несколько подходящих книг.

Приняв это очевидное решение, я снова подозвал официанта.

– Вам понравился обед? – осведомился он.

– Обед был выше всяких похвал, – улыбнулся я. – Передайте мою благодарность повару.

С этими словами я выложил на столик несколько серебряных монет.

– Благодарю вас, – расцвел в улыбке официант.

– А что у вас с десертами? – поинтересовался я.

– Есть замечательные пирожные из слоеного теста, – поведал мне официант. – Очень легкие и хрустящие. Вам одно или два?

– Несите коробку, – решил я.

– И кофе? – уточнил официант.

– Нет, кофе я буду пить в другом мире.

Официант вежливо удивился, но спорить не стал. Снова удалился на кухню и через мгновение вернулся, неся в руках большую картонную коробку, перевязанную лентой.

А я в это время заметил, что на дверь туалета упал солнечный зайчик в виде раскрытой книги. Это было очевидное приглашение, и оно совершенно исправило мое настроение.

– Благодарю вас, – с улыбкой кивнул я официанту.

Затем взял коробку и направился к туалету.

– Вы можете оставить пирожные здесь, – деликатно напомнил официант. – С ними ничего не случится.

– И все-таки я возьму их с собой, – ответил я. – Мало ли что.

Войдя в кабинку, я плотно закрыл за собой дверь, подождал несколько секунд, снова толкнул легкую створку и оказался в Незримой библиотеке.

– Салют, Библиус, – сказал я, закрывая за собой дверь. – Ты здесь?

В последнее время этот вопрос перестал звучать, как остроумная шутка. Теперь Библиус очень часто отлучался из Незримой библиотеки. Но сегодня он был на месте.

– Салют, Александр! – торжественно ответил Библиус.

Он стоял возле письменного стола, над которым медленно вращался золотой глобус. Через плечо древнего римлянина была переброшена роскошная пурпурная тога, а из-под нее торчали носки модных сапог, сшитых из крокодиловой кожи.

– Где ты достал такую практичную обувь? – изумился я.

– Сапоги сшил Акатош, – объяснил Библиус. – Я рассказал ему, что такое обувь, и ему очень понравилось. А крокодила я добыл своими руками.

– Ты теперь еще и охотник? – рассмеялся я.

– Что значит теперь? – нахмурился Библиус. – К твоему сведению, римские легионеры всегда добывали себе пропитание охотой. На одних ячменных лепешках много не навоюешь, даже если запивать их вином.

Словно в подтверждение его слов, из глубины библиотеки донесся рев какого-то дикого животного.

– Кто это там у тебя? – удивился я.

– Идем, покажу, – кивнул Библиус.

Величественно развернувшись, он направился по широкому коридору между стеллажами вглубь Незримой библиотеки – туда, где находился круглый зал.

Я поспешил следом за хранителем библиотеки. При этом я был настолько заинтригован, что даже не обратил внимания на мозаичные картины, хотя обычно рассматривал их очень внимательно.

В круглом зале привычно журчал фонтан. Струя кристально чистой воды падала в неглубокую чашу, а кроваво-красная струя вина просто таяла в воздухе. Цвела в своем портале туманная роза. Возле фонтана стояла садовая скамейка, которую я как-то случайно прихватил с собой, когда в очередной раз посещал библиотеку. Библиус оставил скамейку себе, а я возместил ее стоимость городским властям.

Но кроме привычных предметов появилось в круглом зале и кое-что необычное. А именно – дверь.

Она стояла посреди зала сама по себе, без всякой стены. Дверь была открыта настежь, а за ней я увидел жаркую африканскую саванну, заросшую грубой травой, выгоревшей на жарком солнце. Вдалеке текла река. Судя по всему, этот мутный поток служил водопоем для всех окрестных животных, которые в огромном количестве собрались на его берегах.

Стада антилоп поднимали в воздухе клубы пыли. От топота буйволов дрожала земля. Они превратили берега реки в месиво жидкой грязи, в котором с удовольствием нежились носороги.

Бегемоты, шумно фыркая, плескались в воде. Крокодилы прикидывались плавучими бревнами – из воды торчали только их широкие ноздри и желтые глаза.

Сухой ветер влетел в дверной проем и принес с собой непередаваемую смесь запахов пыли, сухой травы, речной свежести и навоза. Вдалеке громко зарычал лев. Антилопы сразу же сорвались с места и исчезли.

