Цитаты из аудиокниги «НяпиZдинг, сэнсэе», страница 18

Глупая маленькая белая кошка знает, что такое любовь.

Любовь — это лежать на неудобных скользких коленях неудобного скользкого, постоянно шевелящегося любимого существа, сползать с них каждые несколько минут, но не выпускать отросшие после стрижки когти, не цепляться, а шмякаться на пол, вздыхать, запрыгивать обратно на скользкие неудобные колени, сворачиваться клубком и снова сползать на пол, но не выпускать когти, не цепляться, падать, вздыхать и возвращаться — и так до бесконечности.Глупый большой скользкий человек тоже знает, что такое любовь. Любовь — это сидеть в неудобной позе, задрав колени, едва касаясь пола кончиками пальцев ног, стараться поменьше шевелиться, чтобы глупая маленькая белая кошка падала и вздыхала как можно реже, и в этом удивительном мире, сотканном из глупости и любви, было чуть больше тишины и покоя.

Все спят, и никто не слышит, как истошно начинают орать птицы, обнаружившие, что от реальности почти ничего не осталось.

"Внутренняя правда", о которой так много сказано в дальневосточных источниках умных цитат, это не какая-нибудь "честность перед собой" или ,не знаю, "верность принципам" из добрых книжек о хороших людях. Это вообще не про этику.Это — о наборе действий и мыслей, которые приводят к оптимальному (на данный момент) течению энергии в организме.

Нужно всегда доверять шефу. Кричать, когда больно, дрожать, когда страшно, грустить, когда фигня творится - это нормально, никто не запретит. Но при этом - безгранично доверять шефу, чьи замыслы и планы нам обычно неведомы и непонятны, просто потому, что не помещаются в нас. Но это ерунда, что не помещаются, главное доверять ему по большому счёту. И даже плача от боли, дрожа от страха, грустя от фигни, не следует маяться глобальным недоверием. Двойным стандартам тут не место.

Спорить с прадедушкой Джоном было невозможно. Вы когда-нибудь пробовали спорить с человеком, которого однажды оштрафовали за вырванный из земли фонарный столб? Ну и вот.

"Я тебя люблю, я без тебя жить не могу, не исчезай, пожалуйста", говорю я себе в самые чёрные дни. Пока мы всё ещё вместе.

Важнее всего для человека - не бояться в самом конце.

Здесь и сейчас, а значит всегда, я слушаю реальность, как музыку, и знали бы вы, как, оказывается, мало фальшивых нот в этой симфонии, гораздо меньше, чем кажется, когда она доносится издалека. Подозреваю, что когда находишься в эпицентре, фальшивых нот нет вообще, ни одной.

Некоторые люди всю жизнь, с детства до глубокой старости подбирают одно чёртово слово, всегда готовые к смерти, но только не к торжеству несовершенства.

Бог - это то, наедине с чем мы остаемся, когда нас нет.