Читать книгу: «Тайга: андроиды», страница 25

Айы Тойон коснулся волос Айяны – они снова стали черными, коснулся ее лица – морщины разгладились, коснулся ее рук – они стали крепкими. Наконец он увидел ту прекрасную девушку, которую полюбил в начале Мира. Каждый удар ее бубна отдавался в нем отзвуком счастья. Великий Бог, прикрыв глаза, блаженствовал, и весь мир расцвел.

***

А праздник в Мирном шел своим чередом. Как бы не было жаль есть такую красоту, Туяра и Антон, взявшись оба за один длинный нож, нарезали каждому гостю по кусочку. Четверка проецировала на торт сетку, по которой ориентировались новобрачные, отрезая четко отмеренную порцию, чтобы хватило каждому и все было бы поровну.

Титову достался кусок, начиненный вишней. Пропитавшие шоколадный корж, влажные вишни пахли ликером. Поставив тарелку на стол, Виктор взял вилку и вынул все вишни до единой, переложил их на тарелку Ингрид – той достался кусок с марципаном, и ни одной вишенки. Ингрид отрезала Виктору щедрый кусок марципанового куста. Они не принялись за еду, пока не поделились друг с другом всем, что было у них на тарелке.

Сибиряк и Леда съели каждый по куску, и с надеждой смотрели на остатки торта. Вдруг им удастся выпросить у Туяры еще порцию? Все же не чужие люди. Как голодные сиротки, оба они прикидывали, останется ли на гигантском блюде хоть немного бисквита или марципана. Они были согласны даже на карамель. Но Четверка со свойственной ей дотошностью отмерила нарезку ровно по числу гостей. Огорченно вздохнув, Леда и Сибиряк переглянулись. На блюде не осталось ни кусочка.

– Эй, молодежь, – генерал-лейтенант Тимофей Иванович подошел сзади. – Берите, я сладкое не ем.

Кажется, многие мечты сбывались в этот волшебный день. Поблагодарив генерал-лейтенанта, Сибиряк и Леда с двух сторон набросились с вилками на подаренный им кусок. Тимофей Иванович, несмотря на свой зычный голос и грозный вид, с умилением наблюдал за прожорливым молодняком.

Только Артура нигде не было видно. Получив свой торт, он незаметно ушел в лес. Там он сел между соснами и подумал об Эмме. Прижимаясь спиной к стволу многовекового дерева, он зажмурился. Ее лицо стояло у него перед глазами.

– Будешь? – спросил Артур тихо, мысленно указывая на тарелку.

Тайга кивнула.

Когда Артур открыл глаза, возле него сидела Эмма, ей снова было семнадцать. Она забрала у него вилку и молча уплетала торт. Ветки деревьев почти касалась ее волнистых светлых волос. Одна прядь упала на лицо, и Артур осторожно заправил ее за розовое ушко. Он поднял голову. На ветвях таежных деревьев звенели и качались осколки разноцветного стекла. Когда-то у них с Эммой был свой сад. Жизнь изменилась, прошло много лет, зато теперь у них есть свой лес. Главное, что он есть у них обоих. Однажды Артур непременно найдет Эмму, а тайга поможет ему, обязательно поможет. Когда Эмма доела, она провела пальцем по тарелке, снимая остатки шоколада.

– Вкусно?

Эмма кивнула.

Артур понял, что пришла пора снова закрыть глаза. Когда он их открыл, никого рядом не было, а у него в руках осталась лишь чистая тарелка с прочерченной пальцем шоколадной дорожкой. Осколки стекла на ветвях исчезли. Их время еще не пришло. Может, наступит день, и Эмма украсит ими лес. Но как обычно бывает с заветными мечтами, их исполнения приходится ждать. Ожидание – это цена, которую мы платим за настоящее желание.

Артур встал с земли и пошел обратно к гостям.

Магия иллюзий

На закате Виктор Титов жестом попросил гостей о внимании. Сибиряк удивился, какой властью этот человек обладал над собравшимися. Стоило Главнокомандующему поднять руку, и через минуту на всем поле среди нескольких сотен гостей наступила тишина. Он похлопал стоявшего рядом Антона по плечу.

– Тебе слово, новобрачный.