– Я вижу, тебе все больше нравится путешествовать, Библиус, – рассмеялся я.

– Да, – согласился хранитель библиотеки. – Это очень увлекательно. Но знаешь, чаще я просто открываю дверь и любуюсь другими мирами, не выходя из библиотеки. Мне по душе комфорт.

Библиус плотно прикрыл дверь, чтобы рев и топот животных не мешали нам разговаривать.

– Я правильно понимаю, что ты пришел не просто так? – поинтересовался он.

– Совершенно верно, – признался я. – Мне снова нужно кое-что узнать. Сегодня утром со мной приключилась любопытная история. И теперь меня очень интересует родовая магия.

Я рассказал Библиусу, что случилось с Николаем Сосновским.

– Мне кажется, что завещание как-то связано с их родовым даром, – объяснил я. – Но я очень смутно представляю себе, что это за дар. У тебя есть книги по родовой магии?

– Конечно, – усмехнулся Библиус.

Он небрежно повел рукой.

Рядом с нами появился знакомый невысокий столик на причудливо изогнутых ножках. Еще одно движение, и на столик, словно птицы, слетелись несколько книг.

– В этих книгах ты найдешь все, что тебя интересует, – сказал Библиус.

– Спасибо, – улыбнулся я.

– А что у тебя в коробке? – поинтересовался хранитель библиотеки.

– Пирожные, конечно. Что же еще?

– В таком случае я сварю кофе, – решил Библиус.

Щелкнув пальцами, он воплотил жаровню, и над ней сразу же вспыхнуло яркое пламя. Пламя чуть слышно гудело. Библиус умело зазвенел серебряными джезвами.

А я пододвинул к себе столик и открыл первую книгу.

Допивая вторую чашку кофе, я очень многое узнал о родовой магии.

Родовая магия пережила свой расцвет в глубокой древности. Люди в те времена жили небольшими племенами, прятались в густых лесах или ютились по берегам лесных рек. В основном они жили охотой и рыбной ловлей, поэтому их выживание целиком и полностью зависело от природы. Неудивительно, что магический дар природы был среди них самым распространенным.

Появлению родовой магии способствовало еще одно обстоятельство: очень тесные родовые связи внутри племени. Древние люди не ощущали себя отдельными личностями. Они воспринимали свое племя как одно живое существо. Поэтому и магический дар у них часто был один на всех. Просто разные члены племени несли в себе разные грани этого дара. Почти всегда родовая магия была связана с природой или погодой. Древние племена умели управлять животными, могли вызвать дождь или приманить рыбу в свои примитивные сети. Когда люди стали делать металлические орудия труда, у некоторых племен появился дар земли, связанный с рудным делом. Такие маги могли отыскивать залежи полезных руд.

– Вот оно как, – удивился я, отрываясь от книги. – Выходит, родовая магия самая древняя?

– Разумеется, – подтвердил Библиус, поставив передо мной очередную чашку с кофе. – А чему ты удивляешься? Даже твой магический дар наверняка имеет свои корни в истории твоего рода. Магические способности твоих предков наверняка связаны с твоим даром. Просто тебе досталась очень редкая, удивительная грань.

Хранитель библиотеки задумчиво посмотрел на меня.

– Недаром твой дед видит в тебе своего наследника.

– А ты откуда это знаешь? – изумился я.

– А разве это секрет? – усмехнулся Библиус.

Я пожал плечами.

– Не секрет, конечно. Но сейчас мне хотелось бы узнать больше о родовой магии графов Сосновских.

– Нет ничего проще, – сказал Библиус, пробуя хрустящее печенье. – Загляни в эту книгу.

Он придвинул ко мне увесистый томик. На обложке из толстой кожи тускло сверкали массивные бронзовые застежки.

– Такие книги печатали во времена царя Петра, – сказал Библиус. – А эту книгу как раз написал один из его ближайших сподвижников. Шотландский колдун Яков Брюс. Ты наверняка слышал о нем.

– Да, мне знакомо это имя, – кивнул я.

– Между прочим, в его предках числились шотландские короли, – заметил Библиус, – так что Брюс многое знал о родовой магии. Сосновские получили графский титул не без его помощи.

– Вот как, – удивился я, придвигая к себе книгу.

