Цитаты из аудиокниги «Набег на устричных пиратов», страница 2

Вряд ли есть на свете зрелище более ужасное, чем вид сильного человека в минуту крайней слабости и упадка духа.

Видите ли, жизнь не имеет никакой цены, кроме той, какую она сама себе придает. И, конечно, она себя оценивает, так как неизбежно пристрастна к себе.

Над нами синее, безоблачное небо, повторяющее оттенки моря, которое под форштевнем блестит и отливает, как голубой атлас. По горизонту протянулись легкие, перистые облачка, неизменные. неподвижные, точно серебряная оправа яркого бирюзового свода...

.....жизнь сама определяет себе цену.

Серьёзный критик, обладающий чувством юмора и силой выражения, всегда заставит себя слушать.

"Джентльмены! Быть может, жителям тихоокеанских островов это и удается, быть может, малайцам это удается, но даю вам слово, что белому человеку это недоступно".

До сих пор я слишком возносил ее в своем представлении, ставил ее на недосягаемую высоту над всеми смертными и над самим собой. Я создал из нее богоподобное, неземное существо. И теперь я радовался каждой мелочи, в которой она проявляла себя как обыкновенная женщина, радовался тому, как она откидывает назад волосы или ищет шпильку. Да, она была просто женщиной, так же как я - мужчиной, она была таким же земным существом, как я, и я мог обрести с ней эту восхитительную близость двух родственных друг другу существ - близость мужчины и женщины, - навсегда охранив ( в этом я был убежден наперед) чувство преклонения и восторга перед нею.

Я уверен, что ни одному человеку не удавалось проникнуть взглядом в душу Волка Ларсена. Это была одинокая душа, как мне довелось в последствии убедиться. Волк Ларсен никогда не снимал маски, хотя порой любил играть в откровенность.

- Но история знает рабов, достигших порфиры, - заметил я.

- История отмечает также благоприятные обстоятельства, способствовавшие такому возвышению, - мрачно возразил он. - Никто не создаёт эти обстоятельства сам. Все великие люди просто умели ловить счастье за хвост.

Часто, очень часто я сомневаюсь в ценности человеческого разума. Мечты, вероятно, дают нам больше, чем разум, приносят больше удовлетворения. Эмоциональное наслаждение полнее и длительнее интеллектуального, не говоря уж о том, что за мгновения интеллектуальной радости потом расплачиваешься черной меланхолией. А эмоциональное удовлетворение влечет за собой лишь легкое притупление чувств, которое скоро проходит.