– Друзья, – начал Антон, – сегодня у нас двойной праздник. Мы с Виктором, – сказал он, назвав Титова просто по имени, – договорились о взаимовыгодной сделке. Я хочу соединить наш с Туярой праздник с еще одним важным событием этого года – назначением маршала Виктора Титова на пост Верховного Главнокомандующего армией России. Я думаю, все согласятся, что нельзя не отметить событие такого масштаба. Так что наш общий праздник продлится два дня, а мы принимаем подарки и поздравления и в нашу с Туярой честь, и в честь нашего Главнокомандующего. Согласны?

– Ура! – хором закричали собравшиеся.

Титов был в отменном настроении. Он так и держал руку на плече Антона. Два бокала охлажденного шампанского, которые заботливо поднесла ему Ингрид, сделали свое дело. Щеки Виктора порозовели, острый хищный взгляд стал мягче, и он уже не напоминал ястреба.

– Скоро стемнеет, так что давайте поторапливаться! – распорядился Титов.

Столы уплыли в сторону блоков, андроиды сложили шатры, а дроны полетели прочь, держа в щупальцах ткань навесов. Когда поле расчистили, Никки взял свой ноутбук. В последних лучах заходящего солнца, на всем бескрайнем поле начали проецироваться разноцветные волны.

– Прошу минуту внимания, – попросил генерал Ли. Он встал возле одной из станций виртуальной реальности. – Я бы хотел передать поздравления Антону и Туяре, а также Верховному Главнокомандующему, товарищу Титову, от Президента Китайской народной республики. Антон, Туяра, примите искренние пожелания счастья и долгих лет совместной жизни, процветания вашей семье.

Антон и Туяра подошли и по очереди обняли генерала Ли. Четверка внимательно смотрела на генерала, но по его мимике не могла понять, о чем он думает. Лицо генерала было благожелательно и спокойно.

– Товарищ Титов, примите наши поздравления в связи с новым назначением. Руководство Китайской народной республики искренне надеется на многолетнее продуктивное сотрудничество и крепкую дружбу между нашими странами.

Титов пожал руку генералу Ли, приобнял его и хлопнул по плечу.

Как только Ли закончил свою речь, станция начала проецировать: на фоне площади Тяньаньмэн, восставшей словно настоящая в поле в сердце республики Саха, Титова и новобрачных по очереди поздравляло руководство Китая. Коротко, лаконично и очень тепло.

Сибиряк слушал вполуха. Он вспоминал Ирландию, станции виртуальной реальности, Замок, Еву. Ему казалось, что стоять возле другой женщины и думать о Еве неправильно, но и не вспоминать он не мог. Прав был Артур – Сибиряк склонен винить себя во всем, даже в простых человеческих слабостях и превратностях судьбы, против которых он бессилен. Однажды все забудется, река времени обточит острые камни, что царапают его душу, всему нужно дать время. А времени жизни у него предостаточно.

Сибиряк взял Леду за руку, но ему казалось, что в его руке лежит ладонь Евы. Что поделать.

На поле проецировались все новые поздравляющие. Азия, Африка, Европа. Десятки стран и виртуальных гостей. Пейзажи сменяли друг друга, менялись лица, а мир, несмотря ни на какие катастрофы, казался большим и целостным, счастливым и благодушным, пусть на какой-то час, пока над полем встают все новые и новые люди с их приветливыми улыбками.

Солнце зашло, но воздух вокруг еще был пропитан светом. Сумерки размывали очертания, а прохладный ветер остужал пригревшуюся было землю. Весна шагала полным ходом, и Сибиряк ни с чем не спутал бы ее аромат. Ветер доносил из тайги влажный запах чернозема, трава под ногами источала сладкий наливной дух. От карьера потянуло водой.

– Сейчас начнут. – Леда дернула Сибиряка за руку. Он вздрогнул.

– Что? – Сибиряк так глубоко погрузился в свои мысли, что не заметил, как поздравления из разных стран закончились. Довольные, Титов, Антон и Туяра приглашали гостей на главную часть торжества.

– Друзья, начиная с сегодняшнего вечера и до завтрашней ночи на всей свободной территории поля будет развернут удивительный мир, – с удовольствием объявил Антон. – Все, кто поздравлял нас в этот вечер, прислали нам виртуальные подарки. За эти два дня вы сможете побывать в разных странах, точнее, в самых прекрасных уголках, которые выбрали для нас иностранные друзья. Готовьтесь.