Бронзовые застежки громко щелкнули, и книга сама собой открылась на нужной странице. Она была написана на очень толстой бумаге – плотной, характерного желтого цвета. Такую бумагу изготавливали несколько веков назад. Я с интересом принялся за чтение.

До начала Северной войны устье Невы было диким и пустынным местом. Низкие болотистые острова, заросшие густым лесом. Серая невская вода и серое небо, низко нависавшее над ней. На островах жили полудикие местные племена, говорившие на своем неведомом языке. Эти племена промышляли охотой и ловлей рыбы. Ютились в землянках, которые накрывали сверху толстыми жердями и заваливали дерном.

Когда Петр завоевал эти места и решил основать здесь столицу, ему потребовался флот. В поисках подходящей древесины он объездил все окрестные леса. И на южном берегу залива нашел удивительный лес. В нем росли стройные сосны. В их мощных стволах текла магическая сила. Они волшебно звенели под напором ветра.

Местные жители никогда не рубили эти деревья. Они дожидались, чтобы дерево засохло само, и только тогда изготавливали из него рыбацкие лодки. Эти лодки тоже обладали магическими свойствами. Они уверенно держались на воде, в самую крутую волну. Не опрокидывались даже во время шторма. Их паруса всегда ловили попутный ветер, позволяя рыбакам благополучно возвращаться домой с уловом.

Царь Петр отлично разбирался в магии. Он приказал не трогать магические деревья. Вместо этого пригласил к себе местных колдунов и заключил с ними договор. Царь оставил за колдунами магический лес, даровал им деньги и графский титул. А взамен потребовал достаточное количество древесины для постройки мощного флота. Лес был доставлен на верфи Адмиралтейства. Построенные из него корабли положили начало магическому флоту Империи. А от потомков лесных колдунов и пошел графский род Сосновских.

С тех пор Сосновские всегда жили в своем лесу. Даже Смута обошла их стороной – графский род не принял ничью сторону, предпочитая охранять лес. Этот лес тоже назвали Сосновским. Известно, что все представители графского рода были магами природы. Но кроме этого они обладали удивительным родовым даром, который оставался тайной для всех, кроме самих Сосновских. Пока Сосновские живут в корабельном лесу, живет и сам лес. Так было в древности, так оно осталось и до сих пор.

Когда я дочитал последнюю строчку, мой магический дар нетерпеливо стукнул в ребра. Он ясно дал мне понять, что я только что прочитал нечто очень важное.

– Магический лес, – задумчиво улыбнулся я, закрывая книгу. – Любопытно будет в нем побывать. Знаешь, Библиус, я почему-то уверен, что именно в этом магическом лесу я смогу найти разгадку происходящего.

– Так в чем же дело? – спросил древний римлянин. – Бери щит и копье и отправляйся в путь.

– Именно так поступали древние римляне? – рассмеялся я.

– Точно! – кивнул хранитель библиотеки. – Знаешь, Александр, хотел бы я отправиться вместе с тобой. Последний магический лес я видел несколько тысяч лет назад в горах Дикой Фракии.

– Поехали вместе, – обрадовался я. – Ты же теперь можешь гулять где угодно, благодаря своей волшебной двери. Сделаем так: я отправлюсь в лес, а там нацарапаю на двери хибарки местного лесника рисунок раскрытой книги, открою ее и проведу тебя. И вот ты уже в магическом лесу.

– Ты просто демон-искуситель, Александр, – проворчал Библиус. – Так и норовишь установить свои правила.

– Но тебе же это нравится? – рассмеялся я. – Кстати, Библиус, а ты когда-нибудь видел демонов?

– Сколько угодно, – к моему удивлению, ответил хранитель библиотеки. – Ты прочитал все, что хотел? Или у тебя еще остались вопросы?

– Вопросов полно, – признался я, – но, похоже, ответы мне придется искать не в книгах.

Собираясь уходить из Незримой библиотеки, я задержался возле золотого глобуса. Недавно я узнал его любопытную магическую особенность. Если подойти поближе и внимательно всмотреться в какой-то участок на золотой поверхности, то эта часть мира приближалась и становилась видна во всех подробностях.

Я вгляделся туда, где, по моим представлениям, находился Сосновский лес.