Гости удивленно вздохнули.

Над полем, проецируя свет в небо, заработали световые пушки, подключенные к станциям виртуальной реальности. Они покрыли землю сетью из света, поделив бескрайнее поле на ровные квадраты. Из квадратов вырастали подаренные пейзажи. До самого горизонта простирались полные диких животных саванны Африки, низвергающиеся со скал водопады Исландии, древние кварталы Пекина, золотые пески Дубая, подвесной мост Вьетнама, поддерживаемый огромной каменной рукой, а где-то вдалеке родился из ниоткуда теплый океан и пляж Копакобана, подаренный Бразилией. Десятки дронов снимали видео для гостей на память. Никки, изрядно притомившийся настройкой оборудования, был уже в нескольких километрах от собравшихся гостей, на бразильском пляже. Под ним шуршал горячий песок, а его ноги омывал океан. Сидя над ноутбуком, с которым он не расставался уже много лет, Никки как обычно работал. Он то и дело поднимал глаза на океан, созданный станциями виртуальной реальности. Здесь было тихо – слишком далеко от людей. Никки блаженствовал. Ему ничего не нужно было в жизни, только смотреть, как из кодов и шифров рождается настоящее чудо. Для программиста это было величайшим счастьем.

На площади в несколько километров, Россия вдруг рассыпалась на множество далеких стран, словно пошитое из кусков лоскутное одеяло. В сердце тайги рычали львы саванны, бродили жирафы. Багги, расставленные на песке Дубая, ждали пассажиров. В китайских кварталах горели красные бумажные фонари с золотой росписью. Водопады бились о гладкие камни. Подвесной мост через пропасть раскачивался.

– Идем? – Леда в нетерпении сжала руку Сибиряка.

Ингрид и Титов шли первыми. За ними следовали Туяра и Антон. Путь начинался через Пекин. Чинно выстроившись за Главнокомандующим и молодоженами, гости вошли в город. Из деревянных домиков с резными стенами лился приглушенный свет. Красные фонарики с золотыми кисточками качались на ветру. Несколько сотен гостей углублялись в город по каменным мостовым. Все улицы были устроены так, что вели к одному и тому же месту – площади с пагодой. Посередине возвышалась красная башня с золотым драконом, которую Сибиряк и Леда уже видели.

Иероглифы с пожеланиями сменяли друг друга. Теперь башня сбросила маскировку и была заметна издали. Впечатленные гости выныривали из узких улочек. Артур подошел к Сибиряку и Леде. Он встал возле них, разглядывая пагоду. Кажется, ему снилось нечто подобное, но он никак не мог припомнить точно. Все вокруг было настолько необычным, что казалось невозможным. Артур «проспал» во тьме своего сознания тридцать лет, не видел и не знал достижений науки и технологии, к которым другие успели привыкнуть. Но несмотря на ошеломление, он думал лишь о том, что хотел бы разделить этот день с Эммой, и мысленно говорил с ней обо всем, что сейчас поражало его до глубины души.

Внезапно башня засияла, ярко-красная, словно гигантская петарда, готовая вот-вот улететь в небо. Дракон изящным движением обогнул колонну, обвил ее золотым хвостом, древнее создание закружилось в танце. Минуту назад дракон казался двухмерным и плоским, но вот он стал обретать объем. Теперь он поднимал голову с короной из шипов, расправлял лапы. Вверху открылась крышка, и беззвучно, словно просыпаясь после долгого сна, из колонны показалась вторая драконья голова. Еще один переливчатый Великий дракон выходил из своего убежища: сначала голова, потом тело, затем хвост с грозной шипованной палицей на кончике. Он расправил зеленые с перламутровым отливом крылья. Золотой и зеленый драконы взмыли в воздух. За ними из колонны появились синий и красный драконы, потом желтый и коралловый.