Мир послушно приблизился. Он обрел четкие детали, цвет и даже запахи. Я увидел огромный лесной массив, который протянулся от южного берега залива вглубь земель, окружавших столицу. Среди деревьев сверкали голубые капли лесных озер, и весь лес мягко светился магической силой.

– Получается, Сосновский лес растет совсем недалеко от летней резиденции императора, – удивился я.

– Что в этом такого? – спросил Библиус. – Царь Петр был очень разумным монархом и не хотел оставлять такое важное место без присмотра.

– Отправлюсь в магический лес завтра же, – решил я, – тем более, что я теперь знаком с тамошним лесничим. Он даже обещал меня приютить.

– Не забудь, что ты хотел пригласить меня, – напомнил Библиус.

– Обязательно, – рассмеялся я, открывая дверь Незримой библиотеки.

Я совсем не подумал о том, где хочу оказаться, поэтому снова очутился в летнем кафе.

Возле двери нетерпеливо переминался какой-то господин в полосатом летнем костюме. Он одарил меня крайне неприязненным взглядом.

Официант, напротив, посмотрел очень удивленно. Но я сделал вид, что ничего особенного не происходит.

Выйдя из кафе на набережную, я по привычке хотел послать зов Никите Михайловичу, поделиться с ним тем, что узнал в Незримой библиотеке. Но тут же с досадой вспомнил холодный тон Зотова. Что ж, если Никита Михайлович не желает со мной сотрудничать, буду действовать сам.

Я прикрыл глаза, собираясь послать зов лесничему сосновского леса Петру Брусницыну. Но тут в моем сознании прозвучал знакомый женский голос.

– Александр Васильевич, здравствуйте. Это Анна Гораздова.

– Рад вас слышать, Анна Владимировна, – обрадовался я. – Как вы поживаете?

– Благодарю вас. Просто прекрасно. Я побеспокоила вас по очень важному делу.

– Слушаю, – ответил я.

– Не желаете ли принять участие в морской прогулке?

Глава 5

На морскую прогулку? – удивился я. Насколько я помнил, у моего отца не было личной яхты.

– Именно! – гордо ответила Анна Владимировна. – Морская прогулка на личной яхте Его Величества.

– Ничего себе! – я изумился еще больше. – Анна Владимировна, я жажду подробностей.

– Помните, я вам рассказывала, что император пригласил меня благоустроить парк в Петергофе?

– Конечно, помню.

–– Так вот, на прошлой неделе я закончила работу. И его величеству так понравился результат, что он пригласил меня на морскую прогулку. Разумеется, не одну, а вместе с Василием Игоревичем.

– А меня вы надеетесь протащить на борт контрабандой? – улыбнулся я. – Имейте в виду, мой отец будет решительно против. Военное прошлое не позволит ему согласиться с таким нарушением границ.

– Нет, что вы! – рассмеялась Гораздова. – Я имею право пригласить еще одного гостя. И, конечно, я выбрала вас, Александр Васильевич.

– Благодарю вас, – ответил я.

– Морская прогулка в Петергоф. Ну, надо же! Я только что смотрел на золотой глобус и видел, что от Петергофа рукой подать до Сосновского леса. Кажется, это хороший знак.

– Благодарю вас за приглашение, Анна Владимировна, – сказал я, – и с удовольствием принимаю его.

– Яхта отплывает завтра в девять часов утра прямо от летнего дворца Его Величества, – напомнила Гораздова. – Не опаздывайте, Александр Васильевич.

Между тем погода медленно, но верно продолжала портиться. Зловещие дождевые тучи уже наползали на город. Но я все же успел заглянуть в магазин одежды. В самом деле, не ехать же в Сосновский лес в летнем городском костюме.

– Чего изволите, Ваша милость? – предупредительно спросил приказчик.

– Мне нужна прочная и удобная одежда, – сказал я. – Такая, в которой можно выехать в лес. И не на пикник с дамами, а в настоящую лесную чащу.

– Понял вас, – кивнул приказчик. – Сию минуту.

Он поискал на вешалках и предложил мне прочные брюки из плотной ткани скромного серого цвета, легкую кожаную куртку и высокие кожаные сапоги.

– Это лучший вариант, – заверил меня приказчик. – Элегантно и при всем том очень практично.

– Пожалуй, – согласился я, оценив количество карманов на куртке. В них легко могли поместиться все необходимые вещи.