Все они были огромны, из их горла раздавался басовитый рык, а длинные языки светились пламенем. Драконы летали в небе, окрашивая его в невиданные цвета, прекрасные безупречные создания, лучшее из того, что могло подарить людям воображение. Гости не сразу поняли в чем дело, но как только драконы по очереди приземлились на площади, Виктор Титов первым подошел к самому большому из них – жемчужно-зеленому, взобрался ему на спину и, ухватившись за огромные шипы на загривке, поднял грозное создание в воздух. Перепончатые крылья мерно хлопали, разгоняя ветер, и Титов летел в темноту ночи, к самым звездам, на своем волшебном драконе. Повелевая чудовищем, он чувствовал себя повелителем судьбы.

На золотого дракона сел Антон. Он подал Туяре руку, но та не могла взобраться на спину в своем огромном свадебном платье. Золотой дракон выгнул назад длинную шею, повернул к Туяре рогатую морду и, сверкнув желтым глазом, ткнул ее носом в живот. Засмеявшись, Туяра погладила чудовище и повернулась к нему спиной. Посадив Туяру на свой нос, дракон осторожно поднял ее и опустил себе на спину. Они взлетели вслед за Титовым. Тот уже исчез неведомо куда, опьяненный полетом. За ним исчезли в ночном небе и молодожены. Гости деликатно пропускали друг друга вперед. Катания на драконах начались.

***

Сибиряк и Леда записались в «драконью» очередь. Четверка прикинула, что их время наступит ближе к полуночи.

– Идите, я позову вас, не волнуйтесь, – заверила она обоих.

Сибиряк повел Леду через площадь. По узким тропинкам они обогнули пагоду. На земле была едва заметна светящаяся сетка, размеченная программой. Объевшиеся, довольные, они лениво переговаривались.

Наконец они вышли из-за плотной зелени, отделявшей проекцию Пекина от следующего сектора. Небо окрасил закат, красно-розовый, умиротворяющий, он был создан теми же станциями, чтобы гости парка не блуждали в темноте. Запахло сладостью разогретой земли, сухие травинки ломались под ногами. Над головами Леды и Сибиряка плыли виртуальные облака, ярко-оранжевые под заходящим африканским солнцем. Просторы саванны, утомленные дневной жарой, готовились к ночи. Животные бродили вдалеке, их черные силуэты неспешно передвигались в золотом сиянии.

– Это жираф? – спросила Леда, показав на силуэт с длинной шеей.

– Идем, посмотрим, – предложил Сибиряк.

Леда не сдвинулась с места.

– Здесь водятся только безобидные звери? – прошептала она с сомнением.

– Вряд ли дарители хотят, чтобы кого-то из нас тут съели, – уверенно сказал Сибиряк.

Леда кивнула и огляделась.

Сибиряк протянул ей руку. Виртуальные облака разошлись, и на них глянуло низкое оранжевое солнце. Оно не палило, не обжигало, просто висело в многоцветии неба, будто внимательный глаз великана.

Леда провела рукой по ярко-розовому цветку, похожему на чертополох. Он слегка колол ладонь, приветствуя девушку. Под ногами сновали шустрые грызуны. Сибиряк успевал заметить лишь стремительно исчезающий в траве хвост или полосатую спинку. Жираф спокойно стоял, опустив длинную шею к земле, и внимательно смотрел на что-то, затерянное в траве. Леда коснулась его бока.

– На ощупь как щетка.

– На что он смотрит? – Сибиряк провел рукой по склоненной голове животного. Жираф задвигал губами.

Они присели на корточки, чтобы разглядеть поближе нечто таинственное, и наконец увидели. Из сухой неплодородной земли саванны проклевывался росток. Он тянулся вверх прямо на глазах. Обычная палка с парой листьев, упорная, готовая противостоять природе и прижиться здесь во что бы то ни стало. Палка росла, ветвилась, наливалась невесть откуда взявшимися соками жизни. Единственное семя, которому удалось взойти не смотря ни на какие невзгоды, поднималось к небу и солнцу. Жираф пощипывал листья быстрорастущего дерева. Наконец ветвей стало так много, что они сложились в покрытый зеленью купол. Сибиряк и Леда смотрели на выросшую на их глазах акацию, к которой слетались птицы и сходились животные. Леда огляделась. Помахивая ушами и крутя хоботами, приближались слоны. Издалека шла стая львиц, таких же золотых, как трава саванны. Зебры, леопарды, антилопы, все они возникали из пустоты и стягивались к дереву спокойно и неторопливо. А двое людей, стоящие под широкой кроной, с восхищением смотрели на великое шествие африканской природы. Многие виды канули в лету, остальные скоро исчезнут. Программы виртуальной реальности старательно выдавали людям иллюзии, заменяя ими реальность.