Переодевшись, я взглянул на себя в зеркало. Что ж, вполне прилично. И на императорской яхте я не буду выглядеть белой вороной. И в Сосновском лесу тоже окажусь к месту.

– По какому адресу доставить покупки? – спросил приказчик.

– Не беспокойтесь, я заберу их с собой.

Я расплатился, получил сверток с упакованными вещами, вышел из магазина и вызвал извозчика. На сердце было легко. Сказывалось предвкушение завтрашней поездки.

Утром меня разбудил мерный и противный стук дождевых капель в окно. Гроза грохотала всю ночь. Она стихла только перед рассветом. Но дождь так и не думал прекращаться.

Я сварил себе кофе, осторожно выглянул на балкон и увидел, что небо до самого горизонта обложено серыми тучами.

На завтрак Игнат подал холодный пирог с мясом.

– И куда вы собираетесь в такую непогоду? – ворчал он.

Я развел руками.

– Приглашение от Его Величества. Ну, не отказываться же.

– Промокнете и простудитесь, – зловеще покачал головой Игнат. – В такую погоду нормальные люди дома сидят, а не по морям шастают.

– Я обязательно учту это на будущее, – улыбнулся я.

Игнат упаковал мне с собой остатки пирога.

– Неизвестно еще, чем вас будут кормить на этой императорской яхте, – непреклонно сказал он. – Что там за печка, что за повар? Зальет дождь трубу и конец. Будете голодом сидеть до самого Петергофа.

Вместе с пирогом он уложил в мой саквояж бутылку темного рома.

– А это-то зачем? – изумился я. – Неужели ты считаешь, что на императорской яхте нет выпивки?

– Это ром, – сказал Игнат. – Я читал, матросы его очень любят. Вот их и угостите, чтобы яхту на волнах не опрокинули.

– Если я напою императорских матросов ромом, то кораблекрушение неизбежно, – рассмеялся я.

– В крайнем случае сами выпьете, – стоял на своем Игнат. – Полезно для здоровья.

Извозчик высадил меня у летнего императорского дворца. Дождь так и не прекратился. Правда, из ливня он превратился в мелкую холодную морось, которая с большим удовольствием заползала за воротник.

У причала на серых невских волнах покачивалась красавица яхта.

– “Заря” – прочитал я надпись на борту.

Несмотря на хмурое утро, медные буквы сверкали. Их только что начистили до блеска.

Возле широких сходней скучал матрос в белом кителе. Над головой он держал зонтик. Я оценил это удобство. Видно, его величество заботился о своих служащих.

– Извольте представиться, Ваша милость, – вежливо сказал матрос, когда я подошел к нему.

– Граф Александр Васильевич Воронцов, – ответил я.

Матрос вытащил из-за пазухи порядком намокший список, провел по нему пальцем, нашел мою фамилию и кивнул.

– Проходите, ваше сиятельство.

– Эта яхта построена из корабельного леса? – не утерпев, спросил я.

Матрос удивленно поглядел на меня.

– Конечно, ваше сиятельство.

– Благодарю вас, – улыбнулся я.

На корме яхты под широким тентом прогуливались мой отец и Анна Владимировна. Отец по своей привычке был хмур и недоволен жизнью, а Анна Владимировна радостно улыбалась.

– Доброе утро! – вежливо поздоровался я. – Благодарю вас за приглашение.

– Доброе утро, Александр Васильевич! – радостно откликнулась Анна Владимировна.

Отец что-то невнятно пробурчал. Это можно было принять как за приветствие, так и за проклятие.

Но я предпочел выбрать первый вариант.

– Не выспались, ваше сиятельство? – сочувственно спросил я отца.

Василий Игоревич недовольно нахмурился и ничего не ответил. Я с любопытством огляделся:

– А где его величество?

Разумеется, отец сейчас же недовольно фыркнул. Наверное, своим бестактным вопросом я снова нарушил какие-то правила хорошего тона.

– Его Величество выйдет к завтраку, – с улыбкой сообщила мне Анна Владимировна.

Тем временем на яхте началась суета. Судно готовилось к отплытию. По стальным трапам загрохотали флотские ботинки. Со скрипом поползли на борт сходни. Матросы отвязывали толстые канаты, которые крепили яхту к причалу. Раздался пронзительный свисток боцманской дудки, а затем – громкая команда:

– Ставь паруса!