Глядя на животных саванны, нельзя было не жалеть о том, что потеряла Земля, и о том, что еще потеряет. Оригинал невозможно заменить ничем, даже самой роскошной подделкой.

Сибиряк прикоснулся к рогам антилопы. Они были теплыми, живыми. Он вспомнил развешанные на стенах оленьи рога в доме Райана О’Коннела. Те были мертвыми, лишившись хозяев они больше не давали тепла. Но эти… Он потрепал послушную антилопу по голове. Сколько тепла несет в себе жизнь. Даже виртуальная, но все-таки жизнь. Леда стояла в середине львиного прайда. Большая кошка поставила на нее передние лапы и оказалась выше самой Леды. Та счастливо смеялась и отталкивала разыгравшееся животное. Острые когти цеплялись за платье, зубы покусывали оголенные руки. Не больно, но сильно, призывно. Зверь приглашал человека поиграть. Установленная на определенный час, программа не менялась, и закат продлится всю ночь до рассвета.

– Как думаешь, это хороший подарок? – спросил Сибиряк. Они с Ледой сидели под куполом зонтичной акации, смотрели на золотые и розовые облака.

– А ты сомневаешься? – удивилась Леда. Ее волосы впитали запах Африки, сухого ветра и щедрого на тепло солнца.

Сибиряк задумался.

– Сейчас вокруг нас мир, которого больше не будет. Разве ты не тоскуешь по тому, что уже не вернется?

Леда помотала головой.

– Вовсе нет. Когда я родилась, многие виды уже исчезли. Когда я росла, меня приучали к мысли о том, что нас ждет. Я давно смирилась с тем, что мир не будет прежним, и впереди еще так много невосполнимых потерь. Понимаешь?

Сибиряк понимал. Ее ровесникам было легче. Они никогда не надеялись, никогда не жили верой в то, что им удастся сохранить свою планету. Для них медленное угасание природы было естественным и непреложным фактом. А ему, Антону Лебедеву, Виктору Титову, да и всем остальным людям старшего возраста удалось застать время надежды. Может потому им так трудно смириться с реальностью.

Сибиряк оглядел животных. Гиены мирно легли в траву, львы равнодушно ходили мимо антилоп, не обращая на них внимания. Но Сибиряк знал, что так не должно быть. Эта идиллия разрушала для него иллюзию подлинности. Природа должна быть жестока, тысячелетия кровопролитных охот, загон и побег, охотник и добыча. Сибиряк ничуть не был жесток и не желал зла мирно пасущимся зебрам. Он просто знал, как должно было быть, и не мог принять мифическую идиллию. Зато Леда была в восторге. Она то и дело вскакивала на ноги, трогала всех подряд. Умудрилась схватить остромордую гиену за уши и как следует потрепать по всклокоченной голове. Сибиряк смотрел на нее и думал, что из всего, что их сейчас окружает, настоящее – только девичий восторг Леды. Она наполняет жизнью все вокруг и придает смысл всему, что здесь происходит.

Когда вдали замаячили силуэты других гостей, Сибиряк поднялся с места.

– Ну что, пошли дальше? – предложил он.

Леда удивленно подняла на него глаза. Она поймала в траве какого-то грызуна и нещадно его тискала.

– Ты что! Как можно вообще уйти отсюда?

Сибиряк пожал плечами.

– Завтра придем еще раз, обещаю.

Леда вздохнула, опустила грызуна обратно в траву, и тот поспешил спрятаться от греха подальше.

Они уходили в сторону заката, два силуэта, мужчина и женщина, рука в руке. Женский силуэт все время оглядывался и порой подпрыгивал, не в силах сдержать восторг. Мужской силуэт шел спокойно, размеренным шагом. Они скрылись за горизонтом, очерченным программой виртуальной реальности. Будто закат забрал их в свою золотую и розовую страну, а травы проводили шуршанием и шелестом.