С легким шорохом в хорошо смазанных блоках ходили снасти. Разворачиваясь, хлопнул парус. Я восхищенно следил за этим непонятным и сложным, но отлично организованным процессом. И вот паруса наполнились ветром. Яхта вздрогнула и отошла от причала. Покосившись на Анну Владимировну, я заметил на её лице выражение детского восхищения. Отец внимательно следил за тем, как матросы выполняют команды боцмана. Иногда он едва заметно кивал, одобряя их расторопность.

Яхта вышла на середину реки и быстрее заскользила по воде. Её подгонял не только ветер, но и течение. Впереди виднелись ажурные арки Дворцового моста. Средний пролет моста заблаговременно развели, чтобы императорская яхта могла беспрепятственно выйти в море.

Хлопнула дверь, и на палубе появился лакей. На нём был такой роскошный красный мундир с золотым шитьем, что в первую минуту я принял его за адмирала. Услышав это предположение, отец снова недовольно фыркнул, а Анна Владимировна весело рассмеялась.

Лакей невозмутимо покосился на нас.

– Его Величество просит вас пожаловать в кают-компанию, – с легким поклоном сказал он. – Прошу за мной.

Он проводил нас к широкому трапу, заботливо устланному красной бархатной дорожкой. Этот трап был совсем не похож на те крутые лесенки, по которым сновали матросы. Он был пологим и удобным.

Кают-компания оказалась на удивление просторной. Не знаю, как строители яхты умудрились поместить её в узком изящном корпусе. Она совмещала в себе столовую и гостиную. Посередине стоял дубовый стол, накрытый на пять человек, а вдоль бортов тянулись удобные мягкие диваны. Мощные балки из темного дуба поддерживали стеклянный потолок, по которому стекали струйки дождя. На переборке висели круглые часы в тяжелом медном корпусе.

Лакей указал нам наши места за столом. Я с удивлением отметил, что меня решили посадить рядом с Его Величеством.

Кроме нас в кают-компании находился еще один человек – молчаливый мужчина лет сорока в морском мундире, с густой проседью в темных волосах и пышными усами. Наверное, это был капитан. Впрочем, мне так и не удалось это узнать. Весь завтрак мужчина молчал, как будто набрал в рот воды.

Мы стояли возле своих мест, ожидая, когда войдет его величество. Отец сурово смотрел на меня. Наверное, он опасался, что за столом у императора я буду вести себя слишком вольно.

– Его императорское величество! – торжественно объявил лакей.

Мы замерли в ожидании, а мужчина во флотском мундире вытянулся по струнке.

Император легкой походкой вошел в кают-компанию и сразу же оказался в центре внимания. Он поцеловал руку Анне Владимировне, вежливо поздоровался с моим отцом и сердечно улыбнулся мне.

– Очень рад, что вы приняли моё приглашение, Александр Васильевич, – сказал он.

Затем отодвинул свой стул и окинул нас быстрым, чуть насмешливым взглядом.

– Прошу садиться.

Слуги немедленно принялись подавать на стол.

– Я всё время вспоминаю историю нашего знакомства, Александр Васильевич, – дружески сказал мне его величество. – Помните, когда я пригласил вас в свою ложу на ипподроме?

– Разумеется, помню, ваше величество, – улыбнулся я. – Такой день непросто забыть.

– Вы правы, – согласился император. – Ваш жеребец Мальчик тогда скакал просто изумительно. Вы не забыли, что обещали мне первого жеребенка?

– И я непременно выполню это обещание, – ответил я.

– А где ваша супруга? – спросила императора Анна Владимировна.

– Её величество не выносит морских прогулок, – просто ответил император. – Императрицу мутит даже при небольшой качке.

Мы беседовали мило, без малейшего напряжения. Только мой отец чувствовал себя не в своей тарелке. Он то и дело поглядывал на меня, как будто ожидал какой-то мальчишеской выходки.

Постепенно беседа стала оживленной, хотя и необязательной. Даже отец вставил несколько слов. Только моряк упорно молчал, сосредоточившись на еде.

Что касается меня, то я довольно быстро заскучал. И то и дело поглядывал в иллюминатор, за которым медленно проплывали невские берега. Яхту едва заметно покачивало.

Честно говоря, мне очень хотелось поскорее закончить завтрак, выйти на палубу и полюбоваться заливом. Я никогда не ходил под парусом, для меня это было совершенно новое впечатление. Но как уйти посреди завтрака, тем более, если за столом присутствует Его Величество? Отец, конечно, мне этого не простит.

Я ещё несколько минут помучился, а потом решил, что как-нибудь переживу отцовский гнев. Поднялся из-за стола и с улыбкой извинился перед императором.

– Прошу меня простить, Ваше Величество, я ненадолго…

Дождался легкого кивка и с облегчением покинул кают-компанию.

Поднявшись на палубу, я подошёл к ограждению и замер от восхищения. Дождь уже перестал. Яхта как раз выходила из устья Невы в залив. Слева на берегу я заметил знакомый низкий сарай. Возле этого сарая мы не так давно нашли тело репортера Михайлова.

Вот сарай остался позади, а справа протянулся низкий камышовый остров. Когда яхта подошла ближе, из камышей с испуганным кряканьем взлетела утиная стая.

Высокая палубная надстройка скрывала меня от посторонних глаз. Поэтому мне казалось, что на борту яхты я совершенно один. Яхта шла почти бесшумно. Только острый нос с едва слышным шипением резал невысокую волну. Любуясь уходящими назад берегами, я почти потерял счет времени и даже забыл о том, что обещал императору вернуться к завтраку.

За спиной послышались шаги.

– Так вот, куда вы сбежали! – воскликнул насмешливый голос.

Вздрогнув, я обернулся и увидел императора.

– Прошу прощения, Ваше Величество! – улыбнулся я. – Надеюсь, вы меня поймете. Я впервые в жизни вышел в море под парусом.

– Вот как? – удивился император. – В таком случае можете не извиняться. Я очень люблю морские прогулки. Но каждый раз переживаю незабываемые впечатления.

Император непринужденно облокотился на ограждение.

– Мне тоже удается выйти в море куда реже, чем хотелось бы, – запросто сказал он. – Знали бы вы, сколько у меня дел: то балы, то приемы, то торжественные встречи, то совещание министров. Хоть бросай все и убегай в матросы.

Он весело посмотрел на меня, и мы вместе засмеялись.

Мне показалось, что это удобный момент для откровенного разговора.

– Ваше величество, я хочу попросить вас о небольшом одолжении, – сказал я.

– Слушаю вас, Александр Васильевич, – кивнул император.

– Я с удовольствием прогуляюсь с вами по парку Петергофа, – вежливо сказал я. – Но после прогулки не сможет ли кто-нибудь из ваших слуг отвезти меня в Сосновский лес?

– А зачем вам это понадобилось? – с удивлением спросил его величество.

Я не хотел рассказывать императору про завещание графа Сосновского, чтобы не подводить Никиту Михайловича Зотова. Конечно, он повел себя не слишком умно, но наша ссора – это наше с ним личное дело.

– Я недавно познакомился с лесничим графа Сосновского, – сказал я, – и он пригласил меня к себе в гости. Я много слышал про корабельный лес. Конечно, мне любопытно побывать в таком магическом месте.

– А мне кажется, это связано с завещанием графа Сосновского, – Лукаво улыбнулся император.

– Так вы знаете? – удивился я.

– Разумеется, – кивнул его величество. – Никита Михайлович прислал мне зов и все рассказал.

– Ну, Зотов, ну молодец, – я невежливо хмыкнул, но тут же опомнился и смущенно взглянул на императора.

– Я очень рад, что вы взялись за это дело, Александр Васильевич, – серьезно сказал император.

– Но если вы все знаете, почему бы не попросить заняться расследованием Тайную службу?

– Потому что я не хочу давать делу о завещании официальный ход без веских оснований, – объяснил его величество.

– А почему? – не слишком вежливо поинтересовался я.

– Вы представляете, сколько в Империи несправедливо обиженных наследников? – улыбнулся император. – Если они узнают, что я лично заинтересовался хотя бы одним делом о наследстве, то они сразу же съедутся в столицу и будут неделями околачиваться в моей приемной и добиваться личной встречи. Вы считаете, мне это нужно?

– Вряд ли, – согласился я.

– Вот именно, – кивнул его величество. – У меня и без наследных тяжб хватает забот. Но в этом случае дело касается корабельного леса. И я не могу пустить его на самотек. Поэтому я буду очень рад, если вы проведете, хоть и неофициальное, но самое тщательное расследование, Александр Васильевич.