***

Виктор ждал Ингрид у водопада. Он отпустил дракона. Доставив Главнокомандующего на место, дракон поднялся в небо так высоко, что казался чудесным бумажным змеем, парящим среди звезд. Ингрид не торопилась. Она включила GPS, чтобы Виктор мог наблюдать за ее перемещениями. По пути к водопаду ее ждало столько интересного, что красная точка, обозначавшая ее местонахождение, подолгу оставалась на одном и том же месте на мониторе его браслета.

Виктор обошел озеро, образованное водопадом. По периметру кружили парящие фонари. Водопад по форме напоминал женщину в свадебном платье, прижавшуюся к скале. Он огляделся – никого. Скинув пиджак, рубашку, а затем и брюки, он осторожно зашел по колено в озеро. Водопад был подарком от Перу. Вода прохладная: по ногам побежали мурашки. Виктор смотрел на сотканную из воды невесту. Прекрасный подарок для Туяры, величественный, так подходящий к этому дню.

Виктор зашел глубже. Под ногами скользкие камни, гладкие валуны, обточенные игривым потоком. Он подумал о том, что Ингрид никогда не надевала, да и вряд ли наденет подвенечное платье. Отчасти, в этом была его вина. Но разве они могли поступить иначе двадцать лет назад?

Он оставил браслет на берегу. Красная точка была уже здесь, но Виктор не знал об этом. Точка стояла у края озерной воды, не двигаясь, глядя на широкую спину Главнокомандующего.

Он зашел по грудь. К холоду привыкаешь. Ко всему можно привыкнуть, даже к одиночеству, и к невозможности вернуть потерянные для любви годы. Привыкнуть можно, но перестать жалеть – никогда.

Точка углублялась в озеро вслед за Виктором.

Водопад-невеста. Ее прекрасное белое платье из водяной пены спускалось шлейфом в озерную гладь.

Может, у них еще есть шанс все исправить? Наверстать упущенное. Что-то склеить, забыть давние обиды, а главное…

Красная точка на мониторе браслета плыла к нему. Все ближе и ближе.

А что же главное? Простить друг-другу предательство расставания.

Виктор зашел в воду по шею. Ингрид была уже совсем рядом, позади, она не спускала глаз с его короткой военной стрижки и пары бледных тонких ушей.

Ведь двадцать лет назад они разошлись просто так, даже не поссорившись. Они были прекрасной парой, понимали друг друга с полуслова, чувствовали друг друга на расстоянии. А потом Виктору пришла пора возвращаться домой. Они поцеловались на пороге их маленькой квартирки в Стокгольме и увиделись снова двадцать лет спустя. Что это было? Странное решение.

– Тогда нам казалось, что у нас впереди вся жизнь, – Ингрид протянула к нему руку. Ее ноги уже не доставали до дна, и ей пришлось обхватить его за шею, чтобы держаться на плаву.

– И мы надеялись, что еще найдем другую любовь. Непременно найдем. Вот только… – подхватил Виктор.

– Только защитим диссертацию. Сделаем карьеру в армии. И вот тогда для любви настанет подходящее время. – В воде Ингрид казалась невесомой. Виктор обнял ее за талию, Ингрид обвила его ногами.

– Но оказалось, что однажды упущенное для любви время не вернется.

Они закружились в воде.

– Мы так и остались одинокими, – тихо сказала Ингрид. – Одинокими друг без друга.

– Почему ты мне никогда не писала? Я думал, ты забыла меня.

Ингрид покачала головой.

– Ты выбрал армию, а не меня. Я не забывала тебя ни на день. Но не прощала ни на миг.

Виктор мог бы сказать Ингрид, что она выбрала диссертацию и лабораторию в Стокгольме. Но промолчал. Пусть он будет виноват во всем. Разве он мог обвинить Ингрид хоть в чем-то? Разве имел право взваливать на нее такой груз? Нет, пусть лучше будет виноват только он один.

Ингрид держала его за шею. Виктор погрузился в озеро с головой, утянув ее за собой. Под водой было темно. Они могли только ощущать друг друга, проводить кончиками пальцев по знакомым изгибам, что пронесли в своей памяти через столько лет. Ингрид коснулась губами его губ, отдала ему свой единственный сбереженный вздох, пузырьки воздуха поднялись на поверхность и поплыли прочь, дальше от белого пенного платья невесты.

Они еще долго не появлялись над поверхностью, словно их и не было в озере.